Текст книги "Великий Хау Бен (Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии)"

Автор книги: Салават Галлямов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Галлямов Салават
Великий Хау Бен (Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии)

Галлямов Салават

Великий Хау Бен

Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии

Уникальное научное открытие! Найдены предки англичан, иранцев-кордов, индусов, арийцев. Раскрыты тайны появления и формирования языка у человечества от единого проязыка древних Башкордов! Приоткрыта завеса тайны нибелунгов! Цивилизации типа Древнего Египта имеют башкордские корни и происходят с Урала! Именно на Урале в Башкортостане находится колыбель человечества, там впервые научились выплавлять металл и изобрели колесо, и там были сочинены все сказки и мифы, кои спустя века и тысячелетия приписали себе разные народы (например, древние греки), и даже почти все основные религии (иудаизм, буддизм и пр.) имеют очень глубокие башкордские корни. Русские, татары, пигмеи (которые в Африке) и некоторые другие народцы лишь коряво перенимали язык и культуру древних Башкордов, чему в данной книге приводится большое число убойных доказательств, сомневаться в которых может только ``пошлый дурак'' (по меткому выражению автора). Любой учёный может во всем этом убедиться, прочитав эту книгу, ``конечно, если историк и археолог – порядочный человек'' (одна из множества мудрых цитат).

Всем башкордским учителям сельских школ,

преподавателям родного языка посвящается эта книга.

С. Галлямов

(орфография и пунктуация автора научного произведения максимально сохранены)

Содержание

Предисловие. Введение.

Часть I

– Основы башкордской мифологии и языка. – Символизм. – Основное различие между эйдосом, логосом, символом, знаком. – Исконно башкордское происхождение философского термина ``символ''. – Мифологический метод постижения действительности и его отличие от методов естественных наук. – Именативно-предметный, наглядный характер башкордского языка. – Имя человека, как живой материальный фетиш. – Почему скандинавы считают кордов ближайшими родственниками. Различие между анимизмом, фетишизмом и символизмом. – Слово-предложение или насколько древним является язык башкордов. – Флексия слова в башкордском и английском языках. – Флексия слова в кордском и чеченском языках. – Эргативный строй предложения. – Фонетика башкордского языка. – Надуманная абстрактность имени числительного. – Некоторые аспекты грамматики башкордского и английского языков. – Общая лексика английского и башкордского языков. – Имя существительное – имя прилагательное в английском языке. – Местоимения в башкордском, английском, французском языках. – Местоимение. – Определенный артикль в английском и башкордском языках. – Глагол to, be в английском, кордском и башкордском языках. – Тождественные суффиксы в английском и башкордском языках. – Категория времени – прошедшее время. – Будущее время в башкордском, французском и чеченском языках. – Понятие времени у древних ариев. – Нужна ли новая грамматика башкордского языка.

Часть II

– Свастика символ ворона. Ритуал заклания быка в древних культовых обрядах башкордов Урала. – Бог Варуна в ``Риг-Веде'' и жертвы ворону приносимые древними башкордами в V-II тыс. до н.э. – Ибн-Фадлан о бажнаках и башкордском городе Х века. – Башкордский праздник Хабантуй, мифологический смысл культовых обрядов и состязаний. – Башкордское женское культовое украшение [Селт~ер]. – Башкордские женщины. – Культ коня у башкордов. – Башкордское предание о Хаубене и культ коня в ``Риг-Веде''. – Башкордское божество Хомай. – Иранские названия шахмат в русском языке.

Часть III

– Шумерские истоки башкордского предания Урал батыр. – Амин-бек. Амон-Иман-бек. – Башкордский властелин мировых вод Хау Бен и священная птица Бену древних египтян. – Башкордское божество [ho~зhoд]-Хаддад.

Заключение. Приложение.

–

Автор благодарит:

Тимербулатову Асию Рамазановну, Исмагилову Гульсум Гайановну, Ганиева Тахирьяна Мухамедовича, Кутушева Захира Рамазановна, Камалова Зуфара Галимовича. За их помощь, без которой эта книга не вышла бы в свет так быстро.

Автор выражает свою признательность ``МЕС'' ``Ватан'' и лично Исмагилову Сагиту Фатхисламовичу за оказанную финансовую помощь в деле издании моей книги.

