Текст книги "Перья, которые кровоточат (ЛП)"

Автор книги: Сана Кхатри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

35.

Он так прекрасен, когда спит – как князь тьмы, охваченный дремотой.

Уже почти 4 утра, и, хотя я пыталась, мне не удалось заставить себя закрыть глаза. Момент, когда Ризвана ударила Доррана ножом, продолжает проигрываться у меня в голове, и, несмотря на краткость, он все еще заставляет меня дрожать.

Для меня Дорран непобедим, но то, что произошло на гала-концерте, доказывает обратное. Я в ужасе от этого, и боюсь чувствовать ужас.

Если бы все это произошло неделю назад, я бы даже не знала об этом, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться об этом. Но теперь – после всего, что я видела, и всего, чем мы с Дорраном поделились, – кажется, что нам было предопределено сосуществовать; переплетаться и стать незаменимыми гранями в жизни друг друга.

Мой телефон вибрирует в кармане толстовки. Я медленно, неуверенно убираю руку от волос Доррана и сажусь на его кровати, затем достаю телефон и открываю текст, который высвечивается на моем экране.

Алекс был достаточно щедр, чтобы одолжить мне свою запасную – и абсолютно бесценную, по его словам – худи когда я освежилась в «Finesse». Он также заказал еду из «Макдоналдс» для себя, Варши и меня, пока мы ждали, пока доктор Майерс закончит латать Доррана. Настроение вокруг нас, возможно, было тяжелым, но нам троим все же удалось насладиться едой и поговорить о всякой ерунде, чтобы скоротать время.

Стеклянные окна в спальне Доррана демонстрируют небо и пустую улицу под нами, и это такой мирный вид, что мне требуется огромное усилие, чтобы отвести от него взгляд.

Я вздыхаю и обращаю свое внимание на сообщение, которое мне только что отправил Мейв.

Мейв: Ты в порядке? Прости, что я накричал на тебя раньше.

Я задерживаю дыхание и прижимаю пальцы ко лбу. Черт, я чувствую приближение головной боли.

Я: Все в порядке. И прости, что я вышла из себя из-за тебя. Это было совершенно неуместно.

Мы с ним поссорились по телефону, когда он позвонил мне, пока я была на парковке с Дорраном и командой. Я должна сказать: я вела себя бесчувственно и в то время не придавала значения его заботам, потому что мое внимание было полностью сосредоточено на Дорране.

Его ответ почти мгновенный.

Мейв: Тебе не нужно извиняться.

Мейв: Но почему ты не спишь? Ты все еще с тем парнем Иваном?

Укол вины сжимает мою грудь.

Я лгала ему в прошлом о своем местонахождении и тому подобном, но это никогда не доставляло удовольствия и не становилось легким. Но это действительно отстой, когда он слишком серьезно относится к своей работе и пытается задушить меня правилами, учитывая, как хорошо он меня знает.

Я: Да. Мы немного выпили, и он позволил мне переночевать в его комнате для гостей.

Я попаду в ад за то, что солгала ему.

Мейв: Я могу заехать за тобой, если хочешь.

Я: Все в порядке. Он сказал, что хочет обсудить инвестирование в Lure во время завтрака, так что я, пожалуй, останусь.

Мейв: Я все еще не понимаю, почему ты так непреклонна.

Я: Я же сказала тебе: я забочусь о бренде.

На этот раз ему требуется пара минут, чтобы ответить.

Мейв: Хорошо, но если тебе нужно, чтобы я заехал за тобой перед началом моей смены, дай мне знать.

Я: Ты можешь прийти попозже, если хочешь. Я побуду здесь некоторое время.

Мейв: Ты серьезно настаиваешь, Нетти.

Я вздыхаю и печатаю ответ.

Я: Я буду в поместье максимум к 10-11.

Мейв: 9, и это все.

Я: Это не обсуждается.

Мейв: Черта с два это не так.

Я: Не заставляй меня использовать карту босса.

Мейв: Я бы с удовольствием посмотрел, как ты пытаешься.

Теперь он тот, кто настаивает на этом.

Я: Ну, ты спросил. Ты начнешь свою смену сегодня в 10 утра, и это приказ, Маверик Констанс.

