Текст книги "Джандо"

Автор книги: Роман Канушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

5. Профессор современных и некоторых древних наук

В самом центре старой Москвы, в доме, стоящем на тихом перекрестке двух знаменитых улиц, на пятом этаже, увенчанном затейливыми башенками с высокими резными окнами, находится большая и весьма любопытная квартира. Разумеется (и это банальная истина), правы те, кто утверждает, что вещи есть продолжение их хозяев. Вещи говорят о владельце значительно больше, чем он бы желал, а порой даже то, о чем он и не догадывается. В наше перепутанное время, когда вещи стали менять хозяев, часто независимо от их доброй воли, как бы зажив своей жизнью, все еще более усложнилось. Что мы, например, можем сказать о владельце такой большой квартиры, да еще в центре Москвы? Пока что ничего. Возможно, она досталась ему в наследство, а возможно, он успешно продал чью-то нефть или чужие металлы и купил ее три дня назад. Перед кабинетом владельца – роскошная приемная с белыми стенами и элегантной, прямо из иллюстрированного каталога, мебелью. Ну, теперь мы можем сказать о хозяине, что он человек не бедный, но скорее всего весьма скучная личность. Добавим сюда синие оконные рамы. Оба-на, нам сразу становится жарко – мы, случайно, не в Бразилии? И почему это к потолку вместо люстры подвешена большая рыба? Хозяин, возможно, заядлый рыбак? Только рыба какая-то странная, какая-то кистеперая – такую запросто можно было выловить в любой луже лет сто пятьдесят миллионов назад. А что это за фигурки стоят по углам? Древний бог Тот, Асирис, египетский бог Солнца – Ра… Еще один бог Солнца с берегов озера Титикака. Хозяин – богатый собиратель древностей? Макеты пирамид, странная спиральная башня, на стенах в живописных рамках фотографии дальних стран с дружескими подписями: Тур Хейердал, Яцек Палкевич, Жак Ив Кусто… А, так хозяин, наверное, известный путешественник! Буддийские маски из Внутренней Монголии, статуэтка богини Кали, магический гонг, фигурка грозного Вотана, снова спиральная башня… Крайне странные предметы для скучной личности.

Однако заглянем в кабинет. Здесь странных вещей еще больше. Можно даже сказать, что, кроме большого рабочего стола и книжных полок, тянущихся от пола к потолку (на книгах останавливаться не будем – такой коллекции позавидовала бы любая библиотека), здесь все вещи странные. Как, к примеру, причудливый потолок с картой звездного неба. Впрочем, и со столом не все в порядке. Стол деревянный, ручной работы, но присмотритесь повнимательнее к его ножкам: что это за ухмыляющиеся черти и прочая безобидная нечисть несет стол-ковчег на своих греховных плечах? Хозяин утверждает (возможно, шутит), что это копия, подаренная ему друзьями к 35-летию, а за оригиналом создавал свои бессмертные тексты Великий Магистр и писатель Анатоль Франс.

Хозяин высокого роста, прекрасно сложен, у него светлое, открытое лицо, изумрудные и очень пронзительные глаза. В уголках этих глаз застыл озорной огонек. Скорее всего женская половина человечества признала бы его красивым. По крайней мере большинство студенток на факультетах, где он читает лекции, влюблены в своего профессора. И безусловно, все, посещающие его семинары, признают, что профессор Ким – крайне неординарная личность и в доску свой парень. Ну где вы еще отыщете профессора, который сыграет на гитаре партию любой сложности, проплывет за институт стометровку вольным стилем, выступит в спарринге по боевым восточным единоборствам да еще найдет время потолковать с вами об алхимических воззрениях Леонардо да Винчи и полотнах Дали, о темперированном клавире Баха и хриплом голосе Тома Вэйтса? Что, скажете, такого не бывает?! Тогда можете захлопнуть эту книгу прямо сейчас и выбросить ее в мусоропровод! Если же вы этого не сделали, мы можем продолжить разговор о профессоре Киме.

