Текст книги "Сладкая измена"

Автор книги: Санта Монтефиоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 26

Лучший способ предсказать будущее – это придумать его.

В поисках совершенного счастья

В тот же день после обеда Джек с Анжеликой поехали в Стелленбош. Они зашли в кафе и сели за маленький круглый столик на тротуаре в тени зеленовато-белого зонта. Настроение у обоих было прекрасное после проведенного в поле утра. В четыре часа они отправились на машине в винное поместье Ворвика на чашечку чая.

Их встретил Джеймс Дар, чопорный англичанин с заразительным смехом и искрометным чувством юмора. Расположившись на веранде, они пили знаменитое вино «Профессор Блэк Совиньон Бланк».

Уже перед уходом Анжелика спросила, можно ли испить из знаменитой брачной чаши.

– Так вы знакомы с этой историей? – произнес Джеймс.

– Мне ее поведала за ленчем Кэт Скотт. Удивительно красивый рассказ.

– Я попрошу Белль сходить за кубком.

Он позвал свою жену.

– Скажите, неужели это и впрямь дурной знак, когда пьешь с мужчиной, который не является твоим мужем?

– Да что вы. Это всего лишь символическое олицетворение любви и верности, а также удачи.

– Замечательно! Никому из нас не помешает везенье, – сказала Анжелика.

– А сколько вы еще здесь пробудете?

– Я уезжаю завтра вечером.

Белль вынесла брачную чашу – сияющий кубок, в точности такой, каким его описала Кэт.

– Какая искусная вещица! – воскликнула Анжелика, взяв чашу так, чтобы рассмотреть поближе.

Металл был тщательно отполирован. Анжелика передала кубок Джеймсу, который перевернул эту похожую на юбку чашу вверх дном.

– «Профессор Блэк Совиньон Бланк», 2008 года выдержки, – сказал он, наливая вино. – Итак, Джек, держи кубок к себе под углом. Анжелика, а это тебе. – Он налил немного жидкости в подвижную чашечку. Анжелика, испытывая легкое головокружение от вина, которое она недавно выпила, нервно захихикала. Она посмотрела в карие глаза Джека и пригубила вино. Не отрывая друг от друга глаз, они оба начали пить. Она не смогла бы объяснить, был ли всему виной нервный стресс, воздействие алкоголя или же безмолвные слова, которые она прочла в его глазах, но она вдруг принялась хохотать, выдувая воздух через ноздри. Это привело к тому, что чаша наклонилась и содержимое тонкой струйкой потекло по ее подбородку, что вызвало у нее еще больший смех. Поддавшись веселью Анжелики, Джек и Джеймс тут же последовали ее примеру, в то время как Белль, уперев руки в бока, лишь покачала головой.

– Надеюсь, вы не верите в приметы, – произнесла она, улыбнувшись.

– Чему быть, того не миновать, – произнес Джек, когда ему наконец-то удалось успокоиться. – И несколько капель пролитого вина не в силах хоть что-либо изменить.

– О Боже! Мне так жаль. – Анжелика вытерла подбородок. – Интересно, а такое уже случалось прежде?

– Нет, – ответил Джеймс, тихо посмеиваясь. – Большинство людей подходят к этому со всей серьезностью.

– Вам повезло, что вы не муж и жена, – произнесла Белль. И от этих слов Анжелика принялась смеяться еще больше. «Знали бы они, – подумала она. – Если бы я не рассмеялась, я бы наверняка заплакала».

Джек и Анжелика продолжали посмеиваться в машине по дороге в Розенбош. К этому времени уже стемнело. Небо было почти багровым, а равнину освещала круглая луна. Звезды сияли ярко, как хрусталь. Джек и Анжелика держались за руки, понимая, что это их последняя ночь.

– Анна не вернется до поздней ночи.

– И что же ты предлагаешь?

– Предаться любви в пагоде.

– В пагоде Анны?

– Она не ее, а наша с тобой.

– Я не уверена, что это именно то место, где стоит совершать измену.

Джек взглянул на нее, нахмурившись.

– Ты завтра уезжаешь. Я даже не знаю, когда увижу тебя вновь. Я хочу тебя сегодня ночью.

Улыбнувшись, она сжала его руку.

– Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Они ехали по аллее, усаженной камфорными деревьями. В окнах дома горел свет. Джек взглянул на часы. Было всего половина восьмого.

– А я-то надеялся, что Энкшес к этому времени уже не будет, – сказал он.

– Ты ведь можешь отослать ее домой, правда?

– Ну разумеется. Я просто хочу остаться наедине с тобой.

Они притормозили и вышли из машины. Какое-то мгновенье он стоял, уставившись на дверь и нахмурившись…

– Что случилось?

– Не знаю. Ничего. – Он отбросил сомнения и открыл входную дверь. – Энкшес! – В доме стояла тишина. Джек взглянул на Анжелику, и его лицо внезапно стало бледным как полотно.

– С тобой все в порядке?

– Не знаю. Возвращайся в машину.

– Я не оставлю тебя одного.

– Делай, как я сказал.

Однако она последовала за ним через дом на террасу. Когда он открыл дверь на кухню, Анжелика увидела кровь на плитке и в ужасе затаила дыхание.

Но не успела она закричать при виде дохлых собак, как несколько африканцев подскочили к ним, словно хищные птицы. Казалось, они материализовались из воздуха. Африканцы зажали им рты своими грязными руками и приставили пистолеты к вискам. Джек не сопротивлялся, прекрасно понимая, что эти люди пристрелят их на месте, не испытывая при этом ни малейшего сожаления. Мужчины торопливо переговорили друг с другом шепотом на языке, который Анжелика не понимала, и повели их через холл в столовую. Анжелику настолько парализовал страх, что африканцы были вынуждены буквально тащить ее. Там, в углу, сидела Энкшес, на смену ее некогда жизнерадостной улыбке пришло выражение страха, исказившее черты ее лица. Она подняла на Джека налитые кровью глаза.

– Мне жаль, хозяин. – И она заплакала.

– Это не твоя вина, Энкшес. Анжелика, не оказывай сопротивления, делай все так, как они велят. И ради всего святого, не смотри им в лицо.

Он принялся разговаривать с африканцами на их языке. Анжелика догадалась, что он умолял пощадить их.

Африканцы связали им руки за спиной и затянули ноги с помощью галстуков, вероятно найденных в спальне Джека. Затем они приказали своим пленникам сесть спиной друг к другу на пол возле стола, стоящего в столовой.

– А ведь это мои любимые галстуки, – шепнул Джек Анжелике.

– Боже мой, как ты можешь шутить в такую минуту?

– Это от страха.

– Собаки!..

– Не надо.

– Они нас убьют?

– Нет, если мы будем выполнять то, что они скажут и сохранять спокойствие.

– Я так напугана.

– Мы попали в переделку вместе, Анжелика, и выберемся тоже сообща. Я не позволю им причинить тебе вред.

Один из членов банды, выпучив черные глаза, опустился на колени рядом с Джеком.

– Где твой мобильник? – спросил он по-английски.

От него пахло алкоголем.

– В кармане рубашки, – невозмутимо ответил Джек.

Африканец залез в карман Джека и вытащил его телефон.

– Где сейф?

– У нас нет сейфа.

– Ты врешь.

– В кабинете, в выдвижном верхнем ящике стола, справа, есть немного наличных денег. Нам нечего прятать.

– В каждом доме есть сейф.

– Десять лет назад нас обокрали. После этого мы решили больше не хранить деньги в сейфе. Берите все, что пожелаете, и уходите.

Бандит с выпученными глазами шепнул что-то другому члену их шайки, стоящему возле двери, приказав ему пойти в кабинет и найти деньги. Анжелика словно окаменела. Она подумала о своих детях, о том, что они по-прежнему в ней нуждались. «Оставайся невозмутимой, не плачь, возьми себя в руки ради Джоэ и Изабель. Они не убьют нас. Они просто заберут все самое ценное, а потом уйдут».

Человек с выпученными глазами склонился над Джеком.

– Мы перероем весь дом, и если найдем сейф, я лично перережу тебе глотку, как животному.

– Сейфа в доме нет, – повторил Джек.

Спустя минуту появился мужчина с коробкой и заговорил с бандитом с выпученными глазами, который от ярости побагровел.

– И это все, что у вас есть? – со злостью произнес он. – Несколько тысяч долларов?