Я почти уверена, что он сейчас вне себя, но это не в первый раз и определенно не будет последним.

Я зажимаю переносицу, когда в голове начинает пульсировать.

Я: Думаю, я пойду спать. Весь этот алкоголь действует на меня.

Сегодня вечером я не выпила ни капли, но ему не обязательно это знать.

Мейв: Пожалуйста, не говори мне, что ты пела перед этим парнем. Потому что если ты это сделала, то тебе следует попрощаться со всей своей тяжелой работой и болтовней, пока не стало слишком поздно.

Я хихикаю, но замолкаю, когда Дорран стонет и ворочается во сне.

Я: Пошел ты.

Я: Но нет, я еще не пела. ПОКА.

Мейв: Господи, помилуй беднягу.

Я закатываю глаза.

Я: С тобой покончено. Пока. Спокойной ночи. И пошел ты нахуй.

Мейв: Спокойной ночи, Нетти.

Я кладу телефон на тумбочку, затем снова ложусь рядом с Дорраном.

Он ерзает, затем стонет, как будто ему больно.

Я замечаю капли пота у него на висках и шее, поэтому встаю с кровати и включаю кондиционер.

Я только что положила пульт обратно на каминную полку и снова села на кровать, когда веки Доррана распахиваются, и его взгляд встречается с моим.

–Эй, – хрипит он. –Что ты делаешь?

Я ложусь рядом с ним и улыбаюсь ему.

–Ты немного вспотел, так что я просто включила кондиционер.

–Хорошо, – шепчет он, затем закрывает глаза.

–Тебе больно? – Тихо спрашиваю я.

Он слабо качает головой, и я раздраженно выдыхаю. Он упрямый, и пока он не скажет, что они ему нужны, я не могу заставить его принимать какие-либо обезболивающие. Все, что я могу сделать, это спросить и надеяться, что он решит сказать “да”.

–Хорошо. ‐ Я устраиваю голову поудобнее на подушке и подавляю стон, когда она пульсирует в два раза сильнее, чем минуту назад.

–Ты остаешься, не так ли? – Дорран бормочет, и это немного бессвязно, но все равно понятно.

Я придвигаюсь к нему на дюйм ближе и целую острый угол его скулы.

–Не волнуйся, я никуда не ухожу, – шепчу я и не могу не думать о том, как несправедливо, что я могу проводить с ним только одолженное время.

Будь он любым другим парнем, все было бы не так сложно. Но он самый страшный человек в Риверсайде; личный палач моего дяди. И, несмотря на все это, я все еще хочу его. Больше всего я хочу быть с ним, не полагаясь на ложь, не преследуемая ограничениями и страхом.

И я знаю, что теряю самообладание, когда говорю это, но я думаю, что пришло время посвятить Мейва во все это, чтобы мне больше не приходилось придумывать ему людей и примеры или жертвовать своими потребностями, когда дело касается Доррана и меня.

Черт возьми, это превращается в абсолютное говно-шоу, не так ли?

36.

Мои веки наливаются свинцом, но мне все же удается моргнуть и открыть глаза. Сквозь массивные стеклянные окна отражается солнечный свет – своего рода мой ежедневный сигнал к пробуждению. Я начинаю двигаться в его сторону, все время постанывая от затекшей поясницы.

Дверь ванной открывается, и запах моего шампуня разносится по прохладной комнате. Я пытаюсь перевернуться, но заканчиваю тем, что громко ругаюсь, когда тянущая боль пронзает мой левый бок.

–Дорран? – Сигнетт подбегает ко мне – ее волосы мокрые после душа, который она только что приняла. –Что случилось? – спрашивает она. На ней одна из моих старых кофт, и длинные синие рукава почти свисают с ее пальцев.

Я использую руки, чтобы приподняться, затем прислоняюсь спиной к изголовью кровати, прежде чем повернуться к ней лицом.

–Ты можешь принести мне немного ибупрофена? Ванная, третий ящик.

–Конечно.

Я закрываю глаза, ожидая ее возвращения. Я отчетливо слышу, как открывается ящик стола, звук передвигаемых предметов, за которым следует звяканье таблеток во флаконе и приближающиеся шаги.

