Текст книги "Шалун в ее постели"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
– Ничего подобного, – возразила Аннабел. И тут же, покраснев, добавила: – Ну… иногда думала, конечно…
Она сняла с него жилет и галстук, затем расстегнула пуговицы на брюках.
Джаррет тут же уселся на кровать и стащил ботинки. Затем сбросил с себя остатки одежды, после чего стащил с Аннабел сорочку. Протянув к ней руки, прошептал:
– Иди ко мне, милая Венера. – Он привлек ее к себе. – Оседлай меня. Вознеси на небо.
Аннабел взглянула на него с любопытством.
– Оседлать?..
Он кивнул и раздвинул ее ноги.
– Да, оседлай. Сядь на меня верхом и прими в себя.
Когда ты в прошлый раз сидела у меня на коленях, я все время представлял, как прекрасная богиня получает удовольствие, сидя на мне верхом.
Аннабел, казалось, поняла, что от нее требуется, но почему-то медлила. Наконец, взглянув на него с беспокойством, спросила:
– А у тебя есть этот твой… кондом?
Джаррету опять хотелось сказать, что теперь в этом нет необходимости, поскольку они поженятся. Но не следовало торопиться – ведь он не знал, как Аннабел отреагирует на его предложение. Подобрав с пола брюки, он достал из кармана последний оставшийся презерватив и протянул любовнице.
– Вот он. Надень его на меня. Хорошо?
Аннабел с улыбкой кивнула и исполнила просьбу. Потом, приподнявшись, села на Джаррета и приняла его в себя.
– Вот так, дорогая, – пробормотал он со стоном наслаждения, проникая в нее поглубже. – Да, очень хорошо. А теперь – командуй!
Лицо ее осветилось улыбкой.
– Я?..
Он со стоном закивал. Эта очаровательная соблазнительница обладала над ним какой-то непостижимой властью…
Аннабел же, чуть помедлив, осторожно приподнялась, а затем опустилась, и в тот же миг из горла Джаррета вновь вырвались стоны. Ее распущенные волосы, пенясь, словно темный портер, рассыпались по плечам, а чудесные глаза ярко сверкали – более эротичного зрелища Джаррету еще не приходилось видеть. А ее грудь… О Боже!.. Не удержавшись от соблазна, он наполнил ими ладони.
– Моя сладкая богиня!.. – прохрипел он, когда Аннабел, сводя его сума, стала двигаться все быстрее.
Он стремительно возносился к вершинам блаженства, и Аннабел, судя по стонам, то и дело вырывавшимся из ее груди, не отставала от него. Содрогнувшись всем телом, он почти в тот же миг услышал ее пронзительный крик, а в следующее мгновение она в полном изнеможении упала ему на грудь. И именно в этот момент Джаррет понял: он сделает все возможное, чтобы удержать эту удивительную женщину, сделает все, что в его силах.
Поглаживая ее по волосам и покрывая ее лоб поцелуями, он прошептал:
– Выходи за меня замуж. Аннабел.
Она резко приподнялась и уставилась на него широко раскрытыми глазами – смотрела так, словно впервые увидела.
«Неужели он действительно это сказал? – спрашивала себя Аннабел. – Или же мне почудилось?» В конце концов, она решила, что Джаррет произнес эти слова безотчетно, в порыве страсти, не отвечая за себя. Что ж… наверное, в этом не было ничего удивительного. Ведь только что они оба такое пережили…
– Что же ты молчишь? – спросил он, – Я жду ответа.
Во рту у нее вдруг пересохло, и она, судорожно сглотнув, пробормотала:
– Я… не уверена, что правильно расслышала…
– Я прошу тебя выйти за меня замуж. – Он осторожно убрал с ее лица прядь волос. – Прошу стать моей женой.
Нет, выходит, она не ослышалась. Но как же так?.. Ведь он… Такой человек, как Джаррет, просто не мог этого сказать. Однако же сказал…
Наконец, овладев собой, Аннабел проговорила:
– Насколько мне помнится, еще неделю назад ты был категорически против женитьбы на ком бы то ни было.