– Остальные находятся в банке. У нас нет привычки держать много денег в доме. В кладовой есть серебро.

Еще один мужчина стремглав вбежал в комнату со шкатулкой для драгоценностей, принадлежащей Анне.

– Наверняка этого добра должно быть больше.

– Моя жена не носит украшений.

Человек с выпученными глазами перевел взгляд на Анжелику и ее связанные руки. Он схватил ее за руку, резко выдернув ее из-за спины с такой силой, что она подумала, что та выскочит из сустава.

– Все женщины любят драгоценности.

Он наверняка подумал, что она приходится Джеку женой. Схватив ее пальцы, он заметил, что на них ничего нет. Анжелика мысленно поблагодарила Аниту за то, что та настоятельно посоветовала ей снять бриллиантовые кольца и она таки спрятала их в кармашек своей косметички, хотя при сложившихся обстоятельствах Анжелика с радостью бы согласилась обменять эти украшения на жизнь.

– А сейчас я спрошу твою жену, где находится сейф. И если она мне не расскажет, я развлекусь с ней.

И он провел дулом пистолета вверх по ее оголенной ноге. Его ухмылка была настолько похотливой, что Анжелика поняла – он не шутит.

Ее сердце остановилось, однако, почувствовав за спиной тепло спины Джека, она приободрилась.

– У нас нет сейфа, – бесстрашно повторила Анжелика.

Охваченный нетерпением, человек с выпученными глазами закричал: «Самбоди!» Тотчас появился Самбоди – высокий, долговязый африканец с торчащими скулами, такими же острыми, как отполированный гранит. Бандит с выпученными глазами приказал ему не спускать с пленников глаз, а сам исчез в холле. Самбоди переступал с ноги на ногу, направив на Джека пистолет.

– Он не найдет сейфа, которого здесь нет, – нетерпеливо сказал Джек. – Помощь прибудет с минуты на минуту. Почему бы вам не взять то, что есть, и не уйти, пока еще не слишком поздно?

– Мне жаль, что так получилось с собаками, – ответил Самбоди. – Я люблю собак.

– Послушай, Самбоди. Мне плевать на деньги и на имущество. Их всегда можно нажить заново. Меня волнует лишь моя семья. Если бы у меня был сейф, я бы открыл его вам и отдал бы все его содержимое. Ты должен мне верить.

– Босс слышал, что у вас есть сейф.

– Значит, это неверная информация.

Самбоди пожал плечами.

– Он убьет вас. Он и прежде убивал, много раз. Ему это доставляет удовольствие.

Анжелика закрыла глаза, чувствуя, что холодеет от отчаяния.

Бандит с выпученными глазами возвратился еще более сердитый. В руке он держал чайник. Присев на корточки, он прошипел на ухо Джеку:

– Если ты не скажешь мне, где прячешь деньги, я обварю твой пенис. – Он включил чайник в розетку, находящуюся на стене, и посмотрел налившимися кровью глазами на Анжелику. – А потом зарежу твою жену.

Голова Анжелики закружилась, словно она смотрела в бездонную пропасть.

– О Боже!

– Сохраняй спокойствие! – шепнул ей Джек. – Ты же благоразумный человек. С какой стати мне рисковать своей жизнью и жизнью своей супруги и служанки ради таких несущественных вещей, как деньги и драгоценности? Я же сказал тебе, что у нас нет сейфа.

Затем он снова начал разговаривать на их языке. Разразился горячий спор, когда чайник закипел. Внезапно в проеме двери появился еще один человек. Со стороны входной двери послышался громкий крик, похожий на звук пули. Бандит с выпученными глазами поднялся на ноги, встревоженный шумом. Он поспешил в холл, задержавшись там на минутку, а затем вернулся, охваченный паникой, которая читалась на его лице.

– Где ключи от твоей машины?

– На столе в холле. Около входной двери.

– Я знаю, что ты лжешь! – Его лицо налилось как пузырь, готовый вот-вот лопнуть. Направив пистолет на Джека, он выстрелил.

Анжелика не осознала, когда именно бандиты покинули дом, скопом вскочив в машину Джека и умчавшись по дороге. Она услышала, как закричал Джек, а затем увидела струю крови, которая лужей растеклась вокруг них. Анжелика застыла от ужаса, ее разум переполнял страх.

