Текст книги "Смертельно влюбленный"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Хонор сидела на двуспальной кровати и разбирала коробку с памятными вещами, среди которых попадались в основном медали и ленты, выигранные Эдди на разных спортивных соревнованиях в школьные годы. Хонор молча плакала.
– Что случилось?
Она подняла голову.
– Что случилось?! Что случилось, Кобурн? Вот что случилось! Все это! – Она бросила медаль, которую держала в руке, и оттолкнула коробку от себя с такой силой, что она упала с края кровати и призем лилась кверху дном на пол. – Я чувствую себя осквернительницей могил.
И что он должен был ей сказать? «Извини, ты права, давай уйдем отсюда»? Но ведь ничего такого он говорить не собирался. Поэтому Кобурн промолчал. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга.
Наконец Хонор издала какой – то невнятный звук и вытерла слезы со щек.
– Не обращай внимания. Не думаю, чтобы ты понимал такие вещи.
Она была права. Кобурн не понимал, что ее так расстроило. Потому что ему-то действительно довелось однажды ограбить могилу. Когда поиски выживших в стертой с лица земли деревне, где не пощадили даже скот, не увенчались успехом, он спустился в яму, где лежали одно на другом несколько тел.
И рылся там среди гниющих трупов младнцев, голых старух, сильных мужчин и беременных женщин в поисках улик, которые позволили бы понять какое именно из враждующих племен ответственно за массовое убийство. Он получил приказ это выяснить. Не то что бы ответ был так уж важен, поскольку виновное племя все равно скоро стерли бы с лица земли с не меньшей жестокостью.
Он не смог собрать разведданные. Все, что ему удалось найти, это флягу с водой, чудом уцелевшую, когда по яме выпустили очередь из автомата. Поскольку его собственная фляга уже почти опустела. Кобурн снял ремень от фляги с плеча мертвого человека, совсем еще мальчика, лет двенадцати-тринадцати по виду, и, перекинув его через плечо, выбрался из этой братской могилы.
Это было гораздо хуже, чем сейчас. Но Хонор не надо об этом знать.
– Где комната Стэна?
Два часа спустя дом Стэна Джиллета выглядел примерно так же, как дом Хонор после обыска Кобурна. И результат был точно такой же – никакой.
Ли подумал, что, возможно, какая-нибудь компрометирующая информация содержится в компьютере Стэна. Но для входа в него не требовалось даже пароля. Порывшись в файлах, Кобурн не обнаружил практически ничего, кроме писем редакторам либо в поддержку, либо в осуждение газетных статей.
В электронной почте была в основном переписка с бывшими десантниками по поводу прошедших или предстоящих встреч однополчан. Еще среди писем имелось описание хода лечения рака простаты одного армейского друга и сообщение о смерти другого.
И веб сайты, которые посещал Стэн, были на тему службы в вооруженных силах, работы ветеранских организаций. Были сайты с новостями. Разумеется, никакой порнографии и ничего, относящегося к перевозке запрещенных веществ.
Надежда обнаружить в пещере сокровище разбивай, вдребезги.
Единственным местом, которое они еще не обыскали, оставался гараж. Кобурн никогда не жил в доме с гаражом, но знал, как он должен выглядеть внутри. Гараж в доме Стэна был вполне типичным, кроме одной отличительной черты: здесь царил потрясающий порядок.
В отдельном отсеке лежала на специальном прицепе для перевозки складная лодка. Снаряжение для охоты и рыбалки было разложено так красиво, что выглядело, как на витрине магазина. Вдоль верстака безукоризненно ровными рядами стояли тщательно рассортированные баночки с краской. Инструменты висели на специальном перфорированном щите, вделанном в стену. На подиуме из кирпичей возвышались газонокосилка и фрезерный станок.
– Вот дерьмо! – выругался себе под нос Кобурн.
– Что такое?
– Надо несколько дней, чтобы обследовать все это.
Он кивнул на небольшой чердак под самым потолком в одном из углов:
– Что там?
