Текст книги "Великий Хау Бен (Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии)"

Автор книги: Салават Галлямов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

В древние времена, когда сознание человека мыслило не абстрактными понятиями, а категориями фетишизма, кровь человека и животных сама считалась душой. Такое понимание крови в древности мы находим в эпосе ``Урал-батыр'', где повествуется о том, как после охоты кровь убитых животных подразделялась на мужской и женский классы и ее сообща пили старейшины рода.

Так как эти насекомые пьют кровь, рассматривавшуюся древними башкордами душой, то, следовательно, убить напившуюся крови блоху-вошь, согласно законам логики древнего человека, было равносильно тому, как по частям убивать свою душу. Поэтому древние арийцы вшей и блох съедали. Впоследствии, спустя несколько тысячелетий, такое отношение башкордов к непролитию своей крови получило дальнейшее развитие и осмысление в Брахманах под названием Ахинса непричинение вреда (живому).

О поедании блох древними скифами и сарматами, являвшимися прямыми предками современных башкордов, писали такие историки античности как Геродот (IV, 109), Страбон (XI, 2, 14; 19). Об этом обычае у сарматов также писали Плиний Старший, Помпоний Мела, Арриан, Птоломей и другие. В советской историографии этому вопросу посвятил специальную статью Беляев В.Ф. (См. ВДИ, 1964, N3).

Таким образом, на протяжении 1500 лет, от Геродота до Ибн-Фадлана, мы знаем о сохранении этого архидревнего обычая у башкордов. В частности, Ибн-Фадлан, по приказу Багдадского халифа Ал-Муктадира при содействии башкордского переводчика Париса Саклаба, посетил башкордов в Х веке и записал дословно следующее: ``Они (башкорды, разрядка автора) бреют свои бороды и едят вшей. Вот один из башкордов тщательно исследует швы своей куртки и разгрызает вшей своими зубами. Право же, был с нами человек из их числа, уже принявший ислам и служивший у нас (переводчик-башкорд Парис Саклаб, служивший у халифа Аль-Мухтадира и помогавший Ибн-Фадлану в деле исламизации башкордов-Саклабов, примечание автора). Однажды я видел, как он поймал вошь в своей одежде (где в Багдаде, в Булгаре, где? примечание автора), раздавил ее своими ногтями, потом слизнул ее и сказал, когда увидел меня: ``Прекрасно!'''' (См.``Книга Ибн-Фадлана'', с.26–27).

Факт о службе башкорда Париса Сакалиби у халифа Багдада именно как переводчика, изложен Ибн-Фадланом в самом начале его повествования.

В тот же самый период, а именно в Х веке, Лев Диакон, историк абсолютно другой – византийской культуры, оставил в своей девятой книге ``Истории'' запись о ``пацинаках''-печенегах. Они стали союзниками с норвежскими викингами и под общим руководством скандинава Свендослава нападали на Византию в 970-971 годах. Но после того, как Свендослав заключил мир с Византийским императором Иоанном, не согласовав предварительно его условия с пацинаками-баджняками-башкордами, последние его убили. (Лев Диакон, Книга IX, глава 12).

``Свендослав оставил Дористол, вернул, согласно договору, пленных и отплыл с Оставшимися соратниками, направив свой путь на родину. По пути им устроили засаду пацинаки – многочисленное кочевое племя, которое пожирает вшей (``фтирофаг'' – вошь, шишка? примечание автора), возит с собой жилище и большую часть жизни проводит в повозках. Они перебили почти всех и убили вместе с прочими Свендослава, так что лишь немногие из огромного войска ``Рос'' вернулись невредимыми в родные места.'' Слово ``рос'' идет от древневаряжского (древнеисландский диалект) ``гребцы, мореходы'', так как в то время норвежцы-норманны выходили в море не на парусниках, а на весельных судах, именуемых даже в современном немецком языке Ruder. А происходит слово ``рос'' от башкордского глагола ``йыра, йырыу, яра'' – разгребать, разрывать, разрубать. Финны и эстонцы – давние соседи шведов, по старинной привычке продолжают называть Швецию словом Роуссия, а московско-киевско-минских славян (которые к шведам, норвежцам и англичанам не имеют никакого отношения) называют ``Вения'', от слова ``венеды'', что по-фински означает славяне.

