Текст книги "Сладкая измена"

Автор книги: Санта Монтефиоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 30

Всему свое время.

В поисках совершенного счастья

На следующее утро Кейт ни свет ни заря уже обзванивала подруг, сообщая о приходе Пита, который, тарабаня в дверь, требовал свидания с детьми и умолял принять его обратно. Судя по ее возбужденному голосу, она испытывала сильное волнение оттого, что ему, оказывается, не все равно, и ликовала по поводу того, что он приполз к ней на коленях.

– С какой это стати мне принимать его обратно? – вопрошала Кейт. – Когда у меня есть Эдмондо, который просто боготворит меня. Кто бы мог подумать, что именно я снова пойду к алтарю? Однако подвенечное платье от Веры Ванг слишком уж красиво, чтобы позволить ему висеть в шкафу, покрываясь пылью.

Анжелика с грустью слушала свою подругу, размышляя о судьбе ее детей и о еще не родившейся крохе, которой суждено было появиться на свет как раз в самый разгар драматической спирали жизни Кейт. На самом деле было не важно, кто приходился ему отцом, поскольку Пит с радостью принял бы его в свое семейство, дав свою фамилию, и, возможно, никогда бы так и не заподозрил, что малыш на самом деле не его. Что касается Эдмондо, то если бы он вдруг решил повести Кейт под венец, то обнаружил бы, что между ним и алтарем стоит Пит. Анжелика подозревала, что Кейт все еще любит своего мужа и что, скорее всего, ее чувства к нему не остынут еще очень долго. Пит явно не собирался отказываться от нее без боя.

В конце марта у детей начались школьные каникулы, и подружки Анжелики поразъехались кто куда, рассеявшись по территории Европы на время пасхальных праздников. Оливье снял шале в Клостерсе, где у Летизии и Гайтано была квартира с великолепнейшим видом на раскинувшуюся внизу равнину. Летизии все-таки удалось нанять Бена, знакомого Скарлет, посулив ему крупное вознаграждение за то, чтобы он присматривал за ее мальчишками в течение следующих двух недель, поэтому, пока дети вместе с Беном и инструктором катались на лыжах, Анжелика и Летизия могли подолгу общаться за ленчем на террасе ресторана, наслаждаясь солнечным теплом и видом мягких склонов горнолыжного курорта. Оливье считался сильным опытным лыжником, однако вместо того чтобы отправляться по утрам с рюкзаком через плечо на покорение горных вершин, а в обед спускаться по заснеженным тропам, на которые еще не ступала нога человека, он проводил время, катаясь на лыжах со своей женой и детьми. К своему удивлению, он вдруг обнаружил, что удовольствие, которое он получал, наблюдая, как Джоэ и Изабель учатся разводить пятки лыж в стороны на треке, намного превосходит ту радость, которую он испытал бы, виртуозно выполнив очередной поворот.

Они ужинали в ресторане «Винег», уничтожая улиток и сырное фондю и болтая о Кейт и ее графе. У Летизии и Гайтано оказалось множество друзей из деревни, и они быстренько приобщили Анжелику и Оливье к светской круговерти здешней жизни, часто приглашая их на званые обеды в шале своих знакомых или же предлагая им всю ночь до рассвета танцевать в маленьком ночном клубе «Каза». Анжелика чувствовала себя словно воскресшей из мертвых, ее брак как будто обрел вторую молодость, а воспоминания о страшном ограблении постепенно померкли, переместившись в глубь сознания. Но, просыпаясь, она по-прежнему думала о Джеке. Она часто мечтала о нем, и всегда с одним и тем же ощущением потери. Проснувшись и переживая все заново, она вспоминала закат солнца на перевале Сэра Лоури и то, с какой невероятной добротой Джек смотрел на нее. А кроме всего прочего, она вспоминала о том, какие чувства вызывал он в ней. Однако та женщина умерла вместе с иллюзорным будущим, которое они так красиво нарисовали в своем воображении. Волею судьбы им просто не суждено быть вместе. Жизнь Анжелики вошла в привычную колею, однако она не расставалась с образом Джека. Он был словно заноза, застрявшая в ее сердце, и воспоминания о нем то доставляли ей наслаждение, то причиняли нестерпимую боль.

