Текст книги "Выше луны (ЛП)"

Автор книги: Сара Дессен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

нахлынуло чувство того, что что-то здесь неправильно. Возможно, это я в неправильном месте,

возможно, рядом со мной неправильный человек. Возможно, счастливый номер семь, как сказал

Тео, не всегда приносит удачу. Кто знает. Но, когда мы выехали обратно в Колби, чтобы вернуть

велосипеды к назначенному времени, Тео вновь поехал впереди. На переезде, пропуская

машины, я ждала, что он обернется и помашет мне рукой, но он этого не сделал, и мне оставалось

лишь крутить педали быстрее. Меньше всего на свете мне хотелось остаться позади.

Глава 17

ВО СНЕ Я все еще была в домике Тео. Хотя теперь он стал просторнее настолько, что я не могла

найти дверь. Запах отбеливателя стал сильнее, и я закрывала лицо рукой, другой беспомощно

шаря по стенам в поисках ручки. Наконец, ладонь у рта перестала помогать, и я закашлялась

сильнее, чем когда-либо. Проснувшись, я судорожно начала глотать воздух.

– Эмалин? – все еще не до конца придя в себя, я приоткрыла глаза. Дверь в мою комнату открыта,

на пороге стоит папа в маске, закрывавшей нос и рот. – Ты не должна быть здесь!

– Ночь-полночь, – пробормотала я, все еще кашляя, – где же мне еще быть?

– Не ночь, а семь утра, – папа помог мне сесть, затем вылезти из кровати. – Я заходил сюда в

полшестого, тебя не было. Так, пойдем.

Мне повезло: я кашляла слишком сильно, а проснулась еще не до конца, поэтому ничего

объяснять пока не могла. Вчера вечером я собиралась вернуться домой, как обычно, но вместо

этого мы с Тео сидели в его домике, слушали музыку, пили вино и закусывали оливками. Я

заснула, а когда проснулась, то не захотела идти домой в одиночестве по темноте и стала ждать

рассвета. Рассвет был час назад. Ой.

К счастью, папа был слишком занят тем, чтобы вывести меня из-под опасного токсического облака

краски (или что он там еще распылял, бог знает), что никаких объяснений с меня не требовал.

Однако я расслышала его бормотание:

–…специально попросил сказать всем, что утром надо будет встать пораньше и уйти, – мы вышли

на улицу, и я с наслаждением вдохнула свежий воздух. – Ты не получала маминых сообщений?

Если подумать, то я, кажется, видела несколько смсок, но потом телефон выключился – я не успела

его зарядить. В домик Тео не было проведено электричество, так что пришлось мне остаться без

связи, что оказалось фатально.

– Прости, – промямлила я. – Аккумулятор буквально умер.

Папа вздохнул: мой телефон был известным любителем отключиться в самый неподходящий

момент.

– Если бы я не услышал твой кашель, ты бы последовала его примеру.

– Эта краска и впрямь так опасна? – возмутилась я. Все понимаю, ему нравится заниматься тем,

чем он занимается, но всему же есть предел!

– Нет, конечно, – проворчал он. – Но эта дрянь пахнет отвратительно, – папа открыл дверь в мой

автомобиль и огляделся по сторонам внутри. – На, попей, – она протянул мне банку давно

выдохшейся газировки, найденную в машине.

– Спасибо, – я сделала большой глоток и с облегчением вздохнула. – Фу-ух. Намного лучше.

В этот момент он и увидел надпись на банке: «Пирс Конрой». Эта газировка продавалась лишь в

одном месте: в магазинчике за пределами Колби, что находился неподалеку от дома Тео. Сейчас

что-то будет…

– «Конрой», – нахмурился папа, глядя на банку в моей руке, затем на меня. На нем все еще была

маска, и он напоминал врача, но, знаете, в этот момент вы бы не захотели, чтобы в руках

конкретно этого врача оказался, скажем, скальпель. – Ты была у пирса за городом?

Я надеялась, он спросит меня про магазинчик, тогда можно будет сказать «Да», и я буду в

безопасности, ведь он не так далеко от Колби. Но теперь у меня не осталось шансов.

– Ну, да, – помедлив, выдала я. – Вроде того.

– Вроде того, – повторил он. Послышался звук подъезжавшего автомобиля, и возле нас появилась

мамина машина. Мама помахала нам, но ни я, ни папа не махнули в ответ. – Это означает «Да».