Конечно, он не так хорош, как кажется с первого взгляда. Во-первых, он всегда и везде, за исключением небольшого количества личных вещей, разводит жуткий бардак. И порядок в этом доме держится на хрупких плечах милейшей женщины-экономки. А бардачный профессор (кстати, еще достаточно молодой и неженатый) даже не называет ее по имени. Он прозвал эту степенную даму в возрасте просто Мадам. И это – во-вторых. Но она не обижается. Напротив, Мадам обожает своего работодателя и уверена, что когда-то, очень давно, еще в детстве, профессор Ким просто отказался взрослеть. Как Питер Пэн. И уж кто-кто, а Мадам-то знает, что ему это удалось. Однако возникает законный вопрос: чем таким занимается наш профессор и как ему на скромное профессорское жалованье удается содержать квартиру, напичканную не только музейными редкостями, но и массой всякой новейшей электроники, разными затейливыми приборами, да еще, судя по фотографиям, путешествовать по всему земному шару? Да, вопрос, конечно, справедливый, но не будем заострять внимание на меркантильных проблемах– из дальнейшего повествования мы узнаем, чем же таким занимается наш профессор. Сам он полушутя заявляет, что соединил новейшие научные открытия с некоторыми древними знаниями, и получилось очень даже ничего! И, весело улыбаясь, добавляет, что в старину таких, как он, звали волшебниками, чародеями или колдунами. Как вам больше нравится! «Ищите Истину на грани наук и преданий» – выгравировано на металлической зажигалке «Zippo», с которой профессор не расстается уже десять лет. Вот такой он, наш профессор, названный дедушкой – пламенным революционером и знатоком Востока – не Марленом и не Виленом, а Кимом, в честь великого вождя корейского народа. Так как имя оказалось довольно редким для наших широт (не много по Москве бродит Ким Иванычей и Ким Ир Сен Степанычей), наш герой решил для краткости так и называться – Профессор Ким. Конечно, после того, как получил звание профессора, что случилось с ним в весьма раннем возрасте.

– Мадам, Мадам! – зовет Профессор. – Не приготовите ли еще чашечку кофе для одного банкира, еще рюмку водки для одного водолаза и стаканчик чаю для меня?

– Разумеется, Профессор… В общем-то это не мое дело, но все же позволю себе напомнить: данный джентльменский набор я повторяю в пятый раз за последний час.

– Не говорите, Мадам. Кого-то с утра посещают любящие дети и нежные жены, а кого-то – кофеманы и алкоголики.

Радостный смех коренастого бородача в свитере грубой вязки и сдержанная улыбка молодого, элегантно одетого мужчины показали, что они не против подобных оценок.

– И заметьте, Мадам, пристрастие к возбуждающим зельям не помешало одному сохранить форму практикующего костолома, а другому весьца удачно маскироваться под яппи.

– Видишь ли, Кимушка, – засмеялся бородач, – у русского человека напивается не тело, а душа, дух!

– Стремящийся поскорее покинуть тело, – с улыбкой добавил яппи-банкир.

– Будь я духом Артура, – указал бородач на элегантного мужчину, – я бы не торопился покинуть так модно одетое и ухоженное тело.

– Спасибо, – поблагодарил Артур, – я переговорю об этом со своим духом. И все же вернемся к нашим баранам…

– Сам такой! – обиделся бородач.

– Да нет, он скорее всего имеет в виду меня, – ухмыльнулся Профессор Ким.

– Тогда бы я сказал – жеребцам, – произнес Артур.

– Спасибо хоть не свиньям, – вставил бородач.

– А я сказал «баранам», видимо, имея в виду тех, кто все это будет оплачивать… Так что, как насчет моего предложения?

– Затонувшие галионы?..

– Совершенно верно! Испанские галионы, целый караван, предположительный район поиска – Бискайский залив. Группа банков готова финансировать проект при условии, что в деле будет такой авторитет, как Профессор Ким.

– А галионы, судя по первоисточникам, полны золота, – пробурчал водолаз. – Ив случае удачи твоя группа банков получает второй золотой запас России…

– Возможно, это всего лишь возможно. А очевидно только то, что флотилию ищут уже не одну сотню лет, и пока никто не получил даже дырочки от бублика. Первоисточников не хватает; для объективности картины нужно, чтобы Профессор Ким применил свои нетрадиционные методы, как это было с кладом Гектора.

– Я недавно прочитал, что мои методы полностью антинаучные, – улыбнулся Профессор Ким.

– Я давно это утверждал! – вставил бородач.

– Спорить с академическими кругами не берусь, – произнес Артур, – я поэтому и завязал с наукой.

– А, ну да, ваш банк– все сплошь математики и физики…

– И лирик Артур, – рассмеялся бородач. – Энергия накопления капитала равна массе банкира на квадрат скорости света.

