Текст книги "Сладкая измена"
Автор книги: Санта Монтефиоре
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Глава 28
Твоя сила кроется в твоей слабости.
В поисках совершенного счастья
Подружки сидели за столом, слушая, как Анжелика во всех подробностях рассказывала о своем злоключении. На этот раз она была более спокойна, поскольку уже выплеснула свою боль, находясь наедине с Кандейс. К тому же больше никто не знал о ее романе. Девчонки уже выпили бутылку вина. И наверняка приступили бы к следующей, если бы не мысль о том, что скоро нужно забирать детей из школы. Кейт настаивала на том, что ее еще не родившемуся младенцу совсем не помешает немного вина, несмотря на попытки Кандейс убедить ее в обратном. Наконец, после того как они съели суши, проглотив вместе с ними и чудовищные подробности об убитых собаках и пулевом ранении Джека, настал звездный час Кейт.
– Ну же, поделись своей новостью, – произнесла Кандейс.
– То есть ты хочешь сказать, что Анжелика еще ни о чем не знает?
– Ну конечно же, нет. Это же не моя история, чтобы ее рассказывать.
– Это еще никогда никого не останавливало, – произнесла Скарлет.
– Так что же случилось? – спросила Анжелика, взглянув на животик Кейт. По крайней мере, ребеночек все еще находился в положенном ему месте.
Кейт с театральным пафосом произнесла:
– Я раз и навсегда ушла от Пита.
– Не может быть!
– Может. Хотя для этого мне потребовалось призвать на помощь все свое мужество.
– И принять на грудь для храбрости, – вставила Кандейс.
– Не могла же я и дальше терпеть его распутство.
– Неужели его Хаггис по-прежнему где-то рядом?
– Милая, она не просто рядом, она под самым носом.
– А как же ребенок?
– Вполне возможно, он не от Пита, – проговорила Кейт.
Кандейс пожала плечами и вскинула брови, посмотрев на Анжелику.
– И для нас это по-прежнему тайна, покрытая мраком.
– Это не имеет значения. Пит – отец всех моих детей.
– До тех пор пока ты не решишься завести еще нескольких, – добавила Скарлет.
– Как знать, – сказала Кейт с ухмылочкой.
– Ну и где же ты теперь живешь?
– Я сказала, что ушла от Пита, но не нужно понимать мои слова буквально. Боже упаси! Я лишь поставила крест на нашем браке, а вот моему мужу пришлось уйти из дома. И пока он временно проживает у своего друга.
– А как же Бетси Пог?
– Ах, эта старая карга! – съязвила Кандейс.
– По крайней мере, теперь мы можем сказать, что мы оба пытались сохранить наш союз.
– Ну а если быть честной до конца, – сказала Скарлет, – ты все-таки пыталась больше, чем он.
– Дорогая, да он вовсе не пытался, – согласилась Летизия.
– Он хочет вернуть меня, но уже слишком поздно – я ушла к другому. – Таинственная улыбка, появившаяся на лице Кейт, указывала на то, что теперь-то она сделала это буквально.
– Давай же, Анжелика, спрашивай! – потребовала Кандейс.
– Кто он? – поинтересовалась Анжелика, сделав так, как ей велели.
Лицо Кейт расплылось в улыбке.
– Он… сейчас-сейчас, одну минутку, граф Эдмондо Августино Сильвиано из Неаполя. И к нему прилагается прекрасный дворец с видом на море.
– А ты уверена, что он не сочиняет? – спросила Анжелика.
– Звучит так, будто он владеет целым Неаполем, – засмеявшись, сказала Скарлет.
– Графский титул в Италии не стоит и ломаного гроша, – сказала Кандейс.
– Он парень что надо, – с уверенностью произнесла Летизия. – Даю голову на отсечение.
– На самом деле это не имеет значения, – ответила Кейт. – Он просто великолепен.
– Ну а что же ты собираешься делать с подвенечным платьем от Веры Ванг?
– Возможно, она найдет ему более достойное применение в своем итальянском дворце, – сказала Кандейс.
Кейт пришла в ужас.
– Если вы думаете, что я побегу под венец с другим мужчиной после всего, что мне пришлось вытерпеть, то совершенно меня не знаете.
– Ну надо же, – не воспользоваться таким прекрасным платьем! – вздохнув, произнесла Летизия.