От башкордско-немецко-исландского слова ``ярыу'' произошло имя страшного оружия бога Шивы – ``рудра'' (молния). В еще более древних Ведийских именах Шива сам был богом грозы – ``Рудра''.

То, что росы (урысы) – это именно шведы и норвежцы, которых современные московские горе-историки пытаются назвать предками славян, не требует доказательств. Например, в Договоре от 911 года варягов, осевших в Киеве (Кияу) с Византией дословно говорится следующее: ``Мы – от рода Карл, Ингелот, Фарлов, Веремид, Рулав, Гуды, Рауль, Кары, Флелав, Рюар, Актутруян, Лидулфост, Стемид...'' Поэтому читая этот договор историк В.О.Ключевский отмечал: ``имена первых русских (?) людей – варягов и их дружинников – почти все скандинавского происхождения''. Как выяснено, сам Рюрик, уже став князем в Киеве и Новгороде, продолжал быть герцогом в Южной Ютландии, а до того был графом во Фрисландии. (Журнал ``Филологические науки'', М., вып.2, 1996г.)

Слово ``рус'' на самом деле происходит от башкордско-кордского Horus ``хорус'' – петух, который кричит на восходе солнца и почитался башкордами как священная птица, прообраз ``[малик-тау~за]''. ``[Малек-тау~з]'' при буквальном переводе с башкордского означает: ``малик'' – ангел, ``[тау~з-тау~к]'' курица, несущая яйца Кук-Ай, прообраз Вселенной у башкордов. Петух носит красный гребешок ``[кик~ел]'' – в башкордском и ``кокол'' – в кордском языках, от чего и происходит слово хохол-хохлы, которые, кстати, на головах носят чубы. Границы своих земель башкорды называют ``кырый'', от чего и происходит Украина.

Любая курица – ``таук'' и петух – ``[~ет~ес]'' – это одомашненный в далекие времена фазан хорусе-саhран, который являлся символом древних галлов. Его культ, по всей видимости, был введен у древних галлов пришлыми бургундами-борзенами, по крайней мере, ``гальский петух'' и означает ``бургунд''. Интересно отметить, что шлем древних римлян как раз и воспроизводил головной убор петуха.

Константин VII Багрянородный (908–959г.г.) писал: ``затем (рос) достигают так называемой переправы Крария, через которуюю переправляют сяхерсониты и пачинаки по пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину, снизу до того, где высовываются подводные скалы – насколько пролетит стрела пустившего ее оттуда до туда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинаки и воюют против (рос – урыс). После того, как пройдено это место, они достигают острова... На этом острове они (норвежцы, примечание автора) совершают жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб, приносят в жертву живых петухов. Сначала они бросают жребий о петухах: зарезать их и съесть или отпустить живыми? От этого острова рос не боятся пачинаков, пока не окажутся в реке Селина.''. (См. Эллиника, М.,``Аспект-пресс'', 1995г., стр.235). [Малек-тау~з] – священная птица-павлин, почитается как божество у кордов-езидов, у башкордов ``[малек-тау~з]'' – просто жар-птица.

Так как башкорды в древности были солнцепоклонниками, то крик петуха на рассвете воспринимался ими как призыв на молитву -Ра – дуга, Ра – Сам-ра – это ``солнце'' у кордов, а слово ``дуга'' означает ``молиться'' у кордов, а у башкордов ``класть поклоны'' при молитве, это самое первое и самое древнее значение этого слова. А второй смысл – как название элемента конской упряжки, появился сравнительно поздно, начиная со времени приручения и запрягания лошадей, впервые в истории осуществленного башкордами на Урале (Аркаим).

