Текст книги "Злато-серебро (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Серп глухо выругался. Он-то рассчитывал, что мраков стражник перепугается до лысых выпей, когда Лилея заикнется о женитьбе. Досадовал даже, что не удастся подсмотреть за их объяснением. И вот, пожалуйста, светлая Госпожа позаботилась, чтобы кое-что он увидел. Милуются и воркуют, аки голуби. Окатить бы сейчас этого Бурьяна ведром воды. Или... Чёрен мрак, ну что было не выпить перед уходом пива! Может, хоть дождь вызвать? Ночь, видишь ли, прекрасна! Была до этой встречи.

Чародей уже коснулся нитью силы далекого облачка, но снизу опять донесся счастливый женский смех. А, пусть их. Может, Лилея снова станет прежней, тогда Бурьяну не позавидуешь. На мужиков-то красотка падка. В замке на побегушках! Погоди, верзила...

Следующим утром Серпу пришлось удивляться еще больше. Бурьян заявился в пыточную, запинаясь и хмурясь, принялся благодарить помощника Вермея за своевременную доставку Лилеи к целителю.

– И за то, что про меня ей напомнил, спасибо, – пробурчал напоследок. – Коли встретишь, не говори, что ты палач. Испугается еще. Она теперь почти всего боится.

Не дожидаясь ответа, стражник поспешил к выходу. Раздосадованный Серп хотел было плюнуть ему вслед, но постеснялся подошедшего Вермея.

– Болтают, Лилея вдруг Яна вспомнила, – задумчиво произнес палач. – Вот что настоящая любовь творит!

Чародей с трудом удержался от смеха. Светлое Солнце, как глупы люди! Или, может быть, не глупы, просто из-за бессилия и страха им необходимо верить во что-то доброе и хорошее, которое, как они полагают, защитит их от мрака и тьмы.

***

Однажды в пыточную заглянул невысокий, плотный, едва ли не кругленький мужичок с широким лицом, выражение которого было на редкость благостным.

– Здор ово, Вермей. Мне бы с младшим палачом перемолвиться, – проговорил, заглянув в комнатушку с топчаном и столом, где как раз перекусывали заплечных дел мастера.

– Здорово, Ч ерен, – кивнул палач. – Садись, угощайся. Раз сюда пришел, а не в Кротовину вашу Серпа вызвал, дело не шибко тайное.

– Мои дела все тайные, – добродушно усмехнулся мужичок, придвигая стул и усаживаясь так, чтобы хорошо видеть обоих собеседников. – Да только на сей раз ты оказался о многом осведомлен. И я покуда собираюсь с парнем познакомиться, а не хитроумные планы обсуждать, – оглядел разложенную на столе снедь, взял румяный кусок пирога, повертел в руке, разглядывая, откусил. – Вкусно, – кивнул одобрительно и продолжил жевать.

Серп, не особенно пытаясь скрыть удивление, разглядывал главу Кротов, которого поначалу принял за служителя храма Светлого Солнца. Те всегда имели столь же благостный, сытый и мирный вид, к тому же иной раз забредали в пыточную. Беспокоились о душах как преступников, так и палачей.

– Скажи-ка, Серп, – приступил к делу Черен, доев пирог и запив его парой глотков слабенького пива. – Как думаешь, зачем ты лиходеям понадобился? Один чародей у них в шайке уже есть. И, как я понял, дело свое он знает. Может, у тебя какие-то особые способности имеются?

– Никаких особых способностей нет, – чародей с досадой подумал, что ему просто некогда было придумать что-то свое. Слишком быстро после окончания обучения остался без сил. Но не объяснять же это Черену? – Я размышлял, почему лиходеи мной заинтересовались. И нашел только одно объяснение.

– Ну-ка, ну-ка, послушаем, – оживился глава Кротов.

– Им нужно, чтобы кто-то удерживал полотно сил от колебаний. Ты прав, чародей в шайке уже есть. Он может совершить любую волшбу: отпереть дверь, провести людей сквозь стену, быстро и бесшумно справиться со стражей или караулом. Короче, сделает все, что лиходеям потребуется. Но на такой случай в Мелге, как и везде, наверняка имеются вахтенные чародеи или амулеты у обычного, не одаренного дежурного. Любое значительное колебание полотна сил тут же будет замечено, и сигнал об этом пойдет, куда следует. Верно?

