Текст книги "Шалун в ее постели"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
– Вероятно, вы хотите услышать от меня правду, не так ли?
– Какая блестящая догадка, мисс Лейк! Вы необычайно проницательная женщина. Что ж, скажите правду. Если вы, конечно, знаете, что это такое.
– Джаррет, пожалуйста, не сердитесь.
– Вы все это время считали меня идиотом…
– Нет, ошибаетесь! Я верила – и сейчас верю, – что мой план выгоден нам обоим. Но я знала, что вы никогда не станете нам помогать, если будете думать, что…
– Что ваш брат ни на что не годится? Что он погубил свою компанию, напиваясь каждый день? Да, черт побери, вы правы. Если бы я знал об этом, то не стал бы даже рассматривать ваше предложение. – Он так резко повернул ее в танце, что она чуть не оступилась. С трудом сдерживая гнев, Джаррет процедил сквозь зубы: – Я должен заботиться о том, чтобы пивоварня Пламтри не рисковала неоправданно, чтобы не оказалась там же, где оказалась «Лейк эль» из-за вашего брата. И если вы думаете, что я соглашусь сотрудничать с вами теперь, когда узнал, что вы заманили меня сюда своими рассказами о…
– Говорите, я вас заманила? – в ярости перебила Аннабел. – Кажется, вы забыли о том, что сами предложили эту ставку. И проиграли. А теперь, судя по всему, собираетесь отказаться от сотрудничества.
Джаррет еще больше разозлился.
– Это вы кое-что забыли, мисс Лейк. Я ведь уже вам объяснял, почему предложил такую ставку. И теперь я считаю ее аннулированной.
Какое-то время оба молчали. Он выполнял все положенные фигуры танца, а она смотрела куда-то в пространство, поверх его плеча. Казалось, они кружились в вальсе как две механические куклы, приводимые в движение каким-то хитроумным механизмом.
Наконец Аннабел тихо проговорила:
– А что, если мы забудем о нашей прежней сделке и заключим новую? Только на этот раз все будет всерьез, понимаете?
Джаррет посмотрел ей в глаза и понял, что она не шутит. Но все же спросил:
– Что вы имеете в виду? Всерьез – это как?
Проклятие, он прекрасно понял, что она имела в виду.
И чувствовал, что не может отказаться от ее предложения. Да-да, несмотря ни на что, он по-прежнему хотел уложить ее в постель. И вообще-то он вполне это заслужил. Ведь она же лгала ему и обманом заманила сюда. Так что теперь он должен был хоть что-то. Получить в награду, не так ли?
– Я имею в виду все то же самое, – ответила Аннабел. – Если я выиграю в карты, вы поможете «Лейк эль» с Ост-Индской компанией. А если выиграете вы, то я… – Она опасливо посмотрела по сторонам.
Джаррет наклонился к ее уху и прошептал:
– Проведете ночь в моей постели, да? Так скажите же это!
Она кивнула и тихо прошептала:
– Да, проведу ночь в вашей постели. На тех же условиях.
Чуть отстранившись, он посмотрел ей в лицо. Ее щеки порозовели, но глаза смотрели с вызовом, и было очевидно, что она готова на все.
«Мисс Лейк готова на все, лишь бы спасти пивоварню своего отца», – вновь вспомнились Джаррету слова Оллсоппа. Что ж, судя по всему, пивовар не ошибался. Аннабел готова была пожертвовать даже своей невинностью. Или, может быть, она что-то задумала?.. Может, у нее появился какой-то новый план?..
Криво усмехнувшись, Джаррет проговорил:
– Отличный план, моя дорогая. Вы ведь в любом случае не прогадаете, верно? В случае выигрыша вы получаете мою помощь, в случае проигрыша – ложитесь со мной в постель, а потом бежите к брату и рассказываете, как я надругался над вашей невинностью. В результате я получаю кандалы на всю оставшуюся жизнь. То есть получаю вас… и пивоварню вашего брата в качестве приданого, не так ли?
Аннабел уставилась на него в изумлении.
– О чем вы говорите?! Да я бы никогда…
– А почему я должен вам верить?
Она отвела глаза. Румянец на ее щеках стал еще гуще.
– Видите ли, милорд, невозможно надругаться над тем, чего уже нет. Именно поэтому я и не побегу к брату.