– В основном спортивное снаряжение Эдди.
Лестница была вделана в стену. Кобурн забрался по ней и вошел на чердак.
– Дай нож, – потребовал он.
Хонор передала ему один из лежащих на верстаке ножей. Кобурн использовал его, чтобы разрезать упаковочную пленку на большой коробке. Внутри обнаружились лук со стрелами, мячи для бейсбола, баскетбола, соккера и футбола.
– Берегись!
Один за другим он пошвырял мячи вниз. Шар для боулинга оказался на дне коробки. В выемках для пальцев ничего не было. Кобурн открыл вторую коробку, где обнаружилась форма для каждого вида спорта, бейсбольная перчатка, футбольный шлем, накладки на плечи. Кобурн обыскал их все. И тоже ничего не нашел.
Когда он спустился вниз, Хонор держала в руках футбольный мяч, вертя его туда-сюда. Проведя по нему пальцем, она нежно улыбнулась и сказала:
– Эдди был ведущим игроком в школьной команде. Вбрасывал мяч. В выпускном классе они вышли на районные соревнования. Именно тогда мы стали встречаться. В том же сезоне. Он оказался маловат ростом, чтобы играть в футбол за колледж, но игру попрежнему обожал и готов был перекидываться пассами до бесконечности, как только находился кто-нибудь, готовый эти пассы принимать.
Кобурн протянул руку. Хонор отдала ему мяч, и он всадил в него лезвие ножа.
Хонор вскрикнула и рефлекторно протянула руки, чтобы забрать мяч обратно, но Кобурн, не обращая внимания, расширил разрез, а затем потряс мяч дырой вниз, чтобы то, что находилось внутри, могло выпасть наружу. Но ничего не выпало. Кобурн отбросил сдувшийся мяч на верстак.
Когда он повернулся обратно, Хонор ударила его. Изо всех сил.
– Ты – ужасный человек, – сказала она. – Самый хладнокровный и бессердечный, самое жестокое чудовище, которое только можно себе представить, – она едва подавила рыдания. – Я ненавижу тебя. Ненавижу!
Кобурн и сам ненавидел себя в этот момент. Он был очень зол, но не понимал почему. Он вел себя, как полный придурок – и тоже не понимал почему. Ли не мог объяснить свое желание все время подначивать и злить Хонор, но и остановиться он тоже не мог.
Кобурн сделал шаг в сторону Хонор с самым угрожающим видом.
– Так я не нравлюсь тебе?
– Я тебя презираю!
– Правда?
– Да!
– Именно поэтому ты вчера ночью чуть не проглотила мой язык?
Секунд пять Хонор стояла неподвижно, прислушиваясь к ощущениям, кипевшим внутри, затем резко отвернулась. Но прежде чем она успела выйти из гаража, Кобурн сделал шаг вперед и развернул ее к себе.
– Вот отчего ты на самом деле злишься, не так ли? Потому что мы целовались! – Приблизив свое лицо к лицу Хонор, он прошептал: – И тебе это понравилось.
– Мне было отвратительно!
А вот в это Кобурн не верил. Не хотел верить. Но он заставил себя сделать вид, что ему совершенно все равно, понравился ли Хонор их поцелуй. Он отпустил ее руку и сделал шаг в сторону.
– Не обманывай себя на этот счет. Человек – животное. А животным свойственно спариваться. A еще они чихают, кашляют и испражняются. И все это верно и про нас, как и тот поцелуй. Так что расслабься. Ты не обманула своего покойного мужа.
Хонор попыталась издать какой – то протестующий звук, но прежде чем она успела ответить что-то более вразумительное, Кобурн вынул свой сотовый и включил его. Гамильтон уже должен знать о сигнале с катера для ловли креветок. И Ли было интересно, что из всего этого вышло.
Он набрал номер. Гамильтон ответил немедленно:
– Кобурн?
– Угадал.
– Ты очередной раз надул всех сегодня утром.
– Проскочил на миллиметр.
– Что ж, миллиметра хватило. И где ты теперь?