– Верно, – кивнул Черен.

– Так вот, второй чародей мог бы погасить колебания. Тогда...

– ...Преступление какое-то время останется незамеченным, и лиходеи преспокойно скроются с добычей, – закончил глава Кротов. – И где в таком случае усиливать охрану, совершенно непонятно. С помощью утаенных чар можно пробраться куда угодно.

– Да и вообще натворить дел, – проворчал Вермей.

– Пытались они снова поговорить с тобой? – спросил Черен.

Серп без утайки рассказал о нападении на Иволгу и последующем визите Глиняшки с кошелем золота.

– Так-так, значит, деньги ты взял, – круглое лицо главы Кротов не выражало осуждения, но Серп счел правильным объясниться.

– Я отдал половину девчонке. Ей досталось. А мне пришлось тратиться на камни для охранного амулета.

– Да я и не жду, что ты храму Светлого Солнца пожертвуешь, – улыбнулся Черен. – Это хорошо, что себе оставил. Значит, у лиходеев по-прежнему есть надежда тебя заполучить.

– Меня это не сильно радует, – чародей мрачно зыркнул на добродушного Крота.

– А меня – очень даже. Есть, на кого зубастую рыбку ловить. Ты ведь не откажешься помочь?

– Нет, – буркнул Серп.

– Вот и ч удно! – Черен разулыбался еще солнечнее, поднимаясь на ноги. – Приходи, как освободишься, в Кротовину. Вермей объяснит дорогу. – Глянул напоследок на стол, не удержался и прихватил еще кусок пирога. – Эх, хорош! Я такие только в Пироле едал. Ни в Дэре, ни в Мелге с грибами и лучком обжаренным не пекут. Да и стряпуха искусная. За такую держаться надо.

– Я не забыл разговор с Юнкусом, – Серп не скрывал досады. Казалось бы, глава Кротов должен быть умнее, не бить по больному нужного человека. – И мечтаю посчитаться с лиходеем.

– Надо же! А я особого рвения не заметил, – с круглой физиономии начисто исчезло добродушие. Даже пирог в руке не мешал теперь видеть, что Черен – безжалостный и опасный противник.

– Мало чести – быть наживкой.

– Еще меньше – палачом, особенно младшим. Прощения прошу, Вермей, – последовал короткий поклон в сторону старшего.

– Ладно тебе, Черен, – проворчал тот. – Парень согласился, чего еще нужно-то? Я тоже не сказать чтобы счастлив. Так и знал, что начнете по своим делам дергать, как прознаете, что одаренный.

– Одаренного твоего хорошо кормят, – беспечно махнул рукой уже вновь лучащийся добродушием глава Кротов. – Значит, силушки на все хватит, – откусил кусок и направился к двери. – Бывайте! Благодарствую за угощение.

***

Если раньше Серп проводил вечера в трактирах, когда считал нужным, то после разговора с Череном посещение злачных мест стало обязанностью. Главный Крот настоял, чтобы внимание чародей уделял вертепам с самой дурной славой, большая часть которых находилась на Западном зубце.

– Наткнешься на своего знакомца или кого из их шайки, не геройствуй. Войди в доверие и, не откладывая, донеси нам, – Черен протянул Серпу средних размеров кошель, наполненный серебряными монетами. – Здесь и на расходы в заведениях, и плата за твои услуги. Под расходами я разумею выпивку и закуску, – улыбнулся с легкой издевкой, видно, желая намекнуть, что девицам, буде возникнет охота, палачу придется платить самому. – И помни, я жду отчета обо всех необычных происшествиях. Ты чародей, а у нас одаренных на службе нет. Вдруг важное заметишь, что от обычного Крота ускользнет.

Серп бродил по трактирам вторую неделю, но пока так и не встретил ни лиходейского чародея, ни его подручных. Узнать что-нибудь существенное для Черена, не говоря уж о своем деле, тоже не удавалось. Подслушивались лишь мысли мелких воришек, мошенников да нечистых на руку торговцев. Зубастая рыбка (как выражался главный Крот) либо затаилась, либо пользовалась амулетами, ограждающими сознание и скрывающими подлинную внешность владельца. Распознать хозяев таких штук и обойти купленные чары нетрудно, но наживке подобные хитрости не по чину, мстительно рассуждал чародей. Наживка ждет, когда на нее клюнут.

