Текст книги "Забирая дыхание"

Автор книги: Сабина Тислер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

32

В последующие дни Сузанна набросилась на работу, была нетерпеливой, нервной и требовательной к коллегам. Она старалась вселить в них уверенность в том, что все идет нормально, хотя сама в это не верила. Особая комиссия работала на высоких оборотах, но решающей зацепки все не было.

Когда Сузанна этим вечером зашла в дом, то увидела, что ее почтовый ящик забит доверху. Значит, ей придется снова спуститься и опустошить его.

Она вздохнула и пошла вверх по лестнице к своей квартире. Было всего лишь около девяти, а она чувствовала себя так, словно протанцевала всю ночь. Двенадцать часов, как почти и каждый день, она провела в бюро, выпила огромное количество кофе и съела три бутерброда с сыром. Ее сердце бешено колотилось.

«Я не в форме, – подумала она. – Надое этим что-то делать. Например, взять отпуск и посвятить его постоянным тренировкам». Но в настоящий момент об этом можно было только мечтать.

Сузанна Кнауэр, хотя и была худощавой и выглядела очень спортивно, этим вечером прекрасно поняла, что значит выражение «кости ноют».

Ее ассистент Бен попросил отпустить его после обеда, поскольку ему нужно было попасть в инспекцию по допуску автотранспортных средств к эксплуатации, чтобы зарегистрировать новый автомобиль и, как он сказал, решить еще огромное количество вопросов. В два часа он ушел, а она осталась сидеть над делами.

Манфред Штеезен был известен как мужчина-проститутка и предпочитал в качестве места работы скорее укромные парки, чем открытые улицы. В ту ночь, когда его убили, трое молодых людей работали на углу улиц Юнгфернхайдевег и Заатвиклер Дамм. Манфреду очень не повезло, что оба других были как раз заняты, поэтому никто не видел, к кому он сел в машину.

Значит, в случае со вторым убийством свидетелей не было – и от этого можно было сойти с ума.

В магазине «KaDeWe» молоденькая продавщица вроде бы вспомнила светловолосого мужчину среднего возраста, который купил дорогой шелковый шарф, но не была в этом уверена. И не смогла описать его более подробно.

Когда Сузанна добралась до двери своей квартиры, то увидела, что Мелани выставила пакете мусором в коридор, но не отнесла его вниз, когда уходила из дому. Это было ужасно. На Мелани невозможно было положиться, за ней все время нужно было убирать.

В квартире Сузанна сняла туфли и сразу наполнила водой ванну. Так она могла расслабиться. И в большинстве случаев именно в ванне к ней приходили самые лучшие идеи. Почтовый ящик может подождать еще полчаса.

Мелани снова ночевала у своей подруги Марлис – ни с того ни с сего между ними вдруг возникла симпатия. Сузанна хорошо помнила, что Мелани всего лишь полгода назад говорила, что Марлис тупая как пробка и во всем слушается родителей, а это уже последнее дело. И вдруг они жить не могут друг без друга. Но, в конце концов, во времена ее молодости было точно так же: самая крепкая дружба разбивалась из-за мелочей за пять минут, и так же быстро возникал новый союз с тем, кто раньше не удостаивался и взгляда.

Она опустилась в приятную, теплую, пахнущую лавандой воду и вздохнула. Как было бы чудесно, если бы Мелани была дома и рассказала ей о том, как провела день. Они бы посидели в кухне, как две подруги, обмениваясь своими секретами.

Но Мелани отклоняла ее дружбу. Почему? Вероятно, потому, что в этом возрасте было круто не находить взаимопонимания с собственной матерью. И Сузанне приходилось просто терпеливо сносить то, что она почти каждый вечер проводила одна.

Через три четверти часа она в купальном халате сидела за кухонным столом, ела сухие ржаные хлебцы с сыром и пила вино. Ее мысли были заняты светловолосым убийцей, который сейчас, возможно, кружил по улицам Берлина в поисках следующей жертвы. А она сидела в своей квартире и не могла этого предотвратить.

Наверное, все же нужно пойти и забрать почту. Она вышла в коридор, где рядом с дверью в маленьком ящике для ключей с левой стороны обычно висел ключ от почтового ящика. Но крючок был пуст. Естественно. Иного она и не ожидала. Мелани взяла ключ с собой и найдет его, конечно, только через пару дней, если вообще найдет.