В конце апреля дети снова пошли в школу и обеды подружек возобновились. Анжелика приступила к своей привычной работе над книгой, и ее вдохновение продолжало литься потоком. Ее тройлеры и Дэззлинги, казалось, оживали на страницах романа и постепенно полностью овладели ее мыслями. Мечты написать книгу о счастье были позабыты в суматохе ее новой фантастической истории. Анжелика просто не знала, в чем секрет. Если уж на то пошло, роман с Джеком привел ее в такое замешательство, которое ей вряд ли приходилось переживать раньше. Единственное, что Анжелика знала наверняка, так это то, что, любя свою работу, детей, мужа и друзей, она испытывала чувство удовлетворения. И если бы не эта заноза, которая продолжала царапать ее нежное сердце, она бы ощущала себя самым счастливым человеком на земле.

Но однажды Анна сообщила новость, которой она так страшилась. Анжелика в одиночестве сидела за своим письменным столом. Дети были в школе, а Оливье на работе. Все утро она не находила себе места, не написав ни строчки из-за нехорошего предчувствия, которое держало в напряжении каждый ее нерв, и была не в состоянии объяснить, почему она пребывает в таком подавленном настроении и так сильно волнуется. Но когда зазвонил телефон, она вдруг все поняла. Еще не услышав голос Анны, Анжелика ощутила, как сжалось горло.

– Анжелика? Это Анна. – Анжелика почувствовала, как горе с другого конца телефонной линии хлынуло кровавой струей, преодолевая огромное расстояние, отделявшее ее от Розенбоша, и она всем своим существом ощутила горючие слезы, текущие по щекам женщины, позвонившей ей. – Джек сегодня утром умер.

– О Боже. – Анжелика вскинула руку к сердцу.

– Он был очень спокоен и со смирением в сердце воспринял свою кончину. Я держала его за одну руку, а девочки – за другую. Мы сказали ему о том, как сильно его любим и что несмотря на то, что никогда не увидим его вновь, он всегда будет рядом с нами, среди этих виноградников и в закатах, которые он при жизни так любил. Джек улыбнулся. У него не оставалось больше сил, однако он усмехнулся, и на какое-то мгновение в этой улыбке я увидела нашего Джека. Затем он мирно, без боли сделал свой последний вздох.

– Мне так жаль.

– Девочкам сейчас сложнее всего. Они ведь так любили своего отца. Я понимала, что ты захочешь об этом узнать.

– Мне следовало бы позвонить ему…

– Не говори так. Думай о хорошем. Посылай ему свою любовь, поскольку он еще не ушел далеко, просто стал невидимым.

– Я покинула его, когда он больше всего нуждался в поддержке.

– Он все понял.

– Я думаю о нем каждый день, Анна.

– И он тоже думал о тебе. Он часто говорил о тебе, и в его словах не было ни тени сожаления. Поэтому и ты должна поступать так же. Храни в своем сердце воспоминания. Время, которое вы провели вместе, было поистине драгоценным. Ваша любовь и страстное желание будут теми силами, которые снова вас однажды соединят. Не волнуйся об этом. Вы обязательно встретитесь вновь. – Она засмеялась с присущей ей легкостью и спокойствием. – Я надеюсь, что мы с ним тоже воссоединимся, Анжелика. И знай, что здесь в Розенбоше ты больше, чем просто желанный гость, приезжай, как только будешь готова. Джек хотел бы, чтобы ты вернулась.

Анжелика с трудом сглотнула слюну.

– А когда состоятся похороны?

– Завтра. Мы предадим его тело земле на склоне холма, возвышающегося над Розенбошем.

Анжелика понимала, что она никак не сможет присутствовать на похоронной церемонии.

– Вы сможете кое-что сделать для меня, Анна?

– Конечно.

– Положите веточку шалфея на крышку гроба. – Она закрыла глаза. – Таким способом я скажу ему «прощай».

В три часа она отправилась в школу за детьми. Там уже стояли, разговаривая, Кандейс, Скарлет и Летизия.

Увидев лицо Анжелики, Кандейс тотчас поспешила ей навстречу.

– Что случилось? – спросила она. – Кто-то умер?

– Джек… – Анжелика не смогла говорить.

– О Господи. Джек умер? Неужели это правда?

Анжелика кивнула и припала к ее груди, всхлипывая.

Летизия и Скарлет собрались вокруг, обеспокоенные происходящим.

