Текст книги "Тайны морских катастроф"

Автор книги: Роман Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

КРУШЕНИЕ «ГРОВЕНОРА», или ПОИСКИ «ПАВЛИНЬЕГО ТРОНА»

Знаменитому автору приключений Шерлока Холмса и самому приходилось участвовать как детективу-любителю в расследовании многих дел. Но раскрытие преступлений было далеко не единственным занятием, отвлекавшим Конан Дойла от письменного стола.

Писатель охотно направлял свою энергию, ум и талант криминалиста на раскрытие всевозможных иных тайн. Конан Дойл любил поломать голову над какой-либо загадкой, любил проникнуть средь бела дня сквозь таинственную дверь в странный, скрытый от глаз мир романтики. Как и его герой, великий Шерлок Холмс, он питал пристрастие ко всему необычному, ко всему, что выходило за пределы рутинного течения жизни. Писатель выступал в защиту ирландского патриота, обвиняемого в государственной измене. По просьбе Скотленд-Ярда разгадывал загадку исчезновения среди бела дня Брикстонского экспресса – события, взволновавшего тогда многие умы.

Принимал он участие и в поисках так называемого клада лорда Морреская, оцениваемого в несколько десятков миллионов фунтов стерлингов, ломал голову над завещанием лорда, составленным весьма туманным образом и требовавшим изощренной дешифровки. Но ни Конан Дойл, ни Алан Пинкертон – глава американского сыска, как и многие другие, не смогли проникнуть в тайну завещания лорда Морреская.

С увлечением Конан Дойл следил и за поисками другого сокровища – знаменитого «Павлиньего трона». Впрочем, не только следил, но и давал советы, высказывал предположения, направлял поиски. При жизни писателя они не увенчались успехом. Но и много лет позже тайна исчезновения или гибели трона остается неразгаданной. Судьба «Павлиньего трона» и по сей день – одна из самых загадочных историй..

Что же представлял из себя этот трон и какова его история?

Знаменитый «Павлиний трон» считался бесценной реликвией Великий Моголов – династии, правившей Индией.

По преданию, индийский правитель Шах-Джехан приказал своим придворным мастерам изготовить трон из драгоценных камней и золота. Как говорится в древней летописи, «ему пришла в голову мысль, что огромное количество редких драгоценностей, имевшихся в сокровищнице, лучше всего использовать на сооружение трона, на котором император восседал бы во все возрастающем сиянии».

Лучшие умельцы страны, привлеченные по распоряжению шаха к работе, семь лет трудились над созданием этого трона. На украшение его пошло множество бриллиантов и других драгоценных камней. Трон стоял на двенадцати опорах из изумрудов. Два павлина, усыпанные драгоценностями, как бы венчали спинку трона, а между ними – дерево с листьями из рубинов и жемчуга. В спинку был вделан огромный бриллиант, подаренный персидским владыкой Шах-Аббасом. По словам французского ювелира Тавернье, которому довелось осмотреть этот чудо-трон в середине XVII века, он стоил по тогдашним ценам не менее шести миллионов фунтов стерлингов.

Долго восседать на роскошном троне Шах-Джехану, однако, не пришлось. Власть вместе с троном вскоре перешла к его сыну. А позднее, когда могущественный властелин персов Надир-Шах захватил Кабул – центр провинции империи Великих Моголов, он направил в Индию Мохаммед-Шаху ультиматум. В нем, помимо требования о присоединении к Персии двух провинций, говорилось и о троне: «Я пришел, – заявлял Надир-Шах, – чтобы взять также из Индии в Персию известный трон Моголов».

С возмущением Мохаммед-Шах отверг притязания персов. Судьбу трона решило сражение, происшедшее спустя несколько недель на пенджабской равнине. Персы одержали победу. И первым их условием мира было требование о выдаче им «Павлиньего фона». Так трон Моголов попал к персам.

