Текст книги "Антигерой: адаптация (СИ)"

Автор книги: Рустам Бажанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я разрушу вашу церковь и все религии, которые встречу! Я уничтожу всех ваших богов, паразитирующих на нас и построю новый мир, в котором таким, как вы, не найдется места! – заорал Грэм, всё так же лёжа на земле, изувеченный и безоружный, в окружении десятка воинов ордена Незерикус.

– Заткнись! – Удар ноги Освара пришёлся прямо в лицо Грэма, сворачивая ему челюсть и дробя часть зубов в мелкую крошку, – Ублюдок, из-за тебя я потерял двух своих учеников! Я заставлю тебя страдать перед смертью за всё то зло, которое ты причинил! – второй сильный удар пришёлся по ребрам именно в то место, где они уже были сломаны.

Грэм закашлялся и сплюнул кровь изо рта. Было слишком больно и обессиленное тело не могло дальше сопротивляться. Он хотел провалиться в забытье, но оставался в сознании.

«Почему я не могу ничего сделать? Даже мыши, которые находились под «контролем», делали то, что сами по себе не смогли бы совершить, а мне остается только лежать и проклинать судьбу… Даже мыши»

Взгляд парня, получавшего удар за ударом, на мгновение прояснился. Он решил, что нашёл для себя либо ключ к спасению, либо способ ещё быстрее уйти из жизни. В любом случае, терять ему было нечего. Задав единственную установку «уничтожь или убеги», Грэм вложил все свои силы и применил «контроль» на себе. После того, как его глаза вспыхнули золотом, взгляд молодого человека стал стеклянным, как будто жизнь покинула его и на земле остался лежать только его изувеченный труп.

– Неужели уже всё? Помер? – спросил Освар, с сожалением сплюнув на землю. Ему в любом случае требовалась голова отступника как доказательство того, что работа выполнена. Незерикус начал доставать из-за пояса свой топор – оружие, которое он когда-то выбрал именно по этой причине.

Золотой свет вспыхнул в глазах Грэма и на этот раз не пропадал. Он с легкостью перехватил летящий в него топор за рукоять и резко дернул за себя. Освар, которого Грэм застал врасплох, не удержался и покачнулся вперед, получив при этом струю пламени прямо в лицо. Сильнейший ожог, который убил бы любого другого, на месте Незерикуса, заставил того лишь заорать от боли и отступить на несколько шагов. Если бы Грэм хоть что-то соображал в тот момент, он бы усмехнулся, ведь он стал первым, кому удалось нанести такое увечье Освару, которое, будет служить ему украшением до конца жизни.

Но Грэм ничего не чувствовал. Ни боли, ни страха, словно живой механизм, он выполнял поставленную перед ним задачу, в то время как сознание его отключилось из-за полученных телом повреждений. Грэм резко встал, сжимая в руке отобранный у Незерикуса топор, кольцо пламени, которое пронеслось от него во все стороны, не возымело эффекта, но, одновременно с этим, он успел с нечеловеческой скоростью напрыгнуть на одного из своих противников и раскроить тому череп.

Бросившиеся на него со всех сторон воины были встречены настолько ожесточенным отпором, что вместо нападения, оставшимся противникам пришлось переходить в оборону. В таком бою одновременно Грэма могли атаковать лишь четверо и до тех пор, пока они не могли вчетвером одолеть его, попытки убить превратившегося в странного монстра отступника были бесполезны.

Грэм сражался так, как будто и не был человеком вовсе. Удары и выпады, которые он применял, наносились им под столь странными и неожиданными углами и были настолько молниеносными, что опыта и реакции воинов ордена не хватало на то, чтобы ему противостоять. К тому же, он не блокировал удары, которые были направлены в него, а только изворачивался немыслимым образом, каждый раз оказываясь в наиболее выгодном для себя положении.