– В чем дело?

– Джек Мейер умер, – ответила Кандейс, обнимая Анжелику.

– Боже! – воскликнула Скарлет, побледнев. – Просто не верится!

– А кто такой Джек Мейер? – чуть слышно спросила Летизия.

– Наш знакомый из Южной Африки, – сказала Скарлет, – в семье которого Анжелика гостила во время своего литературного турне. Я знала, что у Джека рак, но думала, что он пошел на поправку.

– Болезнь вернулась, – сказала Анжелика, отстраняясь от подруги и вытирая глаза. – Он умер сегодня утром.

– Ну помнишь, это тот, который воспылал страстью к Анжелике, – напомнила Скарлет Летизии.

– Да-да, конечно, – выразительно произнесла Летизия, положив руку на плечо Анжелики. – Может, давай я заберу Изабель и Джоэ к себе?

– А что, если нам всем вместе пойти к тебе домой на чашечку чая, и пока детишки поиграют внизу, мы нальем Анжелике что-нибудь покрепче и посидим в твоей гостиной, – предложила Кандейс.

Анжелика кивнула в знак благодарности, чувствуя, как от дружеского участия ей стало тепло, словно она завернулась в свой любимый старенький плед.

Кандейс предложила Анжелике, Джоэ и Изабель подвезти их. По дороге она позвонила по мобильному телефону своей домработнице, попросив ее отменить все приготовления, которые она распорядилась сделать для своих собственных детей.

Когда они подъехали к дому с террасой, принадлежащему Летизии, Джоэ и Изабель несказанно обрадовались, очутившись в компании своих друзей, и тотчас шумной гурьбой дети бросились вниз в игровую комнату. Поднявшись в гостиную, расположенную на втором этаже, Анжелика сразу же упала на диван.

Она сидела, подогнув ноги и сжимая в руках чашку чая, в который Летизия добавила несколько капель виски. Скарлет села рядом с ней. Летизия тоже собиралась присоединиться к ним, после того как принесла на подносе чай с печеньем, но внезапно позвонили в дверь.

– Это, наверное, Кейт, – сказала Летизия, сбегая вниз по лестнице, чтобы открыть.

Женщины молча переглянулись, прислушиваясь, как хлопнула дверь и Кейт с Летизией стали шепотом переговариваться в холле.

– Это не я! – сразу же сказала Кандейс, вскинув руки.

– Это все Летизия, – произнесла Скарлет, засмеявшись. – Она послала ей сообщение, когда ехала в машине.

– Если уж я собираюсь излить свою душу, то, наверное, должны присутствовать все мои подруги, – сказала Анжелика, слабо улыбнувшись. – Чтобы вы потом не судачили.

– Можешь даже не рассчитывать на это, милая! То, что ты собираешься нам сообщить, даст нам пищу для трепа на многие месяцы!

– Мне ужасно жаль! – воскликнула Кейт, стремительно входя в комнату и наполняя ее ароматом своих духов. Присев, она скрестила длинные ноги так, что золотые пряжки на туфлях от Роджера Вивьера ярко заблестели при солнечном свете, который лился сквозь высокие окна. – Ну и кто же он?

Анжелика улыбнулась сквозь слезы.

– Он мой любовник, – просто произнесла она, и на этот раз Кейт не смогла ничего сказать, чтобы как обычно перевести разговор на себя.

Девушки, точно завороженные, слушали, как Анжелика признавалась в своей любви к Джеку. Она поведала им свою историю с самого начала. С того самого момента, как она вся затрепетала, почувствовав к нему сильное влечение, впервые испытав его на вечеринке у Скарлет, и до телефонного звонка, раздавшегося сегодня утром и положившего конец всему.

– Но самое смешное то, что благодаря роману с Джеком я стала больше ценить Оливье. Наш брак укрепился, и за это огромное спасибо Джеку. Он научил меня жить настоящим, и сейчас я именно это и стараюсь делать. Никому из нас не дано знать, что находится за поворотом.

– О Боже! – вскричала Кейт, держа чашку с чаем и уставившись на свои коленки. – Кажется, у меня начали отходить воды.

– А ты уверена в этом? – спросила Летизия, до смерти перепутавшись.

– Я не нахожу никакой иной причины, из-за которой поток жидкости так и хлынул из меня!

