Текст книги "Тут дьявол с Богом борется…"

Автор книги: Руслан Бурбуля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

Не говоря в ответ и пол слова, священник выхватил из рук Романа мелок, и подхватив по дороге почти полное ведро воды, кинулся в правый угол комнаты, где очертил вокруг себя довольно большой круг, после чего рухнул на колени и стал освящать воду.

– Осмотрев начерченный магический круг, Роман увидел, что некоторые имена и линии затоптаны или стерты. Достав из нагрудного кармана еще один мелок, он принялся в спешке исправлять начертанное. В процессе исправления он заметил, что забыл в нижнем углу квадрата, с его внутренней стороны, начертить еще один крест.

"Эх… Не дай Бог, что-либо упущу. Хана нам тогда. Ну, все. Пора начинать."

Находясь прямо на кровати в положении сидя, он сосредоточился и приступил к обряду.

– Всемогущий и Вечный Свароже, кто научил своих детей молвить и славить Тебя. Прошу тебя послать мне Светлый Дух Лады-Матушки, проявляющую себя через облик девы. При помощи, которого, я бы смог достигнуть состояния гордого и достойного. Который помогает во всех делах суда и справедливости и кто помогает править тебе Ирием Небесным, что бы Дух Светлый охотно, верно и с готовностью исполнил для меня, что я у него ниспрошу, и что бы он истинно исполнил мои желания. Боже Светлый – и путсь на то будет его воля, а не моя.

Роман стал переходить к каждому кресту начерченному с внешней стороны квадрата, и останавливаясь на необходимое количество времени, стал заговаривать.

Поначалу ничего не происходило, если не считать того, что кровать с Настей перестала дрожать. Затем вокруг стало неожиданно темно, словно безлунной ночью в комнате неожиданно потушили всю иллюминацию. В месте, где был очерчен круг с треугольником внутри, стало появляться еле заметное сияние. Оно с каждой секундой становилось все ярче и ярче и в скором времени заполонило собой весь мир. Прекратили существовать стены комнаты, сам дом и все, что было вокруг него. Для Романа этот свет стал сам по себе целой вселенной.

– Зачем беспокоишь меня своими просьбами дитя? – проявилось в его сознании чужая мысль.

Произошел хлопок, которого правда не возможно было услышать, но зато который, совершенно явно был ощутим всем телом, и на месте треугольника появилась красивая женщина. Ее очертания были настолько прекрасны, что описать словами, было сверх человеческого воображения. Она включала в себя воедино все, что только существовало в каждой из достойных земных женщинах.

– Я не твое дитя Светлейшая, я человек, который обратившись к нашему общему Отцу, получил согласие на то что бы ты мне помогла.

– Так что же надо че-ло-ве-ку? – донеслось до слуха. Причем последнее слово было произнесено мелодичным голосом, словно пробуя его на вкус.

– Узри Светлейшая тело, что сейчас покоится подле меня. Им овладел демон. Он хочет пожрать ее душу и развоплотить ее дух. Помоги мне избавить несчастную от силы кромешной.

– Раз завладел человек, значит, на то была ее собственная воля. Разве ты не знаешь, что демоны не могут укорениться в сознании праведника. Они вселяются в сознание тех, кто живет нечестиво, думает не сердцем, а умом и от того являющихся рабами страстей.

– Я то же, о Великая, не отношусь к тем, кто живет исключительно сердцем, но познаю мир разумом. И несмотря на то что я далеко не свят, как видишь, не позволяю демонам завоевать свое тело. Да… Жертва, конечно же виновата, что жила в разврате и лжи, но каждый имеет право на второй шанс. Ведь так? Ведь Отец Наш Всеблагой и Животворящий! Разве он Отец Зла и Смерти?

Женщина попыталась выйти за очертания своего круга, но встретила невидимую преграду, после чего сладко улыбнулась и ответила на этот раз мысленно:

"Я решила проверить силу твоих познаний, раз ты вызвал меня при помощи магии. Что ж, ты все сделал правильно. Я не могу своим Духом преодолеть начертанной тобой черты, значит за тебя можно не переживать".