Сузанна потихоньку начала выходить из себя. Сначала мусор перед дверью, а теперь еще и ключ от почтового ящика. Надо было переключиться на другие мысли, и она посмотрела в газете, есть ли сейчас, в десятом часу вечера, что-нибудь интересное по телевизору. Документальный фильм о загадочных уголовных делах, который должен был начаться через пять минут, ее заинтересовал, и Сузанна принялась искать пульт дистанционного управления.

Однако пульт словно сквозь землю провалился! Его не было ни на телевизоре, ни на тумбочке возле кушетки, ни на полке. Она поискала в кухне, в своей комнате, в комнате Мелани, даже в ванной. Пульт исчез. Без него телевизор можно было включить кнопкой на передней панели, но переключать программы никак нельзя.

Теперь Сузанна разозлилась по-настоящему. Наверное, Мелани машинально, без всякой задней мысли сунула пульт дистанционного управления в свой огромный мешок, который именовала сумочкой. Вместе с мобильным телефоном, айподом и тысячей других мелочей. Иногда она просто сметала со стола все, что там лежало, в свою сумку. Так она однажды в буквальном смысле слова заграбастала в свой мешок связку ключей Сузанны и ее ценнейшую записную книжку. Да еще и раскричалась, когда мать возмутилась: «Боже мой, что ты из себя строишь?! Вещи ведь не исчезли! Ошизеть можно, как ты из-за всякого дерьма выходишь из себя и начинаешь зудеть!»

И теперь снова такой случай! Сузанна не собиралась молчать и набрала номер мобильного телефона дочери. Но оттуда раздалась только монотонная запись с просьбой попробовать связаться с Мелани позже. Ее мобильный был отключен.

«Что, собственно, вообразила о себе эта маленькая дрянь?» – подумала Сузанна и набрала номер Марлис.

Мать Марлис сняла трубку уже после третьего звонка, и по голосу было слышно, что она еще бодрствует.

– Да.

– Добрый вечер, это Сузанна Кнауэр. Извините, что так поздно вас беспокою, но не могла бы я поговорить со своей дочерью?

На какую-то секунду в трубке воцарилась тишина. Затем мать Марлис несколько удивленно сказала:

– Нет. Я имею в виду, что это значит? Вашей дочери здесь нет!

Резкая боль пронзила сердце Сузанны.

– Как нет? Мелани собиралась сегодня после обеда заниматься с Марлис математикой и заночевать у вас.

– Я об этом ничего не знаю.

– Девочки в последнее время стали просто неразлучны, поэтому я ничего такого не подумала, когда Мелани сказала, что побудет у вас.

– Я не видела Мелани уже целую вечность.

Сузанна помолчала, потом хриплым голосом спросила:

– Значит, ни позавчера, ни дважды за последнюю неделю она у вас не ночевала?

– Нет, не ночевала. Может, позвать к телефону Марлис?

– Да, пожалуйста, – прошептала Сузанна. Боль в груди не утихала.

Через несколько минут Марлис взяла трубку и высоким, каким-то детским голосом сказала:

– Да?

– Марлис, это мама Мелани. Она сказала мне, что будет ночевать у тебя, но, очевидно, солгала. Ты знаешь, где она?

– Не-а.

– У нее есть друг, у которого она может быть?

– Думаю, да.

– Ты точно не знаешь?

– Не-а. Мы не так уж много общаемся.

– И ты не знаешь, как зовут этого друга?

– Не-а.

– Но школу Мелани не пропускала?

– Не-а. Она всегда была в школе.

– О’кей, спасибо, Марлис.

Сузанна положила трубку и упала на стул. Она всегда доверяла Мелани. Никогда в жизни ей не пришло бы в голову, что дочь будет врать ей, говоря, что ночует у подружки. Восхитительно! Сотрудница уголовной полиции безоговорочно верила всему, что ей говорят. Не спрашивая ни о чем, не контролируя, не проверяя. Относительно собственной дочери у нее отказывал контрольный механизм.

