Текст книги "Перья, которые кровоточат (ЛП)"

Автор книги: Сана Кхатри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

51.

Я подпеваю Flowers Майли Сайруз, доносящейся из динамика в моей спальне, и взбиваю подушки, прежде чем лечь спать и заняться столь необходимым уходом за собой. У меня наготове скраб для лица, маска и тоник, и все, что мне сейчас нужно сделать, это найти что-нибудь перекусить на кухне.

Я направляюсь к двери спальни и только открываю ее, как моя мама и ее телохранитель останавливаются прямо перед моей комнатой. Ее глаза остекленели и обведены красными кругами, а поза расслабленная. Она пьяна.

Самая первая мысль, которая приходит мне в голову, это: Мейва здесь нет, и уже больше 12. Прямо сейчас я одна, только охранники ночной смены у входа в поместье.

Я сглатываю и крепче сжимаю дверную ручку.

–Мама, – обращаюсь я к ней небрежным тоном.

–Сука. ‐ Она делает шаг в мою сторону, и, повинуясь инстинкту, я отступаю. Она смеется, затем спотыкается, но Райли подхватывает ее прежде, чем она успевает упасть.

–Отведи ее в ее комнату, – говорю я ему. –И убедись, что она не подавилась своей рвотой.

Мама усмехается.

–Ты знаешь, как люди в штабе называют меня с тех пор, как прошла та встреча? – спрашивает она, затем икает. –Распродажа. Жадная до денег ведьма. Они смеются надо мной в мое отсутствие; они бросают на меня насмешливые взгляды, когда я прохожу по коридорам. ‐ Она хватается за порог и наклоняется. –И это все из-за тебя, – насмехается она надо мной. –Мои сотрудники думают, что ты – будущее Lure, что ты поднимешь компанию на новые, блядь, высоты. ‐ Она снова усмехается. –Итак, я подумала, что должна нанести тебе небольшой визит сегодня вечером – увидеть любимицу народа во всей ее праведной славе.

От ее слов по моему позвоночнику пробегает лед, а в горле образуется комок от ее косвенной угрозы. Я не могу вдохнуть и выпустить воздух из легких, а мои ноги налились свинцом.

Мама ухмыляется, почувствовав перемену во мне.

–Что случилось, мисс Адлер? Чувствуешь себя в меньшинстве, не так ли?

Мои глаза щиплет от непролитых слез, но я стискиваю зубы и пытаюсь собрать те немногие силы, которые у меня остались.

–Ты бы не посмела, – говорю я ей. –Нет, если тебе нравится твоя жалкая голова на плечах.

Ее губы растягиваются в усмешке.

–Мне действительно нравится хороший вызов. ‐ Она снова икает. –Особенно если это закончится тем, что ты будешь валяться на полу, звать на помощь и молить о пощаде.

Я заставляю себя двигаться и толкаю дверь к ней. Удар касается ее головы, заставляя ее вскрикнуть. Затем я поворачиваюсь и забираюсь на кровать в поисках своего телефона, но Райли опережает меня. Он хватает его с тумбочки и швыряет в стену, затем забирается на мою кровать и сжимает в кулаке мои волосы.

–Я собираюсь получить слишком много удовольствия, пачкая тебя, маленькая подлая сучка, – шипит он на меня, затем толкает на матрас.

Я поворачиваюсь и пытаюсь отодвинуться от него, но он хватает меня за ногу и притягивает к себе.

–Отпусти меня!– Я кричу и бью его в челюсть, что каким-то образом подстегивает его к дальнейшим действиям.

–Дерзкая маленькая сучка. ‐ Он поднимает мою толстовку, обнажая мою грудь.

Я пытаюсь опустить его обратно, но он хватает обе мои руки и поднимает их над моей головой.

Он ухмыляется и обхватывает мою правую грудь свободной рукой, затем болезненно мнет ее.

–Самый опасный мужчина округа ослаб перед тобой. В тебе действительно должно быть что-то такое, раз он бросает вызов людям, которым в противном случае должен быть благодарен. – Он опускает руку ниже и хватает меня за живот, заставляя меня всхлипнуть.

Мои слезы капают на виски, и мое зрение затуманивается, когда я беспомощно вырываюсь из его объятий.

–Прекрати, – говорю я и не могу сдержать слез, когда моя мольба заставляет его усмехнуться.