– Ответь мне на заданный вопрос. Прав я или нет?

– Каждый имеет право на второй шанс… – снова в звуковом диапазоне ответила Лада, – но, только те, кто не позволил мраку пожрать свою суть. Эта – позволила сделать сие и потому, я и не стану помогать ей. Всем же остальным, кто ошибался и должен Выйти за Круговерть Карны, всегда открыт путь для перерождения… В следжующей жизни. Ей же, сей путь, заказан.

– Что же такого страшного сотворило это дитя? Поведай, Лада-Матушка.

– Она была тем, кто поклонялся низменному и извращенному. Совокуплялась с животными и пила живую кровь божьих созданий. Вызывала в себе в услужение демонов Ассиаха.

– Она была сатанисткой!

– Да. Имя ее бога двуглавый Сатана и Молох. Я ведь вижу что тебе чужды все эти ритуалы… В твоей сути горит духовный огонь иного рода нежели у тех, кто пользуется черной магией… Что ж, хочешь ли ты и дальше бороться за ее черную душу?

Роман, пораженный услышанным, глупо хлопал ресницами, не в силах сказать и пол слова. Наконец он собрался с мыслями и спросил:

– Была ли она вовлечена в порочный круг по своей воли?

– Нет. Ее принудили, но в душе она сама стремилась познать чистое зло.

– Тогда все равно ей должен быть предоставлен шанс. – с упрямством заключил Роман.

– Раз ты так считаешь, тебе бы следовало вызвать дух Анигуэля. Он, является самым могучим из всех духов, которым дозволенно поступать на временную службу черным адептам.

– Не нужем мне ни какой другой Дух. Заклинаю тебя светлым Ирием и всеми именами Рода! Скажи мне имя демона, что терзает душу грешной и я сам с ним разберусь.

– Что ж… Ты сам не ведаешь, что творишь ЧЕЛОВЕК! Но, я выполняю твою просьбу. Имя его Задкиель. Он слуга Архидемона Лилит, иерархии Гамилиель.

И все…

Беззвучный хлопок и мир вернулся на круги своя. Лада исчезла. Тут же затряслась кровать вместе с сидячим на ней Романом. Он с отвращением посмотрел на ту, что раньше была сатанисткой. И тут, Роман, неожиданно понял, что глаза Насти широко распахнуты и через пелену боли, на него сейчас смотрит человеческий взор. Взгляд, до краев наполненный страхом и мольбой. Взгляд бывшей хозяйки этого тела.

"Пропади все пропадом. Что же делать"? – пронеслось у него в голове. Он то рассчитывал при помощи Высшего Светлого Духа, разом низвергнуть дьявольскую тварь в ее пекло. Сражаться же с самим Архидемоном или его непосредственным слугой, было, по меньшей мере, неразумно.

"Чо же делать"? – в очереднйо раз задал они себе вопрос и в очередной раз не мог найти на него ответа.

И тут он услышал хриплый человеческий голосок.

– Помогите. Кто-нибудь помо… Что слизняк страшно? – уже с металлом в голосе проорал тот, кто именует себя Задкиелем. – Беги пока можешь, и тогда я не стану тебя преследовать червь. Оставь эту тварь. Она моя законная вещь.

– Да пошел ты! – Роман соскочил с кровати, и выйдя за очертания квадрата, стал рисовать в треугольнике новое имя. Задкиель.

Закончив, он уселся на свое прежнее место и прокричал.

– Николай… Николай, мать моя женщина! Открой глаза.

Священник, заткнув уши своими толстыми пальцами, стоял посреди круга с закрытыми глазами. Для того что бы он услышал что к нему взывают и что от него требуется, Роману пришлось проорать несколько раз свою просьбу.

– Николай… Приготовься, начинаем второй этап.

Повернувшись лицом к треугольнику в круге, он начал новое заклинание.

– Дух, которому я приказываю, зри знак и повинуйся моему призыву… – Роман указал рукой на надписи, начертанные поверх каждого круга.

