Текст книги "Энциклопедия «Литература и язык» (с иллюстрациями)"

Автор книги: Росмэн Издательство

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 89 страниц)

«МИР ИСКУ́ССТВА», журнал одноимённого объединения художников. Выходил в 1899–1904 гг. в Петербурге, первоначально раз в две недели, затем ежемесячно. Первыми издателями журнала были М. К. Тенишева и С. И. Мамонтов. Редактором, а впоследствии и издателем журнала был С. П. Дягилев. В 1904 г. соредактором стал А. Н. Бенуа. Журнал высказывался по вопросам живописи, выступал против академизма за свободу искусства, в нём печатались писатели-символисты и религиозные философы.

МИРОВА́Я (ВСЕМИ́РНАЯ) ЛИТЕРАТУ́РА, литературный процесс в масштабе всемирной истории. Ещё Данте в трактате «О монархии» (1312—13) предположил существование такого культурного глобального процесса. Термин принадлежит И. В. Гёте, который в январе 1827 г. неоднократно заявлял: «Я убеждён, что формируется мировая литература и что все нации тяготеют к этому»; «Сейчас мы вступаем в эпоху мировой литературы, и каждый должен теперь содействовать тому, чтобы ускорить появление этой эпохи». Концепция Гёте, предполагающая самоценность каждой из составляющих (национальных) частей мирового литературного процесса, была подготовлена концепцией немецкого культуролога И. Г. Гердера, утверждавшего равноценность различных исторических эпох культуры и поэзии («Идеи к философии истории человечества», 1784—91), что обусловливалось единством человеческой природы во всех её проявлениях. Для Гердера искусство всегда было звеном в цепи исторического процесса, и к идее мировой литературы он шёл через утверждение национальной самобытности. Существенную роль в формировании исторической оценки произведений искусства сыграл итальянский философ Джамбаттиста Вико («Основания новой науки об общей природе наций, благодаря которым обнаруживаются также новые основания естественного права народов», 1725). Концепция изначальной, обусловленной структурой создания общности человеческого опыта, отрицание тенденций национального изоляционизма, была поддержана в трудах по всемирной истории Вольтера, в экономико-социальных работах французских просветителей А. Р. Ж. Тюрго и Ж. А. Кондорсе. Последний в книге «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума» (1793—94) писал, что «прогресс разума» приведёт к «вечной истине, вечной справедливости, равенству», что следует «из самой природы» человека и утверждает равенство разных наций и культур. Друг и сподвижник Гёте Ф. Шиллер выдвинул понятие «мировой истории», Г. В. Ф. Гегель – понятие «мировой души» и «мирового духа». Шиллер уже свой 18 век рассматривал как канун слияния отдельных наций в единое человеческое сообщество («Что такое мировая история и для какой цели её изучают», 1789), а себя, как и одного из своих героев маркиза Позу, часто называл «гражданином мира» («Дон Карлос», 1783—87).

Содержание понятия «мировая литература» было обогащено эпохой романтизма. Участилось издание курсов истории национальных и европейских литератур, рассматривающих литературные явления разных стран (Англии, Германии, Франции, Италии и т. п.) в едином потоке. Теоретик немецкого романтизма Ф. Шлегель в 1802—04 гг. прочёл лекции по истории европейской литературы; он утверждал, что одна литература неизменно ведёт к другой, ибо литературы не только последовательно, но и в один и тот же исторический период образуют одно тесно связанное целое. В произведениях немецких романтиков Новалиса и Л. Тика переплетаются мотивы восточных и западных литератур, интерес к Востоку, проявившийся уже в литературе 18 в. (Вольтер, Гёте и др.), свойствен Дж. Г. Байрону, А. С. Пушкину, М. Ю. Лермонтову и др. писателям 19 в. Идея универсальности человеческой цивилизации (важную роль сыграла книга В. Г. Ваккенродера «Об искусстве и художниках», 1814) породила представление о «литературной республике», «республике писателей», гражданами которой являются «все поэты без национальных различий» (Дж. Берше, «О „Диком охотнике“ и „Леноре“ Г. А. Бюргера», 1816). Примеры универсальности духа стали находить у писателей прошлого, прежде всего у У. Шекспира.

