Текст книги "Стеклянное сердце (СИ)"

Автор книги: Роза Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Он не сразу ее заметил, только приблизившись, смог различить тонкую струйку дыма из короткой трубы. В этой метели дым едва различишь, но он умудрился.

Обитая войлоком и белыми шкурами дверь была покрыта толстым слоем инея, в середине прозрачной корочкой льда.

Вокруг почти не было деревьев, да и откуда им взяться в Вел Хейме. Только обмерзшие многовековые стволы, да острые камни под белым покровом. Оставив лошадь между камней, чтобы на нее не сильно обрушивался ветер, Фрэнсис заторопился в избушку. Животное было жаль, могло быстро замерзнуть, если будет просто стоять на месте. Нельзя терять ни минуты.

– Ерсэль! – он шумно постучал в дверь.

И без разрешения распахнул ее.

В лицо тут же ударило теплом крохотного домика. На лавке у печи сидела сгорбленная фигура древней старухи. На ней болталось убогое рубище, похожее на старый холщовый мешок. Белые, как стихия за окном, длинные волосы свисали до пола, а на полу лежали спутанной кучей.

В избушке стоял кислый неприятный запах.

Она подняла голову на его голос, бесцветные глаза с невидящими зрачками посмотрели прямо на него.

– Младший Адара? Фрэнсис? – прошамкал трескучий голос, узнав юношу. У старухи уже не было зубов.

– Да. Это я, Ерсэль.

Согнув спину почти в два раза, он протиснулся внутрь. Места было чудовищно мало, если выпрямится – упрется макушкой в потолок. Печка, в которой отсутствовали всякие дрова, все равно грела. На стенах избушки приплясывал рассеянный свет, но нигде не было видно ни одной свечи. Ерсэль не нужны дрова и свечи. Избушка вся была пропитана магией.

Он наконец-то выдохнул, почувствовав, как его обволокло надеждой. Ерсэль сможет помочь, она очень сильная.

– В последний раз я видела тебя, когда тебе было пять.

Именно во столько лет Аскон отправлял нянек сыновей в отставку. Обычно это были кормилицы с деревни, они занимались только тем, что приглядывали за маленькими отпрысками, кормили или готовили ванну. Обучением принцев занимались другие люди.

Фрэнсис до сих пор удивлялся, что его няней была Ерсэль. Но Аскон обмолвился еще много лет назад, что мать сама настояла на этом. Пожилую ведьму вызвали в замок, и она согласилась приглядывать за маленьким принцом, уже тогда что-то углядев в ребенке.

– Духи Вел Хейма благоволят тебе, Ерсэль. Мне нужна твоя помощь, – честно признался он, не теряя ни минуты.

– Я знаю зачем ты здесь, – медленно кивнула ведьма. – Ты опустошен.

Юный принц вперился взглядом в старую Ерсэль, сердце бешено заколотилось. Он, кажется, не ошибся. Она поможет вернуть Дурман.

– Что смотришь? Дар твой украли. Вырвали с корнем.

“Что значит с корнем?” – душа мгновенно ушла в пятки, а на лбу выступила холодная испарина, не смотря на тепло избушки.

– Я смогу его вернуть?

Неожиданно пленка на ее зрачках исчезла, и вместо блеклых бесцветных глаз на него уставились два черных, вороньих. Стало не по себе.

– Отчего же нет? Попробовать всегда можно.

– Кое-кто... Одна девица... провела ритуал, и забрала мой дар себе. Я хочу его вернуть. Помоги мне.

Тихий голос дрогнул, он не привык просить. Но пересилил себя, потому что еще чуть-чуть, и его свергнет в пучину отчаяния. Не было ни дня, чтобы он не отдал приказ, а теперь вот уже несколько дней...

– Располагайся, мой мальчик. – Черные глаза следили за ним, пока он прошел к стене и сел на маленький табурет. – Мне нужно несколько часов, чтобы приготовить кое-что. Особое зелье.

– Оно поможет вернуть мне дар? Я должен выпить его? – Фрэнсис смотрел ей прямо в бездонные глаза, не отводил взгляд, хоть и от черных дыр было не по себе.

