Текст книги "Сладкая измена"
Автор книги: Санта Монтефиоре
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Часть вторая
Опыт
Глава 15
Темнота служит свету. Она наш величайший учитель.
В поисках совершенного счастья
Снег шел большую часть зимы. Толстый слой искрящегося белого покрывала, похожего на сахар, укрыл сельскую местность, словно глазурь рождественский пирог. Анжелика отвезла Джоэ и Изабель в графство Глостер погостить пару дней у Кандейс, пока Оливье оставался в Лондоне, всеми силами пытаясь удержаться на плаву, в то время как Сити стремительно шел ко дну вместе с ценами на акции. Ребятишки лепили снежных баб или плавали в домашнем бассейне, а Кандейс с Анжеликой пили чай и болтали, уютно устроившись у камина, в котором потрескивали сухие дрова.
Хотя Кандейс больше не упоминала ни о розах, ни о Джеке, этот красивый южноафриканец стоял между ними, словно неоновый слон, украшавший комнату. Анжелика знала, что ее разоблачили – Кандейс обладала чутьем, свойственным пантере, – однако не желала слушать ничьих советов, понимая, к чему сведется их суть и что она все равно сделает по-своему.
Уединившись в спальне, Анжелика читала приходящие от Джека сообщения, и поздней ночью, когда все уже спали, разговаривала с ним по телефону. Они делились подробностями прошедшего дня, своими размышлениями и мечтами, но чаще всего просто нашептывали друг другу нежные, ничего не значащие слова, словно неоперившиеся любовники. Однако чем глубже Анжелика погружалась в свою тайну, тем больше она отдалялась от своей подруги, поскольку залогом их дружбы могли быть только отношения, основанные на полном доверии друг к другу.
В начале ноября, как раз в тот момент, когда Анжелика окончательно смирилась с тем, что никогда не увидит Джека, ее агент сделала ей неожиданное предложение. Это произошло за ленчем в ресторане аукциона «Сотбис», расположенном на Бонд-стрит.
Клаудия заказала шампанское и подняла бокал.
– За тебя, – сказала она, и ее глаза заблестели от радостного волнения. – И за успешную продажу прав на экранизацию романа «В глубинах пещер Коулд Конарда».
Анжелика была потрясена.
– Ты шутишь?
– Я говорю совершенно серьезно.
– И кто же эти люди?
– Братья Кохен-Рош – Стефен и Маркус. Это новомодные голливудские продюсеры. Востребованные и о-о-очень крутые. – Ей нравилось делать акцент на наиболее важных словах, произнося их чуть слышно и с хрипотцой. – Тоби будет тебе звонить, чтобы обсудить кое-какие детали. Думаю, он хочет рассказать тебе обо всем лично, поэтому притворись, что ничего не знаешь. Как будто у нас с тобой не было этого разговора.
– По-моему, это здорово. – У Анжелики даже закружилась голова, когда она представила красный ковер на церемонии вручения Оскара и одновременно испытала ужас оттого, что понятия не имеет, что ей туда надеть.
– Что касается другой новости, – я знаю, что ты не поедешь в Австралию, но как насчет Южной Африки? В этой стране тебя действительно очень хотят видеть, да и книги там расходятся большим тиражом. Это лишь поспособствует популяризации романа «Шелковый змей».
Анжелика вдруг сделалась бледной как полотно, что Клаудия ошибочно приняла за отказ.
– Перед тем как сказать «нет», знай, что поездка займет всего неделю, ни минутой дольше, – три дня ты проведешь в Йоханнесбурге и столько же – в Кейптауне. Тебя ждут эксклюзивные интервью, выступления на радио и несколько встреч с читателями. Они тебя обожают, и перед тобой открываются большие перспективы. Подумай над этим.
– Я поеду, – решительно ответила Анжелика.
Клаудия чуть не поперхнулась шампанским. Она промокнула рот, оставив на салфетке следы губной помады.
– Что ты сказала?
– Я поеду!
– Прекрасно, замечательно, великолепно!
– Я не хотела ехать в Австралию, потому что это слишком далеко. Я не могу надолго оставить своих детей. Однако Южная Африка находится ближе.