На губах Джаррета заиграла улыбка. Взяв ее лицо в ладони, он чуть приподнялся и поцеловал ее с такой нежностью, что у Аннабел защемило в груди.
– Да, милая, ты права. Но тогда я еще не был тобой так очарован…
Она взглянула на него внимательно.
– Очарован… Чем?
– Вот этим. – Он сопроводил свои слова соответствующим движением.
Аннабел нахмурилась и, отстранившись от него, уселась на край кровати. Отыскав на полу свою сорочку, она быстро надела ее и в задумчивости уставилась в пол. Наконец, снова посмотрев на любовника, сказала:
– Ты хочешь на мне жениться, потому что тебе нравится со мной спать, не так ли?
– Потому что мне нравишься ты, – ответил Джаррет. – Нравишься вся целиком – не только твое тело. Я считаю, что мы с тобой очень подходим друг другу.
Она уставилась на него во все глаза.
– Подходим друг другу? Но ты – сын маркиза, а я – дочь пивовара.
– Мне все равно. И тебе, наверное, тоже. Я прав?
– Но твоей семье будет не все равно.
Он расплылся в улыбке.
– Конечно, не все равно! Моя бабушка будет в восторге, что я женюсь на порядочной женщине, к тому же женщине-пивоваре. Да-да, она придет в такой восторг, что наверное, пустится отплясывать джигу на крышах Лондона. И очень может быть, что тотчас же передаст тебе управление своей пивоварней.
Аннабел невольно рассмеялась. Потом, нахмурившись, сказала:
– Будь серьезным, Джаррет.
– Я вполне серьезен. – Он приподнялся и, усевшись с ней рядом, обнял за плечи. – Именно такую женщину, как ты, и хотела для меня бабуля.
– А тебя это не коробит?
Джаррет пожал плечами:
– Ну… немного, пожалуй. Не хочу, чтобы она взяла верх.
– Но тогда зачем…
– Потому что наш брак сулит ряд преимуществ. Для начала положит конец всяким сплетням.
Аннабел похолодела.
– Сплетням?..
Джаррет невольно застонал.
– Да, черт побери! Я еще не говорил тебе об этом. – Его глаза полыхнули гневом, – Видишь ли, похоже, что проклятый бабулин, племянник пронюхал каким-то образом о нашей ставке и теперь разносит повсюду слухи, рисуя все… в самом гнусном свете.
Аннабел тяжело вздохнула: только этого ей не хватало – сплетен!
– Ты хочешь сказать, он рассказывает всем правду?
– То, что считает правдой.
– Но это, наверное, и есть правда…
– Господи, какая разница? Главное же не в этом. Боюсь, что очень скоро сплетни достигнут Бертона. Мне-то на них плевать, но я не потерплю, чтобы от них пострадала ты. А также твои близкие.
Аннабел невольно вздрогнула.
– Так, значит… Значит, ты женишься на мне из жалости?
– Нет, черт побери! – Вскочив с кровати, Джаррет прошелся по комнате. – Просто я хотел перечислить все преимущества нашего брака. – Остановившись перед ней, он взял ее ладони и, поцеловав, проговорил: – Наилучший способ урегулировать ситуацию – это узаконить нашу связь.
– Узаконить нашу связь?.. – пробормотала Аннабел; ей вдруг пришло в голову, что эти слова прозвучали как фраза из коммерческого соглашения.
– А «Лейк эль» от нашего брака только выиграет, – добавил Джаррет, как будто считал, что это– самое для нее главное. – Люди увидят в нашем союзе семейное предприятие, что придаст веса нашему новому проекту. Магнаты Ост-Индской компании будут знать, что с нами можно иметь дело.
Аннабел прекрасно понимала: все, что сейчас говорил Джаррет, – чистейшая правда, и все это звучало очень даже разумно. Но все же ей казалось, что с каждым своим словом он словно вбивал в ее сердце очередной гвоздь.
– И как сказал Пинтер…
Она резко отстранила его руки и, пристально глядя на него, спросила:
– Значит, ты делаешь мне предложение, потому что так посоветовал мистер Пинтер?