– Попробуй снова.
– Я договорился с Томом ван Алленом, чтобы вы с миссис Джиллет встретились с ним и вышли на легальное положение. Он надежен как Гибралтар. Вам ничего не угрожает. Даю тебе слово.
Кобурн смотрел прямо в глаза Хонор. Щеку все еще жгло в том месте, куда она его ударила. И в том, на котором несколько часов назад запечатлела свой влажный поцелуй ее дочь. Кобурн не привык иметь дело с людьми, которые так активно проявляли свои эмоции. А у этих женщин семейства Джиллетов эмоции просто хлестали через край. Неудивительно, что он чувствует себя не в своей тарелке.
– Кобурн? – Гамильтон уже в третий раз повторял его имя.
– Я перезвоню, – сказал он, отключаясь.
32
– Он лгал тебе.
Том ван Аллен неопределенно пожал плечом. Это можно было истолковать и как подтверждение сказанного, и как знак полного безразличия.
– Не напрямую.
– Он намеренно вводил тебя в заблуждение, – не унималась Дженис. – Как еще это называть?
Да, это можно было назвать только ложью. Но Тому не хотелось пользоваться этим словом, объясняя Дженис, как Гамильтон манипулировал им. И как он ненавидел себя за это. Признавшись, как легко его оказалось провести, он еще ниже упал бы в глазах собственной жены.
Том пришел домой, чтобы помочь Дженис с Ленни, который всю ночь не давал им спать своими стонами. Это был хорошо знакомый обоим тревожный сигнал. Жалобные стоны были единственным доступным их ребенку способом дать понять, что что-то не так. Но что же? Болит горло? Ухо? Мышечный спазм? Голодная боль? Температуры у мальчика не было. На предмет пролежней они проверяли его ежедневно. Они нe знали, от чего страдает их сын, и поэтому не могли облегчить его страдания. И им было очень мучительно это сознавать.
Может быть, Ленни просто было страшно, а их присутствие у его постели успокаивало, потому что в конце концов мальчик заснул. Да, ночь выдалась тяжелая. Это и еще кризис на работе Тома привели к тому, что и Том, и Дженис чувствовали себя сегодня разбитыми.
Обработав Ленни, Том отклонил предложение жены приготовить ему ланч. Вместо этого он предпочел рассказать ей о вероломном поведении Гамильтона прямо в семейной гостиной. Том заметил, что включен компьютер. Когда он спросил об этом Дженис, та ответила, что все утро бродила по сайтам лучших заведений по постоянному уходу за инвалидами детства в округе.
Том расценил это как безусловный шаг вперед. Своего рода. Это мог оказаться шаг вперед, ведущий к концу. Том был почти что рад неприятностям на работе, отвлекавшим его от кризиса в семейных отношениях.
– Откуда тебе знать, что теперь он говорит правду? – не унималась Дженис.
– Про то, что Кобурн – федеральный агент?
– Этот человек похож на федерального агента не больше, чем…
– Не больше, чем я.
Обескураженное выражение лица Дженис снова давало понять, что Том правильно угадал ход ее мыслей. Она попыталась увильнуть:
– Я хотела сказать, что Кобурн похож на человека, слетевшего с катушек. Он убил восьмерых, включая Фреда Хокинса.
– Гамильтон утверждает, что Кобурн не убивал тех людей на складе.
– Кто же тогда это сделал?
– Он не сказал.
– А он знает?
Том пожал плечами.
Дженис с шумом выдохнула воздух, с трудом подавляя раздражение.
– Так он по-прежнему играет с тобой в интеллектуальные игры!
– У него паранойя.
Гамильтон в недвусмысленных выражениях обвинил офис Тома в том, что он весь пронизан дырами, через которые утекает секретная информация. Помощник Кроуфорд тоже жаловался на утечку информации из различных правоохранительных структур.
– У всех сейчас паранойя. И не без причины.
– Но почему Кобурн не обратился к тебе за помощью, когда ситуация вышла из-под контроля? Почему он убежал с места убийства? Перевернул дом Хонор Джиллет и сделал все, чтобы выглядеть как преступник?
