Текст книги "Злато-серебро (СИ)"

Автор книги: С. Алесько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Хочу, – чародей улыбнулся в ответ. – Маргрит сказал, ты позаботишься, если мне понадобится пополнить силу. Значит ли это, что ты удостоишь меня...

– Я?! Стать источником? – девица издевательски расхохоталась, чем немало озадачила чародея.

– Я помню, как ты танцевала со мной и как смотрела на празднике в Мелге. – Он чуть было не добавил, что еще и Иволгу зачем-то шпыняла, но почел за лучшее не упоминать птаху.

– Дорогой мой Серпик, – Змейка подступила вплотную, едва ли не прижалась. Положила руки на плечи мужчины, заглянула в глаза. – Ты мне нравишься, не стану лгать. Но я не привыкла, чтобы мной пользовались. Если тебе потребуется сила, я пришлю служанку. Эти глупенькие девчонки из прислуги – отличный источник, не правда ли?

– Отказываешь только потому, что я черпаю силу из жара плоти?

– Я не дремуча, ошейник меня не пугает, если ты намекаешь на знак своего ремесла. И, Серпик, мы непременно будем близки, когда придет время. Это я тебе обещаю, – легко, словно крылом бабочки, скользнула устами по его губам и отстранилась.

– До той поры не смей коверкать мое имя, – чародей резко убрал руки девушки со своей груди. – Это разрешается только тем, с кем я сплю.

– Фу, злюка! – Серпента скорчила гримаску, но сразу же рассмеялась. – Принц из тебя получится отменный! Эрона будет в восторге. Она-то привыкла, что на нее глядят с обожанием, снизу вверх, хоть ростом и не вышла. Какое бы тебе имя придумать, чтобы окончательно ее сразить?

– Скорпий, – любезно предложил Серп.

– Нет-нет, нужно что-то изящное! Что-то, противоположное твоему норову, пробуждающее сладкие девичьи грезы. Придумала! Ори ол! По-моему, просто чудесно!

– Да, весьма подходяще, – криво усмехнулся чародей. На одном из древних языков Меддины, том самом, что дал имя самой Серпенте, ориолой называли иволгу. – Мне сегодня утром был знак. Я купил у мальчишки иволгу и выпустил ее на волю.

– Отпускать на волю то, что тебе дорого, очень полезно для духовного роста, – по губам Серпенты змейкой скользнула ехидная улыбка.

– Я заплатил всего пять медяков, – с нарочитым простодушием ответил Серп. – Но на будущее запомню твой совет.

– Запомни вот еще что. В замке нельзя чаровать. Вернее, ты можешь успешно прибегать к мелкой волшбе, направленной только на тебя самого. Исцелить ссадину, избавиться от растительности на лице, стать невидимым. На что там еще вы, чародеи, способны? – Серп промолчал, и девушка, видно, не очень ждавшая ответа, продолжила: – Более существенные чары сотворить не получится, как не получится зачаровать другого человека или, к примеру, открыть переход. На замок в целях безопасности наложена особая волшба, препятствующая этому.

– Что-то не слыхал я раньше о подобных чарах, – усомнился Серп.

– А ты знаешь все на свете? – чернокосая не скрывала иронию. – Возможности одаренных из дальних стран во многом отличаются от знакомых тебе. Ты не представляешь, на что способны чародеи Равнин.

– Может быть, заполнишь пробелы в моем образовании? – Серп постарался, чтобы слова прозвучали как можно более двусмысленно.

– Может быть, – равнодушно ответила Серпента. – Увидимся завтра. Имя у принца есть, нужно внешностью заняться.

Утром Серпента объявилась рано, чародей еще не выбрался из постели. Девицу это ничуть не смутило. Она, не сводя глаз с мужчины, поставила корзинку с едой на стол, села.

– И что это значит? – поинтересовался Серп.

– Намереваюсь полюбоваться тобой, – по губам скользнула уже знакомая змеиная улыбка.

– О, это пожалуйста, – чародей откинул покрывало и встал, но, к разочарованию Серпенты, все самое интересное оказалось окутано зыбким туманом, не дававшим ничего рассмотреть.

– Я подозревала, что задираешься ты неспроста. За коротышку отыгрываешься?

