Текст книги "Шалун в ее постели"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 24
Все последующие дни Аннабел жила словно во сне – постоянно видела перед собой Джаррета и вспоминала их последний разговор. И с каждым днем она все больше укреплялась в мысли, что поступила правильно. Но по ночам, лежа без сна, думала совершенно иначе и ужасно сожалела, что не приняла его предложение?
И действительно, так ли уж важно было то, что он ее не любит, что рассматривает их брак как способ ее «спасти»?
Ведь с его стороны это было неким проявлением заботы, не так ли? Все эти вопросы она задавала себе по ночам.
Но с наступлением рассвета Аннабел снова приходила к выводу, что поступила правильно. Ведь у нее не было гарантии, что Джаррет действительно бросит играть в карты. Как не было уверенности, что он не пожалеет о том, что женился, ведь брак – это на всю жизнь. И откуда она могла знать, что его семья примет Джорди? Его слова не убеждали ее и казались ничего не подкрепленным заявлением.
Аннабел в очередной раз вздохнула. Но в одном Джаррет был прав – в ближайшее время она должна сказать Джорди правду. Откладывать было бы глупо. Чем дольше она будет откладывать, тем труднее будет дальше. Тем более что сейчас не было никаких серьезных причин скрывать от мальчика правду. Ведь дома все шло хорошо, и даже Хью изменился в лучшую сторону, казалось, он стал другим человеком – во всяком случае, не напивался и взялся за управление «Лейк эль» с редким для него воодушевлением, – очевидно, надежда, которую вселил в него Джаррет, придавала ему уверенности в собственных силах.
Поэтому для нее стало полной неожиданностью, когда неделю спустя после отъезда Джаррета, заглянув в кабинет брата, она увидела его со стаканом виски в руке.
Переступив порог, Аннабел замерла, в страхе глядя на брата, сидевшего за своим письменным столом. Но через несколько секунд вдруг поняла, что Хью вовсе не пил. Держа перед собой стакан, Хью разглядывал его содержимое с таким видом, словно никак не мог понять, что же это за напиток.
Очевидно, почувствовав ее присутствие, он, не поворачивая головы, произнес:
– Заходи, Аннабел. Я как раз собирался тебя позвать.
– А что случилось?
Убийственное спокойствие его голоса не на шутку ее испугало.
По-прежнему не глядя на сестру, Хью проговорил:
– Оллсопп только что сообщил мне очень занятную сплетню. В Лондоне, похоже, ходят слухи о том, что мисс Лейк заключила весьма непристойную сделку с каким-то лордом. – Тут Хью наконец-то взглянул на нее и спросил: – Анни это правда?
Аннабел побледнела и потупилась. Но тут же, вскинув подбородок, заявила:
– Я играла с ним в карты и поставила на кон кольцо матери в обмен на его помощь «Лейк эль».
– Но слухи утверждают другое…
– Да, знаю, однако…
– Ни за что не поверю, – перебил Хью. – Я никогда не поверю, что лорд Джаррет Шарп согласился бы на кольцо. – Он пристально смотрел на сестру. – Но я совершенно уверен, что лорд Джаррет воспользовался бы возможностью переспать с тобой, что якобы и являлось твоей ставкой.
Аннабел густо покраснела.
– Не важно, что это была за ставка. Главное – я выиграла.
– Значит, ты не отрицаешь?..
Она тяжело вздохнула.
– Хью, пожалуйста, не надо…
– Меня нисколько не удивляет, что лорд Джаррет предложил именно такую ставку, – заявил брат. – Но как ты могла на это согласиться?
– Хью, прости, что поставила тебя в неловкое положение…
– Дело не в этом, черт побери! – Он наконец-то поставил стакан на стол. – А в том, что твое отчаянное желание спасти «Лейк эль» заставило тебя… Ты была вынуждена… – Хью уронил голову на руки. – О Господи, не могу поверить, что довел тебя до такого…
Сердце Аннабел болезненно сжалось. Приблизившись к брату, она положила ладонь ему на плечо.
– Поверь, лорд Джаррет никогда бы этого не сделал. В душе он очень порядочный человек.