Во время одного из походов Надир-Шах погиб в схватке с курдами. В этом бою ими был захвачен и трон. Что стало с троном потом? Об этом сообщил английский путешественник Фрейзер. Ему удалось узнать от одного старого курда, принимавшего участие в стычке с персами, что курды будто бы разбили трон, а части поделили между собой.

Впрочем, существует и другая версия. Согласно ей, курды захватили не «Павлиний трон», а его искусную имитацию. Подлинный же трон якобы остался в полной сохранности. Целым и невредимым он попал к англичанам, которые и поспешили переправить его в Лондон.

В середине июня 1782 года английский трехмачтовый парусник «Гровенор», считавшийся лучшим из кораблей Ост-Индской компании, покинул берега Индии и взял курс на запад через Индийский океан. На борту, помимо 70 человек команды, находилось 150 пассажиров – чиновники и офицеры, возвращавшиеся на родину после окончания службы в колонии. Погода стояла прекрасная, и пассажиры, многие с женами и детьми, наслаждались свежим морским воздухом, прогуливаясь по палубе. Никто из них не подозревал, что судно везет в трюме золотые слитки, несколько ящиков золотых монет, слитки серебра и драгоценные камни – всего на сумму в 4 миллиона фунтов стерлингов. И уж никто себе и представить не мог, что в специальной каюте находится бесценное сокровище – легендарный трон индийских владык. Знал об этом, естественно, один лишь капитан Коксон.

«Гровенор» благополучно пересек Индийский океан и приближался к мысу Доброй Надежды. Теперь погода испортилась, сильно штормило, плохая видимость затрудняла ориентировку. Капитан предполагал, что судно находится далеко от берега, но он сильно ошибся. Это стало ясно, когда с мачты раздался предупреждающий крик впередсмотрящего: «Впереди буруны!» Через мгновение корабль налетел на риф. Камни пропороли деревянное дно, и огромный красавец фрегат начал погружаться в воду. Команде удалось забросить канат на выступ рифа, он зацепился, и по нему стали перебираться матросы и пассажиры. Многие при этом сорвались и погибли. Спастись удалось 123 человекам, в том числе 20 женщинам и детям. Все они оказались на восточном африканском берегу, где-то между Дурбаном и портом Элизабет. Что было делать? Как преодолеть тропические джунгли, подстерегающие здесь опасности, не умереть с голода? Решено было идти к порту, разделившись на три группы. Первая из матросов и офицеров была как бы авангардом. Вторая состояла из женщины, детей и стариков. Третья под началом капитана Коксона стала арьергардом, в нее вошли пассажиры-мужчины и несколько матросов. На всех имелось всего несколько пистолетов, два ружья и немного отсыревшего пороха. Добыть пищу с помощью такого арсенала было невозможно, так что пришлось питаться морскими водорослями, устрицами и, если удавалось поймать, рыбой.

Путь был трудный и долгий. Начались болезни. В стычках с туземцами погибло несколько человек, были раненые. Стало ясно, что дойти до цели удастся не всем. Тогда отобрали сорок самых крепких мужчин и решили послать их за помощью в порт Элизабет. Оставшиеся будут ждать, разбив лагерь.

До порта, однако, из всех сорока добрался лишь один матрос. Вернее, его, обессиленного, подобрал конный патруль. Он поведал о трагедии и указал маршрут, по которому следует искать несчастных.

К лагерю направилась экспедиция из трехсот солдат. Более трехсот миль прошел отряд, пока наконец обнаружил место, где находился лагерь. Увы, оно было пусто. Лишь остатки кострищ и несколько скелетов с полуистлевшей одеждой на костях, никаких других следов найти не удалось. Безрезультатными оказались и дальнейшие поиски, которые длились в течение двух лет. Лишь восемь лет спустя стало известно, что среди жен вождей некоторых племен видели белых женщин. Проверить эти сведения была послана экспедиция. И действительно, она обнаружила пять женщин, все они были с «Гровенора». На предложение вернуться в Англию они отказались, предпочитая остаться жить среди туземцев. Объяснить это можно только тем, что женщины уже обзавелись детьми и боялись, что на родине окажутся париями, презираемыми обществом.