– Хотел сохранить подольше свою легенду. Гамильтон – его единственный связной. Гамильтон внедрил его в компанию Сэма Марсета, и никто ничего об этом не знал. Я не был рекомендован Кобурну даже в качестве контакта на случай провала.
– До сегодняшнего дня, – Дженис даже не старалась скрыть свою злость. – А теперь, когда вундеркинд личного производства Гамильтона оказался прижат к стенке, он сваливает на тебя задачку, как его вытащить. Ты знаешь, что это означает, не так ли? Это означает, что, когда что – нибудь случится, все можно будет свалить на тебя. А не на Клинта Гамильтона, который спокойно сидит в своем уютном кабинете в Вашингтоне.
Дженис, конечно, была права, но Тому было чудовищно неприятно выслушивать нелестную для него правду именно от собственной жены.
– Всего этого может и не произойти, – ворчливо возразил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Во-первых, Гамильтону нужно еще связаться с Кобурном, который всячески избегает лишних контактов. Затем он должен убедить его довериться моему покровительству, а это будет нелегко.
– Но почему он не хочет оказаться в безопасности, под защитой?
– Он не доверяет ни мне, ни бюро. Не верит, что мы способны обеспечить ему эту самую защиту и безопасность. Если бы верил, то позвонил бы мне в первую очередь, как ты и сказала. Честно говоря, в его ситуации надо быть сумасшедшим, чтобы забыть об осторожности. Если Марсет был настолько коррумпирован, как он утверждает, то одному богу известно, какие улики накопал Кобурн. Всякому, кто вел незаконные дела с Марсетом, теперь захочется убрать Кобурна. И еще мотив личной мести. Мне сказали, что Дорал Хокинс жаждет его крови. Образ мыслей этого бдительного гражданина тоже заставляет Гамильтона беспокоиться.
– Он хочет видеть Кобурна живым.
– Ему нужны улики, которые добыл Кобурн, – Том посмотрел на часы и протянул руку за пиджаком. – Мне надо возвращаться. Я должен быть на месте и готов ко всему, что может произойти.
Когда Том проходил мимо Дженис, она вдруг остановила его, взяв за руку.
– А если он этого не сделает?
– Не сделает чего?
– Если Кобурн не захочет выйти из-под прикрытия?
– Для меня это статус-кво. Нет шанса стать героем. Но и нет возможности испортить все к чертовой матери.
– Не говори о себе так, Том. – Дженис встала и сжала ладонями его плечи. – И даже не думай так. Все это дает тебе отличную возможность проявить характер.
Ее уверенность в нем была явно не по адресу, но Том был благодарен Дженис за верность.
– И я достаточно разозлился, чтобы использовать эту возможность.
– Отлично! Покажи Гамильтону, на что ты способен. И Кобурну. И вообще всем.
– Я постараюсь.
– Что бы ты ни делал, будь осторожен.
– Буду.
– Может быть, этот человек и агент ФБР, но он все равно опасен.
– Обещаю тебе, что буду осторожен.
Прежде чем уйти, Том зашел в комнату к Ленни. Глаза мальчика были открыты, но он лежал неподвижно, глядя в пространство, и Тому почти захотелось, чтобы он пришел в возбуждение, как прошлой ночью. По крайней мере, это демонстрировало, что его сын хоть что-то чувствовал, что он был хоть отчасти таким же человеком, как и его отец. Любая связь была лучше, чем вообще никакой.
– Я сделаю для тебя все, Ленни, – прошептал он. – Все. Надеюсь, что… что на каком-то уровне ты знаешь это.
Том коснулся волос сына и наклонился, чтобы поцеловать его в лоб.
Он почти дошел до входной двери, когда понял, что оставил в семейной гостиной ключи от машины. Том вернулся и был уже готов войти внутрь, как вдруг остановился, словно вкопанный.