– …Повинуйся силе этого заклинания; выходи из пещер и темных дыр души грешной; прекрати свои злые занятия с несчастной смертной, которую ты мучаешь; выходи на место, где Божественная Сиила разделит нас; слушай мой приказ и выполняй только то, что я прошу. Не верь, что твое сопротивление заставить меня прекратить заклинание. Ничего не сможет тебя избавить, кроме как повиновение мне. Приказываю тебе по воле Божьей – подчинись!

Комната снова погрузилась во тьму. Было настолько темно, что казалось, протяни руку, и ты почувствуешь ее плоть. Откуда-то сзади, послышались далекий шепот тысячи голосов.

– Я вызываю тебя Задкиель, по праву Силы, подчинись моим словам, что исходят из уст моих, и явился предо мной, для того что бы выполнить все что я ни прикажу. Все, что бы я не потребовал…

Из тьмы стали появляться неясные силуэты. Голоса стали слышны прямо возле Романа. Будто бы кто-то склонился над ним, и шепчет ему на ухо какую-то абракадабру. То с права, то слева, из тьмы стали проявляться очертания нечеловеческих глаз, а порой и другие части тела.

– Заклинаю тебя, Задкиель, всеми духами Небес, чтобы ты появился, показал себя, чтобы я мог видеть тебя и слышать, говорить с тобой, и чтобы ты мне повиновался и выполнил все мои приказы. Заклинаю тебя хозяином твоим Архидемоном Лилит из иерархии Гамилиель и буквой твоей, которую дана была мне свыше, что бы ты пришел, согласившись с волей моей, которую я посвящаю во Имя Вышнего. Явись ко мне в обличье, что не потревожит мой разум.

Отовсюду послышался странный звук.

Ом…Ом…

Кровать трухнуло так, что она подскочила от добрых пол метра. Роману едва удалось удержаться и то благодаря тому, что он ухватился за ногу Насти…

Ом…Ом…

Из горла и носа одержимой стал появляться белесый туман. Чем больше его выходило, тем он плотнее становился и приобретал форму отвратительной морды затем и самого тела…

Ом…Ом…

Это создание трансформировалось прямо перед Роминым лицом. Тот стал бледным, словно лист бумаги. Его сознание было на грани безумия….

Ом….Ом…

Когда осталось трансформироваться лишь нижним конечностям демона, его вдруг скрутило и потянуло в сторону круга с треугольником. Демона стало корежить, словно чья-то невидимая рука, стала выжимать его тело, точно половую тряпку. При этом демоническое создание производило скрежет, будто бы кто-то гвоздем царапал по оконному стеклу.

Ом… Бух

Раздался хлопок, после которого на месте уродливого создания появился карлик…

Повисла гнетущая тишина.

– Пришел ли ко мне тот, кому я приказал? – прошептал Роман.

– Да.

– Как твое имя?

– Задкиель. – слышится ответ, звук похожий на шипение змеи.

– Слуга ли ты Архидемонна Лилит.

– Да.

– Готов ли ты выполнить мой приказ Задкиель, во славу Великого Триглава?

И дух снова шипит: – "Да."

– Тогда вон. Изыди в мир, откуда ты родом и оставь тело сие и душу, что отдана была тебе по праву похоти ее. Послушаешься ли ты меня демон?

– Да-а-а. – вытягиваясь в струну, прокричало демоническое сознание. – Но мы еще встретимся! – и звуки утробного голоса исчесзли вместе с сгустком тьмы. После чего по борабанным перепонкам последовал очередной вибрационный удар…

Роман пришел в себя от чувства прикосновения чьей-то руки. Он посмотрел вниз и увидел, что его руку обхватила Настя и со слезами на глазах шепчет еле шевеля губами.

– Спасибо. Спасибо тебе че-ло-вече!

– Что вы все желаете своему Богу меня попасти? – еле шевеля губами прошептал Роман. – Нет что бы просто, по человечески, поделиться благим даром. Сказать БлагоДарю!

Оглянувшись через правое плечо, сквозь слезящиеся от напряжения глаза, он разглядел отца Николая, который стоял в очерченном круге, с абсолютно седыми волосами.

