Текст книги "Выше луны (ЛП)"

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

и на второй, и на третий взгляд.

– Эмалин.

Я обернулась. Рядом стоял папа.

– Да?

– Есть минутка?

– Конечно.

Мы вышли на улицу, а я мысленно пробежалась по всем возможным вариантам нашего

разговора. Мои мокрые волосы – как доказательство нарушения обещания. Моррис, который

только что дал еще одну причину выгнать его немедленно. Обе темы не самые приятные для

обсуждения, но, как оказалось, волноваться о них не стоило. Папа протянул мне листок с

написанным телефонным номером.

– Что это? – удивилась я, а мимо нас снова проехал тот же парень на мопеде, но уже в другую

сторону.

– Номер твоего отца. Он звонил, я взял трубку.

Когда кто-то из родителей вспоминал отца, на несколько мгновений всегда повисало неловкое

молчание.

– Но у меня ведь есть его номер.

– Это мобильный. Я хотел оставить его маме в офисе, когда поеду на работу, но потом встретил

тебя, и решил передать сразу. Он сказал, это важно.

Важно. Мне вспомнилось приглашение на выпускной, на которое никто не ответил, точно я его и

не посылала. Для меня это тоже было важно.

– Позвони ему, – посоветовал папа, – хорошо?

– Конечно, – согласилась я. – Сейчас и позвоню.

– Молодец, – он потрепал меня по плечу, и мы вернулись в кафе. – Увидимся вечером.

– Удачного дня, – я села за столик.

Дейзи взглянула на меня, а я достала сотовый, без слов объясняя, что буду делать. Подруга

оказала на мою почти пустую картонку, я покачала головой, и она взяла обе наши картонки и

понесла их к мусорному ведру. Я стала набирать номер.

– Все нормально? – поинтересовалась она, вернувшись.

– Через минуту узнаю.

Подруга кивнула, и вышла из кафе, помахав на прощание рукой. В окно я видела, как она опускает

на глаза темные очки и идет обратно в сторону маникюрного салона.

Гудок, второй, третий. Наверное, сейчас включится голосовая почта.

Но неожиданно в трубке раздался голос.

– Алло?

– Привет, – произнесла я. – Это Эмалин. Папа сказал, что ты звонил.

– Да, – ответил он. Пауза. – С тобой не так-то просто связаться.

– Извини, – сказала я, затем немедленно пожалев об этом. – Все… нормально?

– Мы с Бенджи едем в Колби сейчас, – сказал он. – Как раз в Вирджинии, будем у вас часов через

пять, может, четыре.

– Ты едешь сюда?

– Тетушка умерла два месяца назад, надо разобрать ее вещи и привести в порядок дом, чтобы

выставить на продажу.

– Мне жаль,– искренне сказала я. Она всегда была очень добра со мной, такой хороший, светлый

человек.

– Она серьезно болела. Наверное, так даже лучше, – он прокашлялся. – Как бы то ни было, я

подумал, что это может быть хорошей возможностью для небольшого путешествия вместе.

– А Лиа не с вами?

Пауза. Затем:

– Наверное, через мост мы проедем где-то после полудня, зависит от того, будут ли пробки. Я бы

еще позвонил тебе, надеюсь, мы могли бы встретиться?

Мне хотелось сказать «Нет», извиниться, придумать причину, а затем повесить трубку. Но

довольно-таки сложно вести себя холодно и отстраненно с тем, кто находится в паре часов езды от

тебя, и на кого ты можешь чуть позже наткнуться на улице.

– Хм… Конечно. Позвони.

– Хорошо. Увидимся, Эмалин.

После этих слов он снова исчез. Растворяться в воздухе – вот, что удавалось ему лучше, чем что

либо еще. Это и учеба, конечно, ведь он мог ответить на любой мой вопрос.

На ум пришла миссис Йе, общение с которой не всегда шло удачно из-за языкового барьера. Но,

когда барьер преодолевался, мы прекрасно понимали друг друга. А вот с отцом было иначе: я

знала значение каждого слова, которое он говорил, но общий их смысл до конца не понимала

никогда.

* * *

В маленьком городке новости распространяются со скоростью света. Правда, между моими

родителями это уже была скорость звука.

– Так вешалку для полотенец надо завезти в дом или нет?

Мама рассеянно посмотрела на меня.