– Сейчас время дилетантов. – Артур сделал большой глоток кофе, и его чашка опустела. – Мы все делаем только первые шаги и учимся уже в дороге.

– Ты, Артур, прямо даос. – Бородач, улыбаясь, поглаживал свою бороду. – Но согласись, если судить по капиталам, которые сделал ваш новый атакующий класс, вы уже давно не ученики.

– Не будем переходить на классовую терминологию, – мягко улыбнулся банкир. – Мы все гораздо большего добьемся на позиции всеобщего сотрудничества. Сейчас в России несложно заработать большие деньги, гораздо труднее их сохранить и грамотно использовать.

– Например, вкладывая в полубезумные авантюры? – поинтересовался Профессор Ким.

– И так тоже, – пожал плечами Артур. – Ты что думаешь, только ты не наигрался в детстве в пиратов и кладоискателей?

– А также в членов Тайного Общества Колдунов, – тут же добавил бородач. – Сокращенно– «в членов»…

– Да, вот именно, – сказал Артур. – Поверьте, ребята, среди людей, с которыми я веду дела, таких – великое множество.

– «Членов», ты имеешь в виду? – поинтересовался бородач.

– Да, с очень большими деньгами, неудовлетворенным любопытством или самолюбием, повернутых на магии, тайных доктринах и древних знаниях. И для них Ким – звезда первой величины! Галионы – что! Они готовы финансировать самый безумный проект – путешествие к берегам озера Титикака или к ламам Тибета… Если в деле Профессор Ким, то у него в руках ключ к древним знаниям или он может его отыскать, поэтому за финансированием дело не станет… Вот так! Бизнес – та же физика, по крайней мере сумасшедших там не меньше!

– Действительно, – сказал водолаз, – я, конечно, не банкир, но по мне, лучше финансировать экспедиции безумных ученых, чем избирательные кампании придурков политиков. Хотя никто не знает, что в итоге принесет больше вреда. Шучу.

– Артур, а я думал, что со времен твоего банкирства ты стал более прагматичным человеком, – грустно улыбнулся Профессор Ким.

– А я и стал! Все, что я предлагаю, имеет под собой чисто прагматические цели. Видишь ли, Кимушка, с тех пор, как мы играли в Тайную Войну, в Непроходяшую Битву, ничего не изменилось!

– Кроме того, что мы стали взрослыми.

– С тех пор ничего не изменилось, – проговорил Артур. – Ведь наш Орден Белых Рыцарей никто не распускал.

Профессор Ким бросил быстрый взгляд на друга и ничего не сказал.

– Нет, ну ты гляди, – широко улыбнулся бородач, – все помнит! Ким, я еще в школе говорил – у Артура не голова, компьютер. Может, ты еще наш устав помнишь?

– Я помню все, – серьезно сказал Артур, – и мои представления о мире не претерпели существенных изменений. И потом, если не мы – этим займутся другие. В мире много тайного, и когда мы в детстве создавали Орден Белых Рыцарей… Я помню все.

– Тогда, мужики, я скажу одно, – растроганно проговорил бородач, – дураки мы! Разве можно так редко видеться?! За это стоит выпить.

– Выходит, Старый Рог вновь трубит сбор? – полушутя произнес Профессор Ким.

– Выходит, что так…

И три старых друга, не сильно повзрослевшие, несмотря на количество пройденных лет, поднялись со своих мягких кресел и крепко обнялись.

Дверь открылась – в комнате появилась Мадам. Зрелище обнимающихся мужчин привело ее в некоторое замешательство.

– Я же предупреждала, что столько возбуждающих напитков с утра ведут к излишней чувствительности, – нарочито сухо проговорила она. – Не хочу мешать столь откровенной беседе, но я позволила себе внести некоторые коррективы: вам, Олег, не помешает большой мясной бутерброд, а также селедка в винном соусе в качестве закуски…

– Благодарю вас, Мадам! Ким бы уморил меня голодом…

– А фигуру Артура не испортят пирожные… Я их приготовила сегодня утром.

– Ваши знаменитые эклеры?! Вот спасибо! Все же везет нашему Киму – у него есть такой клад, как вы…

– Да уж, по части везения я всех сделал! Во мне, наверное, дремлет великий игрок в рулетку…

– Скорее всего карточный шулер, – вежливо добавил Артур.

