Текст книги "Злато-серебро (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Ну, денег у меня теперь нет, – развел руками парень. – Разбойники все хапнули, даже штанов не оставили. Но я скажу, где меня найти. Зайдешь через месяц-другой и получишь щедрое вознаграждение.

– И куда явиться? – Серп отлично чуял, что чудила не врет, искренне намерен расплатиться.

– В Мелгу, в дом Боровика. Это на Среднем зубце, там всякий знает.

– Купчишка? – чародей и не подумал скрыть презрение.

– Дом построил купец Боровик, отец моей бабки. Весьма почтенный человек, – на удивление заносчиво ответил парень. – Из потомков у него только я остался. Отец мой из Пиролы, и я там родился. Теперь вот решил мир повидать. Дэру посмотрел, сейчас в Мелгу добираюсь. Там задержусь, благо жить есть где. Прадедовы покои давно пустуют.

– Большой дом?

– В три окна. Два этажа и просторный чердак. А что?

– Я тоже в Мелгу направляюсь. Думаю там осесть.

– Хочешь, поживи у меня, пока на ноги не встанешь. Места хватит.

– Что ж, спасибо, – криво усмехнулся Серп, и Иви поняла, что именно этого предложения он и ждал. – В таком случае, мы в расчете за мою помощь.

– Да ты пока ничем не помог.

– Вот, держи, – чародей извлек из уменьшенного дорожного мешка, что висел у него на поясе, сменные штаны и рубаху, произвел над ними некие действия и протянул парню.

Тот расправил, намереваясь надеть, и выругался.

– Я, по-твоему, такой жирный? – потряс необъятными полотнищами.

– Целиком я тебя не вижу, – голос Серпа звучал подозрительно бесстрастно. – А торговцы, насколько мне известно, не отличаются стройностью.

– Это один из моих прадедов был торговцем, – парень, сопя, натянул штаны и вышел из зарослей. – Или уменьшай, или давай пояс.

Чародей с нарочитым вздохом прищелкнул пальцами, и мешковатая одежда ладно облекла мощные, но вполне стройные ноги и бедра.

Иволга смотрела на путавшегося в здоровенной рубахе незнакомца едва ли не со страхом. Никакого жира на его теле не было. Если обнаженный чародей напоминал поджарого ловкого кота, то молодой великан – коня-тяжеловоза, под лоснящейся шкурой которого перекатываются сильные мышцы.

– Прадед был купчишкой, а ты в стражники выбился? – Серп окинул взглядом могучий торс парня и слегка уменьшил рубаху, подгоняя по размеру.

– Считай, что так. Чародея, понятно, не спрашиваю, из каковских. А она? – повернулся к Иволге. – Подружка твоя? Или сестрица?

Иви вспыхнула, только сейчас задумавшись, как объяснять встречным их с Серпом отношения.

– Служанка, – не моргнув глазом, ответил чародей. – Моя служанка, – первое слово произнес так, чтобы у любого тут же отпало желание даже смотреть на чужую собственность.

– Зачем чародею служанка? – простодушно удивился парень. – Хотя не мое это дело, – пробормотал, заметив холодный взгляд мужчины.

Остаток ночи они провели у костра. Серп поделился с оголодавшим бедолагой хлебом и сыром, сам сжевал кусок копченого мяса, к которому явно был неравнодушен. Предложил поесть Иволге, но той не хотелось. Пока мужчины подкреплялись, она, завернувшись в плащ, прилегла у огня и стала любоваться взлетавшими над пламенем искрами. Приятно пахло дымком, лесом, с края поляны ветерок доносил запах примятого молодым великаном кипрея. Девушке стало тепло и покойно, глаза быстро начали слипаться.

Разговор у чародея и стражника не клеился. Иви сквозь накатывающую дрему подумала, что мужчины, не очень-то таясь, присматриваются друг к другу, и, судя по всему, увиденное не вызывает приязни.

– Ты сам-то откуда будешь? – спросил парень у чародея. – Дэрский?

– Нет, тоже из Пиролы, – признался Серп. Проку во лжи он не видел, все равно завтра вместе ворота проходить.

– А служанка твоя немая?

– Нет. Но с тобой ей разговаривать не о чем. Равно как и тебе – с ней.

