Текст книги "Мы встретились в декабре (ЛП)"

Автор книги: Рози Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Джесс

6 апреля

– Я выбрала платье, – говорит Софи, размахивая перед нами журналом.

Мы сидим в лучах великолепного желтого солнца на маленьком балкончике квартиры Софи и Рича в Восточном Лондоне, откуда почти виден пролив, если наклониться под ненадежным углом и заглянуть между домами напротив. Здесь как раз хватает места для нас троих, если только мы не будем пытаться двигаться слишком быстро.

– Я последовала вашему совету, не могу вспомнить, кто из вас сказал, но выбрала самое изящное платье, какое только смогла найти. Если это не поможет мне забеременеть, то не знаю, что тогда поможет.

– Ну если ты думаешь, что именно это сделает тебя беременной, неудивительно, что этого до сих пор не произошло, – сухо говорит Джен. Она поднимает глаза от журнала. – О, очень милое.

Это великолепное темно-кремовое платье, и оно идеально подойдет к стройной фигуре Софи.

– Мне нравится, – соглашаюсь я.

– В любом случае, – говорит Джен, постукивая пальцем по столу, как бы призывая нас к порядку, – давайте вернемся к текущей задаче. Что значит «заставить Джесс трахнуться», на случай, если кто-то забыл.

– Извините, – взвизгиваю я. – Я хочу пойти начать отношения. Мне не нужен секс на одну ночь.

Софи наклоняется и смотрит на экран моего телефона, где мы наконец-то загрузили приличную фотографию в мой профиль в «Тиндер», и теперь пытаемся решить, что добавить в мою биографию. Раньше мы использовали аккаунт Джен для просмотра профилей, но теперь я, то есть они, решили, что мне нужно самой выйти в свет.

– Тебе следует завести собаку. На днях утром я бегала в парке и увидела множество симпатичных мужчин с собаками, – говорит Софи.

– Стоит ли тебе бегать в твоем состоянии? – Джен задумчиво смотрит на нее, постукивая ручкой по зубам.

– В каком состоянии? – я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Софи. – Я что-то пропустила?

Она качает головой:

– Все еще в ожидание месячных. Или, надеюсь, не в ожидание.

– Да, но ты можешь вытрясти его при беге или что-то типо этого, – говорит Джен, неопределенно махая рукой.

– Я не могу поставить свою жизнь на паузу из-за того, что пытаюсь забеременеть, – говорит Софи. – В любом случае, у меня хорошее предчувствие по поводу этого месяца. Я сделала стойку на голове после секса на четырнадцатый день цикла.

Я бросаю взгляд на Джен, которая выглядит слегка недовольной.

– Перебор, – говорим мы обе в унисон.

– Виновата, – говорит Софи, пожимая плечами.

На перилах перед нами висит табличка «Продается». Когда Софи решает, что ей чего-то хочется, она не слоняется без дела. Она решила, что хочет обручальное кольцо, полноценную семью, собаку и дом в пригороде. И благодаря чистой силе характера (и нескольким стойкам на голове) у нее это получится. У нее всегда получается.

Рич выскакивает на балкон, чтобы поцеловать Софи на прощание.

– Просто заскочу в спортзал, – говорит он, целуя ее в макушку. – Увидимся позже.

Я бросаю взгляд в сторону Джен, гадая, думает ли она о том же, о чем и я. Я знаю о сексуальной жизни Рича гораздо больше, чем считаю необходимым. Тем временем, моя сексуальная жизнь полностью замерла, и я почти уверена, что Алекс и Эмма снова переспали прошлой ночью. Конечно, не то чтобы у меня были с этим проблемы, потому что мы друзья, и это совершенно нормально. Но я в некотором роде надеялась, что, может быть, вся эта тема сошла на нет.

Самый логичный вывод – переступить, как говорится, и преодолеть его, забраться под кого-нибудь другого. Или на. На самом деле я не привередлива. Итак, я сделала это. Решила зарегистрироваться в онлайн-знакомств, начиная с «Тиндера», потому что он бесплатный, а идея платить за онлайн-знакомства кажется немного… ну, на самом деле не имеет значения, чем это кажется, правда в том, что у меня мало денег.