– О Господи! Нет, конечно, нет! То есть отчасти поэтому, разумеется. Потому что он предложил. – Джаррет умолк, потом со стоном пробормотал: – Я все испортил, да?..
– Я бы выразилась иначе. Видишь ли, я впервые в жизни слышу столь… холодное предложение руки и сердца. Даже мясник и тот сделал вид, что испытывает ко мне нежные чувства.
– Но я же не говорил, что у меня нет к тебе нежных чувств. – Джаррет тяжело вздохнул и провел ладонью по волосам. – Я просто подумал… Дорогая, мне всегда казалось, что ты – очень практичная женщина. Поэтому я и решил, что если ты узнаешь, какая выгода…
– Забудь о выгоде, Джаррет! Мне нужно знать, почему ты хочешь жениться на мне. Я хочу слышать ответ обычного человека, а не временного главы пивоварни Пламтри.
– Я вовсе не временный, – возразил Джаррет. – Уже не временный. Я собираюсь управлять компанией пожизненно. И думаю оставить в прошлом увлечение азартными играми. – Скрестив на груди руки, он продолжал: – Ты ведь этим раньше мотивировала причину своего отказа выйти за меня, разве нет? Так вот, я брошу карты. Поэтому не беспокойся на сей счет.
Эти его слова повергли Аннабел в изумление. Бросит азартные игры? Чтобы на ней жениться? Невероятно! И это, наверное, вселяло надежду…
Заставив себя улыбнуться, она проговорила:
– Джаррет, я очень рада, что ты собираешься пожизненно управлять семейной пивоварней, но хочу знать, что ты ко мне испытываешь. Скажи, почему ты считаешь, что мы с тобой должны быть вместе всю жизнь?
Джаррет отвел глаза и пробурчал:
– Я, кажется, уже сказал, что испытываю к тебе теплые чувства. Ты мне нравишься, Аннабел. И в постели очень нравишься. К тому же мне кажется, ты предпочтешь мужчину, который честен с тобой. Потому что однажды один уже обманул тебя. Утверждал, что любит, а потом сбежал на войну, нимало не заботясь, что ты будешь страдать.
Эти резкие слова причиняли боль, но Аннабел старалась не подавать виду.
Джаррет же тем временем продолжал:
– Дорогая, обещаю, что стану тебе настоящим мужем. Я буду обеспечивать тебя и делать все, что в моих силах, что-бы помочь твоим близким. И обещаю, что оставлю карты. А если этого мало, то даже не знаю, что еще тебе предложить.
Свое сердце. Но его-то у него как раз и не было.
А вот она, Аннабел, уже отдала ему свое сердце, хотя он, конечно же, не знал об этом. Да, она любила его, любила без памяти – даже сильнее, чем когда-то любила Руперта. И ей все в нем нравилось – нравилось, как он ловко управлялся с ее братом, заставляя Хью думать, что тот сам ведет переговоры, нравилось даже его ужасное пение… Но выйти за него замуж, не завоевав его сердца, – это было бы для нее равносильно самоубийству. Ведь ей пришлось бы ради него бросить Джорди…
– Ты прав, – прошептала она. – Твоя честность мне и впрямь нравится гораздо больше, чем пустая болтовня Руперта. Поэтому и я буду с тобой честной.
Аннабел немного помолчала и, собравшись с духом, вновь заговорила:
– И есть еще одно обстоятельство, которое нужно учесть в этом… деловом союзе, который ты предлагаешь. Я тебе об этом еще не рассказывала, но дело в том… Боюсь, что ты, узнав об этом передумаешь на мне жениться.
Джаррет молча смотрел на нее, и Аннабел заметила настороженность, появившуюся в его глазах.
Сделав глубокий вдох, она тихо сказала:
– Дело в том, что у меня есть сын.
Глава 23
Джаррет по-прежнему молчал – таращился на нее, разинув рот.
«Черт подери, что она имеет в виду? – думал он, – Неужели она сказала… что у нее есть сын?» И тут его вдруг осенило. Глядя прямо в глаза Аннабел, он проговорил:
– Выходит, Джордж – твой сын?