Гётевская концепция мировой литературы была связана с наступлением того времени, когда на смену одностороннему влиянию одной литературы на другую придёт взаимовлияние литератур. В связи с этим особое внимание уделялось посреднической роли переводчиков, в частности, об этом писал видный немецкий поэт и публицист 19 в. Г. Гервег («Об ассоциациях писателей», 1840). Гётевскую концепцию мировой литературы называл «пророческой» и главный теоретик «Молодой Германии» Л. Винбарг, включивший в свой сборник «К новейшей литературе» (1835) статью «Гёте и мировая литература». В то же время идея взаимовлияния и потенциального равенства литератур находила в середине 19 в. активных противников. Один из активных борцов с Наполеоном, крайне националистический немецкий писатель и учёный Э. М. Арндт в статье «Не совращайте нас, или „Мировая литература”» (1842) выступил против переводов на «целомудренный» немецкий язык самых отвратительных «литературных отбросов» из Парижа и Лондона, уверяя, что чем больше появляется в Германии книг со всего мира, тем скуднее и безжизненнее становится отечественная словесность.

Одним из аргументов для формирования понятия «мировая литература» являются результаты сравнительно-исторического исследования различных литератур мира, обнаживших, во-первых, их устойчивое взаимовлияние (например, многовековой взаимообмен эстетическими идеями, темами и образами европейских литератур: влияние литературы Древней Греции на литературу Древнего Рима, а через неё – на всю европейскую литературу и культуру в целом; английской литературы барокко – на прециозную литературу Франции 17 в., а её, в свою очередь, на итальянское барокко; итальянской литературы Возрождения на всю европейскую словесность 14–16 вв., литературы французского классицизма – на русскую литературу; французской и английской литератур 18 – нач. 19 в. – на американскую; американской литературы второй пол. 20 в. – на европейскую; китайской литературы раннего Cредневековья – на древнюю японскую литературу; европейской литературы 19–20 вв. – на японскую литературу 20 в. и т. д.). Во-вторых, исследовано множество устойчивых типологических параллелей и тождеств, свидетельствующих об общности путей развития человеческого духа в формах словесного искусства. Это проявляется в общности этапов, которые проходит в своём развитии каждая литература мира. Первый этап – фольклор с характерным сочетанием словесных элементов с музыкальными, хореографическими и мимическими, с набором определённых жанров, героев и сюжетов. Теория бродячих сюжетов, или миграционная теория в литературоведении, отметила множество сходных сюжетов в фольклоре разных народов (например, о злой мачехе, о доброй красавице, которую пытаются погубить злые сёстры) и выдвинула мысль не только о заимствовании этих сюжетов, но и об их самозарождении. Сходные процессы наблюдаются и в героическом эпосе разных народов: описательность, обращённость к прошлому, доминирование в раннем эпосе всех народов жанра эпической песни, которую исполняли древнегреческие аэды и рапсоды, французские жонглёры, немецкие шпильманы, кавказско-азиатские ашуги и др. анонимные или легендарные поэты-певцы. К подобному роду произведений относятся героические эпические песни: «Илиада» Гомера, древнеисландская «Старшая Эдда», французская «Песнь о Роланде», немецкая «Песнь о нибелунгах», русские былины, киргизский эпос «Манас», «Нартский» («Нартовский») эпос осетин, средневековые японские военно-феодальные эпопеи – гунки. Часто в фольклоре разных народов эти произведения объединяются в циклы (например, цикл русских былин об Илье Муромце, цикл Артуровских легенд – кельтских народных преданий о древнем короле бриттов и его рыцарях). Общий характер носит и основное содержание этих песен – воспроизведение в монументальной идеализированной форме жизни и деяний человека «героического» времени (которое характеризуется как время начальное, «неиспорченное», «золотой век»). В средневековой литературе всех народов архетипическим мотивом является верность сюзерену, другу, возлюбленной (или возлюбленному), своему роду, своей вере и т. п. Мотив трагической разлуки, гибели (часто – в результате измены или предательства) оттеняет благородство главных героев. Общие черты обнаруживаются и в средневековых жанрах городского фольклора, народного театра (фарсы, фаблио, шванки, фастнахтшпили), в религиозных представлениях – мираклях и мистериях.