Возможно, именно от них мир и узнал о драгоценном грузе «Гровенора». А им поведал об этом перед смертью капитан. Как бы то ни было, но слух о сказочных богатствах «Гровенора» достиг Европы. К месту гибели судна потянулись искатели приключений, разного рода авантюристы и охотники за сокровищами. Уже в начале 1800 года двое англичан наняли ныряльщиков-малайцев и начали поиски затонувшего парусника. Улов их был невелик. Более тысячи золотых и серебряных монет, несколько колец.

Когда об этом стало известно в Лондоне, Адмиралтейство снарядило специальную экспедицию для поисков затонувших сокровищ. С этого момента, можно сказать, и началась эпопея по их добыче со дна морского.

Вскоре экспедиция обнаружила у подводных рифов под слоем песка корпус погибшего судна. Оно лежало на глубине шести метров, так что ныряльщикам из тех, кто добывает жемчуг, не составляло особого труда достичь его. Но попасть внутрь они не смогли, а специальными водолазными средствами экспедиция не располагала.

Спустя несколько лет Адмиралтейство вернулось к мысли поднять затонувшие сокровища. Был разработан специальный проект по подъему «Гровенора». К месту, где лежало судно, направили военный корабль с инженерами – специалистами по работам под водой. И снова ныряльщики-малайцы помогли обнаружить останки судна, которое лежало на боку между скалами. Корпус сильно занесло песком. Инженеры пришли к выводу, что о подъеме судна не может быть и речи.

Казалось, это должно было бы остудить пыл азартных кладоискателей. Однако сокровище то и дело напоминало о себе, когда рыбакам из прибрежных селений удавалось извлечь из воды несколько монет или драгоценностей.

И действительно, до начала XX века никто всерьез не интересовался кладом на дне морском.

Начать поиски вновь побудило развитие водолазной техники и снаряжения. И в 1905 году в Южной Африке, а точнее, в Иоганнесбурге – центре золотодобычи, был создан международный синдикат по поискам золота «Гровенора». Но к тому времени никто уже точно не мог указать место, где лежало судно. Бумаг с указанием координат от прежних экспедиций не сохранилось. И водолазы бродили по дну, надеясь наткнуться на останки корабля. Видимо, именно тогда к поискам подключился Конан Дойл.

Наконец судно было обнаружено под трехметровым слоем песка. Откопать его с помощью водолазов не представлялось возможным. Тогда, раздобыв дополнительные средства, приобрели большую землечерпалку. Но она оказалась бесполезной на такой незначительной глубине. Купили кран, которым думали расчистить песок под затонувшим кораблем. Но новые насосы песка сводили на нет всю проделанную работу; казалось, море не намерено отдавать свою жертву. К этому надо добавить, что периодически возникавшие штормы затрудняли работы, а то и вовсе вынуждали их свертывать и ожидать подходящей погоды. К тому же у синдиката поиссякли средства и он вынужден был свернуть работы. Лишь через несколько лет, когда был создан новый «Синдикат по добыче сокровищ «Гровенора» с еще более солидным капиталом, они возобновились.

На этот раз интерес к подъему сокровищ проявил американский миллионер Пит Крайн. Перебрав несколько проектов, он остановился на предложении инженера Вебстера. Оно заключалось в том, чтобы проникнуть на «Гровенор» снизу, с помощью туннеля, проложенного с берега. И работа закипела. Доставили оборудование, взрывчатку, на берегу построили бараки для рабочих, складские помещения. Предстояло сначала прорыть наклонную, под углом сорок пять градусов шахту в сторону моря, потом рыть горизонтально под дном в сторону затонувшего судна. Породу взрывали динамитом. Трижды туннель рушился, так что приходилось все начинать сызнова. Наконец до «Гровенора» осталось каких-то десять метров. Соорудили в конце его две водонепроницаемые камеры с водонепроницаемыми дверями. Через них водолазы должны были проникнуть на судно. Оставалось только взорвать последние метры скального грунта. В этот самый ответственный момент, когда цель казалась близка, у миллионера кончились средства. Пит Крайн убрался восвояси, напрасно израсходовав огромные деньги.