– Почему бы тебе просто не написать что-нибудь приятное в своей биографии: «люблю долгие прогулки и ленивые воскресенья, когда пьешь кофе и читаешь газеты»? – предлагает Софи, как будто это так просто – заманить мужчину в ловушку.

– Ага, это же определенно сработает, – говорит Джен, вытаращив на меня глаза.

– А что в этом плохого? – Софи звучит слегка обиженно.

– Просто немного грустно.

– Но это правда. Она реально любит прогулки, воскресенья, кофе и все такое прочее. Что думаешь, Джесс? – она смотрит на меня в поисках подтверждения. Я чувствую себя разбитой.

– Да, – нерешительно отвечаю я. – Это просто немного…

– Банально, – твердо говорит Джен.

– Ох, – Софи немного оседает на стуле.

– О божечки, – Джен выглядит слегка пристыженной. – Подожди, ты же познакомилась с Ричем в университете. Иначе я бы чувствовала сейчас себя виноватой, если бы раскрыла твою секретную технику «Тиндер».

– Да, мы встретились в дискуссионном клубе, помнишь?

Мы с Джен обмениваемся взглядами. Нет, я этого совсем не помню, но ничего не могло бы быть более похоже на Софи, даже если бы она попыталась.

Думаю, если бы я пошла туда с ней, то встретила бы кого-нибудь симпатичного. Мои мысли плывут в направлении Алекса, и понимаю, что если бы я была Софи, вероятно, я просто направила бы свои мысли в его сторону, и он бы осознал, что, в конце концов, ищет отношений, а определенно не вечеринки без обязательств с Эммой. Я морщу нос при этой мысли.

– Ты в порядке? – Джен смотрит на меня с беспокойством.

– Я слышала несколько страшных историй о «Тиндере», – быстро говорю я (это первое, что приходит на ум, и, по крайней мере, это правда). – А что, если в конце концов меня разрубит на куски какой-нибудь убийца с топором?

– Это и так может произойти в любой день недели, независимо от приложений для знакомств, – успокаивающе говорит Софи. Она даже сжимает мою руку, чтобы подчеркнуть то, что говорит, и ее лицо слегка хмурится от доброты.

– Ладно, что ж, это утешает, – говорю я.

– Скорее всего, там будут женатые ходоки, которые ищут развлечений на стороне, – говорит Джен.

– Мило, – отвечаю я в отчаянии.

– Ну, не все ведь. Ну, там же остались приличные мужчины. Такие должны быть, – добавляет Джен.

Я опускаю взгляд на свой экран, чувствуя легкую тошноту при мысли о том, что перед кем-то там моя фотография, и они по своей прихоти будут свайпать мое лицо влево (или там было вправо? Боже, лучше бы мне это выяснить).

– Одна из девушек на работе рассказывала мне, что на днях у нее появилась пара, – говорю я им. – Он был реально симпатичным парнем, с действительно хорошей работой инвестиционным банкиром, и так далее, и тому подобное, и бла бла бла. Пришло два сообщения, с формальностями покончено, и он спросил ее, что она делает. «Просто пила кофе и думала о том, чтобы немного прогуляться по магазинам» сказала она. «А что насчет тебя?» – я поморщилась, вспомнив лицо бедной Джав, когда она рассказывала нам об этом за обедом. – А он ответил: «Просто передергиваю на твою фотографию».

– Фу, – нос Софи морщится от отвращения. – И это должно было быть подкатом?

– Откатом, – сказала Джен, тоже выглядя немного расстроенной. – Вот почему я намерена навсегда остаться одинокой. Я не собираюсь подвергать себя всему этому дерьму.

– Э-э, ну спасибо, Джен, – говорю я.

– Прости.

– Не уверена, что готова к этому, – я поднимаю телефон. На фотографии симпатичный мужчина с темно-каштановыми волосами и зелеными глазами, смотрящий на меня. – Ох.

Джен выхватывает телефон из моих рук:

– Именно, – она проводит пальцем по экрану.

– Боже мой, ты его смахнула?