– Джек! – закричала она, отчаянно пытаясь освободиться от галстука, связывающего ее руки. – Джек! Скажи мне что-нибудь.

Джек вдруг начал смеяться.

– О Джек! Пожалуйста, не умирай! – Она заерзала по кругу, чтобы иметь возможность видеть его, не переставая при этом двигать руками.

– Он выстрелил мне в плечо.

– Тебе очень больно?

– Вообще-то нет. – Он взглянул на лужу крови. – Я испортил коврик.

– С тобой все будет в порядке.

Энкшес жалобно захныкала в углу.

– Они перерезали телефонные провода. Никто нас не найдет, – запричитала она.

Наконец руки Анжелики выскользнули из галстука. Она не чувствовала боли, когда ткань врезалась ей в кожу. Освободив ноги, она принялась развязывать Джека.

– Держись, Джек. С тобой все будет хорошо. Я здесь, рядом. Мы выберемся из этой неприятности, мой милый. Ты поправишься. – Она сняла рубашку и обернула ее вокруг раны, затянув потуже, чтобы остановить кровотечение. – Я не позволю этим ублюдкам забрать тебя у меня. Я только нашла тебя и не намерена терять.

Она встала и, пошатываясь, пошла к Энкшес, чтобы развязать ей руки и ноги.

– Иди за помощью!

Анжелика побежала в кухню, мимо сваленных в кучу пристреленных собак, к телефону. Как и говорила Энкшес, телефонная линия не работала. На какое-то время Анжелика неуклюже облокотилась на буфет, чувствуя себя совершенно разбитой. Мертвые собаки лежали на полу, словно промокшие куртки, и она поддалась отчаянию. Однако все случившееся было явью, и она должна быть сильной ради Джека. Взяв себя в руки, Анжелика, схватив несколько кухонных полотенец, возвратилась в столовую. Приложив полотенца к плечу Джека, она заметила, что он побледнел.

– Крепись, Джек. Все обойдется. Помощь уже близко.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, Сейдж.

– Разве это сейчас имеет значение, дорогой? Не расходуй зря силы.

– Я умираю.

– Нет-нет. Ты обязательно выкарабкаешься.

– Послушай меня, Анжелика. – Его голос зазвучал твердо. Она замолчала. Он держал ее обнаженную руку в своей окровавленной руке, пристально глядя в глаза. – Я умираю уже несколько лет.

У нее свело живот.

– О чем ты говоришь?

– У меня рак легких, Анжелика.

Ее руки задрожали, когда она промокнула полотенцем рану на его плече.

– Я знаю. Скарлет сказала мне об этом. Но тебе же стало лучше.

– Нет. – Он поморщился от боли, когда она прикоснулась к его ране. – Болезнь вернулась. И доктора уже бессильны что-либо сделать. Я умираю, Анжелика, и не имеет значения, умру ли я от пули, попавшей в мое плечо, или же от рака легких. У меня осталось совсем немного времени. И вот поэтому-то я и хотел прожить его на полную катушку.

– Это неправда! – Она задрожала от разочарования. – Я не желаю это слышать! Нам нужна помощь! Я не позволю тебе умереть.

– На самом деле не важно, каким образом я умру. Мы ведь отлично повеселились, правда?

– И впереди нас ждет еще много счастливых минут, закатов солнца за бокальчиком вина, поездок по равнине верхом на лошадях. Наша жизнь только начинается.

Но Джек безнадежно покачал головой.

– Нет, моя дорогая Сейдж. Мой жизненный путь подошел к концу.

– Я тебе не верю! Я мечтала состариться вместе с тобой. Я представляла себе, как брошу Оливье ради тебя, привезу сюда детей и начну все с чистого листа с человеком, которого люблю. Я грезила о том, что пожертвую всем, только бы быть с тобой. Не говори мне, что ты умираешь! Я все равно тебе не поверю.

– Но ты должна это сделать. Я не хотел рассказывать тебе, боясь все испортить. Но возле этой большой лужи крови, словно говорящей о том, что в любую минуту я могу умереть, я хочу, чтобы ты знала правду: в течение последних нескольких месяцев ты поддержала меня морально. Без твоей любви и смеха я впал бы в депрессию, понимая, что моя жизнь потихоньку угасает.