История подтверждает факт проживания предков современных башкордов сарматов по соседству с галлами, так как римские легионеры императора Септимия Севера воевали с сарматами из-за Дакии. Поэтому слово ``[уры~с]'', греческое ``рос'', необходимо признать очередным славянским заимствованием. Это мнение автора подтверждается тем, что эти варяги, называемые греками башкордским словом ``[уры~с]'' – ``рос'', завоевали Сицилию. В 1074 году новорожденный сын Михаила VII Константин был обручен с дочерью предводителя этих сицилийских норманнов Роберта Твискара Еленой. Константин, младший брат Михаила VII, родился в 1060 и погиб в 1081 году в битве с норманнами (``рос-[уры~с]'') при Диррахии. Ни одному ``историку'' – поденщику из Москвы, даже в голову не придет объявить этих норманнов Сицилии, которых греки также называли ``[уры~с]-рос'' славянским народом, так как знают, что их засмеют, поскольку все скандинавские школьники по своему учебнику истории знают о том, что Ингвар (Игорь), Хельга (Ольга), Свендослав были норвежцами, Швед Бравлин построил город Холмград (Новгород) и т.д., и т.п.

С другой стороны, о существовавшем еще в Х веке военном союзе между предками башкордов-пацинаков и норвежских викингов, которые сообща громили глупых греков, оставил письменное свидетельство итальянский историк средневековья, известный в историографии под именем Ватиканский аноним. В его книге ``О войне с росами императора Никифора Фоки и Иоанна Цимихия'', им написано буквально следующее: ``Росы и их архиг Свендослав, услышав о походе ромейского войска, стали действовать совместно с порабощенными уже болгарами и присоединили в качестве союзников Пацинаков и турок, проживающих на западе в Паннонии'' (см. Лев Диакон. История. М., 1988г., с.122).

Эти войны, которые башкорды в X-XI вв. вели с Византией, упоминает и мусульманский проповедник Абу-Хамид-аль-Гарнати, сам живший в стране Башкирд более трех лет – с 1133 по 1136 год: ``а царь народа башкирд все время разоряет страну Рум. Я сказал этим мусульманам: ``участвуйте в джихаде''. Они вышли с ним (с царем, примечание автора) в страну Кунстантинита и обратили в бегство двенадцать армий царя Рум. И привели группу туркмен из войска Конии'' (см. Путешествие Абу Хамида-аль Гарнати. М., 1971г., с.40).

Войны башкордов с Византией (Рум) постоянно упоминаются в средневековых источниках персидских и арабских авторов (Ал Джарми; Ал Масуди; Йакут ал Хамави; Ал Казвини; Ал Бакри; Ибн-ал Асир; ал-Фазари) и в трудах византийских хронографов (Прокопий Кесарийский; Феофан Исподведник; Константин Багрянородный; Михаил Пселл; Лев Диакон) и другие. Но если у других византийских историков башкорды описываются под этнонимом ``булгар'', то в арабо-персидских источниках башкорды фигурируют под именем ``борджан'' – по имени одного из башкордских родов – борзен, известного у иранцев по ``АВЕСТЕ'' как хранитель священного огня ``Атур Борзен Михрбан''. Как все иранцы в древности башкорды-борзяне сжигали своих покойников вплоть до Х века. ``Если у борджан умирает кто-нибудь, то они собирают всех его слуг и свиту, говорят им известные мудрые изречения и сжигают их за тем мертвецом'' (Ал-Масуди).

Вопрос о тождестве упоминаемых в средневековых хрониках этнонимах Бурджан и Булгар никогда не вызывал сомнения у серьезных историков-профессионалов, таких, например, как Крачковский И.Ю. (см. его сочинения, том IV, 1957г., с.132; Бартольд В.В.; Ковалевский А.П.). Однако некоторые ``историки'' (кстати, не знающие башкордского языка) пытаются то положение опровергнуть, причем голословно, вопреки прямым указаниям средневековых источников о родстве булгар и буржан.