Странно, он не боялся волшебных существ Корнежских болот, духа леса, да и ледяных духов Вел Хейма. Не боялся и жестокой скорпионихи Арганы, проживающей в Адской Долине. А сейчас страх полз липким червяком вдоль позвоночника стоило только посмотреть на сгорбленный худой силуэт с разлившимися кривыми зрачками.

Может, потому что раньше он был уверен в своей неуязвимости?

Ее слова вывели его из транса.

– Нет, выпить должен тот, кто владеет даром.

– Он вернется?

– Может быть, – пробормотала старуха. – Этого точно никто не знает.

Со скрипом поднявшись, старуха подошла к висевшим пучкам на стене у печки. И откуда они у нее, если вокруг на сотни верст одни снега?

Что-то бурча себе под нос, она срывала узловатыми пальцами стебли и листья, складывала в невесть откуда взявшуюся ступку в руках.

– Моя лошадь... Она замерзнет.

– Ей уже тепло, не переживай ни о чем.

Беспокойство сразу ушло, он поверил. Ерсэль была колдуньей. Странно, что она жила тут на отшибе. Неужели Аскон не пытался держать ее подле себя, как Веруча? Почему-то Фрэнсис даже не сомневался, что она превосходила мага по силам.

Скорее всего, она сама не захотела оставаться, предпочитая роскошной жизни в замке скрытое уединение в ледяных сугробах.

Долгие часы ожидания... Откинувшись на теплую бревенчатую стену, он прикрыл глаза и придремал. Очнулся, когда зелье было готово. Резко открыл глаза и увидел, что ведьма протянула пузырек с черной жидкостью принцу. Он взял его, спрятав за пазуху. Делать здесь было больше нечего, но он продолжал стоять истуканом, разглядывая бывшую няньку.

А потом вдруг спросил:

– Ты слышала что-нибудь о Стеклянном сердце?

Темные зрачки совсем заполнили глазные яблоки до краев. Ерсэль довольно шустро взобралась на печку и расслабленно легла, глядя на него сверху вниз. Ее волосы свисали до самого пола седым водопадом.

– Стеклянное сердце украли. Твой король думал, что привез его, но это не так, – проскрипела старуха.

– Оно все еще в Валиарии? В Авергарде?

– Не могу знать. Только знаю, что оно не в Кальдерране. – Сухой старческий голос словно угасал.

Фрэнсис догадался, что ведьма попросту засыпала. Наверное, устала после приготовления зелья. Но вопросов было еще так много, нужно торопиться.

– А что это такое? Как выглядит этот артефакт?

– Ерсэль не все может знать. Но слышала, что это источник жизни, заключенный в прочное кальдерранское стекло. Такое же, как твой меч.

– Это сердце правда поможет вернуть жизнь на нашей земле?

Ответом ему была тишина, Ерсэль крепко уснула. Ждать, когда она проснется не имело смысла. Если бы она хотела что-то добавить, непременно добавила бы.

Вздохнув, принц вышел из избушки и поежился. У старухи было тепло, но снаружи ветер сразу стал колоть щеки и нос. Он заторопился к лошади, но, когда дотронулся до ее бока, то понял, что лошадь теплая. Совсем не замерзла на ветру. Ерсэль дала ей тепло. Потянув за поводья, он повел животное на заснеженную тропу.

На душе вмиг стало светло и спокойно. Принц наконец-то поверил, что все образуется. Зелье за пазухой придавало уверенность. Она выпьет его. Не захочет – он заставит силой. Сиротке некуда бежать. Принц кожей чувствовал, что воровка прячется в своем монастыре. Злое спокойствие двигало его вперед.

**

Глава 23

В один из дней Эми начала собираться. Собирать было особо нечего, но Сирена кожей почувствовала, что ее подруга готовится уйти из монастыря.

– Я хочу с тобой, – заявила она, испугавшись, что Эмеральд действительно исчезнет навсегда из ее жизни.

Та уставилась на нее с изумлением.

– Куда? На улицу?

– Куда угодно, – тряхнула головой Сири. – Я не хочу тут оставаться.

Вздохнув, Эми подошла к кровати Сирены и присела рядом с подругой, глядя на нее успокаивающе. Она пыталась подобрать слова.

– Послушай... Все это похоже на невероятное приключение, но в жизни оказывается совсем по-другому. Скоро наступит зима, у меня нет ни работы, ни места, где я могла бы жить. Мне придется скитаться по улицам, если ребята не примут меня в свой отряд.