Обращение к национальному языку и современной жизни в сочетании с опорой на античную культурную традицию, «антропоцентризм», жизнерадостность, «реабилитация плоти», естественных человеческих чувств свойственны всем литературам эпохи Возрождения, так же как представление о непознаваемости мира – литературе европейского барокко (из чего возникал культ гедонистического «изящества» в жизни и искусстве, принцип «элитарности» и субъективной «причудливости» художественного творчества, уход в мистику или религиозное смирение). Классицизм диктовал иерархичность эстетического сознания, соответствовавшую принципу разумного и строгого соподчинения в устроении всего бытия, век Просвещения возвращал «естественному», рядовому человеку веру в благое начало своей натуры, созданной Богом (или Природой), выражая надежду на то, что человек с помощью собственных разума и чувств сам сумеет правильно выстроить своё земное существование. Оттого всем европейским литературам эпохи Просвещения был свойствен интерес к внутренней жизни обычного человека, появились первые романы воспитания, романы в письмах, исповеди, повествования о странствиях в этой жизни искренней и доброй души – то, что ложилось в русло формировавшегося в 18 в. сентиментализма. Тогда же утверждается «естественная» внесословность человека, его право на свободу совести, слова, творение и дерзание, прокламируется просветительский оптимизм – вера в благую направленность человеческой истории, которую сами люди должны определять правильными законами, разумным воспитанием, а если необходимо, то и решительным действием. Антидеспотический пафос Просвещения с его закономерными следствиями – Великой французской революцией 1789—99 гг. и революционными брожениями в Европе – испугали просвещённый и гуманный дух своих вчерашних идеологов кровавым насилием и сопряжёнными с ним несправедливостью, гибелью невинных людей и разрушением традиций. Европейский романтизм, в основе которого лежал сущностный разлад «я» и «не-я» (в соответствии с учением немецкого философа И. Г. Фихте), был един в своём принципе отторжения от реальной действительности и «неучастия» в ней. Однако немецкие романтики искали убежища в царстве грёз, фантазии или религиозной мистики, опираясь на созданную ими теорию «романтической иронии» и «романтического двоемирия», в идеализированном патриархальном и средневековом прошлом. Байрон же, восприняв «мировую скорбь» немецких романтиков, пройдя через стадию «байронического» разочарования, пришёл к бунтарству, сначала богоборческому, протестующему против всего мироздания, затем исторически «локализованному», политически и социально направленному. Радикальная и вполне злободневная оппозиционность В. Гюго, принимая от века Просвещения веру в «естественного» человека, апеллировала к «четвёртому сословию», находя в современных простолюдинах, гонимых, презираемых и отверженных «аутсайдерах» общества, залог возрождения нации.

Развитие позитивных наук во второй пол. 19 в. содействовало утверждению жизнеподобных черт словесного искусства, что позволяет говорить о реализме античности, реализме Возрождения, просветительном реализме и т. п. Реализм второй пол. 19 в. принципиально ориентировался на отражение жизни в формах самой жизни. Это вызвало появление в мировой литературе нового типа эпоса – романа: социально-критического, социально-психологического, «семейного», панорамного, исторического. Быстрый отклик романа на общественно значимые проблемы времени обусловил возникновение определённого типа героев, характерных коллизий и типичных сюжетов (обычно связанных с дурным влиянием неправильно организованной «среды» на человека): Стендаль, О. де Бальзак, Г. Флобер, Г. де Мопассан, Ч. Диккенс, У. Теккерей, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов и др. Стремление к объективности, «научности» искусства слова породило направление натурализма в мировой литературе, провозгласившего точное, бесстрашное и беспристрастное изображение реальности и человеческого характера, воспринимаемого как продукт физиологии и непосредственного бытового и социального окружения (Э. и Ж. Гонкуры, Э. Золя и др.). Кон. 19 – нач. 20 в. в европейских литературах является периодом кризиса традиционной культуры и поисков нового искусства: «серебряный век» в России, «поворот веков» (Jahrhundertwende) в немецкоязычной литературе, «конец века» («fin de sie1cle») во Франции. Этот период породил в европейских литературах декаданс (декадентство), с его неприятием реальности, безнадёжностью, безысходностью и индивидуализмом, и модернизм, стремящийся к решительному обновлению мироощущения и поэтики (футуризм, дадаизм и т. п.).

