Текст книги "Выше луны (ЛП)"

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Организованность – второе имя Дейзи. – Не то что бы я считала.

– Я могу чем-то тебе помочь?

Подруга рассмеялась.

– Расскажи брату, что такое чувство стиля на самом деле.

– Хорошо, – пообещала я. – Как только сама разберусь.

Дейзи обняла меня.

– Позвони мне, когда освободишься, хорошо?

– Конечно, – я обняла ее в ответ.

– Рада была с тобой повидаться, Бенджи, – кивнула она брату и заспешила обратно в салон – скоро

у нее начиналась работа с новой клиенткой.

– И мне! – отозвался брат.

Мы вернулись в машину. Я взяла мобильник, взглянула на экран. Кроме смески от Марго

(«Полотенец нет») меня ждали два голосовых сообщения.

– Эмалин, привет, это я, – пауза. – Тео, – еще одна пауза, за время которой я успела вспомнить наш

поцелуй. – Я только что говорил с Айви, и она бы очень хотела, чтобы мы пошли к Клайду и взяли у

него интервью как можно скорее. Ну, ты понимаешь, с его согласия, конечно. Но в идеале –

сегодня. Так что, если ты можешь… – на заднем плане кто-то что-то начал втолковывать Тео, – то

позвони ему и договорись, мы были бы очень рады, – опять бормотание Айви. – Перезвони мне,

как сможешь, хорошо? Спасибо.

Я удалила сообщение и включила второе.

– Эмалин, это снова я. Тео, – я вздохнула, заводя мотор. – Айви думает, что было бы лучше, если бы

ты оставила нам номер Клайда. Тогда нам не пришлось бы тебя отрывать своими звонками. Я

объяснял ей, что он хочет говорить только с тобой, но… – приглушенное бормотание, пауза. – В

общем, если можно, то напиши мне его телефон, пожалуйста. Но, если не получится, то, – опять

бормотание, – перезвони мне. Спасибо.

– О, боже мой, – простонала я. Люди, которые начинают много болтать, когда нервничают,

невыносимы, пусть даже их и можно понять.

– Извини, – вдруг тихо сказал Бенджи. Я поспешно покачала головой.

– Нет, нет, – махнув рукой в сторону телефона, я добавила: – Они, не ты.

– А, – братишка повеселел. – Ладно.

По дороге в офис, когда мы пару раз вставали на светофорах, я украдкой смотрела на брата. Он

еще ребенок, а уже боится раздражать окружающих тем, что неправильно играет, ведет себя,

смотрит или дышит. Грустно было наблюдать за тем, как энергию ребенка хотят запереть внутри

него, лишь бы она не мешала.

Когда я вернулась в офис, то нашла Марго за ее столом. Сестра что-то набирала на компьютере и

не оторвалась, даже когда я окликнула ее по имени.

– Марго. Как понять «Полотенец нет», если у нас есть целый список домов, где людям нужны

полотенца, а в кладовке, – я открыла дверь в кладовку, – их полным-полно?

– На сегодняшней планерке, – все так же не отводя взгляд от экрана, заметила сестра, – я сказала, что у нас теперь новая система презентации наших услуг. Ты, видимо, меня не слушала.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Бенджи. Марго повернулась к нему.

– Ты же помнишь Бенджи, да? – поспешно вставила я.

– Разумеется. Здравствуй.

– Ого, у вас много полотенец, – братишка заглянул в распахнутую дверь кладовки.

– Да, Бенджи, – снисходительно улыбнулась Марго, – их много. Здесь представлены полотенца, которые есть у нас, в «Пляжах Колби» и, я думаю, ты согласишься, что это необходимо для

создания положительного образа в глазах новых постояльцев.

Что она несет?

– Марго, он ребенок, ему это не интересно.

– Если бы ты внимательно меня слушала, ты бы уже знала, что каждый турист смотрит на офис

компании, поэтому мы должны как можно более ответственно подходить к тому, что покажем

гостям. Это, – она махнула рукой в сторону кладовки, – еще один способ показать им, что у нас есть

все необходимое. Неужели это так сложно?

– Да, – хмыкнула я.

– Нет, – в то же время сказал Бенджи.

– Нам не нужна выставка полотенец в офисе, полотенца нужны в домах! – возмутилась я.

– Я сказала, что теперь будет так, значит, теперь будет так, – тоном, не терпящим возражений,

заявила сестра. Я закатила глаза.