Она молча кивнула.
– Поэтому ты так и не вышла замуж?
– Да.
– И потому так настаивала на мерах предосторожности, – пробормотал Джаррет. Что ж, теперь все стало на свои места – улеглось, как карты в колоде. – Следовательно, твой брат поэтому считает себя виноватым в том, что не уберег тебя от Руперта. А ты, в свою очередь, винишь себя в том, что его терзает чувство вины. И именно поэтому ты опекаешь Джорджа прямо-таки по-матерински…
– Да, все так, – прошептала Аннабел.
Джаррет долго молчал. Наконец спросил:
– Когда же ты собиралась рассказать мне об этом? Или не собиралась вовсе?
Она пожала плечами:
– Право, не знаю. А когда, по-твоему, я должна была рассказать об этом? – Джаррет молчал, и она продолжала: – С самого момента рождения Джорди я оберегала его от клейма незаконнорожденного, чтобы он никогда не услышал, что его мать за спиной называют «шлюхой». – Ее глаза наполнились слезами. – Когда я слышу, как он называет мамой другую женщину, у меня разрывается сердце. Но я не могла рисковать его будущим… Поэтому и тебе ничего не рассказывала. – Она всхлипнула, и по щекам ее потекли слезы.
– Тише, дорогая, успокойся, – пробормотал Джаррет, привлекая ее к себе. Он не мог видеть слезы, не мог выносить эту пытку. И теперь-то он прекрасно понимал, почему Аннабел с такой легкостью выходила из себя, когда речь заходила о поведении юного Джорджа. И конечно же, было ясно, почему миссис Лейк всегда прислушивалась к ее мнению о том, как следовало воспитывать мальчика. Да, теперь все складывалось в целостную картину.
«Но все же странно… – думал Джаррет. – Странно, что я ни о чем не догадывался…» А впрочем – ничего странного. Ведь Аннабел двенадцать лет училась скрывать свой секрет. А он, охваченный страстью, не видел в ней несчастную мать.
Дождавшись, когда Аннабел немного успокоилась, он спросил:
– А Джордж знает?
Она покачала головой:
– Нет, разумеется. Ведь ты же сам видел, что он считает своей матерью Сисси. И я… Я не знаю, как ему сказать. Боюсь, он возненавидит меня, если узнает правду. – Она подняла к нему залитое слезами лицо. – И если он отвернется от меня… О Боже, я этого не перенесу! Я умру, если такое случится!
Джаррет невольно вздохнул. Боль, которую сейчас испытывала Аннабел, казалось, передавалась ему, так что он чувствовал болезненное стеснение в груди.
– Но как же может Джордж возненавидеть тебя, дорогая? Ведь ради него ты отказалась от собственной жизни. Он должен это понять.
– Надеюсь, что ты прав. – Она снова всхлипнула. – Наверное, скоро мне придется рассказать ему правду. – Тут Аннабел пристально взглянула на него и добавила: – По крайней мере теперь ты понимаешь, почему наш брак невозможен?
При слове «невозможен» Джаррет решительно покачал головой:
– Нет, дорогая, не понимаю. Какое отношение к нашему браку имеет твой сын?
– Как какое? Если я выйду за тебя замуж, мне придется признать Джорди своим сыном, то есть объявить его незаконнорожденным и сделать объектом сплетен. Или, может быть, ты думаешь, что я оставлю все как есть – оставлю его у Сисси и Хью, а сама всю жизнь буду его «тетей»? Если ты действительно так думаешь, то я…
– Успокойся, дорогая. Твой сын станет членом семьи Шарп, а что касается обстоятельств его рождения, то к скандалам мы привыкли. Одним скандалом больше, одним меньше – какая нам разница? Для нас это не будет иметь ни малейшего значения.
Аннабел посмотрела на него с сомнением.
– Представляю, в каком восторге будет твоя бабушка, когда ты объявишь, что твоя жена – дочь пивовара с незаконнорожденным сыном.
Джаррет весело рассмеялся.