– Нет, – Джен кладет телефон обратно на стол с торжествующим видом. – Я только что лишила тебя девственности в «Тиндере».

– Ииииу, – отвечаю я, чувствуя легкую тошноту. Телефон гудит, и я беру его.

– О боже, он ответил, – Джен радостно взвизгивает и дает пять Софи. – Дерзай.

Я поднимаю глаза и мельком вижу свое лицо в зеркале. Оно выглядит скорее испуганным, чем взволнованным, но они, похоже, этого не заметили.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Джесс

13 апреля

Итак, вот к чему я в конечном итоге пришла – одна неделя и множество удивительно дерзких разговоров в «Тиндере» (которые, должна признаться, понравились мне гораздо больше, чем я ожидала, так что, возможно, я не такая ханжа, как думала) позже – у моста, ведущего к речному пароходу на Темзу, одетая в одно из мегадорогих платьев Софи, укрывалась под зонтом-тростью Роба под проливным дождем. Тео, мой кавалер, сказал мне встретиться с ним здесь, а не в баре, где мы должны были посидеть, потому что он опаздывает. Думаю, это то, что происходит, когда ты работаешь в городе и являешься высокопоставленным инвестиционным банкиром. Я всматриваюсь сквозь пелену дождя, пытаясь понять, смогу ли я разглядеть его в толпе. Здесь смесь разодетых людей, направляющихся на прогулочную яхту, промокших туристов в дождевиках и разозленных пассажиров, возвращающихся домой.

Он опоздал, сообщая мне об изменении планов. Я некоторое время постояла в баре, оглядываясь в его поисках, осматривая заведение на случай, если он окажется одним из тех людей, которые совсем не похожи на его фотографию. Но потом подошел официант и спросил, не хочу ли я занять столик, так что я согласилась (потому что я сильная независимая женщина и не возражаю посидеть в одиночестве за столиком в переполненном баре и выпить бокал красного вина стоимостью пятнадцать фунтов). Но потом бокал вина, который я пила так долго, как только могла, закончился, а он все еще не появился. И как раз в тот момент, когда я оплачивала счет и думала, что буквально все в этом заведении знали, что меня киданули (потому что кто пойдет в бар в облегающем платье павлиньего цвета, с дорогой прической и нелепыми туфлями, в которых реально трудно ходить, для повседневной выписки в одиночнстве?) у меня зазвонил телефон. И это был Тео, полный извинений, просивший меня запрыгнуть в «Убер» и обещавший, что разберется со всем, когда я приеду туда.

Для первого свидания это чертовски захватывающе. Я его плюс один на балу-маскараде, и, несмотря на дождь, ветер и ощущение, что я реально могу замерзнуть насмерть, если он скоро не появится, я так взволнована, что готова взорваться. И, честно говоря, я не могу дождаться, когда прикоснусь к нему. Он великолепен, обаятелен, у него потрясающая работа в инвестиционно-банковской сфере и довольно хорошее общение в чате. Думаю, что мне, вероятно, повезло с первого раза. Это должно случаться с некоторыми людьми, не так ли? Я имею в виду, что, говоря статистически, для всех тех людей, целующихся с лягушками, должен быть один шанс на миллион, что я буду той, кто в конечном итоге встретит принца?

Я кутаюсь в длинное пальто, которое одолжила мне Софи, пытаясь защититься от дождя. Эмма была очень мила и уложила мои волосы в великолепную массу локонов с таким количеством невидимок, что я понятия не имею, как распутать их завтра утром, но это последнее, о чем я думаю. Меня это даже не волнует (ну, ладно, самую малость, но я забуду об этом), что я почти уверена, что слышала, как она выползала из комнаты Алекса вчера утром. В любом случае, возможно, это было мое воображение.

О, да ладно, давай же… Сейчас пять минут восьмого, а Тео сказал, что будет здесь без пяти. Я стою под дождем, наблюдая, как сияющие пары и группы болтающих людей переходят по маленькому мостику на яхту. На перилах развешаны гирлянды, которые раскачиваются на ветру, и на секунду мне кажется, что я смотрю на себя со стороны, и такое чувство, что я в начале фильма.

