Текст книги "Последний шанс (ЛП)"
Автор книги: Сара Грандер Руиз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
– Давай подытожим, – говорит она. – Некоторые изменения в пабе могут спровоцировать обострение твоего ОКР, и иногда это не очень весело.
– Верно.
– И тебе нужен кто-то, кто не сдастся, если твоё ОКР начнёт всё портить.
– Именно.
Рэйн пристально вглядывается в моё лицо, а затем кивает.
– Это я могу.
– Правда?
Она возвращает открытку на холодильник.
– Именно в этой части своей работы я точно уверена.
– А что с квартирой?
Она прислоняется к столешнице и вздыхает.
– Я же говорила, что отказываюсь от бесплатных вещей лишь один раз, поэтому я не могу не согласиться пожить в таком месте.
Она опускает глаза на Себастьяна.
– Да еще и с таким соседом как ты, пушистик.
Когда она поднимает на меня взгляд, первое, что я думаю, это: "Мне конец", потому что именно в этот момент я понимаю, что эта девушка меня уничтожит.
Глава 7
Рэйн
Когда Джек уходит, оставив меня ночевать в его квартире в первый раз, я запираю дверь и пытаюсь не думать о тех многочисленных негативных сценариях, по которым всё может пойти.
Вчера я бродила по Кобу, отчаянно пытаясь найти свои украденные вещи, с полной уверенностью в том, что скоро я буду покупать билет на самолет до Бостона. Вчера Джек Данн был мне чужим человеком. А теперь я живу в его квартире. И собираюсь провести в Кобе двенадцать недель. Я уже слышу голос мамы у себя в голове: "Ты совсем не думаешь, Рэйн".
Вероятно, это именно так и выглядит, когда я теряю ключи по пять раз за неделю или опаздываю на автобус, потому что потеряла счёт времени, играя на гитаре, или забываю зарядить телефон. (Или импульсивно соглашаюсь на должность, для которой я не имею должной квалификации, и переезжаю в квартиру странного мужчины, который живёт с гигантским котом). Но моя проблема не в том, что я не думаю. Просто у меня в мозгу есть только два режима: я либо думаю обо всём сразу и не могу ни к чему прийти, либо думаю о чём-то одном, как одержимая, забывая о том, что действительно требует моего внимания.
В общем, я всегда думаю. Только не о тех вещах.
Услышав мяуканье Себастьяна, я опускаю взгляд и вижу, что он смотрит на меня своими огромными зелёными глазами.
– Я не говорю по-кошачьи, – сообщаю ему я, а затем плюхаюсь на диван.
Себастьян не отвечает. Он берёт в зубы батон и уносит его на свою лежанку в углу гостиной.
– Что будем сегодня смотреть, сосед? – спрашиваю я его. – Может быть, нам стоит притвориться интеллектуалами и посмотреть документальный фильм?
Себастьян начинает вылизывать себя, как будто хочет сказать:
"Кого ты обманываешь?"
Я вздыхаю.
– Ты прав. Значит, реалити-шоу. Что там сейчас популярно?
Я засовываю руку в карман своего худи, чтобы достать телефон, но его там нет. Ранее я сложила его в пакет вместе с наличкой и паспортом, которые, как я думала, тоже лежат у меня в кармане, но их там нет.
Я точно знаю, что положила их в надёжное место. Я помню, что выбирала место так, чтобы потом могла их найти. Учитывая мой предыдущий опыт, это настолько надёжное место, что даже я не смогу его найти. Потому что я никогда не помню про эти особые, хорошо запоминающиеся места. Я лихорадочно ношусь по квартире в течение нескольких минут, а потом расстроено опускаюсь на диван и замечаю свои ботинки у двери. Ну, конечно. Я быстро подхожу к ботинкам – и точно – пакет лежит в моём левом ботинке.
Показав пакет Себастьяну, я говорю:
– Вижу, что ты меня осуждаешь, и мне это не нравится.
Как только я достаю телефон из пакета, он начинает вибрировать и на экране появляется входящий видео звонок от моей сестры. Сейчас я не в настроении слушать о её успехах в медицинской школе, но она пыталась дозвониться до меня всю неделю, поэтому я падаю на жёлтый диван Джека и отвечаю на звонок.
– Ты, что, бегала? – спрашивает Клара, как только её лицо появляется на экране. – Ты как-то неровно дышишь.