Когда я выходила из другой кладовки, откуда полотенца позволено было брать, телефон у меня в

кармане зазвонил в очередной раз.

– Алло?

– Привет, Эмалин, это я, – пауза. – Тео.

– Привет, – я пошла к выходу. – Извини, что не перезвонила раньше, просто тут…

– Слушай, – перебил он, – Айви хочет, чтобы ты дала нам телефон Клайда. Она считает, что держать

тебя в качестве посредника не очень, хм, удобно.

Разумеется.

– Нет. Не очень удобно будет, если Клайд откажется с вами разговаривать, потому что вы

проигнорировали его условие.

Я ждала взрыва бормотания от Айви на том конце провода, но вместо этого там повисла тишина.

– Верно. Но ты же понимаешь, что ей, как режиссеру, совершенно необходимо уладить дела как

можно скорее.

– Как хочет. Но только я не собираюсь нарушать уговор с ним, ну и вам тоже не советую. В ваших

же, кстати, интересах.

Тео опять помолчал.

– Ты не подумай, – сказал он, наконец, – я не пытаюсь на тебя давить или еще что-то, просто она

сходит с ума, вот и все. Извини. Ты права. Я очень благодарен за все, что ты сделала сегодня утром.

– Тео.

– Не за поцелуй, – быстро проговорил он. – Ну, в смысле, за него тоже, это было круто, не пойми

неправильно. Я все никак не могу перестать думать об этом, хоть мы об этом и не говорим. Ну, до

завтра, – теперь я начала краснеть. – Но ты познакомила меня с Клайдом, помогла установить

связь, так сказать. Это невероятно. Не знаю, как тебя отблагодарить.

– Ты и не должен, – отозвалась я. – Только не позволяй ей все испортить, хорошо?

– Конечно, – он прокашлялся. – Так, хм… Я завтра тебя увижу, да? Не по работе?

– Да, – кивнула я, словно он мог меня увидеть. – Договорились.

– Хорошо. Пока, Эмалин.

Я улыбнулась и убрала телефон в карман. Завернула за угол и… врезалась в кого-то. Полотенца

разлетелись по полу, а Люк потряс головой.

– Прости, – поспешно сказал он и стал помогать собирать их.

– Боже, ты меня напугал, – я взяла у него два сложенных полотенца и стала поднимать другие.

– Что тут происходит? – указал он на них. – День спа?

– Новая система Марго, – буркнула я. – А ты что тут делаешь?

Он провел рукой по волосам.

– Ну, я надеялся…

– Люк! – к нам подбежал Бенджи. – Я и не знал, что ты тут!

– Только пришел, дружище, – они пожали руки. – Тоже тут работаешь?

– Нет, на экскурсии, – важно улыбнулся брат.

– А, понятно. Не дашь мне секундочку на разговор с Эмалин? – подмигнул Люк.

– Конечно. Я в машину, – крикнул братишка мне и побежал дальше. Я уставилась на Люка.

– Я правда занята.

– Десять минут, – он понизил голос. – Это важно.

– Пять, – я прижала полотенца к себе, точно защищаясь, и скрестила руки на груди. – Говори?

– Слушай… Сегодня утром… Все пошло не так, как надо. Я ошибся, совершил ужасную ошибку.

– Да? Когда? Когда пошел в клуб с той девушкой или когда меня бросил?

Он снова провел рукой по волосам. Я уже хорошо знала этот жест: он часто делал так, когда

нервничал. Наверное, он тоже мог многое обо мне сказать.

– Я не бросал тебя, я сказал, что нам нужен перерыв.

– Так почему ты здесь? – уточнила я.

– Потому что, с того самого момента, как я ушел из кафе, я чувствую себя идиотом. Произошло что-

то очень неправильное, и мне нужно это исправить.

Я прикусила губу, ничего на это не отвечая.

– Не могу сказать, что у нас все было безупречно последнее время, но я хочу быть с тобой!

– Но ты забыл об этом, когда пошел в «Таллихо».

– Ты перестанешь говорить о «Таллихо», наконец? – он повысил голос. – Я пытаюсь быть честным и

сказать тебе правду! Я поступил неправильно, голову снесло, не знаю. Но сейчас я хочу сказать, что

я жалею об этом. Ты должна дать мне шанс.

– Да?

Вместо ответа он шагнул ко мне и, притянув к себе, поцеловал. Я подняла голову и привычно чуть

повернула вправо, как делала миллионы раз до этого. Когда он отстранился, то прошептал мне на

ухо:

– Я люблю тебя, Эмалин.