Затем Грэм устроил вокруг себя настоящий огненный шторм и, пусть это поначалу не задевало воинов, защищенных божественной аурой, в этом море огня, призванном парнем, они совершенно теряли его из вида. Один за другим послышались предсмертные крики ещё троих погибших святых воинов. Освар, прочитавший одну из самых сложных и высших молитв, которую знал, смог создать безопасную область внутри этого огненного моря, диаметром около двадцати шагов. Но уже тогда прославленный Незерикус почувствовал, что пламя, окружившее их, становится всё жарче. Оранжевый огонь становился всё более жёлтым, а кое-где он стал замечать белые всполохи.

Парень со светящимися глазами, вышедший прямо к ним из огня, был похож на демона из древних легенд.

Глава 20

От дюжины воинов ордена, изначально преследовавших беглецов, в строю осталось лишь шестеро. Двое отделились, чтобы догнать Талера, когда отступники решили разделиться, а ещё четверо были убиты Грэмом. Освар хмуро оглядел своих товарищей и бросил взгляд на парня, выходящего из огня. Старый опытный воин ещё раньше понял, что недооценил Грэма и совершил критическую ошибку, которая стоила нескольких жизней его товарищей.

«Надо было добивать эту сволочь при первой же возможности» – думал Освар, на ходу придумывая новый план. Он ещё ни разу в своей жизни, за все долгие годы службы в ордене Незерикус, не отступал перед лицом врага и всегда выполнял полученное им задание.

– Тройка в защиту, двое ко мне, быстро! – выкрикнул Незерикус.

Как единый безупречный механизм, воины ордена без единого лишнего слова разделились. Трое вышли вперед, встав треугольником – двое с мечами и щитами на пути у Грэма, один с копьем позади. Еще двое убрали оружие и, встав позади Освара, опустились на одно колено. Грэм, без единой эмоции, бросился вперед, а Незерикус поднял руки вверх и начал читать молитву, призывая силы богов в этот мир. Его громоподобный голос, раздававшийся над полем боя, казалось бы, сотрясал сами души воинов.

Грэм же, объятый пламенем, пытался прорваться к нему, но защитная формация, образованная воинами на его пути, была практически идеальной. Стоило ему атаковать одного воина, как другой сразу же контратаковал, а третий помогал защититься от следующего удара Грэма. Бой проходил на запредельной для обычного человека скорости и сторонний наблюдатель не смог бы даже разглядеть многих ударов, но Грэм, удар за ударом, всё же самую малость, но теснил своих противников. После того, как ему в очередной раз удалось уклониться от копья противника, которое в любой момент норовило оборвать его жизнь, он всё-таки нанёс одному из них удар в колено. Раненый воин ордена, который вряд ли будет хоть когда-то ещё эффективно сражаться, упал, разрушив защитное построение. Но в то же самое время Грэм почувствовал опасность.

Воины ордена, все, как один, упали на землю, не подавая признаков жизни. Казалось, что-то высосало из них все силы. Не было никаких других видимых эффектов, вроде сияющего света или чего-то подобного, что было вполне естественным результатом обычной молитвы священника Семи Богов. На ногах остался стоять лишь Незерикус, который выглядел намного свежее и энергичнее, чем раньше. Лишь взглянув на Освара, Грэм сразу же бросился наутёк. Он бежал со всех ног прочь, на пределе своих возможностей. Но следом за ним, вырвавшись из постепенно затухающего кольца огня, бежал Незерикус со скоростью, которая в несколько раз превосходила человеческую.

Обряд, который он совершил, позволил воинам ордена на время отдать ему силу, выносливость, скорость и умения всех членов отряда. Он должен был догнать отступника и сокрушить того в один миг этой мощью. Помешало ему только одно. Грэм, потерявший слишком много крови, был мёртв.

***

Талер довольно умело управлялся с лошадью. Можно было даже признать, что он был, для своего возраста, очень хорошим наездником. Единственное, что ему мешало – незрячий левый глаз. Хоть он и привык с этим жить за последние четыре года, но необходимость постоянно крутить головой во все четыре стороны, хотя бы во время той же езды верхом, сильно изматывала его. Сейчас же, когда за ним гнались два всадника, это доставляло ещё больше неудобства, чем обычно.