О происхождении булгар, их родине, из которой булгары переселились в раннем средневековье в Европу, довольно точно написал еще Феофан-Исповедник (679-680 г.г.), который хоть и ошибается в правильном указании истоков рек, тем не менее правильно передал их башкордские наименования. Это легко позволяет установить точное местонахождение ``прародины булгарского народца''. Феофан Исповедник, выполняя предсмертную просьбу своего друга, историографа Георгия Синкелла (Синкликий), продолжил его исторический труд ``Хронография''. Особо надо указать, что еще в молодости Феофан стал чиновником высокого ранга при императоре Льве IV, следовательно, он излагает в своей книге не пустые басни, а историко-этнографические сведения о предках башкордов, которые официально считались государственными в Византийской империи. В предлагаемом для чтения фрагменте ``Хронографии'' Феофан-кратко излагает историю переселения одного из башкордских родов – буляр, называемого в рукописи ``булгар'' с берегов реки Агидели на Дунай: В этом году народ булгар напал на Фракию. Но следует рассказать о древности у нногундуров, булгар и котрагов. В северных, противоположных частях Эвксинского Понта, у озера, называемого Меотидой, в которое впадает величайшая река, стекающая от океана по земле сарматов (юрматы – башкордск. примечание автора) и называемая Атель (Идель-башкордск.), в которую впадает река Танаис ([Таналы~к], башкордск.). А от слияния Танаиса и Ателя, выше уже названного Меотидского озера, когда Атель разделяется, течет река, называемая Куфис (Уфа). В землях, прилегающих к восточным частям озера, у Фанагории и живущих там евреев – ``Ebpaiove'', обитает множество народов. От самого же озера и до реки, называемой Куфис, где ловится булгарская рыба ``ксистон'', простирается древняя Великая Булгария, и живут соплеменные булгарам котраги, ``kotraya''.

Во времена Константина Западного умер властитель упомянутой Булгарии и котрагов Кыр-обад ``kpobarov''. Он оставил пять сыновей, завещав им ни в коем случае не отделяться друг от друга и жить вместе так, чтобы они властвовали над всеми и не попадали в рабство к другому народу. Но спустя недолгое время после его смерти разделились пять сыновей и удалились друг от друга, каждый с подвластным ему народом. Первый сын Кыр-обада по имени Бат-байан, храня завет отца, оставался на земле предков доныне. А второй его брат, по имени Котраг, перейдя реку Танаис, поселился напротив первого брата. Четвертый и пятый, переправившись через реку Истр, называемую также Дунай. Один оставался в подчинении вместе со своим войском у кагана аваров в Паннонии Аварской, а другой, достигнув Пентополя, что у Равенны, попал под власть империи христиан. Наконец, третий их них, по имени Аспарух, переправившись через Днепр и Днестр и дойдя до Огла-реки севернее Дуная, поселился между первым и последним. (Феофан Исповедник, ``Хронография'', годы 679–680).

Так вот, после того, как они, (булгары и котраги, примечание автора) разделились таким образом на пять частей и стали малочисленны, из глубин Берзилии (Борз-иле, автор) первой Сарматии, вышел великий народ Хазар и стал господствовать на всей земле по ту сторону, вплоть до Понтийского моря. Этот народ, сделав своим данником первого Булгарии. Он получает с него дань и поныне. (см. Эллиника, М., Аспект-Пресс, 1995 г., с.221–225).

Из вышеприведенного отрывка из сочинения Феофана Исповедника видно, что византийские географы считали область Борзен – Борзен-иле – Борзилия первой, а следовательно, главной Сарматией, а ведь именно у западных башкордов имя Юрматы является этномимом. У чеченов ``борз'' означает волк и считается священным – ``эль''; у башкордов ``буре'' – это волк; а у кордов волк – это ``гор''. Предлог ``бол'' в кордском языке выражает понятие ``у, при, возле'', следовательно, ``болгар'' на языке кордов означает дословно ``возле волков''.