С. Галлямов.

Предисловие

Всем башкордским учителям сельских школ,

преподавателям родного языка посвящается эта книга

С.Галлямов

Тургут Азал первый корд президент Турции

Иван Иванович Мещанинов выдающийся русский археолог-лингвист уроженец города Уфы, академик. Является автором аннотированного халдско-урартского словаря.

И.И.Мещанинов является создателем нового направления в общем языкознании типологического исследования синтаксиса разносистемных языков.

Его идеи внесли огромный вклад в разработку понятия структуры предложения и его различных конструкций.

Основатели башкордской историко-лингвистической школы

Н.К.Дмитриев – ученый лингвист. Первый кто отметил, что ряд фонем башкордского языка сохранились от иранских языков. С.И.Руденко – ученый историк. Указавший, что предками башкордов являются тиссагеты. 3.Шакиров ученый лингвист. Первым указал, что фонетика башкордского языка тождествена фонетике английского языка. Дж.Г.Киекбаев – ученый лингвист. Зачинатель сравнительного языкознания в башкордской науке. Один из авторов идеи создания Башкордского университета. Н.X.Максютова – ученый лингвист. Составитель диалектического атласа башкордского языка. Активно поддерживает концепцию иранских корней башкордского языка. Г.Г.Саитбатталов – ученый лингвист. Крупнейший специалист в области изучения, синтаксиса башкордского языка, о первостепенном значении исследования чего указывал И.И.Мещанинов. А.3.Асфандияров – ученый историк. Зачинатель изучения сел и городов Башкордостана на документальной основе, что является абсолютно новым словом в исторической науке России. И.Г.Акманов – ученый историк. Впервые широко исследовавший историю башкордских востаний XVII–XVIII вв. Н.А. Мажитов ученый археолог. Ведущий специалист по древней и средневековой истории Башкордостана. Автор более 10 книг в которых заложил научные основы для правильного освещения древней истории тюркоязычных народов Евразии. А.А.Галлямов – ученый педагог. Один из авторов башкордского букваря, создатель методики преподования родного языка в школе. За свои научные труды награжден медалью К.Д.Ушинского. М.А.Хасанов – ученый педагог. Автор первого в мире башкордско-англо-русского словаря. С.А.Галлямов – историк. Занимается изучением исторических этапов развития мифологии. Предисловие

Язык и история одного из древнейших народов земли – башкордов, цивилизация которого уходит своими истоками вглубь тысячелетий, представляет огромный интерес. Данное исследование, построенное на достижениях мировой лингвистики и исторической науки с успешным применением компаративного метода, является новым этапом в изучении древнего и современного состояния башкирского языка и истории башкирского народа. В нем освещается один из важнейших периодов истории древнего Урала, сыгравший значительную роль в ``великом движении'' этносов, в их исторической общности и разобщенности.

Несмотря на значительные фонетические, морфологические и лексические особенности, отличающие башкирский язык от других тюркских языков, в языкознании укрепилось положение о его тюрко-алтайском происхождении. Несмотря на то, что в процессе изучения башкирского языка мнения ученых по отношению тех или иных фонетических, грамматических явлений и лексиреских пластов разделялись, до сего времени сопоставления фактических лингвистических данных не выходили за рамки ``тюркского праязыка''.

В Частности, крупный ученый-тюрколог Н.К.Дмитриев считал фарингальное ``h'' иранским субстратом в башкордском языке, Дж.Г.Киекбаев – результатом перехода древнетюркского ``с'' в ``h'' /с – h/. Н.Максютова считает ``h'' явлением субстратным, не имеющим отношения к переходу древнетюркского ``с'' в ``h''. Различные точки зрения, высказанные лингвистами в разное время по генеологии звуков ``h'', ``[~с]'', ``[~з]'' в башкордском языке, показывают, что эта проблема оставалась нерешенной до настоящего времени.

Данный генезис ``h'' автор труда исследовал с привлечением идентичных по структуре и смыслу свыше 120 слов башкирского, курдского и английского языков. Основываясь на исследованиях известных отечественных и зарубежных тюркологов и археологов-историков, он Пришел к выводу об исторической общности этих языков и народов; тем самым автор показал принадлежность башкирского языка к группе индоевропейских языков. Множество общих регулярных явлений и соответствий в области фонетики, морфологии, лексики в указанных языках, а также общность мифологии, этимологии лексем, относящихся к бронзовому и железному векам, сравнения лексического материала древнейшего пласта башкирского языка с лексемами ведических ариев по ``Риг-Веде'' не вызывают сомнения в научной достоверности и обоснованности доводов ученого.