Литература 20 в. дала пёстрое разнообразие литературных форм, направлений и стилей – от традиционных до новейших, в которых выражен тотальный кризис духа в мире потребления и обрядовой религиозности, созданном цивилизацией к кон. 20 – нач. 21 в., но не удовлетворяющем ищущее человечество. В то же время «глобализация» общественных и социальных процессов в мире породили такие сходные явления в мировой литературе, как «производственный» роман (А. Силлитоу в Англии, Макс фон дер Грюн и «Группа 61» в ФРГ 1960-х гг., советский «производственный» роман 1930-х гг. – Ф. В. Гладков, М. С. Шагинян и др.), литературу «потерянного поколения» (Э. М. Ремарк, Г. Бёлль, Р. Олдингтон, Э. Хемингуэй, Ф. С. Фицджеральд и др.), социальную утопию и антиутопию, в т. ч. в формах фантастического и научно-фантастического романа (Г. Уэллс, Р. Брэдбери, Дж. Оруэлл, О. Хаксли, У. Голдинг, Э. Юнгер, Е. И. Замятин, А. и Б. Стругацкие и др.), детективную литературу (А. Кристи, Ж. Сименон и др.), «женский роман», «триллеры». Общей чертой поэтики мировой литературы кон. 20 – нач. 21 в. является мифологизация художественного сознания, обращение к «корневым» понятиям, архаичным реалиям и верованиям, к национальным и общемировым архетипам, ситуациям и темам (Г. Гарсия Маркес, Ч. Т.Айтматов и др.), тяготение к притчеобразности, к созданию некой «схемы» человеческого бытия (Ф. Кафка и его последователи).

Но общность основных тенденций не исключает своеобразия литературного процесса в той или иной литературе. Так, средневековая, по европейским хронологическим меркам, литература Японии эпохи Хэйан (794—1192) носила черты европейского Возрождения: относительное свободомыслие, культ естественных человеческих чувств, образованности, красоты и изящества; романтизм в литературе США нач. 19 в. был тесно связан с европейским (особенно французским) Просвещением: именно в Новом Свете после неудачи Великой французской революции некоторые благородные умы пытались создать общество без монархического деспотизма, сословных и религиозных перегородок. Русский романтизм также был пропитан просветительскими идеями и часто в творчестве одного художника сплетался с классицизмом (К. Ф. Рылеев), а в творчестве других – с реализмом (А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, М. Ю. Лермонтов). Авангардистские новаторства в европейской поэзии конца 19 в. («фигурные» стихи) встречаются в японской поэзии Средних веков; смелые проникновения в глубины человеческого подсознания, предпринятые в конце 19 в. Ф. М. Достоевским, были подхвачены литературой 20 в., решительно отказавшейся от просветительской концепции человеческой природы и акцентировавшей пороки, слабости и «неукоренённость» в земном мире человека с его вечными метаниями между Богом и дьяволом. Реализм и натурализм в японской литературе начала 20 в. были столь тесно сплетены между собой, что обозначались одним термином («сидзэнсюги»).

Следует отметить и «жанровый параллелизм» в литературах мира. Сходны по своей художественной структуре поэма и басня, роман и повесть, трагедия и комедия, эссе и очерк в европейских литературах; диван и касыда, газель и рубаи в литературах Востока. Примечательна в то же время типологическая близость традиционных жанров литератур разных регионов (например, японских жанров 10–13 вв. никки и дзуйхицу европейским дневнику и эссе). Но многочисленные параллели не отменяют своеобразия каждой из литератур мира, преломляющих свой специфический исторический и социальный опыт и свою этническую психологию, во многом связанную с исконными и принятыми позднее верованиями, а также географическим местоположением, климатом и взаимодействием с соседними народами и государствами. Однако эти параллели свидетельствуют об общности истоков и путей формирования духовной жизни и словесного творчества людей разных континентов и рас.