Ждать постепенно надоедало. Пиво и в особенности кормежка в притонах были далеко не лучшие. Серп, чтобы не терять времени, отправлялся шататься по кабакам сразу после ухода из пыточной и уже не раз с тоской вспоминал кушанья Иволги, которыми теперь в одиночку наслаждался мраков Крестэль. Жизнь отравляли и приставания изрядно потасканных гулящих девиц, бедовых, отчаявшихся настолько, что и ошейник их не пугал.

Однажды в трактир, где обосновался тем вечером Серп, нагрянули стражники. Чародей издали узнал Кайта и ругнулся вполголоса. Отвечать на вопросы, что он делает в такой дыре, неохота, а избежать их вряд ли удастся. У стражников имеются амулеты, которые не дадут ни скрыться незамеченным, ни стать невидимым и переждать облаву. Попробуй чаровать против таких, тут же пойдет сигнал вахтенному и на помощь воякам явится чародей, хорошо, если один.

– Кайт, гляди-ка, это ж твой земляк! – провозгласил веснушчатый парень, обследовавший часть зала, где сидел помощник палача.

Крестэль, который только что вытащил из-под стола обнаруженного с помощью амулета невидимку, стянул с запястья мужчины зачарованный браслет и подошел к чародею.

– Ступай, Греч, займись тем невидимым молодцем. С земляком я сам поговорю. Отойдем-ка, – кивнул Серпу на совсем уж темный уголок, где никого не было. – Ты что же, месяц мрачный, по таким притонам шляешься?

– Тебя не касается. Я ничего противозаконного не делал. Где хочу, там и пью.

– Ничего странного тут не заметил, пока сидел?

– И чего вас всех на странное потянуло? – не сдержался Серп.

– Кого это всех? А-а, ясно, – Кайт понимающе кивнул. – Слыхал я, что Черен недавно в пыточную наведывался. А уж догадаться, что ему нужно было, нетрудно.

– Я смотрю, в Мелге все всё про всех знают, даром что город велик. Только мои вопросы почему-то без ответов остаются, – проворчал Серп. – Идти можно? Или в каталажку потащишь?

– Утихомирься, Полумесяц. Лиходеев в пыточной взглядом прожигай. Не те кабаки выбираешь, вот и остаются твои вопросы без ответа, – подмигнул Кайт. – Проведи вечер-другой в «Кабаньем клыке». Это притон на задах портовых складов. Слыхал?

– Не слыхал, но найду. Только если это очередная дурацкая шутка, и мне весь вечер придется отмахиваться от престарелых шлюх...

– Да нет там никаких шлюх, мой подозрительный земляк. Баб туда не пускают. Только хозяйка, Большая М ерта, но она покруче иных мужиков будет.

– Спасибо, – буркнул Серп, запоздало сообразив, что лжи в словах Крестэля нет и в помине.

– Мне не столько твоя непривычная вежливость нужна, сколько помощь, – признался Кайт. – Дело такое: у одного купчины в прошлом месяце дом обчистили. Он теперь чуть не каждый день к Грифу ходит, справляется, когда вора поймают. Торговец, как назло, приходится родичем одному из старейшин. А тот не стесняется капитану напоминать, что город страже деньги не за ношение форменных плащей платит.

– Приятно узнать, что в Мелге не только об меня ноги вытирают.

Говоря, Серп с досадой заметил, что к Кайту приближается один из стражников, дружок Бурьяна. Последние слова достигли ушей вояки, тот недобро осклабился.

– Ох, и много ты о себе мнишь, чарун! Кому это в Мелге понадобилось пачкать ноги о кучу...

– Хватит, Чиж! – прервал сослуживца Кайт. – Даже Бурьян уже унялся, а тебе все неймется.

– Дык, а чего он! Говорил, здоровяки в постели слабосильные.

– Он и мне это говорил. И много чего еще в придачу, всего не упомню. Ты-то что так взъелся? Или палач верно угадал, а, Чижик?.. – Кайт издевательски усмехнулся. Похоже, солдат не вызывал у него особой приязни.

– А может, это про тебя он угадал? Вот ты на правду и не злишься! – вспылил Чиж.

– Вы померяйтесь, вояки, – доброжелательно проговорил Серп, привалившись к стене и скрестив руки на груди. – А я рассужу.