– Да-да, утешайся, – хмыкнул Серп, натягивая штаны. – Как та лиса, для которой рыбка в горном озере с отвесными берегами была мелкая да костлявая.

Змейка привычно расхохоталась, запрокинув назад голову.

– С тобой веселее, чем с Кайтом!

– Ты каждому говоришь, что с ним веселее, чем с прошлыми? – чародей уселся напротив девушки и стал доставать из зачарованной корзинки обильные и разнообразные яства.

– Приятно иметь дело с умным мужчиной. Большинство верит моим словам.

– Я не верю. Я знаю, что ты, сама того не желая, на сей раз сказала правду, – улыбка чародея была на редкость обаятельной. С помощью точно такой же он чуть было не провел Мерту, но Змейка улыбнулась в ответ весьма сдержанно.

После завтрака Серпента занялась внешностью поддельного принца, дабы его случайно не узнал кто-то из старых знакомых. Маргрит распорядился не злоупотреблять чарами, чтобы не насторожить охранную волшбу замка и амулеты дворцовой стражи. Серпу это было на руку – уменьшало расход силы. Ему почему-то претила мысль о пополнении мощи с помощью предложенных Змейкой служанок. Когда-то, наверное, придется, но, если не транжирить запас, не так уж скоро. Может, к тому времени удастся уломать чернокосую.

Волосы чародея решили оставить как есть, поскольку пять лет назад они были гораздо короче. Серп перестал следить за их длиной в Залесном в надежде, что грива ниже плеч сделает ошейник менее заметным.

Змейка велела мужчине отрастить с помощью чар бороду и усы. После она аккуратно подровняла появившуюся за несколько мгновений растительность.

– Вот так, – протянула Серпу зеркало. – Нравится?

– Ничего, – тот вгляделся в отражение.

Вид и правда стал непривычным, бородка напоминала Маргритову, но усы делали сходство не столь очевидным. Правда, подстрижены были, на вкус чародея, чересчур сильно, придавая внешности какую-то хлыщеватость. В конце концов, это неплохо: радужные братцы и Илекс видели Серпилуса совсем недавно, но в этом лощеном облике признать не должны, в особенности издали.

– Зачаруй волосы, чтобы вились, – распорядилась Серпента. – Нет, так уже чересчур. Локоны должны быть мягкими, а не крутыми, как у Крестэля. Да, теперь чудесно! – провела рукой по волнистым черным прядям.

– Это слишком! – Серп смотрел в зеркало с возрастающим неудовольствием. Теперь и бородка ему разонравилась, не говоря о тонких усиках. – Я стал похож на слащавого менестреля, которого кое-кто из мужиков не преминет зажать в уголке.

– Так ведь и зовут тебя теперь Ориол, а не Серп и не Скорпий, – хихикнула Змейка. – Не волнуйся, никто тебя в уголке не зажмет, поостерегутся. Ты же зыркаешь на всех, как дракон, у которого пытались золото стянуть.

Чародей фыркнул, но прекословить не стал. Когда Серпента ушла, еще раз изучил новый облик, брезгливо скривился: физиономия смазливая до приторности! Увы, маскировка есть маскировка, ничего не попишешь. Удар по самолюбию немного смягчал вид совершенно чистой шеи. Зачарованный ошейник, который принесла Серпента, был невидим, полностью скрывал темную полосу и почти не ощущался.

Оставшиеся до вечера часы Серп посвятил чтению книг о Рудных островах и их правящем доме, младшим принцем которого его решено было представить. Эрона наверняка начнет расспрашивать жениха о далекой родине, и он должен суметь рассказать не только про гнездящихся на золоте слизней, залежи металлов да самоцветов.

***

Знакомство с принцессой прошло быстро, без лишних церемоний. Маргрит, провожая Серпа к «суженой», пояснил, что наместник желает посмотреть, как чародей справится с ролью. Двору же объявили, что Эрона хочет немного узнать жениха, прежде чем представлять его цвету благородного общества Пиролы. Разыгрывать помпезную встречу не пришлось, поскольку на большие расстояния знатные люди часто путешествовали с помощь чародейских переходов, попадая не просто в нужное место, но прямо в покои, где собирались жить.