Древность языка башкордов среди языков тюркской группы считается бесспорной и доказанной. По наблюдениям автора, этот язык сохранил слова, идентичные с лексемами ведических ариев III-II тыс. до н.э., не говоря об идентичности лексики башкордов, ягнобцев, белуджей. Комплексное, системное исследование башкирского языка, проведенное автором с применением достижений лингвистики, археологии, этнографии, мифологии и сравнения его с данными индоевропейских языков, позволяют нам оценить данный труд как бесспорное достижение и новое слово (открытие) в развитии башкордоведения, а также и в индоевропеистике.

Существование в башкирском языке так называемых ``иранских заимствований'' невозможно объяснить поздними контактами в истории двух народов. Обстоятельное рассмотрение исследователем иранской субстратной лексики в башкирском языке исключает существующее формальное определение.

Прав автор, утверждая: ``мифология и язык отражают разные этапы развития человеческого мышления. Разница в том, что в мифологии такие исторические этапы развития человеческого мышления как анимизм и фетишизм представлены наглядно, тогда как современный язык, в частности, /башкордский, иранский, английский/ отражает уже более поздние формы мышления – символизм и абстракцию. Признаки мифологии в языках дают возможность выяснить пути заимствования одним этносом из языка другого, что в конечном итоге позволяет определить территориальное местопребывание того или иного ``народа'' в древние периоды истории''. -(стр.145).

Наличие общих фонетических, грамматических, лексических признаков, в частности, личное местоимение ``he'' /hин/ в башкирском, курдском, английском чеченском и финском языках, является одним из существенных доказательств, что язык башкордов зародился на Урале в тот период человеческой истории, когда древние корды до ухода в Месопотамию, англы /англичане/ – в Скандинавию, находились в одной протоязыковой семье по соседству с финно-уграми. Отсюда и наличие башкордско-иранских лексем в словарном составе современных финно-угорских языков.

В данном труде автором раскрыты этимоны баш-корд, йурматы-сарматы, что подтверждается фонетической закономерностью в башкордских диалектах соответствием й-с в начале слова, сравните: йел – ``ветер''; сел – ``сухой ветер''; йур-сур – ``большой, огромный'', йомарт-сумарт – ``щедрый'', йор-сор, сур – ``ненастье'' и т.д. Дискуссия, продолжавшаяся многие годы вокруг этих этнонимов, наконец получила достойное решение.

В заключение отметим, что высокая эрудиция, глубокое знание автором индоевропейских и тюркских языков, совершенное владение башкирским, английским, французским языками, историко-этимологические наблюдения с охватом широкого круга литературы по смежным дисциплинам, системный подход характеризуют данную работу лишь с положительной стороны.

Проведено серьезное научное исследование башкирского языка, выполнение которого было бы под силу разве что коллективу квалифицированных лингвистов. Остается лишь пожелать, чтобы круг читателей этой полезной книги был как можно более широким.

Заслуженный деятель науки, доктор филологических наук, профессор Н.Максютова

Введение

Предлагаемая читателю книга посвящена мифологии одного из древнейших народов на земле – башкордов.

Мифология башкордского народа – тема абсолютно не исследованная, но как предмет, сама мифология относительно хорошо изучена. В то же время, современные исследователи мифологии расходятся во взглядах относительно значений древних мифов. Мифы древних народов – одно из высочайших достижений человеческого ума, в которых древний человек пытался отобразить и объяснить некоторые астрономические и календарно-природные явления. Точно так же, как современные ученые объясняют те или иные явления природы при помощи математических формул и физических законов, так и древний человек объяснял мир влиянием своих богов-символов.

В древности миф был связан с обрядом, культом и ритуалом, изучение их позволяет нам более ясно понять мышление и психологию людей тех далеких времен. Почему люди в мифах превращаются в птиц, почему дикие звери разговаривают человеческим языком, как река превращается в змею? Ответы на эти и другие вопросы и дает изучение мифологии.