Теперь уже Джаррет удивился.
– Что вы сказали? – пробормотал он, хотя прекрасно все расслышал.
– Не заставляйте меня повторять, – сказала она вполголоса. – У меня был жених, если помните. Мы были молодые… и нетерпеливые. И мы очень любили друг друга. Об остальном можете догадаться. – Она снова посмотрела ему в глаза. – Как вы думаете, почему я так и не вышла замуж? Потому что никому не нужна такая невеста. Ведь невеста должна быть девственницей, верно?
Джаррет ненадолго задумался. Он был почти уверен, что на сей раз Аннабел сказала правду. Да и ее поведение в сарае свидетельствовало о том же. Она знала много такого, чего девственница знать не могла. И он тогда очень удивлялся этому обстоятельству.
– Итак, моя дорогая, – медленно проговорил Джаррет, – вы, оказывается, и в этом лгали?
Глаза ее вспыхнули гневом.
– Нет, ошибаетесь! Об «этом» я ничего не говорила, потому что вы не спрашивали. Просто вы так решили, вот и все.
Джаррету нечего было возразить. Аннабел была абсолютно права. Она действительно ничего об этом не говорила и не выдавала себя за девственницу. Да и с какой стати ей об этом говорить? Ведь такими сведениями женщины не делятся со всеми подряд.
– Ваш брат знает? – спросил наконец Джаррет.
– Да, знает.
– И как он мог…
– Довольно, милорд! Я сказала все, что собиралась сказать по этому поводу. Вы меня поняли?
Джаррет молча кивнул. И снова задумался. Ему ужасно хотелось принять ее предложение – и выиграть. Но с другой стороны, заключение сделок с этой женщиной уже привело его к неприятностям. Так что очень может быть, что и на сей раз…
– Так вы согласны? – прошептала она.
– Только на определенных условиях.
Аннабел взглянула на него вопросительно, и он добавил:
– На этот раз мы будем играть в пикет.
– Но почему?
– По-моему, ответ очевиден, – заявил Джаррет. – В пикете почта все зависит от искусства игрока, а не от удачи. – Пристально взглянув на Аннабел, он спросил: – Вы умеете играть в пикет?
– Умею, – ответила она, но голос ее дрогнул.
Что ж, отлично! Кажется, теперь-то он получит все преимущества! Эту игру он точно не проиграет. Уже хотя бы потому, что ни Мастерс, ни Гейб не будут отвлекать его от карт своими глупейшими замечаниями.
– Мы сыграем лишь одну партию, – продолжал Джаррет. – Победитель получит все. Согласны?
Аннабел тут же кивнула:
– Да, согласна.
Он снова посмотрел ей в глаза.
– Согласны на оба условия?
Она опять кивнула:
– Да, разумеется.
Пока они делали еще один тур по залу, Джаррет тщательно все обдумывал. Конечно, можно было бы отказаться от ее предложения и уйти отсюда. Но с другой стороны… Ох, как же ему хотелось заполучить эту женщину!
Тут Аннабел, нарушив молчание, тихо проговорила:
– У меня есть одно условие. Видите ли, мне…
– У вас не может быть никаких условий! – отрезал Джаррет.
– Но вы же не знаете, о чем я… – в смущении пробормотала Аннабел. – Видите ли, в тот единственный раз, когда мы с Рупертом… В общем, он принял меры… против всяких случайностей. Так вот, я бы хотела просить вас о том же, если вы выиграете.
– Что ж, хорошо. Согласен, – ответил Джаррет.
Аннабел судорожно сглотнула.
– Значит, договорились? Я правильно вас поняла?
Джаррет колебался лишь мгновение. Дело было верным, а верных шансов он никогда не упускал.
– Да, договорились. Только где и когда состоится игра?
– В час ночи в конторе пивоварни, – тут же ответила Аннабел. – Нам пришлось отпустить вечернюю смену, так что «Лейк эль» будет закрыта, но у меня есть ключ. – Тут музыка смолкла, и танец закончился. Она сделала реверанс, а Джаррет ответил ей поклоном. – Итак, буду ждать вас в конторе, – добавила Аннабел почти шепотом.