Но где же она? У отца? Определенно нет. Они виделись регулярно, пусть и редко. У них были очень хорошие отношения, и не было никакой причины, по которой она ходила бы к отцу тайно. Значит, это друг. О котором она никогда ничего не рассказывала.

Сузанна испугалась. Ярость прошла, и она чувствовала себя абсолютно беспомощной и не знала, как выдержит эту ночь, если Мелани не появится.

Десять минут она лихорадочно размышляла, что предпринять. Обзвонить всех из класса Мелани, чьи номера у нее были? Это было бессмысленно. Мелани не нужно было врать, если бы она ночевала у другой подруги. В ее классе не было мальчиков, Мелани ходила в женскую гимназию. Сузанна думала, что так будет спокойнее, но, очевидно, ошибалась.

Ей не надо было вызывать полицию, она сама была полицией. Как часто ей самой приходилось успокаивать родителей! По принципу, по которому она сейчас должна была уговаривать сама себя: «Подождите двадцать четыре часа, к тому времени ваша дочь точно найдется. С большой долей вероятности она утром появится в школе. Поэтому сейчас не создавайте себе слишком много проблем. Самое позднее завтра после обеда мы созвонимся с вами и, если она к тому времени не появится, будем решать, что делать дальше».

И лишь сейчас Сузанна по-настоящему поняла, что чувствуют родители, которые выслушивают такое заявление. Однако ей нужно было обязательно поговорить с кем-нибудь. Тишина в квартире была просто невыносимой, поэтому она позвонила своему ассистенту Бену.

– Бен, послушай, ты должен мне помочь, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Мелани пропала. Я не знаю, где она, и скоро сойду с ума! Она сказала, что переночует у подружки, но там ее нет.

– О боже… – простонал Бен.

– Больше тебе в голову ничего не приходит?

– Что я должен сказать? Я должен тебя успокаивать? Рассказывать, что ты не должна беспокоиться, что она скоро появится? Что в конце концов с большой долей вероятности все снова будет хорошо? Тебе это поможет?

– Чуть-чуть.

– Сузанна, выпей бокал вина и постарайся заснуть. Ты сейчас ничего не сможешь сделать. И нет смысла бродить по улице и искать ее. У нее есть какая-нибудь любимая дискотека, куда она всегда ходит?

– Не знаю. Диско ее не очень интересует.

– Так. – Он помолчал, размышляя. – Мелани семнадцать лет. Похоже, она влюбилась. Вероятно, она сейчас находится на седьмом небе от счастья и думает о чем угодно, но только не о том, что ты можешь беспокоиться о ней. Завтра с утра она будет в школе, а в обед ты поедешь домой и отчитаешь ее.

Сузанна вздохнула:

– Спасибо, Бен.

– Если что, позвони мне. В любое время.

– Хорошо.

Сузанна положила трубку, налила себе бокал вина и расплакалась.

Полтора часа спустя она услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ, и через пару секунд в гостиной появилась Мелани. Она нахмурилась, увидев заплаканные глаза матери.

– Хай, – сказала она тихо. – Sorry, я чуть-чуть опоздала.

– Где ты была? – строго спросила Сузанна.

– У одного друга.

– У одного друга?

– О’кей, – у моего друга.

– Как его зовут?

– Это неважно.

– Нет, это не неважно!

Сузанна готова была заорать на нее.

Мелани нервно простонала:

– Что толку с того, что я пришла домой? Ты тут же становишься в позу! Я могла бы остаться на ночь у него. Тебе так было бы лучше?

От такой наглости у Сузанны перехватило дыхание.

– Смотри у меня! – взорвалась Сузанна и поняла, что говорит как ее мать, когда она сама была в возрасте Мелани, и это показалось ей ужасным. – Тебе семнадцать, я отвечаю за тебя! И я должна знать, с кем ты таскаешься.

– А я тебе этого не скажу, хоть ты что делай.

– О’кей, тогда с этого момента все будет по-другому. Ты мне наврала, и доверять тебе я больше не могу. Значит, ты останешься здесь. Все договоренности о свиданиях с таинственным другом ты можешь забыть.

Мелани громко рассмеялась:

– Ты что, хочешь посадить меня под замок? Будешь пристегивать меня наручниками к радиатору отопления, когда уходишь? Да ведь тебя постоянно не бывает дома! Ты что, серьезно думаешь, что я буду сидеть и ждать тебя? Вот об этом ты можешь забыть!