– Вешалку. Да. Точно, – она опустила руку с карандашом на листок, лежавший перед ней. –

Вешалку, – она смотрела на меня, но каким-то невидящим взглядом.

– Мам?

Марго, сидевшая за своим компьютером, хмыкнула, подтверждая мои мысли. Я оперлась на

мамин стол.

– Он сказал тебе про звонок отца?

– А?

– Мам!

Наконец, она встряхнула головой и взглянула мне в глаза.

– Да, папа сказал, что твой отец хотел сказать что-то важное.

Могу лишь представить, какое впечатление произвела эта новость на маму. Марго тем временем

встала и направила к дверям, правда, достаточно медленно, чтобы не пропустить ни одного слово.

– Он едет в Колби, – сказала я. – С Бенджи.

Мама ничего не сказала.

– А, с ребенком? – уточнила Марго от двери.

– Лиа тоже приезжает? – спросила мама.

Я покачала головой.

– Он про нее ни словом не обмолвился. Просто сказал, что тетушка умерла, и они продают ее дом.

– Миссис Рут умерла? – мама заметно расстроилась.

– А риелтора уже нашли? – немедленно заинтересовалась Марго, ведь это же, разумеется, был

самые важный вопрос на данный момент.

– Она уже давно болела, – сообщила я маме.

– Кто такая миссис Рут? – а вот это уже Эмбер.

– Что ты тут делаешь? – поинтересовалась Марго.

– Срочный звонок, – Эмбер прошагала к маминому столику, под которым стояла ее сумка и

достала мобильник из кармана. – Так что за миссис Рут?

– Тетушка отца Эмалин, – отозвалась Марго. На лице Эмбер тут же появилось задумчивое

выражение: она пыталась понять степень нашего родства. – Это ведь та, к которой он приезжал

летом?

Мама кивнула.

– Да, очень милая леди. Жалко, так жалко…

– И надолго он здесь? – обратилась Марго ко мне.

– Он не сказал.

Тишина.

– Может, – заговорила Эмбер, оторвавшись от мобильника, – он хотел извиниться за то, что вел

себя, как идиот? И снова хочет стать частью твоей семьи.

У Эмбер немного талантов, но один из них – произносить вслух то, что никто не хочет слышать. Я

взглянула на маму, которая снова рассеянно смотрела куда-то вдаль.

– Вряд ли. К тому же, дело-то не во мне. Он поехал разбирать вещи тетушки.

– А им не нужно будет остановиться где-нибудь? – опять Марго. Что еще ты спросишь, сестренка?

– Они наверняка остановятся в доме миссис Рут, – откликнулась мама.

– Она же умерла, – заметила Эмбер.

– Но дом-то нет, – пожала плечами Марго.

– Можно предложить им гостевую комнату, – предположила Эмбер, но мое терпение лопнуло.

– Хватит! – затем я повернулась к маме. – Вешалку для полотенец отвозить?

Мама покачала головой.

– Нет. Интересно, что он еще хотел?

– Если им понадобится риелтор, – Марго с надеждой посмотрела на меня, – передай ему это, – она

протянула свою визитку.

– Вы издеваетесь, не иначе, – я запихнула кусочек картона в карман.

– Не сердись! – воскликнула мама мне вслед, но я ей не ответила.

На стене, прямо у входной двери в наш офис, висела карта Колби и пляжа. Над ней прямо на стене

была надпись: «А ГДЕ ДОМ ДЛЯ ВАС?». Когда-то давно она была ярко-красной, затем выцвела и

потрескалась, после чего мы стали подкрашивать ее каждый год, время от времени меняя цвета. В

прошлом году она была оранжевой, сейчас мы снова вернулись к исходному варианту.

Идея карты и слов на стене принадлежала моему дедушке. Он же повесил на карту стикер с

подписью «ВЫ ЗДЕСЬ», он крепился именно в том месте, где находился наш офис. Затем традиция

сменилась. Каждый турист начинал и заканчивал свой отдых именно здесь, поэтому каждый

желающий мог воткнуть в карту кнопку, которая показывала бы, где именно он или она отдыхали.

Это напоминало примету с бросанием монеток: кнопка на карте означала желание вернуться в

Колби снова. Сейчас кнопок было довольно много. Иногда они выпадали, но мы бережно

возвращали их на место.