Наследница престола ждала принца в небольшом зале, который примыкал к ее апартаментам. Сюда были вхожи лишь приближенные, поэтому обстановка царила почти домашняя. Серп помнил нелестное описание девушки, данное Кайтом. Эрона и в самом деле оказалась невысокой, с хрупкой фигуркой, но вполне привлекательной.

Длинные, сочного каштанового цвета волосы были уложены в затейливую прическу, украшенную нежно-розовыми жемчужинами. Темные пряди и теплое мерцание жемчуга заманчиво оттеняли молочно-белую кожу, сквозь которую на высоком лбу проглядывали чуть заметной синей тенью жилки. Черты лица принцессы не поражали красотой, но складывались в приятную взору картину. Более всего притягивали глаза, большие, ореховые с зелеными крапинками, обрамленные длинными черными ресницами. Правда, глядели они со смущением и растерянностью, а вовсе не так, как положено бы царственной особе.

– Принц Ориол, счастлива видеть вас, – проговорила Эрона. – Добро пожаловать в Пиролу.

– Ваше высочество, – поклонился чародей, не без удовольствия замечая, как на щеках девушки проступил румянец, будто розовое вино пролилось на свежевыпавший снег. Это вам не цветы пламенника, что расцветают на щеках безродных девиц. Правда, у Иволги... Стоп! Уже ни о чем нельзя подумать, тут же птаха порхает в мысли. – Мое счастье созерцать столь прелестную даму во много раз превышает ваше.

Дальнейший вечер прошел гладко и скучно. Компанию принцессе и чародею поначалу составляли Маргрит и Серпента, но вскоре помощник наместника извинился и покинул избранное общество, сославшись на дела. На смену ему не замедлил пожаловать Харьер.

Служанка принцессы, девушка настолько бесшумная и незаметная, что Серп заподозрил было какие-то чары, принесла вино и легкое угощение для мужчин. Принцесса взяла со столика неоконченное вышивание, Серпента взглянула на нее с едва заметной усмешкой и приказала служанке поставить еще один кубок.

– Мне далеко до добродетелей ее высочества, – проворковала, пригубив темно-вишневую жидкость. – Раз уж я не умею вышивать, придется разделить занятие мужчин.

– Тебе это на удивление хорошо удается, – тихо произнесла Эрона, румянец которой стал ярче. – Порой я даже начинаю завидовать.

– Нечему тут завидовать! – проворчал Харьер, сделав солидный глоток. – Посмотри, как трудно Серпенте найти мужа при отсутствии должного воспитания! Принц, ответьте, какие девушки вам по нраву? Те, которые умеют вышивать, или пить вино?

– Не хочу обидеть обворожительную Серпенту, но я больше ценю в женщинах сдержанность и искусность пальцев.

Принцесса, услыхав это, залилась, наконец, самым что ни на есть простонародным румянцем. Она неловко ткнула иглой в полотно, не попадая в узор, спохватилась, дернула и запутала нитку.

– Позвольте, я помогу вам, ваше высочество, – чародей поспешно поставил кубок, встал и подошел к Эроне.

– Спасибо, принц, но с женским делом я справлюсь сама, – принцесса упрямо сжала губы и не подумала протянуть шитье мужчине.

– Мне будет приятно оказаться полезным, – Серп накрыл рукой ее пальцы, девушка побледнела и сделала попытку высвободиться. – Если благородная Серпента с успехом освоила мужские занятия, думаю, я сумею справиться хоть с какими-то из женских.

Он стал распутывать нить, которая успела переплестись еще и с девичьими пальчиками. Эрона, смущенная донельзя, неловко попыталась убрать руку и при этом ощутимо уколола чародея иглой. У самого ногтя тут же выступила кровь.

– Ах, принц, я не хотела! – девушка бросила иглу, прижала к ранке край вышивки.

– Ваше высочество, стоит ли переживать из-за таких пустяков! – Серп высвободил палец из заботливых рук. – А вот ваша чудесная вышивка испорчена, – с сожалением взглянул на запачканную кровью ткань.

– Это как раз не страшно, – Эрона положила работу на столик. – Кровь можно отмыть.