Сузанна знала, что Мелани права. Она не могла запереть ее и не могла работать на полставки, по полдня. Не на этой работе.

– Теперь смотри, мать-кормилица. – Мелани резким движением налила себе вина из бутылки, которую принесла Сузанна, да так, что оно выплеснулось на пол. – Через четыре месяца мне исполнится восемнадцать лет. И я представлю тебе моего друга. Ведь тогда я смогу делать все, что захочу. – Мелани залпом выпила целый бокал. – А сейчас я иду спать. Спокойной ночи!

И она исчезла.

33

Джилио, июль 2009 года

Бледное солнце стояло высоко в безоблачном небе. С восьми часов утра Матиас не сомкнул глаз. Воздух еще был свеж и холоден, но было понятно, что день выдастся жарким.

– Он сидел на балконе и смотрел на входную дверь ресторана. Через два часа он будет стоять там, не подозревая, что Матиас может наблюдать за ним отсюда.

Адриано… Имя – как бархат и музыка, как пляжи море, как красное вино и жасмин. Адриано был Капри, Сардинией и Сицилией, был вкусом чеснока, лимонов и спелых дынь, был запахом пыльной дороги, свежего пота и сладковатой спермы. Адриано был свежим источником, цветком герани и кокосовым орехом, он был словно белый парусник на горизонте…

У Матиаса уже не было сил терпеть.

Море было спокойным и гладким, на нем не было ни единой волны, и парусники останутся в гавани.

«Если бы у нас была лодка, – подумал Матиас, – мы бы качались на волнах в бухте, занимались любовью, а потом забросили удочки и поймали огромную рыбину. Давай улетим, давай поедем вокруг света, пока не очутимся на острове, ты и я, навсегда и во веки веков».

Он был счастлив, свободен, и для него все было возможно.

В десять часов он тщательно оделся. Сандалии, легкие льняные брюки, открытая, подходящая к ним льняная рубашка и шелковый шарф, воздушный, словно случайно наброшенный на плечи. Он засунул бумажник из настоящей крокодиловой кожи в задний карман брюк и сразу почувствовал, что это нехорошо. Бумажник был слишком толстым и тяжелым, оттягивал легкие брюки вниз и ужасно оттопыривал карман. И, кроме того, темная кожа просвечивала сквозь светлую ткань.

«Оставлю-ка я бумажник дома, – подумал он. – Зачем мне кредитные карточки при пешей прогулке по острову? Может быть, мы где-нибудь перекусим, но для этого достаточно будет пары евро».

Из маленькой сумочки, в которой он хранил украшения, когда брал их с собой в путешествия – кольцо с печаткой, золотую цепочку, запонки для манжет, он достал большую скрепку из настоящего золота, которой зажал несколько банкнот – шесть бумажек по пятьдесят евро, одну двадцатку и две десятки. Скрепку с деньгами и монеты он положил в карман брюк. Это не бросалось в глаза, было элегантно и вполне достаточно для небольшой прогулки.

С половины одиннадцатого он сидел на балконе и уже начинал нервничать. А что, если Адриано не воспринял договоренность всерьез или и вовсе забыл о ней? Он был туристом, одним среди многих, и, возможно, Адриано просто ушел от ответа, как делал это уже десятки раз. И через две минуты выкинул его предложение из головы.

Матиаса бросило в пот. Без Адриано он больше не выдержит ни одной ночи. Свежий ветер из порта холодил его тело под влажной рубашкой, но казался липким. Он задумался, не стоит ли переодеться, когда услышал треск «веспы». Рагаццо с грохотом проехал по улице вниз, позади него сидел Адриано.

У Матиаса на какой-то миг перестало биться сердце.

Рагаццо резко затормозил перед мясной лавкой. Адриано слез с мопеда и зажег сигарету. Они перекинулись парой слов, и рагаццо умчался.

Матиас ликовал. Этот противный паренек, похоже, знал об их встрече. Адриано, значит, открыто изменяет своему маленькому другу, потому что то, что могло случиться в такой прекрасный день, легко можно себе представить. Как чудесно!