– Мадракан Вишараз! – вскрикнул он, в очередной раз вызывая стену пламени на пути у врагов.

Мальчик заметил, что с каждым разом им требуется чуть больше времени, а значит и чуть больше сил, чтобы преодолеть это препятствие, а значит всё решит то, у кого больше силы. Как бы он ни устал к этому моменту, даже Грэм всегда подмечал, с какой лёгкостью Талер осваивает приёмы управления огнём. Сперва, когда он только получил ожог, после которого потерял возможность видеть левым глазом, мальчик очень боялся пламени. Но постепенно привыкнув к нему, обретя новые силы, о которых раньше не смел и мечтать, Талер буквально сроднился с этой стихией. Поэтому он был абсолютно уверен в том, что может призывать одну за одной стены огня и в итоге окажется сильнее своих противников.

Погоня затянулась практически до самого вечера. Преследователи то настигали его, то отставали, но не сдавались в своих попытках догнать и убить его.

«Какие упертые ребята!» – подумал Талер, в очередной раз заметив вдалеке воинов ордена.

К этому времени он всё-таки почти сумел добраться до леса Моук, места, в котором они с Грэмом изначально хотели скрыться от глаз преследователей. Мальчик вызвал огненную вспышку прямо перед врагами. Глаза ослепленных вспышкой воинов, не смогли сразу сфокусироваться и только потом, привыкнув снова к вечерней темноте, они поняли, что гнались за лошадью без всадника. Сам Талер тем временем незаметно для них пробирался вглубь леса, предвкушая заслуженный отдых.

***

Мальчик проснулся от того, что на его животе сидел ворон, громко каркающий прямо ему в лицо. Прошлым вечером, оторвавшись от погони и забредя как можно глубже в лес, насколько хватило сил, он нашёл большое дерево с достаточно широкими ветвями, на которых можно было переночевать с относительной безопасности. В животе сильно урчало. У него и так практически не было еды, потому что мальчик не успел с собой почти ничего взять, когда они бежали из Нарранта, а за те несколько дней погони съели и то немногое, что было. Но Талер не отчаивался. Он хоть и не был искушенным охотником, но считал, что в лесу он уж точно найдёт чем поживиться, не говоря уже о том, что если добудет мясо, то уж точно сумеет его поджарить.

Талер ещё раз осмотрел всё, что у него было с собой в сумке, которую он носил через плечо. Самым главным своим имуществом он считал древнюю книгу, которую так и не успел перевести. Ещё была та самая глиняная табличка, перевод к ней, перо, рулон бумаги, баночка чернил. Если резюмировать, то мальчик очень по-особенному отнесся к выбору вещей, которые ему понадобятся при побеге от толпы вооруженных врагов. Ещё у него на поясе висел короткий меч, с которым он для своего возраста умел очень неплохо обращаться, но кроме этого ничего не было. Собирая своё имущество, он не успел взять даже какой-нибудь комплект сменной одежды, а та, которая сейчас была на нём, после долгого пути уже была измазана грязью и местами изорвана.

Однако Талер не обращал внимания на эти мелкие неприятности. Мысленно прикинув своё примерное местоположение, он решил, что если вернуться чуть назад так, чтобы видеть кромку леса, то он сможет пройти вдоль неё и не заблудиться в лесной чаще. И пусть это будет долго, но так он сможет безопасно выйти на нужной ему дороге в Терос. Талер не знал, каким путём будет добираться до Паремии Грэм и, на самом деле, хотел его увидеть пораньше, надеясь, что их пути пересекутся.

Ловко цепляясь руками за ствол и ветки дерева, Талер начал спускаться вниз. Оказавшись на земле, мальчуган огляделся и постарался вспомнить, откуда именно он пришёл.

«Вроде бы это дерево было справа, а вот это слева. Так, значит прийти я должен был… оттуда! Или нет? Да нет, точно оттуда» – подумал Талер, определив направление с максимальной точностью, на которую был способен.