– Не глупи, – говорю я, продолжая тяжело дышать из-за того, что я слишком резко приземлилась на диван. – Ты же знаешь, что я никогда не подвергну себя кардио-тренировкам по своей воле.
Я улыбаюсь, глядя на знакомые черты своей сестры. Её тёмные волосы собраны в пучок. На голове – гигантские солнечные очки, которые я купила ей на Рождество. Точная копия очков Одри Хепберн из фильма "Завтрак у Тиффани, которую Клара просто обожает. А за год до этого я купила ей шёлковый шарфик, такой же, как в "Римских каникулах", её любимом фильме с Хепберн.
Клара грызет морковку и пристально смотрит на меня своим оценивающим взглядом врача. Я переворачиваюсь на живот и подсовываю под себя голубую диванную подушку. Квартира Джека по-настоящему… чудесная. Очень светлая. Яркая. Наполненная интересными вещами. У него явно хороший вкус. Но почему это никак не проявилось в пабе?
– Как дела, док? – говорю я.
Губы Клары изгибаются в улыбке, которую я люблю в ней больше всего. Это не красивая улыбка, но она настоящая.
– Обеденный перерыв, – говорит она. – Ты где?
– В Ирландии.
Я ещё не рассказала ни ей, ни родителям о том, что произошло в последние сорок восемь часов. И благодаря Джеку мне не придётся этого делать.
– Ну, это и так понятно по твоим соцсетям, – говорит Клара. – Я только по ним и узнаю, что происходит в твоей жизни.
– Прости.
Мы мало разговаривали с ней с тех пор, как она поступила в медицинскую школу, а я отчислилась оттуда, и это, как и всё остальное, полностью моя вина. Не то, чтобы мы с ней плохо ладили. Просто временами с ней сложно разговаривать. Она больше похожа на наших родителей, чем я. Она целеустремленная и прилежная. Она точно знает, чего хочет и как это получить. А я обычно даже не знаю, где окажусь на следующей неделе.
Короче говоря: путешественница здесь я, но именно Клара по-настоящему ездит по разным местам.
– Но где ты конкретно? Это не похоже на хостел.
– Это моя новая квартира, – говорю я и обвожу камерой помещение, чтобы показать ей книжные шкафы, огромные окна и картины на стене.
– Твоя новая квартира?
Клара выглядит так, словно ждёт, когда я скажу: "Шутка!"
– Я решила отдохнуть от путешествий, – говорю я и снова переключаюсь на фронтальную камеру.
Клара молчит. А когда наступает тишина, мне обязательно нужно её заполнить. Всему виной моя дефектная фронтальная кора.
– Я нахожусь в городе Кобе, – говорю я. – Именно его порт был последним портом, куда заходил "Титаник", – добавляю я, хотя это пока что единственный факт, который я знаю об этом городе.
Клара хмурится.
– Зачем тебе квартира в Кобе?
– Я нашла здесь работу в пабе.
Клара начинает жевать очередную морковку, и только прожевав и проглотив её, она продолжает, потому что, в отличие от меня, у моей сестры хорошие манеры.
– Я думала, ты занимаешься музыкой, – говорит она.
– Работа в пабе временная. А ты где? – спрашиваю я, хотя знаю, что она сидит на одной из лавочек в Гарвардской медицинской школе, потому что я тоже когда-то там обедала.
Клара не покупается на мою попытку сменить тему.
– Почему ты решила отдохнуть от путешествий в Кобе? Приезжай домой. Так тебе не придётся тратиться на съём квартиры, к тому же ты пропустила День благодарения, Рождество и Новый год, – говорит она, загибая пальцы.
Один, два, три штрафных очка Рэйн.
– Я не трачусь на съём. Бесплатное жильё. От работы.
– Бесплатное жилье для бармена?
– Я не бармен. Я организатор увеселительных мероприятий. И я здесь всего на двенадцать недель. А затем я снова отправлюсь в путь. Зачем отдыхать от путешествий в Бостоне, если я могу делать это в Ирландии.
Клара как будто собирается что-то сказать, но вместо этого засовывает в рот морковку.
– Хочешь познакомиться с моим соседом? – говорю я и, не дожидаясь ответа Клары, навожу камеру на Себастьяна, который дремлет на своей лежанке.