К началу 20 в. сложились три основные трактовки понятия «мировая литература»: 1) простая сумма всех произведений, начиная с примитивных песен первобытных племён до многообразных форм художественного творчества современных высокоразвитых народов; 2) избранный из литературного богатства всех наций узкий круг произведений высочайшего уровня, входящих в мировую сокровищницу художественной литературы (взгляд, близкий романтикам и уязвимый в том, что критерии такого отбора трудноустановимы и изменчивы); 3) процесс взаимовлияния и взаимообогащения литератур, возникающий лишь при определённой ступени развития цивилизации (взгляд, близкий Гёте). Существует также интерпретация понятия «мировая литература» как общности национально-типических проявлений различных литератур мира, вне зависимости от влияния и культурных обменов, что наиболее близко современному пониманию термина. В частности, именно так построена академическая «История всемирной литературы» (8 т., 1983—89): литературный процесс рассмотрен в его синхронической и диахронической целостности (все регионы и все эпохи), выявлены общие закономерности развития литератур различных народов и регионов. В 1919 г. А. М. Горький в проекте издания «Библиотеки всемирной литературы» писал, что «всемирной, единой литературы нет, потому что нет ещё языка, единого для всех», но что литературное творчество всех писателей «насыщено единством общечеловеческих чувств, мыслей, идей… единством надежд на возможность лучших форм бытия». С этим тезисом согласуется направленность исследований отечественных филологов, работавших над проблемой мировой литературы (Н. П. Верховской, В. М. Жирмунский, М. П. Алексеев, Г. М. Фридлендер, Н. И. Конрад, С. В. Тураев и др.). К сожалению, и в начале 21 в. в теоретическом и практическом осмыслении мировой литературы пока ещё доминирует европоцентризм, литературы стран Азии и Востока, Африки и Латинской Америки изучены недостаточно, а интегрированы в историю мировой литературы неполно. Формирование литературного языка, «единого для всех», о котором как об условии существования всемирной литературы говорил Горький, представляется едва ли столь необходимым. Но создание более полной, объективной, поистине универсальной картины мирового литературного процесса остаётся в начале 3-го тысячелетия актуальным как никогда.

МИ́СИМА Юкио (настоящее имя Хираока Кимитакэ; 1925, Токио – 1970, там же), японский писатель. Сын крупного чиновника; профессиональный военный, актёр и режиссёр театра и кино. В его творчестве традиционное японское миросозерцание с принципом моно-но-аварэ («печальное очарование вещей»), тонким ощущением преходящей прелести природы и хрупкости земного бытия, строгой конфуцианской морали и самурайского кодекса чести бусидо («путь воина») соединилось с философией Ф. Ницше и эстетикой европейского (главным образом, французского) декаданса и модернизма с их пессимизмом и скепсисом, ощущением «конца века», «слома эпох», вниманием к болезни духа современного человека и общества. Герои романов Мисима – физически или психически ущербные люди, их привлекает кровь, ужас, насилие, жестокость, они тяготеют к смерти и страданиям, которые им часто причиняет грубый антиэстетизм реальной жизни: «Исповедь маски» (1949), «Жажда любви» (1950), «Золотой павильон» (1956). В романе «Прекрасная звезда» (1962) автор желает гибели земной цивилизации. Стремление возродить дух феодального верноподданничества выражено в романной трилогии «Патриот», «Хризантема», «Крик души героя» (1967). Романы Мисима, признаваемого одним из лучших стилистов современности, нередко становились бестселлерами, многие из них экранизированы. Писал повести, новеллы, эссе, пьесы, в т. ч. «Мой друг Гитлер» (1968) – оправдание фашизма с позиций «сильной личности», имеющей право на полноту самовыявления. Противник демилитаризации Японии после её поражения во 2-й мировой войне, Мисима в результате провала попытки военного переворота, одним из организаторов которого он был, покончил с собой традиционным самурайским способом – харакири.

МИСТИФИКА́ЦИЯ ЛИТЕРАТУ́РНАЯ, намеренное введение читателя в заблуждение; как правило, объявление автором своего произведения принадлежащим другому автору. В средневековой литературе многие книги выдавались за сочинения авторитетных церковных писателей. Однако это объяснялось отсутствием понятия литературной собственности, а не литературной игрой. В литературе нового времени наибольшую известность получили «Поэмы Оссиана» (1760—65), представленные как творения древнего шотландского барда Оссиана и написанные Дж. Макферсоном (1736—96). Мистификациями являются первые произведения П. Мериме: сборник «Театр Клары Гасуль» (1825), якобы написанный испанской актрисой, и сборник «Гузла» (1827), состоящий якобы из произведений сербского фольклора.

МИСТРА́ЛЬ (Mistral) Габриела (настоящее имя Лусила Годой Алькаяга; 1889, Викунья, провинция Кокимбо, Чили – 1957, Хемпстед, штат Нью-Йорк, США), чилийская поэтесса. Дочь школьного учителя, с 16 лет преподавала в школах и лицеях. Публиковала стихи с 1903 г. Личная трагедия – самоубийство жениха – определила трагическую тональность её творчества. Книги стихов «Сонеты смерти» (1914), «Отчаяние» (1922) стали событием в латиноамериканской поэзии, прозвучав в атмосфере эпигонского модернизма искренним и сильным голосом неподдельного страдания женщины, тоскующей о любви и материнстве. Фольклорные мотивы, сплав традиционной испанской и первобытно-свежей анимистической индейской образности, сочетание бунтарства и смирения, чувственности и аскетизма отличают сборники стихов Мистраль «Тала» (1938) и «Давильня» (1954). Выступала также с литературно-критическими и публицистическими статьями, в т. ч. статья «Проклятое слово» (1950), призывающая к борьбе за мир. В 1924—46 гг. была консулом в Италии, Испании, Португалии, Бразилии, США, участвовала в работе Лиги Наций, затем – ООН. В 1945 г. первой в Латинской Америке была удостоена Нобелевской премии по литературе.