– Ты хочешь к ним присоединиться? – оживилась Сири. – Я пойду с тобой. Тоже вступлю!

– Да я думаю даже меня не возьмут, отправят восвояси несмотря на то, что я обучалась воинскому делу. А тебя-то куда брать? С ума сошла? Мы для них обуза! Девчонки в отряде – да нам в лицо рассмеются.

– Но одна ты бы попробовала? – обиженно надулась Сири.

– Одна – это совсем другое, нежели две. И извини, Сири, для тебя это очень опасно, ты же и меча в руках-то не держала.

– Я могла бы научиться...

– Я пыталась столько лет, и все равно это тяжело. Мне не выстоять в поединке с более-менее ловким соперником. Что уж говорить о тебе... Прости, – она покачала головой.

Скрестив руки на груди, Сирена поджала губы.

– Я могла бы пригодиться в другом деле. Готовить, стирать, чистить оружие.

– Ах, Сири... Да я не уверена, что нам разрешат приблизиться к отряду, а ты говоришь...

– Мы должны попробовать! А если не получится, то тогда уже будем искать работу в столице или в Лендоре, например.

Эмеральд хмуро замолчала.

В глубине души ей очень хотелось сказать “да” и отправиться куда глаза глядят вместе с лучшей подругой. Так будет совсем не страшно. Так будет веселее.

И так будет совсем нечестно по отношению к Сири. Та думает обо всем с такой легкостью. Ей кажется, что жизнь за пределами монастыря, несомненно, лучше, и не понимает, что здесь у нее есть та самая опора, которой нет у Эмеральд. Здесь есть защита, близкие люди.

Там же нет ничего. Полная безызвестность и размытое будущее.

Но она все равно молчала, малодушно надеясь, что Сири все-таки настоит. Ведь она взрослая девушка, и сама должна отвечать за свои поступки и принятые решения. От этих мыслей ей потом становилось тошно.

И Эми все равно молчала.

Когда она увидела у подруги собранный узелок, она даже уже не спорила. Да и Сирена взглянула так, что спорить Эми побоялась. Она была настроена решительно и грозно. Вот-вот была готова начать защищаться и аргументированно отвечать. На все у нее были складные ответы. Эми махнула рукой.

Было еще кое-что, что ее волновало.

Артефакт.

Год назад Аскон отобрал что-то у старой монахини Аспры, увез в Кальдерран. Но теперь уже Эми сомневалась, что Аспра вообще отдала эту вещь. В монастыре происходило что-то странное. Пожилые монахини перешептывались, но тут же замолкали, едва девушки проходили мимо. Они обсуждали какую-то тайну.

Впрочем, в присутствии Аспры все они роняли взгляды в пол, не смея даже смотреть на нее, не то, что говорить. Они проводили много времени в подземелье монастыря, что-то обсуждая. Проход туда был остальным воспрещен. Только несколько монахинь имели доступ.

Эмеральд была почти уверена, что это связано с артефактом.

Сначала она думала, что ей не было дела до всей этой тайны, покрытой мраком. Она даже не знала о чем конкретно речь. Но поняла, что ошибалась.

Ее съедало любопытство.

Спустя несколько дней она осознала, что невольно прислушивается к тишине монастыря, трогает стены, словно пытаясь что-то почувствовать. Несколько раз Эмеральд спускалась в подземелья, пока никто не видел и стояла у главного входа, прижавшись ухом к двери. Ее сильно сюда тянуло.

Когда она слышала шаги, то бежала в сторону и пряталась за древней статуей горгульи. Эта статуя была легендой монастыря. Ее называли Мертвой греховницей. Еще когда воспитанницы были маленькими девочками, им рассказывали, что в горгулью обратилась одна из монахинь, которую смог искусить дьявол. Он что-то искал в святом месте, обратился человеком и каким-то образом пробрался внутрь монастыря. Монахиня не устояла, показала ему вход в главное святилище. Вот только защитная сила была такой мощной, что девушка застыла в невыносимых мучениях. Каменела несколько часов в тяжелых страданиях. А дьявол так и не смог пройти внутрь.

Раньше все эти рассказы девочки воспринимали просто как байки, легенды монастыря.