– Моя бабушка – дочь владельца таверны, дорогая. И если я могу принять твоего сына, то она тем более его примет. Иначе пошлю ее к черту.
– А она тогда может забрать у тебя пивоварню, разве не так?
Джаррет покачал головой:
– Нет, не так. Мы с ней заключили сделку, и она не пойдет на попятную. Но даже если пойдет – я не допущу, чтобы вы с Джорджем голодали. Так что об этом не беспокойся.
Аннабел тихонько вздохнула.
– Меня беспокоит другое… Я не хочу делать ему больно. Не хочу отнимать у него жизнь, к которой он привык. И не могу оставить его. Просто не могу.
– Я и не прошу тебя об этом. Твой сын будет с тобой. А если честно… Мне кажется, он сам должен все решать. Главное – расскажи ему правду. И пусть сделает свой выбор – то ли подвергнуться риску скандала, но жить со своей настоящей матерью, то ли остаться здесь, пока не вырастет.
– Если он выберет последнее, я не смогу отсюда уехать. И не уеду.
– А я не смогу уехать из Лондона, – пробормотал Джаррет со вздохом. – По крайней мере до тех пор, пока буду стоять во главе пивоварни.
– Вот видишь? Я же сказала, что из этого ничего не выйдет.
– Дорогая, не надо так говорить. Неужели ты действительно полагаешь, что твой сын захочет, чтобы ты ради него отказалась от собственной жизни? От возможности выйти замуж, завести семью и других детей?..
Глаза Аннабел округлились.
– Ты хочешь… Ты хочешь иметь детей? – пролепетала она.
Джаррет молчал, не зная, что ответить. Он не собирался говорить о детях, но эти слова вырвались у него как бы сами собой, помимо воли.
– Так как же? – не унималась Аннабел. – Хочешь, да?
Судорожно сглотнув, он пробормотал:
– Наверняка когда-нибудь… захочу. А почему бы нет, Аннабел?
Она с грустной улыбкой покачала головой:
– Ох, Джаррет, ты ведь не об этом думал, когда делал предложение, верно? Что ж, я тебя понимаю. Ни один мужчина не захочет получить в дополнение к жене еще и ее сына, уже почти взрослого.
Джаррет насупился и пробурчал:
– Я вовсе этого не говорил. Не говорил ничего подобного. Что же касается твоего сына… У тебя было больше двенадцати лет, чтобы привыкнуть к его существованию, – а я должен привыкнуть за пять минут? И вообще мне кажется, что дело вовсе не в Джордже. – Он внимательно посмотрел на нее, потом вдруг спросил: – Знаешь, какая главная твоя проблема? Ты боишься рисковать. Ты каждый раз стараешься выбрать самый безопасный путь. И мою ставку ты приняла только потому, что была уверена в выигрыше. А если бы имела хоть малейшее сомнение, то ни за что бы не согласилась играть.
– Неправда! – воскликнула Аннабел.
– Неужели? – с усмешкой спросил Джаррет. – Почему же тогда ты не рассказала сыну правду о его рождении? Не рассказала потому, что боялась риска, боялась, что в результате все изменится. Да ты скорее кинешься в объятия дьявола, чем рискнешь довериться мне, и…
– Глупости! – перебила Аннабел. – Не болтай глупости. Поверь, Джаррет, я рискнула бы, если бы знала тебя получше, если бы ты рассказал о себе хоть что-нибудь. Но тебе такое даже в голову не приходит. Ты перечислил все практические соображения в пользу нашего брака, но ни слова не сказал о своем сердце.
Он со вздохом пробормотал:
– У меня нет сердца. Разве ты еще это не поняла?
– Мне кажется, ты просто не хочешь, чтобы оно у тебя было, – возразила Аннабел. – Ведь наипростейший способ уберечь сердце от боли – это притвориться, что его вовсе нет. – Она прижала ладонь к его груди. – Но я этому не верю. Не верю, потому что знаю, что не смогла бы полюбить человека без сердца.