У меня закружилась голова. Все, чего я так хотела, заветные три слова – вот оно. Но теперь они не

вызывали тех чувств, которые должны были бы. Я коснулась его груди и легонько оттолкнула от

себя.

– Я не могу.

– Но… почему?

– Все изменилось.

– Я же сказал, мне жаль, это была ошибка, – он снова приблизился. – Я все исправлю. И все

остальные проблемы, которые только могут у нас возникнуть – я все исправлю. Мы справимся,

если будем вместе, Эмалин!

Я покачала головой, опустив взгляд.

– Дело не в этом.

– А в чем?

Я ничего не сказала. В мыслях у меня были лишь тостеры и магазин бытовой техники.

– Ты что-то сделала? – он прищурился. – Эмалин, мы же виделись несколько часов назад, что могло

измениться за это время?

Молча взглянув на него, я пожала плечами. Выражение лица Люка изменилось.

– Это тот парень, да? – он сверкнул глазами. – Тео, верно? Это он?

– Люк.

– Какого черта? Ты побежала к нему, как только я ушел из «Последнего шанса»?

– Эй! – я вскинула голову. – Это ты побежал к другой девушке, не суди всех по себе.

– Ну, можешь собой гордиться, – хмыкнул он. – У тебя, наконец, получилось, оказаться в постели с

кем-то и не жалеть об этом.

– Ты говоришь ерунду, Люк, ни с кем я не «оказывалась в постели»!

– Это ты говоришь ерунду. Три года вместе – и ты уже нашла другого парня, стоило нам взять

перерыв?

– Я хотя бы дождалась перерыва.

Люк отошел назад на шаг, затем на другой. Он потрясенно смотрел на меня, точно не ожидал, что

я брошу ему в лицо эту правду и упрекну в том, что он только что называл «неправильным

поступком» и «ошибкой». Какое-то время мы стояли, глядя друг на друга. Нас разделяло

расстояние в пару шагов, но оно казалось огромным, точно океан.

– Ты сам сказал, – проговорила я, наконец, – у нас не все было идеально. Если бы все было хорошо, никто из нас ничего бы не сделал. Значит, что-то было неправильным, вот и все.

Судя по выражению его лица, сказать это было проще, чем услышать.

– Я просто не… Я поверить не могу.

– Я тоже, – отозвалась я. Что там я сказала Дейзи? Сперва ничего не меняется – а затем раз, и все

иначе? Да, похоже, я была права, сама не подозревая, насколько. – Я ничего не планировала, -

мягко сказала я Люку. – Просто так вышло.

– Да. Ладно. Я тогда, – он отводил взгляд, – пойду. Я ухожу.

И после этих слов я второй раз за сегодня наблюдала, как человек, которого я любила, уходит,

оставляя меня позади. Когда Люк скрылся из виду, я подумала о Бенджи и об отце.

Я ухожу.

Я ухожу.

Я ухожу.

Эти слова повторяются из раза в раз, точно заклинание. Вот только отменить его невозможно.

Глава 11

– ТАК, ЛАДНО, наверное, вначале стоит сказать твое имя?

Клайд взглянул на меня, затем снова в камеру.

– А вы не знаете, кто я?

– Нет, нет, – торопливо возразил Тео, – разумеется, знаем. Просто это, ну, как важная вещь,

«представьтесь, пожалуйста», ну и так далее. Это…

– Совершенно не нужно в данный момент, – закончила за него Айви. – Прошу прощения, Клайд. Он

студент, новичок в этом деле. Давайте начнем.

Тео густо покраснел. Наверное, далеко не всегда нужно встречаться с человеком три года, чтобы

понять, что он чувствует. Я и сама нервничала, во рту уже оказались несколько пластинок жвачки.

Тем временем Клайд смотрел на Айви с тем же невозмутимым выражением на лице, которое не

менялось с момента нашей встречи. Наконец, он посмотрел на Тео, стоящего за камерой.

– Меня зовут Клайд Конавэй.

Я улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Мы были в небольшом кафе, находящимся прямо за

прачечной, владельцем которой, помимо магазина велосипедов, был Клайд. Айви и Тео так хотели

получить интервью как можно скорее, что мы направились к Клайду сразу из офиса «Пляжей

Колби». Бенджи поехал с нами, и я позвонила отцу, чтобы он забрал его. Пока братишка не уехал,

я поила его чаем, любезно предложенным Клайдом.