ХРИСТИАНСТВО ИЛИ ИУДАИЗМ?

Они сидели на террасе уютного бара, который был расположен на Невском проспекте. Роман и Николай пили водку. Местные официантки то и дело неудоуменно шушукались. Где ж это видано, что бы священно служитель, в рясе, да лакал одну рюмку за другой. И ведь хоть бы хны? Вон голова седая, точно лунь, а туда же.

У обоих в глазах была некая опустошенность. Оба тупо молчали, изредко закусывая уже давно остывшей "костицей".

– Значит, не веришь ты в христианское православие? – вдруг ни стого ни с сего задал Николай вопрос, глядя в пространство проспекта.

– В христианское не очень. Мерзость! – нехотя ответил Роман. – В православие – да.

– А чем различно одно от другого?

– Сутью! – как отрезал собеседник. Он посмотрел на священника и несколько оживился. – Неужели сам не видишь?

Тот молчал.

– Давай-ка еще по одной. – Роман налил еще по стопке и продолжил. – Послушай стороннего человека Николай. Может что и поймешь.

Выпили. Закусили.

– Ну и? – вяло поинтересовался священник.

– А то и "ну", Николай, что, то, что ныне так живо обсуждается в дессиденских кругах, основываясь на платформе мыслителя-гомосексуалиста Солженицына, который утверждал, что необходимо возраждать "национальное русское вероисповедание" – есть мерзость. Давай посмотрим, что несёт оно уже в течение почти 1000 лет всему нашему народу на практике? Чем же наградил нас Владимир равноапостольный? Главной священной книгой у иудеев является Ветхий Завет. Главной священной книгой у христиан является Библия, состоящая из двух частей – Ветхого Завета (примерно 80 % Библии) и Нового Завета (около 20 % Библии). Выходит, христианство составляет с иудаизмом практически одно общее идеологическое древо, на котором Новый Завет – лишь малые побеги и веточки. На словах, христиане веками стараются отмежеваться от иудеев, доказать, что они мол с ними антиподы, по крайней мере – два качественно различных плода. При этом они – христиане даже, не смущаются своей однодревности с иудеями, но при этом сравнивают иудаизм со зловонием, а христианство с ароматом. Но как могут на одном древе соседствовать мерзость и пряность, отрава и лекарство? Уже сам факт сосуществования на одном дереве чего-то мерзкого, должен был бы заставить христиан задуматься, но они, к сожалению, не задумываются. Мрачное соседство их не коробит, вонючая смрадная идеология Ветхого Завета – общая для тех и других – их не беспокоит, сплошь преступно-уголовные биографии библейских персонажей и гнусные лики этих уголовников на иконах – их глаз не смущает. Наши предки уже веками поклоняются этим иудейским ликам, слышат и шепчут с благоговением их иудейские имена и это даже не коробит их слух. Более того, в честь этих уголовников они сами были наречены и продолжают давать эти имена своим детям и внукам. Произошёл парадокс: еврейские имена Иван, Михаил, Мария и т. д. стали считаться чисто русскими, в то время как многие евреи стали Станиславами, Брониславами, Владимирами и Святославами, вызывая тем самым у русских и прочих славян определенные антипатии к своим собственным именам при выборе имен для своих детей. Это тоже один из приёмов, как, оплевывая свое, насаждать мракобесие. Русские православные, тем не менее, веками претендуют, что якобы именно они по-настоящему правильно любят и славят Библию, Христа и иже с ними. Но де факто вот уже около 1000 лет во всех храмах на всех службах и при всех требах славославят иудейские персонажи. Причем ежедневно в молитвах, проповедях и песнопениях, превознося их до небес и даже выше. Себя же при этом низвергая до преисподней и даже ниже. Такая традиция оплёвывания своей жизни, своей истории, своей культуры, своих великих и славных деятелей незримыми корнями упирается в христианскую интернационализацию.