– Хочется надеяться, что эту ткань еще не сняли с производства, – сказала Кандейс, взглянув на кресло от дизайнера Вильяма Йеоворда, которое сейчас было мокрым от вод Кейт.

Анжелика рассмеялась, подумав, как же вовремя Кейт подгадала со своими родами.

– А я-то думала, ничто не способно прервать мой рассказ.

– Смешная ты, Анжелика. Пора бы уже привыкнуть к сюрпризам Кейт, – сказала Кандейс. – А сейчас нам остается только набраться терпения.

– Милая, ты хочешь, чтобы я позвонила Питу? – спросила Летизия.

– А в этом есть необходимость?

– По-моему, есть. Ведь это его ребенок, не так ли?

На лице Кейт появилось взволнованное выражение.

– Я все еще не уверена.

Летизия беспомощно пожала плечами.

– Ты хочешь, чтобы я позвонила другому отцу?

– Нет, – резко возразила Кейт. – Я сама позвоню Эдмондо.

– Но нельзя же, чтобы при рождении одновременно присутствовали и Пит, и Эдмондо! – воскликнула Кандейс. – Это грозит скандалом.

– Что же мне делать? – запричитала Кейт, вдруг сделавшись мертвенно-бледной от охватившей ее паники. Она вцепилась в руку Летизии. – Ты должна пойти со мной. Я не хочу рожать одна. Вы все должны отправиться со мной! – потребовала Кейт.

– Я отвезу тебя в больницу, – вызвалась Летизия. – Но кому-то придется остаться с детьми.

– Я останусь! – подняла руку Кандейс. – У меня не очень-то хорошо получается принимать роды. Я не умею причинять боль.

– Боль? Ради всего святого, отвезите меня поскорей в больницу. Если мне не успеют сделать эпидуральную анестезию, то я могу и умереть. – Кейт стала пошатываясь спускаться вниз по лестнице.

Летизия доставила Кейт в Портленд хоспитал, где у нее родился мальчик. Летизия была бледной как полотно, держа за руку Кейт во время родов.

– Теперь-то я знаю, почему мужья предпочитают оставаться снаружи и мерять шагами коридор, – сказала она, когда Кандейс, Скарлет и Анжелика приехали туда с целой охапкой цветов и сумками, наполненными подарками из магазина «White Company». – Это ужасающее зрелище.

Девушки гурьбой вошли в маленькую комнату. Кейт с безмятежным видом лежала в постели, держа Геркулеса на руках. Она напоминала Марию с Младенцем. Подруги собрались вокруг, с любопытством наблюдая за этой картиной, и вглядывались в маленькое личико, пытаясь отыскать в сморщенных розовых чертах малютки схожесть с Питом.

– Он выглядит прямо как ты, – сказала Кандейс, явно разочарованная.

– Он выглядит совсем как Пит, – счастливо сказала Кейт.

– Я не вижу ни малейшего сходства с Питом. Малыш – твоя копия.

– Я позвонила Питу. Он уже в пути.

– А как же Эдмондо?

– Ну, поскольку Геркулес ребенок Пита, то будет правильно, если именно он первым возьмет его на руки. Сын. Подумать только! Я родила Питу сына.

– Ты говоришь прямо как Анна Болейн, – заметила Анжелика.

В этот момент дверь распахнулась.

– А вот и король Генрих, – произнесла Кандейс, шагнув в сторону.

Пит прошел мимо них, глядя только на ребенка, словно их и вовсе там не было. Его лицо пылало от переполнявших его эмоций.

– Сын! – с гордостью воскликнул он.

Кейт передала ему малютку.

– Геркулес, – сказала она.

– Геркулес? – Казалось, Пит все еще не верил своим глазам.

– Героическое имя, очень ему подходит, – произнесла Кейт.

– Да ведь этот малыш еще не успел ничего совершить, – возразил Пит.

– Еще и как успел, – чуть слышно произнесла Кандейс, слегка подтолкнув Анжелику локтем. – По-моему, нам сейчас самое время удалиться.

– Вы думаете, это дитя Пита? – спросила Анжелика у Кандейс и Скарлет, когда они спускались в лифте.

– Нет и еще раз нет, – ответила Кандейс.

– А я думаю, что малыш скорее всего от Пита, – сказала Скарлет.

– Но он абсолютно не похож на него.