Серп проводил вышивку взглядом. Кверкус в свое время предупреждал, что разбрасываться частицами собственного тела может быть опасно. Волосы, обрезанные ногти и кровь не следует оставлять где попало. Прежде в ходу была волшба, которая позволяла легко навредить человеку через такой мусор. Сейчас, благодаря Нетопырям, ее почти забыли, но осторожность никогда не бывает лишней. Именно поэтому утром Серп под обидное хихиканье чернокосой уничтожил с помощью чар состриженные излишки бороды и усов.

И сейчас он с легкостью прервал связь, что еще сохранялась между ним и несколькими алыми каплями на белом полотне: теперь навредить ему не получится. Правда, эти частицы его тела все еще можно использовать, чтобы разрушить волшбу, завязанную на кровь чародея. Но кому может понадобиться уничтожать амулет Иволги? Тут, в Регисе, мало кто знает о птахе, не говоря уж о ее сангриловом браслете.

***

Серп знакомился с принцессой в Регисе, а тем же вечером в Мелге Кайт и Иволга отправились к Мерте – раньше не получилось, стражник был занят на службе. Парень не очень верил в успех предприятия и попытался уговорить девушку оставить пустую затею, но Иви даже слышать об этом не хотела.

Крестэль только подивился ее твердости. Попробуй-ка тут откажи: одна в трущобы отправится! Пожалуй, теперь она сумеет и Мерте ответить, если трактирщица по обыкновению попытается женщину на порог не пустить. Сумела же его уговорить отвести в «Кабаний клык». А ему совсем не хочется выслушивать брюзжание Нетопырихи о том, что сын Крестэля не только тайны хранить не умеет, но и девчонкам собой крутить позволяет.

– Нужно закутаться как следует, – стражник остановился в пятне света от чародейского светильника под вывеской с кабаньей головой, окинул недовольным взглядом чересчур узкоплечую даже для мальчика-подростка фигурку.

Иволга послушно надвинула капюшон поглубже.

– Вряд ли хозяйка меня прогонит. Я ведь не в зале сидеть пришла, а с ней поговорить. Но если ты опасаешься рассердить Мерту, не заходи внутрь. Подожди меня здесь, пожалуйста.

– Стану я старушонку бояться! – предложение девушки задело за живое.

Раздосадованный Кайт с силой распахнул дверь, пропустил Иви вперед и ступил следом. За стойкой, к радости стражника, скучал Яс. Бросил унылый взгляд на посетителей, кивнул Крестэлю, как старому знакомому и принялся рассматривать фигурку в плаще. В глазах промелькнул вялый интерес.

– Кто это с тобой?

– Вот и мне любопытно! – раздался пронзительный женский голос из глубины зала.

К стойке, ловко пробираясь между пустующими столами, спешила Мерта. Подошла и, не успели мужчины опомниться, бесцеремонно сдернула с головы Иволги капюшон.

– Да что ж это такое? – прошипела, тесня стражника за стойку и дальше, в дверь, за которой скрывалась лестница на второй этаж.

Иволга застыла в растерянности, но, поймав горящий восхищением взгляд Яса, тряхнула головой и решительно направилась следом за приятелем.

Немногочисленные посетители «Клыка» внимания на происходящее не обращали, предпочитая свои тайны чужим склокам.

– Мало того, что болтаешь о моем прошлом с кем ни попадя! Еще и девок в «Клык» таскать вздумал! – тем временем продолжала вполголоса выговаривать Мерта. – Скажи спасибо, что мне нужно с тобой перемолвиться. Не то вышибла б отсюда вместе с подружкой. Вели ей в «Морской ветренице» подождать, тут неподалеку. Там лассочкам самое место! – оглянулась, будто почувствовав чужое присутствие и обнаружила, что бесстыжая девица не только не ушла, но последовала за ними. – Убирайся немедленно, мерзавка! – пихнула Иволгу острым кулачком в бок.

– Тетенька, я... – начала было Иви, но получила еще один удар, на удивление сильный для такой маленькой ветхой старушонки.

Кайт хотел было прийти на помощь, однако Мерта зло цыкнула на него.

– Стой, где стоишь! Иначе придется Крестэлю искать другой способ весточки сынку передавать!