Тайно (внутренняя молитва) и явно (голосистые дьяконы) ежедневно сравнивают себя и всх русских православных, по тому или иному поводу, с каким-нибудь ветхозаветным или новозаветным иудеем и, находя сходство в делах и поступках, гордятся таковым: мы де тоже израильтяне! В средние века называть русский народ народом израилевым было особо лестным для православного слуха: вспомнить хотя бы переписку Ивана Грозного с Курбским. Насколько православное богослужение пронизано и пропитано иудейским духом, его мнимыми "ценностями", не только атеистам, но даже и рядовым верующим трудно представить. Это знают, видимо, только священнослужители, но и они, по общей малограмотности и слепом некритичном звучании литургии и прочих служений, не видели в библейских иудеях ничего, кроме представителей так высоко чтимого христианами "богоизбранного" народа. Языковый барьер церковно-славянского языка, на котором происходит богослужение, также многое скрывал и скрывает. Чтобы не быть голословным, обращусь к практическому "русскому христиансву". Давай выясним, из чего состоит ежедневное православное богослужение? Каков удельный вес в нём Ветхого Завета, т. е. чистого иудаизма? Каков удельный вес новозаветных текстов, т. е. иудаизма, реформированного и слегка приглаженного для гоев? И что же русского в этом богослужении, каков его удельный вес? Вот скажи мне из чего состоит ежедневное богослужение. Из каких служб?

– Полуношница, утреня, чтение частое, литургия (обедня), вечерня и повечерие. Совершаются также мелкие службы-требы: крестины, молебны, венчания, панихиды, отпевания покойников и др.

– Выбери любую из служб, что бы я на ее примере наглядно тебе доказал правдивость моих слов.

– Давай с полуношницы. – нехотя посоветовал священник.

Почему нехотя? Так ведь кому как не ему, духовному сану, знать о чем там идет речь.

– Хорошо. – Роман расчехлил свой нотбук. Включил его, после чего быстро нашел нужный word-ский документ. Открыл его и стал читать:

ПОЛУНОШНИЦА начинается обычно для всех служб с молитвы к Св. Духу ("Царю небесному…"), Трисвятое, молитва к Св. Троице и евангельская молитва "Отче наш…" После такого краткого начала читается ветхозаветный Псалтырь: псалмы Давида N 50 ("Облагодетельствуй по благоволению твоему Сион; воздвигни стены Иерусалима… тогда возложат на алтарь твой тельцов" – так кончается этот псалом) и N 118, затем символ веры, повторение "начала", тропари в честь праздника или святого и несколько молитв; затем чтение псалмов N 120 ("Не дремлет и не спит хранящий Израиля") и N 133 ("Благословит тебя Господь (т. е. Яхве в тексте оригинала на иврите) с Сиона"). Далее – повторение "начала", тропаря праздника или святого, молитва и, наконец, небольшая заключительная часть, называемая "отпуст".

Получается, что обычная полуношница состоит на 70 % из чистых ветхозаветных, т. е. чисто иудейских, текстов и на 30 % – из причудливой компиляции ветхо – и новозаветных текстов. А в субботние и воскресные дни усиливается главным образом за счёт введения дополнительных псалмов Давидовых. Или вот к примеру УТРЕНЯ. "Начало" – обычное, псалмы N 19 ("Да защитит тебя имя Бога Иаковлева; да пошлёт тебе помощь из Святилища и с Сиона да подкрепит тебя") и N 20, повторение "начала", тропари в честь Креста и Богородицы, затем псалмы N N 3, 37, 62, 87, 102, 142 (так называемое шестипсаломие), ектения и пять стишков – по шесть-восемь слов каждый – в честь израильского бога на тексты из Ветхого Завета; последний стишок подчеркивает мысль о том, что этот бог положил во главу здания камень (т. е. "народ израилев") и каждый должен споткнуться об него и признать его за краеугольный камень в мировом здании. В этом месте утрени за семь дней недели прочитывается три четверти всего Псалтыря, а остальная часть дочитывается в те же дни на вечерне.