– Сгинь, Чиж! – прошипел Кайт. Он не желал привлекать внимания окружающих к назревающей ссоре. – Я хочу чародея попросить здешних прощупать, а ты все портишь! Если на командира плевать, о себе подумай. Не надоело третью неделю без толку по грязным кабакам шляться да отребье вылавливать?

– Чародея попросить! У такого мрака ночью не допросишься! – стражник с ненавистью зыркнул на Серпа. – А здешних и щупать нечего. Мелочь одна да пьянь.

– Мелочь? А как же невидимка, которого я поймал?

– А, то девка! – Чиж оживился и почти позабыл свою злость. – На ней кроме невидимости еще и амулет, что внешность меняет, был. Благородного какого-то дочка, из Дэры. В замке у папаши скучно стало. Поразвлечься, вишь, приспичило. Я б ее развлек, кралю этакую, – оглянулся в сторону кучки посетителей, оттесненных стражниками к стойке, подальше от двери и окон.

Серп с Кайтом тоже не преминули посмотреть туда. Высокая темноволосая девушка в небедной мужской одежде заметно выделялась среди завсегдатаев трущобного кабака.

– Хороша, – мечтательно проговорил Крестэль. – Хочу сам ее допросить. Чиж, скажи, чтоб пока не отпускали.

Стражник с ворчанием ушел передавать просьбу.

– Не серчай, Серп, – примирительно попросил Кайт. – Чиж – не слишком большого ума мужик. Зато Бурьяну преданный друг. Ну, а ты и сам вряд ли станешь спорить, что норовом обладаешь гадостным.

– Не стану. Знаю, как выгляжу в глазах болванов. На предмет кражи прощупайте вон того, белобрысого, – Серп кивнул на светловолосого парня, который держался непринужденно, едва ли не весело, и потому вызывал у стражников меньше подозрений, чем остальные посетители трактира.

– Ты, надеюсь, тоже не шутишь? – прищурился Кайт, решив не обращать внимания на «болванов».

– Нет, не шучу. Парень больше двух недель ждал, встречу скупщику не назначал. Теперь страшно досадует, что вы нагрянули. Будет запираться, тащите завтра ко мне. А с девицей этой поосторожней. По-моему, кроме двух мощных амулетов у нее еще кое-что припасено.

– Завидуешь? – усмехнулся Кайт. – Я думал, ты белокурых предпочитаешь.

– Завидую? Тебе? – удивление в голосе было настолько искренним, что немудрящие слова прозвучали изощренным оскорблением. – И поменьше думай, а тем более обсуждай, кого я предпочитаю.

– Можешь считать меня болваном, а норов у тебя все-таки гадостный, – усмехнулся Кайт. – Спасибо за помощь, – стражник направился к белобрысому весельчаку. – Эй, ребята, пропустите Вермеева помощника! – крикнул солдатам, охранявшим дверь.

Серп вышел из кабака, по пути бросив взгляд на одетую в мужское девицу. Ее нельзя было назвать настоящей красавицей – высоковата, излишне стройна, хотя, одень в платье, и все положенные округлости наверняка станут заметнее. Смуглая, на высоких скулах играет румянец, глаза чуть раскосые, как у кочевников Равнин, сверкают зло. То и дело покусывает яркие полные губы, глядит с презрением. На Крестэля, впрочем не подействовало, сам из благородных, к их спеси привычен. И коса, длинная, тяжелая черная коса, обернута несколько раз вокруг головы, чтобы не выдала ненароком в мужском обличье. Тьфу, как мальчишка, стоит красивую косу увидеть, тут же хочется... нет, уже не дернуть. Расплести, посмотреть, как рассыпаются пряди по обнаженным плечам.

Пред мысленным взором заструился водопад золотистых иволгиных волос, омывающий бело-розовое, и Серп прикинул, а не пойти ли домой. Вечер-то все равно не заладился. Но в воображении вдруг возникла черная блестящая коса, змеей сбегающая меж острых лопаток по гибкой смуглой спине. Чародей тряхнул головой, отгоняя наваждение, и повернул к портовым складам.

Вывеска рекомендованного Крестэлем трактира была освещена чародейским светильником, значит, на доходы хозяйка не жалуется. Серп с интересом рассмотрел устрашающего вида кабанью голову, клыки и рыло щедро перепачканы красным. То ли секач кого-то задрал, то ли ему самому башку снесли. В любом случае настраивает на нужный лад.