– Ни на кого другого он тоже не похож, – напомнила ей Скарлет.

– А все оттого, что мы не знаем, кого ищем. Пусть пройдет немного времени. В конце концов правда всегда всплывает наружу.

Рождение Геркулеса никак не повлияло на решение Кейт развестись с Питом. Адвокаты довели это дело до конца, а Эдмондо как мог отвлекал Кейт от проблем, обещая дворцы, вечеринки и, самое главное, роскошную свадьбу на острове Маврикий, которая была ее заветной мечтой.

Прошел год. Анжелика закончила свою книгу и сдала ее. Клаудия, прочитав, тотчас позвонила ей, чтобы сказать, что роман получился даже лучше, чем «Шелковый змей». Оливье, с интересом проглотив текст рукописи, пригласил Анжелику в ресторан на ужин, решив отпраздновать это событие и поднять бокал за свою талантливую красавицу-жену, и Анжелика поняла, что время и любовь способны исцелять любые душевные раны. Жизнь шла своим чередом, словно поезд, который никого не ждет; она была не в состоянии повлиять на его ход, однако могла изменить путь, которым ей хотелось следовать.

А однажды весенним вечером, когда Анжелика сидела в саду, наблюдая за тем, как лазоревки то влетают, то вылетают из кормушки, висящей на магнолии, подошел Оливье с двумя бокалами вина, вероятно только что возвратившись с работы. Дети играли в разукрашенном деревянном домике, спрыгивая с крыши и своей шумной болтовней отпугивая белок от еды, предназначавшейся птичкам.

– Ты сегодня рано, – сказала Анжелика.

– Я хочу больше времени проводить со своей семьей. – Оливье передал ей вино, а еще маленькую голубую книжечку, размером с ладонь.

– Что это?

– Я зашел в магазин «Вотерстоунз», чтобы купить Джоэ книгу о римских императорах, и на прилавке случайно увидел стопку вот этих фолиантов. Мое внимание привлекло забавное имя автора и симпатичная обложка. А прочитав название, я почему-то решил, что тебе это должно понравиться.

Анжелика внимательно посмотрела на слова, и ее взгляд затуманился от внезапно нахлынувших воспоминаний.

– Спасибо, дорогой, – ответила она. – Очень любезно с твоей стороны.

– Папочка, посмотри на меня! – закричал Джоэ, раскачиваясь на ветке.

Оливье подошел к нему, чтобы помочь ему слезть. Анжелика внимательно всматривалась в слова, написанные золотом на обложке:

«В поисках совершенного счастья»

Автор Дж. А. Брааи

Она погладила буквы пальцами, почти уверенная в том, что сможет ощутить запах камфорных деревьев. Сердце Анжелики бешено забилось, когда, открыв первую страницу, она увидела незамысловатую запись:

«Посвящается Сейдж.

Единственное, что имеет смысл, это то, что я люблю тебя».

Она не плакала. Ее настолько переполняло ощущение счастья, что даже не было слез. Так значит, в течение нескольких месяцев, умирая, Джек написал книгу. Ради нее. Он все-таки любил ее. Анжелика перевернула страницу, открыв первую главу, и рассмеялась:

«Качество нашей жизни зависит от качества наших мыслей».

Анжелика была уверена, что услышала, как Джек тоже засмеялся. Его голос, который ни с чем нельзя было спутать, принес ветер.

Эпилог

Два года спустя

Небольшая компания, состоящая из ближайших друзей и родственников, сидела на белоснежных стульях на прекрасном песчаном пляже рядом с отелем «Сент Джеран» на острове Маврикий. По берегу моря легким галопом торжественно ехала Кейт верхом на белом коне.

Кандейс, Скарлет, Летизия и Анжелика стояли в скромных платьях цвета слоновой кости, держа в руках букеты белых цветов и наблюдая, как Кейт приближается к ним в своем свадебном платье и фате от Веры Ванг.

– До сих пор не понимаю, как я вообще очутилась здесь в этом дурацком платье, – полушепотом произнесла Кандейс.

– Не могу поверить, что у них дошло до бракосочетания, – сказала Анжелика.

– Погоди, еще не вечер, – цинично напомнила ей Кандейс.

– Ее теперь ничто не остановит.

– Она выглядит сногсшибательно, – выдохнула Летизия, смахнув слезы.