Когда же Джаррет взял ее под руку, чтобы проводить на место, она пробормотала:
– Буду вам очень признательна, если вы постараетесь, чтобы вас никто не увидел по пути туда.
– Не волнуйтесь, постараюсь.
– Благодарю. Видите ли, наши соседи относятся ко мне с уважением…
При этих ее словах Джаррету сделалось не по себе, но он тотчас заглушил укоры совести. В конце концов, эта женщина сделала выбор, и он своим шансом воспользуется.
Когда семейный экипаж Лейков тронулся с места и покатил к дому, Аннабел со вздохом подумала: «Что ж, мне удалось отвратить катастрофу, но надолго ли?» Конечно, она всегда хорошо играла: в пикет, но достаточно ли хорошо для того, чтобы обыграть Джаррета? И если она проиграет…
Сердце ее вдруг подпрыгнуло в груди, и Аннабел невольно нахмурилась. Господи, неужели ее по-прежнему влечет к этому мужчине? Неужели влечет даже после всех его резких слов и обвинений?
Аннабел мысленно застонала. «Признайся, ты хочешь переспать с ним», – сказала она себе.
Да, она вынуждена была признать, что действительно этого хотела. Черт возьми, но почему?! Почему ее так влекло к этому бездельнику?
– Ты знаешь, Анни, а этот твой лорд Джаррет, похоже, толковый парень, – неожиданно проговорил Хью, сидевший напротив нее. – И он знает о пивоварении гораздо больше, чем я ожидал. Хотя… Он посмотрел на меня как-то очень странно, когда я перед самым отъездом сказал ему, что с нетерпением жду нашей следующей встречи. Мы же утром с ним встречаемся, верно?
– Да, встречаетесь. – «Если только я обыграю его в пикет», – мысленно добавила Аннабел.
Она заставила себя улыбнуться, чтобы успокоить брата. Верный своему слову, Хью пил только пунш, который не являлся спиртным в полном смысле слова, хотя, как подозревала Аннабел, какое-то количество бренди все же содержал.
– Он как будто очень тобой интересуется, Анни, – заметил Хью. – Расспрашивал меня о Руперте. Хотел узнать, что он был за человек.
А вот это очень настораживало… Действительно, почему Джаррет об этом расспрашивал? Может, пытался таким образом выяснить, говорила ли она правду, когда сказала, что брат знает все об их с Рупертом отношениях?
Проклятие, ну какое ему до этого дело?! И как ему могло прийти в голову, что она стремится заманить его в постель, чтобы выйти за него замуж? Какой же он глупец… Негодяй, животное! Хотя… Возможно, Он просто считает, что многие женщины так поступают, чтобы выйти замуж.
Как же он сказал?.. «Сотни женщин пойдут даже на убийство ради такой жизни». Да, кажется, именно так он сказал. Или примерно так.
Что ж, может быть, многие женщины и впрямь согласились бы стать женой… Но только не она. Нет-нет, она – ни в коем случае! Впрочем, он ведь и не выразил желания на ней жениться… Он не выражал такого желания раньше – и уж тем более не выразит теперь, после того как узнал о ее обмане.
Вспомнив, сколько ярости было в его глазах, когда они танцевали, Аннабел поежилась. Во время танца он смотрел на нее с презрением… И если он ночью выиграет… О, она не знала, сможет ли вытерпеть, если Джаррет овладеет ею в гневе.
– Честно говоря, – продолжал Хью, – я не представлял, что сказать ему насчет Руперта. Ну… учитывая обстоятельства, понимаешь? Потом я все же сказал, что он был героем войны. Что на самом деле соответствует действительности.
Герой войны… Раньше она терпеть не могла эту фразу. Ведь героизм Руперта очень дорого ей обошелся. Теперь же она с грустью подумала о том, что героизм значит ничтожно мало, если сам герой лишился жизни.
– Думаю его светлость очень интересуется нашей Аннабел, – заметила Сисси, бросив на золовку лукавый взгляд.
Аннабел грустно улыбнулась. Что ж, может, действительно «интересовался». Вот только нежных чувств он к ней не испытывал– испытывал лишь похоть.
– Полагаю, она должна принять решение, – заявил вдруг Хью с таким видом, как будто он-то сам только что принял какое-то важное решение. – Знаешь, Анни, я хочу, чтобы ты завтра присутствовала на нашей встрече.