Верный настрой сменился удивлением, стоило войти внутрь. Небольшой зал, освещенный лишь горящими свечами, по одной на стол, да мерцающим облачком над стойкой. Народу немного, сидят по одному-двое, самое большее, по трое, едят-пьют, чинно беседуют. Ни дать ни взять, зажиточные купцы и цеховые мастера в уважаемом заведении на Среднем зубце. И где же обещанный Моховиком притон?

– Чего застыл, морковка чернявая? – раздался пронзительный женский голос от стойки. – Раньше тебя тут не видела. Подойди-ка!

Серп подошел и уставился на крошечную сухонькую женщину преклонных лет, совершенно седую. Несмотря на малый рост, она едва ли не возвышалась над мужчиной, стоя на установленных за стойкой мостках. Нос крючковатый, сморщенный рот щелью, а вот в ясных зеленых глазах еще достаточно огня.

– Каким же боком я на морковку похож, хозяйка? – спросил чародей. – Не рыжий ведь. Сама сказала, что чернявый.

– Жаль, не спросил, каким местом похож! – ухмыльнулась женщина. – Я б с радостью ответила!

– Не сомневаюсь, – невольно улыбнулся Серп. Неизвестно, как выглядела эта самая Мерта лет сорок назад, но глаза точно были прекрасны, наверняка сверкали не хуже смарагдов.

– Эх, была б я помоложе, ты бы мне не монетами платил, – хозяйским жестом взяла мужчину за подбородок, приподняла лицо, потом скользнула взглядом на шею. – Плевать, что палач. На морковку ты фигурой смахиваешь. Тощий, а в плечах широк.

– Как скажешь, – Серп дернул головой, высвобождаясь. Сравнение не показалось ему удачным. Раздражало и то, что он сам привык рассматривать девичьи личики тем же способом, которым воспользовалась Большая Мерта. Ну, Моховик! Отрекомендовал здешнюю хозяйку! Впрочем, может, старушка и впрямь покруче иных мужиков будет, закалки и задора ей не занимать. Ну, а Большой ее остряки прозвали. Мрак знает, ей, поди, еще и лестно.

– Чем обязана? – спросила Мерта. – Давненько ко мне палачи не заглядывали.

– Ищу кое-кого.

– По долгу службы? – хозяйка глянула издевательски. – Ты ж, болтают, кое-с-кем только в пыточной дело имеешь.

– Это прежде было, пока надеялся, что мое рвение оценят, – не моргнув глазом заявил Серп.

– Ах, вот как! Я не чародейка, правду от лжи отличить не умею. Иди, присядь. Может, и дождешься того, кого ищешь. Эй, Яс, принеси гостю пива! – завопила пронзительно, обернувшись к боковому проходу, который вел на кухню.

Серп не стал ждать появления неизвестного Яса, пошел по привычке в дальний угол, уселся. За соседним столом негромко беседовали два степенных мужика средних лет.

Очень скоро рядом с чародеем появился ладный парень с кувшином пива и кружкой.

– Угощайся, – поставил посуду перед посетителем. – Есть будешь?

– Нет, – Серп положил на стол серебряную монету, разглядывая молодое лицо, на котором сияли те же глаза, что и на сморщенном личике Большой Мерты.

– Кувшин стоит две монеты, – сообщил парень. – Не боись, пиво хорошее. Маманя за поставщиками следит строго.

– Если оно и впрямь хорошее, я ей третью оставлю, – проворчал Серп, которому до тошноты надоело мерзкое пойло из дешевых кабаков.

– Давай сразу! – ухмыльнулся сынок Мерты.

– Отдал бы, кабы ты девчонкой был, – фыркнул Серп. – Дочки-то у твоей мамани имеются?

– Не-а, – покачал головой Яс. – Уж больно она мужиков любит. Мы с братьями шутим, мол, поэтому ни одной дочки и не родила. А сюда девок пускать отказывается, – парень погрустнел. – Сунулся тут намедни один с подружкой. Так маманя такой крик подняла, чуть посуда не полопалась.

– Яс! – раздалось от стойки. – У тебя что, дел больше нет?