– А вы ничего не перепутайте, – улыбнулся Профессор Ким. – Эклеры к водке, а селедка – к кофе со сливками. Утрете нос вьетнамским кулинарам.

– Да, конечно, мы обычно так и поступаем…

– Утирание носа вьетнамцам в какой-то момент стало целью и смыслом всей нашей жизни.

…Потом они ушли, а Профессор Ким остался один в своем причудливом кабинете. Их детский Орден Белых Рыцарей никто не распускал. Никто, кроме Времени. Мы все остаемся верны обещаниям, данным в детстве. Но каждый – по-своему. Потому что времена меняются. Хотя как там было в уставе? «В миру ты можешь быть кем угодно и заниматься чем тебе хочется… Однако на самом деле ты остаешься Белым Рыцарем, должен соответствовать требованиям, предъявляемым Орденом, и прибыть немедленно по зову Старого Рога!» Вот такая патетика!

Профессор Ким усмехнулся. Устав они сочиняли вдвоем с Артуром, остальные вносили разные коррективы и дополнения.

Олежа предложил записать: «Отступничество карается Отлучением», но Артур настоял на своей формулировке: «Отступничество карается Смертью»…

Профессор Ким закурил и подумал, что действительно во что-то они в детстве не доиграли. А может, и нет. Поэтому Профессор Ким отклонил, по крайней мере временно, предложение Артура, сославшись на большую загруженность на кафедре. Правда, пообещал, что, как только возникнут какие-либо идеи, он немедленно даст о себе знать. Профессор Ким посмотрел на полную пепельницу: когда они встречались в прошлый раз, почти полгода назад, на Камчатке, на восхождении, Олежа курил папиросы, Ким щеголял, попыхивая трубкой, а Артур предпочитал «Мальборо». Сегодня все трое, не сговариваясь, извлекли сигареты «Кэмел». Бывают и такие совпадения, мелочь, конечно, но все же любопытно.

Разумеется, на кафедре полно работы, но не в этом дело. Уже давно Профессора Кима интересует одна проблема, но об этом никто не знает. Даже Мадам. Мадам в курсе всего, что делает Профессор, кроме одной маленькой, но очень любопытной проблемки. Потому что если она превратится в Большую Проблему, то понадобится помощь. И возможно, не только Мадам. И не только Артура.

Профессор Ким достал новую сигарету и начал крутить ее пальцами. Он не обратил внимания на звонок в дверь– все визиты на сегодня окончены. Вероятно, кто-то из соседей, Мадам разберется. Профессор Ким думал, что, конечно, испанские галионы и Атлантика – это здорово и отказываться от такого может только сумасшедший. Но если позже, ближе к лету…

В дверь постучали. Это была Мадам:

– Профессор, к вам гостья. Очаровательная, но весьма настырная. Говорит, что это очень важно.

– Гостья?.. – растерянно проговорил Профессор. – Я никого не жду. – Он продолжал думать о галионах.

Из-под локтя Мадам выпорхнуло маленькое и очень живописно наряженное существо. Оно изучающе оглядело Профессоpa своими большими ясными глазами, словно ему надо было что-то окончательно решить, потом произнесло:

– Ага, вы ведь знаменитый Профессор Ким?

– Ну, не настолько знаменитый. – Профессор удивленно отложил в сторону сигарету. Ему вдруг показалось, что он слышит странные звуки: где-то далеко и приглушенно били африканские барабаны. Потом Профессор улыбнулся девочке – какие барабаны, скорее всего Мадам просто смотрит телевизор.

– Не скромничайте… Мы ваши соседи с нижнего этажа. У меня очень важное дело. Не могли бы мы остаться наедине?

Профессор оглядел гостью – это была маленькая девочка, на вид лет девять-десять. В руках она теребила какой-то странный предмет.

– Да, простите, забыла представиться. Для меня это крайне неприятный момент. И хоть я, конечно, против, родители меня зовут Дорой… Как считаете, совсем дурацкое имя?!