Она посмотрела на брата с удивлением. Раньше он никогда не позволял ей присутствовать на деловых встречах. То, что сестра, в сущности, управляла пивоварней, его вполне устраивало, но участвовать в переговорах Боже упаси!..
– Зачем мне присутствовать? – спросила Аннабел.
Брат пожал плечами:
– Ну… это ведь ты привезла его сюда. И в твоем присутствии ему, возможно, будет комфортнее.
О Господи, Хью же совершенно ничего не знал… Если она сегодня выиграет, Джаррет возненавидит ее. А если проиграет, то завтра его здесь уже не будет.
– Ладно, хорошо, – кивнула она.
Она завтра во всем этом разберется. Сегодня же ей предстояло выскользнуть из дома незамеченной. Из городской ратуши они вышли уже за полночь, так что времени у нее оставалось не так много.
К счастью, ни Хью, ни Сисси, приехав домой, не собирались долго засиживаться – особенно после того, как Аннабел заявила, что очень устала за этот вечер, поэтому лишь возьмет книгу из библиотеки и сразу ляжет. Хью улыбнулся, что-то прошептал жене на ушко, заставив ее хихикнуть. После чего, взявшись за руки, супруги направились к лестнице, чтобы подняться к себе в спальню. Проводив их взглядом, Аннабел тяжко вздохнула, и сердце ее пронзило острейшее чувство тоски.
Через несколько минут она отпустила слуг, сказав, что сама запрет входную дверь. Убедившись, что нее разошлись, Аннабел прихватила ключ от конторы и вышла через заднюю дверь в сад – так проще было пройти незамеченной.
Пивоварня находилась всего в нескольких шагах от дома, а других домов поблизости не было – только конюшни и бондарня, закрытая на ночь. Конечно, трудно было представить, чтобы кто-нибудь заметил ее сейчас, но все же Аннабел пожалела, что отец когда-то настоял на освещении улицы газовыми фонарями – в темноте ей было бы спокойнее.
Когда из тени у черного входа на пивоварню внезапно вышла темная фигура, Аннабел едва не вскрикнула от страха. Но уже в следующую секунду она поняла, что это Джаррет. Когда же он приблизился к ней и она увидела его лицо, сердце ее болезненно сжалось. Сейчас перед ней был вовсе не тот Джаррет, который когда-то подшучивал над ней, и не тот, который сводил ее с ума своими пьянящими поцелуями, и даже не тот, который злился на нее сегодня в ратуше.
Сейчас лицо Джаррета походило на маску, высеченную из камня. Было ясно: он ожесточил против нее свое сердце и теперь, очевидно, собирался мстить.
Ей же оставалось лишь молить Господа, чтобы не покинул ее, если она проиграет. Потому что отдаваться такому Джаррету она не могла. Ни сегодня, ни когда-либо в дальнейшем.
Глава 16
Весь последний час Джаррет готовился к встрече с Аннабел. Переодеваясь в более подходящий костюм для тайного свидания с этой… гнусной обманщицей, он отчаянно пытался укрепить в своей душе те бастионы, которые она еще не успела разрушить за эти дни, заставлял себя забыть все то, что восхищало его в этой женщине.
Да, она была не просто обманщицей, а именно гнусной обманщицей. Ведь она не только лгала сама, но и заставила лгать всех остальных членов своего семейства. И она внушила ему, Джаррету, что ее план вполне жизнеспособен, хотя все это время знала о пьянстве своего брата. Более того, она даже разыграла в своем доме весьма правдоподобную сцену с доктором. И в результате заставила его поверить в нее.
Но почему же он с такой легкостью ей поверил? Черт возьми, ну почему эта женщина так на него воздействовала? Ведь он же, казалось бы, уже давно усвоил, что нельзя доверять малознакомым людям, в том числе – хорошеньким женщинам.
– Ты так рано… – пробормотала она, проходя мимо него к двери.
– Жду не дождусь ночного пиршества, – ответил он с усмешкой. – Хочу, чтобы у меня было побольше времени – дабы как следует насладиться своим выигрышем.
Джаррет окинул ее дерзким взглядом, чтобы напомнить, как именно собирается мстить. Но вместо ожидаемого румянца у нее на щеках он увидел пламя ярости в ее глазах.