– Слыхал я, что чародеи – народ угрюмый, но не верил, – вздохнул молодой великан. – Мне прежде все какие-то неправильные весельчаки попадались.

– Среди дневных весельчаки не редкость, – Серп потянулся и зевнул. – Знавал я парочку радужных, вот уж были любители посмеяться.

– А ты, выходит, ночной?

– Ночной. Тебе повезло, что я не имею права пристукнуть человека без предупреждения пред ликом моей Госпожи, – чародей невольно взглянул на луну, успевшую уплыть далеко по небу.

– Да уж, повезло, – хмыкнул парень. – Пожалуй, повезло бы больше, окажись ты радужным.

– Мой наставник – лунный, а уж как любил надо мной шутки шутить. Может, и во мне когда-нибудь веселость проснется, – Серп снова зевнул. – Ты как хочешь, Боровик, а я – спать.

– А караулить кто будет? – удивился парень.

– Никто к этой полянке незаметно для меня не подкрадется. Но разве я могу запретить стражнику караулить? – Серп завернулся в плащ и лег спиной к спине Иволги, которая уже сладко посапывала.

***

Утром девушка проснулась первой. Осторожно выбралась из-под откинутой в сторону руки чародея, который спал на спине, вольготно раскинувшись. Видно, ночная прохлада ничуть его не тревожила, равно как и комары. Если это были чары, они накрыли и Иволгу. А вот новый знакомец спал, свернувшись чуть ли не в клубок, одна рука закрывала голову.

Когда великан продрал глаза, оказалось, что мелкие нудящие кровопийцы его не пощадили: на лбу хватало следов укусов.

При свете дня Иволга разглядела, что неожиданный попутчик помимо великанских статей обладает приятным, мужественным и открытым лицом. Из-под темных густых бровей смотрели серо-синие глаза, светло-русые волосы сильно курчавились. Иви доводилось видеть немало торговцев, стражников и даже воинов-наемников, но новый знакомец неуловимо отличался от любого из них. Возможно, это объяснялось его молодостью, он вряд ли был старше Серпа. Чародей, впрочем, несмотря на не столь уж великий век, на первый взгляд казался зрелым мужчиной. Видимо, из-за хмурого выражения лица.

Боровик почувствовал изучающий взгляд и весело подмигнул девушке. Иволга покраснела и встревоженно посмотрела на чародея – по-прежнему ли он спит?

– Умеет, как я погляжу, твой хозяин страху нагнать, – пробурчал парень, встал и направился за ближайший древесный ствол.

К удивлению Иви, Серп, не открывая глаз, неожиданно расплылся в довольной улыбке. Похоже, сомкнутые веки не мешали ему следить за происходящим.

К цели своего путешествия троица подошла еще до полудня.

Дорога сбегала к морю с небольшой возвышенности, так что Иволга и ее спутники смогли вволю налюбоваться открывшейся картиной. Погода стояла солнечная, и у девушки от восхищения перехватило дыхание, стоило увидеть раскинувшийся впереди яркий бирюзово-синий простор.

– Это море? – выдохнула восторженно.

– Море, – кивнул Серп. – Вон там, справа, Пирола. Видишь?

Иволга кивнула, разглядев вдали, за широким синим лоскутом пролива темно-зеленую полосу со светло-желтой окантовкой.

– Буковый полуостров? – спросил Боровик.

– Он самый, – подтвердил чародей. – В географии, я вижу, разбираешься. От предков-купцов досталось? Воины-то в науках не сильны.

– Куда уж нам до чародеев, – добродушно усмехнулся парень.

Иви не слушала, она разглядывала лежащий перед ними большой полуостров в форме трезубца. С берегом его соединяла узкая перемычка, пересеченная мощной белокаменной стеной с воротами посередине. Почти сразу за стеной, на пологом холме стоял белый замок, на башнях полоскались синие стяги. Дальше суша переставала быть цельной, разделялась на три широкие, неровные в очертаниях полосы, далеко вдававшиеся в море. Они были плотно застроены домами, хотя, как ни странно, там и тут виднелись зеленые пятна деревьев.

В море неподалеку от берегов Мелги виднелись несколько кораблей под белыми парусами. Один из них находился аккурат посередине пролива, отделявшего вольный город от Пиролы.