Анжелика тяжело опустилась возле него.

– То есть ты хочешь сказать, что все это время, пока мы были вместе, ты знал, что твои дни сочтены?

– Да. Мне следовало бы рассказать тебе об этом, но, преследуя корыстные цели, я просто не мог на это решиться. Сначала ты была всего лишь очередной красавицей, которая приковала к себе мое внимание. Однако ты не похожа ни на одну женщину в целом мире. – Он прислонил свою голову к ее голове. – Мне нравится, как ты веселишься, как смеешься. Мне нравится твоя неуверенность и ранимость, и несмотря на это ты очень умна. Мне нравится то, как ты ставишь перед собой задачи, как сочиняешь романы, позволяя своей душе выливаться на страницы. Я обожаю наблюдать, как твои щеки покрываются румянцем, стоит мне только сделать тебе комплимент, и я без ума от того, как ты с безудержной страстью отдаешься мне в постели. Таких, как ты, не бывает, Сейдж. Ты запала мне в душу еще до того, как я осознал, что делаю, и я понял, что не могу без тебя. Мне казалось, что я знаю о любви все, но лишь влюбившись в тебя, я понял, что не имел об этом ни малейшего понятия. Ты вселила в меня желание жить, дав мне силы для борьбы с болезнью. Однако даже твоему неукротимому духу не под силу побороть это. – Он снова поморщился, поскольку боль пронзила его тело. – Я был в Лондоне лишь для того, чтобы увидеться с целительницей, которая, как я надеялся, смогла бы меня спасти.

– Миссис Хомер.

– Женщиной, которую Скарлет ошибочно приняла за блудницу! – Он слабо засмеялся.

– О Джек.

– Я хватался за соломинку. Так сильно мне хочется жить. Я не сделал и половины того, что мне хотелось.

– Ты сделаешь все, что наметил, и даже больше.

– Нет, не сделаю. Мне не суждено дожить до того счастливого момента, когда мои дочери пойдут под венец. Я не увижу, как они станут матерями. Меня не будет рядом, чтобы поддержать их, если они вдруг оступятся, или же вытрясти душу из парней, которые вздумают с ними плохо обращаться. Я не буду кататься с тобой верхом по равнине, и устраивать пикники на перевале Сэра Лоури, и страстно любить тебя. Меня здесь просто больше не будет, и это невозможно ни понять, ни принять.

– А Анна?

– Моя милая Анна… Каждый раз, заглядывая в ее глаза, я вижу, как в них отражается близость моей кончины. Я читаю в них жалость и печаль. Однако когда я смотрю в твои глаза, то вижу в них того мужчину, которым я был всегда. Я вижу себя таким, каким ты видишь меня. Если бы я рассказал тебе правду, ты стала бы относиться ко мне так же, как Анна. А я бы этого просто не вынес.

– Так значит, это сущая правда.

– Как бы я хотел, чтобы это было не так.

Анжелика едва сдерживала слезы. Ей не хотелось, чтобы Джек видел, как она плачет.

– Не покидай меня, Джек. Я ведь только обрела тебя.

– Лучше познать радость любви и горечь потери, чем никогда не воспылать этим прекрасным чувством.

– Лучше для кого?

– Мне жаль, Сейдж.

– А ты хоть раз подумал обо мне?

– Я постоянно думал о тебе. Я хотел все тебе рассказать.

– И что же? Не смог найти подходящих слов?

– Единственные слова, которые имеют смысл, – что я люблю тебя.

– Я не уверена, Джек. Искренность – вот что важно, если уж мы доверяем друг другу. – Она ждала ответа. И когда его не последовало, она повернулась, чтобы взглянуть на Джека. Его глаза были закрыты. – Джек?

Неожиданно дом заполнили люди: фермеры, полицейские, санитары «скорой помощи» и, конечно же, Анна, мертвенно-бледная от страха. Она склонилась над мужем, когда его выносили на носилках. Анжелика сидела на диванчике в гостиной, подробно излагая шефу полиции, что здесь произошло. Теперь, когда все осталось позади, Анжелика дрожала после пережитого, и ей стало так холодно, как будто на улице стояла середина зимы, не помог даже плед, который ей набросили на плечи, чтобы прикрыть ее наготу. Ей вдруг больше всего на свете захотелось позвонить Оливье. Она так сильно тосковала по дому, что это чувство овладело всем ее существом.