Мифология любого народа имеет свои особенности. Это зависит от климата, природного ландшафта, от тех диких животных, которые окружали и на которых охотились создатели мифологии. Особенностью мифологии башкордов является ее удивительная точность в передаче тех климатических условий, при которых башкордский народ жил много тысяч лет.

Слово ``миф'' – исконно башкордское и означает оно два понятия: мисал ``пример'' и [намы~с]; – ``поучение, мораль''. Не перестаешь удивляться тому, как точно древние башкорды определили само понятие ``миф'', лучшего определения не смогли дать многие поколения ученых разных стран. Именно ``поучение на примере'' и есть древняя мифология. Впервые в истории слово [ми~сал], встречается в шумерском языке (III тыс. д. н. эры) в форме – Эмисал, которое обозначало сакральный женский язык.

Язык же шумеров, как это показал более ста лет тому назад Генри Роулинсон относился к урало-туранской группе. Обнаружение автором трёх табличек из предания о Гильгамеше в сказании об Урале, еще раз подтверждает тот факт, что слово – [ми~сал] является исконно башкордским.

В изучении мифологии башкордов имеются и определенные трудности, так как она прошла долгий путь развития в несколько тысяч лет; часто исследователю бывает довольно трудно дифференцировать более древние пласты эпохи палеолита от менее древних времен энеолита. Если же взять мифологию башкордов с точки зрения этноса, то становится ясно, что башкорды являются частью иранского народа, и много тысяч лет назад корды вместе с башкордами обитали на Урале Иран-деке (Андроновские племена и культура Аркаима, II тыс. до н.э.).

Вместе с этим решается и другая проблема, поднятая скандинавскими учеными еще в XIX веке, заметившими полную тождественность мифологии Скандинавии с мифологией кордов Месопотамии, точнее с мифологией более поздней ``Авесты''. Объясняется это тем, что некогда корды Месопотамии и скандинавские народы были единым народом и проживали вместе, но вопрос ``где именно?'' оставался открытым. Исследование мифологии любого народа неразрывно связано с изучением родного языка, поскольку и мифология, и язык рождаются одновременно в самый ранний период человеческой истории. Можно прямо сказать, не будет мышления не будет языка. А самой первой формой человеческого мышления является мифология.

Раскрытию именно этих вопросов и посвящена эта книга.

Основы башкордской мифологии и языка

Мифология и философия

Не вокруг творцов нового шума, а вокруг творцов новых ценностей вращается мир, и он вращается неслышно. ``Так говорил Заратустра'' Фридрих Ницше.

Термином ``философия'' определяют учение об общих принципах бытия и познания, об отношении человека к миру, науку о всеобщих законах развития природы, человеческого мышления и общества. Философия как научная дисциплина отличается от других наук своими методами и предметом своего познания.

Философы XIX века (Фихте, Шеллинг, Гегель) подразумевали под научно-эмпирическим познанием такое познание, которое выводится из опыта при наблюдении реальных вещей и явлений. А под философским познанием они подразумевали познание, достигаемое умозрительным раскрытием того или иного знания, скрытого в содержании самого понятия.

Если от метода познания мы перейдем к предмету познания, то сразу увидим, как оба метода (и философский и научно-эмпирический) совпадают, но при этом становится очевидным и их принципиальное различие. В то время как эмпирические науки (физика, химия, биология, психология) исследуют отдельные части природы, будь то космос или человек, предметом философии является объединение всех знаний как о человеке, так и о природе и космосе в единую систему.

Однако, не философия была первой наукой, объединившей знания как о человеке, так и о природе. Первой научной дисциплиной следует считать мифологию.

У некоторых читателей может возникнуть вопрос: ``а почему этого ``объединения всех знаний'' не могут сделать эмпирические науки?''

Причина первая – историческая. Человек впервые создал картину космоса и осознал свою роль во Вселенной задолго до того времени, когда зародились точные науки (физика, химия, математика и т.д.) Мифология же является началом философии.

Причина вторая – моральная. Эмпирические науки не могут исследовать человеческую мораль своими методами, а наоборот, при исследовании морали применяют философские умозрительные методы. Целесообразностью устройства мироздания и Вселенной, изучением моральных устоев человеческого общества занимается религия, которая во многих своих выводах сближается не с философией, а с мифологией, так как мифология и есть первая форма любой религии.