– Красиво как... – тихо проговорила девушка, ощутила на лице дуновение теплого ветра, который нес какой-то незнакомый, будоражащий запах, и рассмеялась.

– Не обращай внимания. Она блаженная, – неохотно пояснил Серп спутнику, который с любопытством посмотрел на Иволгу.

– А по мне так и правда красиво, – серьезно заявил великан.

– Значит, полюбовались, и хватит! Пошли, вон какая толпа у ворот. Пока пройдем, смеркаться начнет.

Серп двинулся вниз по склону, стараясь обогнать обоз из четырех груженых повозок. Это ему удалось, поскольку возницы старательно придерживали мулов на крутом спуске.

Ворчал чародей напрасно. Ворота Мелги были широки, с одной их стороны стояли стражники, пропускающие в город повозки и всадников, с другой – выпускающие. Дело было организовано с толком, и очередь двигалась быстро. А пешие странники, не обремененные имуществом, проходили через небольшую калитку в стене, слева от ворот. Таких оказалось немного, и не успела троица оглянуться, как уже стояла перед мелжским стражником в синем плаще с белым трезубцем, символом вольного города.

Серп с неожиданной вежливостью чуть поклонился и жестом предложил новому знакомцу первому ответить на вопросы. Великан ступил вперед.

– Имя? – привычно спросил страж.

– Кайт Кр естэль.

Чародей аж дернулся, глаза запылали, ноздри раздулись. Иви с удивлением покосилась на него. Вылитый кот, который при виде большого страшного пса выгнул спину и распушил хвост. Ей же имя спутника ничего не сказало, но понравилось: красивое, пусть и непривычное. Таких звучных прозваний девушке раньше слыхать не доводилось. Даже у чародеев они состояли из одного слова, правда, весьма вычурного.

– Крестэль? – переспросил слегка оживившийся стражник. – Из пирольских Крестэлей?

– Да, – кивнул Кайт, искоса поглядывая на чародея и явно наслаждаясь его выражением лица. – Что, батюшка отрядил с десяток людей по мою голову?

– Если и отрядил, сюда они пока не добрались, – ответил стражник. – Господин может в полной мере рассчитывать на мелжское гостеприимство.

– Благодарю. Господин, увы, на мели и был бы не прочь пойти в стражу.

– Такие здоровяки нам завсегда сгодятся, – служивый окинул уважительным взглядом заморского гостя. – Говорить, понятно, нужно с капитаном. Спросишь его в замке. А теперь плати подать и проходи.

– Я ж сказал, на мели. В дне пути отсюда повезло на разбойников нарваться, – развел руками Кайт. – Пусть из будущего жалования вычитают.

– Лады, – согласился стражник, чуть подумав. – Смекаешь ведь, господин Крестэль, что запомнить, а, значит, и найти тебя нетрудно.

– Неужели я похож на жулика? – искренне удивился великан.

– Не похож. Потому и пропускаю.

– Спасибо. Я земляков подожду, – Кайт кивнул на чародея с девушкой и привалился к стене. Видно, желал послушать, что новый знакомец станет говорить караульному.

– Имя? – служивый окинул благосклонным взглядом Иволгу и уставился на чародея, ожидая ответа.

– Серпилус, – палач перестал наконец сверлить глазами Крестэля и холодно посмотрел на стражника. – Иду из Пиролы. Девчонка со мной. Зовут Иволга.

– Серпилус... – солдат внимательно рассматривал мужчину. – Чародей, что ли?

– Сейчас не столько чародей, сколько палач, – неприятно усмехнулся Серп, распахивая ворот рубахи.

Кайт, до этого следивший за случайным попутчиком с ленивым любопытством, вмиг отлепился от стены, сжал кулаки и даже покраснел от гнева. Вся его фигура выражала негодование. Иви показалось, что парень сейчас плюнет палачу под ноги и уйдет, но, если такое намерение и возникло, Крестэль с ним успешно справился.

Стражник не обращал внимания на переживания возможного сослуживца. Он внимательно рассмотрел полосу на шее чародея, провел по ней пальцем, глянул на подушечку.

– Все бы чародеям выдрючиваться! – проворчал вполголоса. – Что, кожаный обруч шею трет? Татуировкой обзавелся?