Парень тут же поспешил прочь. Серп пригубил пиво и зажмурился от удовольствия. Такое ароматное и вкусное он в последний раз пил в Регисе, когда еще был подающим надежды молодым чародеем. Вот тебе и притон! Поневоле задумаешься, а не принять ли предложение лиходейского чаруна, коли он и впрямь тут завсегдатай.

Наслаждаясь пивом, Серп поглядывал на посетителей. Имя пирольской принцессы, неожиданно долетевшее от соседнего стола, заставило насторожиться и прислушаться к беседе.

– ...Да, Эрону! Наследную принцессу... – (Увы, говорили собеседники вполголоса и даже обострение слуха с помощью чар помогло мало.) – ...Крестэль сынка-то и отослал подальше... – Серп хотел было осторожно передвинуться вместе со стулом ближе к говорящим, но в этот момент к столу подошел некто, закутанный в плащ с капюшоном и, не спросив позволения, уселся напротив.

– Вот и довелось нам еще разок перемолвиться, – знакомый голос вновь прозвучал не вовремя, еще более ни к месту, чем в памятный вечер у Лилеи.

– Так и будешь прятаться? – раздосадованный Серп окинул взглядом черную фигуру, со злостью ощущая, что чародейская сущность лиходея как и в прошлый раз остается скрытой. И защита выставлена мощная, с наскока не пробьешь. Впрочем, побоище затевать он и не собирался.

– А ты б на моем месте не таился? Я ведь знаю, что и у Грифа ты после нашей встречи был, и у верховного. И хитрый толстый Крот свое рыльце в пыточную совал.

– У вас человек, что ли, в замке?

– Ты не у себя в подземелье. Тут вопросы задаю я. Темнить не вздумай.

– Ох, госпожа моя Луна, пошли терпения... – пробормотал Серп вполголоса. – Как я темнить-то буду? Ты ж говорить со мной не станешь, если тоже закроюсь.

– Ага, значит, все-таки ночной, – удовлетворенно заявил незнакомец. – Ладно-ладно, не начинай опять зудить о вежливости! Чхал я на твой источник. Меня, кстати, Рубус зовут. А тебя как кличут? Серп – не чародейское имя.

– Серпилус.

– Ты откуда? Дэрский или из Пиролы? Иль совсем издалече?

– А не много лишних вопросов задаешь? Какая разница, откуда я родом? Ты ж не замуж за меня собрался, – Серп глотнул пива, откинулся на спинку стула и с усмешкой глянул на собеседника.

– Экий бойкий! Замуж! – расхохотался Рубус. – Раскатал губу! Это я б на тебе женился, коли зад у тебя не такой костлявый был. С норовистыми веселее, сам знаешь. Твоя-то девчонка горяча! Так Рачка боднула, что нос ему сломала. Во он возбухал, пока не скумекал, что смазливая внешность ему больше ни к чему.

Серп ощутил неожиданное удовлетворение, сообразив, откуда именно у Иволги была шишка на лбу. Может, служаночка и говорила о своих подвигах, но его тогда гораздо больше занимал вопрос, не испортили ли его источник, учинив насилие, а малозначительные подробности проскакивали мимо ушей.

– Сурово ты с подчиненными.

– Не терпеть же дураков! От них вред один, – презрительно бросил Рубус. – Сам, небось, знаешь.

– Знаю, – согласился Серп, невольно вспоминая, как не раз высказывался в подобном духе.

– Ты не пужайся. Знаю, что не глуп. Станешь помогать, на равных будем. Оба ж чародеи.

– Заманчиво, – помощник палача усмехнулся про себя. На равных, как же! Власть – как женщина, ею не делятся.

– Так ты и впрямь передумал?

– Да, и впрямь, – Серп прибегнул к давно отработанному приему, оставив в голове лишь мысли о том, как хочется поучаствовать в готовящемся крупном дельце.

– С чего бы? У Лильки, помнится, праведность из тебя чуть фонтаном не хлестала. Я решил, такого убедить удастся, только подружку захватив.

– С того, что вышестоящие праведности моей не оценили. И, Рубус, для ясности. Девчонка мне не подружка, а служанка.

– Да ну! Только служанка? А чего она теперь с охранным амулетом разгуливает?

– Готовит хорошо, не хочу лишиться. Амулет у нее всего лишь из сангрилов, а не из очей полнолуния. Я в нее не влюблен.