Иными словами, еженедельно православный христианин имеет возможность прослушать все 150 псалмов Давидовых! Затем следуют два тропаря, псалом N 50 и далее – канон – миниатюрная служба в службе, посвящённая конкретному (по расписанию на год) празднику или святому. В иной день может читаться до четырех канонов. Канон состоит из 9 песен – по 10–15 слов каждая, сопровождаемых несколькими тропарями (до четырех). Рассмотрим и их содержание.

Первая песнь всегда посвящена победному шествию евреев из Египта. Израильтяне и сопричисляющие себя к ним молящиеся православные ежедневно ликуют и радуются поголовной гибели египетских первенцев, людей и скота, гибели египетского войска вместе с фараоном в пучине Красного моря, восславляя за эти злодеяния израильского бога, который для христиан – бог всемирный: "Яко по суху путешествовал Израиль… фараона видя потопляема!"

Вторая песнь, певаемая только в великий пост, высказывает хвалебные мысли о Моисеевом законе, о Второзаконии.

Третья песнь рассказывает нам о так называемом еврейском чуде: способности евреек рожать детей (будущих великих евреев) без участия мужчин. В частности воспевается некая Анна, мать пророка Самуила, одна из первых родившая великого еврея без участия мужчины.

В четвёртой песне прославляются проречения еврейского пророка Аввакума.

В пятой – проречения еврейского пророка Исайя.

В шестой – молящиеся русские православные призывают спасти их, как некогда израильский бог спас некого еврея Иону из чрева кита.

В седьмой песне прославляются три еврейских отрока, которых некогда в Вавилоне бросили в огненную печь, но тот же израильский бог спас их от неминуемой смерти, ниспослав с неба росу, мгновенно угасившую огонь.

В восьмой песне прославляется "Бог израилев… сотворивший небо и землю".

В девятой песне воспевается еврейка Мария, последняя из избранных иудеек, родившая сына Иисуса "неизреченно", т. е. не познав мужчину. Перед этой песней идут стихи от Евангелия от Луки с хвалой израильскому богу за то, что тот, наконец, "воспринял Израиль", проявил к нему милость в согласии с обетом Аврааму и потомству его: еврейка Мария, наконец, забеременела на предмет рождения так ожидаемого всем еврейским народом мессии.

После канона опять идут напевы псалмов N 148 и N 149, несколько тропарей (стихир) в честь праздника или святого, затем великословие – 175 слов компиляции ветхо– и новозаветных текстов, ещё тропарь, две ектений и отпуст. Подсчёт показывает, что 69 % утрени, заняты чисто ветхозаветными текстами, остальные компиляцией ветхо– и новозаветных.

– Да хватит. Знаю я о том и без тебя.

– А если знаешь, то должен понять, что все службы состоят как бы из двух частей: 1) статической, неизменяемой и 2) переменной, меняющейся каждый день в зависимости от церковного календаря, т. е. посвящаемой конкретному празднику или памяти святого, приходящимся на данный день. Статическая часть, лишь до 15 % составляется из новозаветных, т. е. непосредственно христианских текстов, остальные 85 % – тексты чисто иудейские – те же, что читаются и в синагогах. Стало быть, обычная ежедневная служба в православных храмах на 85 % синагогальная! Во всех этих "песнопениях" обязательно упоминается всемогущий и вездесущий иудейский закон, на который русские люди должны равняться и с ним соизмерять дела свои, не обходится без Авраама, Иоанна, Иакова (он же – Израиль), без Моисея, Давида, Соломона без всех иудейских пророков, царей полководцев, "праведников" и мучеников… Обязательно упоминается, как когда-то народ израилев насмеялся над тем или иным соседним племенем, как он пролил кровь своих соседей, а то и просто истребил их с лица земли, как иудеи без конца молили помочь им в их кровавых злодеяниях, и как их бог помогал им, сокрушал гоев, а когда евреи, устав от насилий, хотели передохнуть немного, этот бог (он же и бог христиан!) гневался на своих избранцев, жестоко карал их и миловал только после того, как они снова шли к нему на кровавую службу. Вы в своих храмах ежедневно призываются следовать примеру верного служения иудеев их кровожадному богу. Этому посвящается до 85 % богослужебного времени, а в остальные 15 % слышатся кощунственные призывы фарисейских фраз Нового Завета о любви к ближнему: ближние – это опять же иудеи, их надо любить безоговорочно, остальных же, даже собственных родителей и детей, можно уничтожать, если они не с Христом. Вспомни: "Кто не со мною – тот против меня", – сказал он (Лук., 11; 23). Последствием этой нетерпимости к инакомыслящим было столько смертей, сколько не унесли все войны и все эпидемии на земле! Таков кровавый итог христианской интернационализации!