Дженис успела вернуться на свое место на диване. В руке у нее был сотовый телефон. Пальцы отчаянно барабанили по сенсорному экрану. Не прошло и минуты, как жена думать забыла о его проблемах, погрузившись в свой собственный мир. В мир, в котором Тому не было места.
Он вспомнил, как пару дней назад – или это было вчера? – уже застал ее точно так же погруженной в происходящее на экране телефона.
– Дженис?
Она подпрыгнула.
– О боже, Том! Я думала, ты ушел.
– Это очевидно. – Он положил портфель на стол и подошел к жене вплотную.
– Ты что-то забыл?
Голос Дженис был неожиданно высоким, а улыбка – неестественно жизнерадостной.
Том кивнул на телефон в ее руке:
– Что ты делаешь?
И играю в слова.
– Дай мне посмотреть, – он протянул руку.
– Что? Зачем?
– Дай мне посмотреть!
– Тебя интересует моя игра в слова? – Она задала этот вопрос с каким-то фальшивым смешком. – С каких это пор ты…
Том нагнулся и выхватил у нее телефон.
– Том? – Дженис была в шоке. – Том! – Она требовательным жестом протянула руку ладонью вперед, ожидая, что он немедленно вернет телефон.
Когда он не сделал этого, когда он отвел руку с телефоном так, чтобы Дженис не могла до него достать, и прочитал сообщение на экране, она произнесла его имя в третий раз – с жалобным, виноватым стоном.
– Я звоню предупредить: будь готов быстро тронуться с места.
Диего ответил саркастическим смешком.
– Что? И пропустить самое интересное?
Перед рассветом он уже был рядом с усадьбой в Гарден-Дистрикт и последовал за Боннелом Уоллесом, когда тот выехал из ворот. Вот уже несколько часов он наблюдал за машиной банкира, которая с семи тридцати пяти стояла на стоянке для работников возле здания банка.
Смотреть, как отражается садящееся солнце в глянцевой краске кузова, было чертовски скучно.
Помимо того, что Диего было скучно, он страдал от длительного бездействия. Он привык быть в движении, подобно акуле, невидимкой скользящей под поверхностью воды и наносящей решительный удар, а потом спокойно продолжающей свой путь. Движение. Он любил быть в движении, а не сидеть как истукан.
Больше всего Диего возмущало, что, после того, как у него помахали перед носом морковкой в виде Ли Кобурна, Бухгалтеру пришло в голову дать ему глупое скучное задание, с которым справился бы любой идиот. Диего подумал о множестве дел, которые поставили бы ему куда большее удовольствие. И не на последнем месте в его списке было просто побыть нома с Изабель.
Дома. Именно так думал он теперь о своем подземном бункере.
Задание Бухгалтера отвлекало его от самого приятного в этой жизни.
– Я слышу в твоем тоне недовольство, Диего.
Он угрюмо промолчал в ответ.
– У меня были причины послать тебя следить за Уоллесом.
Что ж, Диего не удалось разгадать эти самые причины. Да и не очень-то они его волновали. Но звонок Бухгалтера означал возможность новой, куда более захватывающей и денежной работы. И Диего не хотелось упустить шанс.
– Сегодня день, когда я получу Кобурна?
– Кобурн – агент ФБР под прикрытием.
Сердце Диего екнуло – не от беспокойства или страха, но от радостного возбуждения. Завалить агента ФБР – да это покруче колес, чувак!
– Ты знаешь, что это означает, Диего?
– Это означает, что он – лакомый кусочек.
– Это означает, – в голосе Бухгалтера звучало раздражение, – что ты должен двигаться с максимальной осторожностью. Но при этом очень быстро. Когда я дам команду, у тебя будет очень мало времени.
– Так дайте мне время! Скажите сейчас, где и когда.
– Подробности потом. Ты узнаешь то, что я хочу тебе сообщить, когда будет пора это сообщить.
Диего перевел это для себя так, что Бухгалтеру пока что ничего не известно. Он улыбнулся, представив себе, как это должно раздражать Бухгалтера. Но Диего не был дураком, и он хотел эту новую работу. Поэтому он заговорил с наигранным унижением:
– Я буду к вашим услугам, когда понадоблюсь.