– Я была с Тео, – добавила я, словно это было хорошим аргументов.

– А он как там оказался? Он же, кажется, живет в «Песчаном рае»?

– Да, живет, то есть, жил. С Айви. Но работа и некоторые, хм, обстоятельства изменились, – мама

подошла к нам, прислушиваясь к разговору. – Он снял там домик на лето.

– Домик. В лагере для туристов, – подвел итог папа. – И ты была там вчера.

Я кивнула. В папиных глазах горел нехороший огонь. Из сумки, принесенной мамой, доносился

запах сосисок в тесте.

– Доброе утро, – улыбнулась она. – Не ожидала тебя увидеть тут так рано. Я думала, ты у Дейзи и

еще спишь.

– Нет, – отозвался папа. Одно слово, но сказанное определенным тоном – и мама поняла, что что-то

произошло. Она вопросительно взглянула на него.

– Что случилось?

Никто из нас не ответил. Папа смотрел на меня, я смотрела в сторону. Наконец, он произнес:

– Эмалин провела ночь в домике за городом, где останавливаются туристы. Почти всю ночь,

точнее.

– Что?! – воскликнула мама. Чтобы вывести ее из спокойного состояния требовалась лишь секунда.

– Ты с ума сошла?

– Мам…

– Ты хоть знаешь, что там творится? Да там же преступники только так ходят! – она сунула сумку

папе и повернулась ко мне. – Так. Я знаю, что ты уезжаешь в колледж и, по сути, взрослый человек.

Но я воспитывала тебя так, чтобы ты не вела себя глупо, неважно, сколько тебе лет!

Ох. Мне было прекрасно известно, что защищаться сейчас бесполезно, мамин гнев – как шторм,

его проще переждать.

– Она не получила твоих сообщений, – папа достал из пакета сосиску в тесте и с наслаждением

вдохнул аромат. – Я случайно обнаружил ее в ее комнате.

– Я кашляла, – зачем-то уточнила я.

– Ты была в доме? – мама обернулась к папе. – Я думала, ты проверил, нет ли кого в комнатах,

прежде чем начать.

– Проверил. Она пришла после этого.

Я лишь взглянула на него. Честно говоря, я ожидала от папы другой реакции, может, защиты или

хотя бы какой-то поддержки, но теперь он лишь помогал мне срубить сук, на котором я и так

держалась из последних сил.

– Эмалин, – начала мама, – я отправила тебе несколько сообщений. Ты не могла не знать о том, что

дома ремонт!

Я уже думала, что папа скажет, что я специально их проигнорировала, но он лишь откусил кусок от

своей сосиски.

– Телефон разрядился.

– В лагере для туристов. Посреди ночи, – закончила за меня мама. – Что, ты теперь хочешь и с

жизнью распрощаться?

Будь я умнее – или менее сонной – я бы дождалась конца этой фразы, но вместо этого я глупо

спросила:

– И что это должно означать?

Мама подняла на лоб солнцезащитные очки и прищурилась.

– Что ты сказала?

– Ты спросила: «Ты теперь хочешь и с жизнью распрощаться?». Что значит «и»?

Папа тем временем прикончил одну сосиску и вытащил вторую.

– Я пошел внутрь. Все остальные остаются тут. Ясно?

– Да, – сказала я. Мама ничего не ответила. Он оставил сумку на капоте моей машины и пошел в

дом. Я выжидающе смотрела на маму, которая, похоже, ждала, что я заговорю первой, но я этого

не сделала. Наконец, она сдалась.

– Боже, Эмалин. Я просто… Мне кажется, я больше тебя не знаю.

Я ожидала криков и обвинений, но ее спокойный тон заставил меня почувствовать себя в разы

хуже.

– Почему? Ведь ничего еще не изменилось!

– Ты шутишь? – она отступила на шаг, качая головой. – Ты рассталась с Люком, тебя часами нет

дома, ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения. Ездишь в места, где, как тебе прекрасно

известно, находиться небезопасно, тем более – ночью…

– Мне восемнадцать, – напомнила я. – Через пару недель я уеду в другой город.

– Но не сейчас, – твердо сказала она. – И пока ты здесь, ты должна придерживаться наших правил.

Неважно, новый парень у тебя или нет, родители те же. И все это прекратится прямо сейчас.