Он расстегивает молнию на штанах и вытаскивает свой член, затем начинает поглаживать его, пробегая глазами по мне.

Этого не может быть...

Пожалуйста, это не может происходить прямо сейчас.

Мама входит в комнату, и когда она видит, что Райли работает надо мной, она сгибается от смеха.

–Так тебе и надо, – говорит она, смеясь, затем хлопает в ладоши, как сумасшедшая, блядь, женщина, которой она и является.

Я снова извиваюсь под Райли и пытаюсь сбросить его с себя, но он не двигается с места. Что он вместо этого делает, так это зацепляет пальцами за пояс моих шорт. Ему удается стянуть их вниз, и когда он заглядывает мне между бедер, он стонет и поглаживает себя быстрее.

–Если бы только у твоей пизды были розовые волосы, – размышляет он, затем хихикает. –Это сделало бы тебя более особенной, чем ты уже есть...Принцесса.

–Отпусти меня, блядь, – умудряюсь сказать я, затем дергаюсь под ним.

Он снова хихикает, затем располагается у моего входа, заставляя мое сердце чуть не остановиться.

Нет.

Пожалуйста, нет.

–У тебя красивые губы, – шепчет он, затем нависает надо мной и отпускает мои руки. –Я собираюсь поцеловать их и посмотреть, так ли они хороши на вкус, как выглядят.

Мое сердце бьется где-то в горле, когда мой страх усиливается.

–Райли, нет. ‐ Я толкаю его в бедра и плечи, затем даю ему пощечину, когда он пытается меня поцеловать. –Блядь, прекрати, – выдыхаю я и вцепляюсь ему в щеки, когда он с силой приближает свое лицо к моему.

Он ухмыляется, несмотря на мое нападение, и когда я сильнее вдавливаю ногти в его кожу, ломая их, он толкается дальше. Я поворачиваю голову в сторону, и мой взгляд останавливается на лампе на прикроватной тумбочке. Моя мама тоже это видит и открывает рот, чтобы предупредить Райли, но я быстрее. Я хватаю лампу за золотистый, похожий на стержень корпус и дергаю за шнур, затем разбиваю его о голову Райли сбоку.

На меня дождем сыплются осколки стекла, как раз в тот момент, когда Райли взвывает от удивления и убегает от меня. Он чертыхается, когда кровь капает ему в глаз из глубокой раны на лбу, затем падает обратно на кровать.

Песня из моего динамика меняется на Still Alive Деми Ловато, как раз в тот момент, когда я поднимаюсь на колени, сбрасывая шорты, когда они запутываются у меня между лодыжек. Я оседлаю Райли за талию, и когда он смотрит на меня, его лицо бледнеет, когда он видит жезл в моей руке.

–Отстань от меня, – хрипит он, затем стонет и хватается за свою кровоточащую голову.

Я дышу слишком быстро, и я чувствую странный прилив энергии, пульсирующий по моим венам.

–Все еще хочешь схватить меня за сиськи, Райли? – Говорю я, затем провожу рукой под носом, чтобы вытереть сопли. –Все еще хочешь трахнуть меня и попробовать мои губы?

–Отъебись от него, Сигнетт, – предупреждает мама, внезапно полностью протрезвев. Она встает с другой стороны кровати, и когда я встречаюсь с ней взглядом, она одаривает меня взглядом, полным ярости.

Райли начинает выскальзывать из-под меня, и мое внимание возвращается к нему. Он собирается развернуться и убежать, но я поднимаю руку и вонзаю слегка изогнутый стержень лампы прямо в центр его груди. Кровь брызжет на мои волосы, лицо и шею. Его глаза выпучиваются, а рот открывается в беззвучном крике.

Мама громко вздыхает и отодвигается от кровати.

Я вытаскиваю стержень, прежде чем опустить его на то же место во второй раз, в третий, а затем в четвертый, и останавливаюсь только тогда, когда уверена, что Райли мертв, а зияющая дыра в его груди достаточно широка, чтобы показать часть его внутренностей.

Я не знаю, откуда взялась эта сила, но я рада, что она появилась. Поддаться страху и проиграть ему еще раз было бы огромной ошибкой. Приятно на этот раз взять дело в свои руки, даже если это означало оборвать жизнь.