Последнее слово обычно оставалось за Бухгалте ром. И этот раз не был исключением.
– Полиция Нового Орлеана все еще не нашла тело той проститутки.
– Я же говорил вам, они его не обнаружат.
– Это порождает вопрос, Диего.
– Какой же?
– Как ты можешь быть уверен в этом до такой степени?
Телефон замолчал.
33
Кобурн и Хонор вернулись на стоянку при детской площадке без всяких приключений.
Мама с ребенком успели уйти. Теннисист решил сделать перерыв в своих занятиях и теперь лежал на траве, делая что-то со своим мобильным телефоном. Он не заметил парочку, которая, усевшись в краденый автомобиль, уехала прочь.
И только после того, как они отъехали от стоянки, Хонор спросила Кобурна о его разговоре с Гамильтоном.
– Что он сказал?
– Он хочет, чтобы мы отдались на милость Тома ван Аллена. Дал слово, что тот надежен и мы будем в безопасности под его защитой.
– Ты ему веришь?
– Если ван Аллен так надежен, почему Гамильтон с самого начала не посвятил его в подробности моей операции? А теперь Гамильтон проникся к нему неожиданным доверием. Это пугает меня. Я должен нстретиться с этим ван Алленом лицом к лицу, прежде чем я поверю в его надежность, и у меня будет не так много времени, чтобы решить, доверить ли ему наши жизни.
– А вторая часть программы? Его способность нас защитить?
– В этом я уверен еще меньше, – Кобурн повернул голову и посмотрел на Хонор. – Самое чудовищное, что вариантов остается не так уж много.
– Да уж. Остается только кромсать ни в чем не повинные футбольные мячи.
Кобурн проигнорировал реплику, но Хонор и не ожидала извинений.
– Дело в том, что я знаю, что прав, – он дерзко взглянул на Хонор, словно предлагая возразить.
– Ну, хорошо, допустим, у Эдди что-то было. Как долго ты можешь продолжать искать это в одиночку? Я имею в виду, – Хонор спешила продолжить, прежде чем Кобурн прервет ее, – учитывая все технологии, имеющиеся в распоряжении ФБР, если бы ты работал вместе с другими агентами, со вспомогательным персоналом, разве это не повышало бы шансы найти то, что спрятал Эдди?
– Рассказать тебе о моем опыте работы со вспомогательным персоналом? Все идет кувырком, и приходится слишком много говорить. Даже хорошие агенты опутаны сетями бюрократических формальностей. Каждому федералу приходится заполнять кучу документов. В основном исполняя требования Министерства юстиции. Вот почему Гамильтон хотел, чтобы я работал один.
– И вот почему сейчас под угрозой находится только твоя жизнь.
Кобурн пожал плечами.
– Это – часть моей работы. – Вздернув подбородок, он вдруг добавил: – Моей работы – не твоей.
– Я здесь потому, что сама так захотела.
– Ты сделала неправильный выбор.
Они подъезжали к окрестностям городка, где располагались то в одном, то в другом месте кучки домов. Но не было сбалансированных микрорайонов, как в том городе, который они покинули. Печально выглядящие стрип-клубы и одинокие торговые точки были либо в чудовищном состоянии, либо закрыты до лучших времен после урагана «Катрина», да так и не открыты, снова став жертвами экономического кризиса, на этот раз в результате разлития нефти «Би – Пи».
Кобурн остановил машину на стоянке стрип-клуба, при котором были магазинчик самообслуживания, парикмахерская и небольшой винный магазинчик. Где предлагалось также отведать домашней свиной колбасы, но на всех окнах красовались антивандальные ставни.
Кобурн заглушил мотор, затем, просунув локоть в полуоткрытое окно, закрыл ладонью нижнюю часть лица. Он выглядел как человек, глубоко погруженный в свои мысли. Но глаза его все время находились в движении.