Но теперь, стоя ночью перед покрытой пылью статуей, она нервно сглотнула. Она никогда не думала, что монастырь может хранить настоящую тайну.

“Может, артефакт все еще здесь? Может, Аспра просто обманула Аскона?” – все чаще и чаще возникала в голове эта мысль.

– Жутко здесь, – испуганно прошептала Сирена. Она здесь была впервые.

Тяжелая массивная дверь казалась неприступной стеной. По обеим сторонам от нее тускло горели факелы. Сири опять оглянулась на горгулью.

– Мне кажется она на нас смотрит.

– Кто? – спросила Эми, хотя на самом деле она сразу поняла, о чем речь.

Тоже посмотрела в ту сторону. Сирена подхватила подругу под локоть. Ее ледяные пальцы ощущались даже через плотную ткань рясы.

– Может уйдем отсюда пока не поздно? Я уверена, что это место хорошо охраняют. Нам головы свернут, если мы попадемся...

– Мы все равно покидаем монастырь, – возразила Эми.

Она не могла этого объяснить, но ее словно тянуло сюда какой-то загадочной силой. Рука взметнулась и коснулась резных узоров, из которых складывалась какая-то картина. Или текст.

– Как ты хочешь попасть внутрь? А главное, зачем это тебе?

– Я не знаю...

– Эми, ты меня пугаешь, – жалобно отозвалась Сирена. – Пойдем отсюда.

И тогда Эмеральд сделала это. Оттолкнув Сирену в сторону, она решительно потянула на себя кольцо двери. Была уверена, что дверь закрыта. Просто проверит, и они уйдут. Успокоившись.

Но дверь неожиданно открылась. Горгулья будто повернула свою безобразную голову в их сторону еще немного. В лицо ударил сладковатый дым. И тут же растворился, напугав вскрикнувших девушек.

Внутри было темно, не считая света в центре комнаты. Стены, пол, потолок – все было вырезано из камня. На полу стоял каменный постамент, а на нем, излучая рассеянный свет, маленький черный ящик, напоминавший ларец. По комнате расползлась оглушительная тишина. Не слышно ни шороха, ни даже дыхания перепуганных девушек.

Вытерев потные ладони о рясу, Эми вошла. Позади раздался то ли полувсхлип, то ли очередной вскрик. Она не знала, где Сири. Идет ли за ней, или сбежала в страхе, плюнув на все.

Под ногами хрустел старый каменистый пол, по всему телу бежали мурашки. Эми приложила все силы, чтобы не отшатнуться, когда в нос ударил гнилой тяжелый запах. От смрада жгло глаза, щипало нос, но она, как заколдованная, шагала неспешно вперед. К таинственному ларцу.

– Эми не надо! Почему дверь просто открылась? Это все не спроста! Остановись, пойдем отсюда, – скулила Сири. Ее голос доносился словно из-под тонны ваты. Еле слышно. – Я чувствую здесь чужое присутствие. Здесь что-то есть.

Эмеральд тоже это чувствовала. Кто-то или что-то жило в этой комнате, наблюдало за ними, затаившись в воздухе. Или в углу. Или в ларце. Она не знала. Но ощущала ЭТО везде. Оно объяло ее своим зловонным дыханием, следило за каждым движением.

В голове промелькнула мысль, что комната и не комната вовсе, а самый настоящий склеп. И постамент – это чужая могила. Кто-то внутри нее защищал ларец.

– Подойди...

Девушка пыталась себя уверить, что шепот ей послышался, что это просто плод ее воображения. Толстый слой пыли покрывал стенки и крышку ларца. На нем не было ни единого узора или орнамента. Просто квадратный черный ящик.

– Открой меня...

Руки Эми тряслись, когда она протягивала их к ларцу, но она послушно дотронулась до пыльного дерева. На ларце не было ни замка, ни защелки. Крышка с легкостью поднялась наверх.

А потом до Сирены донесся отчаянный, полный боли вопль Эмеральд, оглушивший стены подземелья и пробравший до самых костей. Зажав рот руками, она в ужасе смотрела, как ее подруга рухнула на пол как подкошенная. Ларец со щелчком закрылся.

– Эми!

Как бы ее не трясло от ужаса, а все равно Сирена забежала внутрь, упав на колени перед сестрой.