– Ты полюбишь это место. Южноафриканцы такие дружелюбные и сердечные. Они предоставят тебе номера в самых лучших отелях и будут обращаться с тобой, как с королевой.
– Я хотела бы иметь пару дней для того, чтобы навестить своего друга. – Анжелика с трудом сдерживала дрожь в голосе.
– Ну конечно. – Клаудия была удивлена. – То есть я хочу сказать, не слишком ли это задержит твое возвращение домой? Но в любом случае мы устроим все так, как ты захочешь.
– Мне нужно пару дней, чтобы заняться кое-какими разработками.
– Для следующей книги?
– Да. Я чувствую вдохновение.
– Это хорошо.
– Я собираюсь написать нечто совершенно особенное, Клаудия.
– Надеюсь, не слишком особенное. Читатели привыкли к твоей тематике и стилю, а ты ведь не хочешь разочаровать их.
– Я напишу эту книгу для себя.
– О'кей. – Клаудия выглядела немного обеспокоенной, хотя ей грех было жаловаться. Ведь каким-то чудом ей удалось уговорить Анжелику поехать в Южную Африку. – Буду с нетерпением ждать, когда смогу ее прочитать.
После ленча Анжелика поцеловала Клаудию на прощание и пешком направилась по Бонд-стрит в сторону Пиккадилли. Ноги ее не слушались, как будто она ступала по мягкой глине, и у нее кружилась голова. Она все-таки согласилась поехать в Южную Африку. Но как на это отреагирует Оливье? И удастся ли ей рассказать ему о своем решении, случайно не выдав себя? Ведь актриса из нее совсем никудышная. Это наверняка станет самой большой ложью в ее жизни. Увидев свободную скамейку в Грин-парке, Анжелика решила немного посидеть.
Повсюду валялись сухие, шуршащие под ногами коричневые листья, небо было мрачного сизого цвета, однако Анжелика чувствовала себя настолько счастливой, словно ее душу наполнили солнечным светом. Она вытащила из сумочки телефон и набрала номер Джека. Прозвучало несколько гудков, прежде чем он ответил на звонок.
– Привет, милая. – Его голос был полон нежности.
– Я приеду в Южную Африку.
– Боже мой, когда?
Его радостное волнение передалось ей, и она улыбнулась в трубку.
– В следующем году.
– Мне придется ждать так долго?
– Да всего лишь каких-то несколько месяцев.
– Как же тебе удалась добиться этого?
– Рабочая командировка. Мой агент только что сообщила, что мне предстоит рекламировать свою новую книгу.
– Так когда именно ожидать твоего приезда? В феврале?
– Возможно.
– В феврале здесь красиво. Ты обязательно должна приехать и побыть тут какое-то время.
– С превеликим удовольствием.
Но Анжелика вдруг подумала о его жене, и ее безудержная радость заметно поутихла.
– Приезжай на три дня.
– Я попросила, чтобы мне дали пару свободных дней в конце поездки.
– Всего два дня? Но это слишком мало. Приезжай на три.
– Не знаю, не знаю… Как отреагирует твоя жена?
– Да какая разница. Я хочу побыть с тобой. А где ты будешь выступать?
– В Йоханнесбурге и Кейптауне.
– Я приеду туда, чтобы повидаться с тобой.
– Это было бы здорово.
– Я бы не смирился с мыслью о том, что, находясь с тобой в одной стране, не смог тебя увидеть. Я встречу тебя в аэропорту.
– Вообще-то я собираюсь работать. – Анжелика рассмеялась над его энтузиазмом.
– Все время посвятить работе и не поиграть…
– Я выкрою на это время.
– Честно говоря, я рассчитываю на несколько сеансов игры.
– А тебя отпустят с крыльца?
– Я уже на свободе, дорогая. Вообще-то я стал вольной птицей, как только увидел тебя в доме у Скарлет.
– Ну, тогда встретимся в Йоханнесбурге.
– Я не могу поверить своему счастью.
– И я тоже. Хотя я еще ничего не сказала Оливье.
– Не может же он, в самом деле, запретить тебе поехать в деловую командировку?
– Надеюсь, что нет. Однако мне придется убедить его, что это действительно необходимо.