Это было такое трепетное чувство – смотреть на любимого человека со стороны, наблюдать за ним, и Матиас почувствовал себя снова молодым.

Он посмотрел на часы. Без двадцати одиннадцать. Почему Адриано пришел так рано? Он подавил в себе первоначальный импульс сбежать вниз и решил подождать.

Адриано не понадобилось и трех минут, чтобы выкурить сигарету, а потом он исчез в доме. И первоначальный страх Матиаса, что Адриано забыл об их свидании, снова вернулся.

Мучительных пятнадцать минут ничего не происходило. Но ровно без двух минут одиннадцать Адриано снова вышел на улицу и огляделся, словно высматривая кого-то.

Матиасу с большим трудом удалось заставить себя выждать еще три минуты, и он нервно барабанил по стене пальцами. Ему хотелось броситься Адриано навстречу, а еще сильнее – обнять его, но этого нельзя было делать. В конце концов он вышел.

Адриано не заметил его, потому что как раз смотрел на часы и, похоже, раздумывал, ждать ли еще, когда Матиас тронул его за плечо и улыбнулся:

– Buongiorno![26]26
  Добрый день! (итал.).


[Закрыть]

– Chao[27]27
  Привет (итал.).


[Закрыть], – ответил Адриано, и его высокий голос, звук которого Матиас уже позабыл, показался ему легким дуновением ветерка в этот жаркий, душный день.

Матиас чувствовал возбуждение в каждой клеточке своего тела, но старался держаться спокойно – насколько было это возможно в данной ситуации.

– Я рад, что ты пришел, – сказал он. – Кстати, меня зовут Матиас.

– О’кей. Я – Адриано.

– Куда мы пойдем?

Матиас надеялся, что Адриано не станет таскать его по Джилио Кастелло, на которое он уже насмотрелся в одиночку. Ему хотелось уединиться, они должны были остаться только вдвоем, и он не хотел делить его ни с кем другим.

Словно прочитав его мысли, Адриано сказал:

– Я подумал, что покажу тебе уголки острова, куда редко забредают туристы. Сам ты эти места никогда не найдешь, но они дико романтичные и так прекрасны, что захватывает дух.

У Матиаса подпрыгнуло сердце. Значит, это свершится уже сегодня, ему больше не придется ждать!

Они ехали в машине Матиаса в Джилио Кастелло, и Матиасу приходилось сдерживаться, чтобы не положить руку на колено Адриано. На Адриано были короткие черные шорты, его ноги были мускулистыми, загорелыми до черноты и на них практически отсутствовали волосы. А еще на нем была белая рубашка-сеточка, которая прекрасно демонстрировала тренированные руки.

«Что я по сравнению с ним! – думал Матиас. – Я хотя и выгляжу спортивно, но все равно уже мужчина в возрасте за сорок, имеющий деньги и желающий вкусить свежесть молодости».

На выезде из населенного пункта Адриано направил его на узкую извилистую дорогу, по которой Матиас никогда бы не поехал в одиночку. Слева от них возвышались обрывистые скалы, а справа от дороги начиналась ничем не огороженная пропасть. Глубокая пропасть – несколько сотен метров до моря.

Матиас вспотел от страха, потому что не знал, что будет делать, если кто-то выедет ему навстречу. Места, где можно было разминуться, попадались только через несколько сотен метров, и он не мог себе представить, что решится на этой дороге ехать задним ходом до подходящего места парковки.

– Тебе нравится этот вид? – Адриано запрокинул голову и посмотрел вдаль. У него не было резко выделяющегося кадыка.

– Очень. Я только надеюсь, что никто не едет нам навстречу.

– Подумаешь, – засмеялся Адриано, – просто тогда один из вас сдаст назад. Ну и что тут такого?

Семь минут длилась эта поездка, и наконец они добрались до стоянки, на которой стоял один-единственный автомобиль.

– Здесь мы оставим машину, – сказал Адриано, – и дальше пройдем пешком. Я надеюсь, у тебя хватит сил? До утесов идти не меньше полутора часов, а потом еще и возвращаться. Но я уверен, что ты ничего подобного не видел.

– Прекрасно, – пробормотал Матиас. – Никаких проблем. Я очень хороший ходок.