– Я устрою свадебную вечеринку, на которую все должны будут прийти в своих подвенечных платьях.
– Милая, да половина гостей просто не сможет в них влезть! – воскликнула Кандейс.
– Они могут сделать их шире, отдав в швейную мастерскую, – сказала Кейт.
– А почему бы тебе просто не положить его в коробку? Ты еще молода. Мне почему-то не верится, что ты проживешь остаток жизни одинокой женщиной.
– Одинокой – нет, а вот незамужней – да. Я никогда не доверюсь мужчине снова.
– Да все так говорят, – сказала Кандейс.
– Мне забавно наблюдать, как Пит пытается снова добиться моего расположения. Эдмондо постоянно возит меня в Рим, по-итальянски нашептывая мне на ушко всякую милую чепуху, не говоря уже о том, что он засыпает меня цветами и драгоценностями. Я просто наслаждаюсь его вниманием.
– Могу себе представить, – произнесла Кандейс.
– Я хочу, чтобы вы как можно скорее с ним познакомились.
– А как же ты поступишь со своими билетами на Маврикий? – поинтересовалась Анжелика.
– Я подарила их Арту и Тоду. Они так обрадовались. Подумать только – провести две недели в гостинице «Сан Жеран», совершить перелет в салоне бизнес-класса на самолете «Вирджин», и все это за счет Пита.
– Они вытянули счастливый билет!
– Думаю, Арт это заслужил. Он всячески поддерживал меня, когда мне приходилось особенно туго.
– Да и Тод тоже этого заслуживает, хотя бы за то, что снисходительно относился к вашему трепу по телефону, – прибавила Кандейс.
– Да уж, это точно, – согласилась Кейт. – В конце концов, я же пообещала себе в канун Нового года не скупиться. И вот очередное проявление моей щедрости. – Она одарила подруг ангельской улыбкой.
– Как же легко быть щедрой, расходуя чужие деньги!
Кейт повернулась к Кандейс с недовольным выражением лица.
– Должна же я с чего-то начать. Маленькие шаги для меня, гигантские – для человечества!
Забирая детей из школы в половине четвертого, Анжелика напрочь забыла об ограблении, случившемся в Розенбоше, возвратившись к привычному для нее образу жизни, который был сейчас как бальзам для ее измученной души.
Вернувшись домой, дети стремглав бросились наверх, чтобы поскорее увидеть, какие же подарки купила им мать. Джоэ и Изабель взволнованно разорвали оберточную бумагу. Однако ничто не восхитило Изабель так, как вид маленьких бутылочек с шампунем и лосьоном для тела, которые Анжелика прихватила с собой из гостиниц, где она останавливалась. Девочка тотчас побежала в свою спальню с полными трофеев руками, чтобы надеть пижаму и аккуратно в ряд поставить бутылочки в выдвижной ящичек туалетного столика. Джоэ тоже обрадовался своим подаркам, но прежде он всем телом прижался к матери, крепко обняв ее. Мальчик был счастлив, что неделя разлуки осталась позади и теперь он может ни о чем не волноваться. Он лежал, прижавшись к ней и уткнувшись носом в ее шею, а Анжелика крепко держала его в своих объятиях, благодаря Бога за то, что она осталась жива и теперь может снова наслаждаться близостью своих детей.
Пока Джоэ и Изабель играли в своих спальнях, Анжелика пошла наверх, в свой рабочий кабинет. Она включила компьютер и начала просматривать входящие сообщения. Казалось невероятным, насколько быстро ее жизнь вошла в привычное русло. Розенбош уже казался мечтой. С тяжелым сердцем она щелкнула на входящие сообщения. Анжелика едва дышала, ожидая, когда появится список. Она бегло просмотрела его, надеясь на сообщение от Джека, но поняла, что он ничего не прислал.
Оставалось сделать только одно: самой написать письмо и отправить ему. Удалить его данные из своей электронной почты и мобильного телефона. Ей следовало бы сделать это еще много месяцев назад, до того, как она зашла слишком далеко и ее страсть взяла верх над разумом. Анжелика вытащила лист писчей бумаги и включила айпод, выбрав саундтрек Эннио Морриконе «Однажды на Западе». Анжелика решила воспользоваться бирюзовыми чернилами, которые как нельзя лучше подходили по цвету адресу, отпечатанному в верхней части листа, и приступила к написанию, с большой осторожностью и тактом подбирая слова.