– Да, это так, но и русским святым есть в наших службах достойное место! – не согласился Николай.

– Достойное? – удивленно расширил глаза собеседник. – Празднование дня какого-либо русского святого начинается с вечерни, и сразу же русского прихожанина ударяют паримиями, т. е. обширными чтениями из Ветхого Завета. Оказывается, в нём давно было предречено рождение в России того или иного чудотворца или мощи его стали чудотворными только благодаря иудейскому Ветхому Завету. Получается без него – ни шагу! Но может тогда тропари, кондаки и стихиры в честь русского святого могун нас порадовать, ведь в них должно рассказываться о человеке, жившем в России, болевшем по-своему русскими бедами, радовавшемся русским отрадным дням? Нет, и тут сплошь иудофильство. У русского святого, как правило, "от юности" была одна страсть ("вожделение"), одна забота, одна отрада и одна любовь ко Христу (или, как разновидность, к Богородице); в подражании этим и иже с ними евреям в сокрушении их врагов, т. е. всех инакомыслящих, и прошла их жизнь. Но поскольку сами христиане не видят ничего зазорного в подражании евангельскому Христу и Богородице, то я подчеркну другой аспект: наличие в службах по русским святым других еврейских персонажей обоих Заветов. Любой еврей из Библии, кто бы он ни был, ставится в пример русскому святому во время службы. Подчеркивается, что вся жизнь русского прошла, оказывается, в подражании не только Христу или Деве Марии, но и какому-нибудь ещё иудею, причём указывается, что русский не смог, тем не менее, достичь тех высот в "святости", каких достиг когда-то тот или иной иудейский "праведник". Самое большое, что смог русский, это приблизиться к "святости" этого "праведника" и то, только потому, что он в жизни подражал этому человеку. То и дело слышится: Александр (Невский), ты – российский Иосиф, Серафим (Саровский), ты – Илия Славный, Владимир (равноапостольный), ты как Павел (Шаул), Сергей (Радонежский), ты как Моисей, Тихон (Калужский), готовься: сейчас облагодетельствуем тебя пением ветхозаветных псалмов, Митрофан (Воронежский), ты как Самуил, Василий (Рязанский), ты как Давид. Более того, в тропарях и стихирах в честь русского святого записаны молитвы и вопли православных к этому святому помочь им, немощным, достичь "небесного Сиона" или "небесного Иерусалима" после смерти!

А что вы творите при обручении? Священник, находясь впереди бракосочетающихся, "велегласно", т. е. во всеуслышание произносит первую молитву по чину обручения: "Боже…, благославивый (когда-то) Исаака и Ревекку и их семя, благослови теперь и рабов твоих, далее следуют имена молодых". Надо сказать, что молодые, стройные, красивые здоровые русские жених и невеста сразу обливаются из зловонного иудейского душа, помимо воли их сопоставляются с грязными обликами Исаака и Реввеки…

Конечно, в молитвах, возгласах, ектиниях много иудейского и из Нового Завета. Вот некоторые примеры:

В молитве, произносимой над женщиной в первый день после родов, упоминается еврейский царь Давид.

В молитве в сороковой день, когда младенца приносят в храм воцерквлять, поминается, как и при крещении, еврейский старец Симеон и иудейский пророк Исайя.

В молитве на исповеди поминается иудейский пророк Натан (Нафан), их же царь Давид и просто еврей манасиин.

В молитве перед началом поста – Авраам, Исаак, Иаков, Давид, Манасия, апостол Павел, анонимная еврейская блудница.