– Это портит дело. Я-то думал, она у меня побудет, пока ты нам пособляешь. Врать вроде не врешь, но осторожность прежде всего, смекаешь?

– Что ж, ничего не выйдет, коли ты такой подозрительный. А жаль! – Серп снова хлебнул пива.

– Расскажи-ка, что ты этим шишкам мелжским про меня наговорил.

– Да все как было. Верховному ведь тоже не соврешь. Про твое предложение рассказал. И про то, что ни выследить, ни узнать тебя не смогу.

– А что они?

– Похвалили за честность. Весьма сдержанно, как и ты.

– А Крот? Неужто не приказал меня искать? Чего ты по кабакам-то забегал?

– Да я и раньше ходил. Пива выпить, новости послушать. Должен бы знать, раз и девчонкин амулет, и зад мой костлявый разглядеть удосужился.

– Знаю, что ходил. Но не в те, что на Западном зубце.

– Разнообразия захотелось. Уж больно купчишки и мастеровые уныло беседуют. Тут, говорят, новости интереснее.

– Что Кроту было надо? – Рубуса, похоже, начинала раздражать манера собеседника говорить правду о каких-то незначительных вещах, обходя вниманием важные вопросы.

– Чтобы я встретился с тобой, вошел в доверие и сдал его людям.

Лиходей напрягся. Серп отлично понимал, что тот снова, более тщательно проверяет трактир и окрестности, ощупывает чутьем в поисках затаившихся недругов. Никого не обнаружив, Рубус перевел дух.

– Выполнишь его приказ?

– Пока стараюсь, и довольно успешно, – усмехнулся помощник палача. – Встретился, в доверие вошел...

– Не зарывайся! Отвечай прямо, без увиливаний. Собираешься сдать меня?

– Нет, не собираюсь.

– И помогать нам согласен?

– Да, согласен.

– Не врешь, – Рубус откинул капюшон.

Взгляду Серпа предстало совершенно заурядное лицо. Возраста лиходей был неопределенного, не юн, не стар, с жидкими русыми волосами, круглыми щеками и небольшой ямкой на подбородке. Чародейская сущность оставалась скрытой, да и отличить в словах собеседника правду от лжи помощник палача по-прежнему не смог бы. Значит, нет уверенности и в том, что внешность настоящая.

– Не за Лильку ли мстить собрался? – продолжил допрос лиходей.

– Вот еще! – совершенно искренне фыркнул Серп. Он и за Иволгу мстить не собирается, не то что за Бурьянову зазнобу. Он собирается посчитаться с болваном, который решил, что сможет использовать Серпилуса. И заодно показать всем этим Юнкусам, Черенам и Грифам, что помощник палача один стоит поболе их всех вместе взятых. – Давай-ка, сразу на пару следующих вопросов отвечу. Лилею к целителю тащил, чтобы начальнички не придрались. Твое предложение решил принять, потому что соскучился по деньгам и власти. Верховный-то меня за верность не обласкал. Еще и в ошейник носом ткнул, как напакостившего щенка.

– А откуда у чародея ошейник?

– А это, Рубус, к нашим делам никаким боком не относится. Но я готов поделиться, если ты снимешь защиту со своего сознания и поведаешь, что заставило одаренного избрать лиходейскую стезю.

– Ну ты и чирей! – хмыкнул чародей. – Ясно, почему мелжские шишки тебя по шерстке гладить не стали.

– Ты-то берешь в подельники? – пиво Большой Мерты оказалось не только вкусным, но и забористым, так что Серпу уже вековые сосны казались по плечо.

– Беру. Условимся так. Будешь захаживать сюда через два дня на третий. По вечерам, вот как сегодня. Мало ли, понадобится с тобой дельце обсудить. Когда у меня все готово будет, здесь же и сообщу. И подробности, и чем пособить сможешь.

– Идет, – помощник палача с сожалением перевернул над кружкой пустой кувшин. – Недоверчивый ты мужик, Рубус. Впрочем, я б на твоем месте...

– Во-во. Хошь, еще кувшин поставлю. Вместе разопьем.

– В другой раз. Я, пожалуй, домой пойду. Спать охота, – Серп потянулся и зевнул.