Хью поднял голову и проворчал:
– Порядочный человек… не использует женщину, попавшую в безысходное положение. Порядочный человек не позволяет женщине рисковать репутацией. Ведь сейчас из-за него все городские сплетники будут называть тебя шлюхой. И теперь мне придется ехать в Лондон, чтобы вызвать его на дуэль черт побери!
– Ты этого не сделаешь! – решительно заявила Аннабел.
– Непременно сделаю! Он этого заслуживает!
– Нет, не заслуживает. – Аннабел несколько секунд колебалась, но потом решила: раз уж брат затворил о таких глупостях, как дуэль, то лучше сказать ему правду. – Видишь ли, Хью, когда лорд Джаррет узнал о сплетнях, он предложил мне выйти за него замуж. Но я отказала ему.
Хью в изумлении уставился на сестру. Затем медленно поднялся со стула.
– Анни, но почему?..
– Ты знаешь, Хью, почему. Из-за Джорди.
– Ты сказала ему что Джорди – твой сын?
– Я не могла не сказать. Он сделал мне предложение и имел право знать правду.
Пожав плечами, Хью пробормотал:
– Но всем другим, делавшим тебе предложение, ты этого не говорила…
– Они мне были совершенно безразличны.
– А лорд Джаррет – нет?
Аннабел молча кивнула.
– А ты не боишься, что он расскажет об этом кому-нибудь?
– Нет, не боюсь. Он не из болтливых.
– Да не болтливый… Наверное, половине Лондона рассказал о вашей игре и о ставке.
– Сплетня исходила не от него. Поверь, он совсем не такой.
– В самом деле? – Лицо Хью исказилось от гнева. – Тогда почему же ты его отвергла? Не потому ли, что он плохо отреагировал на твое откровение?
– Он-то как раз отнесся к этому с пониманием.
Хью в растерянности захлопал глазами.
– Ну, тогда… В таком случае я совершенно ничего не понимаю. – Он провел ладонью по волосам. – Если он не имел к тебе никаких претензий по поводу Джорди, тогда почему же ты не приняла его предложение?
– Я не хочу вынуждать Джорди уезжать из дома. А без него я не смогу уехать в Лондон. Так что все очень просто.
– А может, будет лучше, если Джорди сам сделает выбор?
Аннабел презрительно фыркнула.
– Да вы что, сговорились?! Лорд Джаррет сказал то же самое. Но как может мальчик его возраста самостоятельно сделать выбор? Он ведь даже не представляет, какими жестокими бывают люди. Если я объявлю его своим сыном – что должна буду сделать, чтобы забрать в Лондон, – злые языки начнут распускать всевозможные сплетни. И всем будет ужасно неловко – не только Джорди. А если он предпочтет остаться здесь без меня… – Не в силах более сдерживаться, Аннабел всхлипнула.
– Милая, успокойся. – Брат привлек ее к себе. – Ведь рано или поздно тебе все равно придется сказать парню правду.
– Да, знаю. И я с-сделаю это…
Хью вытащил из кармана носовой платок.
– Вот, возьми, Анни. Эх, какая жалость, что я не могу придушить этого мерзавца Руперта… Сделал тебе ребенка, хотя не собирался о нем заботиться. Негодяй!..
– Это давно уже в прошлом, – пробормотала Аннабел.
Взяв платок, она высморкалась, потом стала утирать слезы.
– Увы, я совершила ошибку, так что не стоит ругать Руперта. Все равно уже ничего не изменишь.
– Твоя единственная ошибка состояла в том, что ты доверилась молодому человеку, который в силу своей глупости не смог оценить тебя по достоинству. – Хью смахнул слезу с ее щеки. – И знаешь, что меня тревожит, Анни? Похоже, ты нашла еще одного такого же. Так что лучше расскажи мне правду. У меня есть причина предполагать, что лорд Джаррет тоже мог… – Брат покраснел, но все же продолжил: – Боюсь, он также мог сделать тебе ребенка.
– Но это невозможно, – пролепетала Аннабел. Она ведь точно знала, что Джаррет об этом позаботился.
Однако брат, казалось, не слышал ее.
– Анни, дорогая, я не стану осуждать тебя, но если такая возможность существует…
– Между нами ничего не было, кроме той глупой ставки, – решительно заявила Аннабел. – А тогда я выиграла, так что у тебя нет причин для волнений.