На этом не закончились попытки добраться до сокровищ «Гровенора». Подсчитали, что за сто лет было организовано около двадцати экспедиций. Одну из них в конце 50-х годов нашего века послало к месту гибели корабля правительство ЮАР. И уже совсем недавно бельгийский миллионер Гвидо Бакер вознамерился добраться до корпуса корабля с помощью стальной трубы. По ней водолазы должны были проникнуть на судно. И хотя Бакер был уверен в успехе, океан и в этот раз не захотел расстаться со своей добычей. Сокровище так и лежит на дне залива, который отныне называют заливом Гровенора.

КОЛОКОЛ С ПАРУСНИКА «СЕНТ-ЖЕРАН», или ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ

К западу от Мадагаскара, в Индийском океане, лежит остров, ныне именуемый Маврикием. На картах европейских мореплавателей он появился в самом начале XVI века. В те годы упорные португальцы, следуя путем, проложенным Васко да Гамой, уже без боязни огибали Африку и устремлялись через океан к заветной Индии. Одним из тех, кто шел этой дорогой, был капитан Педро де Маскареньяс. Он-то и стал тем первым европейцем, который пристал к этому острову в 1505 году. В 1638 году на острове поселились голландцы. Они занимались заготовкой ценного дерева «буа макан», а также эбенового дерева, так ценившегося в Европе. Затем островок перешел во владение Франции. Его так и называли: Иль-де-Франс – Остров Франции.

До последнего времени Маврикий (с прошлого пека он принадлежал англичанам) был тихим, затерянным в море клочком земли.

Сегодня Маврикий – одно из независимых государств Африки. После более чем полуторавекового владычества англичан над островом реет флаг суверенной страны. 800-тысячное население острова наконец обрело свободу.

Есть люди, глаза которых при слове «Маврикий» загораются особым блеском. Это – филателисты. Их внимание к острову не ослабевает вот уже более ста лет, с середины прошлого века. Точнее сказать, не к острову, а к марке, выпущенной на Маврикии и ставшей одной из ценнейших в мире. Остальные же «простые смертные» на просьбу рассказать что-либо об этом острове не сообщат ничего интересного, за исключением разве тех, кто посетил здешний ботанический сад и знает печальную историю Поля и Вергинии. Двести лет назад двое этих молодых людей жили именно здесь, на острове Иль-де-Франс. Позвольте, скажете вы, разве может помнить наш современник о событиях, разыгравшихся двести лет назад? Конечно, нет. Но у человечества есть особая память – книги. Благодаря им мы знаем и помним о многом, что происходило до нас, о чем думали и мечтали, за что боролись наши предшественники.

Маленькая книжечка «Поль и Вергиния» была написана двести лет назад. Ее зачитывали до дыр, ею одинаково увлекались молодежь и старики, знатные и простолюдины. За сравнительно небольшой срок она выдержала триста изданий. Художники создавали на темы этого романа картины и гравюры, которыми украшали стены в домах.

Автор этой популярной книжки, до тех пор малоизвестный литератор Бернарден де Сен-Пьер в одно мгновение стал знаменитостью. Ныне слава его несколько померкла, но это только в сравнении с тем успехом, который он завоевал, когда роман появился в книжных лавках Парижа. Впрочем, не вернее ли будет сказать, что его слава, пережив шумный успех, с годами стала даже прочнее. Сегодня о романе «Поль и Виргиния» мы можем с уверенностью заявить, что книга эта, пройдя испытание временем, выдержала его. Она прочно стоит рядом с шедеврами мировой литературы. А имена героев романа – Поль и Виргиния – давно стали нарицательными. Они, как Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Фархад и Ширин, олицетворяют силу всепобеждающей, нерасторжимой любви.