Я открываю глаза, как раз в тот момент, когда Сигнетт выходит из ванной, берет с тумбочки наполовину полный стакан и протягивает мне лекарство и воду, прежде чем сесть рядом со мной.

–Спасибо, – говорю я, проглотив таблетки, затем ставлю пустой стакан обратно на тумбочку.

Ее брови нахмурены, когда она смотрит на меня.

–Это слишком больно?

–Со мной все будет в порядке, – говорю я ей. –У меня были раны и похуже этой.

–Но Алекс сказал, что ты никогда не был ранен во время убийства.

Я вздыхаю.

–Нет, но ты забываешь, что моя мать была монстром. В подростковом возрасте я получил изрядную долю синяков.

Она хмурится еще сильнее, поэтому я дергаю за один из ее широких рукавов и подталкиваю ее ближе.

–Иди сюда.

Она забирается на кровать, затем садится на мои бедра. Когда я улыбаюсь ей, она наклоняется и прижимается своими губами к моим – горячими и требовательными.

Я просовываю руки под толстовку и хватаю ее за талию, только чтобы понять, что на ней нет нижнего белья.

–Маленький Лебедь... ‐ я дышу ей в лицо, и когда наши глаза встречаются, ее глаза стекленеют. –Подними волосы наверх, – говорю я ей.

Она выпрямляется и использует ленту вокруг запястья, чтобы закрепить волосы над головой. Она смотрит на меня с такой, блядь, непривычной для меня интенсивностью, но в то же время такой, блядь, гипнотической, что я на мгновение теряю ход своих мыслей.

Сигнетт – это зрелище, на которое стоит посмотреть. Утренний свет отбрасывает вокруг нее яркие ореолы, делая ее живым воплощением учтивой красоты.

Я дергаю за подол толстовки.

–Сними это, – приказываю я и прочищаю горло из-за легкой хрипоты в моем голосе.

Она сдвигается и делает, как я просил, и ее киска прижимается к моей растущей эрекции под тонкой тканью моих боксеров, заставляя меня стонать.

Она бросает толстовку на пол, и моя грудь вздымается, когда я с нескрываемым желанием смотрю на ее обнаженное тело.

Ее кожа кажется подсвеченной солнечным светом и немного скрывает заживающие синяки на ребрах. Я обвожу взглядом высокие пики ее грудей; ее темные соски, покрытые камушками и умоляющие о внимании. Ее тонкая талия вызывает восхищение, а ее розовая киска чертовски манит к моему растущему голоду.

–Это тоже, – говорю я и показываю на свои спортивные штаны.

Сигнетт ухмыляется и скользит вниз по моим ногам, затем хватает пояс моих штанов и тянет. Я немного приподнимаюсь, и она стягивает их до упора, прежде чем позволить им упасть на пол.

Затем она смотрит на мой член и прерывисто дышит, когда видит слегка изогнутую штангу, пронзенную поперек моей головки. Крупные бусины по обе стороны головки моего члена покрыты преякулятом, и когда Сигнетт облизывает губы, прежде чем встретиться со мной взглядом, я ухмыляюсь и делаю приглашающий жест.

Она встает на четвереньки и проползает небольшое расстояние до меня, и когда она оказывается рядом, я сжимаю ее волосы в кулак и оттягиваю голову назад, прежде чем шире раздвинуть ноги.

–Твой рот – открой его для меня, – приказываю я.

Она знает.

Я использую другую руку, чтобы грубо обхватить ее подбородок, затем наклоняюсь, прежде чем прикусить ее нижнюю губу.

–Такая чертовски покладистая сегодня, Маленький Лебедь, – замечаю я, затем плюю ей в рот. –Не глотай.

Она хватает запястье моей руки, которая лежит на ее подбородке, затем впивается ногтями в мою кожу.

Я снова ухмыляюсь.

–Высунь язык.

Она издает звук протеста, но когда я поднимаю на нее бровь, она делает то, что я ей сказал. Ее язык наполнен моей слюной, что заставляет мой член твердеть еще больше.