– Дорогая, это даже более необходимо, чем ты думаешь.
– Не уверена, что он согласился бы с тобой.
– А когда ты собираешься ему рассказать?
– Сегодня вечером.
– Сразу же сообщи мне о результате.
– Я отправлю тебе SMS-ку.
– Я обожаю твои SMS-ки. – Джек сделал паузу, а затем произнес приглушенным голосом, больше похожим на шепот: – Мне кажется, я перестаю любить тебя, Сейдж.
Она вспомнила их разговор у озера Серпантин и его слова о том, что, только разлюбив человека, начинаешь любить его по-настоящему.
– Ты недостаточно меня знаешь, чтобы разлюбить, – нежно ответила она.
– У меня такое ощущение, что я знаю тебя целую вечность.
– Но это не так, Джек.
– Верно, и у нас, к сожалению, нет в запасе вечности. Однако сейчас я люблю тебя. И в этот самый миг ты здесь, со мной, и это больше, чем я могу желать.
Тем же вечером Анжелика вместе с Оливье, Джоэль и Шанталь отправилась в кинотеатр на Лейчестер-сквер на премьеру фильма «Джеймс Бонд».
За ужином в ресторане «Айви», который состоялся после похода в кино, Анжелика решила рассказать Оливье о своем литературном турне прямо в присутствии его друзей. Так была меньше вероятность того, что он ответит ей отказом.
– Дорогой, – сказала она, после того как он съел большую порцию омаров и выпил почти полный бокал «Сансера». – Мой издатель хочет, чтобы в феврале я поехала в Южную Африку.
– Звучит заманчиво, – восторженно сказала Шанталь.
– Не такая уж это радужная перспектива. На самом деле литературные турне – это очень большая ответственность и напряжение, – ответила Анжелика, взволнованно наблюдая за Оливье.
– Мне почему-то казалось, что тебя совершенно не тянет совершать подобные путешествия. – Лицо Оливье омрачилось.
– Что ж, иногда я все-таки должна соглашаться на такие предложения, тем более что я сказала «нет», когда речь шла об Австралии.
– Все правильно, для матери, обремененной двумя детьми, это слишком большое расстояние, – сказала Шанталь. – Однако Южная Африка такая чудесная страна.
– Чудесная, но в то же время опасная, – вмешался в разговор Джоэль.
– О, я уж точно буду в полной безопасности.
– У меня есть знакомый, которого едва не убили в Йоханнесбурге.
Шанталь закатила глаза.
– Мон шер, да у каждого из нас есть знакомый, которого едва не убили в Йоханнесбурге. Однако я убеждена, что тебе, Анжелика, ничто не угрожает. Уверена, что за тобой будут присматривать как следует.
– Все это мне очень не нравится, – сказал Оливье с озабоченным видом. – А кто позаботится о детях?
– Я с кем-нибудь договорюсь. С Крисси, например, или с Дениз – дети им доверяют.
Анжелика очень надеялась, что няни, которые работали у них раньше, будут свободны на время ее поездки.
– А ты сама-то хочешь поехать? – полюбопытствовал Оливье.
– Я бы не отказалась. Ведь это только поспособствовало бы моему карьерному росту, хотя я буду ужасно скучать по детям.
– И по своему мужу, – напомнила ей Шанталь. – Мужчины нуждаются в своих женах даже больше, чем дети. И это в первую очередь касается французов.
Джоэль засмеялся.
– Да, я не люблю никуда отпускать свою жену. Что я могу поделать? – Он пожал плечами. – Я готов пойти на все, что угодно, лишь бы не видеть хмурого выражения на ее лице.
– Неправда, я никогда не хмурюсь!
Он раскрыл от удивления рот.
– Шанталь, если бы не регулярные походы по магазинам, ради которых ты специально ездишь в Нью-Йорк, на твоем лице постоянно лежал бы отпечаток недовольства, исправить которое было бы не под силу даже ботоксу и коллагену.
– Какой же ты глупый, – сказала она, засмеявшись. – Да, Оливье, вот так дилемма. Как же ты собираешься поступить? Иногда женщине нужно давать немного свободы. Это благотворно влияет на супружеские отношения.