Хью снова привлек сестру к себе. Положив подбородок ей на макушку, он тихо проговорил:
– Но сплетни-то распространяются… И скоро об этом, заговорят во всем Бертоне.
Она резко отстранилась от брата. Пристально взглянув на него, она спросила:
– Ты хочешь, чтобы я приняла его предложение? Он дал мне свой адрес, чтобы я написала, если передумаю. Так что если… – Аннабел тихонько вздохнула. – Поверь, я очень не хочу ставить вас с Сисси в неловкое положение.
– Ох, милая… – Хью убрал прядь волос с ее щеки, – Анни, мне все равно. И Сисси – тоже. Ты всегда была и будешь нам дорога. К тому же страдать от сплетен будешь ты сама, а не мы. А мне бы этого не хотелось, Анни.
Она попыталась улыбнуться:
– Не беспокойся за меня, Хью. Я уверена, что со временем сплетни заглохнут. – Аннабел взглянула на стакан с виски. – Ты ведь не станешь пить, правда?
– Пить? После того как ты всем из-за меня пожертвовала? Нет, конечно, не стану. Я с этим покончил.
Аннабел с облегчением вздохнула:
– Слава Богу…
По крайней мере ее встреча с Джарретом принесла хоть что-то хорошее. Ради этого можно было перенести и сердечную боль.
Не в силах пошевелиться, Джордж стоял в коридоре у двери кабинета. Неужели он не ослышался? Неужели он, Джордж, – незаконнорожденный? Увы, он не ослышался, и тетя Аннабел была на самом деле его матерью. А его настоящий отец погиб на войне. Так что отца у него не было, а человек, которого он считал своим отцом, был на самом деле его дядей.
О Боже! Как такое могло случиться?! Почему же никто ничего ему не говорил? Почему ему всю жизнь лгали?…
И выходит, что он, Джордж, – просто-напросто… бастард.
Бастард! Это ужасное слово звенело у него в ушах, слов, но его в эти мгновения выкрикивали сотни людей.
Нетвердым шагом он побрел к лестнице и поднялся к себе в комнату, где мог побыть один, где мог подумать. Бастард… То есть один из тех, о которых шепчутся, на которых указывают пальцами. Такой же, как Тоби Моэр. Мать Тоби никогда не была замужем. Как тетя Аннабел.
Впрочем, нет, не тетя, а мама. Он бросился нa кровать и уткнулся лицом в подушку. Да, тетя Аннабел на самом деле была его матерью. Но она не могла называть его своим сыном, потому что поставила бы всех в неловкое положение. Потому что само его существование вызывает у всех неловкость. О Господи, его сейчас стошнит…
Вскочив с кровати, Джорди подбежал к ночному горшку, и его тут же вырвало. После чего он улегся прямо на пол и подтянул колени к груди. Ах, как же у него болело сердце… Значит, они все были лжецами! Заботились только о том, чтобы никто не узнал правду. Даже он, Джордж!
Ну а как же дедушка с бабушкой? Они знали?.. Хотя… Черт побери, выходит, они не были ему настоящими дедушкой и бабушкой.
Слезы обожгли ему глаза. Да, выходит, что у него не было дедушки с бабушкой, потому что его настоящий отец был сиротой. А его брат и сестры тоже были ему не родными, а двоюродными. Так что не было у него ни отца, ни дедушки с бабушкой, ни брата с сестрами. У него была только мать, которая лгала ему и которая не могла признать его своим сыном.
Потому что он – бастард.
Но он-то в этом нисколько не виноват! Виноват этот отвратительный Руперт. И плевать ему, что этот человек – его отец и герой войны! Он сделал ребенка тете Аннабел… то есть его матери. Сделал то, что не должен был делать – так сказал отец. Нет, не отец. Ведь отца у него не было!
Какое-то время Джорди все так же лежал на полу – лежал, то и дело всхлипывая и утирая слезы. А потом ему в голову вдруг пришла очень простая мысль…
«А что, собственно, произошло? – спросил он себя. – Ведь никто об этом не знает…» Да, действительно, о том, что он, Джордж, незаконнорожденный, знали только его близкие. И если никто из них ничего не расскажет, то все останется как есть. И так, наверное, лучше всего. Пусть все остается по-старому. Ведь никто не знал правду – только его близкие.