Мне не пришлось преследовать художника-продавца велосипедов-владельца прачечной-кафе, он

сам мне позвонил буквально через десять минут после разговора с Люком в офисе. Ребекка

сказала, что кто-то звонил и оставил для меня сообщение.

– Кто это? – удивленно спросила я, а мысленно ответила себе: «Тео».

– Он не сказал, просто попросил передать, что это важно.

Перезвонив по записанному Ребеккой номеру, я услышала голос:

– Эмалин? Это Клайд. Есть минутка?

Минутка была. Даже две – ровно столько понадобилось, чтобы договориться об интервью.

Дешево и сердито, как сказал бы папа, вот так мы приняли решение. И вот я, Айви и Тео нагрянули

к Клайду, а в моей сумке обнаружилась упаковка жвачки, что меня несказанно обрадовало.

– Хотелось бы начать, – говорила Айви, – с общих деталей. Где вы родились?

– Северный Реддман. Двадцать первого ноября шестьдесят восьмого года.

– И ваши родители – фермеры, верно?

– Отец держал коров, а мама преподавала в начальной школе, – отозвался Клайд.

– И вы ходили в эту же школу, так?

Клайд издал смешок.

– По счастью, нет. Эмалин знает, – он улыбнулся.

– В эту школу не ходил никто, кроме детей ярых сторонников религии. Богатых сторонников. Это

частная католическая школа, – пояснила я.

Айви повернулась ко мне.

– Было бы лучше, если бы диалог шел только между нами. Твое присутствие никак не мешает, но…

– Эй! – перебил ее Клайд. – Она уточнила важную вам деталь.

Айви заморгала.

– Да, но это документальный фильм, нам нужен диалог непосредственного субъекта с камерой, а

не реплики тех, кого даже в кадре нет.

– Ну, значит, она должна быть в кадре, – пожал плечами Клайд. Лицо Айви потемнело. С того

самого момента, как она узнала, что достучаться до Клайда можно лишь через меня и что ко мне

он благосклонен, она словно медленно закипала. Мне, в общем-то, было все равно, меня больше

беспокоило то, как бы этот кипящий чайник не перевернулся на Тео.

– Ну, мне в любом случае нужно выйти, – я указала на свой телефон и поспешно выскользнула за

дверь. Закрывая ее за собой, я услышала, как Айви делает глубокий вдох и продолжает:

– Итак, вы ходили в городскую школу. Все двенадцать лет вы учились там?

Я вернулась к сообщению Дейзи («Ты как? Перезвони!»), затем посмотрела на дорогу – не едет ли

отец. Никаких машин не было видно, так что, видимо, придется подождать еще. Автомобиль Тео и

Айви, стоявший возле разбитого пикапа Клайда, был загружен самой разнообразной аппаратурой,

которая едва ли пригодилась бы им для одного единственного интервью.

– Они как будто переехать сюда со всей этой техникой решили, – заметил Клайд, когда встречал

нас, и мы с ним наблюдали, как Айви и Тео разгружают свою машину.

– Они не сказали, сколько это все займет, – отозвалась я. – Наверное, будут разговаривать с тобой, пока тебе не надоест.

– Хм, – вот и весь его ответ.

– Серьезно, спасибо, – искренне поблагодарила я. – Тео весь светился от счастья, когда встретил

тебя.

– Тео?

Я кивнула на парня.

– Мой друг, вы сегодня в магазине виделись. А это Айви, она не тот человек, которого легко

впечатлить.

– А, – он кивнул. – Понятно.

Проезжавшая мимо машина притормозила и остановилась. Папа – а это был он – вылез наружу и

потянулся.

– Привет. Что тут делаешь? – улыбнулась я.

– Могу спросить тебя о том же. Ты разве не в офисе должна быть?

– Повезло уйти пораньше.

– Ну да, верно. Судя по тому, что я слышал, ты это заслужила.

– Мама рассказала тебе про Марго и ее планерку? – я потрясла головой. – Клянусь, ты понятия не

имеешь, как с ней непросто иногда приходится. Это один из тех случаев.

– Марго? – переспросил папа.

– Разве ты не о ней говоришь?

Прежде, чем он ответил, Клайд выглянул на улицу.

– Роб, – позвал он, – дай мне пару секунд, и я покажу тебе этот проклятый потолок.

Папа кивнул, помахав ему рукой, и Клайд скрылся внутри. За его спиной мы успели увидеть

раздраженную Айви, которая что-то выговаривала Тео. Папа приподнял брови.