Я взглянула на карту, коснулась кончиком пальцев нескольких кнопок. Так много людей, так много

мест, которые они видели – и каждое из этих мест видело их такими, какими они хотели себя

показать. Интересно, какими все эти туристы увидели нас?..

«ВЫ ЗДЕСЬ». От этой фразы мне почему-то стало грустно, но вот почему – сказать было сложно. Я

всегда жила здесь, в Колби, так же, как и большинство моих друзей и большая часть семьи.

Поэтому я не могла объяснить, почему хочу уехать куда-то, почему поставила своей целью другие

колледжи, а не только тот, что в Калифорнии, неподалеку. Многие из тех, кто сейчас живет здесь, всегда говорили, что хотят остаться в Колби навсегда. Вероятнее всего, они и останутся, но я чем-то

от них отличалась – по какой-то причине мне одновременно и хотелось уехать, и страшно было

покидать родные края.

На улице я встретила Дейзи, она сидела на скамейке возле офиса.

– Ты же вроде собиралась отвезти вешалку для полотенец куда-то?

– Да, но выяснилось, что не придется. Мама старательно выясняла, что происходит, – подруга

рассмеялась. – Нет, это не смешно. Ты бы слышала их. Как будто нельзя хотя бы иногда держаться

подальше от моих личных дел. Или моей комнаты.

– Просто твои дела и комната куда интереснее, чем то, что есть у них.

Я возвела глаза к небу.

– Если ты так считаешь, то почему бы тебе не присоединиться к нам за ужином? Расскажешь им о

своей жизни.

Мы сели в машину, и я завела мотор.

– Хотелось бы, но у меня сегодня клиент, – отозвалась она. – Точнее, клиенты. С четырех и до

закрытия.

Дейзи тоже работала в салоне вместе со своей мамой: занималась депиляцией зоны бикини.

Были, конечно, и другие мастера, занимавшиеся тем же, но Дейзи подходила к делу с той же

сосредоточенностью и ответственностью, что и всегда, поэтому именно к ней выстраивалась самая

длинная очередь. Лично мне было не слишком понятно, как она справлялась с работой, в которой

полно, хм, смущающих моментов, но подруга была профессионалом. «Увидела одну – считай,

увидела всех» – вот, что она всегда говорила.

– Так какие планы у вас с отцом? – поинтересовалась она.

– Понятия не имею. Он просто обещал позвонить, когда будет подъезжать.

– Тогда вы можете встретиться на нейтральной территории. В кафе, например.

– Вряд ли ему понравится эта мысль.

– Печально. Он мог бы хотя бы что-то сделать, чтобы загладить свою вину перед тобой. Он, как-

никак, твой выпускной испортил.

– Наверное, мог бы. Мы не обсуждали тот случай.

– Сомневаюсь, что вообще обсудите.

Я вздохнула и затормозила у светофора.

– Если он не заговорит об этом, я тем более не буду. Это в прошлом. Смысла нет.

С минуту Дейзи молчала, изучая дорогу.

– Он сильно ранил тебя своим поступком, Эмалин. Ты должна сказать ему об этом.

– Но от этого ничего не изменится, – отозвалась я. – Будь я другим человеком, я бы уже забыла об

этом.

Дейзи сузила глаза.

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так говоришь.

– Когда говорю что?

– «Будь я другим человеком», – передразнила она и помахала рукой, точно слова были дымом, а

она старалась разогнать его. – Нельзя быть другим человеком, запомни это, наконец. Ты – это ты, так что перестань мучить себя, пытаясь достичь каких-то высоких стандартов. То, что тебе грустно, нормально. Всем было бы грустно.

Прежде, чем я успела ответить, в кармане ожил телефон. Вытащила его и взглянула на экран.

«Мне стыдно», – это мама. – «Простишь?».

«Да», – набрала я в ответ.

Помириться с мамой легко, у нас не в первый раз были разногласия, но после них кто-то всегда

извинялся. Мы частенько препирались по каким-то более или менее важным поводам, и каждый

раз искали способы подобрать правильные слова. Со временем находить нужные фразы стало

привычкой. С отцом было не так. В этом случае нужно было гораздо больше, чем несколько букв

на экране мобильника. И, думая об этом сейчас, я вдруг поняла, что, наверное, некоторые

отношения лучше не пытаться склеить после того, как они были разбиты вдребезги.