– Он милый, – говорит она, хотя я не думаю, что ей есть до этого дело.
А зря, ведь этот кот просто очаровательный.
– Его зовут Себастьян, но…
– Ты вообще собираешься возвращаться домой? – перебивает меня Клара.
– Дом там, где есть автоматическое подключение к wi-fi, – говорю я. – Так что дом может быть в самых разных местах.
– Включая Бостон.
– Вообще-то, я не думаю, что мой телефон сможет автоматически подключиться к wi-fi где бы то ни было США. Я купила себе новый после того, как уронила старый с Тауэрского моста, и он исчез в Темзе. Мир его праху.
Клара закатывает глаза, но не отвечает. Я снова переключаюсь на фронтальную камеру.
– Но ты могла бы меня навесить. Сейчас самое подходящее время, так как я решила пока остановиться и пожить хоть раз в красивом месте. Ты могла бы взять отпуск. Я всё ещё буду здесь во время твоих весенних каникул. Они ведь в конце марта, верно?
– Верно.
Я вглядываюсь в лицо Клары и понимаю, что она не такая собранная, как обычно. У неё тёмные круги под глазами, а пушистые прядки выбиваются из её по обыкновению аккуратного пучка. Я замечаю подозрительное пятно на её пальто, что было бы в порядке вещей для такого человека как я, но Клара однажды попросила крошечный утюг и гладильную доску на Рождество, чтобы взять их с собой в колледж, и была по-настоящему рада обнаружить карандаш-пятновыводитель в своём рождественском чулке.
– Ты дерьмово выглядишь.
Клара закатывает глаза.
– Спасибо, Лоррэйн.
– Я имею в виду, что ты выглядишь так, как будто дерьмово себя чувствуешь.
Она вздыхает.
– Это не лучше.
– Ты можешь быть красивой, но при этом выглядеть и чувствовать себя дерьмово. Это факт. Можешь поискать его в интернете.
Клара качает головой, на мгновение отводит взгляд, и я начинаю по-настоящему переживать. Если я не ошибаюсь, в её глазах блестят слёзы. Но прежде, чем я успеваю вглядеться, она опускает солнечные очки на лицо, закрываясь от меня.
Я сажусь на диване.
– Ты в порядке? Что-то случилось?
Клара снова смотрит в камеру, но из-за этих очков я не могу понять, о чём она думает.
– Я в порядке, но мне пора идти. Нельзя опаздывать на "Введение в профессию".
Она широко мне улыбается, и её улыбка на сто процентов фальшивая.
– Но разве этот предмет ещё не…
Клара пропадает с экрана раньше, чем я успеваю сказать "закончился".
Я тупо смотрю на телефон.
– Это странно, – говорю я Себастьяну.
Он начинает лизать лапу, как будто хочет сказать:
"Что бы ты понимала".
– Поверь мне, это странно.
Себастьян продолжает вылизывать себя. Если бы Клара хотела мне что-то сказать, она бы это сделала. Наверное, это всё стресс, связанный с учёбой, но я не хочу всё так оставлять. Я открываю наш с ней чат на телефоне и набираю сообщение.
РЭЙН:
Я серьёзно, приезжай в Коб. Я свожу тебя в музей «Титаника» и угощу пивом.
Кстати, у тебя нет каких-нибудь рецептов, которые я точно не смогу запороть?
Я жду её ответа, но она не отвечает. Я бросаю телефон на диван и смотрю в потолок. Почему-то после разговора с Кларой меня больше не интересует реалити-шоу. И я не знаю, как мне скоротать время без гитары. Может быть, поразмышлять о чём-то? Буду смотреть в потолок и медитировать. Я не могу продержаться даже минуту, так как мне становится безумно скучно.
Я сажусь и смотрю на книжные шкафы Джека у противоположной стены. Я никогда не видела так много книг сразу в таком небольшом помещении. Я выбираю наугад книгу с верхней полки.
– Видишь? Я тоже могу быть интеллектуалом, – говорю я Себастьяну, разглядывая крошечную книгу у себя в руках. "Шок новизны: история современного искусства".
Я показываю её Себастьяну.
– Хорошая книга?
Себастьян игнорирует меня и продолжает вылизывать себя.