Оливье немного помолчал, а затем сказал:
– Согласен, время от времени полезно побыть врозь. А сколько тебя не будет?
– Не знаю точно, но думаю, чуть больше недели.
Он сделал недовольное лицо.
– Чуть больше недели?
– Да ведь это недолго.
– По-моему, ты еще никогда не отлучалась из дома на такой продолжительный срок.
– Именно поэтому Анжелика и заслуживает того, чтобы поехать, – сказала Шанталь. – Вы, мужчины, постоянно путешествуете. А нам приходится оставаться дома, смотреть за детьми…
– И тратить наши деньги, – прервал ее Джоэль.
– Ну должна же быть хоть какая-то компенсация! – возразила Шанталь. – Я ради детей оставила хорошую работу. Анжелика же продолжает зарабатывать деньги, оставаясь при этом прекрасной женой и матерью. И за это ей положена передышка.
– Уверяю вас, это далеко не увеселительная прогулка. Но очевидно одно: эти туры действительно способствуют продажам, а моя следующая книга должна выйти в феврале.
– Финансовая сторона меня сейчас волнует меньше всего, – заявил Оливье. Самолюбие не позволяло ему признаться в том, что он, возможно, и нуждается в деньгах. – Гораздо больше я обеспокоен тем, кто будет присматривать за детьми. Нельзя же рассчитывать на то, что я буду приходить домой пораньше только для того, чтобы помочь им выполнить домашнее задание. А также мне все-таки не дает покоя вопрос о твоей безопасности, Анжелика. Я хочу, чтобы ты вернулась целой и невредимой.
Он взял ее за руку. Она заметила, как он устал, под его глазами залегли темные круги.
– Обо мне не беспокойся. Вряд ли я стану среди ночи бродить по улицам и уж тем более болтаться в опасных местах.
– Может, тебе стоит поехать вместе с ней? – предложил Джоэль.
Анжелика застыла от ужаса.
– Оставив детей одних?! – воскликнула она. – В таком случае я предпочла бы вообще отказаться от поездки. Забудь об этом, Оливье. Все это пустая затея. А кроме того, я еще не сказала «да».
Она решилась пойти ва-банк и в ожидании затаила дыхание. Оливье сделал большой глоток вина. Вскоре подошел официант с горячими блюдами. При виде стейка Оливье заметно оживился.
– Поезжай, – произнес он, беря нож и вилку. – Я как-нибудь справлюсь и без тебя в течение недели, а может, и больше. По крайней мере, мне не придется вступать с тобой в перепалку по поводу твоих косметических принадлежностей, разбросанных по всей ванной комнате.
– Не будет приглушенного света и запаха ароматизированных свечей, а также песен в исполнении Леоны Льюис и Нила Даймонда.
Он удивленно поднял брови.
– Вероятно, это покажется странным, но вполне возможно, что я буду скучать по всему этому.
В начале декабря подружки собрались в доме Скарлет на рождественский обед. Они судачили об общих знакомых, вспоминая в разговоре одних и тех же людей и перемывая им косточки. Скарлет считала, что муж Дженны Элрич крутит роман с Катериной Тинтелло, поскольку видела их вместе у Аннабель. Летизия была почти уверена, что Хестер Беридж сделала подтяжку лица, хотя Скарлет с ней не согласилась, заявив, что та никогда бы не потратила столько денег ни на что, кроме своих лошадей. Эти женщины были не единственными, кто сплетничал, сам Лондон, казалось, сотрясался от слухов.
– Я слышала, что ты собираешься в Южную Африку, – сказала Кейт.
Этот вопрос застал Анжелику врасплох.
– В Южную Африку? Когда? – спросила Летизия.
– Я отправляюсь в литературное турне, – как бы мимоходом ответила Анжелика, боясь взглянуть на Кандейс. – Хотя дата еще окончательно не определена.
– Представляете, а я была вчера в салоне Майкла Джона, и пока мне делал стрижку изумительный Энзо, я поняла, что сижу рядом с Шанталь де Клер.
– Это судьба, – сказала Кандейс. – А, как известно, от нее не уйдешь.