– Эми! Очнись!

К ее облегчению, та слабо замычала и открыла глаза.

– Силы небесные! Ты жива! Я думала сама упаду замертво от страха! Пойдем отсюда, сейчас сбегутся все монахини! Пожалуйста!

– Да, я сейчас... – Эми туго соображала, не понимая, что произошло.

Руку пронзала адская боль, опустив глаза, она затаила дыхание. Правая рука от локтя до кончиков пальцев была покрыта страшной безобразной чернотой. Точно обугленная головешка.

Проследив за ее взглядом, Сири увидела обезображенную руку и закричала, отшатнувшись от девушки.

– Это проклятие... Скверна...

– Сири... – Эмеральд в шоке смотрела то на руку, то на подругу, отказываясь верить в происходящее.

Оглянувшись на дверь, та снова заскулила. Попыталась подняться, но, запутавшись в подоле рясы, упала на пол. С трудом, пошатываясь, но она все же встала над Эми. Потянула ее за плечо, таращась на руку.

– Поднимайся! Бежим отсюда! Оно еще здесь.

Если бы не Сирена, то скорее всего, Эми бы не смогла подняться. Она чувствовала жуткий упадок сил, точно из нее высосали часть души и выпили всю кровь. Пошатываясь и баюкая истерзанную руку, она тащилась за подругой, чувствуя, как ледяной пот градом льет по лицу. В монастыре раздались чьи-то крики, шум шагов.

Что она наделала? Зачем полезла в ларец? И что это, дьявол раздери, такое?

Как же больно... Руку будто пронзили сотни раскаленных игл. Все горело, саднило и скручивало в тугой болезненный узел.

– Артефакт под защитой, – пробормотала она.

– Да плевать! Ты еще думаешь об этом? – изумилась Сири. – Нужно бежать отсюда сломя голову, не оглядываясь. И я говорю не об этом жутком месте. А о монастыре! Я чувствую эту тварь!

– Да иду я, иду... Как болит рука...

– Мы вылечим скверну, обязательно вылечим. Идем же...

Она послушно перебирала ногами, почти не разбирая дороги.

Все прошло как в тумане. Она даже не поняла, когда Сирена притащила их котомки, когда они успели покинуть стены монастыря. В один прекрасный момент, едва осознав, что они находятся у реки, она потеряла сознание, кулем свалившись в кусты.

**

Глава 24

На территории Валиарии Фрэнсис достал из мешка другую одежду, поменял, чтобы не выделяться. Несмотря на то, что она и так была простая. А все же он заволновался, что в нем могут признать кальдерранца. Сменил даже попону и сбрую на лошади. Первое, подумав, и вовсе сбросил. Стеклянный меч пришлось замаскировать – великолепные инкрустированные ножны (подарок короля) спрятал в густых зарослях, вместо них воткнул острие в старые и неприметные. Надеясь, что меч вообще не придется доставать. Каленое кальдерранское стекло ничем не замаскируешь.

Ему не повезло.

До Лендора оставалось несколько десятков верст, когда в лесу принцу на встречу выехала странная группа людей. Нахмурив лицо, он хотел просто проехать мимо, не привлекая внимания, но почуял, что просто так отделаться не удастся. Они слишком явно и быстро окружили его в плотное кольцо.

“Разбойники”, – успел подумать юноша, как на него набросились толпой. Он едва умудрился выхватить меч из ножен.

Мгновенно понял, что дела его обстоят не очень. Их было слишком много, а он один, и они не гнушались нападать сразу со всех сторон. Пытаясь удержать поводья, он ударил мечом справа. Закричав и схватившись за руку, один из нападавших покатился в кусты. Но даже реакции и таланта Фрэнсиса не хватало против толпы. Их было слишком много.

Он в очередной раз с тоской вспомнил свой Дар, когда одновременно четверо разбойников подобрались к его лошади. Кто-то схватил его за ногу и со всей дури дернул, он полетел наземь. С трудом успел ранить двоих, пытаясь удержаться на земле в вертикальном положении, но силы оказались не равны. Один из мужчин подло напал со спины, ударив Фрэнсиса по голове. Перед глазами заплясали звездочки, по лицу потекла горячая и густо пахнущая кровь. Заливала глаза и нос, и подбородок, не позволяла дышать. Извернувшись, принц опять взмахнул мечом, но в живот тут же попал чужой грязный сапог, выбивая из него весь дух.