Причина третья – метафизическая. Эмпирические науки имеют, в отличие от философии, и свой предел, поскольку предметом их исследований является мир осязаемый, в то время как мир неосязаемый, метафизический, не поддается изучению их методами. По этой причине для обывателей даже философия уже является метафизикой.

Для большинства людей наука представляется как нечто самодостаточное, законченное, оформленное, достигшее определенной степени совершенства, которому все обязаны доверять. Однако, это совершенно неправильно, поскольку мы не можем проверить путем опыта научные гипотезы, что в свою очередь говорит об их (гипотезах) умозрительном происхождении. Это как раз и говорит о том, что в случае тупика в познавательном процессе эмпирические науки начинают применять умозрительные методы, которые принадлежат философии (например, теория относительности уже тесно соприкасается с философией и мифологией.)

Несмотря на то, что главные вопросы философии имеют своим предметом все то, что выходит за пределы чувственного опыта, совсем не следует считать, что философские системы (Канта, Гегеля) не имеют научного характера. Это абсолютно неверно, тем более, что сами эмпирические науки используют методы философии при построении своих научных гипотез, которые мы часто не можем проверить, например, сколько весит атом водорода? Более того, можно смело сказать, что именно философский интерес самого ученого-исследователя является тем невидимым метафизическим основанием для постоянного прогрессивного движения науки вперед. Таким образом, метафизика является неким фундаментом, на котором только и может существовать любая эмпирическая наука.

Мы указали три причины, по которым философия является главенствующей среди других наук. Целью настоящего исследования является изучение самой ранней формы философствования древнего человека, которую мы определяем, как мифотворчество. Поясним, почему именно мифотворчество и мифология должны считаться началом философии?

Причина первая заключается в том, что любая эмпирическая наука и любая система философии подводят итог человеческому знанию только до определенного, четко указанного периода времени. Иными словами, мы имеем те знания и ту систему взглядов, которые наше сознание имеет на сегодняшний день. Это правило справедливо для всех времен и народов. Из этого следует, что наука и философия оперируют не полным знанием вещей, а только частью целого. Мы, обладая только данным научным знанием, имеем только частичное, а не полное знание о вещах и явлениях.

Причина вторая заключается в том, что в естествознании для обозначения будущего создаются научные или философские гипотезы. Однако, сами ученые хорошо знают, как некоторые научные гипотезы, созданные в недалеком прошлом, признаются впоследствии абсолютно неверными (например, научный коммунизм, марксистко-ленинская философия и т.п.). В то же время многие из научных гипотез, созданных учеными и философами эпохи античности, средних веков и даже XIX века, сейчас оказались не более, чем чисто мифологическим образом восприятия действительности. Это означает, что мифология и миф не только не исчезли, а напротив, продолжают существовать и активно участвовать в познавательном процессе.

Причина третья заключается в том, что наука конечна, а мифология бесконечна, поскольку наука существует до тех пор, пока ей есть, что изучать. Но как только наука изучит все, что только можно было изучить, а это даже гипотетически можно вообразить, та она исчерпает себя и будет вынуждена исчезнуть, что подсознательно понимают и сами люди науки, поэтому ими и был выдвинут тезис о бесконечности познания во времени и пространстве.

Это абсолютно ложный тезис, поскольку и понятие вечности-бесконечности, и понятие времени, и понятие пространства есть категории мифологии, а не науки. С точки зрения мифологии происходит не развитие науки, а дробление и дифференциация человеческим мышлением больших понятий на более мелкие. Условием существования как любой точной науки, так и философии, их фундаментом, является признание таких понятий, как пространство и время, которые не выводятся из эмпирической суммы знаний. Самое главное различие мифологии перед разным науками и философскими системами заключается в том, что мифология как сумма знаний, построена на принципе ``от общего к частному''. В противоположность этому, эмпирические науки и философия строятся на принципе ``от частного к общему'', это является их отличительным признаком. Это отличие имеет первостепенное значение, поскольку ясно показывает, что мифология является законченной системой и не подвластна времени. В этом и есть превосходство мифологии. А наука развивается во времени и, следовательно, находится под ее властью. В мифологии время течет от ``внутреннего к внешнему'', как маленькие родники порождают большую реку, так мифология рождает время. Наука не только не порождает время, а зависит от него, для их развития необходимо время, поэтому мифология является основанием для любой науки.