Я наклоняюсь и снова плюю ей в рот, затем дергаю ее за волосы во второй раз.

–А теперь будь хорошей девочкой и соси мой член, – говорю я ей.

Она слегка вздрагивает и резко стонет, когда я почти прижимаю ее лицо к своему паху.

Сигнетт капает моей слюной на мой член, затем смешивает ее с преякулятом, прежде чем растереть его по всей длине. Она берет одну из бусин зубами и тянет, заставляя мои бедра двигаться сами по себе, когда удовольствие проносится по моим яйцам.

–Возьми меня в рот, Сигнетт. Сейчас, – говорю я ей, чувствуя, как горячий румянец поднимается по моей груди и плечам.

Она сжимает мое основание с неумолимым нажимом, затем раздвигает губы, прежде чем пососать мою головку. Она стонет, и звук вибрирует на моей коже.

Я опускаю ее голову ниже, вынуждая ее взять больше меня.

–Соси сильнее. ‐ Ее рот на ощупь теплый и твердый, и мой позвоночник напрягается от того, как хорошо ей рядом со мной.

Она расслабляет челюсть и продолжает сосать, и несколько прядей ее волос выпадают из моей хватки, задевая внутреннюю сторону моих бедер.

Я прижимаю ее лицо еще ближе, и она давится. Но я не останавливаюсь; я крепко держу ее.

Сигнетт царапает мой пресс, пытается отодвинуться, но тщетно.

–Подавись этим, – выдыхаю я, затем смотрю на беспорядок, который она устроила на моем члене своими слюнями и слезами.

Она снова впивается ногтями в мою кожу – на этот раз на моем тазу, – затем доводит меня до самой задней части своего горла.

Я запрокидываю голову и вскрикиваю, потому что, черт возьми, я чувствую, что приближаюсь к своему освобождению одним этим движением.

Я откидываю ее голову назад, и она громко ахает. Отпуская ее волосы, я даю ей пару секунд подышать, затем обхватываю пальцами ее горло и приближаю ее рот к своему.

Я целую ее – достаточно сильно, чтобы мое зрение затуманилось. Я целую ее, потому что она такая чертовски вкусная, и я не могу удержаться, чтобы не раздвинуть ее губы и не засунуть свой язык в ее жаждущий рот.

И я целую ее, потому что я безумец; потому что я беспомощен перед ее вкусом, перед ее запахом.

Она прерывает поцелуй, и я хватаю ее за левое бедро, прежде чем притянуть ее к себе, чтобы она снова оседлала меня.

Я отпускаю ее горло и обхватываю пальцами свою эрекцию, затем начинаю тереться головкой о ее влажное влагалище.

Сигнетт прикусывает нижнюю губу и ухмыляется мне – ее темный взгляд гораздо более бездонный, чем обычно.

Я ухмыляюсь ей в ответ и не могу не восхищаться ее растрепанным состоянием. Ее волосы в беспорядке, щеки покраснели. Ее губы немного припухли, а в глазах все еще стоят слезы от краткого траха.

–Ты видение, – честно говорю я ей. –Прекрасная иллюзия, воплотившаяся в жизнь.

Ее ресницы касаются верхней части щек, когда она моргает, и ее лицо приобретает более глубокий оттенок красного от моего комплимента.

–Тебе просто приходится говорить такое дерьмо, чтобы полностью противоречить своей природе, не так ли? – говорит она.

Моя ухмылка становится шире от ее слов.

–И в чем именно заключается моя природа?

Она поворачивает свое лицо к моему.

–В непреклонности, – шепчет она.

Я прикусываю ее нижнюю губу и подношу свой член к ее входу.

–Это должно быть комплиментом?

Она наклоняется еще дальше.

–Это может быть все, что, черт возьми, ты захочешь. ‐ Она шипит, принимая меня, затем останавливается на полпути, прежде чем немного приподняться.

–Сделай это подходяще, Маленький Лебедь, – говорю я ей. –Потому что ты не хочешь, чтобы я был тем, кто сделает это за тебя, поверь мне.

Она стискивает зубы и скользит своей киской по моей головке, затем одним толчком опускается вниз.