Охнув, он склонился над землей, сплевывая скопившуюся во рту кровь. А когда перед лицом возникли чужие ноги, подорвался и выпрямился, ткнув мечом наугад. Со злым удовлетворением понял, что попал прямо в мягкий бок.

– Ах ты, гаденыш мелкий, – гаркнули ему прямо в лицо.

В нос ударил запах кислой пищи и какого-то дешевого пойла, принца чуть не стошнило. Однако через секунду он уже не думал ни о чем кроме боли, потому что его начали колотить без разбору сразу несколько человек. Не у всех были мечи, некоторые лупили обыкновенными дубинками. Принц кулем повалился на землю, не удержавшись на ногах. Слабо пытался встать, но это было бессмысленно.

– Глянь какой меч! Стекло! Что за диво, впервые такой вижу. За него можно хорошо выручить.

– Отдай мне! Я его первым увидел!

– Эй, это мое! Я отобрал!

– Убери свои грязные лапы, я же сказал, что он мой!

Голоса доносились до него как сквозь толщу воды, принц с трудом осознавал, что происходит. Но потом раздался жалобный звон...

Они разбили меч. Меч, который служил ему силой и правдой столько лет. Столько лет каленое стекло было целым и невредимым, отбивало даже самую тяжелую сталь. Оно закалялось от его силы и магии. А эти недоумки так просто разбили его в обыкновенной драке. Ему показалось, что вместе с мечом разбилось что-то в нем внутри.

Сил не было даже застонать.

“Как глупо и смешно я подохну. Меня убьют мелкие грабители из-за лошади и меча.” – отрешенно промелькнула в сознании мысль прежде, чем он отключился.

**

В воздухе пахло сушеным шалфеем. В Кальдерране не рос шалфей, но Фрэнсис помнил этот запах в кабинете Веруча. Откуда-то маг умудрялся добывать себе разнообразные травы для зелий. В том числе и тех, которых не могло быть на их бесплодной земле.

Сейчас этот запах приятно щекотал ноздри, в голове представлялась волшебная картинка, будто он стоит посреди поля луговых цветов. Между пальцами колышутся бархатные стебли этого фиолетового цветка с потрясающим запахом.

“Кажется, я все-таки умер...”.

Однако, едва отрешенная мысль промелькнула в гудящей голове принца, как он почувствовал прохладные мягкие пальцы на лбу. Женские.

С трудом разлепив веки, он уставился в светло-голубые, как летнее небо, глаза. Над ним склонилось девичье лицо, насмешливые губы улыбались. Его разглядывали с откровенным любопытством, хотя, казалось бы, он лежал тут черте знает сколько времени, и рассмотреть избитого мужчину было предостаточно возможностей.

– Очнулся? – мягкий голос девушки снова вытащил на поверхность, едва он был готов опять в усталости прикрыть глаза.

Жутко тошнило. Тот разбойник нехило ударил его чем-то тяжелым по голове. Фрэнсис был в полной уверенности, что ему проломили череп.

– Где я? – выдавил с трудом юноша.

– В безопасном месте, – снова улыбнулась девушка.

В этот раз ее улыбка не была смешливой. Наоборот, она глядела на него с участием и ободрением.

– Где я? – снова спросил он, уже более настойчивей.

В голосе принца проскользнуло раздражение, и девушка приподняла золотистую бровь. Он отметил невольно, что, не смотря на простые черты лица, она была довольно мила. Светло-пшеничные волосы оказались распущенными, касались его щек. Хотелось чихнуть. Он отвел лицо в сторону, и она, заметив это, выпрямилась.

– У меня дома.

Махнула рукой на скупое убранство избы. Проследив за ее рукой, он неожиданно уткнулся взглядом в двух притихших на лавке детей.

На столе у лавки было пусто, небольшая печка притулилась в уголке, накренившись. К ней примыкал узкий буфет. На скрипучей жесткой кровати лежал он. Вот и вся мебель. Невероятно унылая обстановка, которую совершенно не хотелось разглядывать.