– Пойдём, Корвус, я знаю, как нам быстрее всего добраться до столицы Паремии! – уверенным голосом сказал Талер.

– Карр! – встревожено хлопая крыльями, прокричал ворон, глядя на мальчика, который направлялся в самую чащу дикого леса.

***

Измотанный Талер печально брёл среди деревьев. То, что он окончательно заблудился, мальчик понял уже давно. Тогда он решил идти в одну сторону, надеясь рано или поздно выбраться из леса, но почему-то последние пару часов, раз за разом выходил на одни и те же поляны и лесные тропинки, как будто ходил кругами. Корвус, летавший вокруг него, то и дело каркал, как будто пытался о чём-то сказать, но мальчик его не понимал. Хоть Талер и пытался выследить какую-нибудь дичь, чтобы поймать и приготовить себе на ужин, пока что он не встретил ни одного животного. На самом деле, мальчик просто не умел тихо ходить по лесу, поэтому распугивал всех мелких зверушек, вроде зайцев, а от встречи с крупными и опасными хищниками его пока что уберегала сама судьба. Ягоды, грибы, лесные орехи – рыжий мальчишка не мог найти ничего из этого.

В очередной раз оказавшись на поляне, которую он, казалось, знал наизусть, мальчик сел на траву и устало опустил голову.

– Да что же это такое! – вскрикнул он, ударив кулаком о землю.

Корвус, в очередной раз взволнованно закаркав, закружился вокруг Талера.

– Да что ты хочешь мне сказать, глупая птица, я не понимаю! Зачем Грэм вообще отдал мне тебя?! – прокричал мальчик, кинув в ворона палкой, на что Корвус обиженно каркнул и улетел прочь.

– Ну и лети отсюда, глупая ворона! – прокричал вслед Талер.

На его крик из чащи леса, громка рыча, вышло странное существо, которого Талер раньше никогда не видел. Когтистые лапы массивного зверя, который был в полтора раза больше взрослого медведя, продавливали под собой землю. Черная шерсть пробивалась сквозь чешую, покрывавшую его тело. Два хвоста зверя качались из стороны в сторону, а голова была похожа волчью. Талер, с открытыми от удивления и подступившей паники глазами, замер на месте. Он хотел убежать или закричать, но у него не хватало духа ни на первое, ни на второе.

– Д-да что ты такое?! – заикаясь, вскрикнул он, начав отползать назад.

Зверь ускорил шаг и приблизился к Талеру. Тот хотел было достать меч, но паника, охватившая мальчика, не позволила этого сделать. Лишь тогда, когда зверь прыгнул на парня, ощерив пасть, тот решился использовать свои способности и призвать огонь. Но стоило ему открыть рот, как зверь приземлился на него, придавливая лапой к земле и выбивая дыхание.

«Ну вот и конец… Прости, что подвёл тебя, Грэм. Надеюсь, что Корвус сможет улететь, показать учителю тварь, которая меня сожрала и он придёт отомстит за меня. Жаль только, что я так и не смог узнать, что же написано в книге…» – думал Талер перед своей смертью, зажмурив единственный зрячий правый глаз – «Стоп! Я уже долго думаю! Почему оно ещё не жрёт меня?» – после этой мысли он открыл глаз, а морда зверя, стоящего на нём, приблизилась и тот лизнул его по лицу.

– Фу! Уйди от меня, животное! – закричал Талер, пытаясь закрыться руками.

– Почему ты не убежал? – откуда-то раздался девичий голос.

– Что? Где? – спросил Талер, покрутив головой по сторонам, пытаясь понять кто задал вопрос.

– Аркен, слезь с него! – снова произнёс голос, после чего странный зверь отошёл от мальчика на несколько шагов, – Почему ты не убежал?

В нескольких шагах от себя он увидел девочку с вьющимися зелеными волосами, заплетенными длинной травой. Кожа девочки была необычного голубого оттенка, а большие синие глаза с интересом рассматривали Талера.

– Кто ты такая? – с изумлением спросил Талер

– Ты странный, обычно все, кто видит Аркена, убегают. Почему ты не убежал.