И еще – лорд Джаррет.
Вспомнив об этом человеке, Джорди нахмурился. Выходит, лорд Джаррет… сделал неприличную ставку в игре с тетей Аннабел, а потом всем рассказал об этом. И он заявил, что имеет по отношению к тете Аннабел честные намерения, хотя на самом деле таких намерений не имел. Тетя Аннабел сама говорила, что лорд Джаррет не собирался на ней жениться.
Но иногда тетя тоже лгала… А теперь вот утверждала, что лорд Джаррет сделал ей предложение. Но было ли это правдой? Возможно, да. А может, и нет.
Однако Джордж точно знал: тетя солгала, когда сказала отцу, что между ней и лордом Джарретом ничего не было, кроме той ставки. Ведь лорд Джаррет целовал ее – в этом-то он не сомневался. И наверное, было еще кое-что… Как-то раз они гуляли под дождем где-то возле денверского рынка, а потом, когда вернулись в гостиницу, выглядели виноватыми – как будто занимались чем-то постыдным. И как-то очень странно друг на друга смотрели… Так и папа с мамой порой смотрят друг на друга.
Господи, а что, если лорд Джаррет сделал тете Аннабел еще одного ребенка? Джордж не вполне представлял, как это происходит, но точно знал, что это как-то связано с поцелуями и постелью. И очень может быть, что их ставка заключалась в том, что лорд Джаррет должен был взять тетю Аннабел в свою постель…
Джордж приподнялся и с силой ударил кулаком в пол. Проклятие!.. Если у тети появится ребенок, вся семья будет опозорена, потому что она не выйдет замуж! Не выйдет из-за него, Джорджа. А если лорд Джаррет расскажет всем, что он, Джордж, – бастард, то семья также будет опозорена. Опять же – из-за него!
Выходит, что он во всем будет виноват. И все в городе узнают, что он – бастард! Этого ни в коем случае нельзя было допустить.
Поэтому имелся только один способ избежать позора. Он должен был каким-то образом заставить лорда Джаррета жениться на тете Аннабел и увезти ее отсюда. Тогда все будет в порядке.
Правда, тети Аннабел уже не будет с ним рядом. И не будет горячего шоколада, который она тайком приносила ему в детскую. И никто не будет петь ему по ночам, как всегда бывало, когда он просыпался от кошмарных снов. И не с кем будет ездить на рынок, чтобы посмотреть на лошадей для аукциона…
Но ведь тетя все это делала только потому, что на самом деле была его матерью… При этой мысли у него снова заныло в груди. Нет, он не позволит так с ней поступить! Он заставит лорда Джаррета увезти ее! Лорд Джаррет должен это сделать, обязан! Так сказал отец. Так что пусть этот человек женится на ней – хочет она того или нет.
Но как заставить лорда Джаррета это сделать? Написать ему письмо? Нет, не годится. Он может не обратить на письмо внимания. Значит, надо ехать к нему – иначе никак нельзя.
Но как же?.. Ехать в Лондон… одному? Ведь родители ни за что его не отпустят. Хотя на самом-то деле у него нет родителей… Только мать, которая его не признавала и стыдилась.
И вообще, какое ему до них до всех дело? Да, конечно, они будут волноваться, когда он тайком уедет в Лондон, – но и что с того? Они заслужили наказание. Не он же им лгал, а они ему. Так что нечего их бояться и жалеть их. Он обязательно поедет в Лондон и уладит это дело. И избавит всю семью от позора.
Джорди представил, как вернется в Бертон с лордом Джарретом и как тот подхватит тетю Аннабел на руки и заставит ее выйти за него замуж. А он, Джордж, станет героем, который спас всю семью… И тогда все забудут, что он – бастард. И все у них дома будет так, как было всегда, а это – главное.
Но как же ему добраться до Лондона? Они с матерью и тетей Аннабел ездили туда на почтовой карете. И карета эта выезжала с постоялого двора в полночь, так что проблем с незаметным уходом из дома у него не будет. Никто до утра его не хватится. А в Лондоне ему придется нанять экипаж, чтобы добраться до пивоварни, где он найдет лорда Джаррета.