И он был уверен, что такого еще никогда не переживал. В своих фантазиях он уже видел обнаженного Адриано в солнечном свете на теплой скале, далеко выдающейся в море. Время от времени прибой обрызгивал юношу водой, что каждый раз заставляло его вздрагивать, и его тело покрывала гусиная кожа. Матиас не знал, какая из мыслей возбуждала его сильнее: чтобы этот юный красавец овладел им или же чтобы он сам стал обладать Адриано до тех пор, пока тот, обезумев от страсти и от удовольствия, не поклялся бы, что никогда больше не станет встречаться с этим надоедливым рагаццо.

Первые пятьсот метров они шли по удобной, приспособленной для пешеходных прогулок дорожке: по краю небольшого леска, и Матиас настроился на приятную прогулку.

Когда лес стал редеть и начались скалы, они свернули на узкую каменистую тропу. Матиас заметил за поросшей растительностью кучей камней валявшийся мотороллер «веспа» и подумал, какие же здесь живут люди, что запросто выбрасывают свой хлам сюда, однако тут же забыл об этом и сконцентрировался на Адриано, который легкой походкой шагал впереди.

Матиас с трудом поспевал за ним, ему приходилось внимательно следить, куда встать, чтобы не поломать ноги. Но он не хотел показывать свою слабость и шагал даже быстрее, чем мог. Пот ручьями стекал по его лицу и спине, голова горела, и он понял, что сделал ошибку, не надев шляпу. Так он не выдержит следующие полтора часа. Его сердце остановится, и он упадет, как подрубленное дерево.

– Медленнее, – простонал он. – Пожалуйста, не беги так быстро, в конце концов, мне же только двадцать шесть лет! – Это должно было быть шуткой, однако Адриано не засмеялся.

– Хорошо, хорошо. – Он со скучающим видом облокотился о скалу и закурил. – Нет проблем. Садись и отдохни.

Он стоял перед ним, нетерпеливо покачивая ногой.

«Ему скучно со мной, – подумал Матиас. – Боже мой, мальчику кажется, что ему пришлось вывести старика на прогулку. И они ползут со скоростью улитки».

У них даже не было воды.

Через пять минут они пошли дальше, и теперь уже Матиас задавал скорость. Хотя Адриано и шел впереди, ему приходилось время от времени останавливаться и ждать Матиаса.

Через полчаса они дошли до маяка. Квадратная белая башня на крутом побережье острова. Забитые досками окна. Маленький участок земли, относящийся к маяку, обнесенный забором и абсолютно одичавший. Ежевика и узловатая собачья роза разрослись везде, вплоть до постройки, а вокруг валялись пластиковые мешки с мусором. Краска на башне отставала целыми кусками, а окна, не забитые досками, были зарешечены и напоминали казарму. Несколько калиток в заборе были закрыты на тяжелые ржавые висячие замки. Туда никто не заходил уже целую вечность.

По эту сторону забора стоял маленький сарайчик. Матиас, зашел туда и помочился в угол. Он не стал делать этого под открытым небом, потому что Адриано мог за ним наблюдать. Однако Адриано совсем этим не интересовался – он ходил взад-вперед по узкой тропе перед маяком и разговаривал с кем-то по телефону.

«Черт бы побрал этого рагаццо!» – подумал Матиас.

– Сколько тебе лет? – спросил он, когда Адриано прекратил разговор.

Тот засмеялся:

– Угадай!

– Девятнадцать, – сказал Матиас. Собственно, Адриано казался ему моложе, но он знал, что молодые мужчины любят казаться старше, чем есть на самом деле, и хотел польстить ему.

– Неправильно, у тебя не очень хороший глазомер, – ответил тот и посмотрел на море. – Мне двадцать два года.

Матиас не поверил ни единому его слову, но ему, в общем-то, было все равно. Он нежно провел двумя пальцами по руке Адриано.

– Ты прекрасен, – прошептал он. – И кожа у тебя мягкая, как у младенца. Может быть, поэтому я ошибся?

Адриано засмеялся и отнял руку:

– Идем, еще довольно далеко.

Они пошли дальше. Адриано говорил мало, сказал пару ни к чему не обязывающих фраз об острове и снова замолчал. В качестве гида он не годился. Но Матиасу было все равно. Что интересного в острове? Островов много, а Адриано был единственным и неповторимым.