– Испугался, наверно… – смущенно ответил мальчик.

– Ты же никогда не видел кадака? – подошедшая к зверю девочка погладила тому бок, – не бойся, он травоядный.

– Н-нет…

– Тебе нельзя находиться здесь, старейшина будет недовольна, – вздохнув, сказала девочка, которой, по всей видимости, очень хотелось побольше узнать о чужаке.

– Так, может, ты всё-таки скажешь, кто ты такая? Меня зовут Талер.

– Я Элин. Мы здесь живём, – ответила девочка, перекатываясь с пяток на носки и обратно.

– А ты можешь отвести меня к вашей старейшине? – быстро проговорил Талер, которым охватило жуткое любопытство, – Я никогда не встречал никого похожего на тебя.

От этих слов девочка потупила взгляд, а её голубые щеки чуть позеленели. Тем не менее, она вздохнула и разочарованно ответила:

– Нет, я не смогу провести тебя.

– Почему?

– Ну правда, просто действительно не смогу. Только старейшина может провести чужака через барьер.

– А нельзя попросить её, эту вашу старейшину, чтобы она провела меня? – спросил Талер с угасающей надеждой. Его живот в который раз громко заурчал, – А то я давно ничего не ел и не знаю, как отсюда выбраться, а в этом лесу как будто совсем ничего не водится.

Оценивающе взглянув на Талера, девочка с голубой кожей наклонила голову набок и сказала:

– Ну, жди здесь, я спрошу.

Запрыгнув своему кадаку на спину, Элин скрылась в гуще деревьев.

Интерлюдия: Старейшина

Пока Талер ждал возвращения Элин, продолжая сидеть на лесной поляне, наступила ночь. Было тепло и мальчик не стал разводить костер, да и забираться спать на дерево он не хотел, потому что за весь день он так и не встретил в этом лесу ни одного хищника, да и к тому же не хотел пропустить возвращения девочки. Он верил, что она обязательно вернется. Однако постепенно усталость, ночная тишина и приятный глазу свет далёких звёзд сделали своё дело и он погрузился в сон.

Элин уже давно была на окраине опушки. Незаметная для мальчика, она сидела на дереве вместе со старейшеной их народа. Элин знала, что давным-давно их народ, менадеи, жил там, где хотел, не будучи запертым в этом лесу. Они были сильны и многочисленны, строили величественные города, жили в мире и изобилии. Старейшина рассказывала это всем детям. А потом пришли люди, поначалу мирно поселившиеся рядом с ними. Они были во многом похожи и два народа на протяжении многих веков жили мирно, обмениваясь знаниями и ведя торговлю.

Прошло время и постепенно, шаг за шагом, люди начали меняться. Их становилось всё больше и они занимали всё новые и новые земли. Их вера и боги со временем начали меняться, пока не появились те, кто презирал всех, кроме людей. Мирное сожительство постепенно обернулось отчуждением, а впоследствии и открытой враждой. Ведомые новой верой и жаждой богатства и власти, люди, превосходившие их в числе, начали вести многолетние войны, в результате которых их народ был почти полностью истреблён. Менадеи закрылись от внешнего мира, используя уцелевшие крохи знаний, которые остались у них после войны, и с тех пор не могли восстановить утерянное. С каждым годом их народ угасал, теряя последние остатки цивилизованности.

Племя, в котором жила Элин, было совсем малочисленным. В нём было всего около шестидесяти жителей и никто из них не знал, сохранились ли где-то ещё племена их сородичей. Все они ненавидели людей, хоть за всю жизнь почти никто из племени с ними не сталкивался. Старейшина, прожившая уже почти три века, была стара даже по меркам её собственного народа. Когда она была маленькой, мать рассказывала ей, что в прежние времена менадеи могли жить по несколько тысяч лет, но теперь, во времена её старости, мало кто из племени доживал и до двух сотен. Многие женщины не были способны родить. Из мужчин охотником мог стать лишь один из пяти, а тех, кого можно было считать воинами осталось лишь трое на всё племя, из которых два были уже почти что стариками.