И тут я замечаю его. Хм. Ладно, он ниже ростом, чем я себе представляла, но определенно все еще симпатичный. А он бредет дальше, разговаривая по телефону – вероятно, какой-то ужасно сложный и важный звонок из инвестиционного банка, вот почему он не торопится, потому что иначе он бы запыхался, когда он видит меня, он поднимает руку в знак приветствия и заканчивает разговор.

– Джесс, – говорит Тео, целуя меня в губы. От него пахнет виски, и через секунду я понимаю, что он уже более чем слегка пьян. Его глаза слегка косят, и он покачивается и не только потому, что нас сдувает ветром. – Извини, я немного опоздал, увлекся одним делом, – на его подбородке щетина, а глаза ввалились и он выглядит измученным. – Ты выглядишь прелестно.

Он начинает подниматься по трапу к яхте, а я осознаю, что все еще стою, наполовину ожидая, что он возьмет меня под руку моего теперь уже промокшего пальто. Я спешу за ним.

– Я возьму ваше пальто, мадам, – говорит мужчина в белом пиджаке, когда мы заходим на яхту. Он вручает каждому из нас по черной маске. Моя украшена крошечными бриллиантовыми блестками, которые переливаются на свету. У Тео простая черная маска. Он тут же надевает ее, и его глаза сверкают, глядя на меня.

– Дамская комната вон там, если хочешь… – он оглядывает меня с ног до головы, и я внезапно чувствую себя совсем не по-лондонски и немного неряшливой, затем он проверяет свой телефон. Он замечает кого-то за моим плечом и машет им. – Ты сбегай в туалет, а я принесу чего-нибудь выпить. Не забудь свою маску.

Секунду спустя он уходит. Я иду в ванную и смотрю на себя в зеркало, поправляю помаду, которую съела, покусывая губы в предвкушении и нервничая, ожидая его прихода, и пытаюсь приручить свои волосы, которые растрепались от ветра и дождя, так что множество темных завитков распушились по краям моего лица. Я надеваю маску и смотрю на себя еще раз.

Я чувствую себя взволнованной и очаровательной, и говорю себе, что все это очень романтично. Я на балу-маскараде в Лондоне, с инвестиционным банкиром в качестве кавалера. Слегка пьяным, но тем не менее.

Я поднимаюсь по лестнице и понимаю, что, пока я была там, внизу, яхту отвязали от причала, и мы плывем. Пол слегка покачивается у меня под ногами.

Пространство заполнено людьми, и я на мгновение останавливаюсь, пытаясь понять, кто из сотни или около того мужчин в черном галстуке и простой черной маске – Тео.

– Вот ты где, – говорит он через мое плечо. Я оборачиваюсь, а у него в руках бутылка дорогого шампанского с уже налитым для меня бокалом. Он делает глоток из бутылки. – Я уже подумал, что ты прыгнула за борт.

– Спасибо, – говорю я, беру бокал и делаю глоток, оглядываясь по сторонам. Женщины одеты в платья ярких цветов, усыпанные пайетками. Облегающее павлинье платье Софи, которое до моего отъезда казалось таким дорогим, теперь заставляет меня чувствовать себя немного серой, как мотылек, по сравнению с их переливчатыми, ослепительными нарядами бабочек.

– Тео! – женщина в очень коротком фиолетовом платье, отделанном перьями, хватает его за руку, и он поворачивается, делая еще глоток из бутылки шампанского. – Вот и ты, – говорит она. – А это кто? – она выжидающе смотрит на меня.

– Это Джесс, – отвечает Тео.

– Привет, – говорю я, размышляя, следует ли мне протянуть ей руку для рукопожатия или чокнуться бокалами, или каков вообще этикет в подобных ситуациях. Она одаривает меня слабой полуулыбкой и поворачивается, замечая кого-то еще в толпе.

– Джек!

– Мой босс, – говорит Тео. Он тянется вперед и трогает пальцами сверкающую бретельку моего платья. – Ты выглядишь великолепно.

– Спасибо.