Кобурн внимательно наблюдал за всеми. Кто входил в расположенные здесь заведения и выходил из них. Рассматривал каждую машину, въезжавшую на стоянку.
Наконец он опустил руку и достал сотовый телефон.
– Я буду все делать быстро, хорошо?
Хонор кивнула.
– Что бы я ни сказал Гамильтону, ты подтвердишь.
Она кивнула, но уже с меньшей уверенностью.
– Ты должна доверять мне в этом, – его синие глаза впились в ее лицо.
Снова кивок головы.
– Что ж, хорошо. – Он набрал номер.
И услышал на другом конце резко звучащий голос Гамильтона:
– Надеюсь, ты звонишь, чтобы сообщить, что пришел в чувства.
– На заброшенном пути стоит старый поезд.
Он продиктовал Гамильтону координаты нужного места в окрестностях Тамбура. Хонор были знакомы эти места, но никогда не приходилось видеть там заброшенные пути и стоящий на них поезд.
– Только ван Аллен, – сказал Кобурн. – Это категорическое условие. Если почувствую, что кто-то дышит в спину, мы немедленно убираемся оттуда. Я пошлю к ван Аллену миссис Джиллет, но ее ребенок останется со мной, пока не станет ясно, что все…
– Кобурн, это…
– Будет только так.
Он отсоединился и выключил телефон.
Кода Стэн с помощью пульта дистанционного управления на противосолнечном козырьке автомобиля поднял дверь гаража, ему навстречу выкатился баскетбольный мяч Эдди.
Это могло означать только одно.
Он выключил двигатель и вышел из машины, одновременно вынимая нож из чехла на лодыжке. Он осторожно приблизился к входу в гараж, но тут же понял, что внутри никого нет.
Когда Стэн увидел на верстаке вспоротый футбольный мяч Эдди, его охватила холодная ярость. Он взвесил в руке нож, с удовольствием ощущая забытую тяжесть.
Затем тихо, но быстро двинулся к двери, ведущей в кухню. Повернул ручку и распахнул дверь. Предупреждающий сигнал охранной сигнализации не прозвучал. Никто не выпрыгнул и не набросился на Стэна. В доме царила тишина, полное беззвучие. Инстинкт подсказывал, что внутри никого нет. Все же Стэн не стал прятать нож. Обойдя все комнаты, он оценил масштабы катастрофы.
Кобурн.
Стэн решил для себя, что, когда столкнется с мерзавцем лицом к лицу, разорвет его на части с той же жестокостью, с какой Кобурн разнес его дом. Особенно комнату Эдди.
Стоя на пороге спальни, которая до сегодняшнего дня практически не претерпела никаких изменений с тех пор, как здесь жил в детстве Эдди, Стэн пытался определить, взяли ли отсюда что – нибудь. Но это невозможно было понять. Комната была осквернена, а это куда хуже кражи.
Такой тщательный обыск всех комнат должен был занять немало времени. Несколько часов. Почти невозможно для человека, работающего в одиночку.
Хонор!
При мысли об этом сердце Стэна болезненно сжалось. Неужели его невестка действительно соучастница этого мерзавца? Будучи вдовой Эдди, разве не должна она, как никто другой, хотеть сохранить его честное имя? Если не для собственного блага, то для блага Эмили? Но все улики указывали на то, что она помогала человеку, решившему запятнать честное имя Эдди.
Стэну было очень больно сознавать ее предательство. Прежде чем Хонор совершит фатальную ошибку, он должен добраться до нее, поговорить с ней.
Пока что он провел все утро впустую. Выставил себя идиотом в офисе ФБР, вопя на Тома ван Аллена, в котором он был уверен еще меньше, чем в помощнике шерифа Кроуфорде или тех ведомствах, которые оба представляли. Если он хочет найти и вернуть домой Хонор и Эмили, то должен сделать это сам.