Анна возвратилась в дом. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, однако на ее лице читалось спокойствие.

– С ним все будет в порядке? – нерешительно спросила Анжелика.

– Он потерял много крови, но жить будет.

Анжелика, закусив губу, заплакала. Анна, сев рядом, обняла ее за плечи.

– Но он все равно умирает? – прошептала Анжелика на ухо Анне, крепко держась за нее.

– Да, он умирает.

– Я не знала.

– Мне жаль.

– И сколько ему осталось жить?

– Недолго. Всего несколько месяцев. Кто знает.

– Я чувствую себя такой глупой.

Отстранившись, Анна посмотрела на нее сочувствующим взглядом.

– Если ты считаешь себя глупой, потому что любишь Джека, тогда то же самое можно сказать и обо мне.

– Нет, вы прекрасный человек, Анна. Это я плохая.

– Моя милая Анжелика, лишь благодаря тебе он стал таким счастливым. И в этом нет ничего плохого, по крайней мере, с моей точки зрения.

– Вы хотите сказать, что не чувствуете себя несчастной, зная о моей любви к Джеку?

– А почему должно быть наоборот? Любовь многогранна, а потенциал человеческого сердца просто не имеет границ. Будь это как-то иначе, в твоей душе вряд ли нашлось бы место для того, чтобы любить обоих детей, а также моего мужа и Оливье. Но ты же любишь их всех. Я не ревную Джека из-за того, что он любит тебя. Даже если бы он не был болен, я бы не удерживала его. Мы не можем быть собственностью друг друга, Анжелика. Мы лишь выбираем, с кем нам быть, пока живем на этой земле. Я не владею сердцем Джека. Я просто не имею на это права. А с тех пор, как мы узнали, что он умирает, Джек получил мое благословение прожить последние месяцы, недели, дни, часы так, как он захочет.

– Вы действительно необыкновенная женщина, Анна.

– Я не считаю себя особенной, но прекрасно знаю, что моя любовь к Джеку сделала меня лучше. Приятно знать, что я люблю его достаточно для того, чтобы получать удовольствие от его счастья.

– Оливье совершенно не такой великодушный, как вы. Если бы он узнал о… ну, он был бы взбешен.

– Величайшая мера для добра и зла не является книгой закона. Они разнятся в зависимости от культур. Что является плохим в одной стране, считается хорошим в другой. Нет, главный критерий – это причиняешь ли ты боль другому человеку. Неверность не является грехом в моем браке, но является таковой в твоем, потому что Оливье был бы задет за живое. А следовательно, это неправильно.

– Мне следует позвонить ему.

Анжелика испытывала раскаяние.

– Да, следует.

– Я пойду наверх взглянуть, не прихватили ли эти ублюдки мой паспорт. Я спрятала его в своей косметичке вместе с кольцами.

Анжелика встала. Она все еще чувствовала слабость в ногах. Анна проводила ее в холл. Теперь, когда они стали откровенны друг с другом, Анжелика почувствовала, что может спросить ее кое-что.

– Я видела, как Джек шел через лужайку среди ночи. Куда он ходил?

– Джек не любит спать, Анжелика. Он боится, что не проснется. Поэтому он гуляет по ночам и благодаря этому чувствует себя лучше.

– Я догадывалась, что что-то не так, но не могла понять что.

– Я вижу это в глазах Джека каждый раз, когда смотрю в них.

Анжелика нахмурилась, глядя на Анну.

– Страх, Анжелика. Я вижу его страх перед смертью, и это разбивает мое сердце.

– Я не собиралась влюбляться в него, Анна.

– Знаю. Однако у тебя есть семья, которая в тебе нуждается. Ты должна возвращаться к ним.

Анжелика кивнула и направилась к двери, но Анна ее остановила.

– И еще одно, – сказала она, беря Анжелику за руку. – Да?

– У Джека было много любовниц, и я уверена, тебе об этом известно. Однако никогда прежде он не терял голову. Они всегда приходили и уходили, как времена года. А ты? – Она по-доброму улыбнулась. – Ты вне времен года, Анжелика, словно солнце.