До того как Бернарден де Сен-Пьер попал на остров Иль-де-Франс, он совершил не одно далекое путешествие. Бывал на Мартинике в Вест-Индии, на Мальте, исколесил Европу, судьба забросила его даже на берега Аральского моря. Так что дальнее странствие на Иль-де-Франс в 1768 году не было ему в диковину. На этом тропическом острове он провел два года.

Часто бродил по берегу моря. У подножия скал отдыхал в тени кокосовых и банановых пальм и лимонных деревьев, посещал уже тогда знаменитый ботанический сад Памплемус. Бернарден де Сен-Пьер был последователем Ж.-Ж. Руссо, он хотел уничтожить неравенство, мечтал о «счастье человечества», хотел бежать от зла цивилизации. Отправляясь на остров, лежащий вдали от большой земли среди бушующих волн, он думал создать там идеальную республику, граждане которой жили бы счастливо, как в золотом веке, на лоне природы, в мире и согласии. «Приобщить к цивилизации туземцев» – такова была цель его путешествия. Однако то, с чем ему пришлось столкнуться на острове, скоро разочаровало его. Он увидел, что пальмовый сад – Иль-де-Франс – далеко не райский уголок. Здесь так же тяжело живется подневольному люду, как и всюду в мире. Мечта Бернардена де Сен-Пьера разбилась о жестокую действительность.

Сюда, на далекий остров, стремились искатели приключений и легкой наживы. Разбогатев здесь, надеялись уехать обратно во Францию – об этом мечтали многие жители столицы острова – Порт-Луи. Об этом городе его губернатор сообщал в метрополию: «Невозможно себе представить, какое распутство господствует в городе Порт-Луи. Если, однако, учесть, какого сорта людьми он заселен, то удивляться не приходится… Все дезертировавшие моряки или солдаты, все военные, ушедшие в отставку, все те, кто не может вести жизнь спокойную, но полную трудов в провинции, свои негодяи, убежавшие из Европы или из Индии, заканчивают свои дни в этом притоне. В Порт-Луи этих прожигателей жизни более чем достаточно…» Привлекал остров не только любителей легкой наживы. Его посещали мореплаватели, путешественники, ученые. Знаменитые капитаны Кергелен, Лаперуз, Бугенвиль, астроном Рошон, натуралист Коммерсон, решивший остаться на острове. Принять такое решение его побудило «чудо Маврикия» – сад, «самый богатый, быть может, во всей вселенной». Уникальный этот сад создавался усилиями прежде всего губернатора острова Лабурдоне, человека необычной судьбы.

…В июле 1735 года парусник доставил на Иль-де-Франс нового губернатора. В то время бухта и берега, где потом вырастет Порт-Луи, были пустынны. Лишь несколько хижин служили приютом сотне заброшенных сюда судьбой несчастных поселенцев. Бухту окружала цепь гор. Над ними главенствовала главная вершина – Питер-Бот, названная так еще голландцами в память своего адмирала, чье судно потерпело кораблекрушение у берегов острова во время урагана. Ближе к бухте, над тем местом, где потом вырастет город, высились горы с вершиной Пус.

Губернатор Лабурдоне сумел, можно сказать, вдохнуть жизнь в эти дикие места. К этому времени он уже многое повидал и испытал, хотя ему не было еще и сорока. Свой жизненный путь он начал в десять лет юнгой на торговом судне. В двадцать лет был уже лейтенантом. Затем служба во французской колонии в Индии. В 1723 году он посетил Иль-де-Франс и оценил этот остров с точки зрения базы для мореплавания и его прекрасных природных условий.

Прибыв сюда спустя двенадцать лет в качестве губернатора, он купил владение Монплезир к северу от бухты в местности, которая потом стала называться Памплемус. Здесь он выстроил дом и разбил сад. С этих событий и ведет отсчет история «чуда Маврикия».