– Угадал, – кивнул Серп, злорадно глянув на пышущего злостью Кайта. – Не заладилось у меня с чародейством, вот и подыскал себе другое ремесло. Мелга – город большой. Глядишь, будет и для меня работа.

– Пожалуй, – стражник нашел в себе силы не выказывать чересчур явную неприязнь. – Если Верм ею помощник не надобен, Кротам наверняка пригодишься. На такой заработок желающих немного.

– Вот и славно, – Серп оскалился в подобии улыбки. – На, держи подать. За меня, девчонку и за господина Крестэля. Земляки, как-никак, вместе в Мелгу пришли, – протянул на раскрытой ладони деньги, чтобы можно было пересчитать.

Стражник, не прикасаясь, рассмотрел монеты, кивнул на кружку для сбора подати, что висела на стене на крепкой железной цепи. Чародей опустил туда деньги и двинулся к калитке, подтолкнув Иволгу вперед. Солдат, дождавшись, когда палач повернется спиной, плюнул тому вслед.

Кайт оказался в городе раньше спутников. Не выдержал издевательского тона Серпа, к тому же заплатившего за него входную подать, и поспешно скрылся в калитке. Иви чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда вышла из низкого темного прохода и едва не столкнулась с выросшим над ней великаном. Тот на девушку внимания не обратил, дожидался коварного чародея.

– Ах ты, мраково отродье! – зарычал, вцепляясь в ворот Серпа и оттаскивая того вдоль стены, подальше от стражи и толпящихся у ворот людей, желающих покинуть город. – Ловко на постой напросился!

– Потише, благородие, – палач с легкостью отцепил от одежды мускулистую руку и оттолкнул парня. Тот явно не ожидал от худосочного чародея такой силы и на всякий случай отступил еще на шаг. – Напрашивался я к купчишке. А у Крестеля из Приморского Предела жить не больно-то охота. Хотя о встрече нашей не жалею. Теперь, как увижу ваши надменные морды, непременно вспомню торговца Боровика и его развеселую дочку.

Кайт без предупреждения, молча, кинулся на наглеца. Серп не пожелал ввязываться в драку, быстро поднял перед собой руку ладонью вперед, и парень будто увяз в тягучем меду. Двигался с трудом, багровея от ярости и ругаясь, пытался высвободиться из чародейской ловушки.

– Тебе ж нельзя чаровать в ошейнике, ты, тварь мракова!

– Донеси на меня капитану, – палач и не думал освобождать нападающего.

– Серп, не нужно, пожалуйста! – голосок Иви дрожал, злость мужчин пугала ее все сильнее. – И вы, господин, успокойтесь. Мы не станем у вас жить, коли не хотите.

– Языка лишу! – рявкнул Серп, с досады чуть ослабив сдерживающие чары.

Этого хватило, чтобы Кайт преодолел сопротивление сгустившегося под действием волшбы воздуха и попытался заехать обидчику в ухо. Драка обещала получиться знатной, но девушка, внезапно вспомнив, как порой разнимали разбушевавшихся задир в «Медвежьей шкуре», бросилась между противниками.

Бедняжка слабо пискнула, оказавшись зажатой между рассвирепевшими мужчинами. Те какое-то время сверлили друг друга горящими глазами, но трепещущее девичье тело оказало нужное действие. Крестэль поспешил отстраниться, да и чародей взял себя в руки.

– Ну что, благородие? Отказываешь палачу от дома?

Говоря, Серп быстро задвинул Иволгу себе за спину. Перепуганная девушка слабо удивилась, что хватка его оказалась на удивление мягкой. Ее б ничуть не удивило, если б чародей отвесил затрещину.

– Нет, мраков сын, не отказываю. Я словами не разбрасываюсь, – вскинув голову, заявил Кайт. – К тому же мне как стражнику следует приглядывать за подозрительными чароплетами в ошейниках. Да только ты ж вроде сам раздумал пользоваться гостеприимством Крестэля.

– С одной стороны, оно, конечно, неприятно еще и дома себя грязью ощущать. А с другой – почему б не напачкать в палатах благородия? К тому же я давно привык, что мне вслед плюют и иногда на сапоги попадают.

– Не похоже, – проворчал Кайт. – Ты с самого начала нос дерешь выше звезд. Я решил – бастард знатного рода, не меньше. Среди чистокровных-то в Пироле нынче чародеев нет.