Старейшина племени менадеи с грустью смотрела на Элин, одну из самых сильных девушек в своём поколении. Она думала, что когда-нибудь, Элин сможет занять её место, но сомневалась, что это «когда-нибудь» вообще наступит. Менадеи были на грани исчезновения и как бы не хотела старая женщина возненавидеть людей с той же силой, что и когда-то ненавидела их в молодости, у неё уже просто не было на это сил. Усталым взглядом она посмотрела на ребёнка, мирно спящего на лесной поляне.

– Никто в племени не примет его, Элин, – тихо сказала она.

Глава 21

Незерикус Освар, достав топор, размеренным шагом подошёл к телу мертвого отступника.

– Не знаю какому демону ты продался, Грэм, но ты был достойным противником. Одним из сильнейших, которые мне встречались. Твоя голова станет очередным доказательством мощи ордена Незерикус и славы моих павших собратьев.

Когда воин замахнулся, чтобы отрубить падшему противнику голову, труп Грэма объяло жаркое пламя, в считанные секунды спалившее его без остатка. Сильный ветер, поднявшийся над полем их битвы, развеял прах отступника.

***

Грэм открыл глаза. Он чувствовал себя так, как будто избавился от невероятно тяжелой ноши, которую нёс. Тело было легким, в мыслях была чистота. Боли от ран, головокружения, жара – не было ничего, что так мучало его в последние дни. Он хотел задать вопрос «где я?», но решил сохранить молчание, потому что спрашивать было не у кого. Там, где он находился, не было ничего. Он словно завис в абсолютной темноте, которая обволакивала всё вокруг.

Он мог свободно перемещаться в любом направлении. Грэму не требовалось идти, он лишь пожелал и устремился вперед. Но шло время и ничего не менялось. Вокруг была лишь бесконечная пустота. В конце концов, он остановился и сел, скрестив ноги, зависая прямо в этой пустоте.

«Значит, это смерть?» – подумал он.

«Да» – раздался ответ в его голове.

Грэм оглянулся по сторонам, посмотрел назад, ища источник этого странного голоса. Прямо за его спиной, над ним парил огромный огненный змей.

– Хаагеним! – сказал он, – значит я действительно умер?

– Да.

– А что теперь?

– Решать тебе, Грэм. Почему бы не остаться здесь?

– Здесь это где? Разве после смерти я не должен был попасть на острова Леоры, или, хотя бы, в охотничьи угодья Гаррока? – нервно рассмеялся молодой человек, – Всё время, которое я провел, служа в храме, мне каждый день рассказывали об этом. Некоторые даже называли меня избранным Гаррока, так где это всё теперь? Неужели боги не существуют?

– Существуют, конечно же. Ты сам ощутил на себе всю их силу, когда решил поиграться с их избранником, – в ответ на вопрос Грэма, Хаагеним хрипло рассмеялся.

– Тогда почему я здесь? Ты так и не сказал мне, что это за место?

– Это место не имеет названия, но если оно тебе нужно, ты можешь называть его Пустотой. А почему ты здесь? Наверное, потому что ты лишний в этом мире и не предназначен для него. Тебя не должно было быть.

– В этом мире? Объясни. Я ничего не понимаю.

– Во вселенной существуют мириады миров, в которых живёт бесконечное множество существ различных рас и цивилизаций. По сравнению с этим, даже боги, которым поклоняются люди империи Альдерван – не более, чем муравьи. Но даже у вселенной есть законы, которым она подчиняется. И у каждого мира, в том числе и у вашего, есть такие законы, которым следуют даже боги. Ты же, будучи лишь пылинкой, даже в своём мире, оказался тем, кто, сам того не зная, нарушил эти законы. Ты погрешность, которой не должно было быть, потому что в вашем мире никогда не было и не должно было появиться существа с такими способностями, как у тебя. Поэтому сам мир всё это время и пытался от тебя избавиться. Теперь же эта проблема устранена, но, даже так, последствия твоего существования скажутся на всём твоём мире.