Стражник подчиняться приказам трактирщицы не собирался и уже вознамерился схватить драчливую Нетопыриху в охапку, но Иволга, не желая навлекать на друга еще большие неприятности, его опередила.

Девушка ловко поймала занесенную для очередного удара руку. Запястье под пальцами оказалось на удивление тонким, стало боязно сломать его или еще как-то повредить. Но ослаблять хватку Иви не решилась, ибо вырывалась трактирщица на редкость бойко.

– Ах ты, мракова потаскушка! – в шипении послышались визгливые нотки. – Да я тебе все волосы выдеру!

– Никакая я не потаскушка! – Иволга сама удивилась охватившей ее злости. Поймала вторую руку трактирщицы и слегка встряхнула беснующуюся женщину. – Я всего лишь хочу узнать, что за разговор у вас был с Серпом в ночь после праздника!

Кайт все-таки сделал попытку утихомирить хозяйку, но та стала во весь голос призывать сына. Стражник почел за лучшее отступить. Пускай лучше Яс свою мамашу утихомиривает.

– Полегче, златовласка, – на плечо Иволги легла рука. – Ну-ка, отпусти маманю. – Девушка послушалась, парень быстро отодвинул ее подальше от разъяренной Мерты, не упустив возможности будто невзначай провести ладонью по одной из кос. – Забирай ее и выметайтесь отсюда, – велел Крестэлю.

– Погодите-ка, – женщина, мигом успокоившись, пытливо взглянула на Иволгу. – Откуда ты знаешь про мои дела с палачом? И тебе-то что до них?

– Он сам мне сказал, что к тебе отправляется! И я не хочу, чтобы Серп попал в беду. Довольно уже с ним плохого случилось, – Иви отодвинулась от Яса, который так и ел ее глазами.

– Давай-ка, сын, назад, за стойку, – распорядилась Мерта, от которой не укрылся живейший интерес парня к незваной гостье. – Помог, спасибо. Дальше сама справлюсь. Коли это и в самом деле лассочка, я непременно узнаю, в каком веселом доме ее искать.

Парень слегка покраснел, но прекословить не стал, развернулся и вышел.

– Она не из веселого дома, Мерта, – сказал Кайт. – Она подружка Серпа.

– Подружка? – выцветшие брови трактирщицы поползли вверх в искреннем удивлении. – Никогда б не подумала, что палач станет обременять себя подружкой! Такой разве что постоянную девицу заведет, которая для него всегда свободна и цену не заламывает, – окинула насупившуюся девушку насмешливым взглядом.

– Я его служанка, – Иви вскинула голову. – Но все равно о нем беспокоюсь. И если ты заманила его в ловушку... – осеклась, охнула, схватилась за левую руку повыше локтя, потом принялась вытрясать что-то из рукава. На пол посыпался черный песок.

– Служанка! – хмыкнула Мерта. – Слыхала я, что у Серпа прислуга наглая, но не верила. А зря. Что ты мне полы пачкаешь? Что это за труха? – носком башмака провела по темному пятну.

– Это... – Иви снова ощупала руку сквозь рукав. – Это, наверное, остатки оберега... Он же написал, что браслет у меня останется... Значит, он умер?! – вскинула полные слез глаза на Кайта, мигом из уверенной особы превратившись в несчастную перепуганную девчушку.

Великан только руками развел. Зла чародею он не желал, даже привык считать приятелем, особенно в последнее время. А Иволгу и подавно было искренне жаль. Она-то привязалась к непутевому Полумесяцу не на шутку.

– Вот что, лассочка, я слез не терплю, – Мерта и не подумала скрыть брезгливость. – Не станешь сырость разводить, так и быть, отвечу на твои вопросы. Но и тебе придется кое-что мне рассказать.

– Поздно на вопросы отвечать! – Иви шмыгнула носом. – Его, может быть, уже в живых нет!..

– Я знаю, как работают чародейские обереги, – заявила трактирщица. – После смерти создателя они теряют силу, а не рассыпаются в пыль. Да и проверить, жив ли твой... хм... хозяин, проще простого. Пошли, – она двинулась вверх по лестнице, поманив за собой парня и девушку.

Гости ждали в коридорчике, пока Мерта заходила в одну из комнат. Появилась она с серебряным кубком, который протянула Иволге.