Совершенно другой смысл в кордском языке выражает слово ``булгур'' сечка, пшено, от ``болгар'' – так корды называют большой гладкий камень, на котором перемалывают зерно или соль и который грохочет во время работы ``[д~ог~орл~ей]'' (кордск., башкордск.). В любом случае, слова ``гор, буре, догор'' происходят от башкордского корня ``[~ор~оу]'' – выть, грохотать, лаять, встречаемого, кстати, и в английском языке ``hurra''.

Изо всех византийских источников, начиная с раннего средневековья, мы знаем, что правящий класс у болгар назывался башкордским словом ``байлар-боляр-буляр'', впоследствии переделанным славянами в ``бояр''. Слово же ``боляр'' так же состоит из двух кордских слов (диалект курманджи): ``бол'' – обильный и ``ар'' – мука. То что башкорды издревле сеяли ячмень и пшеницу, видно из их главного праздника hабантуй, от кордского ``haб''– зерно и ``hабанд'' – молиться богу. Это подтверждается и славянскими летописями, где упоминается о снабжении в 1024г. горожанами из города Булгара норвежских викингов, осевших в городе Суздале (или заложивших его), хлебом или зерном из-за случившегося в том городе голода.

Вместе с бурзянами, борджанами-болгарами, расшифруем имя котрагов. Словосочетание ``котраг'' означает у кордов: ``код-кэд'' – труд; ``р`ак'' пахота, вспахивание земли. Подобный перевод только еще раз подтверждает истинность слов Геродота о том, что скифы ([~кыйяфат]) делятся на скифов пахарей ``котрак'' и царских скифов – сарматы во главе с Колаксаем. ``Сар-маат'' – ``царская страна'' на кордском языке. Башкорды рода буляр-билер и в настоящее время проживают в долине реки Ик и подразделяются на два рода, именуемые мышыга и кадыр (``котраги'' у Феофана Исповедника). Основным центром расселения башкордов ``байлар – буляр'' были и есть р.Мензеля. В связи с этим необходимо указать, что на 1896 год, иными словами, чуть немногим более ста лет назад, по сообщению энциклопедии Брокгауза и Ефрона в статье ``Мензелинский уезд'' написано: жителей – башкир 116 330 человек обоего пола, а татар – всего 47 980. Более того, у этих татар никогда не было родовых имен ``болгар'' и ``буляр''. Результаты раскопок археологов установили, что булгарские города, в частности, Юкэ-тау (находившийся на левом башкордском берегу реки Камы в 4 км от современного города Чистополь) в их экономико-производственной жизни и деятельности главное значение имели торговые связи с Приуральем, где, собственно, и живут башкорды – борзяне. Еще в начале XX века по течению реки Мензеля (``зил'' – росток, ростки, кордск.) располагались городки (деревни) под названием ``[~о~ск~о] байлар'', ``[а~с~кы] байлар'', ``[я~оп] байлар'', ``[и~ске] байлар'', ``таулы байлар'' и др.

В целом, башкордское племя байлар считало земли от р.Мензели до р.Степного Зая (Зай – Змея, корд. авес.) своими, где еще в XIX в. были целые аулы байларцев.

Поскольку башкорды-буляр и являются создателями городов Биляр, Булгар, Юкетау, не удивительно, что Плано-Карпини (XIII в.) не употребляет этноним ``булгар'', а использует ``билер'', от названия которого и произошло имя города ``Биляр''.