– А мне и в голову не пришло, что ты Крестэль, – нагло заявил Серп. – Боровик Боровиком. Зачем прикидывался?

– Был у моей сестрицы котяра, – невозмутимо начал Кайт. – Важный, будто лев. Ходил, задрав хвост, и на окружающих поглядывал, этак презрительно щурясь. Но стоило его за какой-то пакостью застать... Ну, там, еду со стола утянуть пытался или нагадил, где не положено. Прохвост он был изрядный. Так вот, стоило его за предосудительным занятием застукать и прикрикнуть или ногой топнуть, спесь мигом слетала. Скукоживался весь, хвост между задних лап пропускал и старался юркнуть куда-нибудь в темный уголок. Ты мне ночью этого кошака напомнил. Я мог бы сразу по всем правилам представиться. Да уж больно хотелось твою рожу хорошенько разглядеть, когда имя услышишь. А ночью это, сам понимаешь, затруднительно.

– О-о, благородие знает толк в веселой шутке!

– Да ты, я вижу, тоже ответить умеешь, – хмыкнул Кайт. – Я хочу, не откладывая, зайти в замок, с капитаном поговорить. Может, ссудит денег в счет будущего жалования. Тошно мне еще больше у тебя одалживаться. Так что, коли не передумал, ступайте в дом Боровика, он на...

– Среднем зубце, – закончил Серп. – Помню, не дурак. Пошли, птаха, – взял Иволгу за руку и быстро зашагал к замку.

Кайт только головой покачал. Он несколько лет обучался книжной премудрости и понимал, что никакой тьмой палач его душу не замарает. Но уж больно вздорным норовом обладал подвернувшийся на пути в Мелгу угрюмый чародей. Впрочем, долг стражника есть долг стражника: такого подозрительного типа и правда не худо бы держать на виду. Особенно учитывая, что он тоже из Пиролы, а на родине сейчас неспокойно.

– Серп, а ты разве не пойдешь в замок о работе спрашивать? – спросила Иволга, когда они миновали привратную площадь и двинулись вдоль стены крепости.

– Пойду. Завтра.

– Не хочешь вместе с Кайтом?

– Да чихал я на него! Не хочу вместе с тобой. Одну-то такую блаженную за воротами не оставишь. А с собой тащить – на насмешки напрашиваться. К тому же в мои планы не входит, чтобы кто-то пронюхал, откуда я черпаю силу.

– Ты стыдишься того, откуда берешь силу? – на «блаженную» девушка не обижалась и оставаться одной на шумной, многолюдной привратной площади ей совсем не хотелось.

– Вот еще! Только дураки стыдятся своего естества. Я не хочу снова лишиться источника. Чем меньше обо мне будет известно, тем лучше. Так что помалкивай, птаха. Все, что следует, сам расскажу, кому следует.

***

Когда Кайт, пару раз уточнив дорогу у прохожих, добрался до дома своего прадеда, слабая надежда на то, что палач решил подыскать себе другое жилье, растаяла. Серп стоял, привалившись спиной к двери и, казалось, бормотал что-то себе под нос. Иволга в напряженной позе сидела неподалеку на низком подоконнике, явно обеспокоенная.

– ...Прикажи девице, чтобы встала, чародей! – Кайт с удивлением услышал дребезжащий голос, исходивший будто бы из-за двери жилища Боровика.

– И не подумаю, – Серп презрительно глянул на дверной молоток. – Сиди, птаха, – велел заерзавшей было девушке.

– К дому не положено прикасаться! Не слезет с подоконника добром, я ее так шибану!

– Серп, я уже отдохнула, – девушка поспешно вскочила и на всякий случай отступила от здания.

– Сказал же, сиди, не дергайся. Кто знает, сколько нам еще ждать придется. – Иви с опаской, нехотя, подчинилась. – К дому не положено прикасаться со злым умыслом. А мы с девчонкой не собираемся ничего ломать и портить. А-а, вот и хозяин пожаловал! – палач, увлеченный препирательствами с дверью, только сейчас заметил подошедшего парня.

– Пусть возьмет меня в руку! – приказал все тот же неприятный голос.

– Кого я должен взять в руку? – удивился Кайт. – И тут уже успел начаровать? Видно, зря я капитану ничего не рассказал.