Я плюю на теперь уже вялый член Райли и встаю с кровати, увеличивая расстояние между собой и его телом. Мои руки покрыты его кровью, и белый матрас под ним испачкан в ней.

–Что он с тобой сделал? – доносится мамин голос. Он мягкий и неуверенный, как будто она боится поднять этот вопрос передо мной. –Во что он тебя превратил?

Я смотрю на нее и замечаю, что ее лицо совершенно пепельного цвета. Она прижалась к стене и изо всех сил сжимает свое жемчужное ожерелье, глядя на меня так, словно я незнакомка.

Может быть, так оно и есть.

Даже я, черт возьми, не знаю, кто я такая в этот момент, поэтому ожидать, что она будет в порядке с этой моей стороной, было бы нелепой идеей.

–Уходи из моего дома, – говорит она, затем сглатывает. –Убирайся к чертовой матери!

–Он собирался изнасиловать меня, мама, – заставляю я себя сказать. –Как... как ты можешь с этим мириться?

Она бросает на меня непонимающий взгляд, и на меня сразу обрушивается тяжесть всего, что произошло за последние несколько минут. Это как лобовое столкновение мыслей, душевная боль и шок, и этого.. слишком много. Это действительно чертовски много.

Я направляюсь к двери, и мама отшатывается от меня. Забавно, как поменялись роли, хочу я сказать ей, но не делаю этого, а вместо этого выхожу из своей комнаты. Я пересекаю фойе и выхожу в сад, и только пройдя половину его, я отпускаю давление в груди и начинаю плакать. Мой голос раздается в тишине и сливается с моими нетвердыми шагами, когда я прохожу мимо некоторых статуэток в саду. Охранники прекращают свою болтовню и бросают на меня испуганные взгляды, когда я подхожу к ним. Они не уверены, как подойти ко мне или даже спросить меня о чем-либо, поэтому остаются такими, какие они есть, пока один из них не решит открыть для меня ворота.

–Спасибо, – хриплю я, затем выхожу на улицу, оставляя озадаченных охранников с заплетающимся языком позади меня.

52.

–Лиам Хемсворт может поцеловать мою бледную задницу, – слегка невнятно произносит Алекс, затем похлопывает себя по бедру. –Вот, блядь, целуй.

Я смеюсь, и Соло, и остальная команда тоже.

Я смотрю на Варшу, и когда она улыбается мне, я протягиваю руку и сжимаю ее.

–Кто бы ни принял решение переделать Геральта, он сгниет в аду, – продолжает Алекс, затем хмурится и делает большой глоток пива из бутылки, которую держит в руке. –Проклятый геморрой.

–Ты только что назвал реального человека геморроем? – Я спрашиваю его.

–Черт возьми, да, я это сделал. ‐ Он ухмыляется. –Я очень пьян, не так ли?

–Ни хрена себе, Шерлок, – говорит Джейс рядом с ним, затем целует Алекса в макушку.

Я расставляю ноги и откидываюсь на спинку стула, затем проверяю свой телефон. Некоторое время назад я написал Сигнетт, прося ее потусоваться со мной и другими в «Finesse», но она еще не ответила. Я позвонил ей, но ее телефон выключен. И то, что она не перезванивает мне, действует мне на нервы и заставляет меня чувствовать себя неловко. Замечательное сочетание, если я сам так говорю.

Соло хотел провести вечер за выпивкой со мной и командой и пришел в «Finesse» после закрытия со слишком большим количеством 6 упаковок. Никто из нас не мог сказать “нет” этому. И вот, сейчас мы сидим за гаражом с небольшим костром в центре, слушая, как Алекс ноет о том, что Генри Кавилла заменил Лиам Хемсворт в роли Геральта в «Ведьмаке».

Я бросаю окурок сигареты в пустую пивную бутылку у своей ноги, затем снова проверяю свой телефон, и когда я ничего не вижу, я стискиваю зубы и беру охлажденную бутылку из холодильника рядом с Джейсом. Я поднимаю взгляд, и Соло, который сидит напротив меня, поднимает на меня бровь. Я качаю головой в ответ и откупориваю крышку бутылки, затем наслаждаюсь сладким вкусом пива, выпивая его залпом.

–Мне только кажется, или у Доррана три головы? – Говорит Алекс, затем наклоняется и, прищурившись, смотрит на меня. –Неважно.