– Это, конечно, всё очень лестно, но откуда у меня эти способности? Что это такое? Я так и не успел ни в чем разобраться. И откуда ты всё это знаешь? – от разъяснений духа огня у Грэма возникло лишь больше вопросов.

– Я знаю всё это, потому что я древнее, чем ваш мир, я воплощение огня! Ты должен был уже понять это, Грэм, и я вовсе не льстил тебе. Твои способности в других мирах называются по-разному, но есть одно слово, объединяющее в себе всё – магия. Сила, которая рождается внутри тебя из-за воли, которая может менять сам мир. Люди владеющие ей, маги, встречаются крайне редко в любом из миров. То, что ты умел до встречи со мной – магия, как и то, чему ты научился от меня – тоже магия.

– Но подожди, а как же Талер? Получается, он такой же?

– Нет, Талер смог стать таким только из-за тебя. Когда это произошло, вы оба стали противоестественны для этого мира. То же может произойти и с другими, потому что даже у магии есть законы.

– Что ты имел ввиду, когда сказал, что «магия» может изменить весь мир? Как? И что мне теперь делать, если я уже умер?

Хаагеним Мадракан, старший дух огня, глубоко вдохнул и резко выдохнул.

– Грэм, – ответил он, – время, которое я могу провести с тобой, почти на исходе. Я не отвечу на все твои вопросы, по крайней мере, сейчас. Что ты выберешь? Ты можешь остаться здесь и постепенно раствориться в пустоте, не будет больше ни боли, ни страданий, ни лжи, ни несправедливости. После этого, когда-нибудь, возможно, ты переродишься в другом существе в любом из миров. Либо ты можешь попытаться вернуться, ты сильный маг и у тебя может это получиться. Но мир не примет тебя, более того, твоё существование может стать ещё тяжелее и опаснее, чем раньше. Скорее всего, ты не сможешь найти себе места и мир сломает тебя снова, тогда ты не сможешь вернуться повторно и исчезнешь навсегда. Но может быть и такой вариант, что ты окажешься сильнее, чем ожидалось, и миру придется адаптироваться, чтобы принять магию, противоречащую его законам. Решать тебе.

Грэм опустил голову, всё так же продолжая сидеть в невесомости пустоты, скрестив ноги, и надолго ушёл в себя.

***

Талер открыл глаза и с удовольствием потянулся. Ветви деревьев над ним, переплетаясь, образовывали купол, который создавал приятную прохладу, стены, как будто выращенные из растущих зелёных лоз, имели несколько проёмов, через которые в помещение попадал солнечный свет. Сотканная из травы лежанка под ним была на удивление мягкой и удобной, а рядом с ним сидела, бесцеремонно разглядывая его, Элин, у которой на плече сидёл Корвус, как будто нарочно отвернувшийся от мальчика.

– Что? Где я? Элин! Как я здесь оказался?

– Ты так крепко спал, что мы не смогли тебя разбудить, – звонко рассмеялась девочка, – а я убедила старейшину, что ты не будешь опасен для нашего племени, поэтому я попросила Аркена привезти тебя сюда. Это мой дом.

– Так значит, я у тебя дома? А где же ты спала? – спросил мальчик, оглядывая скудно обставленное помещение, в котором, помимо лежанки, был разве что небольшой плетеный стол и несколько таких же коробов.

– Не волнуйся, я люблю прогуляться ночью. Расскажи, а откуда ты пришёл? Почему оказался в лесу? Там, где ты жил, есть горы? И почему с тобой этот ворон, он такой милый, – протараторила Элин, засыпав Талера вопросами.

– Эээ… – живот ошеломленного таким напором Талера, который не знал с чего и начать, требовательно заурчал.

– Ой, ты наверное голоден! Чего это я? – вскочила девочка, убежав куда то из своего лесного жилища, а через несколько минут вернулась с деревянной миской в руках.