6. Не все студенты – отъявленные проходимцы

В поединке Стержень – Дядя Витя установилась временная ничья. Стержень признал, что статус Дяди Вити, увы, не позволяет так сразу взять и завязать, здесь нужна плавность. А уж Дядя Витя знал, что такую плавность в состоянии предложить только пиво. Тем более что Студент оказался вовсе не болтуном и опохмелялись действительно «на его». Но и Дядя Витя признал, что это последний день его загула. Потому что что-то не так. Совсем не так. Над его королевской жизнью нависла страшная угроза, опасность, подкравшаяся незаметно, пока Дядя Витя, пребывая в чудесной эйфории, угощал всех и вся. Это уродливое чудовище – страшная опасность – было облачено в одежды доброжелательных маклеров и респектабельного нотариуса с жесткими насмехающимися глазами. «Норе. Операции с недвижимостью». Его недвижимость прооперировали так, что она дышала на ладан. Теперь Дядя Витя отчетливо помнил, что он подписал. Одним документом была генеральная доверенность на право распоряжаться имуществом. «Это чтоб тебя не беспокоить, Дядя Витя», – уверяли маклеры. Но были и еще какие-то бумаги, несколько, и Дядя Витя, щедрый, как индийский раджа, подписал их все. Он готов был подписать все что угодно! Потому что в тот момент он был щедрее индийского раджи и могущественнее багдадского эмира; он был Повелителем Рек и Хозяином Воздуха, Покровителем Лунных Приливов и Магараджей Цунами. Впервые за свою жизнь он переживал короткий миг полностью, всей душой, впервые он полностью ощущал себя. Он был Человеком, и еще никогда Человек не был столь добр и столь могуществен. И в общем, не беда, что виной этому были внезапные деньги и алкоголь. И не беда даже, что все это, как уверяет сейчас Студент, оказалось иллюзией. А что не есть иллюзия, скажите вы мне? Он пережил что-то наподобие первой любви, он пережил короткий роман с Жизнью. В каком-то смысле он даже был благодарен ребятам из «Норса». Даже если они и собирались с ним сделать то, в чем уверял Студент, – отобрать у него все и, возможно, жизнь, – он им был как-то странно благодарен. Потому что на закате этой самой жизни был удивительный миг и в нем – Дядя Витя в ослепительных нарядах графа Монте-Кристо.

– Глупости! – отрезал Студент. – Все это дурацкие глупости и полный идиотизм. Не ожидал я от тебя, Дядя Витя, такого нелепого взгляда на вещи. Все это, конечно, здорово, если бы не напоминало подростковые стишки и не было дурацкими глупостями! Дядя Витя, это эйфория – эйфория от длительного запоя.

– Нет, Сашок (Александр, Студента звали Александром), я все понимаю. Что-то я, старый дурень, сморозил. Но если картина такая, как ты обрисовал, что мне делать?! Если нотариус и тот бандит! В ментовскую заяву подавать? Так у них все документы в приличии, моя же подпись стоит. Да потом, и ментура куплена.

А картина, обрисованная Студентом, была весьма мрачной. Алмазная гора, лежащая перед Дядей Витей, была лишь миражем, опасной личиной, ибо он потерял все. По версии Студента, он подписал бумаги, достаточные, чтобы вышвырнуть Дядю Витю на улицу. Так как он либо уже продал квартиру, либо передал по доверенности право распоряжаться ею, да еще, судя по всему, расписался в получении всей причитающейся суммы денег. Крупный аванс был всего-навсего наживкой, раскруткой, на которую Дядя Витя клюнул и ушел в запой. Далее он не получает ничего и, возможно, после теперешнего пива возвращается в чужую квартиру. Обычно после того, как все бумаги подписаны, люди – старики, пенсионеры, просто алкаши («Ты только пойми, Дядя Витя, правильно!») – пропадают. Чтобы не рыпались. Наши новые богатые, устраивающие блестящие презентации и спонсирующие телевизионные шоу, не брезгуют этим. Деньги не пахнут. Особенно на этапе первоначального накопления капитала. Особенно когда все лихорадочно делится и надо успеть, пока пирог теплый.

– Дай Бог, Дядя Витя, чтоб я ошибался. Может, я слегка мрачновато гляжу на вещи и на людей, но заставить подписывать пьяного в дым человека какие-то бумаги, множество бумаг… К сожалению, скорее всего я прав. И потом, это случай из практики. Из юридической практики.

– И что же мне теперь делать? – жалобно спросил Дядя Витя.

– Не знаю. – Студент сделал большой глоток пива. – Мне кажется, если я прав, тебе, Дядя Витя, крайне опасно оставаться сейчас в квартире одному, надо выйти из запоя, необходима приличная форма, прежде чем что-либо предпринимать. Иначе тебя и слушать никто не будет. Вот что: через пару дней у Алки предки уедут в дом отдыха. И если предпринимать какие-то резкие телодвижения, то это время тебе лучше пожить у нее.