* * *

Я собиралась довезти Дейзи до салона, а затем поехать к ресторанчику «Риф», в котором мы с

отцом условились встретиться, но затем поняла, что полчаса хождения кругами по парковке

«Рифа» ничего не изменят, а мне нужно проветрить голову. У подруги еще было время, и мы

решили прогуляться пешком.

Несмотря на еще не спавшую жару, на улице было довольно много народу. Зимой здесь гораздо

тише, но летом жизнь кипит, и, как бы ни ворчали местные на приезжих, всем нравилось

чувствовать, как город оживает благодаря гостям.

Главная улица города – вот, где раздолье для продавцов сувениров, промоутеров и музыкальных

групп. Стоило нам выйти из машины и пройти буквально пару шагов, как на нас налетел парень с

листовками в руках.

– Девушки, сегодня вечером все для вас! – воскликнул он, размахивая у меня перед носом одной

из листовой. – Вход свободный, коктейли по два доллара! «Таллихо» ждет вас! Посетите самый

жаркий клуб Колби!

Я покачала головой и поспешно отскочила в сторону, но Дейзи была не так шустра, и в ее руке

оказалась рекламка. Она скептически посмотрела на нее.

– «Таллихо» – самый жаркий клуб в Колби? С каких это пор?

– Видимо, вентиляция пришла в негодность, – хмыкнула я.

Не мы одни отнеслись к столь заманчивому предложению без восторга.

– Определенно, – услышала я голос, и с нами поравнялся велосипед. Вел его парень, а за его

спиной сидела девушка с кудрявыми темными волосами и ярко-розовой футболке. Она помахала

нам, а Дейзи протянула ей листовку. Та покачала головой.

– Да ладно, Мэгги, это же самый жаркий клуб Колби! – передразнила она парня.

– С каких это пор? – хихикнула девушка словами Дейзи. – Нет уж, только не «Таллихо». Хотя это

была неплохая попытка, – она поцеловала парня в щеку и спрыгнула с велосипеда, а он уехал

дальше.

Дейзи вздохнула.

– Мне стыдно, что я оказалась причастна к смерти этого дерева, – она смяла бумажку и бросила в

урну.

– Ты поможешь нам с витриной? – поинтересовалась Мэгги.

– Конечно, – кивнула подруга. – Цветочки – это прошлый век.

– Ты профессионал, – согласилась Мэгги.

Тем временем мы дошли до магазина одежды, сувениров, бижутерии и бог-знает-чего-еще – до

«Клементины». Мэгги работала там продавцом, а Дейзи время от времени помогала оформлять

витрину.

– Выглядит неплохо, – заметила я, глядя на витрину, оформленную цветами еще весной. Мэгги

открыла дверь.

– Да, но пора уже и поменять.

– Точно, – согласилась Дейзи. – Я вот тут думала о роботах.

Мы зашли в магазин.

– О чем? – не поверила своим ушам я, но мой вопрос потонул в радостном возгласе: «А вот и наша

Фэшн-богиня». Это была Хайди, хозяйка магазина.

– Привет, – помахала нам Оден, ее падчерица. Оден тоже время от времени здесь подрабатывала,

помогая Хайди сводить баланс. Сейчас она стояла с молотком и забивала в стену гвоздь.

– Не называй меня так, я же просила, – Дейзи поморщилась.

– А разве ты не богиня моды? – поинтересовалась Оден.

– Богиня роботов, – хихикнула я.

– Роботов? – удивленно подняла брови Хайди.

Дейзи кивнула.

– Серебристый металлик – в духе футуризма. Оформить можно разными текстурами ткани, будет

контраст.

Хайди склонила голову на бок.

– А что, мне нравится твоя идея.

– Не знаю, о чем вы говорите, – Оден взяла еще один гвоздь из коробки, лежавшей рядом, – и знать

не хочу.

– Вот именно поэтому ты не оформляешь витрины, – хихикнула Мэгги. Затем повернулась ко мне. –

Поможешь нам? Может, взять тебя на работу, если Марго разрешит тебе спрыгнуть с семейного

корабля и отправиться в свободное плавание?

– Это вряд ли, – покачала головой я.

Оден улыбнулась, но улыбка ее показалась мне рассеянной, точно девушка ушла куда-то в свои

мысли. Мэгги говорила, что родители Оден – очень требовательные люди, которые воспитали

такую же целеустремленную дочь. Едва ли это могло быть плохим качеством, но, когда Оден

приезжала летом в Колби, было видно, что она отдыхает душой здесь.