«Мой дорогой пес, сбежавший с крыльца, это, пожалуй, самое печальное письмо, которое мне когда-либо приходилось писать, однако во имя сохранения моего здравомыслия и ради блага моего мужа и детей, я понимаю, что для нас с тобой не существует другого конца – как бы мне ни хотелось, я просто не в состоянии придумать счастливый финал. Помнишь, как ты выразился, когда лежал возле меня, истекая кровью: „Мы здорово повеселились, не правда ли?“ Так вот, Джек, мы не просто повеселились, мы разделили с тобой нечто редкое и волшебное. Ты подарил мне крылья и научил, как ими пользоваться.
Я пытаюсь понять, почему ты решил быть со мной неискренним, и простить тебя, однако я не Анна, я полна человеческих слабостей, в то время как она наверняка отмечена прикосновением ангелов. Мое сердце истекает кровью за тебя и за нас, когда я покидаю тебя в любящих руках твоей жены и дочерей. Наша связь не могла продолжаться вечно. Нам было позволено лишь мельком заглянуть в рай, однако сейчас тучи сгустились, и эта слабая вспышка исчезла навсегда.
Покойся с миром, моя любовь. Нет никого более достойного для того, чтобы сопровождать тебя в последний путь, чем Анна, хотя я всегда буду мысленно с тобой. Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. От этого нам обоим станет еще тяжелее. Я буду любить тебя вечно. Сейдж».
Анжелика плакала, когда писала эти строки, вытирая слезы о рукав, чтобы они, упав, случайно не размазали чернила. Итак, она действительно сказала Джеку последнее «прощай». Она подписала конверт и запечатала его, уставившись на адрес и вспоминая камфорные деревья, пагоду посреди озерца, гряду гор, закаты и вьющиеся волосы Джека, которые он смахивал с широкого лица, его добрые карие глаза и шаловливую улыбку. Затем она снова заплакала оттого, что мысль о его неминуемой кончине причиняла ей нестерпимую боль.
Она удалила все его данные из своего компьютера и мобильного телефона и вручила письмо Сани, чтобы та отправила его по почте. Анжелика сразу же почувствовала, что невидимая нить, которая связывала их, протянувшись через весь земной шар, теперь разорвана. И самым действенным лекарством для ее израненного сердца были объятия ее детишек.
Войдя в комнату Изабель, она увидела, как та сидит за туалетным столиком и наносит макияж.
– Милая, ну посмотри на себя! – рассмеялась Анжелика, обнимая дочь сзади. – Это самая красная помада из всех, которые я когда-либо видела!
– Ее случайно оставила Кейт, – невозмутимо сказала Изабель. – А я присвоила ее. – Она лукаво улыбнулась.
– Правда? Это было сегодня?
– Нет, когда ты уезжала. Она пришла повидаться с папочкой.
Анжелика почувствовала, как внутри все замерло.
– Неужели?
– Да.
– А ты поздоровалась с ней?
– Нет, мы должны были уже лежать в постели. Однако мы с Джоэ подглядывали с лестницы.
– Вы шпионили! – Анжелика пыталась говорить как ни в чем не бывало, однако ее голос дрожал. – А о чем они беседовали?
– Я не знаю. Они пили вино.
Анжелика ощутила приступ тошноты. Почему же ни Оливье, ни Кейт ничего не сказали ей об этом? Она-то думала, что ничего, кроме неприязни, ее муж к Кейт не испытывает.
Анжелика поспешила в ванную комнату. Прислонившись к мраморной стене, она уставилась в зеркало на свое искаженное от волнения лицо. Мало-помалу комментарии, которые отпускала Кейт и которые раньше ровным счетом ничего не значили, сейчас стали предвестниками ее самых ужасных догадок. Например, тот факт, что она помнила день рождения Оливье или же когда однажды заикнулась о том, что была бы не прочь просыпаться рядом с ним по утрам, и многое-многое другое. Неужели у Оливье был роман с Кейт? А что, если именно он был отцом ребенка Кейт? И, возможно, именно по этой причине Кейт так и не смогла назвать имени своего любовника? Анжелика опустилась на сиденье унитаза, обхватив лицо руками. Внезапно все встало на свои места. Она чувствовала себя такой самоуверенной, наивно полагая, что ее супруг был последним человеком в мире, к которому Кейт могла бы обратиться за утешением.