–Блядь!- она почти кричит, как только я рычу и убираю хватку со своего члена.

Сигнетт вздрагивает, затем снова поднимается, прямо перед тем, как полностью опуститься.

–Боже, да, – стону я. –Ты так чертовски хорошо принимаешь меня, милая. ‐ Я хватаю ее за задницу и раздвигаю ее ягодицы, как раз в тот момент, когда она начинает медленно двигаться вверх-вниз, сжимая свои стенки вокруг меня так, что у меня по спине бегут мурашки.

–Оседлай меня, – приказываю я, затем шлепаю ее один раз. –И не останавливайся, пока не закончишь использовать меня.

Ее груди двигаются в такт ее бедрам, когда она трахает мой член, и каждый раз, когда она принимает меня от головки до основания, внутренняя сторона ее бедер ударяется о мои.

Мое тело сжимается в ответ на ее движения, и приступы боли пронзают мой левый бок, но я игнорирую их.

Наше дыхание прерывистое – нарушенная гармония, которая разносится по комнате.

Сигнетт скачет на мне быстрее, и я чувствую, как она сжимается вокруг меня. Мои яйца сжимаются в ответ – потому что стеснение вокруг моего члена кажется таким чертовски приятным – и мой желудок сжимается, когда нарастает оргазм.

–Боже, этот пирсинг так хорош, – хрипит она и начинает двигать бедрами глубокими, медленными кругами. Затем она обхватывает пальцами мое горло – к моему удивлению – и оказывает достаточное давление, чтобы я перестал нормально дышать.

Я подхожу еще ближе к своему освобождению.

–Крепче, – говорю я ей. –Сжимай крепче.

Она усмехается и сильнее вдавливает пальцы в мою кожу, затем прижимается ко мне сильнее. Она такая чертовски мокрая, что я чувствую, как она стекает по моим яйцам, и это только разжигает во мне страсть к ней.

Прямо сейчас я уже далеко за гранью здравомыслия и не вижу ничего, кроме своей потребности кончить.

Я обхватываю ее груди и щиплю за соски, заставляя ее дрожать, когда боль смешивается с растущим удовольствием.

Она отпускает мое горло и обеими руками сжимает мои волосы, затем прижимается своим ртом к моему, прежде чем заставить мои губы открыться для ее.

Я со стоном целую ее в ответ, затем опускаю руку между нами, чтобы похлопать пальцами по ее клитору.

–Пошел ты, – шипит она и больно дергает меня за волосы, заставляя меня немного рассмеяться. Она скачет на мне с неумолимой скоростью, и мы потеем, несмотря на то, что в комнате холодно.

–Вот что ты получаешь за то, что была хорошей маленькой шлюшкой для моего члена, – говорю я ей, затем начинаю тереть ее клитор, потому что до оргазма остались считанные секунды.

Она снова вздрагивает, затем сжимается вокруг меня во второй раз, прямо перед тем, как откинуть голову назад и выкрикнуть мое имя.

Мои плечи напрягаются, бедра приподнимаются. И вот так я присоединяюсь к ней, выстреливая своей спермой в ее влагалище.

Где-то между оргазмами мы снова начинаем целоваться, и каждый тихий всхлип, который издает Сигнетт, я жадно проглатываю, потому что мне чертовски нравится мысль о том, что я был тем, кто выудил их из нее.

–Черт, – выдыхаю я и прикасаюсь своим лбом к ее. Она тяжело дышит, и ее влажное тело почти прижимается к моему, когда я отпускаю ее задницу и обнимаю ее за талию.

–Трахаться – это правильно, – отвечает она, заставляя меня усмехнуться.

Некоторое время мы молчим, и только звуки нашего восстанавливающегося дыхания и щебетание птиц снаружи составляют нам компанию.

Это дерьмо слишком обыденно для меня – оставаться запутанным после секса, я имею в виду. Я никогда не делал этого раньше; у меня даже не было желания. Но с Сигнетт все это происходит как будто само собой. Инстинктивно. Я всегда хочу быть рядом с ней, и там, где это откровение несколько дней назад оттолкнуло бы меня далеко–далеко от нее, прямо сейчас – в этот момент, после всего, что я видел и слышал, – я чувствую себя... не знаю, нормально. Даже идеально, если быть более точным.