Серые глаза снова скользнули к детям. Мальчишки. Одному лет шесть, не больше. Второй и вовсе почти младенец. Даже два года он бы не дал мальцу. Испуганно ойкнув, тот прижался к старшему брату, когда понял, что Фрэнсис смотрит на них. У старшего мальчонки глаза были точно совиные плошки, но он не отвел взгляд.

– Твои? – спросил, чтобы просто заполнить тишину.

– Мои, – кивнула девица.

– Где хозяин дома? Это он меня притащил? Хочу выразить ему благодарность.

– Его нет.

– А где он? – нахмурился Фрэнсис.

– Нет его, – повторила хозяйка и, поднявшись с табурета, на котором сидела около юноши, встала и принялась копошиться в буфете.

На стол положила кусок почерствевшего хлеба. Зачерпнула ковшом воды из деревянной кадки, поставила рядом с хлебом.

– Как придешь в себя – осторожно поднимись, перекуси. Ты несколько дней лежал без сознания. Честно говоря, я и не думала, что ты оклемаешься. Тебе нужно набраться сил.

– Ты меня лечила?

Он только сейчас понял, что лежит без рубашки, на груди и руках плотно лежат какие-то пропахшие травами тряпицы. Резко попытался встать, но в голову будто опять дубиной ударили. Охнув, он упал обратно на подушку.

– Не так быстро, Йоки. Давай лучше я помогу.

Она точно была валиарийкой, только с самого севера. Йоки там, кажется, означало “находка”. А может и нет... На его лице отразилось недоумение.

– Найденыш, – пояснила она, протянув руку и пальцем разгладив его хмурую бровь. – Не гляди так настороженно. Я не желаю тебе зла.

– Мы... на севере?

Девица хихикнула, покачав головой.

– Нет, мы почти там же, где ты попал в переплет. Протащила я тебя на себе буквально пару верст. Лендор неподалеку. С севера я сама, муж мой туда приезжал по делам, так мы с ним и встретились. Он меня сразу сюда забрал.

Странная хозяйка рассказывала что-то еще, но Фрэнсис уже не слушал, пытаясь восстановить события под ее незатейливую болтовню.

Меча у него теперь нет, и это было самой горькой утратой. Не считая Дурмана, конечно.

Но он остался жив, может пошевелить ногами и руками, а значит, все не так худо, как представлялось в самом начале. Ему даже ничего не сломали. А еще он с облегчением нащупал пузырек за пазухой от Ерсэль. Его шанс.

В этот раз принц поднимался медленно и осторожно. Девица бросилась ему помогать.

– Как тебя зовут? – он ухватил ее белую руку.

– Сату, – голубые глаза смущенно блеснули. – А моих сыновей – Эйнар и Матти.

– А меня... Фрэнсис.

Отчего-то он назвался настоящим именем, хотя с самого начала решил скрывать любой факт о связи с Кальдерраном. Но девушка так открыто и миролюбиво улыбалась, что врать показалось кощунственным.

– Я... Мне нужно идти.

– Да что ты? Разве что ползком, – она тихо рассмеялась. – Ты еще очень слаб. Не переживай, я позабочусь о тебе.

Он даже не смог возразить. Потому что ощущал себя перемолотым тяжелыми жерновами.

Голова кружилась еще несколько дней, но юноша самостоятельно вставал, кое-как ел и часами сидел на крыльце, прислонившись спиной к столбику. Сату порхала вокруг него все свое свободное время, либо около него крутился ее старший сын, Эйнар. Задавал бесконечно раздражающие его вопросы. Матти то и дело выглядывал из-под длинного подола матери, а потом тут же прятался обратно.

Погода была чудесной, поздняя осень была удивительно теплой. Не желая себе признаваться, Фрэнсис наслаждался природой Валиарии.

Странное это было место. Скромный домик Сату находился в лесу, на отшибе Лендора. И она тут жила отшельницей, совсем одна, не считая детей. Без мужчины. Вскоре Фрэнсис выяснил, что хозяин дома погиб в прошлом году, когда на Валиарию напали кальдерранцы.

Если бы она только знала, что спасла врага... Что кормит его, дает ему кров. Наверное, она бы перерезала ему горло.

И он бы не смог ее за это осудить. Он бы именно так и поступил.