Но с Адриано явно происходили какие-то изменения. С каждой минутой он становился все более хмурым, отстраненным и недовольным. Он больше ничего не говорил и не улыбался, и это обескуражило Матиаса. Что случилось? Что он сделал не так? Он вспомнил те немногие фразы, которые произнес, но они были совершенно безобидными. Или Адриано смутило то беглое прикосновение?

Они постоянно поднимались вверх. Тропа становилась все уже, в некоторых местах она была не шире ступни, и им приходилось цепляться за скалу пальцами. У Матиаса кружилась голова, когда он смотрел вниз. Далеко под ними шумело море, пенные волны разбивались об острые скалы, которые поднимались вверх, словно огромные мечи, и явно только того и ждали, чтобы нанизать на себя сорвавшуюся вниз жертву.

Матиаса мучила жажда. Ну почему он обратил внимание только на одежду – на прекрасно сидящие льняные брюки, на шелковый шарф и безумно дорогую дизайнерскую рубашку – и не подумал о том, что бутылка воды в жаркий день в горах может быть жизненно важной?

– Я больше не могу, – сказал Матиас и, тяжело дыша, остановился. Его рубашка промокла от пота, и на ней выступили огромные пятна, а брюки прилипли к ногам. – Мне нужно срочно выпить воды, иначе я не выдержу.

– Что ты из себя строишь! – рявкнул в ответ Адриано. – Мог бы взять с собой, что нужно, если ты такой чувствительный!

Матиасу стало страшно от столь явного выражения вражды, и он не решился ничего ответить. И ему показалось, что Адриано пошел еще быстрее.

На маленькой платформе из гранита, на вершине огромной гладкой скалы, юноша остановился.

– Так, mein Lieber![28]28
  Мой дорогой! (нем.).


[Закрыть] – крикнул Адриано, и его голос звучал уже не как высокий звон колокольчиков. – А теперь давай поговорим. Здесь мы с глазу на глаз и никто нас не слышит. Ты, дряблый мешок, все равно не в силах идти дальше, значит, мы можем закончить нашу милую прогулку здесь. Но сначала ты отдашь мне свое бабло. Ты же не думаешь, что я тебе, старому пидору, буду подставлять свою задницу бесплатно, не получив за это деньги! Ну, давай деньги сюда! Причем все!

Матиас был в таком ужасе, что у него перехватило дыхание. Это был не его стиль. Он был Принцессой, а не дряблым мешком, и тем более – не старым педерастом! И в этот момент, когда лопнули все его иллюзии и мечты, его охватил страх. Он не знал, что делать, но все в нем сопротивлялось тому, чтобы отдать этому негодяю свои деньги. У него было триста сорок евро, зажатых в золотой скрепке.

Видимо, он замешкался, и кулак Адриано влетел ему в лицо. Челюсть щелкнула, и резкая боль прострелила Матиаса от зубов до глаза.

– Что ты делаешь? – закричал он. – Что все это значит?

Во рту собралась кровь, которую он с отвращением проглотил. Адриано ударил его еще раз. Намного сильнее, чем в первый.

Матиас упал на землю и попытался отползти в сторону. Но это не имело смысла.

– Ты что, не понял, что я сказал? – заорал Адриано и ударил его ногой в лицо. – Гони деньги, или я тебя изобью до полусмерти!

От стыда и боли у Матиаса из глаз покатились слезы. Его челюсть, похоже, превратилась в осколки костей. Ему казалось, что он никогда больше не сможет открыть и закрыть рот, не говоря уже о том, чтобы говорить или жевать. Он выплюнул кровь и удивился, что вместе с кровью на скалу не высыпались зубы.

Адриано ухмыльнулся.

Матиас неуверенно начал ощупывать карман в поисках денег. Внезапно против солнца он увидел, как из кустов появилась какая-то тень. Фигура медленно подходила к нему. Надолго секунды у Матиаса вспыхнула надежда, но потом он узнал его. Это было рагаццо, подкрепление для Адриано. Бродяга, которого в другое время Матиас послал бы подальше, но теперь его страх лишь усилился. В руке парень держал полуторалитровую бутылку минеральной воды, из которой лениво отпивал глоток за глотком, потом отдал бутылку Адриано.