Мой член все еще погружен в нее, поэтому, когда она сдвигается и начинает рассеянно водить ногтями по моей груди, я чувствую, что снова твердею. Но когда я смотрю на выражение ее лица, я понимаю, что она глубоко задумалась. Погружена в свои мысли.

Я приподнимаю ее подбородок, затем заглядываю в глаза.

–Эй, – говорю я мягко. –Что случилось?

Она вздыхает и отводит мою руку от своего лица, затем кладет ее себе между грудей. Еще раз: это то, чего я бы никогда не позволил сделать женщине, но это Сигнет, так что все в порядке.

–Я... ‐ Она сглатывает. –У меня есть сумасшедшая мысль.

Я киваю.

–Расскажи мне.

Она облизывает губы и двигает челюстью.

–Я думаю, мы должны рассказать Мейву о нас. Обо всем. ‐ Сказав это, она немного морщится, как будто не уверена в том, как я на это отреагирую.

Честно говоря, меня это не беспокоит. Мне все равно, кто знает, а кто нет. Я знаю, в чем заключается правда, и я готов сразиться с любым, кто не согласен с идеей Сигнетт и меня. Ясно и просто.

–Хорошо, – говорю я ей. –Давай сделаем это.

Ее глаза расширяются.

–Серьезно? Ты не скажешь мне, насколько нелепо такое предположение?

–Зачем мне это делать?

Она щелкает языком и слезает с моих колен, чтобы сесть рядом со мной, и я сразу же скучаю по ее теплу. Я также замечаю, как она держит свои бедра сомкнутыми, чтобы не испачкать мой матрас нашими совместными выделениями.

Это мило.

–Потому что Мейв вполне может рассказать о нас дяде Чейзу, и дерьмо может – нет, подожди, выйдет из-под контроля. И я почти уверена, что мне не нужно говорить тебе, как мой дядя отреагирует на все это.

–Но Маверик никому ничего не скажет, – просто говорю я.

Сигнетт приподнимает бровь.

–Ты, кажется, уверен в этом.

Я откидываюсь на спинку кровати и ухмыляюсь ей.

–Милая, этот мужчина влюблен в тебя, и последнее, что он захочет сделать, это подвергнуть тебя какой-либо опасности, не говоря уже о том, чтобы поставить под угрозу твое положение перед твоим дядей. Так что, если ты хочешь рассказать ему о нас, тогда давай; я не против.

Она судорожно втягивает воздух.

–Он не...

–Что? – Я бросаю вызов, затем ухмыляюсь.

Она сердито смотрит на меня.

–Он не влюблен в меня, – кратко говорит она.

–Точно, а у меня члены вместо рук, – размышляю я, зарабатывая солидный удар по одной из упомянутых рук от Сигнетт.

Она выглядит задумчивой, уставившись в пол на несколько долгих секунд, затем снова переводит взгляд на меня.

–А как насчет остальных? – спрашивает она.

–Что с ними?

Она заправляет свои спутанные волосы за уши.

–Что, если они не согласятся, чтобы Мейв знал?

–Как это вообще может быть их проблемой? – Я начинаю, затем качаю головой. –Сигнетт, это касается нас с тобой, а не них. Маверик уже знает обо всех нас; он просто не знает об этом. ‐ Я жестом указываю между нами. –И, если мы хотим, чтобы он знал, тогда не имеет значения, что думают Соло или моя команда. Это наше чертово дело.

Она снова погружается в молчание.

Я даю ей время либо уговорить себя принять решение, либо отказаться от него, потому что меня устраивает и то, и другое.

–Хорошо, – наконец говорит она, затем тяжело выдыхает. –Я позвоню Мейву и попрошу его прийти в «Finesse». Ты не против?

–Абсолютно.

Она поджимает губы.

–Хотя я не могу гарантировать, что он не сожжет это место дотла, как только доберется сюда.

Я смеюсь, затем почесываю область вокруг липкой повязки.

–Пусть он попробует, Маленький Лебедь, – говорю я с усмешкой. –Пусть он, блядь, попробует.