– Тут с подачи твоих предков-купчишек чаровали. Боровики были не дураки, отдаю должное. И денег не считали. Долгие охранные чары недешевы. Даже если берегут лишь от воров и пожара, к примеру. А здесь заказано беречь от любого вреда.

– Да, и от грязи, и от времени! – горделиво заявил голос.

– Я слышал, у прадеда был друг-чародей, – задумчиво произнес Кайт. – Наверное, его рук дело. Так кого мне брать-то? – окинул недоумевающим взглядом дверь.

– Меня! – дверной молоток покачнулся, цепочка звякнула.

Парень подошел поближе и с недоверием осмотрел тяжелую медную колотушку. Она имела незамысловатый вид пестика для ступки и позеленела от времени. Кайт осторожно взял молоток в руку. Иволге, которая не смогла побороть любопытство и подошла поближе, показалось, что круглое навершие на миг превратилось в ехидно ухмыляющееся лицо. А потом рука Крестэля дернулась вперед и вверх, явно намереваясь заехать тяжелым пестиком в лоб чародею. Серп отскочил с необычайным проворством.

– Хватит, страж! – рявкнул он. – Я здесь жить собираюсь! Не уймешься, найду все источники, что дают тебе силу, и сотру в порошок.

– Да это не я, – Кайт совладал со своевольной колотушкой, ухватив ее обеими руками.

– Знаю, что не ты, – отмахнулся Серп. – Отпирай, наконец, дверь! – снова прикрикнул. – Или не признал хозяина?

– Отчего же, признал, – в дребезжащем голосе слышалась издевка. – Господин мой, ты и правда позволил этому грубияну и наглецу жить у тебя?

– Да, позволил, – Кайт быстро свыкся с невидимым собеседником и говорил не терпящим возражений тоном. – И чародею, и его служанке.

– Хозяйская воля – закон, – послышался вздох, и дверь гостеприимно распахнулась, не издав ни малейшего скрипа.

– Ты, похоже, не только людям умеешь неприязнь внушать, – Крестэль взглянул на Серпа. – Заходи, чего стоишь?

– Хозяин первый. Не желаю, чтобы мне чем-нибудь голову размозжило.

Кайт вошел в дом прадеда, чародей и Иволга последовали за ним.

***

На следующее утро Серп отправился в замок наниматься на работу. Один из караульных отвел чародея в подземелье, где располагалась пыточная. Там все оказалось привычно: каменный коридор, в настенных креплениях меж закрытых дверей горят факелы. Откуда-то доносились приглушенные всхлипывания и стоны.

– Вермей! – окликнул палача караульный.

Тот не заставил себя ждать, появился из-за невысокой двери, едва не задев макушкой притолку. Вермей был немолод, лет под пятьдесят, высок и на вид все еще силен. Коротко стриженые темно-русые волосы и щетина на подбородке серебрились сединой, шею охватывал плетеный кожаный обруч.

– Вот, помощника тебе привел, – пояснил солдат и поспешил удалиться.

– Помощник... – мужчина окинул Серпа оценивающим взглядом. – Ремесло уже знакомо, я вижу, – указал на шею чародея, тот кивнул. – Погодь маленько, – сильно хромая, направился к другой двери, не той, из которой только что вышел.

Серп привалился спиной к стене и наблюдал, как Вермей открывает засов, заходит внутрь (стоны при этом стали слышны отчетливей), а потом возвращается, таща бледного как смерть, но совершенно невредимого мужика неприметной наружности с бегающими глазками. Палач, не проронив ни слова, втолкнул жертву в каземат в самом дальнем конце коридора и задвинул засов.

Тем временем из незакрытой двери легкой походкой молодого здорового человека вышел некто окровавленный, в рваной одежде.

– Все, дядя, это был последний раз, – юношеский басок звучал приглушенно. Видно, говоривший не желал, чтобы его услыхал запертый пленник. – У меня теперь большая роль в представлении. Некогда изображать жертву твоих умений. Да и надоело. Это, оказывается, только поначалу смешно.

– Ну и топай, – на удивление тепло усмехнулся палач. – Плату за сегодня я твоей матери отдам, раз ты теперь при деле.