А началось все с вполне прозаической необходимости снабжать экипажи кораблей овощами и фруктами. В саду поначалу выращивали сельскохозяйственные культуры, посадили фруктовые деревья, привезенные из Европы и Индии, посадили кофе, сахарный тростник, ставший впоследствии главным предметом экспорта. Губернатор положил конец бесчинствам матросов, навел порядок на берегу и в бухте, что пришлось не по вкусу капитанам кораблей. На него посыпались доносы и жалобы в Париж. Кончилось все это трагически: против Лабурдоне выдвинули ложное обвинение. В 1747 году он возвратился в Париж, где его тотчас посадили в Бастилию. Три года Лабурдоне провел без суда в этой знаменитой тюрьме. Когда же суд наконец состоялся и его оправдали, это был уже больной, сломленный человек. Умер он в 1753 году.

Сегодня на Маврикии есть памятник создателю города и сада. Его имя носит центральная аллея этого сада. Другие аллеи названы в честь тех, кто продолжил дело Лабурдоне. Это аллеи в честь интенданта острова Пуавра, ботаников Бейкера и Сере. Все они внесли непреходящий вклад в развитие сада Памплемус. Особенно примечательна судьба Пуавра. Он появился на Маврикии в 1767 году, за год до того, как сюда прибыл Бернарден де Сен-Пьер. Пуавр был назначен интендантом острова, в его ведении находились финансы и гражданская администрация. К этому времени Пуавр испытал немало приключений. Он родился в Лионе в 1719 году, одно время был миссионером в Китае. В 1745 году судно, на котором он плыл в Макао, вступило в бой с англичанами. В этом сражении Пуавр лишился руки. Затем он попал в Батавию – столицу голландских владений на острове Ява. Здесь-то и научился выращивать гвоздику, мускатный орех и другие пряности. А во время поездки в Индокитай, куда его как знатока восточных языков послали с дипломатической миссией, он собрал много ценных растений, таких, как перец, коричное дерево, эвкалипт, хлебное дерево, мускатный орех и другие. Все это он впоследствии стал выращивать в саду на Маврикии. Сюда ему доставляли многие экзотические растения и саженцы из Индии, Малайзии, с островов Океании. Но главной целью Пуавра было вырастить на острове пряности – гвоздику, мускатный орех, коричное дерево. В те годы торговля этими редкими для европейцев растениями была монополией голландцев. Они выращивали пряности на Молуккских островах, или, как их тогда называли, Островах пряностей. Вывоз саженцев отсюда был запрещен, и нарушение каралось смертной казнью. Тем не менее Пуавру удалось доставить в Порт-Луи саженцы мускатного ореха и гвоздики. Были посажены в саду и деревья бадамье и манго. И вообще, ботанический сад удивлял и восхищал многих, кому довелось здесь побывать. Одним из них оказался наш соотечественник Ю. Степанчук, посетивший остров в 1980 году и рассказавший о нем и ботаническом саде Памплемус в очерке на страницах альманаха «На суше и на море».

Впечатления, почерпнутые здесь, и послужили основой для романа, признавался Бернарден де Сен-Пьер. Те, о ком идет речь в книге, действительно существовали, и в основных своих событиях история их подлинна. Это засвидетельствовано рядом лиц с острова Иль-де-Франс. От себя же, писал Бернарден де Сен-Пьер, он привнес лишь кое-какие незначительные обстоятельства. Об этом писатель сообщал в своем предисловии. И тем не менее к автору книги обращались все новые и новые читатели с одним и тем же вопросом: существовали ли Поль и Виргиния? Бывал ли он на описанном им острове? Действительно ли Виргиния погибла столь печальным образом? В ответ на все эти вопросы Бернарден де Сен-Пьер повторял, что изобразил места истинно существующие, и нравы, которые еще можно, вероятно, встретить и поныне в некоторых уединенных частях Иль-де-Франса. Особо писатель подчеркивал, что рассказал о «вполне достоверной гибели судна, чему мог бы представить неопровержимые свидетельства, даже находясь в Париже».