Раньше «Клементина» была маленьким магазинчиком, ничем не отличавшимся от остальных, но в

какой-то момент она превратилась в настоящий центр моды Колби, помещение расширилось,

стало больше людей – как работников, так и посетителей. Хайди по праву гордилась своим

детищем, и постоянно придумывала что-нибудь новенькое – вот как с витриной. Например, на

Хэллоуин у нее за стеклом стояли манекены-зомби в купальниках, а на Рождество она разложила

по подоконнику снег из ваты и нарядила манекенов в гирлянды и шапочки Санта-Клауса.

– Мне пора, – я взглянула на часы. – Созвонимся.

Дейзи кивнула, и я, попрощавшись с остальными, вышла из магазина, вернулась к машине, села за

руль и поехала в сторону «Рифа». У меня оставалось еще минут сорок, но мне никак не удавалось

успокоиться, поэтому я и ушла из «Клементины». Может, в одиночестве получится лучше.

Проезжая мимо пляжа, я мельком смотрела в окно. Вот все дома, которые я обхожу ежедневно, разнося VIP-доставку, привозя что-нибудь, что необходимо гостям, и следя за тем, чтобы все везде

было в полном порядке. Я и сейчас поймала себя на том, что нет-нет, да брошу быстрый

пристальный взгляд на дом, проверяя его общее состояние.

Забавно: если бы жильцы сейчас выглянули в окно и увидели меня, они бы и не поняли, что я –

одна из тех людей, которые незаметно обустраивают их отдых. Для них из окна я покажусь лишь

одной из безымянных местных жительниц.

Глава 5

КОГДА Я НЕРВНИЧАЮ, Я ВСЕГДА жую жвачку. Уровень стресса можно определить по количеству

отсутствующих в пачке пластинок. Пока я сидела в ожидании отца и Бенджи у «Рифа», пачка

опустела на четыре с половиной пластинки.

Мне не хотелось бы здесь находиться. День был длинным, и мы с Моррисом собирались пойти в

кино, затем встретиться с Дейзи, у которой как раз заканчивалась смена, чтоб всем вместе пойти

на какую-нибудь вечеринку (не в «Таллихо, разумеется). Но вместо этого я сидела на бордюре

возле своей машины, жевала жвачку и задумчиво крутила в руках мобильник. Наконец, я снова

набрала знакомый номер.

–Жвачка? – немедленно поинтересовался Люк, едва услышав мой голос. Я уже оставила ему два

сообщения на автоответчике, надеясь, что мой голос и просьба перезвонить звучат обыкновенно,

а не так, словно у меня что-то случилось. Видимо, я ошиблась. Люк с первых слов услышал

тревожные нотки.

– А что такого? – деланно удивилась я. – Люди иногда жуют жвачку.

На том конце провода повисла пауза, за которую я успела осознать в полной мере, насколько же

жалким было это мое «объяснение».

– Что случилось?

Я рассказала ему. И вытащила еще одну пластинку. Когда я развернула фантик и сунула пластинку

в рот, Люк уже убеждал меня не волноваться, обещал, что уже едет домой, там примет душ после

работы и прилетит ко мне. Но, заметив, что невдалеке на дороге уже появился знакомый

автомобиль, я поняла, что Люк не успеет ко мне раньше, чем отец. Жаль.

С отцом я не виделась с прошлого сентября, когда он, Бенджи и Лиа приезжали к тетушке на День

труда. Мы тогда ужинали в «Рифе», но Лиа и Бенджи наверняка скучали на этом ужине, потому что

мы с отцом обсуждали все возможные варианты колледжей, говорили об аргументах в эссе и

проходных баллах. Тогда я еще не знала, что чуть больше, чем через полгода, он оставит меня

одну, а моя почти сбывшаяся мечта снова канет в небытие.

А последний раз мы разговаривали в апреле, когда он написал, что не сможет оплатить мою учебу.

Теперь же его машина остановилась на светофоре, а я вытащила следующую пластинку.

– Да, правильно, – услышала я голос и, подняв голову, увидела Тео, парня из «Песчаного рая». Вот

уж повезло, так повезло. Он прижимал к уху мобильник. – Два куриных сате (*блюдо

индонезийской и малайзийской кухни. Представляет собой миниатюрный вариант шашлыка,

изготовляемый практически из любых видов мяса, птицы), большой «Цезарь» без оливок и

«Маргарита». Понял. Еще что-нибудь?