– Вот так всегда, – проворчал начинающий лицедей и направился к выходу. – А-а, да я теперь тебе и не нужен, – взглянул на Серпа. – У-у, вот кто настоящий палач. Зловещий ошейник, такой не снимешь. Нужно будет в каком-нибудь представлении использовать. Если сажей намазать, похоже получится.

– Племянник мой, – пояснил Вермей, проводив парня благосклонным взглядом. – Помогал мне языки развязывать. Не люблю я ни руки пачкать, ни инструмент. Проявишь немного изобретательности – разговоришь легко и безболезненно.

– Да, неплохо придумано, – кивнул Серп. – Надеюсь, ты не ждешь от меня тех же услуг? Свиной кровью мазаться неохота.

– Мне все равно, как ты станешь добиваться признания. Хошь, бычьей кровью мажься. Зовут-то как? Мое имя, верно, уже знаешь?

– Знаю. А я Серп.

– Серп Хладной Жницы! – мужчина усмехнулся. – Потомственный палач, что ли?

– Нет. Полное имя – Серпилус. Я чародей.

– Чароде-ей? – с некоторым недоверием протянул Вермей. – К чему одаренному душу и руки марать?

– Так получилось, – пожал плечами Серп. – Неудачная шутка, и я окольцован, – потер шею.

– Шутка? – прищурился Вермей. – Или ты натворил что-то?

– Клянусь госпожой моей Луной, если и натворил, то не ведаю, что.

– Ночной, значит? – Чародей молча кивнул. – А силу откуда берешь? Из света Госпожи? Или из жара плоти?

– А вот на этот вопрос я не отвечу.

– Не боись, отбирать твои камешки лунные не собираюсь, – усмехнулся мелжский палач. – Равно как и бедовых девок отбивать. Просто так полюбопытствовал. Привык я тут вопросы задавать, – окинул взглядом подземелье.

– Ты про работу-то не позабыл?

– Беру, беру тебя помощником. Сам видишь, один я остался.

– Спасибо, – чародей коротко поклонился. – Я, вообще-то, про того, в пыточной, спрашивал, – указал на дверь, за которой томился перепуганный бедолага.

– Ах, эта работа! – усмехнулся Вермей. – Пусть подождет. Вот как орать начнет, что готов все рассказать, так и идти к нему можно.

– Ты, я смотрю, с душой к делу относишься.

– Не с душой, а с умом, – посерьезнел палач. – И вот что, Серп. Давай сразу условимся. Умерщвление тех, кто спешит к новому воплощению, на тебе будет. За мной казни на площади. Пытки – вместе.

– Договорились. Я к толпе не рвусь, да и мелжане к тебе привыкли.

– Пожалуй, сработаемся, – Вермей хлопнул чародея по плечу. – Заполучить в помощники чародея! О таком только мечтать можно! Говорят, вам хватает одного взгляда или прикосновения, и человек все выкладывает. Да и правду от лжи ты с закрытыми глазами отличишь. Жаль, Кроты прознают, то и дело тебя дергать будут. Еще, глядишь, сманят.

– Не волнуйся, меня на всех хватит. Пошли, что ли, делом займемся. Тот мужик, небось, уже давно в глубоком обмороке валяется, на твоего племянника налюбовавшись.

Мужик был очень далек от обморока. Правда, и бодрым его назвать язык не поворачивался. Он сидел на полу, забившись в угол, подальше от пыточного инструмента. Увидев вошедших, постарался еще сильней вжаться в стену.

– Ну что, Пл авень, сам все расскажешь, или мне клещами вытягивать? – Вермей взял со стола устрашающего вида железяку и для наглядности пощелкал в воздухе.

– Я... я... я... – забормотал пленник. – Не знаю ничего! – вдруг выкрикнул визгливым голосом.

– Ох-хо-ох... – вздохнул Вермей. – Придется на дыбу привязывать. Давай, Серп, помогай.

И палач с помощником двинулись к мужчине. Тот пытался отбрыкиваться, но безуспешно. Его схватили и, быстро лишив одежды, сноровисто прикрутили к дыбе. Пленник выл, плакал и клялся, что ничего не ведает, а потом неожиданно обмяк, лишившись сознания.

– Мрак в душу! – ругнулся Вермей. – Придется за водой идти. Я не припас, думал, снова гладко пройдет, раз племянник пособил.