Думаю, он, должно быть, уже довольно много выпил. Его голос невнятный и хриплый:

– Мне тут нужно немного пообщаться, что-то в этом роде. С тобой все будет в порядке, да?

Я стою у бара с бокалом шампанского в руке и пытаюсь выглядеть так, будто я просто наблюдаю за людьми, как человек, который счастлив в своей собственной компании. Через десять минут Тео появляется снова, с подозрительно блестящими глазами.

– Джесс. Извини. Хочешь подняться наверх? – говорит он.

Мы поднимаемся по узкой металлической лестнице на крытую террасу. Дождь и ветер стихли, воздух пахнет свежестью и чистотой. Лондон сверкает, огни на набережной сияют, как нити драгоценных камней. «Лондонский глаз» светится в темнеющем голубом небе, а силуэты зданий – радуга огней на фоне ночи. Я поворачиваюсь, чтобы пробормотать Тео что-то о том, как здесь красиво, и понимаю, что он ушел – снова. Все идет не по плану, а я на чертовой яхте.

Помогите, я отправляю сообщение Джен и Софи.

Что случилось? Софи отвечает мгновенно. Человек за бортом?

Я отодвигаюсь в сторону, когда парочка, явно очень пьяная, наталкивается на меня, хихикая, а затем исчезает за колонной.

Нет. Мужчина в самоволке.

Проходит мгновение, прежде чем Софи отвечает:

Боже мой, он тебя бросил?

Нет, я выключаю свой телефон, когда другой пьяный мужчина в маске, проходя мимо, наступает мне на ногу. Я свирепо смотрю на него, но думаю, что он, вероятно, слишком пьян, чтобы заметить.

Хуже. Он здесь, он бухой, и я потеряла его на чертовой яхте.

Я спускаюсь вниз, чувствуя себя полной идиоткой. Час спустя я узнала больше, чем мне нужно было знать об инвестиционном банкинге, от того парня из офиса, с которым никто не хочет общаться (всегда есть такой), который загнал меня в угол и загрузил на меня содержимое своего мозга. Время от времени я вижу, как Тео, который явно забыл о моем существовании, проходит мимо, всегда с бутылкой в руке, быстро достигая ошеломляющей стадии опьянения.

Я извиняюсь и оставляю офисного утомителя разговаривать с другой жертвой, оказавшейся на краю гибели. И когда я выхожу из туалета, то вижу, каким должно быть идеальное завершение идеального свидания. Тео стоит, одной рукой опираясь о стену, другой зарываясь, как хорек, в перед женского платья, наполовину засунув язык ей в глотку. Я подумываю о том, чтобы взять выпивку и вылить ее ему на голову, но мне не хочется подниматься по лестнице и идти в бар, поэтому я оставляю его там и записываю это как опыт.

Вижу, что у меня есть сообщение: Как там дела?

Боже, я люблю Софи. Думаю, она чувствует себя виноватой из-за того, что мое первое свидание из «Тиндера» обернулось таким кошмаром.

Что ж, сейчас он лапает кого-то другого, а я в ловушке на адской яхте.

Где ты?

Я сообщаю ей местоположение.

Я где-то недалеко от Воксхолла.

Предоставь это мне, отвечает она.

Через несколько минут она снова отправляет сообщение. Благослови ее господь, она посмотрела расписание рейсов, выяснила, где следующая остановка на Темзе, и заказала мне «Убер». Я правда люблю ее.

– Все в порядке? – спрашивает водитель «Убера», когда я забираюсь внутрь, наконец-то выбравшись с яхты.

– Бывали вечера и получше, – говорю я, откидываясь на спинку сиденья и в отчаянии качая головой.

Я возвращаюсь домой сорок пять минут спустя, отправив Софи благодарственное сообщение примерно на пятнадцати разных языках, и роюсь в сумке в поисках ключей от входной двери. Я как раз собираюсь вставить ключ в замок, когда дверь открывается, и я, слегка пошатываясь, подаюсь вперед, прямо на Алекса.

– Упс, – говорит Алекс.

– Извини, – говорю я, прислоняясь к двери.