– Они снимают там документальный фильм.

– Кто?

– Мой друг Тео и его начальница, Айви. Фильм про Клайда. Сейчас берут интервью у него.

– Они снимают фильм про Клайда? Правда?

– Да, и его карьеру художника. Ты знал, что его картины были очень известны в Нью-Йорке?

– Кажется, я слышал что-то об этом, – папа нахмурился, припоминая. – Но это было давно.

– Да. Наверное.

Еще одна машина остановилась неподалеку от нас. Папа обернулся. Водитель опустил окно и

помахал рукой мне в знак приветствия.

– Это Джоэл?

– Да, мы с Бенджи пошли погулять, а сейчас он его заберет.

Странно было стоять рядом с папой и наблюдать за отцом, идущим к нам. Прямо как в детстве, во

время нашей первой встречи – мы с мамой, и он с Лиа и Бенджи. Они и мы, мы и они. Две разные

семьи с двумя разными историями, которые однажды пересеклись, а затем разошлись вновь.

– Роберт, – отец протянул руку. – Рад тебя видеть.

– И я, – папа пожал ему руку. – Как Лиа?

– Хорошо, – отец посмотрел на меня. – Где Бенджи?

– Он внутри, пьет чай с пирогом.

– С пирогом? – он взглянул на часы. – На ужин?

Ой.

– Это ягодный пирог, – жалко сказала я, точно это все объясняло.

– Извини, – к нам подошел Клайд. – Твоя дочь втянула меня в эту историю с документалкой. Она не

говорила?

Отец и папа посмотрели на него, затем одновременно на меня. Боже, я думала, что более

неловкой ситуации и быть не может – но, оказалось, возможно все.

– Нет, – сказал, наконец, отец. – Это проект Айви Мендельсон.

Клайд, явно сбитый столку, взглянул на моего папу.

– Это Джоэл, отец Эмалин, – пояснил он. – Джоэл, Клайд Конавэй.

– О, – выдал Клайд. – Извините. Я не…

– Все нормально, – заверила его я. – Легко сбиться с толку, когда мы все вместе.

– Клайд? – позвала Айви. – Можно узнать, когда мы сможем продолжить? Есть еще пара вещей,

которые хотелось бы обсудить.

– Недолго. Надо переговорить о дырах в потолке, – услышав это, Айви, кажется, не сразу поняла, о

чем речь. Или приняла эту фразу за эвфемизм. – Пятнадцать минут.

Она кивнула, явно недовольная, и скрылась за дверью.

– Она – это просто что-то, – хмыкнул Клайд в мою сторону.

– Очень талантлива, – подтвердил отец, как будто именно об этом шла речь. – Я видел «Пути

Купера» на фестивале, это потрясающе.

Папа и Клайд посмотрели на него. Молчание стало настолько давящим, что я тоненьким голосом

нарушила его:

– Бенджи внутри, так что я…

– Потолок пробило в кафе, – сказал Клайд. – Не то что бы все совсем рухнуло, но может.

– Так, надо посмотреть, в чем там дело и что можно сделать, – потер руки папа. Они с Клайдом

вошли внутрь, за ними – мы с отцом. Странная процессия.

– Парнишка там, – махнул рукой Клайд. – Будьте осторожны, босс парня Эмалин – опасная дамочка.

– Парень Эмалин? – переспросил отец, а папа обернулся, чтобы посмотреть на того, о ком

говорили.

– А вот и Бенджи, – громко сказала я, как будто несколько децибелов могли бы сменить тему

разговора. – Мы с ним хорошо провели время сегодня.

– Правда? – поинтересовался отец.

– Да, я даже был в офисе у Эмалин, – похвастался братишка. Отец улыбнулся, и я расслабилась.

Комментарий про «парня Эмалин» был забыт. Но тут я перехватила взгляд папы. Что ж, видимо,

забыт, но не всеми. К счастью, Клайд позвал его, чтобы показать место крушения потолка, и папа

пошел за ним.

Айви стояла где-то в углу, разговаривая по телефону, Тео топтался возле камеры.

– Ну, как продвигается? – поинтересовалась я.

– Хорошо. Ну, он, конечно, не душа нараспашку, но мы знали, чего ожидать.

– В любом случае, вы получили интервью.

– О, да. Наверное, Айви еще понадобится связаться с ним как-нибудь. Прерывают… – Тео оглянулся

на моего папу и Клайда, говорящих о ремонте. – Это сбивает с ритма.