Я открываю книгу на случайной странице и пробегаю глазами один параграф. Там говорится об искусстве и о том, как оно использует эмоции, соединяя нас с миром. Когда Себастьян издаёт мяуканье, я поднимаю глаза. Я даже не могу понять, сколько времени я уже читаю, стоя у книжного шкафа.
Я засовываю книгу под мышку. У Джека великолепная ванна, а я целую вечность не принимала хорошую ванну. Зайдя в ванную, я кладку телефон и книгу на раковину. Как вдруг моё внимание привлекает что-то жёлтое. Я смотрю в зеркало и обнаруживаю на нём стикер.
У Джека аккуратный и разборчивый почерк. Мой же почерк практически не читаемый, даже для меня.
«Проверни вентиль хотя бы наполовину, чтобы включить горячую воду, но не дальше, иначе ты себя обожжёшь…»
Под надписью нарисован вентиль смесителя. Джек пометил штриховкой безопасную зону. Слева от безопасной зоны он написал «Криотерапия», а справа – «Ад на земле». Я начинаю смеяться, а затем снимаю стикер и приклеиваю его в книгу.
Повернув вентиль так, как указано в инструкции, я беру телефон.
РЭЙН:
Спасибо за инструкции для смесителя. Я пока не готова покинуть мир смертных, но слышала, что криотерапия замедляет старение.
Я сижу на краю ванны, ожидая, пока она наполнится, и продолжаю читать книгу. Через несколько минут мой телефон издает сигнал. Пришло сообщение от Джека.
ДЖЕК:
Отлично. И мне на самом деле 67, а не 27.
Пожевывая нижнюю губу, я начинаю набирать ему ответ о том, что мне всегда нравились мужчины постарше, но мне хватает ума не отправлять его. Когда ванна наполняется, я выхожу в гостиную и делаю фото Себастьяна, который спит на своей лежанке.
РЭЙН:
Ты не сказал мне, что он настолько «любит» тусовки.
ДЖЕК:
Похоже, ты его вымотала.
РЭЙН:
Не-е, кажется, я ему настолько наскучила, что он уснул. Я такая посредственная.
ДЖЕК:
Сомнительно.
Неожиданно я замечаю какой-то звук в квартире, и вспоминаю, что оставила воду включённой. Я захожу в ванную и выключаю воду как раз вовремя, не дав ей начать переливаться через край. Я немного спускаю воду, и моё сердце лихорадочно бьётся из-за едва не совершенной оплошности. Я здесь не более часа, но уже чуть не устроила катастрофу.
Убедившись, что кризис миновал, я раздеваюсь и погружаюсь в воду. Положив телефон на край ванны, я беру в руки книгу. Записка от Джека выглядывает из неё.
"Шок новизны", – думаю я, запрокинув голову на край ванны. Это могло быть хорошее название для песни. Как жаль, что у меня нет гитары.
К слову о новизне, если я собираюсь пробыть в этом новом месте какое-то время, это отличная возможность стать новой Рэйн. Новая Рэйн каждый вечер читает книги, а не сидит часами в телефоне. Новая Рэйн занимается утром йогой и ест сбалансированный завтрак вместо того, чтобы выбегать из дома, наскоро поев наполовину размороженные вафли. Новая Рэйн всегда кладёт свои ключи и телефон в одно и то же место. Новой Рэйн не нужно так часто извиняться.
Мне необходима перезагрузка. Нужно начать всё с нуля. И за это время, проведённое здесь, я смогу испытать демо-версию новой и улучшенной Рэйн. Всё, что мне нужно, это план. Я составлю его прямо сейчас и начну завтра.
Когда я беру в руки телефон, я обнаруживаю на нём сообщение от сестры. Я надеюсь, что она ответит что-нибудь насчёт своего визита сюда, но это всего лишь ссылка на рецепт жареного цыпленка с овощами. Отлично. Я отправляю ей палец вверх. Новая Рэйн пойдёт в продуктовый магазин и приготовит этот рецепт до того, как овощи сгниют у неё в холодильнике, потому что новая Рэйн не только готовит, но и готовит еду с овощами. Новая Рэйн ест столько порций овощей в день, сколько нужно. (Правда, новой Рэйн ещё надо уточнить в Интернете их точное количество).
Я открываю приложение "Заметки".
"Утренний распорядок дня новой Рэйн", – набираю я.