Снедаемая этими безрадостными мыслями, Анжелика кое-как помогала детишкам выполнять домашнее задание, пока не раздался звонок в дверь. Она с опаской открыла. Увидев на пороге Энджи, Анжелика, всхлипывая, бросилась в объятия матери. Энджи тотчас выпрямилась. Она поняла, что дочь ждала ее, что она нужна ей.
Анжелика пригласила ее в кухню, отослала детей наверх смотреть телевизор и поставила чайник на огонь, вынув из серванта две чашки и заварочный чайник. Прошло уже много лет с тех пор, когда Энджи последний раз переступала порог этого дома. Она уже позабыла, каким он был красивым.
– Моя жизнь рушится, – сказала Анжелика, шмыгнув носом, и упала в кресло.
– Я с тобой, милая. Все утрясется. – Энжди открыла холодильник и вынула оттуда бутылку молока. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что с тобой произошло. Выплесни это наружу. Не сдерживай слез. Вот увидишь, тебе сразу же станет легче. Поделись своей проблемой, и можешь считать, что ты уже наполовину ее решила.
У Анжелики не было душевных сил рассказывать матери о том, что произошло, поскольку она уже излила свою душу Кандейс, но понимала, что, сделав это, оставит от своей проблемы лишь четвертинку. Она наблюдала, как мать пытается что-то сделать по хозяйству, и испытывала чувство благодарности.
– Спасибо, что приехала.
Энджи поставила чашки на стол.
– Мне было необходимо удостовериться, что с тобой все в порядке. – Она прищурила глаза и пристально оглядела лицо дочери так, как это может сделать только мать. – Хотя я вижу совершенно обратное. Но все образуется. Мы будем обсуждать это, пока ты снова не обретешь силу. – Она налила кипяток в чайник и поставила его на стол, а потом присела. – Ничто так не поднимает настроение, как чашечка чая.
– Ты настоящая англичанка, мама.
– А чего же ты ждала? – Она засмеялась грудным смехом. – Ну а теперь рассказывай, что с тобой стряслось.
Анжелика отпила глоток чаю, действительно немного приободрившись от горячей жидкости. Затем она рассказала матери об ограблении. Энджи, на удивление, слушала очень внимательно, не проронив ни слова. На ее лице застыл ужас, однако она ни разу не перебила дочь. Анжелика сполна почувствовала силу материнского внимания и буквально расцветала в его лучах. Доверившись, она призналась Энджи в измене мужу. Перед тем как она осознала это, она выложила все, понимая, что никто не понял бы ее лучше Энджи. В конце концов, кто лучше Энджи знал, что такое измена.
– Мне жаль, что твое сердце разбито, милая, – сказала она, и оранжевая кожа на ее лице сморщилась от сострадания. Энджи положила короткую толстую руку на кисть дочери и стиснула ее. – Ты думаешь, что, выйдя замуж, ты застрахована, что твое сердце уже никогда не будет разбито и что ты уже никогда не совершишь ошибок своей молодости? Но правда заключается в том, что возраст не имеет значения, когда речь идет о любви. Полагаю, Оливье об этом не знает? – Анжелика отрицательно покачала головой, моргая сквозь слезы. – Хорошо. Не говори ему. Честность – не всегда лучшая политика.
– Должна ли я простить Джека за то, что он меня предал?
– Он не предавал тебя, милая. Он потерял голову от любви и сделал все возможное, чтобы защитить тебя. В этом нет ничего плохого. Не обижайся на него. Прости его за то, что он склонен ошибаться, но не обвиняй его в том, что он был с тобой нечестен. Судьба подарила тебе любовь, такую, которую большинство людей никогда не испытывают за всю свою жизнь. Какое счастье полюбить так. Денни и мне приходилось спать с другими людьми для того, чтобы не остыли чувства…
Анжелика вытерла лицо рукавом.
– Вы что, недостаточно друг друга любите?
– Мы любим друг друга достаточно, чтобы доверять друг другу, если это именно то, что ты имела в виду.
– Будучи ребенком, я ненавидела ваши свинговые вечеринки. Я чувствовала, что они были важнее нас с сестрой.