– Скоро вы от нас избавитесь, – пообещала я с улыбкой.

– От всех вас? – уточнил он, подходя чуть ближе. – Потому что я думал, ну, знаешь, мы могли бы…

– А завтра? – напомнила я ему.

Тео провел рукой по волосам, отводя взгляд в сторону.

– Ну, если вот так вот подумать, то «завтра» начинается сегодня. Если задуматься.

– Теперь ты сбиваешь с ритма мою демаркацию, – приподняла бровь я.

– Да, да, ты права, – он рассмеялся. – Извини.

С пару секунд никто из нас не говорил ни слова. Наконец, Тео посмотрел на меня.

– Я имел в виду, что мы могли бы сходить куда-нибудь вечером. Как друзья, пока…

– Пока не наступит полночь, – закончила я за него. – А потом мы превратимся во что-то другое, как

Золушка после бала? В тыквы, например.

– Ладно, – сдался он, – забудь. Демаркация – так демаркация. Увидимся завтра при свете дня и ни

секундой раньше.

Я улыбнулась.

– Я же не сказала «нет». Это была лишь отсылка к сказке.

– У меня нет сестер, да и девушки тоже не было, – заметил он. – Я не знаю, что это значит.

– Это значит, – произнесла я, краем глаза замечая Айви, направлявшуюся в нашу сторону, – Что мы

можем увидеться сегодня.

В глазах Тео были такая радость и удивление, что мне самой стало легко и спокойно. Во всяком

случае, до тех пор, пока Айви не процедила:

– Ну, и когда мы будем снимать интервью, хотелось бы мне узнать? – она раздраженно покосилась

в сторону Клайда и папы. – Сколько это все должно занимать, эти их разговоры?

– Не знаю точно, – пожала я плечами. Она громко вздохнула и повернулась к Тео.

– Перепроверь камеру, чтобы не нужно было тратить на это время позже. И так уже добрых два

часа потеряли.

Он кивнул, а к нам подошли отец и Бенджи.

– Нам пора домой. Спасибо за помощь еще раз, – поблагодарил отец.

– Без проблем. Нам было весело, правда? – улыбнулась я брату.

– Не то слово! Куда лучше, чем тренироваться в фокусах.

Отец кивнул в сторону камеры.

– Хорошая аппаратура у вас тут.

– Ага, – Айви не отрывала взгляда от телефона. – Нам только человек нужен, для которого это все

будет работать.

Отец удивленно посмотрел на меня.

– Клайд не укладывается во временные рамки, – пояснила я.

– Крыша оказалась важнее, – фыркнула режиссер.

– Потолок, – вырвалось у меня.

Наконец, папа с Клайдом закончили осмотр пострадавшего потолка и договорились о ремонте.

Отец, Бенджи, папа и я. Когда отец с братишкой уехали, папа пристально взглянул на меня.

– Я правильно тебя понял? Этот парнишка – твой парень?

– Это Клайд сказал, не я, – уточнила я. Папа лишь смотрел на меня. Мы оба знали, что это, в общем-

то, не его дело. У нас дома все было четко и ясно: мама разбирается в отношениях, моде, учебе и

прочих девичьих делах, а папа заботится о крыше над головой и хлебе насущном. Но эта ситуация

была слишком важной, чтобы закрыть на нее глаза. – Он не мой парень, – пояснила я. – День

сегодня был очень странный.

– Да уж, – вздохнул папа. – Ты скоро домой поедешь? Мама беспокоилась.

– Дом – моя следующая остановка, – подмигнула я.

– Хорошо, – он сел в машину. – Увидимся.

Я и в самом деле собиралась поехать домой. Но, оказавшись за рулем, поняла, что не хочу идти

туда прямо сейчас. Пять минут спустя я уже шла по направлению к кассе парка аттракционов. Это

был небольшой и довольно старый парк, еще моя мама каталась здесь на каруселях, когда была

ребенком. Моим любимым аттракционом всегда было колесо обозрения, куда я и направилась

сейчас.

Когда я протянула билетеру купюру, он лишь отмахнулся.

– Не буду я брать с тебя денег, Эмалин, ты же знаешь.

Милый Джош Эллиотт.

– Ты никогда не берешь с меня денег, – сказала я, когда он взял ключи и вышел из будки кассира.

Мы направились к колесу.