Он приподнимает бровь и криво улыбается, отчего мои колени, чертовски непослушные колени, которые я хотела бы научить вести себя хорошо, немного слабеют:

– Хорошая ночь, да?

– Вряд ли, – бормочу я.

– Так ты заходишь?

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Алекс

13 апреля

Нормальные люди, вероятно, воспользовались бы первым субботним выходным вечером, казалось за целую вечность, чтобы пойти куда-нибудь и напиться. Нормальные люди, думаю я, с наслаждением потягиваясь, наслаждаясь тем фактом, что вся гостиная в моем распоряжении, а дом пуст, не работают так, как я только что отработал. Я кладу ноги на кофейный столик и опускаюсь на потрепанный розовый диван. Это именно то, что мне нужно.

«В отделении кардиохирургии произошел взрыв» – настойчиво произносит голос. Нет, я понятия не имею, почему просмотр больничной драмы субботним вечером – это мое представление о расслаблении, но это именно то бессмысленное занятие, которое мне сейчас нужно. Это не имеет никакого отношения к моему опыту больничной жизни, но мне это очень нравится. Во-первых, они вечно пользуются своими телефонами в палате. Все знают, что во всей больнице, как правило, есть только одно место, где можно воспользоваться 4G, и обычно оно находится в коридоре, рядом со шкафом с расходными материалами. Вы всегда можете найти их, если находитесь в больнице – просто обратите внимание на место, где толпится разрозненная группа сотрудников здравоохранения, яростно постукивающая пальцами, общаясь в групповых чатах или строя планы на конец смены. Поверьте мне. Это самая полезная информация, которую я узнал на данный момент.

Итак, план таков: воскресенье – выходной, после шести дней работы в отделение. Утренний отдых, леность, яичница-болтунья с тостами, а затем прогулка по Гайд-парку с Джесс. В это время года цветы великолепны, и мы можем прогуляться, посмотреть на Букингемский дворец, может быть, прогуляться по Королевским конюшням и побыть туристами целый день. Это при условии, что она вернется домой, конечно. Когда она уходила раньше, она выглядела хорошо. У меня был момент, когда мне пришлось резко напомнить себе, что только потому, что я привык гулять с ней в джинсах, толстовке с капюшоном и ее конверсах, это не значит, что она не может привести себя в порядок и выглядеть откровенно потрясающе на свиданиях. Я превратил это в шутку, и, честно говоря, я все еще чувствовал себя немного виноватым, что не был достаточно великодушен, чтобы просто сказать ей, как здорово она выглядела. Эмма сделала прическу Джесс, и ее глаза были огромными и дымчатыми, с темными тенями вокруг них. Она выглядела потрясающе.

Мысли об Эмме напоминают мне о том, что произошло дальше. Я поднялся наверх, чтобы взять зарядку для телефона, и услышал, как Эмма разговаривала по телефону – ее дверь была приоткрыта:

– Да, не знаю, что я сейчас делаю. Думаю, этим вечером я проведу ночь дома.

Последовала пауза, и Эмма рассмеялась:

– Полагаю, да. Парень… нет.

Я знал, что не должен был подслушивать, но это меня не остановило. Как будто время остановилось на секунду.

Звонкий смех:

– Ага. Да. Рано или поздно ты с ним познакомишься, обещаю. Я работаю над этим. Изображаю хладнокровие.

Не знаю, что заставило меня слушать. Каким-то странным шестым чувством я знал, она говорила обо мне, или о нас, не то чтобы были мы. По крайней мере, я так не думал. У нас было несколько таких разговоров, ничего серьезного, определенно, просто немного веселья.

– Да, я бы хотела тебя с ним познакомить. Могу узнать, не хочет ли он поужинать на следующей неделе, имею в виду, что это может быть немного быстро, но…

Последовало молчание, а затем Эмма рассмеялась, и я понял, что нет, погодите, она явно говорила о ком-то другом. Должно быть, она с кем-то познакомилась. Я выдохнул, что было наполовину вздохом облегчения, наполовину – ну, никто не хочет чувствовать, что ему только что дали молчаливый отворот-поворот, даже не предупредив, не так ли? Эмма сказала что-то еще, чего я не расслышал, а потом снова рассмеялась:

– Да, он милый. Раньше был юристом. Сейчас учится на медбрата.