Завтра я буду лучшей версией себя. Той, что не теряет важные документы в своей обуви, и не оставляет включённой воду в ванной, и не разговаривает с котами, когда рядом находятся другие люди.
Я покажу Джеку, что он не ошибся, поверив в меня. Я и себе покажу.
Глава 8
Новая Рэйн
Новой Рэйн удаётся продержаться целых два дня. А затем, несмотря на то, что Рэйн живёт прямо над пабом, она умудряется опоздать на работу на пятнадцать минут. Хотите верьте, хотите – нет, но для того, чтобы стать новым человеком – недостаточно составить план утренних дел. Его ещё надо соблюдать. И не один раз, а каждый день. И сначала всё было не так уж плохо.
Но сегодня, когда я стала искать десятиминутные видео по йоге, я каким-то образом начала смотреть ролики с котиками вместе с Себастьяном и наткнулась на видео, в котором рассказывалось о том, как сделать домик для кота из футболки. Мне показалось, что это легко и что это более полезное времяпрепровождение, чем йога. Но, конечно же, это оказалось нелегко, и к тому моменту, как я осознала, что потрачу на это всё утро перед работой, было уже поздно. Я уже погрязла в этой деятельности. Я, не переставая, смотрела на телефон, убеждая себя, что домик для кота можно доделать потом. Мне надо было сходить в душ. Мне надо было записать в телефон все свои идеи по обновлению паба перед встречей с Джеком. Но я не могла сдвинуться с места. Я продолжала мысленно просчитывать, сколько времени у меня всё это займёт. Мне ведь не потребуется целых пять минут на душ, если я собираюсь просто ополоснуться, верно? (Неверно). А для того, чтобы надеть рубашку, кардиган и джинсы мне нужно не больше шестидесяти секунд, верно? (Неверно).
– Прости, что опоздала, – говорю я, забегая в офис. – Я делала домик для Себастьяна из футболки и не рассчитала время.
Когда я, наконец, смотрю на Джека, моё сердце подпрыгивает в груди. Он сидит за столом с чашкой кофе в руках. Сегодня он одет в серую рубашку "Хенли", рукава которой закатаны, поэтому татуировки на его предплечьях хорошо видны. На нём также надеты чёрные джинсы и идеально белые кроссовки. Он выглядит как очень собранный человек, тогда как я выгляжу как человек, который собрался менее чем за пять минут.
Думаю, мне надо найти кардиолога.
Он откидывается на стуле.
– Ты закончила?
– Делать домик для кота?
Джек кивает.
– Да.
Он слегка поворачивается на стуле из стороны в сторону.
– Ему понравилось?
– Домик?
Джек кивает.
Что за нелепый разговор? Я не планировала начинать работу с нелепого разговора. Я пытаюсь стать новой Рэйн, а новая Рэйн не ведёт себя нелепо. Но Себастьяну действительно понравился домик, и у меня есть его милейшее фото, на котором он сидит внутри домика. Я решаю немного побыть нелепой.
– Ему очень понравилось.
Я сокращаю расстояние между нами и показываю Джеку фото.
– Он тут как король.
– Как по мне, это достаточно уважительная причина для опоздания.
Когда Джек поднимает на меня глаза, наши лица оказываются так близко, что я неожиданно начинаю переживать, что у меня плохо пахнет изо рта. Слава Богу, зубы я сегодня точно почистила.
Но я не помню, наносила ли я дезодорант. Поэтому я выпрямляюсь и делаю шаг назад.
Джек берёт со стола кружку и оглядывает меня, после чего делает глоток, и уголок его губ приподнимается.
– Готова приступить к работе?
– Да.
– Уверена?
– Думаю, да. Но выражение твоего лица заставляет меня начать в себе сомневаться.
Джек прищуривается и смотрит на мои ноги.
– У тебя авокадо на носке?
И как только он это произносит, я понимаю, почему он спрашивает.
– Я пришла без ботинок, да?
Джек только приподнимает одну бровь, а я опускаю взгляд и обнаруживаю, что на мне надет один носок с изображением авокадо, а другой – ярко розовый, с танцующими бананами и надписью "Выходные".
– В магазине был впечатляющий выбор носков с изображением различных продуктов с глазами, – говорю я.
– Мне, в общем-то, нравятся авокадо.
– Тогда тебе понравится моё нижнее белье. По крайней мере, оно сочетается с носками.