Любой человек задолго до начала изучения физики, математики, химии, логики имеет свое мировоззрение. А познаваемые предметы и процессы, которые постигают естественные науки, уже даны ими в форме, пространстве и времени. Как утверждал еще Эммануил Кант, чувство пространства и времени есть априорная форма сознания. Более того, наука и философия заключают свои относительные знания в формулы и теоремы, но ни теоремы, ни понятия не зависят от времени и пространства, так как любое понятие есть имя, которое есть ``эйдос'', неподвластный времени. Как видим, наука начинает с живого восприятия мира, заканчивает мертвыми схемами и формулами, не зная которых обычный человек тем не менее не теряет своего мировосприятия. Но в уме человека математические цифры, научные схемы и формулы предстают не как мертвые знаки, а как живые символы. Допустим, человек может в уме вычислить, что 2+2=4, однако в мире физическом, например, две реки, слившись вместе, не порождают понятие четыре. По сути дела, до сих пор сами ученые не определили, что именно они исследуют физический мир или человеческое мировосприятие, так как любой физический предмет мы постигаем, через мир психический, иными словами материальный мир определяется через мир душевный, к которому категории науки не применимы. Таким образом, мир душевный или точнее мир метафизический, является условием для начала любой науки.

Началом любой научной деятельности человека является интуиция, которая сама по себе есть категория метафизики и роль которой нельзя недооценивать. Мы можем что-то объяснить влиянием или зависимостью от интуиции, но ученые не могут точно определить, что такое интуиция. К тому же мы знаем тысячу примеров из жизни как ``научные'' открытия были сделаны людьми, непосредственно не занимающимися наукой (фотоаппарат ``Полароид'', замок– ``молния'' и т.д.).

Может ли у народа появиться философия, если у него никогда не было своей развитой мифологической системы восприятия мира? Безусловно, нет! Первым и наиглавнейшим условием рождения любой, пусть даже самой примитивной, национальной философии является предшествующее ей древнее мифологическое осмысление мироздания, мифологическая концепция бытия. Этому нас учит и история. Например, такой философии, которую ученые определяют как классическая китайская, предшествовала древняя китайская мифология, на основе которой построены принципы китайской медицины. Очень важно отметить, что если китайский врач чжень-цзю терапии, даже в наше время не будет соблюдать древних принципов китайской мифологии, то никакой пользы кроме вреда для больного от иглоукалывания не будет.

Зарождение древнегреческой философии только потому и стало возможным, что ей предшествовала хорошо развитая древнегреческая мифология. Более того, современному читателю часто трудно осилить учение Платона, не говоря уже о представителях других более ранних философских школ (пифагорейцев, элейцев, последователей Эмпедокла, Анаксагора), так как ему зачастую не под силу отличить философскую мысль от параллельного мифологического сюжета. Древнегреческая философия начала с мифологии и к ней же вернулась (Плотин), пережив время роста, расцвета и падения, вместе с соответствующими периодами античной истории.

Древние формы и методы мышления человека, известные как анимизм, фетишизм и символизм, не только не изчезли, но и по сей день продолжают сосуществовать в сознании людей вместе с развитием ``научного мышления'' или ``мышления'', построенного на данных, получаемых дальнейшим развитием науки. Например, наука делит всю природу на две формы – неорганическую и органическую, причем органическая ее форма обладает свойствами к самовоспроизводству. Для продолжения своей жизни, семьи, рода человек вынужден питаться продуктами природы или теми ``формами материи'', которые способствуют этому. Если рассмотреть изнутри, с точки зрения сознания людей, что такое еда, то мы обнаружим, что человек считает, что продукты питания и медицинские препараты обладают живительной силой. Такое мышление человека есть не что иное как реликт, или форма анимизма, который оживляет, одухотворяет природу.

СИМВОЛИЗМ

Основное различие науки от мифологии, возникшее исторически

Есть одна область человеческого бытия, в которой наука выглядит круглой сиротой – это язык. Если мифология любого человека, любого народа зарождается вместе с языком и как особая форма мышления, проходит длинный путь развития от анимизма через фетишизм к символизму и для чего требуется несколько тысячелетий, то наука только тогда и может быть создана в полном смысле этого слова, когда этот переход человеческого сознания от анимизма, через фетишизм к символизму уже совершен.