– Тео здесь не при чем! – практически завопила я. – Лишь потому, что он тебе не нравится…

– Да я его и не знаю! – повысила голос мама. – Ты не познакомила с ним ни меня, ни папу, мы

понятия не имеем, откуда он…

– В отличие от Люка, которого ты знаешь с рождения, – буркнула я.

– Прекрати, – вздохнула она.

– Мам, честное слово. Мне, что, позволено встречаться лишь с теми, чьи родители учились вместе

с тобой?

– Я тебе не об этом говорю.

– Надеюсь, что так. Если я правильно помню, ты как раз не хотела, чтобы я была связана

серьезными отношениями с кем-то отсюда. Определись как-нибудь! Ты хочешь, чтобы я была

похожа на тебя – или нет?

Об этих словах я пожалела в ту же минуту, как произнесла их. Я словно нажала на большую

красную кнопку с надписью «ОПАСНОСТЬ», а отменить это действие уже было невозможно. Боль,

отразившаяся на лице мамы, не стоила никакой гордости, но было поздно.

– Я, – заговорила она, – совершила ошибку, отдав все не тому человеку. И я никак не могу повлиять

на свой выбор сейчас. Мне остается лишь приложить все усилия, чтобы ты не оступилась так же.

– Мама…

– Но ты права, – не дала договорить она мне. – Ты уже взрослая, я не могу защищать тебя всегда и

от всего. Особенно, от самой себя, – она посмотрела куда-то вдаль. – Но я знаю это, Эмалин.

Ошибки, которые ты совершаешь, не исчезают во времени просто так. Они не влияют на всю твою

жизнь, но на некоторые ее части – очень даже могут. На чужих ошибках учиться сложно, я

понимаю, но запомни хотя бы это: делай правильный выбор, потому что за него всегда придется

отвечать. Быть взрослым – это и есть умение нести ответственность за свои поступки.

С этими словами она взяла сумку с капота моей машины и прошагала к своему автомобилю. Я так

и осталась стоять на месте, наблюдая, как она закрывает дверь и отъезжает, ни разу не взглянув в

мою сторону. Когда мама уехала, я посмотрела на часы. Разумеется, я уже опаздывала на работу.

– Ау? – воззвала я, заглянув в дом и предусмотрительно прикрыв нос рукой. Ответа не

последовало. – Можно, я быстро переоденусь, чтобы идти? – молчание. – Пап?

Я вошла внутрь. Никто не ответил, хотя папины шаги были слышны на втором этаже. Пожав

плечами, я высунулась наружу, сделала большой глоток свежего воздуха и, надеясь на лучшее,

полетела в свою комнату, задержав дыхание. Видимо, теперь я была предоставлена самой себе.

* * *

Пятнадцать минут спустя я, каким-то неведомым образом успев принять душ, собраться и не

задохнуться, поехала на работу. Машины Эмбер, Марго и мамы уже стояли на парковке перед

офисом, что означало, что они, наверное, сидят за столом в зале переговоров и обсуждают мое

неподобающее поведение. Нет, спасибо, я в этом не участвую. Я поехала дальше.

Дорога была свободна, большинство машин ехало мне навстречу, а не в ту же сторону. Проезжая

мимо магазина «У Герта», я притормозила. Через открытую дверь было видно, что хозяина за

стойкой нет, должно быть, мистер Гертман занимался какими-то другими делами. В саду дома,

находившегося рядом с магазином, в кресле-качалке сидела Рейчел, в руках у нее был браслет,

почти уже готовый.

«Делай правильный выбор» – сказала мама. Она всегда надеялась, что я поступлю не так, как она,

что я пойду по правильному пути. А Клайд говорил, что вторые шансы – не миф, и что отчаиваться

еще слишком рано. Возможно, дело в том, что лето пролетало слишком быстро, но мне захотелось

сделать что-то, что я бы запомнила.

Дом отца был неподалеку от магазина Герта, всего несколько кварталов. Когда я подъехала к

калитке, то увидела, что дверь открыта. Значит, жильцы не спят.

Поднявшись на крыльцо, я сперва заглянула в окно: может, Бенджи сидит за столом в компании

книги о фокусах? Но нет, вместо него там был отец с чашкой кофе в руках. Он сидел спиной ко мне, а из мебели остался лишь один стул, никаких столов: практически все было вывезено.