– Скидка от старшеклассника, – отозвался он. Он всегда говорил эту фразу, хотя из школы так и не

выпустился. – Залезай.

Я села в кабинку, Джош исчез внутри будки, и, спустя пару мгновений, кабинка поползла вверх.

Наверное, в Колби были более красивые места, чем колесо обозрения, но я не знала ни одного из

них. Мне всегда нравилось ощущение высоты, и эта магия подъема. Ты словно летишь и

оказываешься все выше и выше над дорогой, пляжем, домами и деревьями. Подъем – это как

пробуждение, как своеобразный «перезапуск» себя, если угодно. Меня это успокаивало, а вид,

открывавшийся с самой верхней точки, напоминал, что в мире есть другие места, кроме Колби.

Разумеется, я и так это знала. Но иногда мне нужно было это увидеть, чтобы быть уверенной.

Сверху было видно все. Джош заботливо остановил колесо, чтобы я могла насладиться видом, и я

нашла глазами свой дом. Вот он, вот прачечная, вот офис, салон красоты, магазин бытовой

техники, «Песчаный рай», «Последний шанс». Затем я обернулась и посмотрела на океан. Меня

всегда поражал этот контраст: с одной стороны деревья, дороги и дома, а с другой – лишь синяя

гладь. Одна сторона густо населена, другая являет собой безмятежность. Находясь посередине и в

вышине, я закрыла глаза и вдохнула это спокойствие, беря частичку его себе.

* * *

Постучавшись в дверь «Песчаного рая», я сперва не получила ответа. Затем по ту сторону двери

раздались шаги.

– Да? Кто там? – Тео подошел к домофону.

– Золушка.

Он рассмеялся и открыл дверь. Внутри было темно, несколько мгновений я моргала и пыталась

понять, что и где находится. Наконец, мне удалось различить Тео.

– Привет. Ты в темноте.

– Ага, это часть работы. Пойдем, – мы прошли чуть дальше в гостиную, где он кликнул мышью

ноутбука, и на большом мониторе, висевшем на стене, появилась картинка рабочего стола. Тео

пододвинул мне стул. – Смотри, – он нажал на что-то, и на экране появился Клайд.

– …не слишком рассчитывал на это, – говорил он. – Никто из моих знакомых этим не занимался.

– Но вы все же стали первым, – заметила Айви за камерой.

– Ну, да, – пожал плечами Клайд. – Кто-то же должен был начать. Почему бы не я.

– А что вы скажете про Хендриксона? Он тоже был частью этого?

Тео наклонился ко мне.

– Дейл Хендриксон – еще один художник-абстракционист, он обычно работает в стиле

пятидесятых. Он был учителем Клайда.

– Понятно, – кивнула я.

– Не то что бы он был частью этого, – говорил тем временем Клайд, – но он многому меня научил.

Мне нравились его работы, да и его скульптуры тоже.

– Скульптуры? – оживилась Айви. – Вы хотели быть скульптором?

– Я хотел быть кем угодно, лишь бы не фермером, – улыбнулся Клайд. Тео снова наклонился ко

мне.

– Видишь? Он вошел во вкус.

– Значит, все прошло хорошо, – сказала я.

– Ага, Айви была просто счастлива, – Тео остановил видео и потянулся. – И знаешь, что? Я тоже

счастлив.

– Да?

Он кивнул.

– Конечно. Ты же здесь.

Я покраснела. Хорошо, что сейчас не особенно видно, что я залилась краской сильнее, чем можно

себе представить. Тео, может, и вел себя глупо, но он явно был эмоциональнее, чем Люк в первые

три месяца, что мы были вместе. Возможно, это правда: за пределами Колби все происходит

быстрее.

Словно подтверждая это, Тео придвинулся ко мне, а я в тот же момент спросила:

– Сколько времени, кстати?

Он вздохнул и посмотрел на экран ноутбука.

– Одиннадцать сорок шесть. И тридцать секунд.

– Значит, еще не завтра, – подвела итог я.

– Технически, нет, – он сел на стул, – хотя, вот если бы мы были в Австралии, я бы уже мог начат

спорить по поводу того, что мы вместе уже достаточно долго, чтобы обручиться.

Я подняла брови, не понимая, что это должно означать. Тео покраснел, это было видно даже в

темноте. Что же, в этом я не одинока.

– Ну, наверное, хорошо, что мы здесь, – сказала я. – А то это вышла бы какая-нибудь бредовщина.

– Что?

– Что-то очень странное, полный бред, – пояснила я.