Все смеются, и я не могу не присоединиться к ним.

–Дорран? – Варша касается моей руки, и когда я смотрю на нее, потрясение на ее лице ощутимо, когда она указывает на что-то справа от меня.

Я следую за ней, и мое дыхание сбивается, когда я вижу ее.

Соло, Алекс и Джейс оборачиваются, когда видят меня, и первый чертыхается, когда он тоже смотрит, как Сигнетт, залитая кровью, направляется к нам.

Пиво расплескивается по земле, когда я бросаю бутылку, которая у меня в руке, а затем бросаюсь к ней. Она останавливается, когда я подхожу к ней, и смотрит на меня влажными глазами и дрожащими губами.

Мое сердце бешено колотится в груди, и мне требуется огромное усилие, чтобы даже нормально дышать.

–Что случилось? – Я спрашиваю ее и оцениваю еще раз. Ее ноги босые и перепачканные, и она что-то держит в одной из своих рук – я думаю, стержень. Я беру его у нее и откладываю в сторону, затем обхватываю ладонями ее лицо.

Соло и остальные присоединяются к нам, но никто из них не произносит ни слова.

–Он пытался изнасиловать меня, – тихо говорит Сигнетт, затем начинает плакать. –А она... она просто стояла там и ничего не делала.

Моя кровь – лед в моих венах.

–Кто? – Я сглатываю. Моя голова становится тяжелой, и на короткое время всплывают воспоминания о моем прошлом, напоминая мне о подростке, которым я когда-то был.

–Райли... – шепчет она, затем рассказывает мне все, что произошло в ее спальне, и как она покинула поместье и прошла весь путь пешком до «Finesse».

Сказать, что я зол, было бы смешно. Я в ярости – и на себя, и на эту сучку Миранду. Я должен был убить ее в самый первый раз, вместо того чтобы предупреждать ее держаться подальше от Сигнетт, но я смягчился; я позволил эмоциям затуманить мой разум. И это – этот самый момент, свидетелями которого мы все являемся, – следствие ошибки, которую я совершил.

–Господи Иисусе, что, черт возьми, не так с Мирандой? – Бормочет Соло. –Ее собственная дочь...

Я моргаю, когда у меня щиплет глаза, затем провожу большими пальцами по щекам Сигнетт.

–Тебе больно? – Мой голос срывается ближе к концу, поэтому я прочищаю горло.

Она подходит ближе ко мне, и слезы размазывают кровь по ее лицу.

–Нет.

Я киваю и отхожу от нее, прежде чем посмотреть на Варшу.

–Отведи ее ко мне в лофт. ‐ Затем я смотрю на Джейса. –Отнесешь ее наверх?

–Конечно. ‐ Он похлопывает меня по руке, затем поворачивается к Сигнетт. –Ничего, если я...? – Он указывает на ее фигуру. –Если я...

–Да, – говорит она ему. –Да, пожалуйста. Я не думаю, что смогу больше ходить.

Я сжимаю руки в кулаки, когда моя ярость множится. К черту Миранду. К черту чертову вселенную.

Я жду, пока Джейс и Варша уйдут с Сигнетт, затем иду, чтобы вытащить свой телефон из кармана, только чтобы понять, что его там нет.

–Вот. ‐ Алекс протягивает его мне, затем кладет руку мне на плечо. –Он лежал рядом с холодильником.

–Спасибо. ‐ Я беру это у него и, открывая свой список контактов, замечаю, что моя рука немного дрожит.

–Дыши, Дор, – говорит Соло рядом со мной. –Дыши, черт возьми.

Я неровно вдыхаю и выдыхаю, затем киваю сам себе и подношу телефон к уху.

–Какого черта тебе нужно, придурок? – Маверик ворчит, по-видимому, спросонья.

–Не сейчас, чувак.

Он замолкает на мгновение, и я слышу щелчок открывающейся двери.

–Что произошло?

–Это Сигнетт. ‐ Я вытягиваю шею и беру себя в руки, чтобы произнести следующие слова. –Райли пытался изнасиловать ее, но...

–Какого хрена? - он орет.