– Привет, – поздоровалась я, открывая дверь. Отец обернулся, но не слишком сильно, и меня по-

прежнему не видел.

– Кто там?

– Это я, – отозвалась я. Затем уточнила, – Эмалин.

– А, – он взглянул на часы. – Заходи.

Я толкнула дверь – та скрипнула – и вошла. Пожалуй, надо сказать Марго, что здесь нужно смазать

петли. Или не надо, сестра наверняка уже и сама заметила и записала это где-нибудь.

– Ты рано проснулся.

– Как и ты, – сказал он, оглядываясь по сторонам. – Я бы предложил тебе сесть, но…

– Все в порядке, – успокоила его я, садясь на пол перед ним. – Ты не шутил, когда говорил, что

здесь нужно оставить лишь самый минимум вещей.

– Я планировал оставить больше мебели,– сказал он, делая глоток кофе, – но твоя сестра убедила

меня, что пустое пространство поможет потенциальному покупателю увидеть комнаты заново.

– Очень похоже на Марго, – я улыбнулась. – Не просто риелтор, она как сила природы.

– Чем очень похожа на другую представительницу своей семьи, – сказал отец.

– С мамой иногда трудно ладить, – согласилась я, подтягивая колени к груди. – Могу лично

подтвердить. Особенно сегодня.

– С мамой? – переспросил он. – Я говорил о тебе, если честно.

– Обо мне? – теперь переспрашивала я. – Ой. Извини, я…

– Эмили тоже сила природы, – медленно проговорил отец. – Но вряд ли это первое, что приходит в

голову, когда я думаю о ней.

Я притихла. Возможно, за этим последует что-то важное. Странно было сидеть перед ним вот так,

восемнадцать лет спустя, и говорить о маме.

– Конечно, она была молода, когда мы встретились. Мы оба были молоды. Примерно твоего

возраста, кажется, – он вздохнул. – Восемнадцать лет… – помолчав, он кашлянул. – Извини.

Ударился в воспоминания, все так знакомо здесь в последнее время, мне даже немного страшно.

– Все нормально, – улыбнулась я. – Все идет своим чередом.

Он покрутил чашку в руках.

– Честно говоря, я сперва думал, что буду рад так быстро найти покупателей, но теперь начинаю

думать, что все происходит чересчур быстро.

– Тебе уже поступили предложения?

Отец кивнул.

– Да, вчера, а ведь дом выставлен на продажу всего три недели назад. Быстро, правда?

– И ты согласился?

– Пока что раздумываю над согласием, – он выпрямился, сделал еще глоток кофе, – предложение

очень выгодное, мы как раз закончим все бумажные дела и отправимся в город. Бенджи за это

время привыкнет, что я живу отдельно…

– Он думает, что вы останетесь тут подольше, – заметила я.

– Да, я в курсе. И он будет разочарован. Но нам в скором времени придется уехать домой, пара

недель ничего не решат.

Я бы не была в этом так уверена. Стоило представить себя на месте мальчика, чьи родители вот-

вот разведутся – и становится ясно, что будь я Бенджи, то чувствовала бы себя обманутой.

– Я… – я сглотнула. – Я буду скучать по нему.

Отец взглянул на меня.

– Знаю. И он будет по тебе скучать. Ты была очень ярким пятном в этом, достаточно тяжелом для

него, лете. Я ценю все, что ты сделала.

– Разумеется. Ведь он мой брат.

Отец улыбнулся, и какое-то время мы сидели в молчании. Значит, скоро они с Бенджи уедут, и кто

знает, когда я в следующий раз увижу отца и братишку.

– Хорошо, что вы приехали сюда на лето, – заговорила я. – Пусть даже и причина была не слишком

радостной.

– Это уж точно.

Я сделала глубокий вдох. Пора.

– На самом деле, я думала, что больше никогда не услышу от тебя ни слова. И думала так вплоть до

твоего звонка.

И снова на его лице появилась строгая маска отстраненности, отец видимо напрягся, услышав это.

– Я же говорил, нам незачем обсуждать это снова, – произнес он. – Это в прошлом.

– Может быть, – согласилась я. – Но это все равно… Все равно задело меня. И смутило. Я не поняла, почему…

– Потому что я разводился, – договорил он за меня. – Потому что я думал, что у меня есть деньги, а

потом оказалось, что ошибся. Вот, почему, Эмалин.