– Вот, убедись. Пригуби. Теплое?

– Да, почти горячее, – девушка осторожно коснулась губами темной жидкости, которая оказалась густым сладким вином, и непонимающе взглянула на Мерту.

– Серп зачаровал для меня этот кубок. Все, что в него налито, становится теплым и остается таким. Дальше объяснять или сообразила?

– Сообразила, – с облегчением выдохнула Иви, осторожно, чтобы не расплескать, протягивая женщине волшебную вещицу.

– Выпей-ка все до дна, – распорядилась Мерта. – Не такая ты боевая, как хочешь казаться.

Девушка неуверенно взглянула на Кайта, тот кивнул, мол, пей, не бойся. Трактирщица терпеливо ждала, пока гостья маленькими осторожными глотками осушает кубок, потом забрала его и распахнула ближайшую дверь.

– Что ж, давайте, побеседуем. Палач, и из Мелги убравшись, не устает подкидывать загадки. А я до них всегда была охоча.

Эта комната тоже оказалась невелика, как и «шкатулочка» с серебряной утварью. Стены покрывали резные панели темного дерева, а из мебели имелись пара топчанов, столик и большое кресло, повернутое к камину спинкой. Источником света служил висящий под потолком чародейский светильник, который вспыхнул, стоило двери открыться.

Кайт уверенно направился к одному из топчанов, уселся. Видно, ему уже приходилось тут бывать. Иволга устроилась рядом с парнем. Она побаивалась, что опьянеет от выпитого, но вино только согрело и успокоило, голова оставалась ясной, даже более ясной, чем совсем недавно, внизу у лестницы и потом, в маленьком коридорчике. Наверное, из-за того, что страх за Серпа слегка отпустил.

Мерта устроилась в кресле, поставила пустой кубок на подлокотник.

– Как тебя зовут, лассочка?

– Иволга. И не зови меня ни лассочкой, ни потаскушкой. Я никогда в веселом доме не работала.

– Где ж палач ухитрился тебя подцепить? На улице?

– Может, я в зале побуду, пока вы беседуете? – Кайту показалось, что воздух в комнате стал накаляться. От Мерты чего и ждать – бывшая Нетопыриха. Но Иволга-то, Иволга, милая маленькая пташка! Сверлят друг друга недобрыми взглядами, того и гляди опять сцепятся.

– Не бойся, Крестэленыш. Раз я пустила ее в дом, да еще вином угостила, выдирать волосы и царапать личико уже не стану. А эта птичка первая не полезет. Или я ошибаюсь? – обратилась к девушке.

– Не ошибаешься. Ты, хозяйка, я вижу, ни с кем не любезна.

– Светлое Солнце! Как твои-то дерзости палач сносит? Постой-ка! – Мерта хлопнула себя по лбу и расхохоталась. – Как же я сразу не догадалась! Зачем еще чародею служанка надобна! И с женщинами он обращаться умеет, сама однажды едва лишнего ему не выболтала. Зачем бы ему усердствовать при такой-то внешности? И шутка эта с ошейником на редкость нехорошей получается, коли наш Серпик силу из жара плоти черпает. Выходит, золотая птичка-Иволга, ты его источник!

– Да, – кивнула девушка, ничуть не смутившись. – Серп будет очень недоволен, если ты станешь рассказывать об этом каждому встречному.

– Не стану. Тайны хранить я умею, если мои на ветер не бросают, – сердито глянула на Кайта.

– Ну прости, Мерта, – великан смотрел едва ли не умоляюще. – Мне отец не говорил, что твоя прошлая служба – дело тайное. А с Серпом вы вроде как поладили. Да и не болтлив он.

– Она служила у Нетопырей? – пришел черед Иволги проявлять смекалку.

Трактирщица, вопреки опасениям Кайта, не рассвирепела, а усмехнулась.

– Все теперь друг о друге знаем? Или еще чем интересным поделиться сумеем?

Мерта не остановилась на достигнутом и настояла, чтобы девушка рассказала о знакомстве с Серпом. Иви не стала отпираться, тем более что и стражник давно знал ее историю.

– Он помог мне, теперь я стараюсь помочь ему, – привычно завершила повествование Иволга.