–Послушай меня, – шиплю я, и как только я уверен, что он подчинится, я продолжаю. –Он пытался, но потерпел неудачу. К счастью, Сигнетт удалось сбежать. Однако в конце концов она убила его, и когда она покидала поместье, охранники ночной смены увидели ее. Это довольно большой беспорядок, учитывая, что тело все еще находится в ее комнате, а охранники – очевидные свидетели того, в каком состоянии она была. Думаешь, ты сможешь справиться с обеими ситуациями самостоятельно?

–Черт, – шепчет он. –Да, да, конечно. Охранники не будут проблемой; они мои знакомые и будут держать рот на замке, если будут знать, что для них лучше. И да, я позабочусь о теле. ‐ Он вздыхает, затем снова чертыхается. –Как она? С ней все в порядке?

Я шмыгаю носом и провожу рукой по подбородку.

–Морально я так не думаю. Физически, да, с ней все в порядке.

–Ну, я, блядь, возьмусь за это.

–Ты можешь найти, где Миранда? – Я спрашиваю его.

Пауза, а затем:

–Подожди, она была там?

–Она стояла рядом и позволила этому случиться.

–Боже, я собираюсь разрезать эту пизду на куски, – усмехается он.

–Узнай, где она, и мы сделаем это вместе, – обещаю я ему.

Я проклинаю все к чертовой матери и позабочусь о том, чтобы Миранда Адлер не увидела утреннего солнца, потому что эта сучка только что связалась не с тем парнем – снова – и на этот раз единственным наказанием за ее действия является смерть.

53.

Я захожу в ванную моего лофта и нахожу Сигнетт стоящей перед широким зеркалом и смотрящей на свое отражение.

–Я сегодня убила, – говорит она дрожащим голосом между новыми слезами. –Дорран, я убила кое-кого...

Я подхожу к ней и занимаю свое место позади нее, и когда она смотрит на меня через зеркало, я обхватываю ее плечи и наклоняюсь, чтобы поцеловать в затылок.

–Ты сделала это, чтобы защитить себя. Ты сделала это, потому что у тебя не было другого выбора, Сигс.

Ее тело подчиняется моему, когда она вздыхает.

–Но он это сделал. ‐ Она шмыгает носом. –Он мог бы выбрать не делать того, что он сделал, или сказать то, что он сказал мне. Он не сделал, и поэтому я...

–Ты сделала то, что было правильно, – говорю я, затем поворачиваю ее так, чтобы я мог рассмотреть ее как следует. –Такие люди, как Райли, заслуживают смерти, и они заслуживают ее от рук людей, на которых они напали или пытались напасть. Наш закон хорош и все такое, но он не приносит гарантированного удовлетворения от прекращения жизни, которая причинила нам зло. И Сигс, то, что ты сделала, оправдано; это была гребаная самооборона.

Она моргает, глядя на меня, когда плачет, и, черт возьми, я не могу видеть ее такой.

Уже дважды у меня отнимали шанс лично убить мужчин, которые причиняли боль женщинам в моей жизни. Но, тем не менее, я горжусь Варшей и Сигнетт за то, что они сделали то, что нужно было сделать, даже если это грызло их совесть.

–Ты позволишь мне вымыть тебя? – Я спрашиваю Сигнетт.

Она слабо кивает, затем одаривает меня едва заметной улыбкой. Я знаю, это немного, но это по крайней мере хоть что-то.

Я стягиваю ей толстовку через голову и поправляю волосы, когда они торчат в странных местах.

–Продолжай, я присоединюсь к тебе через некоторое время.

Она заходит в душ и открывает кран.

Я расправляю ее толстовку и собираюсь выбросить ее в стиральную машину, когда чувствую что-то тяжелое в своей руке. Я роюсь в ее карманах и нахожу в одном из них зажигалку, которую она мне подарила. С улыбкой засовываю ее в карман джинсов и убираю толстовку. Затем я раздеваюсь до боксеров, откладываю одежду в сторону и присоединяюсь к Сигнетт в душе.

Ее глаза закрыты, руки уперты в бока. Теплая вода, запятнанная кровью на ее теле, каскадом стекает по вытатуированному на ее спине лебедю, по вершинам ее грудей, а затем собирается у наших ног.

Она представляет собой прекрасное зрелище – падший ангел, смывающий ее грехи и ее боль. Она само воплощение совершенства – моя нечестивая зависимость.

Она поворачивается, когда чувствует меня позади себя, затем смотрит на меня с мокрыми ресницами и открытыми глазами.