Случилось, что автора популярного романа останавливали прямо на улице. Парижане хотели, чтобы он подтвердил подлинность описанного им в книге кораблекрушения и гибель девушки. Однажды в Королевском саду к писателю подошла женщина. Она не требовала, как другие, подтверждения правдивости всего того, чем рассказано в романе. Просто выразила ему свое признание за то, что он так верно изобразил печальный конец девушки во время гибели «Сен-Жерана». Эта девушка, как она заявила, была ее родственницей.

Спустя много лет после выхода книги в свет описанные Бернарденом де Сен-Пьером события неожиданно получили новое подтверждение. На страницах французских газет замелькали имена героев романа Поля и Виргинии. Снова заговорили о подлинности изображенной в нем трагической любви двух молодых людей. Что же заставило вновь обратиться к старой романтической истории?

Два столетия разыскивали останки парусника «Сен-Жеран», потерпевшего крушение около острова в проходе между рифами. Рыбаки, аквалангисты, заезжие любители приключений пытались отыскать среди коралловых рифов затонувшее судно. Но все попытки оставались тщетными. Корабль исчез, и не было надежды отыскать обломки легендарного парусника. И вдруг все изменилось. Нашелся счастливец, которому наконец повезло. Правда, открытие свое он сделал совершенно случайно.

Когда местный рыбак нырнул на восьмиметровую глубину около острова, он отнюдь не предполагал, что вернется оттуда с особой добычей. Среди кораллов он наткнулся на большой позеленевший от воды бронзовый колокол. Находку не без труда подняли на борт судна, очистили от коралловых наростов и под ними различили надпись. Она говорила о том, что колокол отлит на заводе Ост-Индской компании. Если это колокол с «Сен-Жерана», то в таком случае парусник погиб не там, где раньше считалось, а южнее, в проходе Памплемус. Возник вопрос: действительно ли найденный колокол с «Сен-Жерана»?

Решено было обратиться в поместье, где когда-то размещалась резиденция губернатора Лабурдоне, описанного, кстати говоря, в романе. Нынешние владельцы поместья – члены семьи Росней. Предки их эмигрировали сюда из Франции после революции 1789 года. Помимо замка они владели здесь сахарным заводом, построенным задолго до их переселения на Иль-де-Франс. Роснеи всегда утверждали, что «Сен-Жеран» потерпел крушение недалеко от того места, где находится их поместье. Раскройте книгу – и вы убедитесь в этом. Несчастная Виргиния утонула на глазах у жителей деревни Памплемус в двух километрах от берега, после того как парусник разбился о прибрежные рифы. Однако поиски затонувшего судна почему-то велись обычно в ином месте.

Но как все-таки установили, что найденный колокол когда-то принадлежал «Сен-Жерану»? Ответить на этот вопрос взялся Арно де Росней, давно горевший желанием во что бы то ни стало разгадать загадку гибели «Сен-Жерана» и найти останки судна.

С детства увлеченный историей любви Поля и Виргинии и гибели парусника, он задался целью вырвать у моря его тайну. И был близок к цели. В сохранившихся архивах сахарного завода удалось обнаружить документы, относящиеся к погрузке корабля и, в частности, говорящие о том, что на паруснике находились баки, предназначенные для завода. В этих бумагах сообщалось также, что на судне имелась значительная сумма денег. Если бы посчастливилось найти затонувший парусник, эти сведения помогли бы установить: «Сен-Жеран» это или нет.

Бесстрашно, несмотря на опасность подвергнуться нападению акул, начал Арно де Росней обследовать заросли кораллов. Вскоре ему повезло. Нет, найти деревянный каркас парусника не удалось. Шутка сказать, более двухсот лет пролежал он на дне моря. Вода за это время окончательно разрушила его тело, волны растащили и разбросали обломки в разные стороны. Не под силу им оказались лишь тяжелые пушки, колокол да огромные четырехметровые якоря. Долгие годы томились они в плену моря. И наконец их вырвали из пучины. Мало того – в коралловых зарослях посчастливилось отыскать серебряные испанские монеты, отчеканенные в Мексике в 1742 году. Важной частью открытия стали также те самые баки, что предназначались для сахарного завода. И деньги и баки должны были прибыть на остров Иль-де-Франс в трюмах «Сен-Жерана».