– Насладишься, если выиграешь? А я в этом вовсе не уверена.
Аннабел сунула ключ в замочную скважину, а Джаррет, приблизившись к ней сзади, прошептал ей в ухо:
– А вот у меня уверенность имеется. Причем полнейшая!..
Аннабел слишком долго возилась с замком – руки ее дрожали, – и он, взяв у нее ключ, тут же отпер дверь. Вернув ей ключ, Джаррет отступил в сторону и добавил:
– Да-да, полнейшая уверенность.
– Я однажды обыграла тебя и могу снова обыграть, – пробурчала Аннабел.
Он негромко рассмеялся.
– А знаешь, как меня называют в игорных домах Лондона?
– Наглецом?
Джаррет хмыкнул и ответил:
– Нет, Королем пикета. Я практически не проигрываю.
Аннабел отворила дверь. Переступив порог, она заявила:
– В таком случае мы не в равном положении. Предложить именно пикет – это с твоей стороны не по-джентльменски.
– Что, ж, согласен, – ответил он, закрывая за собой дверь. – Но я в данном случае вовсе не пытаюсь быть джентльменом.
Взяв кремний, Джаррет зажег свечу и вставил ее в подсвечник. Когда же Аннабел сняла свой шерстяной плащ, он едва сдержал возглас восхищения. На ней было все то же вечернее платье, которое так поразило его на вечере в ратуше.
– А может, нам следует уравнять наши шансы и выбрать какую-нибудь другую игру? – спросила Аннабел неожиданно. – Если тебя не устраивает вист в две руки, то можно сыграть в ирландский вист, как предлагал твой друг Мастерс. Вряд ли эта игра сильно отличается от обычного виста. Только объясни мне, пожалуйста, правила. Не сомневаюсь, что я быстро освою ирландский вист.
Джаррет язвительно, рассмеялся:
– О, с удовольствием объясню! – Он вдруг схватил Аннабел за бедра и привлек к себе, так что она тотчас ощутила его стремительно нарастающее возбуждение. – Вот что такое ирландский вист, моя дорогая. – Он сделал несколько резких движений бедрами, – Так валет берет туза, понимаешь?
Он рассчитывал смутить Аннабел, но ему это не удалось. Пожав плечами, она пробормотала:
– Что-то не понимаю… Конечно, с «валетом» все более или менее ясно, а вот…
– Пиковый туз, – это проститутка на жаргоне, – объяснил Джаррет. – Имеется в виду треугольник темных волос у женщины между ног. Таким образом, получается, что валет берет туза.
Аннабел оттолкнула его и с отвращением в голосе прошептала:
– А почему «ирландский» вист?
Джаррет пожал плечами:
– Понятия не имею. Возможно, потому, что мы, англичане, обвиняем ирландцев во всех грехах. «Ирландские корни», к примеру, означают мужские половые органы, а «ирландская зубная боль» – мужское возбуждение.
Джентльмен никогда не стал бы рассказывать подобные вещи даме благородного воспитания, но сегодня Джаррет не чувствовал себя джентльменом. Он думал, что Аннабел ударит его за грубость… и даже отчасти надеялся на это.
Но она с усмешкой проговорила:
– Боже, какие же вы, мужчины, дети… Это вы так развлекаетесь, когда рядом нет женщин? Придумываете столь пикантные термины? Пиковый туз – надо же!..
Джаррет тоже усмехнулся:
– Совершенно верно! Развлекаемся, придумывая термины. А также изобретаем способы, как добраться до этого самого туза.
Тут на щеках ее наконец-то вспыхнул румянец, и она, резко отвернувшись, направилась к камину.
– Нужно развести огонь. У меня не было времени переодеться, а здесь довольно прохладно.
– Что ж, разведем, – пробормотал Джаррет, когда она наклонилась к каминной решетке. – Тут и впрямь прохладно. А ведь тебе придется снять даже и это платье, не могу этого дождаться. Весь вечер представлял, как это будет происходить.
Аннабел замерла на несколько мгновений. Потом, взглянув на него через плечо, спросила:
– Не слишком ли ты уверен в себе?
– Я всегда в себе уверен.