В молитве на благословение мяса после поста – Авраам и Авель.

В молитве в новом доме – евангельский еврей Закхей.

В молитве на очищение воды, если туда попала какая-нибудь скверна – Моисей, Елисей и апостол Петр.

В молитве перед дорогой – Иосиф.

В молитве о больном – апостол Петр и другой Наир.

В молитве от напрасной смерти – иудеи Израиль и Иосиф.

В молитве над человеком, съевшим какую-нибудь скверну, вспоминается "Бог… Хвала Израилева".

В молитве над попорченной мукой – апостол Павел.

В молитве над солью – Елисей и город Иерихон.

Молебен на новолетие (новый год) начинается псалмом N 64: "Тебе подобает, Боже, песнь в Сионе, а молитва – в Иерусалиме…"

– Да хватит уже. – стукнул Николай по столешнице. Ну и что из того? Я понимаю не хуже твоего, о чем ты тут мне лопочешь. Только и ты должен понять, что православный христианин, верующий в нашего Христа-Бога, не тождественен иудаисту. Ты все переиначиваешь. У каждой религиозной традиции средневековья был период, когда религия делалась по "этическому", "поведенческому" признаку – религия объединяла людей с одинаковым этосом, образом поведения, и с единой аскетикой, то есть технологией достижения лучшего и высшего состояния духа. Переход от средневековья к Новому времени породил кризис именно потому, что превратил религию из "этоса" в "мировоззрение", то есть в свод философских предпосылок, диктующих отношение человека к миру и дающих возможность создать технологию обращения с этим внешним (а не внутренним) миром. Не случайно, впереди всего мира оказался не просто Запад, а протестантский Запад, превративший религию в абстрактное "мировоззрение", не связанное всерьез с этикой и аскетикой, зато связанное с технологией. И вполне логично, что конечным итогом этого процесса стало развитие атеизма, безрелигиозности, самоотрицания "логических предпосылок". Однако наше время, наша "постсовременность", а то и "новое средневековье", возвращает религию на прежнее высокое место. Но уже не в качестве "этики" или "мировоззрения", но в качестве "политики", то есть основания для противопоставления себя другим и как форму санкционирования не "светской" или "воцерковленной", а именно религиозной власти. Религия объединяет отныне людей не ритуалом, практикой или истиной, а общей борьбой, – это может быть и борьба за Истину, и борьба за обряд, но основой религиозного размежевания во все большей степени становится размежевание "нас" и "их". Настало время "политических" религий, оформляющих себя через борьбу и противостояние иным религиям и формам отрицания религии. Ты во многом прав Роман. Но пойми и меня, и таких как я. Формирование новых религий идет на основе старых, переламывающих прежний религиозный строй смен парадигмы. За редким исключением новые религии не отделяются от старых, по крайней мере – пока. И, за редким исключением, они не структурируются в замкнутые секты – скорее это определенный образ мысли, который овладевает известной частью представителей дополитических религий. Ныне на это откликнулся первым именно ислам, поскольку форма его ответа наиболее очевидна – это идея религиозной войны, джихада, как структурирующего общину, "сумму" события. "Политический ислам" во всем его многообразии и, прежде всего, в форме "голодного ислама" – это новый религиозный тип, оформившийся в новой парадигме. Новое направление приобрело и Римо-Католичество, самая "политизированная" из христианских конфессий. Папизм, ядро католицизма, пока остается на прежних путях "модерна", а вот "крайне-правая" и "крайне-левая" католичества уже вышли на новый путь. "Справа" католичество ответило на вызов новой эпохи традиционным шагом – формированием нового "ордена", духовного объединения монашествующих и активистов-мирян. В Испании возник "Опус Деи", влиятельная католическая организация, ставящая задачей негласный контроль над политикой в католических странах. Фактически это "анти-масонский" орден, изготовленный по масонским образцам. С другой стороны, в также весьма характерной для римо-католичества логике массового народного полуеретического движения, продолжается развитие "теологии освобождения" в Латинской Америке – так же выстроенной как типичная политическая религия.