Я опустил взгляд на кожу на костяшках пальцев, которая побелела, когда я вцепился в стену лестницы. С кем разговаривала Эмма? И – Боже. Я почувствовал, как мое лицо исказилось в гримасе. Сделка, о которой мы оба договорились, заключалась в том, что это было не более чем дружеские отношения с привилегиями. Никто слишком сильно не привязывался, никто не страдал.

Я прокрался обратно вниз, желая убедиться, что она не поняла, что я ее подслушал.

В конце концов, полчаса спустя Эмма просунула голову в кухонную дверь и сказала, что пойдет выпить с подругой в последнюю минуту и что, возможно, она увидит меня позже, если я еще не усну.

Мы впервые переспали в канун Нового года, а сейчас апрель. Полагаю, с моей стороны было наивно думать, что что-то может оставаться таким легкомысленным столь долго. Дело не в Эмме. Она милая. Но после Элис – ни за что. Начать новую карьеру означало отказаться от отношений, которые, как я думал, были на всю жизнь, и я больше не собираюсь так рисковать, не сейчас, когда впереди годы подготовки. Я только начинаю чувствовать, что, на самом деле, мне комфортно самому по себе, и я справляюсь со всей этой историей с Элис.

Я позволил себе подумать об Элис, что делал нечасто. Я расстался с ней, но не хочу бросаться во что-то другое и снова оказаться на том же месте. Если Эмма начинает думать, что за этим кроется нечто большее, мне придется мягко стукнуть ее по голове. Но, я в замешательстве потираю лицо, как, черт возьми, мне это сделать, не вызвав переполоха в доме?

Это именно то, что имела в виду Бекки под своим правилом «никаких отношений». Проблема была не в отношениях, а в их окончание, когда все становится запутанным. И Эмма из тех девушек, которым нравится, когда все делается по-ее.

Как только начинаются титры моей сверхдраматичной больничной драмы, я слышу шум за дверью. Думаю, что, вероятно, кто-то ошибся домом. Я подхожу к двери и открываю ее, и в какой-то момент Джесс как бы вваливается внутрь и врезается в меня с негромким звуком удивления. Ее волосы влажные и вьются вокруг лица маленькими прядями, а весь темный макияж глаз, который был на ней, размазался. Она делает шаг назад. Ее пальто забрызгано огромными каплями дождя.

– Хорошая ночь, да? – я не могу удержаться от улыбки, глядя на нее. Она выглядит такой сердитой.

– Вряд ли.

– Так ты заходишь? – она вытирает ноги о коврик. – Значит, свидание прошло неудачно?

– Не совсем. Я чертовски замерзла. Если это был апрельский ливень, то мне он не нравится.

Она проходит мимо меня и сбрасывает пальто, обнажая сине-зеленое платье, которое на ней надето под ним. Я отвожу глаза, как будто она раздевается, а не стаскивает пару черных ботинок на каблуках. И затем она снова становится размером с обычной Джесс и стоит в паре черных колготок на ковре.

– Хочешь, поставлю чайник? – спрашиваю я, когда замечаю, что она дрожит.

– Дай мне пять минут. Я собираюсь подняться наверх и снять это, – она указывает на платье, – быстренько принять душ, чтобы разморозиться, и надеть что-нибудь, что не заставит меня чувствовать, будто я нарядилась.

Пока Джесс переодевается, я ставлю чайник, затем готовлю тосты, густо смазываю их маслом и намазываю ее любимым маршмеллоу. А потом складываю все это на поднос и несу в гостиную. Мгновение спустя Джесс появляется снова, выглядя более похожей на себя в обычных клетчатых фланелевых пижамных штанах и светло-сером флисовом топе с плюшевым мишкой. Ее прическа и макияж все еще на месте, поэтому она выглядит неуместно – как актриса после выступления на сцене Вест-Энда.

– Боже мой. Кажется, я люблю тебя, – говорит она, увидев чай и тосты. – Ты читаешь мои мысли.