Если я сейчас встану и пойду навстречу отцу, Тео меня заметит, а у меня не было настроения с ним

общаться, так что я склонилась возле машины, притворившись, что пристально разглядываю

боковое зеркало. Так, а это что за отпечаток? Кто залапал стекло? Ну, Моррис!..

– Эмалин?

Черт.

– О, привет, – я обернулась. – Тео, да?

Он кивнул.

– Пора нам уже перестать вот так сталкиваться.

Странная фраза. Хотя, судя по румянцу, появившемуся на щеках парня, он тоже это понял. Забавно: сейчас я могла бы назвать его симпатичным, смущение как будто сослужило ему хорошую службу.

– Как там фильм про Клайда? – поинтересовалась я.

– Хорошо, очень даже хорошо, – оживился он. – Мы взяли тут несколько интервью у местных, хотя

пока что до сути истории не добрались.

– Правда?

Он снова кивнул.

– Ну да. Айви, мой босс, говорит, что так всегда бывает, когда приезжаешь с расспросами в

маленькие городки, там люди закрытые, хотят сохранить все свои тайны при себе.

– Или, возможно, – подхватила я, – им просто нечего вам рассказать.

– Сомневаюсь, что так, – он провел рукой по волосам. – У Клайда есть своя особенная история,

пусть даже пока что мы ничего не узнали. Я тут вот думал, что было бы неплохо, если бы…

– Эмалин!

Ко мне со всех ног бежал Бенджи. С нашей прошлой встречи он вырос, наверное, на целый фут,

волосы тоже стали длиннее и падали ему на глаза. Подбежав, он обхватил меня за талию.

– Эмали-ин!

– Привет, – слегка удивленно произнесла я: не так уж часто тебе рады так сильно. Бенджи всегда

был милым, но мы виделись несколько раз, да и эти-то разы были разделены месяцами жизни в

разных местах. – Как ты?

– Хорошо, – он снова стиснул меня в объятиях. Взглянув поверх его головы, я встретилась взглядом

с отцом, который стоял у машины, поигрывая ключами. Лишь после этого он тоже зашагал в мою

сторону, словно ему нужно было убедиться, что это действительно я. – Мы ехали сто лет!

– Ну, надо думать, – я потрепала его по волосам (ведь так делают с десятилетними детьми?) и

Бенджи расплылся в блаженной улыбке. Затем отошел в сторонку и с любопытством уставился на

Тео. Я не планировала никого никому представлять, но пауза неприлично затянулась.

– Хм, – я кашлянула. – Это мой брат, Бенджи. Бенджи, это Тео.

Они обменялись приветствиями, а к нам тем временем подошел отец. В отличие от Бенджи, он не

слишком изменился: все те же очки в черной роговой оправе, все та же одежда – белая рубашка,

джинсы и ботинки.

– Здравствуй, – сказал он, и мы кое-как обнялись, неловко, словно разучились это делать. – Как у

тебя дела?

– Хорошо. Как прошла поездка?

– Отлично. Труднее всего было выехать из города, пробки растянулись на километры.

Тео улыбнулся.

– Так всегда и бывает.

Отец взглянул на него, затем протянул руку.

– Люк, верно?

– Нет, – быстро вмешалась я, – это Тео, он из города.

– Из города, – повторил отец.

– Да, учусь в Нью-Йорке, – кивнул Тео.

– Что изучаешь?

– Режиссерское дело. Я тут на стажировке с режиссером документалок.

– Правда? – отец выглядел удивленным и, как ни странно, довольным. – Я знаком с некоторыми…

Так с кем ты, говоришь?

– С Айви Мендельсон.

– А, «Путь Купера», – вспомнил папа. Тео просиял и кивнул. – Я видел несколько ее работ на

фестивале Трибека. Что привело ее в Колби?

– Местный художник, Клайд Конавэй, – отозвался Тео. – Он родом отсюда, вот мы и приехали,

чтобы разузнать его историю.

– Да, верно, верно, – отец теперь стал еще довольнее, чем раньше. Что происходит? – Так ты

сегодня с нами за ужином?

– Нет, я…

И в этот момент раздался гудок автомобиля. На парковку въехала еще одна машина, и мне даже

не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Люк, как и всегда, сдержал свое слово.