Теперь оставалось лишь придумать, как сесть в почтовую карету. Джорди был уверен: тех денег, что дали ему на Рождество бабушка и дедушка, хватит на билет до Лондона. Поскольку же он был на постоялом дворе только раз, его там вряд ли запомнили. И наверняка там никто не знал, кто он такой.
Но мальчику его возраста могли не позволить отправиться в путь без взрослых. Возможно, возница начнет задавать всякие вопросы о родителях и выяснять, почему он едет один.
Усевшись на кровать, Джорди задумался. Может, уговорить кого-нибудь из слуг посадить его в карету, сославшись на то, что он отправляется к родственникам в Лондон? Нет, вряд ли получится. Они выдадут его. Но к кому еще мог он обратиться?
И тут его осенило. «Тоби Моэр!» – воскликнул он мысленно. Тоби было уже семнадцать, и его возница мог бы послушать. После того как Джордж приехал в Бертон в карете маркиза, Тоби Моэр и его дружки стали относиться к нему с некоторым уважением. Конечно, он с ними не подружился, но уже и не враждовал, как раньше. К тому же у него имелись часы, которые очень нравились Тоби. Эти часы подарил ему отец, но ради такого дела…
Поднявшись с кровати, Джорди выдвинул ящик стола и вытащил отцовский подарок. Это были настоящие золотые часы; а на внутренней стороне имелась надпись: «Джорджу Лейку в день его двенадцатилетия. 9 января 1825 года». И это были его первые часы…
Глядя на них, Джорди задумался… Неужели он действительно готов сними расстаться?
Но выхода у него не было – ничем другим он не мог заинтересовать Тоби, а в Лондон следовало ехать непременно.
Тяжко вздохнув, Джордж опустил часы в карман. Он попросит Тоби помочь ему, и они договорятся, где встретятся ночью. После того как все домашние уснут, он незаметно выберется из дома и сядет в карету, следующую в Лондон. А потом, когда он вернется, все уладится.
Глава 25
Поднявшись по лестнице, Аннабел прошла по коридору и в нерешительности остановилась перед дверью Джорди. Мальчик не спустился к завтраку, и это ее обеспокоило. А за ужином накануне он вел себя… как-то странно – молчал и был сильно не в духе. Подобное с ним время от времени случалось, но все же на сей раз его поведение вызывало тревогу; казалось, он не просто был чем-то огорчен, а едва сдерживал гнев.
Да-да, именно сдерживал. Хотя обычно Джорди свои чувства не скрывал. Когда он злился, все об этом знали.
Что ж, возможно, он взрослел и учился контролировать себя. И если так, то следовало сказать ему правду. Очевидно, время для этого настало.
Собравшись с духом, Аннабел постучала в дверь. Ответа не последовало, и она почувствовала: что-то случилось… Аннабел толкнула дверь, но та оказалась заперта. А ведь запирать дверь мальчику не разрешали…
– Джорди, немедленно открой дверь! – закричала Аннабел.
Ответом было молчание.
Выждав несколько секунд, Аннабел снова позвала Джорди. А потом помчалась вниз, чтобы привести Хью. К счастью, брат еще не ушел на пивоварню, и вскоре все они – к ним присоединилась Сисси – стояли у двери Джорди. Мальчик и на сей раз не ответил на их крики, и тогда Хью открыл дверной замок запасным ключом.
Переступив порог, они замерли в изумлении. В комнате мальчика не было, а в открытом окне виднелась веревка, конец которой был привязан к столбику кровати.
Аннабел в ужасе вскрикнула и бросилась к окну, ей почему-то подумалось, что она сейчас увидит сына на земле в луже крови. На земле виднелись отпечатки его ботинок. Хью приблизился к сестре и проворчал:
– Черт побери, что мальчишка задумал?
– Он убежал, Хью! Убежал!..
– Глупости. Должно быть какое-то объяснение. Зачем ему убегать из дома?
Тут Сисси позвала слуг, потом сказала:
– Хью, а ты видел, какой он был вчера за ужином. Его явно что-то беспокоило.