– Так это же просто замечательно, Анжелика, – произнесла Скарлет. – Рядом с Кейптауном расположен потрясающий курорт с минеральными водами. Постойте, как же он называется?
– Вообще-то не так уж все и замечательно, как вам кажется. Мне придется выступать перед публикой и давать интервью, а это требует огромного напряжения. Я бы даже сказала, что это работа на износ. Мне будет совсем не до развлечений. Я проведу два-три дня в Йоханнесбурге, а затем пару – в Кейптауне.
– Недалеко от которого находится роскошная усадьба Уэджвью, – сказала Летизия. – А точнее, в городе Франшхоек. Моя мать ездила туда в прошлом году и сказала, что там просто чудесно. Может, нам всем следует поехать с тобой!
– Замечательная идея, – произнесла Скарлет, а затем, обратившись к Анжелике, продолжила: – Ты могла бы нанести визит вежливости своему воздыхателю Джеку Мейеру.
Анжелика почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и сделала большой глоток вина.
– У него прекрасный виноградник под названием Розенбош.
– Печально, конечно, но, боюсь, у меня на это совсем не останется времени. Оливье согласился отпустить меня на недельку, не больше, к тому же у меня будет крайне напряженный график работы.
Она поймала на себе взгляд Кандейс. Та, отложив нож и вилку, опустила руки на колени.
– Знаешь что, Анжелика, если ты хочешь поехать на виноградник, то найдешь на это время. Никто никогда не отказался бы от подобной возможности, ссылаясь на то, что у него нет времени.
Анжелика поняла, что Кандейс намекает на развитие ее романа. И как всегда, ее подруга оказалась абсолютно права.
Глава 16
Цени данное тебе Богом и стремись приумножать его дары.
В поисках совершенного счастья
Анжелика боялась, что Кандейс станет отговаривать ее от встречи с Джеком. Однако разговора все равно невозможно было избежать. Кандейс была не из тех женщин, которые прячут камень за пазухой или скрывают свои эмоции, находясь в ярости или будучи сильно расстроенными. Анжелика понимала, что всегда сможет рассказать ей правду, какой бы горькой она ни была. Она знала, что у ее подруги великодушное сердце и что, давая совет, Кандейс никогда не преследовала собственных интересов. Ей было чуждо чувство ревности, она была верна и надежна как скала и тверда в своих убеждениях.
Неизбежная беседа состоялась в кафе «Старбакс» на Кенсингтон Хай-стрит за час до того, когда нужно было забрать детей из школы на рождественские каникулы.
– Послушай, Анжелика, – начала Кандейс, помешивая капучино. – Мне известно, что ты по-прежнему общаешься с Джеком, причем я догадывалась об этом на протяжении нескольких месяцев. И я не обижаюсь, что ты не рассказала мне об этом, и не жду, что ты поделишься со мной абсолютно всем.
Анжелика хотела было вставить слово, но Кандейс остановила ее.
– Нет уж, позволь мне закончить. Мне также известно, что ты собираешься увидеться с ним в Южной Африке. У меня прекрасная интуиция, поэтому даже не пытайся это отрицать. Я знаю, что ты встречалась с ним во время вечеринки в доме Кейт, которую она устраивала для Арта, а также то, что вы обменивались SMS-ками и, возможно, даже звонили друг другу – мне наплевать на все это. Главное то, что ты моя подруга и я беспокоюсь о тебе. Я не могу позволить тебе ввязаться в авантюру, которая поставит под удар благополучие твоей семьи. Я должна предупредить тебя, поскольку ты сама, как мне кажется, просто не способна сейчас увидеть печальные последствия всего этого.
– Я прекрасно отдаю себе отчет…
– Нет, не отдаешь. Ты лишь так думаешь. Если бы это действительно было так, ты бы позаботилась о том, чтобы избежать последствий любой ценой. В настоящую минуту ты влюблена. Поэтому не можешь мыслить здраво, так как ослеплена своим желанием, что вполне можно понять. Страсть затмевает человеческий рассудок. И я умоляю тебя: отмени эту поездку и прекрати всякое общение с Джеком. Ты даже не можешь себе представить, насколько опасен путь, который ты выбрала, учитывая твое теперешнее состояние.