Соседний стол, за которым перед приходом Рубуса вели столь увлекательную беседу, давно опустел, а пить с лиходеем не хотелось. Впрочем, еще придется. Кого б сюда притащить, так это Крестэля. Откуда странное заведение известно Боровичку? И почему его имя поминают вместе с именем наследницы пирольского престола? Напоить бы Мертиным пивом и выпытать, можно и к чарам прибегнуть. Только позаботиться, чтобы охранный амулет стражник дома оставил. Ну, да это не трудно.

– Бывай, коли так, – благодушно ответил Рубус. – И не забудь, через два дня на третий.

– Помню, не дурак, – отмахнулся Серп, вставая.

Проходя мимо стойки, чародей положил перед хозяйкой монету.

– Вот, держи, Мерта. Я твоему парню обещал еще одну накинуть, коли пиво понравится. Отменное, давно такого не пил.

– Заходи еще, морковка, – улыбнулась трактирщица. – Пиво у меня всегда хорошее. И кушанья тоже.

– Зайду непременно. Может, и кушанья попробую. Хотя и дома кормят неплохо.

– По тебе не скажешь. Тощий больно! – рассмеялась Мерта.

На улице было темно, Госпожа Луна пряталась за тучами. Промозглый осенний ветер доносил запах дегтя и рыбы. Несмотря на непроглядную ночь, пробравшуюся в Мелгу осень и портовые ароматы на душе было легко и радостно. Лиходея, наконец, нашел, дело сдвинулось. Теперь Серпилус всем покажет: и мелжским преступникам, и шишкам.

Чародей прикинул, не прогуляться ли до дома пешком. Нет, неохота. Далеко, большая часть пути идет по трущобам, где непременно нарвешься на приключения. Коли можно было бы идти лунными лугами, дело другое, но сегодня не получится. И он открыл переход.

Немного не рассчитал (давал себя знать хмель), крепко приложился плечом о дверь дома Боровика. Невидимый хранитель заверещал было, но узнал чародея и, повинуясь велению хозяина, умолк, даже услужливо распахнул дверь.

На кухне было темно, и Серп поплелся к себе, слегка досадуя. У Иволги наверняка что-то припасено для него, но рыскать по котелкам и сковородкам лень. Лучше попросить птаху принести, если она еще не спит.

Из-под двери комнаты чародея пробивался свет. Удачно: служаночка бодрствует. И чем же занята: одежду штопает? Как бы ни так, сидит за столом, на его месте, читает. Вернее, читала. Услышала, как дверь отворилась, и обернулась, мордашка встревоженная.

– Тебя так долго не было. Что-то случилось?

– Случилось, – нарочито мрачно буркнул Серп. – Да не пугайся ты! Случилось то, чего я давно ждал, – пошатываясь, сделал пару шагов и рухнул на кровать. Полежал немного, глядя в потолок, потом с некоторым трудом приподнялся на локте. – Ты, оказывается, молодец! Тому болвану в трущобах нос сломала. Не ожидал от тебя такой прыти.

– Сломала? – взволновалась Иволга. – Я думала, просто разбила. А откуда ты знаешь? Ты его видел?

– Нет, не видел. Я разве не говорил? Он мертв.

– Ты его убил? – выдохнула девушка с испугом.

– Как я мог его убить, если не видел? Хотя мог бы. У тебя на одежде наверняка была его кровь. Да успокойся, это я только сейчас сообразил. Его другой чародей прикончил. Чего распереживалась? Неужели жалеешь?

– Нет, – задумчиво покачала головой Иволга. – Но и смерти ему я не желала. А тебе ни к чему брать лишний мрак на душу.

– Ты еще начни о моей душе печься, – проворчал Серп. – Лучше поесть принеси.

– Хорошо, – Иви встала. – Сними-ка сапоги. Нехорошо лежать на постели обутому.

Когда девушка вернулась с подносом, Серп уже храпел, не удосужившись избавиться от обуви. Иволга покачала головой, поставила ужин на стол и принялась раздевать спящего.

***

Серп ни с кем и словом не обмолвился о встрече в «Кабаньем клыке». Расскажи он об успехе Черену, тот не удержится и подсадит в Мертино заведение своих людей. Рубус их непременно почует, и – прости-прощай, возможность расквитаться.

Нет, что бы он дальше ни решил, пока рано хвалиться, нужно побольше узнать о лиходейских планах. Может, после пары-другой вечеров за пивом удастся по-настоящему втереться в доверие, и уж тогда...