– Никогда не слышал такого слова, – покачал головой Тео.

– Ну, это явно Моррисов неологизм.

– Чей?

– Неважно, – отмахнулась я. – В общем, время – забавная штука. Итак, у нас четырнадцать минут…

– Тринадцать, – поправил Тео, сверившись с ноутбуком.

– Точно,– я щелкнула пальцами.

– Нам надо придумать, чем заняться.

– Например?

– Ну, что обычно делают друзья, которые не встречаются друг с другом?

– Смотрят на часы и обсуждают, что время – забавная штука?

– Неплохой вариант.

Мы помолчали. Наконец, он сказал:

– Ладно, это неудачный пример.

– Крайне неудачный, – согласилась я. – Мы – ужасные друзья, которые не встречаются.

– Зато нам надо придумать занятие уже для одиннадцати минут,– он оперся локтями на колени и

положил голову на ладони. – Может, мы друг друга не очень хорошо знаем. Расскажи мне что-

нибудь о себе.

– А что?

– Все, что угодно.

Я пожала плечами.

– Какая твоя любимая приправа?

– Приправа? – переспросила я. – Ты мог спросить все, что угодно, и выбрал приправы?

– Смотри, в чем дело, – Тео потер переносицу. – На самом деле мне хочется поцеловать тебя, но

ближайшие, – он посмотрел на ноутбук, – десять минут я не могу. Поэтому стараюсь, как могу.

– Ладно. Горчица.

Он склонил голову набок.

– Горчица? Правда?

– Что тебя так удивляет?

– Не знаю, – пожал он плечами, – я уже вроде как решил, что ты любишь кетчуп.

– Почему это?

– Понятия не имею, просто подумалось.

Я закатила глаза.

– А твоя любимая приправа?

– Соевый соус, – немного подумав, отозвался Тео. – Я все могу съесть с ним, даже мороженое.

– Это отвратительно, – скривилась я.

– Не согласен с тобой, но неважно. Давай дальше. Любимая комната в доме?

– Спальня. Люблю поспать. А у тебя?

– Мне нравится готовить, так что кухня.

– Ах, да, и на ней никогда не бывает слишком много часов, – вспомнила я. Тео заулыбался.

– Проза или поэзия?

– Проза. Большинство стихов слишком короткие и заумные, как мне кажется.

Тео указал на себя.

– А я – полная противоположность. Люблю стихи хайку и хокку, они лаконичные, в них никто не

растекается мыслью по древу. Соль или перец?

– А мне не может нравится и то, и другое?

Тео скорчил рожицу.

– Ладно, соль.

– Перец. Видишь, противоположности притягиваются!

Мы оба посмотрели на монитор: еще семь минут.

– Я как будто в школе, время идет очень медленно, – заметила я, откидывая голову и глядя на

потолок. Это натолкнуло меня на новую мысль. – Любимый предмет?

– Программирование и дизайн, – легко ответил он. – А твой?

– История. Еще геометрии и тригонометрия. Мне нравились треугольники и формулы.

– Ты переела горчицы, – покачал головой Тео.

– Твое любимое словарное слово?

– Гибельный, – сказал он после секунды размышлений. – Оно кажется романтичным, словно из

старых книг, а на самом деле означает конец и разрушения. А твое?

– Омфалоскепсис, – сказала я. – Это искусство созерцания пупка. Потому что я бы лучшего

созерцала его, чем училась выговаривать это слово.

Тео рассмеялся, затем как-то странно хрюкнул, и я тоже засмеялась.

– Что это было?

– Ничего более странного, чем твоя горчица. Ладно, еще вопрос: твоя любимая фраза, связанная с

будущим?

Я задумалась.

– Утром все будет казаться лучше.

– Кто это сказал?

– Мама. Если я приходила из школы в слезах, то перед сном она всегда говорила мне это. А твоя?

Тео даже не задумывался.

– Джон Уэйн сказал: «Завтрашний день – самая важная вещь в жизни. Он навещает нас в полночь.

Замечательно, когда он приходит и отдаётся прямо в наши руки. Он надеется, что мы возымели

хоть какой-то урок со вчерашнего дня».

– Ого, хорошо сказано.

– Да, – Тео улыбнулся. – Мне нравится твоя цитата.

Какое-то время мы сидели в молчании, просто глядя друг на друга. Я тебя не знаю, подумала я. Но, в то же время, я уже знала этого человека. Это было самое странное чувство на свете.