– Во-первых, у нас нет романа.
– Роман – это не просто секс, Анжелика. Задето твое сердце, а это гораздо опаснее. Если бы все дело было лишь в сексе, я бы сказала: сделай это, закончи и выбрось из головы. Раненое сердце – это больной ум, и избавиться от этой болезни очень трудно.
– Мы с Джеком всего лишь друзья.
– Нет. Друзья желают друг другу добра. Если он тебя добивается, его нельзя считать твоим другом: он думает исключительно о себе и о своих желаниях. Если бы он действительно испытывал к тебе искренние чувства, то оставил бы тебя в покое.
Анжелика начала покусывать ноготь.
– Вполне возможно, я не увижу его в Южной Африке.
– Ерунда. Ты уже устроила все так, чтобы увидеться с ним. И не говори мне, что ты не сказала Джеку о своей поездке и он не пригласил тебя на свою ферму. А что подумает его жена? Она будет там? Ты спросила себя об этом? А его дети? И что скажет Оливье, когда обо всем узнает? А это обязательно произойдет, потому что мужчины так или иначе, но всегда догадываются. И кто знает, что ты не единственная, кого Джек так настойчиво добивается? Скарлет говорила, что у него по любовнице в каждом городе.
– Нет, это неправда, – быстро ответила Анжелика.
Кандейс приподняла бровь.
– О, дорогая, ты явно что-то упустила. Послушай, ты должна задать себе следующие вопросы. Чего он от тебя хочет? Куда это в конечном итоге приведет? Хочешь ли ты бросить Оливье и детей и убежать с Джеком? Собираешься ли ты разбить две семьи, чтобы вы были вместе? Неужели ты действительно этого хочешь?
– Ну конечно же, нет.
– Тогда откажись от этой затеи, Анжелика.
Они молча пили капучино, переваривая сказанное.
– У вас с Оливье проблемы?
– Нет.
– Ситуация в Сити в настоящий момент действительно критическая. Наверняка Оливье боится потерять работу. И должно быть, это его сильно угнетает.
– Он очень напряжен и совершенно ушел в себя, – с горечью в голосе ответила Анжелика.
– И вот что получается: он не слушает тебя, а ты не слушаешь его. Он больше не уделяет тебе внимания. Но подумай, такое ведь случается. Со временем романтика неизменно уступает место серым будням. Это и называется супружеской жизнью. Однако ты должна делать все возможное для того, чтобы не позволить погаснуть пламени вашей любви. Может, вам стоит поехать куда-нибудь вдвоем, без детей, чтобы почувствовать себя мужчиной и женщиной, а не только матерью и отцом. Вспомни, что с самого начала привлекало тебя в Оливье. Если сейчас ваши жизненные дороги бегут параллельно друг другу, не пересекаясь, тогда вам следует их перестроить. На самом деле Оливье отличный парень, и он любит тебя. Благополучие Изабель и Джоэ зависит от тебя. Весь их маленький мир покоится на целостности вашей семьи. Как только вы разведетесь, их жизнь треснет по швам. Если уж ты родила на свет двух маленьких человечков, чувство долга должно стоять на первом месте. И ты несешь ответственность за то, чтобы дать им прочную основу для жизни. Нельзя ни на минуту забывать об этом.
Анжелика тяжело вздохнула.
– Я все прекрасно понимаю.