– Деньги? – повторила я. – Ты и правда думаешь, что дело лишь в деньгах?

– Я думаю, – твердо сказал он, – что то, что ты пошла в местный колледж после всей работы,

которую мы проделали – это плохо. Мы приложили множество усилий, чтобы ты попала в

Колумбию, а теперь ты с полным правом можешь винить меня в том, что этого так и не

произошло.

– Винить тебя? Но ты даже не говорил о колледже со мной, если не считать того сообщения,

которое оказалось последним!

– А что я сейчас делаю, по-твоему? – уточнил он.

– Это лишь потому, что я пришла сюда и вывела тебя на этот разговор, – возмутилась я. – Если бы

все зависело лишь от тебя, я бы так и не знала, что произошло, и так бы и жила с этой занозой в

сердце, а все потому, что тебе не хотелось чувствовать себя неудобно.

– Чего мне хотелось, – повысил голос он, – это исправить свои ошибки. Я пытался помочь тебе, и я

провалился в этом деле. Вот. Ты это хотела услышать? Теперь ты счастлива?

На мгновение я потеряла дар речи.

– Но у меня же есть Калифорнийский университет, там я учусь бесплатно! Это не провал, ты мне

помог.

– Это не Колумбия, – он устало потер лоб.

– Погоди-ка, – нахмурилась я. – Так вот, значит, как? Если что-то идет не так, как тебе хочется, значит, иной результат неприемлем?

– Я был разочарован.

– Разочарование – это части жизни, – напомнила я ему. – Как и перемены. Ты же сам сказал, что

Бенджи должен к этому привыкнуть, а что же ты не привык?

– Ты просто не понимаешь, – вздохнул он. Я никогда не видела отца таким расстроенным, эта его

сторона была мне не знакома. Если бы я могла, то сбежала бы прочь, но усилием воли заставила

себя остаться перед ним и продолжить слушать и говорить. – Колумбия была моим шансом

исправить все для тебя. Шансом вытащить тебя отсюда, чтобы твоя жизнь не была похожа на

жизнь мамы или бабушки. А я не смог.

Я сглотнула.

– Не так уж все у меня и плохо, чтобы нужно было что-то исправлять.

Отец покачал головой.

– В этом все и дело, Эмалин. Ты не знаешь, что тебе нужно.

– Мне нужно было, – я тщательно подбирала тон и слова, – чтобы ты ответил на мое письмо. Чтобы

пришел на выпускной и смотрел, как я иду за аттестатом. Чтобы гордился мной, неважно, в какой

колледж я поступила.

– Я хотел для тебя лучшего, – его голос дрогнул. – И только лучшего.

– Да? Это печально, – прищурилась я. – Когда ты был ребенком, у тебя было все: и плохое, и

хорошее, все вместе. Ты не выбрасывал какие-то части из своего опыта, и никто не пытался

сделать это для тебя. Нельзя просто так взять и закрыть глаза на что-то, что, по твоему мнению, не

идеально.

– Я собирался построить для тебя дорогу отсюда!

– И она у меня есть!

– Ты будешь учиться в двух часах езды от Колби.

– Да, но это лишь начало. Оттуда я могу отправиться куда угодно, это будет начало, а не конец.

– Ты еще слишком молода, – он устало посмотрел в окно. – Ты не понимаешь, как один неверный

шаг, одна ошибка могут изменить всю твою жизнь. И, как только что-то произошло, поверь мне:

это произошло, назад дороги нет. И тебе остается лишь изо всех сил пытаться это исправить.

Иногда на это уходит вся жизнь.

Один неверный шаг. Одна ошибка. Одно лето. Одна девушка. Я.

– Говоря это, – тихо произнесла я, – ты имеешь в виду меня. Верно?

Он ничего не ответил, да было, впрочем, и не нужно. На этот раз все стало ясно и без слов. Все

было ясно с того самого дня, когда он заговорил о колледже и поступлении. Он заботился о моем

будущем, о моей жизни, но не обо мне.

Мама научила меня многим вещам, в том числе и тому, что, совершив ошибку, ты получаешь урок,

и он очень важен для твоего будущего. А отец этого не понимал или не хотел понимать, и поэтому

пытался изменить то, что произошло много лет назад. Но теперь уже неважно, что он думал, ведь

я – не проблема и не неверный шаг, я – его дочь. И то, какими путями мы дальше пойдем –

параллельными или нет – тоже неважно. В любом случае, все будет хорошо.