Я присоединяюсь к ней под струями воды и обнимаю ее за талию, а она, в свою очередь, кладет руку мне на грудь.

–Привет

Она улыбается – на этот раз искренне.

–Привет.

–Скажи мне, о чем ты думаешь.

Ей требуется время, чтобы все обдумать.

–Наверное, я чувствую оцепенение, – говорит она через некоторое время, затем сглатывает. –Я больше шокирована тем, что сделала, чем чувством вины. Это... нормально?

–Да, – честно отвечаю я. –Но слово «нормально» имеет разное значение для всех, и последнее, чего я хочу, чтобы ты делала, это сравнивала свои чувства с чувствами кого-то другого. Потому что, Сигнетт, только ты можешь навесить ярлык на то, что происходит с тобой прямо сейчас, и что бы это ни было, это хорошо.

Она качает головой.

–Я не знаю, Дорран.

–Но я знаю. ‐ Я протягиваю руку и поворачиваю ручку, которая находится на стене позади нее, закрывая кран. –Твое мужество, твоя решимость по отношению к жизни – это слои тебя самой; перья, которые истекают кровью, несмотря на трудности, с которыми ты столкнулась и продолжаешь сталкиваться. Тебе было больно, ты была сломлена до такой степени, что перестала быть сильной ради самой себя, но теперь эта часть тебя вернулась, и я хочу, чтобы ты сохранила ее. Потому что, детка, бесстрашие – это горячий взгляд на тебя, и черт возьми, если у меня не подкашиваются колени перед тобой.

Она смеется, но в то же время плачет. А потом она просто рыдает.

–Сигнетт. ‐ Я притягиваю ее к себе.

–Я хочу тебя, – шепчет она, затем прикасается своими влажными пальцами к моему прессу. На ее щеках появляется соблазнительный румянец, который доводит мой самоконтроль до предела.

Я хмурюсь и качаю головой.

–Сигнетт, я не могу. Я...

–Ты нужен мне, – говорит она, в ее голосе слышна настойчивость. –Смой его прикосновения с моей кожи, его слова из моего разума. Потому что воды не хватит ни на то, ни на другое, Дорран; это должен быть ты.

Черт бы меня побрал, как я могу сказать «нет» на это?

Я перевожу дыхание и прижимаюсь своим лбом к ее.

–Ты уверена?

–С тобой? Всегда.

Я сжимаю челюсть, когда волна эмоций обрушивается на меня после ее признания.

–Будь ты проклята за то, что заставляешь меня терять решимость.

Она запускает пальцы в мои волосы и прикасается своим носом к моему.

–Возьми меня. Просто... пожалуйста, возьми меня, Дорран.

Ее мольба делает это за меня; она пронзает самую последнюю каплю моей сдержанности. С ритмичным стуком моего сердца в ушах я сдвигаю нас так, чтобы ее спина была прижата к покрытой паром стеклянной панели слева от меня, затем убираю руки с ее талии и поднимаю их выше. Я обвожу пальцами выпуклости ее грудей, затем спускаюсь ниже, пока не достигаю ее бедер. Я продолжаю свои манипуляции и провожу рукой по ее киске, заставляя ее ахнуть. Я наклоняюсь и целую ее, проглатывая тихие звуки, которые она издает в такт моим пальцам, обрабатывающим ее щелочку.

Она всхлипывает напротив меня, и когда я прерываю поцелуй, она наклоняет голову вперед, в результате чего ее длинные волосы закрывают лицо по бокам. Она тяжело дышит, и ее дыхание обдувает мою щеку. Мой член напрягается под моими влажными боксерами, когда я продолжаю водить пальцами вверх и вниз по всей длине ее киски, и когда она стонет, выгибая спину к стеклу, я просовываю два пальца внутрь нее и прижимаю большой палец к ее клитору.

–Дорран... – хрипит она. –Этого недостаточно. Черт возьми, мне нужно больше.

Я сжимаю свои пальцы внутри нее, и она начинает дрожать. Ее губы приоткрыты, а глаза прикрыты, что означает, что она близко. Она такая влажная, что я слышу звук моих пальцев, двигающихся в ней и из нее, и то, как она сжимается вокруг моих пальцев, заставляет мой член жаждать освобождения.

Сигнетт дергает за пояс моих боксеров.