– Знаешь, мы живем в мире, который не учит нас беречь то, что мы имеем. Обнаружив дырочку на свитере, мы не чиним его, как когда-то сделали бы наши матери, а без сожаления выбрасываем и покупаем новый. Если мы хотим чего-то, чего не можем себе позволить прямо сейчас, мы понимаем, что в любом случае купим это, в кредит или заплатив позже, и знаешь почему? Мы думаем, что заслуживаем все, что у нас есть. Мы считаем, что наше счастье – это право, подобное праву существовать на этой планете. Мы поколение, которое привыкло жить только ради себя, и все подчинено тому, как бы сделать самих себя счастливыми. Поэтому мы запросто можем возжелать мужа другой женщины, на которого, как нам кажется, имеем полное право, поскольку наше счастье первостепенно. Но Бог запрещает строить свое счастье на несчастье других. В нашем мире больше не осталось чувства долга и ответственности, и я понимаю, что говорю, как моя бабушка, однако она была мудрее, чем мы. Она давала обещания Богу и выполняла их, независимо от того, была она счастлива или нет. Люди тогда больше думали не об удовлетворении своего эгоизма, а о необходимости нести ответственность за свой выбор и о чувстве долга. Я не собираюсь читать тебе проповедь, но совершенно ясно, что ты счастлива с Оливье. Конечно же, с ним нелегко, но когда он в настроении, он заставляет тебя смеяться, и ты любишь его. Ты действительно считаешь, что имеешь право крутить роман с мужем другой женщины? Ты в самом деле полагаешь, что Оливье заслуживает того, чтобы стать рогоносцем? Ты уверена, что твое счастье более ценно, чем счастье Джоэ и Изабель, и что ты имеешь право заводить роман на стороне, какими бы ни были последствия? – Она вздохнула и отпила немного капучино, пока Анжелика с жалким видом смотрела в чашку. – Эгоизм – самая страшная болезнь нашего времени. Существует безумная идея о том, что мы якобы имеем Богом данное право быть все время счастливыми, а если мы не являемся таковыми, значит, что-то неправильно, – но черт возьми, это не наша вина!
– Ух ты! Да тебе следует баллотироваться в президенты!
– Я всегда была сильна в ораторском искусстве.
– И всегда говоришь правду в глаза.
– Просто я не желаю быть человеком, который скажет тебе все, как оно есть, тогда, когда будет слишком поздно. К тому моменту, когда все яйца в корзине будут разбиты – а это такие прекрасные яйца!
– Обещаю, тебе не придется этого делать.
«Это ты мудрая Сейдж, а не я», – печально подумала Анжелика.
– Это тебе следует написать книгу.
– Конечно же, мне следует написать какую-нибудь чертову книгу, однако я не могу писать как ты. У меня, к сожалению, нет таланта. Кроме того, с какой стати делиться своей мудростью с остальной частью человечества? Люди еще не созрели, чтобы понять меня!
Кандейс подвезла Анжелику до школы. Джоэ и Изабель выскочили наружу, словно веселые щенки, и оплели ручонками свою мать. Кандейс с любовью поцеловала Анжелику.
– Желаю тебе хорошего Рождества, – сказала она, посмотрев на нее сочувствующим взглядом.
– Со мной все будет в порядке. Празднование Рождества с моими ужасными родителями. Новогодние праздники в Провансе в обществе отвратительных мамы и сестер Оливье. Из-за плохой связи до меня не дойдет ни одно поздравительное сообщение. Не будет теплого Карибского моря, чтобы забыться в его волнах. Но я буду в порядке. У меня ведь прочная британская закалка.
– Ну тогда поезжай, – сказала Кандейс, улыбаясь. – И пусть тебя поддерживает чувство юмора.
– Если я не могу плакать, я, возможно, с таким же успехом посмеюсь.
– Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.
– Обязательно. – Анжелика пристально посмотрела на Кандейс. – Спасибо тебе.
– Не стоит благодарности. Ведь для этого и существуют друзья.
Анжелика с облегчением вздохнула, когда наконец-то начались рождественские каникулы. Она, как правило, не работала над книгой, когда дети были дома, поэтому у нее появился отличный предлог не подходить пока к письменному столу. Правда, Клаудия была шокирована. Анжелика начала работать над романом, однако то, что ей удалось написать, совершенно никуда не годилось. Тем не менее ее книги в мягком переплете продавались хорошо, и она также получила несколько экземпляров «Шелкового змея». На обложке красовалась великолепная рептилия с ярко-красными глазами и зеленым раздвоенным языком. Анжелика незамедлительно отправила одну книгу Джеку.
В канун Рождества Анжелика и Оливье поехали в Норфолк, чтобы провести там пару дней с ее родителями и сестрой. Анжелика каждый раз отказывалась ехать домой, однако возвращалась туда из года в год из чувства долга и совершенно неуместной жалости.
Она начала волноваться, как только они выехали из города.