Мы сидели в пустой комнате, глядя друг на друга и не говоря ни слова, точно любой звук мог

разрушить возникшее между нами хрупкое равновесие.

– Есть кто дома?

Это была Марго. Помедлив, отец отвел взгляд и обернулся.

– Да, мы здесь, заходите.

Дверь скрипнула, и сестра пробурчала себе под нос: «Надо смазать».

– У меня прекрасные новости! Во-первых… – она замолчала, увидев меня, а может, даже и

почувствовав напряжение, витавшее в воздухе. – Эмалин, почему ты пришла так рано?

– Проезжала мимо, – отозвалась я.

– Понятно, – она прищурилась, глядя на меня, явно покрасневшую, а затем на отца. – Ну, хорошо,

значит, узнаете сразу. Итак, покупатели готовы подписать все бумаги!

Ее восторг напомнил мне радость Тео, когда он нашел коробку с молоком. Момент радости,

счастья и желание отпраздновать успех. Правда, далеко не всегда это чувство передается тем, на

кого только что обрушилась правда. Но я попыталась:

– Марго, это же замечательно!

– А вы что думаете? – улыбнулась она мне и посмотрела на отца. – Мы сможем закончить все дела

как можно скорее, если захотите.

– Отлично, – отец встал. – Давайте начнем – и закончим. Нам пора ехать домой.

– Конечно-конечно, – засуетилась Марго. – Так, я, кажется, оставила папку в машине… Одну

минутку, я только за ней вернусь, – она направилась к дверям.

– Хорошо, я буду на кухне, – отец вышел из комнаты, не добавив больше ни слова и ни разу не

обернувшись. Несколько шагов – и он исчез из виду, и лишь звуки, доносившиеся с кухни

доказывали его существование. Я тоже поднялась с пола и пошла к дверям. Сестра настороженно

наблюдала за мной.

– Все хорошо? Ты какая-то…

– Все отлично, – не глядя на нее, сказала я.

– Вы, что, поссорились?

– Марго, мне надо ехать.

– Постой, – она коснулась моего плеча и встала передо мной. – Посмотри на меня.

Я подняла голову.

– Я опаздываю на работу.

– Что произошло, Эмалин?

– Ничего.

Она склонила голову на бок, явно сомневаясь в моей честности, но я больше ни слова не сказала.

Как ни странно, это правда – ничего не произошло. Если дело касалось отца, все каждый раз

именно так и случалось, а я ошибочно принимала его эгоизм за что-то другое. В этом-то вся и

проблема, подумалось мне. Когда кто-то тебя не любит, а тебе очень этого хочется, ты начинаешь

видеть их любовь во всем, что связано с ними, и путаешь мимолетный блик с яркой звездой.

По дороге обратно я никак не могла отделаться от мысли, что потеряла что-то, чего у меня никогда

не было. И, наконец, ни в силах бороться с тяжелыми размышлениями, я позволила слезам

наполнить глаза и потечь по щекам. Это нормально, все мы люди и всем иногда нужно поплакать.

Гораздо хуже было то, что я понятия не имела, к кому теперь могу пойти и кто меня поймет. У Тео и

так слишком много дел, Моррис с Дейзи не в курсе происходящего с отцом, а пересказывать

историю заново я не хотела.

Если бы светофор на перекрестке у офиса не загорелся красным, я бы наверняка проехала мимо

него, но я остановилась, вытерла глаза и, взглянув в сторону парковки, увидела маму.

Она стояла на крыльце офиса, глядя на дорогу. Очевидно, Марго позвонила ей и рассказала о

своем беспокойстве. Секунда, другая – и мама заметила мою машину. Когда наши глаза

встретились, она сделала пару шагов вперед, а я, дождавшись зеленого света, повернула в

сторону офиса. Напрасно было вытирать слезы – я все равно начала рыдать.

Сегодня утром отец разочаровал меня, а я разочаровала маму. Но, в отличие от него, мама ждала

меня на крыльце у офиса.

Глава 18

ЭТО БЫЛ НЕ автомат для приготовления коктейлей. Это был монстр.

– Вовсе необязательно делать это сегодня, – сказала мама, стоя в дверях.

– Он висит в списке заявок уже неделю, – отозвалась я, вставая на табуретку и разглядывая коробку

в поисках подходящего угла, с которого можно было бы ее открыть.