Джек давится кофе, а я вдруг понимаю, что только что описала своё нижнее бельё коллеге, который ведёт себя исключительно профессионально.
– О, боже, пойду, надену ботинки, – говорю я, направляясь к двери. – Если не вернусь через пять минут, считай, что я умерла от стыда.
Я выбегаю из офиса так быстро, насколько это возможно. Мне понравилось быть новой Рэйн, хоть и не долго. Но я не должна удивляться тому, что её хватило на такое короткое время. Я не в первый раз пыталась ею быть. Это всегда хорошо начинается, но я неизбежно теряю пыл, как только это перестаёт быть в новинку. Даже новая Рэйн устаёт от моего дерьма. Я чувствую, как она забирает с собой всю мотивацию и исчезает.
"Пока-пока, не хотела бы я быть тобой".
Когда я возвращаюсь в офис Джека пару минут спустя, мои разные носки надёжно спрятаны внутри ботинок.
– Это происходит чаще, чем мне хотелось бы, – говорю я.
Джек берёт со стола ручку и начинает крутить её между пальцами.
– О чём конкретно ты сейчас говоришь?
Я недоуменно смотрю на него.
– О ботинках, конечно.
Я опускаюсь на стул напротив него и вздыхаю.
– Хотя я также часто делюсь чем-то личным, когда меня об этом не просят.
Когда наши взгляды встречаются Джек больше не в силах оставаться серьёзным и роняет ручку.
– Я не хочу над тобой смеяться, – говорит он, но последнее слово выходит сдавленным, так как смех, который он пытается сдержать, прорывается наружу. – Но, Рэйн, сейчас январь. Разве у тебя не замёрзли ноги?
– Я спешила! И я прошу прощения за опоздание. И за то, что я потом ещё больше опоздала, так как забыла ботинки. И я не планировала рассказывать тебе про своё нижнее бельё. Это больше не повторится. То есть, я не могу этого обещать. Это может произойти. И, скорее всего, произойдёт. Но я постараюсь так больше не делать. Мне просто бывает сложно со всем этим справиться, так как у меня…
Джек приподнимает бровь, ожидая продолжения.
– У меня СДВГ, – говорю я. – Когда я говорила тебе, что в полном раздрае… я имела в виду именно это.
Как только эти слова слетают с моего языка, я начинаю нервничать. Когда я рассказываю людям о своём СДВГ, я никогда не знаю, какую реакцию получу. Некоторые из них отмахиваются, словно в этом нет ничего такого, хотя для меня это очень серьёзно, так как влияет на всю мою жизнь. А есть такие, которые даже не верят в то, что СДВГ существует. Ну, и классика: разве не у всех у нас СДВГ в той или иной степени? (Нет, не у всех).
Он перестаёт крутить ручку и выпрямляется на стуле.
– Могу я быть честен с тобой?
Когда я говорю "да", мой ответ звучит скорее как вопрос, а не как утверждение.
Джек улыбается.
– Я тут подумал…
– Видишь? Я в полном раздрае.
Джек молчит какое-то время, но затем снова начинает крутить ручку в руке и говорит:
– Aithníonn ciaróg, ciaróg eile.
Я знаю, что не всегда бываю внимательна, но я абсолютно уверена в том, что он сказал это не на английском.
– Я не поняла твоё последнее предложение, – говорю я.
– Aithníonn ciaróg, ciaróg eile, – говорит он. – Это ирландская поговорка. Если перевести буквально, то это значит: "Жук жука видит издалека".
Я ничего не говорю. Джек смеётся и кладёт ручку на стол.
– Я просто пытаюсь сказать, что уже подозревал это, так как у меня тоже СДВГ.
– Правда?
Он кивает.
– ОКР превалирует, но всё же. Рыбак рыбака видит издалека. Похожие люди притягиваются.
– И правда, ты ведь тогда перепрыгнул через барную стойку и предложил мне работу, хотя знал меня всего полчаса, – говорю я.
– Я бы сказал, что это было отличное решение.
Я начинаю смеяться.
– Я ещё и недели здесь не проработала, а уже опоздала на работу и забыла дома ботинки. Раз уж на то пошло, я начинаю сомневаться в твоём здравомыслии.
Джек пожимает плечами.
– Я давно так не веселился на работе.