– Может, он предпринял ночную вылазку в лес? – предположил Хью. – Или, возможно, отправился на речку ловить угрей. А сейчас, наверное, явится и будет хвастаться своими подвигами. Все мальчишки ведут себя так в его возрасте.
– А ты, Хью Лейк, когда-нибудь вылезал среди ночи в окно своей комнаты? – спросила Сисси. – Уверена, что не вылезал. Ты должен немедленно вызвать констебля, ясно?
– Не вызову, пока не проверю все как следует, – проворчал Хью. – Может, он пошел к бабушке и дедушке.
Но вскоре стало ясно, что это была не «ночная вылазка». И у дедушки с бабушкой мальчика не оказалось – он бесследно исчез, и слуги тоже ничего о нем не знали; никто из них не видел, как он уходил из дома.
К полудню Аннабел сходила с ума от беспокойства, Хью кипел от гнева, а Сисси непрерывно плакала. Послали за констеблем, но до его прибытия пришел какой-то мужчина с угрюмым долговязым парнем.
– Добрый день, мистер Лейк, – поздоровался визитер. – Дело в том, что Тоби Моэр, – он кивнул на парня, – пытался продать мне часы, но я увидел надпись и понял, что они принадлежат вашему мальчику. Вот я и подумал: надо спросить у Джорджа, на самом ли деле он отдал их Тоби.
Аннабел вспомнила, как Джорди жаловался на парня по имени Тоби Моэр, и ее охватил страх. Что же этот Тоби с ним сделал?! Как завладел часами?
Хью пристально посмотрел на парня и спросил:
– Где Джордж? Отвечай немедленно!
Тоби пожал плечами и с деланным безразличием ответил:
– Не знаю, сэр. Он просто отдал мне часы, вот и все.
– Просто так, безо всякой причины?! – изумилась Аннабел. – Нет, такого быть не может. Я тебе не верю.
Парень на мгновение отвел глаза. Потом снова пожал плечами:
– Думайте что хотите, мисс. Но он отдал часы мне. Больше я ничего не знаю.
– Ладно, довольно! – закричал Хью. – Я точно знаю, что Джордж не расстался бы с моим подарком просто так. А ты утверждаешь обратное. В таком случае позовем констебля, и пусть разбирается в этом деле. Вот он как раз сюда едет. Сейчас мы передадим тебя ему в руки. – В голосе Хью зазвучали металлические нотки. – И если Джордж будет обнаружен мертвым, то мы предъявим тебе обвинение, ясно? Тебя с этими золотыми часами и повесят.
– Повесят?! – в ужасе завопил Тоби, выпучив глаза. – Поверьте, сэр, я никого не убивал. Он был жив, когда я последний раз его видел! Клянусь, сэр!
Хью скрестил на груди руки.
– И где же это было? Где ты его видел?
Судорожно сглотнув, Тоби пробормотал:
– Но вы не передадите меня констеблю?
– Это зависит от того, что ты собираешься сказать.
Парень потупился и пробурчал:
– Я знаю, что не должен был помогать этому молокососу. Я говорил ему, что у него идиотский план, но он не стал меня слушать.
– А что за план? – вмешалась Аннабел.
– Он хотел увидеться с одним лондонским щеголем. С тем, что был здесь на прошлой неделе. И он попросил меня посадить его на почтовую карету, прикинувшись его старшим братом. Я сказал вознице, что мой брат едет в гости к нашему дяде. Джордж сам заплатил за билет и отдал мне часы, потому что я ему помог.
У Аннабел перехватило дыхание. Неужели Джорди один поехал в Лондон?
– А зачем ему понадобился лорд Джаррет? – удивилась Сисси.
– Не знаю, мэм. Он не сказал. Но все расспрашивал, что значит для меня быть бастардом. Я даже разозлился на него немного.
«Бастардом?!» – мысленно воскликнула Аннабел. Она посмотрела на брата. И по выражению его лица тотчас поняла, что он подумал о том же, что и она.
– Спасибо, парень, что сказал правду, – произнес Хью. – А теперь отправляйся.
Тоби нахмурился.
– А как же часы? Они мои по справедливости…
– Радуйся, что не передаем тебя констеблю! – рявкнул Хью. – А часы я не верну.