МИ́ТЧЕЛЛ (Mitchell) Маргарет (1900, Атланта, штат Джорджия – 1949, там же), американская писательница. Выросла в богатой семье южан, взгляды матери-феминистки (которые унаследовала дочь) шли вразрез с консерватизмом отца, юриста и президента исторического общества Атланты. При поддержке Д. Р. Марша, позднее ставшего её мужем, начала публиковаться под псевдонимом Пеги Митчелл в газете «Атланта Джорнал» (1922). Всемирную славу писательнице принёс роман «Унесённые ветром» (1936). Тщательно отбирая исторический материал, соединяя его с услышанными в детстве рассказами отца о Гражданской войне, Митчелл создала широкую панораму исторических событий, воспринятых с позиций южанки – внучки плантатора, участника борьбы между Северными и Южными штатами. Действие романа происходит в 1861—73 гг., охватывая основные этапы войны и Реконструкции в штате Джорджия. На историко-бытовом фоне Митчелл показала интересные, самобытные человеческие характеры, раскрыла неординарные психологические типы. Особое место в романе занимает образ дочери плантатора-рабовладельца Скарлетт. Ей удаётся восстановить разорённую войной усадьбу и стать предпринимателем новой формации. Успеха героиня добивается не только упорным трудом и силой характера, но и с помощью женских чар, обмана и шантажа. Образы Скарлетт и Батлера, циничного и обаятельного дельца, создали для американцев образцы поведения, стиля жизни, образа мыслей, став синонимами несгибаемой жизнестойкости и индивидуализма. Роман «Унесённые ветром» стал бестселлером, экранизированным в 1939 г. Много лет спустя после смерти Митчелл знаменитый сюжет был продолжен: «Скарлетт» А. Рипли и др.

МИ́ФЫ (др.-греч. мythos – предание), древнейший жанр народного творчества; повествование, персонифицирующее в художественных образах общественные представления о природных и социальных явлениях, об устройстве мира в целом. Миф возникает в первобытном обществе как средство логического и вместе с тем эмоционального постижения причин и законов существования мира и человека в мире. Он руководит первобытным сознанием, даёт человеку первичные представления о религии, искусстве, общественно-правовых отношениях и т. д. По функциям и предметам изображения выделяют различные типы мифов. Большинство мифов являются этиологическими, разъясняющими причины существования того или иного явления. Космогонические мифы сообщают о выделении Порядка из Хаоса, об устройстве мира; к этому разряду относятся также астральные мифы (в т. ч. солярные и лунарные). Возникновение богов и людей описывают, соответственно, мифы теогонические и антропогонические, в последних дано множество трактовок происхождения человеческого рода; описывается или происхождение людей от какого-либо определённого животного, птицы, рыбы (в тотемических мифах), или их волшебное рождение из тела первочеловека, приносимого в жертву богам (в древнеиндийской «Ригведе» и «Упанишадах»). Мифы эсхатологические повествуют о конце света или конце времён; они носят предупредительный характер: разрушение привычного для людей мира связывается с нарушением ими порядка (например, с невыполнением данных богами законов). Конец света изображается как разрушение земной поверхности, хаотическое смешение стихий; его сопровождают землетрясения, пожары, мировой потоп, мор, нашествие чудовищ. Часто такая катастрофическая трансформация мира представлена как процесс его пересоздания богом для достижения окончательного, идеального Порядка. Мифы героические рассказывают о четырёх типах героев: первопредках, демиургах, культурных героях и трикстерах. Первопредки – это создатели родовой общины и её правил, первые люди или тотемные существа. Демиурги – боги или люди, владеющие искусством созидания природных объектов и культурных предметов. Культурные герои учат людей ремёслам и искусствам, добывают для них уже готовые магические предметы, устанавливают общественные правила, защищают от сил Хаоса – чудовищ и хтонических существ. Трикстеры являются комическими дублёрами или демоническими антагонистами демиургов.