Способность человека мыслить символами-знаками есть предпосылка любой эмпирической науки!

Умение человека мыслить абстрактными категориями проявляется на определенном историческом этапе развития человеческого сознания, тогда как мифологическое мышление присуще человеку по природе, от рождения. Для лучшего понимания первостепенного значения мифологии перед наукой начнем с определения слова, которым оперируют обе вышеуказанные области человеческого, сознания и мышления.

Слово человека есть символ – имя предмета или действия, на основе которого и становится возможным зарождение идеальных понятий, например таких как число. Наука, в частности математика, зарождается на таком историческом этапе развития человеческого мышления, когда у человека уже сложилось понятие не просто числа, а что необходимо подчеркнуть особо, понятие об идеальной природе числа. Человеческое слово тем и отличается от числа, что в слове соединяются в диалектическом единстве и материальное и идеальное. Число в отличие от слова всегда выражает нечто одно, иначе число не было бы числом, например: число 7 всегда есть 7, а не 8 или 6. Слово в отличии от числа всегда имеет несколько смысловых уровней и даже может выразить некий смысл, не обозначающий никакого предмета, например: огнедышащий дракон, русалка и т. д.

Но главный признак отличия человеческого языка от математического числа заключается в том, что хотя в языке и существуют правила грамматики, в нем отсутствуют правила употребления смысла того или иного слова, тогда как числа подчиняются законам – умножения, деления, сложения, вычитания и т. д., и вследствие чего самостоятельная жизнь числа жестко детерминирована.

Исходя из вышеуказанного (весьма кратко) мы приходим к пониманию того факта, почему применение числа как символа, в жизни людей крайне ограниченно, или сведено к минимуму, например: нет такой области человеческого бытия, которую бы слово не смогло описать и в то же время не все области человеческого бытия могут быть выражены числом.

Само слово может описать число, но числами никак нельзя описать слово, в частности поэзию, а ведь мифология любого народа дошла до наших дней именно в поэтической форме. Интересно, что живопись, благодаря которой число получило некую самостоятельность для своего восприятия, требует человеческого интеллекта, который у людей, в отличии от животных, развивается с младенческого возраста прямо пропорционально изучению и овладению ребенком своего национального языка.

Самое главное отличие науки от мифологии заключается в том, что мифология оперирует символами, воплощающими (на самых ранних ступенях развития человеческого мышления) различные стихии природы, а наука оперирует уже мертвыми знаками – цифрами. Поэтому, в мифологии творец мира – Демиург, хоть и называется Первоединым, он есть живой Символ, тогда как в науке цифра один есть всего-навсего мертвый знак.

Безусловно, в природе Вселенной существуют духовные законы, которые умопостигаемы, но если эти законы математика, физика, химия выражают знаками цифрами, то за несколько тысячелетий до зарождения зачатков любой науки, мифология любого народа представляла эти невидимые законы мифа и природы живыми символом. Символ есть воплощение идеи, а знак есть обозначение предмета. Различие между символом и знаком можно показать наглядно, и лучшим примером здесь служит то принципиальное различие, которое существует между балетом и футболом. Цель любого футболиста, как и всей его команды, обыграть команду соперника с превосходящим счетом забитых мячей, количество которых изображается на табло числовыми знаками. Однако цифровое число забитых мячей не является символом, тогда как флаг, герб или гимн команды могут являться символами футбольной команды, хотя по своей природе ни флаг, ни гимн, ни герб команды к забитым мячам в футбольных матчах никакого отношения не имеют. Целью же любого действующего лица балета есть, как можно более полное раскрытие символа, который он – танцор балета, в себе воплощает. Танцор балета есть воплощение символа, и он как бы становится медиатором между внутренним содержанием символа, и выражаемым танцором внешним образом символа. Естественно, это внутреннее содержание символа и его внешний образ нельзя выразить математическими формулами. Интересно по этому случаю отметить, что если можно создать игру для компьютера – футбол, то практически невозможно создать компьютерную игру – балет. Как видим, число в отличии от символа не имеет самостоятельной жизни.