– Но если хочешь, можешь взять на кухне пирога, – добавила Сисси. – За оказанную нам помощь.
Парень насупился и пробурчал:
– Не нужен мне ваш пирог. Но если у вас есть ростбиф…
– Уверена, что мы найдем что-нибудь для тебя, – ответила Сисси и тут же повела парня на кухню.
Поблагодарив визитера – это был хозяин небольшого магазинчика, – Хью проводил его до дверей, затем вернулся к сестре. Та взглянула на него и со вздохом сказала:
– Джорди, должно быть, слышал, как мы вчера о нем говорили. Ты же знаешь, что он в последнее время начал подслушивать под дверьми.
Хью нахмурился и кивнул:
– Да, знаю. Так что это мы с тобой виноваты. Сейчас велю заложить карету, и мы тотчас отправимся в Лондон. Сисси останется дома с детьми, на случай если он одумается и вернется. – Хью обнял сестру и добавил: – Только не беспокойся Анни. Поверь, с ним все будет в порядке. Джордж очень сообразительный мальчик.
– Но откуда ему знать, где искать Джаррета? Ведь он, пока будет один бродить по Лондону, может попасть в беду… В таком большом городе с ним все, что угодно, может приключиться.
– Дорогая, лучше не думать о плохом, иначе сойдешь с ума. Будем надеяться, что он быстро найдет лорда Джаррета. – Хью поцеловал сестру в лоб. – Поверь в парня. У него есть голова на плечах.
Аннабел снова вздохнула. Она прекрасно знала, что никакая голова не поможет, если мальчик вдруг наткнется на каких-нибудь негодяев. Воображение уже рисовало, как на Джорди нападают разбойники, которые грабят его, избивают и оставляют умирать в какой-нибудь темной подворотне.
– Я уже давно должна была сказать ему правду, – прошептала она. – Если бы только я ему сказала…
– Дорогая, не надо… Поверь, мы найдем его, даже если для этого придется перевернуть вверх дном весь Лондон.
Но уверенность, прозвучавшая в голосе брата, не могла ее успокоить. Аннабел твердо решила: если Джорди все-таки найдется, она больше никогда его от себя не отпустит.
Джаррет вошел в свой кабинет на пивоварне в прекрасном расположении духа. Боссы Ост-Индской компании согласились заключить контракт с Пламтри на продажу пива «Лейк эль», причем сваренный по рецепту Аннабел светлый эль настолько впечатлил их, что они сделали заказ на две тысячи бочек! Почти столько же в свое время продавали Пламтри на русском рынке. Так что прибыль «Лейк эль» позволит этой маленькой пивоварне безбедно существовать по меньшей мере год. И Аннабел, конечно же будет в восторге.
Да, Аннабел… Нужно незамедлительно сообщить ей об этом. Надо поехать в Бертон, чтобы они могли отпраздновать такое событие.
И тогда он увидит ее.
Джаррет со стоном опустился в свое кресло за письменным столом. Господи, ну почему он все время о ней думает? Он должен забыть о ней, должен выбросить ее из головы. Впрочем, он пытался ее забыть, но из этого ничего не получилось. Когда он вдыхал запах хмеля, то сразу же вспоминал чудесный запах исходивший от нее, когда же видел пену в чанах, где бродило сусло, невольно думал о ее роскошных волосах. А ночами, когда тускло светились лампы и воцарялась тишина, он вспоминал, как предавался с ней любви в крохотной комнатке за конторой «Лейк эль».
О Господи, он никак не мог ее забыть, ничего не мог с собой поделать! И он ужасно тосковал по ней, безумно тосковал…
Тут дверь кабинета отворилась, и Крофт доложил:
– Пришел мистер Пинтер, сэр, примете его?
– Да, конечно.
Что ж по крайней мере сыщик отвлечет его от мыслей об Аннабел.
Усевшись, Пинтер сразу перешел к делу.
– Я нашел конюха, который в тот день седлал лошадь для вашей матери. Он сказал, что Десмонда никогда не видел и ничего о нем не слышал. Но ваша матушка… Видите ли, она сказала конюху нечто очень странное… Возможно, вас, сэр, это заинтересует.
– Да-да, Пинтер, я вас слушаю.