– Да что ты, что ты! – запротестовал Дядя Витя. – Да она…

– С ней я разберусь… Обломаешь нам медовый месяц, делов-то!

– Да нет, неудобно. Я, может, у Андрюхи… У него теща послезавтра уезжает. Ну и Короля можно оставить…

– Подожди, – сказал Студент. – А пока… У нас с ребятами в колледже…

– Чего?

– Не перебивай… Мы держим вчетвером с друзьями небольшое кафе. Пару дней можно перекантоваться там, типа – ночной сторож. А я проконсультируюсь с мужиками с юрфака, что тут можно сделать.

– Это что за фака такая?

– Юрфак, Дядя Витя, – улыбнулся Студент, – юридический факультет. Мы же юристы. – И Студент обнял свою подружку. – Юристы мы!

Дядя Витя молча сделал большой глоток пива, посмотрел на уже пьяного в дым Андрюху, порывающегося без конца рассказывать одну и ту же историю, и почувствовал, что он вот-вот заплачет.

– Скажи, Сашок, – хрипло проговорил Дядя Витя, – а зачем тебе все это надо? Ты же мне помогаешь…

– Ну!.. – Студент задумался, а потом загадочно улыбнулся. – Мое же имя – Александр! По-древнегречески значит защитник слабых, защитник людей. И потом, мы же юристы. Наверное, поэтому. – И он рассмеялся. – Юристы мы!

А Дядя Витя с благодарностью подумал, что, может, что-то новое, начавшееся в его жизни, так не закончится. Ну не может же все быть так несправедливо. Ну хоть когда-то с человеком должна жизнь поступить не по-скотски.

– Ладно, мужики, – сказала Алка, – расслабьтесь. Все будет хорошо. Мне почему-то так кажется. А сейчас давайте перекусим и еще один денек отдохнем. Впереди– сложная сессия. – Она обвела всех своими большими, чуть влажными глазами, улыбнулась и добавила: – И у Дяди Вити тоже.

А Дядя Витя подумал, что молодец Сашок– знатную девку отхватил.

Они заказали еще сосисок и пива и не позволили Дяде Вите заплатить ни копейки, а потом в это простое и чудесное кафе, украшенное рождественской елкой, гирляндами и сугробами снега из ваты, пришли их друзья. Они притащили с собой гитару и были очень удивлены вечным союзом студентов и пенсионеров. И тем не менее они пили за Дядю Витю, за Сашку с Алкой, за наступающее Рождество и просто за то, что жизнь – хорошая штука. Они пели, довольно шумно и довольно весело, и никто их не обрывал, а Дядя Витя подумал, что студенты скорее всего самые лучшие люди на свете. Затем они всей компанией отправились гулять и забрели в «Суперкомпьютерные игры». Дядя Витя такого не видел. Никогда. Он играл первый раз в жизни и превратился в ребенка, загипнотизированного игровым автоматом. Он понял, что был лишен в жизни чего-то очень важного, и все это наверстывал сейчас, за последние две недели. Дядя Витя никогда не предполагал, что он так азартен и что есть нечто настолько интересное! До такой степени, что он абсолютно уверился – именно этого ему недоставало всю жизнь. Андрюха, впрочем, не проявил никакого интереса, и, пока все развлекались, он попивал пивко, сидя в уголке на деревянной табуреточке.

– Ну, Дядя Витя, ты даешь! – улыбалась Алка, когда они вышли из зала игровых автоматов. – Ты прямо чудил, как маленький.

– Так я ж… – засмущался Дядя Витя. – Это ж интересней, чем на самом деле.

– Да, кстати, насчет квартиры я кое-что придумал, – сказал Студент. – Есть у нас на кафедре один малый, кандидат наук. Про него говорят, что он просто гений. Будущая звезда! К нему мы и обратимся. За ним числится должок, пришло время отработать.

– Спасибо, – растерянно улыбаясь, проговорил Дядя Витя, – наверное, все будет хорошо…

– Точно, – улыбнулась Алка, обнимая своего Студента. – Я знаю, о ком он говорит. Точно будет хорошо.

Но никто из них не предполагал, как на самом деле все решится и как это окажется не похоже на все то, о чем они сейчас думают.