– …приехал забрать заказ, – закончил Тео. – Третий день здесь, Айви уже поняла, что «Риф» -

единственное место, где можно раздобыть не только бургер с креветками.

– Она абсолютно права, – согласился отец, который не жил в Колби с тех пор, как узнал, что я

должна появиться на свет.

– Кто-то упомянул бургер с креветками?

Разумеется, это был Люк. Волосы взлохмачены, кожа, чуть покрасневшая от долгого дня на солнце.

Из всех присутствующих лишь мы с ним не были одеты в дизайнерские вещи.

– Привет, – прошептала я, когда он подошел к нам и взял меня за руку. Несколько мгновений мы

все просто стояли и смотрели друг на друга. Наконец, Люк, который мог поддержать разговор в

любой ситуации, протянул руку Тео.

– Люк.

– Тео.

– Вы, наверное, отец Эмалин, – они тоже обменялись рукопожатиями. Люк посмотрел на Бенджи. –

А этот юный мистер, стало быть, Бенджи?

– Ага, – согласился брат и тоже важно протянул руку Люку. Люка любят все. Общеизвестный факт.

– Как добрались? – поинтересовался он у отца.

– Сплошные пробки, – отозвался почему-то Тео.

– Неудивительно. В это время все хотят попасть домой как можно скорее. Проблема в том, что они

хотят этого одновременно.

Этот разговор мог тянуться бесконечно, поэтому я неуверенно улыбнулась.

– Ну так что, пойдемте? Говорят, в «Рифе» новое меню.

– Вроде бы да, – согласился Тео. – Единственное приличное место.

– Ох уж эти снобы-туристы, – шутливо закатил глаза Люк. – Любят «Риф» за то, что там могут найти

пищу по душе своему рафинированному эго.

О-о-о… Можно даже не смотреть на отца и Тео, чтобы понять, что они обменялись

презрительными взглядами, услышав эту фразу.

– У меня не рафинированное эго, но ресторанчик и вправду хорош, – поспешно вставила я.

Ответа не последовало, и наша странная процессия двинулась к ресторану. Бенджи взял меня за

свободную руку, и я чуть пожала его ладонь. Отец – это отец, а вот брата я всегда рада видеть.

Хостесс, молодая девушка с глубоким загаром, улыбнулась, когда мы вошли.

– Добро пожаловать в «Риф»! Столик на пятерых?

– Я не ужинаю, пришел забрать заказ, – сказал Тео и повернулся к Люку и отцу. – Рад был с вами

познакомиться.

– И я, – отозвался отец. – Обязательно посмотрю ваш фильм, как только он выйдет.

– Непременно посмотрите.

Тео кивнул на прощание и отошел в сторону. Хостесс проводила нас к свободному столику у окна.

Я села с краю, а следом за мной скользнул Бенджи, так что Люку оставалось сесть рядом с моим

отцом. Это было похоже на самое странное из двойных свиданий. Официантка принесла нам

меню.

– Я буду бургер с креветками! – заявил Бенджи. Люк улыбнулся.

– Наш человек, – они звонко хлопнули в ладоши. – Здесь эти бургеры, что надо. Хлеба не слишком

много, начинки не жалеют. Правда, лук не добавляют, но и без него чудесно.

Отец скептически поднял бровь.

– Люк у нас настоящий эксперт, когда дело доходит до бургеров с креветками, – объяснила я.

Бенджи хихикнул.

– А картошку фри ты любишь?

– Обожаю! – признался Люк. – Вообще люблю все жареное. Как-то раз поджаривал «Орео»

(*печенье с начинкой), было очень круто.

Отец огляделся по сторонам, уже явно скучая по Тео.

– Ты ел бургер на ланч, – сказал он сыну. – Пожалуй, возьмем тебе вощи и что-нибудь белковое.

– Но я хочу бургер с креветками!

– Бенджи, – отец строго посмотрел на него. – Овощи и белок. Выбери курицу или рыбу. И не

жареную.

Нижняя губа у братишки задрожала, точно он собирался расплакаться. Я поспешно обняла его за

плечо.

– Возьми сате из курицы, оно вкусное. Я всегда его заказываю.

Люк лишь покосился на меня, а я незаметно для Бенджи пожала плечами. Да, я соврала. Зато брат

успокоился.

– Она права, – согласился Люк. – Оно отличное.

– Значит, Люк, – прокашлялся отец, – ты ведь тоже идешь в колледж?