**

Глава 25

Сату точно была не от мира сего. Ходила, напевала себе что-то под нос. Валиарийский еле разобрать из-за северного говора. Хоть и назвал свое настоящее имя, а все равно она звала его Йоки. И Эйнар так звал.

Сроду принц не возился с детьми, попросту не знал как себя с ними вести, да и как-то повода раньше не было. А сейчас мальчишки его всюду преследовали, доставая по разным пустякам. И если Матти в силу своего возраста просто глазел на него ясными голубыми как у матери глазами, то Эйнар закидывал вопросами. Вопросами довольно скользкими.

Откуда он, где живет? Почему такие белые волосы и светлая кожа? Где его оружие? Что он умеет и чем занимается? На каких границах воевал в прошлом году?

Эйнар был не по годам развит, и Фрэнсис заметил что все чаще и чаще он аккуратно подбирает слова, чтобы не ляпнуть при мальчонке чего-то лишнего.

Сам он шел на поправку, только голова порой болела и взрывалась как старый котёл, да мучила нога. Ему неплохо так обработали колено дубиной. Принц стал прихрамывать на левую ногу.

Еще несколько раз он порывался уйти, но Сату оказывалась тут как тут, и уговаривала остаться еще на пару дней. Пара сменялась другой парой, а принц все так и торчал в этом забытом миром месте.

Ему тут нравилось. Было как-то подозрительно... хорошо. И уютно.

Так никогда не было дома в замке. Так никогда не было на поле битвы, конечно же. На него, как внезапный дождь, свалилась забота совершенно незнакомого человека. И ему это тоже понравилось. О нем давно так не заботились.

– Йоки, обед готов! – позвала Сату.

Ее дети сидели у его ног, завороженно слушая про ветры Вел Хейма (пришлось соврать, что бывал там всего единожды). Они тут же подскочили со ступенек на зов матери и побежали в дом. И ему пришлось, хоть и хотелось посидеть на крыльце подольше. Золотая осень оказалась чудо как хороша. Он поймал себя на мысли что не против остаться здесь навсегда.

Не конкретно в этой избе на окраине Лендора. А в Валиарии.

Эти мысли вызывали отвращение.

Он чувствовал себя предателем. Эта земля чужая, испорченная. Они украли у них источник жизни. Как он может хотеть тут жить?

Это их земля должна иссохнуть подобно почве Дуара, или замерзнуть и покрыться льдами как Вел Хейм. Кальдерран ведь не всегда был таким мрачным и безжизненным. Но сейчас он такой.

Умирает без источника. И во всем виновата Валиария. Он должен ненавидеть эту землю.

И ее людей тоже. Всех до единого.

– Йоки, ты в порядке? – опять мягкий голос Сату.

Она встревоженно смотрит на него. Волосы опять распущены и красиво стекают золотым пшеном на плечи и спину. Даже ее волосы выглядят наполненными светом и энергией, как и земля, по которой она ходит.

Кажется, лицо у Фрэнсиса было совсем злое, потому что Сату начала обеспокоено переминаться с ноги на ногу.

– Все в порядке?

– Да... Наверное, – невнятно ответил он, застыдившись своих мыслей.

Неужели он правда хочет ей смерти? И ее невинным маленьким сыновьям?

В доме была абсолютная нищета. Ничего не осталось у хозяйки после смерти мужа. Все разграбили. А что если и оставалось, то было поменяно на еду. Урожай прошлого года сгорел дотла. Всю зиму они голодали.

В этом году земля была все еще малопригодной для выращивания хлеба, на поле ковром лежала гарь, словно и не было зимы, и не смывало все весенними дождями. На небольшом клочке с краю Сату растила какие-то кислые овощи и коренья. Больше ничего не всходило.

Иногда она уходила в лес собирать грибы и ягоды. Вот и вся их пища. Настоящий хлеб был в ее доме на вес золота, и он не сразу с досадой понял, что все эти дни она отдавала ему свою порцию.

Когда сообразил, то отодвинул хлеб ей обратно. Девушка нахмурилась, но он покачал головой и кивнул на детей. Она не стала пререкаться.

Сейчас на столе стояла невкусная похлебка из грибов и кореньев, раньше Фрэнсис сроду бы не стал такое даже пробовать. Но дети молча стучали деревянными ложками, набивая пустые желудки, и ему было неловко отказываться. Да и есть-то хотелось.