– Так вот, сэр… она… э-э… Ваша матушка просила конюха, чтобы он не говорил вашему отцу, куда она отправилась. Понимаете, о чем я?..
Джаррет молча кивнул. Было совершенно очевидно: мать поехала не на встречу с отцом; более того, она явно не хотела с ним встречаться. Но как же отец узнал, куда она отправилась? И почему последовал за ней? Ведь в то время они почти не разговаривали…
– А Десмонд? Вы о нем еще что-нибудь узнали? Мастерс сейчас пытается придумать, как взглянуть на более ранние варианты завещания бабули.
– Мне известно только одно: в то время ваш кузен испытывал существенные материальные затруднения.
– То есть он отчаянно нуждался в деньгах?
– Совершенно верно, сэр.
– А могла ли моя мать поехать на встречу с Десмондом? Может, разозлившись на отца, она хотела объединиться против него с кузеном? В отличие от всех остальных она никогда не испытывала к нему неприязни.
– Это не исключается. Но еще раз повторяю…
– Да-да, помню. Нам нужны доказательства. Что ж, Пинтер, продолжайте копать.
Сыщик кивнул:
– Разумеется, сэр. Но вам следует знать: Десмонд все еще источает яд. Впрочем, к его словам не очень-то прислушиваются. Все в восторге от того, как вы руководите пивоварней. Ходят даже слухи о большом контракте с Ост-Индской компанией.
– Это не слухи! – с гордостью заявил Джаррет.
– О, значит, вас можно поздравить? Уверен, сэр, Лейки будут счастливы.
Джаррет вздохнул.
– Между прочим, я сделал мисс Лейк предложение. Но она мне отказала.
– Неужели?
– Похоже она считает, что ей не нужен такой муж, как я.
Пинтер в задумчивости посмотрел на собеседника. Потом проговорил:
– Возможно, ваши успехи, сэр, заставят ее передумать.
Снова вздохнув, Джаррет покачал головой:
– Нет, едва ли. Нужно быть сумасшедшей, чтобы выйти за такого, как я.
Сыщик с усмешкой пожал плечами:
– Не уверен, сэр, Я видел и более странные союзы. Например – брак вашего старшего брата. Так что я на вашем месте не терял бы надежду. Мне известно по опыту, что умным женщинам для принятия столь ответственного решения требуется немного больше времени, чем считают мужчины. И нельзя винить их в этом. Ведь женщина, выходя замуж, отказывается от большего, чем мужчина, не так ли?
После ухода Пинтера эти его слова еще долго звучали в ушах Джаррета – словно кто-то повторял их раз за разом. Что ж, сыщик был прав. Ведь Аннабел, если бы вышла за него, пошла бы на очень серьезный риск – могла лишиться сына. А он ничего не предложил ей взамен, кроме своего имени и обещания, что станет другим человеком. Но что он сделал для того, чтобы доказать, что может стать другим? Совершенно ничего не сделал. И он хотел, чтобы она поверила ему на слово. Но ведь Аннабел уже когда-то поверила одному негодяю… Почему же он считал, что ему, Джаррету, она должна поверить, несмотря ни на что?
Кроме того, Аннабел кое в чем была права. Притворяясь, что не имеет сердца, он просто берег его, потому что боялся риска. Ведь если он позволит себе полюбить Аннабел, а потом судьба отнимет ее у него, как отняла мать и отца…
Впрочем, нет! При чем здесь судьба? Ведь информация Пинтера свидетельствовала о том, что судьба не имела к его родителям никакого отношения. И признание Оливера свидетельствовало о том же, хотя Джаррет не желал этому верить. Но почему не желал верить? Ответ мог быть только один. Если мать застрелила отца не случайно, если все произошедшее было следствием умысла, значит, он, Джаррет, всю жизнь верил в ложь.
Но стоило ли и дальше верить в ложь, то есть лгать самому себе? Разумеется, не стоило. Потому что лгать самому себе – это просто-напросто глупо. Но если так, если он решил быть честным перед самим собой, то следовало признать: ему нужна Аннабел, ему нужно, чтобы она всегда была с ним рядом, чтобы она была в его жизни, Только в этом случае его жизнь будет хоть чего-то стоить.