Матиас протянул к нему руки.

– Пожалуйста! – прохрипел он.

Но Адриано никак не реагировал. Он пил с наслаждением, пока не напился вдоволь, а потом вылил остатки воды на горячий камень.

– Affrettati![29]29
  Побыстрее! (итал.).


[Закрыть] – воскликнул рагаццо. – Ну-ка поторопись!

Он вытащил из заднего кармана пистолет и прицелился в Матиаса.

Трясущимися руками тот отдал деньги.

– Вот так-то, – сказал парень, ухмыляясь.

Он сгреб купюры, засунул их в карман брюк, бросил скрепку, которую, очевидно, счел дешевой бижутерией, через плечо в кусты и швырнул монеты на землю.

– Ну а теперь собрать все! – заорал рагаццо. – И пошевеливайся!

Матиас на коленях ползал по горячему камню, собирая монеты, а рагаццо подгонял его пинками в бока.

– Ты что, не можешь быстрее, грязная свинья? – Он пронзительно рассмеялся. – Ты только посмотри на этого ссыкуна, Адриано! Изображает из себя крутого, однако слишком нежный, чтобы поднять какую-то жалкую пару центов с земли!

Матиас не совсем понял, что кричал рагаццо, но содрогнулся, потому что снова получил удар ногой по почкам.

Он собрал монеты вместе с песком, камешками и щебенкой и попытался вытереть их, но рагаццо ударил его ногой в затылок.

– А теперь засунь их себе в пасть и обсоси, чтобы были чистыми! В таком виде мне твои деньги не нужны!

Матиас принялся облизывать каждую монету, хотя его тошнило до смерти, но рагаццо это не понравилось. Адриано стоял в стороне и курил.

– Возьми их в рот! Как можно больше, все! И пососи. Вкус денег возбуждает!

Матиас попытался засунуть монеты в рот и чуть не задохнулся, потому что рагаццо снова ударил его по шее, крича: «Больше! Еще больше!» Уже одно открывание рта причиняло адскую боль. Матиас был убежден, что его челюсть сломана, если не полностью раздроблена.

– Ладно, этого достаточно, – в конце концов сказал Адриано и растоптал сигарету. – Я больше не могу выносить вида этого жалкого червяка. Давай прикончим его.

– Суперская идея! А ну-ка, дрочило! – Рагаццо дернул Матиаса за волосы. Тот вскрикнул, чуть не проглотил монету и захрипел, но рагаццо ослабил хватку, и Матиасу стало легче дышать. – Давай соси дальше. Мы сейчас тебя застрелим, о’кей? И ты подохнешь с хлебалом, набитым деньгами. Как тебе это нравится?

Матиас не понял ни слова.

– Пожалуйста, отпустите меня! – заплакал он, словно маленький ребенок, и со страха запричитал по-немецки: – Оставьте меня в живых! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я не хочу умирать!

Рагаццо хохотал и от удовольствия хлопал себя по ногам.

– Помогите! – умолял Матиас, но из горла вырвался лишь тихий, неразборчивый звук, похожий на срыгивание.

Взгляд Адриано был холодным и более страшным, чем жестокая жажда действий рагаццо. Матиаса пробрала дрожь ужаса. От юноши, в которого он влюбился, помощи ожидать было нечего. Он был один. Он проиграл.

– Становись на колени! – приказал рагаццо.

Матиас не понял приказа, он уже совсем перестал соображать.

Рагаццо ударил его ногой в спину, и Матиас упал на колени. В глазах его был страх смерти.

– Руки на затылок!

И снова Матиас не знал, что делать. Тогда рагаццо дернул его руки вверх и завел их ему за голову.

– Так, дружище, а теперь я вгоню тебе пулю в голову. Может, ты даже услышишь, как твои мозги шлепнутся на камни.

И Матиас почувствовал прикосновение дула пистолета к виску.

«Мама, – подумал он, – я умираю. Даже раньше тебя. Эти примитивные твари отберут мою жизнь, словно ее и не было. Потому что они понятия не имеют, кто я такой. Мама, я люблю тебя, прости меня!»