– Ты ведь не плачешь, правда, Летизия? – Скарлет была просто в шоке. Но еще больший шок у нее вызывала мысль о том, что скоро придется позировать на пороге церкви в самом заурядном платье, доходящем ей практически до пят. – А вот мне хочется плакать, – еле слышно произнесла она, неуклюже переступая с ноги на ногу. – Однако по совершенно другой причине.

– И мне тоже, – согласилась с ней Кандейс. – Действительно, в какой момент нас дернуло дать согласие стать подружками невесты? А вот теперь улыбайтесь, она уже подъезжает и выглядит, словно в рекламе косметики «Эсте Лаудер».

Кейт сияла от радости, глядя на подружек сверху, а ее глаза светились от счастья. Она улыбнулась поджидавшей ее компании и слезла с лошади, позволив сопровождавшему ее слуге из отеля отвести лошадь в стойло. Подруги, исполненные чувства долга, стали разглаживать складки на ее платье и поправлять шлейф. Ребятишки сбились в кучку, встав позади невесты и держа наготове маленькие корзинки с мелочью и лепестками, которые они должны были разбрасывать вокруг Кейт, когда она, идя вместе с мужем между рядами, будет покидать церковь. Подружки последовали за всей этой процессией. Взяв Арта под руку, Кейт зашагала по проходу между рядами, украшенными гирляндами из белых цветов и пышных зеленых листьев, к своему графу, который стоял, гордо выпятив грудь, словно павлин. Тод сидел в первом ряду рядом с матерью Кейт и ее братьями и сестрами, а малыш Геркулес, одетый в белую льняную рубашечку и шортики от Мари Шанталь, беспокойно ерзал, изнывая от жары, на его коленках. Арт передал Кейт в руки Эдмондо, и, обменявшись нежными взглядами, жених и невеста повернулись к священнику, готовые поклясться перед Господом в верности и любви друг к другу.

Внезапно в помещение ворвался сильный порыв ветра вперемешку со скорбным причитанием, донесшимся со стороны пляжа. Кейт взглянула на Эдмондо. Тот оглянулся назад. Его лицо тут же вытянулось. Горькие стенания принадлежали Питу, и он направлялся прямо к ним.

– Говорила же я тебе, что еще не вечер, – чуть слышно произнесла Кандейс, обращаясь к Анжелике, когда Пит запричитал: «Кейт, я тебя люблю!» – причем его голос становился все громче по мере того, как он, пошатываясь, приближался к жениху и невесте.

– И что же она будет делать?

Внезапно Кейт разразилась слезами. Затем, подняв подол своего прекрасного платья и скинув изысканные туфли-«лубутены», она стремглав бросилась между рядами навстречу своему бывшему супругу, при этом театрально всхлипывая.

– Ну что ж, теперь-то я увидела все, что хотела! – воскликнула Скарлет, бросая цветы на пол.

– Какая трогательная сцена, – шмыгнув носом, произнесла Летизия. – Кейт всегда по-настоящему любила только Пита.

– Сейчас действительно грандиозный момент для примирения, – с долей сарказма сказала Кандейс.

– А мы должны просто ждать? Возможно, она все же поменяет графа на Пита, – высказала предположение Анжелика.

– Это вам не «Мама Миа»! – резко возразила Кандейс.

Арт встал и, положив руки на колени, сказал:

– Почему мы сразу не могли предположить, что именно так и случится? – Он повернулся к подружкам невесты. – Что ж, похоже, Тод и я станем свидетелями второго медового месяца.

В этот момент маленький Геркулес незаметно сполз с коленей Тода. Какое-то время никто из присутствующих не обращал на него внимания. Он умудрился снять через голову рубашку и сбросить шортики и в чем мать родила направился прямиком к берегу.

– О Боже! – воскликнула Кандейс, заметив маленького шалунишку.

– В чем дело? – спросила Анжелика, проследив за взглядом подруги. – О Боже! – изумленно повторила она. – Это случайно не…

Одна за другой женщины, отведя взгляд от Кейт и Пита, повисших друг на друге, словно дикие животные, посмотрели на попку малыша, семенившего по песку.

Арт от удивления разинул рот.

– Боже правый! – воскликнул он. – Провалиться мне на этом месте!

На правой ягодице Геркулеса виднелась большая красная родинка в форме клубнички.