Энджи и Денни Гарнер жили в унылом сером доме на краю такого же безрадостного устья реки. Они приобрели это жилище в 60-х годах, когда Денни, который с радостью поселился бы в графстве Глостер, смог позволить себе лишь большой дом в немодном уголке Норфолка. Энджи мечтала пополнить ряды представителей той чарующей группы людей, которые проводили ночи напролет, танцуя в «Парижском кафе». Однако вместо этого ей пришлось довольствоваться вечеринками, которые устраивал ее муж в Фентон Холле и на которых никто не стеснялся переспать с женой своего друга.
На такие мероприятия Энджи обычно надевала короткие платья от Биба и пальто из искусственной шерсти, приобретенное на Карнеби-стрит, и прыгала, как зайчиха, по мужским коленям, держа в одной руке бокал дешевого шампанского, а в другой – сигарету с марихуаной. Тогда ее русые волосы были собраны наверх – в этакую шапку, напоминающую улей, губы намазаны очень светлой помадой, веки казались тяжелыми из-за теней и накладных ресниц.
В молодости Энджи была красива приторной красотой. Теперь же из-за чрезмерного употребления алкоголя и марихуаны ее лицо стало одутловатым, хотя волосы по-прежнему были собраны в прическу а ля Бабетта и окрашены в отталкивающий оранжевый цвет, который, впрочем, прекрасно гармонировал с ее кожей такого же оттенка. В то время как жена раздавалась вширь, Денни оставался таким же стройным, как в годы своей молодости, лишь его длинные волосы, собранные в изрядно поредевший конский хвост, заметно поседели.
Энджи, пошатываясь, ходила по дому, обставленному неудачно подобранной мебелью, в шелковом халате и брюках-клеш, а Денни – в облегающих штанах с высокой линией талии и цветастых с большим воротником рубашках, которые он никогда не застегивал, демонстрируя узкую грудь и золотые цепи. Супруги по-прежнему устраивали свинговые вечеринки, на которых под воздействием марихуаны каждый хотел только одного – секса.
Анжелика стеснялась своих родителей. Она скорее бы умерла, чем согласилась представить их своим знакомым в Лондоне. Оливье же находил их забавными и никак не мог понять, почему они вызывают такой ужас у его жены.
– Тебе не довелось расти с ними, – объясняла Анжелика. – Я, бывало, пряталась в своей комнате и на всю катушку врубала музыку, только бы не слышать разговоры людей, собравшихся внизу. То, что было приемлемо в те времена, когда они были подростками, выглядело нелепо, когда они становились старше. Мне неприятно было думать о своей матери как о женщине, которая спала с другими мужчинами. Я просто хотела, чтобы мои родители были нормальными, такими же, как все.
– У каждого свои странности. Люди лишь стремятся казаться нормальными, но на самом деле у любого из нас есть свои причуды, которые он прячет за закрытыми дверьми.
– Странность странности рознь, однако странность моих родителей относится к уникальной разновидности.
– Вот поэтому они такие забавные. Они единственные в своем роде.
– Спасибо Господу, что он сломал лекало после того, как сотворил их, в противном случае я была бы такая же, как и они. К счастью, мне удалось избежать этой участи.
– По крайней мере, они были любящими родителями.
– Допустим. Однако каждому ребенку нужны какие-то рамки. У нас же их не было. Я очень хотела, чтобы на столе стояла еда, принятая в других семьях, и мы ложились спать в определенные часы. А мы делали, что хотели, и знали слишком много. Мама и папа считали естественным, когда дети видят, как родители занимаются сексом.
– Это объясняет, почему ты была такой чопорной, когда я встретил тебя.
– Им почти удалось вызвать у меня отвращение к сексу.
Оливье лукаво засмеялся.
– А я вернул тебе вкус к нему.
– Мне нужен был взрослый мужчина с опытом. – Она взяла мужа за руку и улыбнулась в ответ. – В противном случае я бы навсегда осталась девственницей.
– Ты слишком сексуальна для этого. Кто-нибудь соблазнил бы тебя. – Оливье взглянул на нее. – Знаешь, в последнее время ты выглядишь просто замечательно.