Геракл борется с кентавром Нессом. Фрагмент росписи амфоры. Кон. 7 в. до н. э.

Античные авторы регулярно применяли образы и сюжетные схемы мифов в своих сочинениях. В Средние века на основе мифов создаются национальные образцы героического эпоса, а в эпоху Возрождения образы многих десакрализованных мифов используются в качестве условных эмблем Добра и Зла (например, Ариэль и Калибан в «Буре» У. Шекспира). Творческую интерпретацию мифов предлагают представители романтизма в кон. 18 – нач. 19 в. К началу 20 в. мифологическая основа стала неотъемлемой чертой многих образцов модернистской литературы (романы Дж. Джойса и Т. Манна, поэзия Р. М. Рильке, Т. С. Элиота). Во второй пол. 20 в. в связи с творчеством латиноамериканских прозаиков (Х. Л. Борхеса, Г. Гарсия Маркеса и др.) исследователи пишут о мифологическом реализме как особом методе художественного изображения современной действительности.

Лаокоон. Римская копия с античного оригинала. 1 в. н. э. Мрамор

МИХА́ЙЛОВ Михаил Ларионович (Илларионович) (1829, Уфа – 1865, рудник Кадая, Забайкальская обл.), русский поэт, публицист, участник революционного движения. Родился в семье небогатого чиновника. Получил разностороннее домашнее образование, учился в Петербургском ун-те в качестве вольнослушателя. Благодаря знакомству с Н. Г. Чернышевским стал одним из активных сотрудников журнала «Современник». Как прозаик Михайлов обратил на себя внимание повестью «Адам Адамович» (1851) и романом из жизни провинциальных актёров «Перелётные птицы» (1854). Оба произведения следовали традициям натуральной школы. Поэтический талант Михайлова проявился в стихотворных переводах. В первую очередь его привлекала поэзия гражданской и освободительной направленности: он перевёл «Песни о невольничестве» (1861) Г. Лонгфелло, «Песню о рубашке» (1860) Т. Гуда. Среди наивысших удач Михайлова-переводчика – лирика Г. Гейне, в т. ч. цикл «Северное море» (1859), в переводе которого он одним из первых в рус. поэзии использовал свободный стих (верлибр). Михайлов-публицист известен как один из основоположников «женского вопроса» – дискуссии по проблемам общественного положения женщин: статья «Женщины, их воспитание и значение в семье и обществе» (1860) и др. После реформы 1861 г. Михайлов участвовал в составлении и распространении прокламации «К молодому поколению», за что был арестован и приговорён к 6 годам каторги и пожизненному поселению в Сибири, где и умер.

МИХАЙЛО́ВСКИЙ Николай Константинович (1842, Мещовск Калужской губ. – 1904, Санкт-Петербург), русский критик, публицист. Родился в дворянской семье. Учился в Горном ин-те, но из-за участия в студенческих волнениях не получил диплома о его окончании. Первой публикацией была посвящённая женскому вопросу статья «Софья Николаевна Беловодова» (1860). В 1868 г. начал регулярно сотрудничать с журналом «Отечественные записки» Н. А. Некрасова. В статье «Что такое прогресс?» (1869) Михайловский впервые отчётливо сформулировал основные положения «субъективной социологии» – учения, отводившего центральную роль в историческом прогрессе выдающимся личностям. Идеи Михайловского оказали влияние на народническое движение, переживавшее в 1870–80 гг. период максимального подъёма. Как литературный критик Михайловский писал обо всех крупных русских писателях конца 19 в.: Ф. М. Достоевском («Жестокий талант», 1882), Л. Н. Толстом («Десница и шуйца Льва Толстого», 1875), М. Е. Салтыкове-Щедрине («Щедрин», 1889), А. П. Чехове и М. Горьком («О повестях и рассказах гг. Горького и Чехова», 1902). Он одним из первых дал анализ поэзии раннего русского символизма, рассматривая его как закономерную реакцию на засилье натурализма и бытописательства («Русское отражение французского символизма», 1893). После закрытия «Отечественных записок» (1884) стал фактическим главой журнала «Русское богатство», ведущего органа либерального народничества. Социологическая теория «героев и толпы» Михайловского неоднократно вызывала критику со стороны теоретиков марксизма (Г. В. Плеханова, В. И. Ленина).