– Помочь! Да ты влюблена в него! До кончиков своих длинных кос, на которые заглядывается мой глупый сын, – фыркнула Мерта. – Неудивительно, что осталась с палачом. Такие чародеи – замечательные любовники. А Месяц твой серебряный еще и собой недурен. Только не завидую я тебе, и вовсе не из-за его ошейника. Уж больно парень кое в чем глуп.

– Вовсе он не глуп, – прошептала Иви, краснея до корней волос. Ей было страшно неловко, что Кайт сидит рядом и все слышит. – Теперь твоя очередь рассказывать. О чем вы говорили в ночь после праздника?

Мерта, увы, не сказала ничего нового. Суть полученных от нее сведений Серп честно изложил в письме, а своими планами с бывшей Нетопырихой не поделился.

– Что же случилось с моим браслетом? – Иви совсем сникла.

– Это мне и самой было б интересно узнать. Одно могу сказать точно. Палач оберег не разрушал. Создателю амулета это не нужно. Только лишняя трата сил, а чародеи терпеть не могут попусту мощь расходовать. Если б Серп и задумал тебя защиты лишить, цацка цела осталась бы. Силу потеряла бы, камни цвет изменили, – трактирщица задумчиво покрутила на пальце кольцо с тусклым самоцветом. – Нет, здесь кто-то другой поработал. Как оберег действовал? Всякого, кто к тебе прикоснется, не бил. Иначе и мне, и Ясу досталось бы.

– Серп перемещался ко мне, если грозила опасность. Вернее, если я думала, что грозит, – Иви вспомнила, как чародей спас ее из пут ночного кошмара.

– А кто знал про браслет?

– Кайт. Больше я никому не рассказывала. И не показывала.

– Про такое, вообще-то, и рассказывать не надо, – усмехнулась Мерта. – Оберег мог почуять любой чародей. Да и простой человек с особым амулетом узнал бы. Но ты, птичка, только по имени золотая. Много ли найдется желающих с чародеем связываться, чтоб тобой завладеть? – говорила женщина без издевки и смотрела задумчиво. – Я уж скорей поверю, что у тебя соперница появилась. Которая не желает, чтобы Месяц ясный к тебе мотался всякий раз, как ты тени в темном переулке испугаешься.

– Змейка не чародейка, – пробормотала девушка. – И она не в Регисе, рядом с ним, а здесь, в Мелге.

– Уже нет, – сказал Кайт. – Она уехала из города на следующий день после праздника. Даже не попрощалась. Видно, морем путешествовать решила, потому что ребята на воротах ее не пропускали. Я спрашивал.

– Что за Змейка? – насторожилась Мерта.

Крестэль объяснил, бросив на Иволгу смущенный взгляд.

– Дочка благородного Натрикса из Дэры, говоришь? – переспросила бывшая Нетопыриха.

– Да, так она представилась, – ответил стражник. – У меня не было оснований ей не верить. Серпента благородных кровей, сомнений быть не может. Конечно, семейные дела дэрских родов мне известны не слишком хорошо...

– Оно и видно! – фыркнула Мерта. – У Натрикса три дочки, все давно замужем и чуть не каждый год приносят супругам по очередному младенцу. Я поверила бы, что одна из них сбежала от такого счастья. Но с трудом могу представить, что тебя потянуло на мощные телеса не первой свежести. Крестэли, как мне поведал когда-то один из них, любят стройных тростиночек. А уж если те им до плеча не достают, то страсти не будет предела. В целом это правда, но жгучая страсть, увы, быстро прогорает.

– Значит, девица меня обманула, – спокойно ответствовал парень. – Не обидно. Она, и правда, была на мой вкус высоковата.

– Это она разрушила оберег, – вдруг сказала Иви.

– Ну, знаешь, Иволга! – Кайт воззрился на нее едва ли не с возмущением. – Я понимаю, что тебе не за что любить Серпенту...

– Погоди, Крестэль, – нахмурилась Мерта. – Птичка-то, может, и права. Почему ты так решила?

– Не знаю, – Иви покраснела. – Просто так чувствую.

Ей не хотелось рассказывать Нетопырихе про свою ревность, про постоянные уколы, которыми донимала скромную служанку благородная дама, про то, как сладострастно увивалась Змейка в танце вокруг чародея всего несколько дней назад.