Джаррет замер, ошеломленный ее словами. Нет-нет, не может быть. Она не могла его полюбить. Ведь любовь – это капкан, который губит людей.
– Дорогая, не говори так. – Он отстранил от своей груди ее руку. – Я хочу спать с тобой. Я хочу на тебе жениться. И я верю, что у нас с тобой получится хороший брачный союз. Более того, я знаю, что мы в состоянии решить все проблемы с Джорджем. Но не проси о большем. Мне больше нечего тебе дать.
Лицо ее исказилось, будто слова его причинили ей сильнейшую боль.
– Так кто же из нас боится рисковать? – спросила она. – Что ж, наверное, мне не следовало ожидать, что игрок выложит на стол все свои карты. Но ты должен понять, что я-то готова рискнуть, но только в том случае, если в обмен на свое сердце получу твое. На меньшее я не соглашусь.
Джаррет молча отвернулся и, собрав свои вещи, стал одеваться. Взглянув на Аннабел, он пробормотал:
– Тогда ты, наверное, права. Ничего у нас не получится.
После этих его слов воцарилось продолжительное молчание. Ему ужасно хотелось, чтобы Аннабел передумала и сказала, что все у них получится, что она выйдет за него замуж и разделит с ним постель – даже если не получит в обмен его сердце. И в то же время он прекрасно знал, что она ничего подобного не скажет. Уж если Аннабел приняла решение, то ни за что не передумает – в этом не было ни малейших сомнений.
Они молча одевались, и Джаррет, одевшийся гораздо раньше, помог Аннабел с корсетом и застегнул на ней платье. В какой-то момент ему вдруг пришло в голову, что сейчас он, наверное, в последний раз находится наедине с этой женщиной, в последний раз касается ее растрепанных шелковистых волос и вдыхает ее чудесный запах…
И он уже не пытался целовать ее, не пытался поцелуями склонить ее к браку. Ведь она сказала, что любит его, а он… Увы, он не мог сказать ей ничего подобного.
Тут Аннабел принялась закалывать свои роскошные волосы, а Джаррет, приблизившись к письменному столу, написал несколько адресов. Повернувшись к Аннабел, он протянул ей листок.
– Вот, возьми на всякий случай. Если сплетни дойдут до вашего города и ты все же решишься выйти за меня, ты сможешь найти меня по одному из этих адресов. Первый – моя холостяцкая квартира. Второй лондонский дом бабули. И последний – Холстед-Холл. Правда, в поместье сейчас никого нет.
Она взяла листок и, пожав плечами, тихо сказала:
– Спасибо.
– Ты завтра будешь здесь, на пивоварне?
– В этом нет нужды.
Он немного помолчал.
– Тогда… Значит, это прощание?
Она грустно улыбнулась:
– Полагаю, что да.
Он хотел поцеловать ее. Хотел обнять. Но ничего этого не сделал. Молча повернувшись, он направился к двери.
Когда он был уже у порога, она его окликнула:
– Джаррет…
Он замер на мгновение. Замер с надеждой в груди. Затем, повернувшись, пристально посмотрел на нее.
– Да, я слушаю.
– Спасибо тебе, Джаррет.
– За что?
– За то, что приехал сюда и помог моему брату. За то, что сделал мою жизнь светлее, пусть и на короткое время. И за то, что напомнил, как хорошо быть женщиной.
У него перехватило горло.
– Да, пожалуйста… – пробормотал он и тут же вышел за дверь.
Уже направляясь в гостиницу, Джаррет спрашивал себя: «А не совершаю ли я сейчас ужасную ошибку, уходя от нее? Может, Аннабел была права, когда сказала, что это именно я боюсь риска, боюсь отдать ей свое сердце?»
Нет-нет, наверное, он поступил правильно. Ведь если ему уже больно уходить от женщины, с которой переспал всего лишь несколько раз, то как же он будет страдать, если, отдав ей свое сердце, все же совершит ошибку, разочаруется в ней со временем…
Она сказала, что он боится рисковать. Но она не понимала того, что известно каждому игроку: когда риск слишком велик, рисковать не стоит. А сейчас был именно такой случай.