– Я знаю, милая. Вот поэтому-то мне и захотелось увидеться с тобой сегодня. Я чуть было не потеряла тебя в Южной Африке, а это значило бы, что мне уже никогда не выпало бы шанса сказать тебе: я очень сожалею о том, что было. Это не давало мне покоя долгие годы, однако чрезмерная гордость не позволяла заговорить об этом с тобой. Весть об ограблении заставила меня всерьез задуматься. Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее, зарывшись с головой под ковер, избегая важных вещей. Правда состоит в том, что мы с Денни вели себя очень эгоистично. Мы подвели вас, когда вы нуждались в нас больше всего. Сейчас я захотела приехать, потому что матери никогда не поздно прийти на выручку своей дочери.
Анжелика взяла Энджи за руку.
– Это никогда не поздно, мама.
Когда раздался очередной звонок в дверь, Анжелика выглядела весьма озадаченной.
– Это твоя сестра. Она приехала, чтобы забрать меня. Ей тоже захотелось увидеться с тобой.
– Ты можешь остаться здесь, если пожелаешь, – предложила Анжелика.
– Тебе нужно больше времени проводить с мужем. Я не хочу, чтобы оба моих зятя сошли с дистанции. Иди же открой дверь, милая. Дэйзи тоже очень волновалась за тебя.
Анжелика открыла замок. На пороге стояла Дэйзи, очень бледная и смущенная. Ее большие глаза блестели от сожаления. Она раскаивалась в том, что столько лет потратила на ненужные обиды. Не говоря ни слова, сестры обнялись. Они поняли друг друга, не испытывая потребности выражать словами то, что обе чувствовали сердцем. Энджи подошла к серванту и взяла еще одну чашку.
После того как ушли мать и сестра, Анжелика искупала детей и уложила их в постель. Она немного задержалась, почитав им сказку на ночь и покрыв их милые мордашки поцелуями, получая истинное удовольствие от каждого мгновения, каким бы незначительным оно ни казалось. Она насладилась объятиями Джоэ и Изабель, испытывая настоящее блаженство от аромата их кожи и ощущения теплоты, исходящего от их маленьких тел, когда они обняли ее, умоляя остаться еще хоть ненадолго. Она засунула мысль о Кейт в глубь своего подсознания, всеми силами пытаясь жить настоящим.
Спустившись вниз, Анжелика налила себе большой бокал вина. Она сидела за кухонным столом, рассуждая, стоит ли прижать Оливье к стенке. Если он вдруг окажется невиновным, не станет ли эта ее подозрительность поводом засомневаться в ней самой? Она страшилась даже упоминать слово «измена», в случае если он спросит, с какой это стати ей в голову пришла подобная мысль. Оливье был очень проницательным человеком и редко ошибался, чувствуя вранье. Поэтому вполне вероятно, что он мог бы путем логических рассуждений докопаться до истины.
Готовя ужин, Анжелика подумала об Анне, пытаясь позаимствовать у нее хоть немного мудрости и толерантности. Допустим, Оливье и Кейт переспали друг с другом. Кейт сказала, что это было свидание на одну ночь, по сути, ничего не значащее, о чем оба впоследствии очень сильно пожалели, и, скорее всего, такое вряд ли повторится вновь. Следовательно, это не роман, а всего лишь глупая ошибка. Да и как она может обвинять Оливье, когда сама была по уши влюблена в Джека и крутила с ним роман на протяжении нескольких месяцев? По крайней мере Кейт и Оливье не испытывали друг к другу чувств. А значит, это можно было простить. Но как же быть с ребенком Кейт? «Умоляю, Господи, пусть отцом малыша окажется все-таки Пит!»
Наконец пришел Оливье. Он распахнул дверь и позвал Анжелику, держа в руках огромный букет лилий.
– Я подумал, что от этого тебе станет легче, – произнес он.
Анжелика старалась вести себя как ни в чем не бывало и, улыбнувшись, взяла цветы у него из рук. «Именно так и поступают мужчины, зная, что у них рыльце в пушку?» – размышляла она.
– Они прелестны, спасибо.
Он поцеловал ее.
– Как ты себя чувствуешь?
– Теперь намного лучше. Заезжала мама, и мы с ней поговорили. А потом к нам присоединилась еще и Дэйзи. Было просто здорово. Нам следовало поступить таким образом еще много лет назад.
– Иногда должно произойти что-то очень ужасное, чтобы, перепугавшись до смерти, люди наконец-то поняли, что в этом мире действительно является важным.