Я протягиваю ей кружку:

– Подумал, что тебе может быть холодно даже после душа.

Я наблюдаю, как она устраивает маленькое гнездышко, которое всегда делает, когда сидит перед телевизором, обхватив кружку пальцами и свернувшись калачиком на диване, как кошка. Она натягивает пушистое одеяло и укутывает им ноги, создавая вокруг себя крепость из подушек, и почти мурлычет от счастья.

Затем она делает глоток чая, и на ее лице появляется выражение абсолютного ужаса.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я, думая, что, возможно, положил ей в чай соль вместо сахара.

– Я никогда, никогда больше не пойду на свидание из «Тиндера», – говорит она.

Не уверен, почему я чувствую что-то подозрительно похожее на облегчение. Она мой друг, не более того. И мне нужно взять себя в руки. Меня не касается с кем, или как, она встречается.

– Что случилось? – осторожно спрашиваю я.

– О божечки, – говорит Джесс, а затем рассказывает мне историю о том, как Тео пришел в стельку, бросил ее, а потом ушел с кем-то другим, заставляя меня покатываться со смеху.

– Честно говоря, думаю, что свидания – это своего рода пытки, – говорю я.

– И это не шутка, – Джесс натягивает одеяло до носа и, смеясь, поворачивается ко мне лицом. Она вытирает пятно черной туши из-под глаза.

– Спорим, ты не сможешь это переплюнуть?

– Мое, по сравнению с этим, совсем скромно, – говорю я. – Однажды, когда только начал работать в юридической фирме, я пошел на свидание вслепую, организованное другом по универу. Мы работали так много часов, что было невозможно ни с кем познакомиться.

– Продолжай. Что случилось? – Джесс слегка ерзает на диване, так что подушка падает на пол. Я поднимаю ее и возвращаю обратно, и она обнимает ее, выжидающе глядя на меня.

– Ну, ты же знаешь, что у всех всегда есть старый придуманный маневр с экстренным вызовом?

– Ты имеешь в виду, когда ты просишь своих друзей позвонить и выдумать катастрофу, чтобы ты мог быстро свалить?

Я киваю:

– Я сидел в баре в Клеркенуэлле и ждал, когда появится эта девушка. Она подошла к окну, заглянула внутрь, заметила меня, взяла свой телефон и притворилась, что отвечает на звонок.

– И что случилось потом?

– Она не вернулась.

– Ох, Алекс, ты ж мой бедняжка, – Джесс протягивает руку и похлопывает меня по бедру. – Я бы не оставила тебя сидеть там выжатым как лимон, обещаю, – у нее проникновенный взгляд. – Так что ты сделал?

– Подождал час, утопил свое тело в оливках, а потом пошел домой.

– Она точно не собиралась возвращаться? Это не было реально чрезвычайной ситуацией или что-то в этом роде?

Я качаю головой:

– Очевидно, она бросила один взгляд и решила, что нет, спасибо.

– Жестоко, – Джесс тихо присвистывает.

– Ага, не очень хорошо для самооценки.

– Вот что делают с тобой свидания в Лондоне, – говорит Джесс, беря пульт и возясь с ним. – Но потом ты встретил Элис, и в конце концов все хорошо вышло.

– Ну, хорошо, пока она меня не бросила, да. Я имею в виду, в принципе, здорово, если не считать всего этого «спасибо, но без благодарности».

Я смотрю на нее с сомнением, и она прижимает руку ко рту, осознавая, что сказала.

– Боже мой, Алекс, – Джесс в ужасе смеется. – Мне так жаль.

В итоге мы еще долго не ложимся спать, смотрим романтический сериал, который Джесс нашла на «Нетфликс», пьем галлоны чая и едим тосты. В какой-то момент Эмма приходит домой, заглядывает в гостиную и говорит «привет». Я чувствую себя немного дерьмово, потому что быстро машу ей рукой в знак приветствия, а Джесс продолжает говорить. Я не знаю, что делать со всей этой историей с Эммой, и я не хочу думать об этом сегодня вечером. Я просто задвигаю это на задворки своего сознания и решаю оставить это там до завтра.