– Но заказал-то уже живущий постоялец, – уточнила мама, – а не кто-то из въезжающих гостей.

Возможно, она даже еще не знает, что эта штука пришла.

Я обернулась на нее.

– Разве ты бы не хотела забрать свою посылку как можно скорее?

Мама приподняла бровь, изучая коробку. Даже в нашей спокойной работе иногда случались

моменты, когда все теряли дар речи от изумления – и это был один из тех самых случаев.

По большому счету, это был автомат для приготовления «Маргариты», но, если бы среди всех этих

автоматов была какая-то градация, чудо, стоявшее передо мной, точно было бы Эверестом среди

них. Судя по надписям на коробке, этот механизм мог не только занимать кучу места и готовить

«Маргариту», а так же охлаждать, смешивать, измельчать, взбивать – и ставить в тупик тех, кому

предстояло доставить его заказчикам.

– Все равно я думаю, что нам надо повременить с этим, – покачала головой мама. – Совершенно

непонятно, как его довезти, да и вообще слишком много «Маргариты» ничего хорошего не

принесет.

– Не знаю. Айви он, кажется, нужен.

Самое забавное заключалось в том, что, хотя заказ на этого коктейльного монстра пришел от

одного из самых важных наших клиентов, мы совершенно о нем забыли, закрутившись с другими

делами. Правда, Айви неустанно напоминала об этом в последнее время, а пару дней назад и

вовсе заявила, что ей нужно больше места, чтобы «готовить коктейли». А я-то наивно полагала, что

это будут миксер и блендер. Ха-ха.

– Да никому такое не нужно, – покачала головой мама. – Разве это жизненно необходимая вещь?

Не понимаю, зачем вообще кому-то нужен дома автомат, предназначенный для баров.

– Мам, это мне не поможет, – буркнула я. – Эту махину в любом случае нужно отвезти в «Песчаный

рай».

Мама лишь покачала головой и стала убирать со стола смятые бумажные салфетки. Когда мы

вошли в офис час назад, я рыдала, как ребенок, и она усадила меня за стол, дала упаковку

бумажных салфеток и протянула баночку холодной колы. Когда я, наконец, успокоилась настолько,

что могла говорить о произошедшем, я рассказала ей, что произошло в доме отца. Выслушав

меня, мама потянулась к телефону.

– Хватит. Я звоню ему сейчас же.

– Не надо, – вздохнула я и высморкалась. – Это не твоя проблема, а моя.

– Не говори так, – она обняла меня за плечи, но трубку все же отложила. – Я всегда гордилась тем, что не позволяю ему ранить тебя – и вот теперь ему все же это удалось.

– Я уже взрослая, – сказала я, – и мне надо самой уметь ладить с людьми. А не прятаться за

маминой спиной.

Она очень много сделала для нас обеих, восемнадцать лет назад мама забыла о своем будущем

ради моего. Я не хотела, чтобы она хотя бы на миг задумалась о том, что то решение было

ошибкой.

– Это ему надо научиться ладить с людьми, – мама явно не поверила мне. – Поверить не могу, что

он до сих пор ведет себя, как избалованный ребенок. Честное слово, он ни капли не изменился!

– Все в порядке, мам.

– Да? Это ты называешь порядком? – она окинула взглядом горку смятых бумажных носовых

платков.

– Да. Это порядок.

Знаю, это звучит странно, но вместе со слезами и рыданиями пришло чувство облегчения, словно

что-то упало с моих плеч. Месяцами я скрывалась от эмоций и не позволяла себе чувствовать

ничего, но теперь все это накрыло меня с головой, и, немного успокоившись, я вынырнула. Как бы

там ни было, отец все равно будет частью моего семейного древа, он все равно остается частью

моей истории, пусть даже сам жалеет об этом.

Ну, а теперь я стояла на табуретке возле огромной коробки с автоматом для коктейлей и не знала, с какой стороны снимать полиэтиленовую упаковку. Впрочем, мне и не пришлось – в кармане

зазвонил телефон.

«Первая стадия получения Лучшей Работы На Свете: сейчас. Собираюсь поговорить с Клайдом»,

написал Тео. Судя по всему, не у меня одной сегодня менялась жизнь. Я пожелала ему удачи и

слезла со стула.

– Тео, – пояснила я маме, наблюдавшей за мной.