Тут она вдруг выпрямилась и, посмотрев ему в глаза, тихо проговорила:
– Наверное, ты теперь считаешь меня шлюхой.
Джаррет смутился.
– Почему ты так решила?
– Ну, потому что я… В общем, из-за Руперта.
– Одна ночь страсти с «настоящей любовью» – за это женщину едва ли можно назвать шлюхой.
– Тогда почему же твое отношение ко мне так резко изменилось? Почему ты ведешь себя так грубо и позволяешь себе говорить мне… столь шокирующие вещи?
Потому что он хотел, чтобы она почувствовала то же, что почувствовал он, узнав о ее лжи. Ведь оказалось, что эта прелестница всего лишь играла с ним, чтобы получить желаемое.
– Шокирующие вещи? – переспросил Джаррет. – Но ты ведь сама заговорила об ирландском висте, не так ли?
– Дело вовсе не в этом. – Она покачала головой. – Просто ты сейчас такой холодный, такой злой…
Боль, прозвучавшая в ее голосе, еще больше смутила Джаррета. Но он по-прежнему не мог обуздать свой гнев.
– А ты разве не понимаешь, почему я стал такой? Ведь ты лгала мне…
– Если бы не лгала, ты бы сюда не приехал. Я сделала то, что должна была сделать.
– И сейчас делаешь тоже, – констатировал он ледяным голосом.
Она с вызовом вскинула подбородок:
– Да, делаю то, что должна.
– А я-то думал, что ты…
– Невинная и целомудренная девственница?
– Нет, я не об этом. Я думал, ты честная.
Глаза ее гневно сверкнули.
– Я честная, черт побери! Ты понял?!
– Торговать своим телом ради спасения пивоварни брата – это называется быть честной?
– Ты первый предложил такую ставку. Неужели забыл?
– Но ты ее приняла. А сегодня сама предложила то же самое. – Он медленно приблизился к ней. – И это наводит меня на мысль о том, что все наши поцелуи и ласки… Ты пыталась таким образом заманить меня в сети, не так ли?
Она отшатнулась от него с выражением ужаса на лице.
– Значит, ты считаешь, что я… Ты и впрямь думаешь, что я… Ты не в своем уме! Неужели трудно было понять, что я действительно тебя желала? Женщина не может сымитировать такое…
Джаррет почувствовал некоторое удовлетворение, однако все-таки проворчал:
– Как раз это женщины прекрасно умеют имитировать.
Аннабел на секунду замерла. Потом в растерянности пробормотала:
– Но… каким образом?
Джаррет невольно усмехнулся. Похоже, эта женщина была замечательной актрисой. Или же… Или же ничего не смыслила в будуарных делах, хотя и имела близость со своим героическим Рупертом. Но если так…
Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты что, действительно не знаешь?
Она в раздражении передернула плечами.
– Я знаю одно: инициатором всех наших поцелуев был ты. Для женщины, пытавшейся «заманить тебя в сети», я вела себя довольно сдержанно, не так ли?
На это Джаррету нечего было возразить. Следовало признать, что она действительно не пыталась его соблазнить. И если бы она захотела, то, наверное, давно бы попыталась заманить его в свою постель, чтобы потом заставить жениться. Немного поросячьей крови, немного притворства, – и он бы не догадался, что она не девственница.
Но Аннабел вела себя совсем иначе. После их ласк в сарае она, напротив, попыталась от него отстраниться.
– Что касается честности, – продолжила она, все больше распаляясь, – то эту роскошь не каждый может себе позволить, милорд. Но откуда вам об этом знать у себя в Лондоне, где вы проводите время в пьянстве и азартных играх, совершенно не думая о тех, кому причиняете зло?..
– Причиняю зло?! Пьянствую?! – Он снова вскипел. – В отличие от твоего братца я знаю свою меру! Знаю во всем!
Она издевательски рассмеялась.
– Неужели во всем?! Тогда что же ты здесь делаешь?!
Ее слова оказались ударом ниже пояса. Действительно, то он тут делал? Если он и впрямь считал ее хладнокровной интриганкой, то почему же все еще хотел переспать с ней?