– Учитывая все, что я о тебе сегодня узнала, птичка, я бы поверила твоему предчувствию, – покачала головой трактирщица. – Но мужчинам подавай веские доказательства, – взглянула на Кайта с ехидством. – Если тебя, юный Крестэль, в самом деле занимает этот вопрос, можешь попытаться найти Серпенту в Регисе и спросить напрямую. Вдруг сознается?

– Когда еще я окажусь в Регисе, да и вообще в Пироле! И с чего ты решила, что Змейка в столице?

– Сердце вещует, – усмехнулась Мерта. – А в Регисе оказаться можешь хоть сейчас, коли сумеешь заплатить чародею за перемещение. – Парень уставился непонимающе. – Я же говорила, у меня для тебя весточка. Твой отец узнал, что в столице вот-вот объявят о появлении у принцессы нового жениха. Просил проверить, правда ли. И, если правда, передать тебе. Мои источники подтвердили, сведения верные. Я уже сообщила Крестэлю в Приморский Предел. Заодно посоветовала спешно тебя женить, чтобы вывести из-под удара. На случай, если третий женишок долго не продержится, – бывшая Нетопыриха и не подумала сдержать злорадное хихиканье.

***

Серп не вернулся в Мелгу ни через неделю, ни через десять дней, и вестей от него не было. Иволга забеспокоилась не на шутку.

Кайт, однажды вечером вернувшись домой и заглянув на кухню, в первый миг не узнал девушку. Золотые косы исчезли, волосы были обрезаны так коротко, что не прикрывали шею. Иви, услышав, как вошел парень, оставила свои дела, повернулась и выжидательно посмотрела на него.

– Выгляжу уродиной, да? – спросила наконец, не дождавшись, когда Кайт нарушит молчание.

– Ничего подобного! – искренне запротестовал стражник, которому перемена неожиданно пришлась по душе.

Иволга, несмотря на грустное выражение лица, с остриженными волосами выглядела по-мальчишески задорно и в то же время казалась трогательно беззащитной. Белая девичья шейка притягивала, Кайт с удовольствием снова полюбовался б ею с затылка, где так заманчиво золотился нежный пушок. К тонкой атласной коже хотелось прикоснуться, погладить, а после запустить пальцы в густые короткие пряди.

Парень совладал с неуместными желаниями, кашлянул, прочищая горло, и добавил:

– Выглядишь непривычно, но очень привлекательно.

Иволга порозовела и благодарно улыбнулась. Она отлично понимала, что Серп неравнодушен к ее косам, но Кайт вроде бы не кривит душой, значит, совсем уж страхолюдиной она не стала.

– Зачем же ты остригла волосы?

– Я, похоже, осталась одна, – вздохнула Иви. – А косы... Они слишком привлекают мужчин. Мне это не нужно.

– Да вернется твой Месяц мрачный! Ну, задержался на несколько дней. Может, на след напал. Или нашел уже того шутника и уговаривает избавить от ошейника. Мало ли, – Кайт уселся за стол. Отсутствие палача его пока ничуть не тревожило, а есть хотелось. От запаха Иволгиной стряпни к тому же привычно текли слюнки.

– Я не могу больше ждать, – девушка принялась накрывать на стол. – Лучше остаться одной, чем ломать голову, почему он до сих пор не вернулся. Косы я срезала еще и для того, чтобы раздобыть денег на путешествие в Регис. Мастер, что делает парики, заплатил щедро. Сказал, на южных островах женщины смуглы, чернокудры и очень ценят парики из светлых волос северянок.

– Угу, – проворчал Крестэль. – А уж как ценят красивые волосы лысеющие повесы... И что ты станешь делать в Регисе? Разве в Мелге плохо? Тут у тебя хоть знакомые есть.

– Я найду Серпа и спрошу, нужна ему или нет. Если нет, попрошу вернуть меня сюда, в Мелгу. Зира-портниха обещала взять меня к себе, ученицей, а потом и помощницей.

– И когда же, милая Иви, ты собиралась рассказать мне о своих планах? Или однажды утром я нашел бы вместо завтрака письмо? – Кайт смотрел сердито.