Попытки некоторых современных татарских историков из Казани сделать из башкордов-биляр неких мифических предков татарского народа просто смехотвотворны. Для того, чтобы понять несостоятельность подобных попыток достаточно ознакомиться с родословной башкордского рода Борадж, проживавшего в городе Биляр к моменту нашествия Тимура (1395г.). Еще раз напомним, что этноним борадж происходит от общего названия Борзен, которых все персидские авторы упоминают проживающими на территории от Прикаспия до Византии с конца I тысячелетия до н.э. до XIII века под общим названием барадж-бурджан-борджан и происходящего от имени священного огня древних иранцев – земледельцев Борзен Михрбан. Шаджара башкордского рода Борадж (``Борджан'' – у средневековых персидских авторов) как отдельная глава содержится в сборнике, датируемом XVII веком и условно называемом ``Дафтари Чингиз-наме''. Само название ``Дафтари Чингиз-наме'' является исконно кордским, а имена родоначальников племен, упоминаемых в этом сочинении, таких как [Май~кы-бек], Тамьян-бек, [~Катай-бек], Урдак-бек, Кунграт-бек, Кыпсак-бек, Муйтен-бек, говорят сами за себя. Ясно, что это произведение является чисто башкордским и свидетельствует, что Муйтены Хорезма признавались близкими родственниками. Не вызывает сомнения, что башкордский летописец использовал для написания ``Дафтар-наме'' сведения башкордских исторических преданий. Так, в первой главе своего ``Дафтар-наме'' автор начинает генеологию от Йафеса и заканчивает именем Бурхан-султана, внука башкордского хана Кусима (Кучум), плененного около 1653 года и умершего в 1679 году в Касимове. В сказании об Аксаке Тимуре мы находим рассказ о жителях города Буляр (Биляр), называемого в Дастане Барадж, то есть Борджан персидских авторов VI-XII веков. В дастане прямо сказано, что Тимур осадил город Биляр, правитель которого Самат был ханом племени Борадж (борджан). После взятия Биляра Тимур пожалел детей одной вдовы, умерший муж которой звался Джадаш-бек. (Дьжо – ``нечистый, грязный'' – о человеке, долгое время не мывшемся и не менявшем белье; ``даш''– камень, кордск. – диалект курманджи).

Сыновья этого бека с кордской кличкой Джадаш, звали которых Ихсан и Инсан (``инсан'' – человек на кордском языке) решают уйти из Биляра. Иксан-бек сказал матери о своем намерении пойти в ``горную страну по Ак-Идели'' и ``буду жить там, так как это укрепленная местность''.

Если мы сейчас пойдем по Ак-Идели в ``горную сторону'', то есть в горы Урала, откуда Ак-Идель и вытекает на самом деле, то придем в главный город башкордов-борзенов ``Биларет'', название которого было переделано русскими завоевателями в XVIII веке в ``Белорецк''.

Тогда как второй сын по имени Ихсан уходит к устью реки Зай (``зый'' змей, дракон, кордск.). Устье реки Зай и являлось по преданиям рода борадж их древней родиной, но оттуда их в мифические времена вытеснил змей-дракон (потоп, наводнение) по имени Борадж. Как видим, не только этноним ``борджан-борадж'', но даже гидроним ``зай'' являются исконно-авестийскими по своему происхождению. И более того, язык булгарских эпиграфических памятников не имеет общетатарского джоканья и жоканья, как у всех тюрков и казахов, которые джокают перед согласными. И это фонетическое явление булгарского языка сохранилось и в современном башкордском языке.

Заканчивается ``Дафтар Чингиза Наме'' описанием башкордского тархана Сеида Ягафара, поднявшего в 1681–1683 годах восстание башкордов против русской оккупации. Основаваясь на этом источнике ученый-языковед Катанов, хакасс по происхождению, вынужден был констатировать, что башкордские войны против русского царизма продолжались двести лет.

Теперь спрашивается, каким образом этот источник истории башкордского народа по периоду с XIII по XVII век, стал с легкой руки казанских историков называться татарским источником? Этноним ``баджнахи'' мы встречаем у Аль-Гарнати: ``и прибыл я в город, который называют Кыйаб, а в нем – тысячи тысяч магрибцев (``магриб'' – запад на кордском языке), по виду тюрков, говорящих на тюркском языке и стрелы мечущих как тюрки. И известны они в этой стране под именем ``бедженак''.