– Точно.

Мы помолчали.

– Он правда хороший, ты же знаешь, – сказала я, наконец.

– Уверена, что так и есть, – улыбнулась она. – Но я все равно не хочу, чтобы ты ночами пропадала за

городом.

– А как тогда мне увидеться с ним?

– В вашем распоряжении целый город, – твердо отозвалась она. – Готова поспорить, вы найдете

место для встречи.

– Хорошо, тогда мы пойдем в мою комнату, да? Клянусь, я запру дверь.

Мама прищурилась.

– Не смешно, Эмалин.

Я все равно расхохоталась, а она лишь вздохнула и вышла из зала. Оглянувшись на коробку с

коктейльным монстром, я хмыкнула.

– Мам?

– Да? – она заглянула ко мне. – Ах, да, надо же как-то это доставить… А в дверь дома-то войдет?

– Даже не шути так, – предупредила я. Мне даже думать не хотелось о том, какой крик поднимет

Айви, если выяснится, что ее заказ невозможно принести в дом.

Впрочем, не прошло и десяти минут, как в офис вошли Марго, Бенджи и Моррис. Сестра сразу

направилась к своему кабинету, а вот Бенджи и Моррис пошли к нам.

– Ого, это штука для смузи? – воскликнул братишка.

– Ага, вроде того, – я посмотрела на Морриса, который только что говорил по сотовому и теперь

убирал телефон в карман. – Нам надо ее перенести…

– Видел такие в «Таллихо», – заметил он, и в ответ на мой удивленной взгляд нахмурился. – Что? Я

же работаю.

– Как-то непохоже на тебя, – покачала я головой. – С кем ты разговаривал?

– Ни с кем.

Я лишь закатила глаза.

– Столкнулся с Клайдом на заправке вчера вечером, – Моррис пожал плечами. – Он сказал, есть

кое-какая работенка, ну, я и согласился. Айви и «Таллихо» – это все хорошо, конечно, но

недостаточно, чтобы накопить на поездку в Саванну осенью.

– В Саванну? – переспросила я. – Так ты не… Не сделал то, о чем мы говорили недавно?

– Не знаю, – медленно произнес друг, – но, пожалуй, пока что я попытаюсь слезть с дивана и найти

что-то поинтереснее видеоигр и пива. А там посмотрим.

Я улыбнулась.

– Ты меня удивляешь.

– Стараюсь, – он почесал затылок. – Ну ладно, я пошел в прачечную к Клайду тогда.

– Здорово. Удачи, – пожелала я, и он ушел. – А что же нам теперь делать с этим? – спросила я у

братишки, указав на автомат.

– Я могу помочь перетащить, если надо! Ведь надо?

– Разумеется. Но, наверное, нам понадобится больше рук, – вздохнула я.

– Да, верно. – Бенджи задумался. – О! Я знаю! Мы попросим Люка.

– Люка?

– Да, я только что его видел, погоди, – и с этими словами он выбежал на улицу. Пару мгновений

спустя дверь снова открылась, и в офис вошла симпатичная темноволосая женщина, в которой я

узнала свою мачеху.

– Эмалин! Здравствуй! – она подошла ко мне, широко улыбаясь. – Джоэл сказал, что ты, скорее

всего, здесь. Я так рада тебя видеть!

– Лиа, – кивнула я, – я даже не знала, что вы приезжаете.

– Да, все было решено в последний момент, – она оглядела меня. – Ох, милая, ты так выросла!

Даже не верится, что скоро в колледж. Взволнована? Нервничаешь?

– И то, и другое, – рассмеялась я.

– Верно, верно, – она пожала мою руку, тепло улыбаясь. Ее улыбка напомнила мне, как все-таки

она мне нравится, несмотря на то, что пересекались мы всего лишь пару-тройку раз. – Но все будет

хорошо. Мы тобой очень гордимся.

Учитывая события сегодняшнего утра, в это было весьма непросто поверить, но я все равно

оценила ее слова.

– Спасибо.

– Ах, да! Вспомнила! Пока не забыла… – она полезла в сумочку и вынула оттуда синий концерт.

Прижав его к груди, Лиа посмотрела на меня сияющими глазами. – Первое, что я хочу сказать:

сейчас уже ужасно поздно. И это очень некрасиво с нашей стороны. Но, думаю, ты слышала о, хм,