– Не уверена, что наша цель – повеселиться.
Джек снова берёт ручку и начинает крутить её в руке, после чего суёт себе за ухо.
– Итак, ты опоздала на пару минут и забыла надеть ботинки. Но это такая работа, на которую не обязательно приходить в определённое время. Ты живёшь наверху и можешь в любой момент вернуться за ботинками. Так что ничего плохого не случилось. Ты работаешь так, как тебе удобно, и если этот график тебе не подходит, мы можем придумать что-то получше. И нам, вероятно, стоит подыскать для тебя удобное рабочее место, раз уж зашла тема.
– Рабочее место?
– Если я могу что-то сделать для того, чтобы у тебя всё получилось, я хочу это сделать.
Я качаю головой.
– Мне не нужно особое обращение. Я обещаю, что исправлюсь.
Джек снова берет ручку и глубокомысленно смотрит на неё.
– Если тебе не нужно рабочее место, то ладно. Но я не считаю это особым обращением. Если бы я не был владельцем этого паба, я бы попросил для себя рабочее место.
– Правда?
Он начинает смеяться.
– О, да. Ты тут не единственная, кто постоянно опаздывает. И делать домик для кота гораздо веселее, чем застрять дома, щёлкая выключателем. Простите, мистер Такой-то, я опоздал, потому что мне пришлось щёлкать выключателем туда-сюда до тех пор, пока мне не начало казаться, что у меня в голове остались только хорошие мысли, и что мой кот не устроит поджог в квартире, пока меня нет.
Я стараюсь не засмеяться, но у меня вырывается смешок, и я округляю глаза.
– Я не над тобой смеюсь, – говорю я.
Джек пожимает плечами.
– Я знаю, что ты смеешься не надо мной. Я пошутил. ОКР это не смешно, но я не против иногда посмеяться над тем дерьмом, что заставляет меня делать мой мозг.
– Учту.
– Я хочу сказать, что это не такая уж тяжёлая ноша.
Он наклоняется вперёд.
– А что тебе помогало на других твоих работах?
Весь мой рабочий опыт неожиданно улетучивается из головы.
– Я… не знаю. Я никогда об этом не думала. Мне диагностировали СДВГ всего три года назад, когда я целыми днями проводила в школе, так что для меня это немного в новинку.
– Три года назад?
– Я знаю, в это сложно поверить…
– Я не это имею в виду, – говорит Джек. – Просто…
Он начинает смеяться.
– Я тоже узнал о своём ОКР лишь три года назад.
– Серьёзно?
Он крутится туда-сюда на стуле, и сейчас мне становится очевидно, в чём мы с ним похожи. Мне надо было догадаться сразу же, как я почувствовала с ним связь.
– Я всегда знал, что мои переживания не совсем нормальные, – говорит он. – Но я никогда не думал, что это ОКР, потому что не помешан на чистоте.
Он указывает на свой стол, на котором разбросаны бумаги и стикеры.
– Я не зациклен на микробах, и я знал про ОКР лишь то, что оно связано с частым мытьём рук. Я никогда не видел и не слышал, чтобы кто-то говорил о… – он замолкает, но затем откашливается и продолжает: – Я никогда не встречал кого-нибудь с ОКР, кто был бы похож на меня. Но, в итоге, я встретил друга, который может сложить два и два.
– Я рада, что у тебя есть такие хорошие друзья, – говорю я.
– И я.
Повисает тишина.
– Насчёт рабочего места… Я ценю твоё предложение, но не думаю, что оно мне нужно. Я давно не жила по графику. Вообще-то я очень хорошо училась в школе, пока не поступила в медицинскую школу. Потом я обленилась, стала оставлять всё на последний момент и недостаточно усердно занималась. Но я умею собираться. Мне только надо привыкнуть.
Джек смотрит на меня так, словно хочет сказать что-то ещё, но затем он вздыхает и начинает стучать пальцами по столу.
– Ну, если передумаешь, дай знать. У этого предложения нет срока давности.
Он снова засовывает ручку за ухо.
– Почему бы нам не перейти к более весёлым темам? Что скажешь?
– Да, пожалуй. Я не выдержу ещё одного серьёзного разговора.
– Как и я, – говорит он.
– Жук жука видит издалека, – говорю я.
– Теперь ты понимаешь?