У Феофана Исповедника читаем: ``... а другой, достигнув Пентаполя, что у Равенны, попал под власть империи христиан''. В настоящее время баджняки-босняки живут на границе с хорватами на Западе, а хорваты единственный народ, в названии которых ``хорват'' сохраняется латинское hor деревня и horus – петух. Интересно, что латинское hor'a – час, время по всей видимости и происходит от кукареканья петуха – horus с восходом солнца, так как и сейчас в сельской местности жители отмеряют утреннее время по пению петуха – первые петухи пропели, вторые петухи пропели и т.д. Сюда же восходит французское heure, английское hour и башкордское ``тор'' -вставать, подниматься. Корень этих слов восходит к башкордскому ``ур''– высота.

Язык современных болгар относится к аналитическому типу, тогда как остальные славянские языки являются синтетическими. К тому же синтетическому типу относился и старославянский язык.

К аналитическому типу относятся и кордский, и английский языки и их основой, как это становится очевидным, является язык башкордов Урала.

Немецкое слово Anhalt с корнем Alt, означает ``возвышенность'', так же, как в башкордском языке ``Урал'' означает не только ``первопредок'', но и ``горную цепь'' – Урал, протянувшуюся от Арктики на юг. С южной стороны древние арии – башкорды, корды, норвежцы, англы, бургунды, жившие на Арктическом побережье Северного Ледовитого океана, ожидали прихода Солнца и следующей за этим циклической смены тьмы полярной ночи на свет полярного дня. Слово Uralt на языке немцев означает ``древнейший''.

Необходимо отметить, что ни у русских, ни у татар не существовало понятия ``урал'' как гора. В частности, у русских уральские горы назывались Каменным поясом, ну а то, что казанские татары пришли из Монголии, известно историкам документально. Тот лингвистический факт, что в русском и татарском языках отсутствуют слова с корнем alt, выражающие понятие ``возвышенность, высота'', которые имеются в немецком и башкордском языках Урал – Anhalt, говорит о том, что башкорды и немцы родственны не только по мифологии и языкам. В то время как татары и русские для башкордов – пришлые племена, что также известно документально.

Интересно, что бургунды любят и ценят употребление в пищу конины, как и башкорды, считающие конину лучшим сортом мяса, в то время как не только русские, но и все славяне, не только не едят конину, но и вообще никогда не держали и не разводили коней.

О том, что татары перенимали (и перенимают) башкордские традиции, культуру, песни, одежду известно давно, но будет очень полезным привести слова, высказанные по этому поводу классиком татарской литературы Галимжаном Ибрагимовым: ``... В молодости Шейхель был бойким, ловким, озорным парнем. В свободное время якшался с башкирской молодежью, участвовал в пирушках и ничуть не хуже самих башкир пел их излюбленные песни.''. Людей постарше приглашал к себе в гости, угощал с великим почетом, пил вместе с ними хмельной мед.

Мерхебе очень быстро превратилась в башкирку, переняла их язык, их манеру собирать сливки, взбивать масло, сохранять молоко. Она частенько звала башкирок в гости, потчевала их жирной колбасой, вкусными пирогами, надела бешмет, увесила грудь монетами, накрылась покрывалом, как башкирки-молодухи. Когда летом башкирки устраивали гулянья на склонах ближайших гор (Карга-туй, примечание автора), Мерхебе (татарка, примечание автора) не отставала от них, тянула их протяжные, полные печали песни, плясала под быстрые веселые частушки.

Молодые супруги настолько прижились здесь, что даже старая Ульмасбикэ, хранительница чистоты башкирских традиций, должна была наградить их своей высшей похвалой: ``Татарами никак не назовешь. Очень уж ладные люди''. Ничего обидного не мог сказать про них и почтенный старик Бурангул.

Все это для пришлых татар было большой удачей (см. Г.Ибрагимов, сборник ``Избранное'', Казань, 1957г., роман ``Судьба татарки'', с.163).

Далее, там же классик современной современной татарской литературы пишет: ``Но Мерхебе (кордское слово, означает ``добро пожаловать'', примечание автора) не могла забыть свою родину. Бывало, похвалит здешнюю сытую жизнь, а под конец добавит: ``Так-то оно так, а все хуже, чем в Кара-Юрга. Недаром говорит пословица – родные места лучше сытых мест'''' (см. там же).