Сомнений быть не могло – найдено место и остатки затонувшего здесь парусника «Сен-Жеран».

Старая трогательная история любви Поля и Виргинии, история, которая очаровывала не одно поколение и волновала многие сердца, неожиданно вновь обрела былую реальность. Так значит все, о чем рассказано в романе Бернардена де Сен-Пьера, происходило на самом деле? Если говорить о гибели парусника, то здесь не совпадают лишь отдельные детали. Скажем, водоизмещение судна, фамилия капитана, дата катастрофы. В действительности же «Сен-Жеран» – пятидесятипушечный бриг – вышел из Лориана в марте 1744 года и взял курс на юг. Капитаном на нем был Деламар. На борту находилось 186 человек. Среди них две женщины – мадам Кайу и мадам Мейе. В середине августа того же года «Сен-Жеран» подошел к Иль-де-Франс. Шторм и туман не позволили судну войти в Порт-Луи. Корабль отнесло к острову Амбр, расположенному недалеко от Иль-де-Франс. Там он и разбился о рифы.

«Когда раздался удар судна о рифы, – рассказывал один из уцелевших матросов, – все офицеры в одних рубашках выскочили из своих кают на палубу. Экипаж опустился на колени по левому борту, который еще не погрузился в море, и стал молить Бога о спасении. Преподобный отец Мартэн Бюрк, капеллан «Сен-Жерана», благословил всех и запел «Святую Регину» из «Аве Мария». Молитву подхватил весь экипаж – все бретонцы. Эти религиозные, богобоязненные люди целовались, испрашивая друг у друга прощения. На заре экипаж напрасно пытался спастись на шлюпках. Вскоре рухнули сломанные мачты и разбили все лодки. Началась паника. Люди стали бросаться в море. Хватались за плававшие в воде разбитые доски от корабля. Старались все влезть на один плот. Но море так бушевало, что плот пошел ко дну и большая часть пассажиров и экипажа погибла. Спаслись, возможно, человек десять. Тогда командир последней уцелевшей шлюпки Эдм Каре из Лориана обратился к Деламару: «Господин капитан, снимайте китель и брюки, вам легче будет плыть!» Деламар не согласился. «Приличия, – сказал он, – не позволяют появиться мне голым на берегу». Видимо, отказались последовать этому же предложению и две пассажирки – обе они тоже погибли.

Может быть, именно этот факт, эти «правила приличия», которых придерживался капитан и дамы, вдохновили Бернардена де Сен-Пьера написать сцену гибели Виргинии, когда девушка предпочла умереть одетой, но не появиться обнаженной на берегу. Во всяком случае, так полагал Анатоль Франс, изучавший историю гибели парусника «Сен-Жеран» и считавший, что Бернарден де Сен-Пьер «оставил миру среди многих пустых страниц прекрасные видения, навсегда свежие картины любви и несколько черточек той Венеры, которую он сумел увидеть в природе».

…На далеком острове Маврикий многое напоминает о трагедии, разыгравшейся здесь много лет назад. Место, где погибло судно, получило название Проход «Сен-Жерана», недалеко расположен мыс Несчастья и бухта Могилы, где якобы было найдено тело Виргинии. На острове есть даже памятник Полю и Виргинии – героям романа Бернардена де Сен-Пьера. А в музее города Порт-Луи можно увидеть старинные литографии, на которых изображены молодые люди, связавшие себя узами нерасторжимой любви. Теперь в музее появились новые экспонаты, найденные на дне моря. Они свидетельствуют о том, что история целомудренной и романтической любви, описанная в романе Бернардена де Сен-Пьера, – отражение подлинных событий былых времен.