– Погоди с водой, тут что-то не чисто, – Серп наклонился над мужчиной и, как показалось палачу, едва ли не обнюхал его голову. – Так и есть, замыкающие чары. Он всерьез убежден, что ни в чем не замешан. Значит, ничего не сможет сообщить, хоть до смерти пытай.

– Можешь эти чары снять?

– Могу. Позволишь?

– Серп, я не баба и не темный селянин. К тому же сам не первый год палачом на жизнь зарабатываю. И нипочем не стану отказываться от бесплатных услуг чародея, пусть на нем хоть десять ошейников. Снимай, давай, волшбу!

Серп кивнул и, прикрыв глаза, положил руку на лоб пленника. Чужие чары были прочными, наложены грамотно, добротно, не впопыхах. Они, будто стеклянный шар, замыкали внутри часть памяти мужчины, которого Вермей назвал Плавнем. На миг проснулось мальчишеское желание раздавить, разбить шар одним усилием, но Серп знал, что в этом случае можно необратимо повредить память, скорее всего, уничтожив все, что необходимо извлечь. Поэтому он направил на блестящую оболочку тонкий золотой лучик собственной силы. Сосредоточился, усиливая свечение, провел лучом по поверхности шара, туда-сюда, будто ножом или пилой. Стекло в месте прикосновения раскалилось, засветилось белым и начало таять, словно лед, но не растеклось лужицей, а рассеялось сероватым дымком.

– Готово, – чародей перевел дух и открыл глаза. – Эй, очнись, – похлопал Плавня по щекам.

– Я все скажу! – вскрикнул тот, даже не успев открыть глаза. – Все-все, только не пытайте! – приподнял голову, обнаружил себя на дыбе и завыл.

– Ладно, хоть не обделался, – проворчал Вермей, отвязывая злосчастного пленника.

Мелжский палач, делая необходимые пометки на старом, многократно использованном пергаменте, выслушал перемежаемый всхлипами подробный рассказ о том, где шайка Колтуна прячет товары, что вывезены с кораблей, разбившихся у коварных Черепашьих скал. Разбившихся, как выяснилось, благодаря фальшивому маяку, сооруженному все той же шайкой.

– Кто тебя зачаровал? – спросил Серп, когда у Вермея закончились вопросы.

– Зачаровал? – испуганно переспросил Плавень. – Меня кто-то зачаровал?

– Не прикидывается, – ответил чародей на вопросительный взгляд палача. – Я и не ждал, что он знает. Работа сделана на совесть. Тому, кто ее выполнил, нет нужды подставляться. Он чаровал издали, не показываясь на глаза.

– Значит, в городе или неподалеку объявился чародей, который не гнушается брать плату у лиходеев, – задумчиво проговорил Вермей, когда они с Серпом вышли из пыточной.

– Я только вчера в Мелгу пришел. Честно ответил на вопросы стражника на воротах и заплатил подать.

– На тебя я подумаю в последнюю очередь. Заработок у помощника палача невелик. Зачем тебе сюда соваться, если б ты у лихих людишек на откупе был? В планы врагов, я слыхал, чародеи могут сильно издали проникать. Да и такие ничего не ведающие, как этот, за последний год мне не раз попадались. Стража или Кроты приведут, взяли чуть ли не с поличным. А он твердит, что ничего не знает. Одного насмерть запытал, другой спятил, да... – Вермей вздохнул. – Ладно, пойдем-ка, – провел Серпа в комнатушку, где стоял небольшой стол, пара стульев и топчан. На столе валялись куски прегамента, зачиненные перья, блестела круглыми боками чернильница. В углу чародей разглядел несколько ведер. – Это мое логово. Тут можно отдохнуть, помыться, поесть и записать то, что не успел в пыточной. На сегодня работы пока нет. Разве притащат кого-то свеженького или придет бедолага за смертью.

– Часто приходят? – спросил Серп.

– Не особенно. Мелга – город богатый. Для малолетних сирот, неимущих стариков и калек есть дома призрения при храмах. Но, сам понимаешь, всякое случается. Намедни вот дурочка лет пятнадцати прибегала. Парень, мол, на нее не смотрит, а ей без него не жизнь. Пришлось кое-что растолковать и домой отправить. Обещал ее желание через месяц выполнить, коли нужно будет. Если вернется, тебе с ней разбираться.