Талер с интересом посмотрел на то, что ему принесла Элин. Это было похоже на кашу из измельченных трав, в которой было множество различных грибов и ягод. Для мальчика, никогда не встречавшего такого блюда, оно выглядело очень странным, но голод взял своё и Талер с благодарностью принял угощение. Когда он уже хотел запустить свои руки прямо в миску, девочка, приподняв бровь, спросила:

– Ты никогда не ел менрис?

– Нет, я что-то не так сделал? – замерев, спросил Талер.

– Ну не руками же ты собрался есть? – спросила она, достав из тарелки, которую он держал в руках, ложку, сделанную из коры дерева, которую мальчик поначалу не заметил, приняв за часть необычного блюда. Уши мальчика покраснели. Опустив глаза в пол, он взял ложку и начал есть.

На вкус блюдо было необычным. Довольно безвкусным, на взгляд мальчика, и совершенно не солёным. Однако, оно было при этом на удивление сытным и довольно быстро утолило голод Талера, который опустошил миску буквально за пару минут. Элин странным взглядом всё это время смотрела на мальчика, который был для неё словно диковинный зверёк.

– Ты странный… – сказал девочка.

– Просто давно ничего не ел.

– Так расскажи, как ты здесь оказался?

История, которую мальчик сначала планировал рассказать за пять минут, растянулась на пару часов. Элин, всю свою жизнь прожившая в лесу и давно изучившая его вдоль и поперек, была очень любопытна и вопросы сыпались из неё один за другим. Кроме того, она всё время вставляла свои комментарии, в каких-то моментах грустила, а на каких-то смеялась, вставляя шутки, некоторые из которых Талер не понимал, но добродушно улыбался ей в ответ. В итоге получилось так, что мальчик за эту пару часов рассказал ей, довольно подробно, практически всю свою жизнь, насколько он себя помнил. Конечно, осталось ещё многое, что они могли бы друг другу поведать, да и то, что он умеет призывать огонь и управлять им, мальчик скрыл. Но, в конце концов, они оба устали от болтовни.

– А почему ты спрашивала про горы? – спросил мальчик у Элин.

– Когда я была маленькой, старейшина рассказывала, что когда-то давно наш народ жил не здесь, в лесу, а у подножия гор, это такие гигантские камни, достающие до самого неба. Говорят, что если забраться на такую, то можно увидеть весь мир, как на ладони.

– Ты хотела бы увидеть весь мир?

– Да, это моя самая большая мечта. Я всю жизнь живу в этом дурацком лесу и старейшина никогда не разрешает мне выйти посмотреть, что находится за ним… – сказала погрустневшая Элин, – ты не подумай, Талер, я очень люблю лес и своё племя, но мир ведь такой огромный, ты и сам мне столько всего рассказал, а я, видимо, так и просижу здесь всю жизнь…

– Если у тебя есть мечта, то она когда-нибудь обязательно исполнится, Элин, просто верь в себя и никогда не сдавайся! – решил подбодрить девочку Талер.

– Пожалуй, так… – грустно сказала она, погрузившись в себя.

***

Талер пробыл в племени менадеи уже неделю и за это время очень сдружился с девочкой. За это время никто из менадеи, кроме Элин и старейшины, которую он видел всего пару раз, с ним не разговаривал. Они вообще жили довольно обособленно друг от друга, практически всё своё проводя либо за работой – сбором трав, охотой, изготовлением одежды, орудий и инструментов, либо не выходя из своих плетеных жилищ, расположенных под кронами высоких деревьев. Он видел некоторых из них издалека и, глядя на них, мальчик сразу понял, что они относятся к нему враждебно. Элин, в один из вечером рассказавшая ему историю их народа, убеждала его, что старейшина запретила им приближаться к Талеру и потребовала считать его гостем, поэтому никто из их народа не посмеет ему навредить. Но всё же Талер, уже восстановивший силы после утомительного пути, чувствовал себя в поселении менадеи с каждым днём всё более неуютно. К тому же, он не забыл про обещание, данное им Грэму – во что бы то ни стало он встретится с ним через год в столице Паремии, а до туда путь неблизкий.