Нет нужды комментировать и пояснять, какой из двух народов был сыт и доволен, а какой – нищ и голоден.

Особый интерес представляет изучение вопросов интеграции пришлого в XIX веке татарского населения с башкордами, являющимися коренным народом Уральского региона. По этому поводу классик татарской литературы Галимжан Ибрагимов, чьи предки сами являлись переселенцами, оставил весьма любопытное воспоминание: ``С этой Целью он втерся в доверие к старикам-башкирам, пользующимся авторитетом. Русскому начальству он беспрестанно оказывал услуги. После долгих хлопот, стараний и угодливости, пришлый татарин Шибай достиг положения башкирского кантонного управителя''. А чуть раньше, на предыдущей странице, татарский писатель приводит следующие факты: ``Даже после отмены этой должности русское начальство продолжало прислушиваться к его словам. Правда, о нем ходило множество слухов. Старики-башкиры открыто говорили: Этот пришлый татарин пухнет от нашей крови – Старый Идельбай публично, в присутствии множества народа, выругал его: – Ты – грязная лопата русского губернатора. Ты грабишь башкир. – Шибай, татарин, не остался в долгу, угнал Идельбая в Сибирь. Идельбай был певцом и поэтом.'' (см. указанные сочинения, с.248–249).

Можно было бы посчитать вышеизложенный материал некой выдуманной татарским писателем историей, однако, факты из истории башкордского народа говорят, что это подлинный эпизод из реальной жизни конца XIX века. Благодаря исследованиям русских историков Ю.А.Лимонова, В.В.Мавродина и В.М.Панея, выпустивших в 1965 году свой совместный труд ``Пугачев и его сподвижники'' установлено, что башкорд Гариф Султанов был арестован только за то, что ``исполнял песню о Салавате во время одного из народных праздников в 1890 году'' (см. указанные сочинения, с.137). Действительно, откуда русский жандарм, как и все русские, не знающие башкордского языка, мог знать, о чем или о ком поет башкордский исполнитель песен?

Естественно, в процессе заселения башкордских земель татары начали постепенно осваивать лексику башкордского языка, которая искажалась ими по фонетическим законам татаро-монгольских языков. Искажение исконно башкордских слов в современном татарском языке временами доходит до комических моментов, например: издревле башкорды изготавливали и носили плетеные лапти, называемые ``сабота''. Подобную обувь знают и французы, и венгры, и финны, у которых башкордским словом Сабота называются деревянные башмаки: французское sabot; эстонское saabas; карельское saappaqa; венгерское saabos. Но вот появляются казанские татары и заявляют, что это их национальная обувь – чабота. Как будто татары-монголы впервые в XIII веке перешедшие за Урал в Европу, скакали на конях в деревянных башмаках. Даже представить себе трудно Чингиз-хана в лаптях! Если башкордская летняя обувь – сабота стали частью татарского национального костюма, то, следовательно, и русские должны были говорить на сапог, а чапог; французы – не sabot, a chabot. Как видим, фонетика башкордского языка полностью тождественна фонетике индо-германских языков, что и говорит само за себя о древнем родстве башкордов и англичан, иранцев и норвежцев.

Нужна ли новая грамматика башкордского языка

You take and go from this land.

Нинал[h~ем]китошоер-[~зэн].

Ты возьми и убирайся с этой земли.

Как видим в этом построении башкордского предложения мы видим его полную идентичность построению предложения в английском языке, но, что более важно, мы здесь не обнаруживаем ни агглютинации, ни гармонии гласных, присущих урало-алтайской языковой группе. Оба предложения являются аналитическими по своему построению, точно также разговаривают современные корды в Месопотамии. Например, 1) диалект курмаджи: Ye qedre xwe nizane, qedre benda ji nizane. Кем [к~е~зере] [на~зан], [к~э~зере] [б~енд~е] [кешег~е]) [на~зан]. Кто чести своей не знает, тот чести других не знает.