Оливье внимательно посмотрел на нее.
Она ответила ему таким же пристальным взглядом, пытаясь найти в его глазах подтверждение его двуличия.
– Как же ты прав.
– Держу пари, дети обрадовались, увидев тебя.
– Несказанно обрадовались.
– Они скучали по тебе.
– И я ужасно соскучилась по ним.
– А по мне? – спросил Оливье с робким выражением лица.
– Ну разумеется.
Анжелика смотрела, как он снимает пальто и вешает его в шкаф. Видя, как он все эти годы заигрывал с женщинами, она никогда, однако, не опасалась, что он ее бросит. Теперь у нее уже не было прежней уверенности.
– Тебе налить бокал вина?
– Да, пожалуйста. – Он проследовал за ней на кухню. – Ну что, какие новости?
– Кейт ушла от Пита, – сказала Анжелика, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Честно говоря, я удивлен, что он не решился на это первым. – Оливье пожал плечами. – Что ж, когда-нибудь это должно было случиться.
– Даже не знаю. Я думала, они попытаются сохранить свой брак.
– Наверное, никому бы не удалось прожить в браке с Кейт очень долго.
Анжелика стояла у плиты, помешивая томатный соус для макарон.
– Я тебе не говорила, но ты ведь знаешь, что она беременна?
– Ну разумеется.
– И, возможно, ребенок не от Пита.
На лице Оливье промелькнуло любопытство.
– Неужели? И на кого же она грешит?
– Это кто-то, с кем у нее случилось свидание на одну ночь в конце лета.
Он не выглядел обеспокоенным.
– А Пит знает?
– Нет, Пит считает, что ребенок его, хотя, конечно, и такая возможность не исключается.
Оливье отрицательно покачал головой и неодобрительно произнес:
– Кейт очень легкомысленная женщина.
– Я даже не уверена, что мужчина, с которым она переспала, имеет хоть малейшее представление о том, что скоро станет отцом.
– Тогда будем надеяться, что ребенок все-таки от Пита. – Оливье сделал маленький глоток вина. – Иначе кто-то испытает настоящий шок, когда малыш появится на свет.
Анжелика была сбита с толку. Если бы ее муж был тем самым мужчиной, с которым переспала Кейт, разве он не занервничал бы от ее слов? Если только, конечно, он уже об этом не узнал, и в таком случае у него было предостаточно времени придумать план. Наверняка именно поэтому приходила Кейт. Может, она улучила момент, пока Анжелика была в отъезде, для того чтобы рассказать ему о случившемся. И все же Оливье сохранял удивительное хладнокровие.
В начале марта Кейт пригласила Оливье с Анжеликой на ужин, чтобы познакомить их с Эдмондо. Растворившись в компании Арта и Тода, Летизии и Гайтано, Кандейс и Гарри, а также Скарлет и Вильяма, Оливье ни разу не дал повода заподозрить его в существовании интимных отношений с Кейт, а Кейт едва взглянула на него, словно осьминог щупальцами оплетя Эдмондо. И если они действительно сообща хранили тайну, то оба заслуживали «Оскара» за способность так искусно притворяться.
Эдмондо был классическим графом – темноволосый красавец с густыми блестящими волосами, гладкой смуглой кожей и большим чувственным ртом, который приобрел синеватый оттенок от частых поцелуев с Кейт. Оживленно жестикулируя, Эдмондо разговаривал с сильным итальянским акцентом, который Анжелика нашла таким же привлекательным, как и французский выговор Оливье. Эдмондо выглядел самоуверенным и забавным и был без ума от Кейт. Ожидая скучного вечера, на котором пришлось бы притворяться, что всем нравится ухажер Кейт, гости были приятно удивлены, поняв, что в неискренности просто не было необходимости.
После ужина Кейт потащила девчонок в свою спальню, чтобы обсудить графа.
– Я так признательна Эдмондо за то, что ему нравлюсь я, мой живот и так далее, – сказала она. – То есть я имею в виду, что, поскольку у него никогда не было собственных детей, ему придется мириться с двумя моими отпрысками и еще вот с этим, который находится в чреве и которого зовут Геркулес. – У нее был такой благодарный вид, что даже Кандейс, обычно отпускающая какую-нибудь циничную фразу, на этот раз не нашлась, что сказать.