Он смотрит на стол и щёлкает пальцем по стикеру.
– Так чем ты планируешь заняться в первую очередь? Сделаешь ещё парочку домиков для кота? Может быть, нам стоит провести ребрендинг и превратиться в одно из тех котокафе?
– Ты собираешься превратить это место в паб с кисками? – спрашиваю я, но увидев выражение лица Джека, добавляю. – Я не это имела в виду.
– Думаю, у нас появится множество посетителей, если мы начнём его так называть, – говорит он. – Но это, вероятно, не то направление, которое нам следует выбрать.
– Угу, наверное, не стоит обманывать клиентов.
Я бросаю взгляд на угол одного из многочисленных стикеров, который случайно прилип к краю стола. На нём нарисована девушка, а над ней – какие-то буквы и цифры.
Я беру стикер и показываю его Джеку.
– Это мило, – говорю я.
На его лице появляется странное выражение.
– О, это так… просто. Пароль кое от чего.
– К слову о паролях, – говорю я. – Мне нужны логины и пароли для страниц паба в социальных сетях.
Джек не смотрит на меня, когда забирает у меня стикер и прячет в ящик стола.
– У нас их нет, – говорит он.
– У вас нет…
– Аккаунтов в социальных сетях.
Я тупо смотрю на него.
– А как вы рекламируете своё место для потенциальных клиентов?
Он морщится.
– Никак?
– Тогда, – говорю я. – Я точно знаю, над чем буду сейчас работать.
Я достаю из кармана телефон и качаю головой.
– Нет аккаунтов в социальных сетях… Тебе повезло, что ты меня нашёл. К слову о везении, логин "IrishCobh" свободен. Как тебе?
* * *
Когда мы заканчиваем обсуждать мои идеи для паба, меня переполняет энтузиазм. Обычно я не знаю, за что хвататься, после накидывания сырых идей. У меня очень хорошо получается их придумывать. Но чтобы воплотить их в жизнь? Достаточно сказать, что на моём ноутбуке, как минимум, пятьдесят незаконченных песен, каждой из которых я активно занималась в течение пары дней, после чего сдавалась и переходила к другой оригинальной идее.
К счастью для меня, во время нашего разговора Джек делает записи, и когда я пожимаю плечами на его вопрос о том, что бы я хотела запостить в первую очередь, он предлагает одну из моих идей с серией видео, рассказывающих о пабе.
Но как только я покидаю офис Джека и сажусь у барной стойки, ощущение того, что я не знаю, за что хвататься, снова накрывает меня. Сейчас обед, и бар практически мёртвый. Единственные посетители – это три седых старикана, которые сидят всегда в одном и том же углу изо дня в день. Один из стариканов – Дэйв, или Дрю (я не знаю, кто из них – кто) – кричит что-то насчёт конного забега, обращаясь к Ифе, барменше.
Я нахожусь здесь всего несколько дней, но мне уже нравятся мои коллеги. Помимо Джека и Олли, есть ещё двое. Ифа – болтливая женщина средних лет, которая начала работать барменом, чтобы поднять трех своих сыновей-подростков после смерти мужа, и Рошин, тихая молодая шеф-повар с чёрными волосами до подбородка и почти таким же большим количеством татуировок, как у Джека.
– А вот и наша Рэйн, – говорит Ифа, когда замечает меня, подняв глаза от газеты, раскрытой перед ней. – Не желаешь выпить, дорогая?
– Я… сейчас на работе.
Ифа подмигивает мне.
– Я никому не скажу, если ты тоже не скажешь.
Я не знаю, шутит она или нет, и решаю, что мне лучше не знать.
– Вообще-то я надеялась, что ты мне кое с чем поможешь. Я работаю над серией видео "Знакомство с "Ирландцем"" для соцсетей. Не против, если я возьму у тебя короткое интервью?
Ифа прижимает руку к сердцу.
– Я ждала своего звездного часа пятьдесят пять лет!
– Отлично, – говорю я и достаю телефон. – Готова?
Когда она кивает, я включаю запись и говорю:
– Это Ифа, один из барменов "Ирландца". Ифа расскажи нам немного о себе.
– Меня зовут Ифа, – начинает она. – Вам, вероятно, рассказывали, что владельцы этого паба – Данны, и это правда, но по-настоящему здесь всем заправляю я. Верно, Рошин?