– Да, сир. В Калифорнийский колледж, как и Эмалин.

Люк – один из самых приятных в общении людей, но сейчас его вежливый ответ на вопрос вызвал

у отца такое раздражение, что казалось, будь он в силах испепелить моего друга на месте одним

лишь взглядом, непременно сделал бы это. Его лицо покраснело, запылали даже уши, и он быстро

опустил глаза, посмотрев невидящим взором на меню. Ты сам поднял эту тему, подумалось мне.

Не нужно спрашивать, если не хочешь знать ответ.

С минуту мы просто сидели, придавленные молчанием. С одной стороны, я испытала злорадное

удовлетворение от того, что пара слов привела отца в такое замешательство. Но затем чувство

неловкости добралось и до меня. Прошу тебя, боже, дай нам другую тему для разговора.

Видимо, бог услышал мою просьбу, потому что раздался рингтон мобильника. Это была одна из

самых странных мелодий на свете – «Мексиканский танец шляп». М-да.

Я укоризненно посмотрела на Люка, который был известен тем, что находил неожиданные

мелодии и ставил их на звонок, но он лишь поднял обе руки, показывая, что ни в чем не виноват.

Это что, мобильник отца?

Но оказалось, что это был телефон Бенджи. Он вытащил его из кармана, но тут же наткнулся на

суровый взгляд отца.

– Не за столом.

– Это мама.

Отец ничего не сказал, и братишка нажал на кнопку.

– Алло? Ага, привет. Нет, мы только сели, сейчас будем ужинать…

Отец поправил воротник рубашки.

– Где же официанты?

– Сейчас позову, – Люк поднялся, – мне все равно нужно временно вас покинуть.

С этими словами он исчез, а я пожалела, что не могу пойти вместе с ним. Бенджи все еще

разговаривал.

–…с креветками, но папа сказал, что надо взять овощи и белок, – отец раздраженно взглянул на

него. – Что? А, с Эмалин и ее парнем, Люком.

– Бенджи.

– Он крутой, он…

– Бенджи!

Мальчик замолчал и посмотрел на отца.

– Что?

– Нельзя разговаривать по телефону, когда находишься за столом. Выйди на улицу.

Бенджи с надеждой взглянул на меня, точно надеясь на поддержку, но я ее не оказала. В конце

концов, это не моя семья, а я вообще оказалась в неудачное время в неподходящем месте. Тогда

Бенджи встал и направился к выходу. Отец наблюдал за ним, поджав губы в тонкую ниточку.

– Этот мобильник. Он с ума меня сведет.

– Мне казалось, ты был против того, чтобы у ребенка в его возрасте был телефон.

– Пришлось купить. Мы с Лией решили, что так нам будет легче поддерживать с ним связь, когда

разойдемся.

Разойдемся?

– Уже выбрали, что заказать? – к нашему столу подошла официантка. Наконец-то.

– Мне пока только воду, – сказала я. Отец изучил меню снова и заказал пиво. Девушка записала

заказ и отошла. – Я… Я не знала, что вы с Лией…

– Решили, что так будет лучше, пару месяцев назад. Бенджи еще не знает.

Я кивнула. Пара месяцев назад – это как раз тогда, когда он сказал о непредвиденных

обстоятельствах. «С сожалением сообщаем вам…» – и далее по тексту.

– Мне жаль.

– Ну, – он старательно смотрел куда-то в сторону, – да. Спасибо.

Официантка вернулась с водой и пивом и поставила их перед нами.

– Ждем еще двоих? – указала она на свободные места.

– Они здесь, – отозвалась я, – просто…

– Еще пять минут, – перебил отец, и она снова отошла. Я взглянула в окно, откуда было видно

Бенджи, сидящего на скамейке, болтающего ногами и разговаривающего с Лией.

– Как у него дела? – спросила я, кивнув в его сторону.

– Пока остается в стороне от наших дел, – отец сделал глоток. – Посмотрим, как пройдет поездка.

Пусть пока побудет вдали от одного из родителей.

– Значит, вы здесь будете дольше, чем предполагалось?

– Да, пожалуй, до конца лета, – он сделал еще глоток. – Осенью я перееду в новую квартиру, а он

останется с матерью, будет приезжать ко мне на выходные.

Я снова посмотрела на Бенджи, и мне на ум пришло его лицо, когда ему не позволили заказать то,