–Сними это и трахни меня, Дорран, – призывает она.

Я вытаскиваю из нее пальцы и избавляюсь от своих промокших боксеров, затем хватаю ее за бедра и приподнимаю. Она мгновенно обхватывает ногами мою талию, и как только я располагаю свой член у ее отверстия, я медленно вхожу в нее.

Она обвивает руками мою шею и откидывает голову назад, шепча мое имя, когда я выхожу, а затем снова толкаюсь в нее.

Мои движения медленные, но последовательные, и с каждым толчком внутри нее я чувствую, как она сжимается вокруг меня.

–Боже... ‐ стонет она, затем сжимает в кулаке мои волосы и притягивает к себе. –Ты само совершенство, Дорран. Так хорошо.

Я рычу, когда мои яйца сжимаются от ее похвалы, затем раздвигаю ноги и вращаю бедрами таким образом, что это позволяет мне трахать ее глубже. Она так хорошо тянется ко мне, чувствует себя так хорошо рядом со мной.

Мы так близки, что у нас одно дыхание. Ее соски касаются моих грудных мышц, а ее глаза – гипнотические, как всегда, – удерживают мои, пока я продолжаю трахать ее. Каждый раз, когда я толкаюсь в ее влажность, она прижимается ко мне, усиливая наше удовольствие. Я увеличиваю темп, но совсем немного, только потому, что мне не терпится ощутить ее оргазм на своем члене.

Мне нравится, как мы соединяемся; как все остальные чувства меркнут по сравнению с ее телом на моем.

Я стону и толкаюсь вперед, и ее киска сжимается вокруг меня – сильно. Сигнетт прижимается своими бровями к моим и издает резкий стон, за несколько секунд до того, как все ее тело сотрясается от оргазма.

Вскоре после этого следует мое освобождение. Мой позвоночник напрягается, а яйца подтягиваются, когда я изливаюсь в нее, наши губы всего в дюйме друг от друга.

Я остаюсь с ней вот так некоторое время, наслаждаясь ошеломляющим кайфом, который ощущаю во всем себе, затем осторожно выхожу из нее, прежде чем поставить ее на ноги. Я смываю остатки крови с ее волос и тела, и как только я уверен, что на ней ничего не осталось, я вывожу нас из душа.

Мы ничего не говорим, потому что на самом деле никакие слова не могли бы оправдать спокойствие между нами. Все, что я знаю, это то, что это есть, и я знаю, что Сигнетт чувствует то же самое, потому что она не такая потерянная, какой выглядела несколько минут назад.

Я протягиваю ей полотенце и как раз хватаю другое для себя, когда с пола звонит мой телефон. Сигнетт выходит из ванной и направляется в мою спальню, а я достаю телефон из кармана своих сброшенных джинсов, прежде чем ответить на звонок.

–Маверик.

–С телом разобрались, и с охраной поговорили, – сообщает он.

–А Миранда?

У нее, по-видимому, в последнюю минуту назначена очень важная встреча с риэлтором в Париже.

Какого хрена?

–Париж?

Маверик вздыхает.

–Похоже, она планирует открыть там магазин и нуждается в недвижимости.

Я выгибаю бровь.

–Сегодня, из всех ночей?

–Слишком удобно. ‐ Он прочищает горло. –Как дела у Нетти?

–С ней все в порядке. Ты прямо сейчас направляешься в аэропорт? Мне потребуется не менее 30 минут, чтобы добраться туда.

–Вообще-то, я почти добрался, – говорит он.

Я ухмыляюсь.

–Хорошо; приглядывай за Мирандой. Я уже в пути.

–Хорошо. ‐ Он заканчивает разговор.

Я одеваюсь в ту же одежду, что и раньше, и когда я поднимаю глаза, я вижу, что Сигнетт – все еще в полотенце – свернулась калачиком с одной стороны и крепко спит на моей кровати.

Я хотел бы обнять ее, остаться рядом с ней, но у меня есть работа, которую нужно сделать; сука, которую нужно поймать. И я не успокоюсь, пока она не будет в моих руках.

Я вздыхаю и выхожу из ванной. Стараясь вести себя как можно тише, я накрываю Сигнетт одеялом, убеждаясь, что в остальном ей удобно, затем спускаюсь вниз.

Готова ты или нет, но я иду, Миранда гребаная Адлер.