Вероятно, потому, что в глубине души не верил, что Аннабел – хладнокровная интриганка. Во всяком случае, не хотел в это верить. И в то же время он чувствовал, что по-прежнему восхищается этой женщиной. Восхищается ею и страстно ее желает. Да, он все знал и понимал, однако не хотел себе в этом признаться. И наверное, именно это больше всего его раздражало.
Собравшись с духом, Джаррет проговорил:
– Туше, Аннабел, не кричи. Я здесь потому… – Он судорожно сглотнул. – Потому, что от желания у меня помутился разум. Но скажи мне, а что здесь делаешь ты?
Аннабел уставилась на него в изумлении. Было очевидно, что такого вопроса она не ожидала.
У нее расширились глаза.
– Неужели не понимаешь? – проговорила она с некоторым раздражением. – Ведь все ясно… Я хочу, чтобы ты помог нам.
– И это так важно для тебя, что ты готова даже продать свое тело?
Она побледнела.
– Я вовсе не продаю свое тело. Наш с тобой договор – это сделка. И я надеюсь выиграть.
– Да, конечно… Но ведь можешь и проиграть.
– Это неизбежный риск.
Джаррет промолчал. И на это ему тоже нечего было возразить.
Аннабел нашла еще несколько свечей и зажгла их от уже горевшей. Потом подошла к большому столу, поставила свечи в подсвечники и села за стол напротив стула, стоявшего спинкой к окну.
Джаррет нахмурился:
– Очень умно е твоей стороны, Аннабел. – Он передвинул стул. – Ведь это окно ничуть не хуже зеркала, верно? Поэтому вынужден произвести небольшую перестановку, не возражаешь? – Не дожидаясь ответа, он еще дальше отодвинул стул, так что теперь у него за спиной не было окна.
Аннабел в растерянности пробормотала:
– Господи, я ничего такого не имела в виду. Просто не подумала об этом…
– Очень хорошо. – Джаррет вынул из кармана колоду и уселся.
– Но это правда! – воскликнула Аннабел. – Я бы не стала мошенничать.
Он молча начал тасовать карты. Потом вдруг пристально посмотрел на нее и спросил:
– Скажи, моя дорогая, как давно ты делаешь все возможное, чтобы спасти «Лейк эль»?
Она взглянула на него с подозрением.
– Что ты имеешь в виду? О чем ты?..
– Насколько я знаю, твой брат унаследовал компанию три года назад, верно? – Аннабел кивнула, и он продолжал: – Так когда же у твоего брата возникли его… проблемы? Может, еще до того, как он унаследовал пивоварню?
– Ну… видишь ли, на самом деле Хью унаследовал пивоварню не три года назад. Отец оставил «Лейк эль» своему холостому брату. По завещанию половина дохода принадлежала нам, половина – нашему дяде, но фактическим владельцем стал дядя.
Джаррет замер на мгновение. Слова Аннабел крайне его удивили. И действительно, отец Аннабел поступил довольно странно. В Англии так почти никогда не поступали. Мужчины всегда оставляли свое имущество старшему сыну. А если это не делали… Значит, для такого решения имелись очень серьезные основания.
– Почему же твой отец так решил? – спросил, Джаррет.
– Для этого имелось множество причин. Во-первых. Хью… Он совсем не такой, как отец. Совершенно на него не похож. Характером, разумеется… Видишь ли, брат нисколько не честолюбив, коммерция его не привлекает – именно из-за этого они с отцом часто ссорились. У Хью прекрасная голова, но он… Он такой, какой есть. А папа всегда был сильной личностью, и он постоянно упрекал Хью за его нерешительность и отсутствие честолюбия. Поэтому отец так и решил… Наверное, он Полагал, что мы будем лучше обеспечены, если управлять компанией будет дядя, а доходы – поровну.
– И Хью был с этим согласен? – спросил Джаррет, положив перед Аннабел колоду.
Уставившись на карты, она пробормотала:
– Нет, вряд ли… Вероятно, он считал, что его… предали.
Джаррет молча кивнул. Разумеется, брат Аннабел так считал, – а как же иначе? Действительно, как мог чувствовать себя человек, знавший, что отец не доверяет ему ведение семейного дела? Ведь когда-то, еще ребенком, и сам Джаррет ужасно огорчился, узнав, что бабуля не хочет, чтобы он управлял пивоварней.