Он побывал во всех местах, где могла, по его мнению, оказаться Хонор. Позвонил некоторым еще студенческим друзьям невестки, другим друзьям и знакомым. Но все было безуспешно. Даже священник в церкви, куда она ходила молиться, утверждал, что не получал вестей от Хонор, но молится денно и нощно за нее и за малышку Эмили. Стэн расставлял словесные ловушки для каждого, с кем разговаривал, и был уверен, что понял бы, если бы эти люди ему лгали.
Дорал, пославший человека наблюдать за домом Тори Шайрах, сообщил ему, что за весь день она вышла только взять газету на рассвете. И машина ее так и стоит у дома.
Но интуиция Стэна подсказывала ему совсем другое. Он помнил место за городом, которое однажды показал ему Эдди. Место, которое Хонор ошибочно считала своим секретом, не известным больше никому. Эдди поведал отцу не без досады, что однажды проследил за Хонор от дома поздним вечером, когда после короткого телефонного разговора она вдруг быстро покинула дом под каким-то наспех состряпанным и явно фальшивым предлогом.
Но ее странная поездка оказалась не более чем встречей с Тори Шайрах. Эдди со смехом рассказал, что их тайное свидание, наверное, было данью прошлому, когда обе еще учились в школе.
Видимо, решили продолжить традицию.
Когда Стэн говорил вчера с Тори, она казалась искренне ошарашенной и взволнованной так называемым похищением Хонор. Интересно, не дурила ли она ему голову. Или уже после этого Хонор пришел ей тревожный сигнал, который Тори решила скрыть от него и от властей.
Все эти мысли заставили Стэна вернуться в машину и поехать в направлении того самого места. За годы, прошедшие с тех пор, как он был здесь с Эдди, старый деревянный мост совсем расшатался. Зато липовое дерево стало еще огромнее, а корни его казались еще более кривыми.
Стэн быстро заметил недавние следы шин, но не это привело его в волнение. Хонор и ее подруга вполне могли быть не единственными, кто облюбовал для себя это живописное место. Отлично подходит для подростков, ищущих, где бы припарковаться и начать целоваться. Или выкурить косяк. Или выпить какого-нибудь украденного в супермаркете пойла. А еще в этих местах часто разъезжают съемочные группы, ищущие натуру для съемок.
Стэн хотел уже было развернуться и продолжить свои поиски в другом месте, но когда он чисто машинально опустил глаза на землю, у него перехватило дыхание.
На засохшей грязи под дубом Стэн увидел буквы – неровные, разного размера, но четко различимые:
«Эмили».
На обратном пути Стэн позвонил Доралу:
– Твоему парню надо дать пинка под зад. Тори Шайрах нет внутри дома. Она с Хонор и Эмили.
Они договорились встретиться у Стэна и обсудить, как им выследить эту мерзавку Тори Шайрах. Оба верили, что, если объединят усилия, то сумеют вытащить из Тори, где находится Хонор.
Услышав, что подъехала машина, Стэн вернулся в гараж. Дорал стоял, подперев руками бока и не сводя глаз с футбольного мяча.
– Сукин сын! – с жаром произнес он, обернувшись за звук шагов Стэна.
– Здесь еще ничего. А внутри все так же, как у Хонор.
Дорал тяжело вздохнул и угрюмо выругался.
– Есть какие-нибудь признаки того, что Хонор и Эмили были здесь вместе с ним?
Стэн резко ответил «нет», давая понять неуместность дальнейших вопросов по этому поводу. Он не собирался ни с кем делиться своими сомнениями по поводу верности Хонор.
– Но я знаю, где обе они были недавно. И, возможно, Тори Шайрах сейчас вместе с ними.
У Дорала зазвонил телефон. Он выставил вперед палец, делая Стэну знак, что тот сможет продолжить свою мысль после того, как Дорал закончит разговор. Выслушав собеседника, Дорал коротко бросил:
– Как только будешь знать.
Отключившись, он улыбнулся:
– Возможно, нам не потребуется искать Тори. Это звонил мой человек из ФБР. Кобурн хочет вернуть Хонор.
– Когда? Как?
– Мой человек пытается разузнать подробности.