Джаррет снова нахмурился, внезапно осознав, что невольно посочувствовал Хью Лейку. Нет-нет, этому пьянчуге сочувствовать не следовало. Ведь он-то, Джаррет, не пил, несмотря ни на что.
Конечно, он играл, но это не помешало ему возглавить семейную компанию. А Хью Лейк… Кто заставлял его пьянствовать?
– Но теперь-то твой брат является единоличным владельцем пивоварни, не так ли? – проговорил наконец Джаррет.
Аннабел сняла карту и, показав ее Джаррету, вернула ему колоду.
– Да, теперь именно так. Потому что наш дядя умеp холостяком, сделав Хью своим наследником.
Джаррет тоже снял карту. После чего Аннабел начала сдавать. Пристально взглянув на нее, он спросил:
– Так когда же твой брат начал пить? Когда унаследовал компанию от дяди?
Аннабел покачала головой:
– Нет, не тогда. Дела у него шли хорошо, пока не иссяк русский рынок. Но вот после этого, не сумев справиться с трудностями, он и начал пить.
Джаррет задумался. Если честно, то он не знал, как бы сам отреагировал на подобную ситуацию. Это обстоятельство очень его раздражало, и он проворчал:
– Ты рассказываешь мне все это, чтобы вызвать сочувствие к твоему брату?
Аннабел взглянула на него с удивлением.
– Почему ты так решил? Я ведь просто ответила на твой вопрос. – Она взяла свои карты. – Кроме того, ты должен знать: Хью вовсе не виноват в моей лжи. Он думал, что мы ездили в Лондон для того, чтобы подыскать школу для Джорди.
Джаррет тотчас насторожился.
– Значит, твой брат ничего не знал о вашем плане?
– Он однажды предложил выйти на индийский рынок, но единственная встреча с магнатами Ост-Индской компании закончилась для него плачевно. Больше он об этом не заикался, был уверен, что ничего не добьется. А вот мы с Сисси решили: если нам удастся подключить к этому делу пивоварню Пламтри, то, возможно, у нас все наладится.
– Многое зависит от организации дела, – заметил Джаррет.
Аннабел со вздохом кивнула:
– Да, разумеется. Что же касается Хью… Поверь, он ничего не знал о моей идее выдать его за больного. И уж конечно, брат ничего не знает о нашей с тобой игре – ни о первой, ни о второй. А если бы он об этом узнал, то вышвырнул бы тебя из города. И ни в коем случае не стал бы принуждать идти к алтарю, как ты предположил. Так что на сей счет можешь не беспокоиться.
– Я и не беспокоюсь, – проворчал Джаррет. – Никто не заставит меня делать то, чего я не хочу.
– О, это я прекрасно знаю, – заметила Аннабел с язвительной усмешкой. – Ты ведь делаешь только то, что тебе нравится – независимо от того, что хотят или в чем нуждаются другие. Я это поняла с самого начала.
Она, конечно, была права, но почему-то ее слова разозлили Джаррета. Взяв свой карты, он заявил:
– Не воображай, что хорошо знаешь меня. Тебе ничего не известно о моей жизни, кроме сплетен.
– И кто в этом виноват? – справилась она вкрадчиво. – Ты ведь ничего о себе не рассказывал. Вот мне и приходилось прислушиваться к сплетням. Хотя я, конечно же, прекрасно знаю, что сплетни далеко не всегда и не во всем соответствуют действительности.
Джаррет невольно смутился. Аннабел снова была права. Она рассказала ему о себе довольно много, а он ничего о своей жизни не говорил.
Впрочем, все это не имело значения. И вообще, почему он должен ей о себе рассказывать? Пусть думает о нем все, что хочет. Пусть верит любым сплетням о нем. Ему-то какое до этого дело?
– Что, плохие карты? – спросила Аннабел, заметив, что он нахмурился.
– Нет. – Джаррет покачал головой. Черт побери, он до сих пор почти не видел своих карт – во всяком случае, не изучил их как следует. Что-то терзало его, не давало покоя, и он никак не мог сосредоточиться на игре. Отложив карты в сторону, он спросил: – А почему тебя так волнует судьба брата? Ты же сказала, что он не хочет, чтобы ради него ты приносила себя в жертву. В чем же тогда дело?
Не отрывая глаз от карт, Аннабел пробормотала:
