Текст книги "Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Филип Киндред Дик,Гордон Руперт Диксон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

«Неслабая штука», – подумал он и жадно вдохнул остаток порошка, стараясь загнать гранулы поглубже в носовые полости. Может, они в самом деле соединяются с мозгом?

Несколько секунд экран оставался пустым, потом медленно появилось изображение. Но это был не Вождь. Не Абсолютный Благодетель Народа. По сути, это даже не было человеческим существом.

Перед Чьенем материализовалась механическая конструкция из печатных плат, линз, шлангов-щупалец, коробок с раструбами. Из раструбов слышался угрожающий монотонный звон.

Чьень не мог оторвать взгляда от механического чудовища. Что это? Реальность? «Галлюцинация, – решил он. – Торговец наткнулся на забытый секретный склад с психоделиками времен Войны за Освобождение. И я принял громадную порцию этой гадости!»

На ватных ногах Чьень добрался до видеофона и вызвал ближайший участок слубеза.

– Я случайно обнаружил торговца психоделическими наркотиками, – пробормотал он в трубку.

– Ваше имя и адрес? – рявкнул деловой, энергичный голос дежурного офицера.

Чьень сообщил нужные сведения, потом с трудом вернулся в кресло. И снова оказался лицом к лицу с чудовищным видением на телеэкране. «Это смертельно, – решил он. – Наверное, какой-то супернаркотик, синтезированный в тайных лабораториях Вашингтона или Лондона. Во много раз сильнее ЛСД-26, который сбрасывали в наши резервуары. И я собирался отдохнуть от речей Вождя… Дурак! Этот электронный, пластиковый, звонящий и машущий щупальцами монстр гораздо хуже. У меня душа уходит в пятки – жить так до самого конца…»

Через десять минут в дверь забарабанили сотрудники слубеза. К этому времени, знакомый образ Вождя постепенно вернулся на экран, заменив нереального робота со щупальцами и визгливыми раструбами.

– Психоделический токсин, – объяснил Чьень, подведя двух слубезовцев к столу, где лежал конвертик. – Короткодействующий. Адсорбируется непосредственно в кровь через носовые полости. Я сообщу подробности об обстоятельствах его приобретения – где, у кого, все приметы. – Чьень с трудом вздохнул. От потрясения голос у него стал хриплым.

Слубезовцы ждали, изготовив шариковые ручки. И где-то на заднем плане дребезжал неутомимый Абсолютный Благодетель. Как тысячу вечеров до этого. «Хотя теперь все будет по-другому – подумал Чьень, – я уже не смогу воспринимать его как всегда. Может, они этого и добивались?»

Странно, что он подумал так – «они». Но почему-то это показалось правильным. На миг он засомневался – выдавать ли слубезовцам точные приметы калеки-торговца?

– Уличный торговец, – сказал он. – Где, не помню.

Хотя он прекрасно помнил тот перекресток. В конце концов, преодолевая непонятную нерешительность, он выложил все.

– Спасибо, товарищ Чьень. – Начальник патруля собрал остатки порошка и убрал в карман красивой, аккуратной формы. – Мы сделаем анализ как можно быстрее и сообщим вам в случае, если вам потребуется медицинская помощь. Некоторые военные психоделики были смертельно опасны, как вы, несомненно, читали.

– Читал, – согласился Чьень. Именно этого он и боялся.

– Всего хорошего и спасибо за звонок.

Слубезовцы удалились. Похоже, они были не очень удивлены – очевидно, подобные инциденты случались нередко.

Лабораторный анализ был произведен на удивление быстро – учитывая разветвленность бюрократического аппарата: видеофон зазвонил, когда Вождь еще не окончил речи.

– Это не галлюциноген, – сообщил Чьеню работник слубезовской лаборатории.

– Разве? – Странно, он не испытал облегчения. Ни в малейшей степени.

– Даже наоборот. Это фенотиазин. Как вам, наверное, известно, это антигаллюциногенный препарат. Доза на грамм смеси довольно сильная, но безвредная. Возможно, понизится давление, вы будете испытывать сонливость. Скорее всего, препарат украден из тайного военного склада, брошенного отступающими варварами, Так что не волнуйтесь.

Чьень медленно опустил трубку. И подошел к окну – оттуда открывался прекрасный вид на другой ханойский многоквартирный комплекс, – чтобы подумать.

В дверь опять позвонили. Словно во сне, он пошел открывать.

На пороге стояла девушка в плаще, голова повязана платком, частично скрывавшим длинные темные волосы. Она сказала тихим, кротким голосом:

– Товарищ Чьень? Тун Чьень из Министерства…

Чисто машинально впустил ее в прихожую и запер дверь.

– Вы подключились к моему видеофону, – сказал он. Это был выстрел наугад, но что-то подсказывало Чьеню, что он угадал.

– Они… забрали препарат? – Девушка огляделась. – Хорошо, если нет. Сейчас так трудно его доставать.

– Фенотиазин доставать труднее, чем нюхательный табак. Так вас нужно понимать?

– Девушка пристально посмотрела на него большими загадочными глазами.

– Да, товарищ Чьень. – Она помолчала. – Что вы видели на экране? Скажите. Это очень важно. Мы должны знать.

– Разные люди видят разное?

– Да. Это и сбивает нас с толку. Мы не можем понять… Это ни в какую схему, ни в какую теорию не укладывается. – Ее глаза стали еще темней и глубже. – Морской дракон? С чешуей, клыками, плавниками? Или инопланетное чудовище, покрытое слизью, да? Пожалуйста, расскажите, мы должны знать. – Ее плащ поднимался в такт неровному взволнованному дыханию. Чьень вдруг обнаружил, что наблюдает за ритмом.

– Я видел машину, что-то вроде робота.

– Ага! – Она кивнула. – Понятно. Механическое существо, абсолютно нечеловеческое. Не андроид, а нечто на человека непохожее.

– Совершенно непохожее. «И разговаривать по-человечески оно тоже не умеет», – добавил он про себя.

– Вы ведь понимаете, это была не галлюцинация.

– Мне сообщили – препарат оказался фенотиазином. Больше я ничего не знаю. – Чьень старался говорить как можно меньше. Ему хотелось услышать, что скажет девушка.

– Итак, товарищ Чьень… – Она глубоко вздохнула, – Если это не галлюцинация, то что? Может, то, что называется «сверхсознанием»?

Чьень не ответил. Он взял со стола сочинения, повертел в руках, бросил обратно. Он ждал продолжения.

Девушка стояла рядом, словно возникнув из весеннего дождя: она пахла дождем. Он чувствовал ее волнение, и она была прекрасна в этой взволнованности, в том, как она пахла, как выглядела и говорила. «Это тебе не телевизор, к которому привыкаешь с пеленок», – неожиданно подумал он.

– Люди, принимавшие стелазин, а вы действительно приняли стелазин товарищ Чьень, – видят разные вещи, – немного хрипло произнесла она. Но варианты ограниченны, их можно собрать в характерные группы. Одни видят то, что и вы – мы называем этот феномен «Железяка». Другие что-то вроде морского чудовища – «Пасть». Еще есть «Птица», «Заоблачная труба» и… – Она запнулась. – Остальные реакции говорят нам еще меньше. Теперь, товарищ Чьень, вы тоже видели это. Мы бы хотели, чтобы и вы участвовали в наших собраниях. В группе наблюдателей, которая видела то же, что и вы. Это так называемая Красная группа. Мы стремимся выяснить, ЧТО это на самом деле…

Она пошевелила гладкими, словно вылепленными из матового воска пальцами. – Не может же оно быть всем одновременно. – В тоне девушки слышалось недоумение, какое-то детское удивление. Ее настороженность явно ослабла.

– А что вы видите? Лично вы?

– Я в желтой группе. Я вижу…бурю. Воющий смерч. Вырывающий с корнем деревья, разносящий в пыль здания… – Она грустно улыбнулась. – Это «Разрушитель». Всего двенадцать групп, товарищ Чьень. Двенадцать совершенно разных восприятий одного и того же телеобраза Вождя. Под воздействием одного и того же препарата. – Она снова улыбнулась. Теперь она смотрела на него с доверием и ожиданием. Как будто он мог помочь.

– Вообще-то я должен вас арестовать, – сказал Чьень. – Произвести гражданский арест.

– Нет статьи в законе. Мы тщательно изучили советский кодекс, прежде чем организовать распространение стелазина. Запас у нас небольшой, и мы не раздаем его кому попало. Вы нам показались подходящей кандидатурой – известный, пользующийся доверием молодой чиновник послевоенного типа, уверенно поднимающийся по ступенькам карьеры. – Она взяла сочинения. – А, вас просчитывают, да?

– Что делают? – не понял он.

– Дают вам изучить какой-нибудь документ и проверяют, соответствует ли ваша реакция текущему взгляду партии. Она улыбнулась. – Когда вы подниметесь на ступеньку выше, то узнаете это выражение. Подниметесь к товарищам Цзо-Пиню и Петелю, – добавила она уже серьезно. – Товарищ Петель стоит очень высоко. Никакой школы в Сан-Фернандо нет, эти сочинения сфабрикованы специально, чтобы проверить вашу идейную надежность, товарищ Чьень. Кстати, вы уже определили, где ересь? – Она произнесла эти слова тоненьким, как у гнома, голосом, с ноткой насмешливой угрозы. – Один неверный шаг, неверный выбор, и ваша расцветающая карьера будет задушена в зародыше. Но если вы угадаете…

– А вы-то знаете, где какое сочинение? – возмутился он.

– Да. – Она серьезно кивнула. – У нас есть микрофоны в кабинете Цзо-Пиня. Мы подслушали его беседу с товарищем Петелем. На самом деле его зовут Джуд Крейн: он старший инспектор высшего отдела Сеслужа – секретной службы. Наверное, вы слышали это имя – он был главным ассистентом судьи Ворлавского на послевоенном процессе 1998 года в Цюрихе.

– Я… понимаю, – с трудом выдавил Чьень. Теперь многое становилось ясным.

– Меня зовут Таня Ли, – представилась девушка.

Он молча кивнул. Потрясение было еще сильно, и ошарашенный Чьень никак не мог собраться с мыслями.

– В общем-то, я мелкий служащий в вашем Министерстве, – продолжала Ли. Но, насколько я помню, мы с вами никогда не встречались даже случайно. Мы стараемся пробраться на самые разные посты государственной машины. Мой начальник…

– Может, не стоит все рассказывать? – Он показал на включенный телевизор. – Они могут подслушать.

– Мы заблокировали прием и передачу по каналу вашей квартиры. Повысили уровень помех. Им потребуется не менее часа, чтобы отыскать экран. У нас осталось… – Она посмотрела на крошечные часики на тонком запястье, – пятнадцать минут. Пока мы в безопасности.

– Скажите… какое из сочинений искреннее? – попросил он.

– Вас волнует только это?

– А что еще должно меня волновать?

– Разве вы еще не поняли? Вы узнали такое… Вождь на самом деле не Вождь. Он – нечто другое, хотя мы пока не можем выяснить, что. Пока. Товарищ Чьень, вы когда-нибудь делали анализ вашей питьевой воды? Я знаю, это похоже на манию преследования, но все же?

– Конечно, нет. – Он уже знал, что она скажет.

– Анализы показывают, что питьевая вода насыщена галлюциногенами. Была, есть и будет. Но это не те галлюциногены, которыми пользовались во время войны. Это новое квазиэрготическое соединение «Датрокс-3». Вы его пьете дома, в ресторанах, у друзей. Вы пьете его на работе – вся вода в городе отравляется из одного источника, – гневно сказала она. – Мы раскусили эту загадку и поняли, что фенотиазин нейтрализует действие наркотика. Но чего мы не предполагали – так это целого букета, целого веера реакций. Ведь галлюцинации могут отличаться, но реальность должна восприниматься однозначно. Все получилось наоборот. Перевернулось с ног на голову. Мы не смогли даже прийти к какой-нибудь теории, объясняющей этот феномен. Двенадцать видов галлюцинаций – это понять несложно. Но одна галлюцинация и двенадцать реальностей! – Она замолчала, наморщив лоб, посмотрела на сочинения. – Вот эта, с арабским стихотворением, правильная работа. Если вы укажете на нее, то получите повышение. Поднимитесь еще на одну ступеньку в партийной иерархии. – Улыбнувшись – у нее были красивые белые зубы, она добавила: – Сегодня утром вы совершили выгодное вложение капитала Теперь вашей карьере некоторое время ничего не грозит – благодаря нам.

– Я не верю вам. – Им руководила инстинктивная осторожность, выработанная долгой жизнью среди головорезов ханойского отделения восточной компартии. Они владели мириадом способов «вырубить» соперника – некоторыми из них Чьень сам пользовался за годы карьеры. Возможно, сейчас он имеет дело с новым еще незнакомым ему способом. Всегда остается такая вероятность.

– В сегодняшней речи Вождь упомянул вас, – сказала Таня. – Вам это не показалось странным? Вас, мелкого кабинетного служащего заштатного Министерства…

– Согласен, – признал он. – Меня это поразило.

– Это логично. Великий Вождь сейчас формирует новую элиту – молодых энергичных функционеров послевоенного поколения. Вождь выделил вас по той же причине, что и мы. Ваша карьера – по крайней мере, пока – если к ней подойти правильно, способна вознести вас на самый верх. Вот такие дела.

«Интересно, – думал он, – все в меня верят. Кроме меня самого. Особенно теперь, после опыта с антигаллюциногеном. Убеждения, формировавшиеся годами, дали трещину. И неудивительно». Но постепенно он приходил в себя, и былая уверенность преуспевающего чиновника давала себя знать.

Подойдя к видеофону, он снял трубку и начал набирать номер ханойского слубеза – второй раз за вечер.

– Это будет вашей второй фатальной ошибкой – заметила Таня. – Я скажу, что вы заманили меня в квартиру и пытались дать взятку, предполагая, что я знаю, какое сочинение искреннее – благодаря моему посту в Министерстве.

– А что было моей первой фатальной ошибкой?

– То, что вы не приняли дополнительную дозу фенотиазина, – спокойно сказала Таня Ли.

Тун Чьень положил трубку. «Не понимаю, что со мной творится. Две силы. С одной стороны – Партия и Великий Вождь. С другой – эта девушка и некая конспиративная организация за ее спиной. Одна сила хочет, чтобы я поднимался выше в иерархии Партии, вторая… Чего хочет Таня Ли? Внутри, под прикрытием слов и тривиального презрения к Партии, Вождю и моральным принципам Народного Демократического Объединенного Фронта? Что ей надо от меня?»

– Вы антипартиец? – спросил он с любопытством.

– Нет.

– Но… – Он развел руками. – Третьего не дано. Партия и Антипартия. Тогда вы должны быть партийцем. – Он изумленно смотрел на нее. Таня спокойно выдержала его взгляд. – Тайная организация. Против чего вы боретесь? Против государства? Вроде тех студентов в Америке, которые во время войны во Вьетнаме останавливали военные эшелоны, выходили на демонстрации?..

– Все совсем не так, – устало сказала Таня. – Но это не важно. Оставим. Мы хотим знать, кто или что нами управляет. Нам нужен такой член организации, который имеет шанс лично встретиться с Вождем, лицом к лицу. Тет-а-тет. Вы понимаете? – Она повысила голос. Потом взглянула на часы, явно опасаясь, что не успеет скрыться. – Очень немногим удается увидеть Вождя – я имею в виду – на самом деле увидеть.

– Он ведет уединенный образ жизни. Преклонный возраст все-таки.

– Мы надеемся, – продолжала Таня, – что, пройдя испытание – а с моей помощью вы практически его прошли, – вас пригласят на одну из вечеринок – только для мужчин, – Вождь устраивает их время от времени, и газеты о них, естественно, не сообщают. Теперь понимаете? – Она перешла на горячий, быстрый шепот. – И тогда мы узнаем… Вы пойдете туда, приняв препарат, и когда увидите Его, лицом к лицу…

– Что станет концом моей карьеры, если не жизни, – подхватил он.

– Вы нам кое-что должны, – напомнила Таня Ли. Лицо ее побелело. – Если бы не подсказка, вы бы наверняка выбрали неправильное сочинение. И вашей карьере преданного слуги общества пришел бы конец. Вы провалили бы испытание, даже не подозревая, что вас испытывают.

– У меня был один шанс из двух, – примирительно сказал он.

– Нет, – отрезала она. – Фальшивка набита ловко подобранными партийными лозунгами. Они намеренно устроили вам ловушку. Они хотели, чтобы вы провалились.

Чьень опять взглянул на сочинения. Он был сбит с толку. Правду ли она говорит? Возможно. Вероятно. Очень похоже на правду. Кто-кто, а он хорошо знал партийных функционеров. Особенно своего непосредственного начальника, Цзо-Пиня. Он вдруг почувствовал усталость и безразличие.

– Значит, услуга за услугу. Вы этого требуете. Вы услугу мне оказали: добыли – надеюсь, верный – ответ на вот этот парттест. Но вы свой ход сделали. Что помешает мне вышвырнуть вас вон? Как захочу, так и поступлю – я себя ничем не связывал. – Он слышал свой голос как будто со стороны: монотонный, бездушный – типичный голос партийного функционера.

– По мере вашего продвижения вы столкнетесь с новыми проверками. И мы будем стараться, чтобы вы эти проверки прошли, – сказала Таня Ли. Она была совершенно спокойна – очевидно, предвидела его реакцию.

– Сколько у меня времени на раздумье?

– Спешить некуда – вы получите приглашение на личную виллу Вождя у Желтой реки не раньше следующей недели. Или даже в следующем месяце. – Она остановилась на пороге. – Если вам будут грозить новые проверки, мы предупредим. Так что вы еще встретитесь со мной или с кем-нибудь из наших. Возможно, с тем ветераном – калекой. На этот раз он продаст вам листок с правильным ответом. – Она улыбнулась, но улыбка тут же погасла, как задутая свеча – И однажды вы получите торжественное официальное приглашение на виллу Вождя, очень красивый бланк. – Вы пойдете туда, предварительно приняв большую дозу стелазина… возможно, весь остаток нашего быстро текущего запаса. Спокойной ночи.

Дверь закрылась. Она ушла.

«Бог мой, – подумал Чьень. – они ведь могут теперь шантажировать меня. А она даже не упомянула об этом. Не стоило тратить время – их намерения гораздо серьезнее».

С другой стороны… Он ведь сообщил в Слубез. Наркотик оказался фенотиазином. Значит, они следят. В сущности, он не нарушал закона, но… они будут тщательно за ним наблюдать. Впрочем, как и всегда. Он уже привык, за прошедшие годы. Привык, как и все остальные.

«Я увижу Абсолютного Благодетеля Народа, – сказал он себе, – встретить Вождя и, возможно умереть… На что он похож? К какому подклассу негаллюцинаций будет он принадлежать? Какой-нибудь новый, неизвестный тип? Нечто, грозящее перевернуть мой мир? Как я выдержу эту встречу, как сохраню внешнее спокойствие после того, что видел по телевизору? Железяка, Пасть, Разрушитель, Труба – или что-нибудь похуже?»

Потом он перестал ломать голову. Гадать было бесполезно. И очень страшно.

На следующее утро товарищи Цзо-Пинь и Петель ждали в его кабинете. Вернее, выжидали. Чьень без лишних слов вручил им «экзаменационное сочинение» с арабским стихотворением.

– Вот это, – сказал он звенящим голосом, – работа преданного члена партии или, может быть, кандидата в члены. Эта же… – Он хлопнул по второй пачке листов, – реакционный мусор. – Он почувствовал злость. – Несмотря на внешне ортодоксальную…

– Прекрасно, товарищ Чьень, – кивнул Петель. – Не будем вдаваться в подробности. Ваш анализ дал верный результат. Вы слышали, Вождь вчера упомянул ваше имя в вечернем телевыступлении?

– Конечно, слышал.

– Не сомневаюсь, вы сделали соответствующий вывод, что все мы вовлечены в дело особой важности. Вождь выделяет вас, это ясно. Собственно, он связался со мной лично и… – Петель принялся рыться в своем пухлом портфеле. – Черт, кажется, потерял. Ну, ладно… – Он посмотрел на Цзо-Пиня, тот едва уловимо кивнул. – Великий Вождь хотел бы видеть вас на обеде в своем загородном доме у реки Янцзы, вечером следующего четверга. Миссис Флетчер особо оценит…

– Кто такая миссис Флетчер?

Цзо-Пинь сухо пояснил:

– Жена Абсолютного Благодетеля. Его самого зовут… Вы, не сомневаюсь, никогда об этом не слышали… Его зовут Томас Флетчер.

– Он кавказец, – объяснил Петель. – Работал в новозеландской компартии, принимал участие в захвате власти – это было нелегко, как вы помните. Эта информация не является секретной – в строгом понимании. Но, с другой стороны, не стоит слишком распространяться. – Он помолчал, играя цепочкой часов. – Наверное, будет лучше, если вы вообще забудете об этом. Конечно, как только вы его встретите, вы узнаете по его лицу, что он кавказец, как и я. Как и многие из нас.

– Национальность, – назидательно заметил Цзо-Пинь, – не влияет на верность Вождю и Партии. Яркий тому пример товарищ Петель, стоящие перед вами.

– Но на экране… – начал Чьень. – Вождь…

– Изображение подвергается специальным видеокоррекциям, – перебил Цзо-Пинь. – Из идейных соображений. Большая часть товарищей на высоких постах знает об этом. – Он с осуждением смотрел на Чьеня.

«Значит они знают. И молча соглашаются – все, что мы видим каждый вечер, это иллюзия. Вопрос – до какой степени иллюзия? Частично? Или полностью?»

– Понимаю, – сухо сказал он. И подумал: «Где-то вышла промашка. Они – те, кто стоит за спиной Тани Ли, – не предполагали, что я так быстро получу это приглашение. Где препарат? Успеют они связаться со мной или нет? Скорее всего, нет».

Странно, он испытывал облегчение. Он будет допущен к Великому Вождю, увидит его таким же, как видел на экране. Будет очень приятный, поощряющий партийную энергию обед в компании наиболее влиятельных партийцев Азии. «Уверен, мы обойдемся и без фенотиазинов», – подумал Чьень.

Чувство облегчения становилось все сильнее.

– А, вот она, наконец, – вдруг сказал Петель и выудил на свет божий белый конверт. – Ваш пригласительный билет. Утром в четверг ракета компании «Синорокет» доставит вас на виллу Вождя. Офицер, отвечающий за соблюдение протокола, проведет с вами беседу. Форма одежды парадная – фрак и галстук, но атмосфера будет в высшей степени теплая и сердечная. И, как всегда, много тостов. Я побывал на двух такие мальчишниках. Товарищ Цзо-Пинь, – Петель изобразил улыбку, – пока не удостоился такой чести. Но, как сказано, ищущий да обрящет. Это сказал Бен Франклин.

– К товарищу Чьеню, должен отметить, эта честь пришла несколько преждевременно. – Цзо-Пинь с видом философа пожал плечами. – Но моего мнения не спрашивают.

– И еще одно, – сказал Петель. – Возможно, лично встретившись с Вождем, вы будете несколько разочарованы. Даже если так, будьте внимательны и ни в коем случае не показывайте истинных своих чувств. Мы привыкли, – нас даже приучили, – видеть в Вожде не просто человека, а нечто большее. Но за столом он… – Петель пошевелил пальцами, – во многих отношениях не отличается от нас, грешных. Он может рассказать анекдот с бородой или выпить лишнего… Откровенно говоря, заранее никогда не известно, как пройдет вечер, хотя, как правило, такие обеды кончаются не раньше следующего утра. И потому будьте предусмотрительны и примите дозу амфитамина. Офицер, отвечающий за протокол, снабдит вас таблетками.

«Вот как? Довольно неожиданная и интересная новость», – отметил про себя Чьень.

– Для внутренней крепости. И чтобы, как говорится, «пузырь хорошо держался». Вождь отличается большой выносливостью. Очень часто он все еще свеж и полон сил, в то время как остальные участники застолья давно свалились под стол.

– Выдающаяся личность, наш Вождь, – сладко пропел Цзо-Пинь. – Я считаю, его некоторая… неумеренность только доказывает, что он славный парень. Плоть от плоти народной. Настоящий человек Возрождения, гармоничный во всех отношениях, как, например, Лоренцо Медичи.

– Очень верное и удачное замечание, – согласился Петель. Он так пристально наблюдал за Чьенем, что последнему опять стало неуютно, вернулось зябкое ощущение страха, как вчера вечером. «Не попаду ли я из огня да в полымя? Вчерашняя девица – вдруг она была агентом Сеслужа»?

Он решил, что всеми правдами и неправдами постарается уклониться от встречи с безногим торговцем. Будет ходить домой другой дорогой.

Ему везло. В тот день он сумел скрыться от калеки, и на следующий тоже, и так далее, до самого четверга.

Утром в четверг калека – торговец неожиданно выкатил из-за какого-то грузовика и загородил Чьеню дорогу.

– Как мое лекарство? – требовательно поинтересовался он. – Помогло? Я уверен, что помогло – состав очень древний, времен династии Сун. Вижу, оно вам помогло. Правильно?

– Прочь с дороги, – процедил Чьень сквозь зубы.

– Прошу, ответьте мне! – Тон калеки не имел ничего общего с обычным нытьем уличных торговцев, особенно калек. Именно тон подействовал на Чьеня. «Командирский голос», – как говаривали офицеры марионеточных империалистических войск много лет тому назад.

– Я сам знаю, что было в вашем пакетике. – огрызнулся Чьень. – И с меня довольно. Если я передумаю, то куплю это вещество в нормальной аптеке. Большое спасибо.

Он попытался скрыться, но тележка и ее безногий пассажир устремились в погоню.

– Со мной говорила товарищ Ли, – громко сказал калека.

– Правда? – Чьень прибавил шагу. Он заметил свободное аэротакси и отчаянно замахал рукой.

– Сегодня вечером вы будете на вилле у реки Янцзы. Возьмите препарат, немедленно. – Калека, пыхтя от усталости, протянул конверт. – Прошу вас, партиец Чьень. Ради вас и нас всех. Мы должны выяснить, что это. Видит Бог, возможно, это даже не человек, а инопланетное существо. Это было бы самое страшное. Вы понимаете? Ваша ничтожная карьера – пустое место, если только представить… Если мы не сможем выяснить…

Такси остановилось у обочины, дверца плавно отъехала, Чьень полез в кабину.

– Пожалуйста, – просил калека. – И бесплатно. Ничего вам не будет стоить. Примите перед началом обеда. И не глотайте амфетаминов – они из группы таламостимуляторов, а фенотиазин – адреналосупрессант, они взаимно противопоказаны…

Дверь плавно скользнула на место, Чьень откинулся на спинку.

– Куда едем, товарищ? – спросил робоводитель. Чьень назвал номер своего жилого корпуса.

– Полоумный калека-торговец ухитрился протиснуть образец своего сомнительного товара в мою стерильную кабину, – заметил таксист. – Обратите внимание, товарищ, у вашей ноги.

Чьень увидел конверт – обычный с виду конверт. «Вот так становишься наркоманом, – подумал он. – Откуда ни возьмись, лежит рядом с тобой пакетик…». Поколебавшись, он поднял конверт.

На конверте опять была надпись, на этот раз сделанная от руки. Женский почерк. Наверное, Таня Ли.

«События застали нас врасплох. Но, слава Богу, мы успели. Где вы были во вторник и среду? Неважно. Вот препарат. И удачи. Не пытайтесь со мной связаться. Я найду вас сама».

Он сжег конверт в автоматической пепельнице такси. Но темные гранулы оставил у себя.

«Галлюциногены, все это время, все годы. В воде, в пище. Десятилетиями. Не во время войны – в мирное время. И не в лагере врагов – у себя дома. Сволочи, – подумал он. – Наверное, нужно принять гранулы. Выяснить, наконец, что он собой представляет. Я так и сделаю». – Он почувствовал, что ему интересно. Это плохо, он понимал. Любопытство противопоказано для партийной карьеры.

Тем не менее он был охвачен нетерпением. Надолго ли его хватит? Хватит ли смелости принять вещество?

Время покажет. «Мы цветы, – подумал он. – В саду, где он срывает нас. Как в том арабском стихотворении». Чьень хотел вспомнить, что в нем еще говорилось, но не смог.

Наверное, это неважно.

Офицер протокола, высокий и мускулистый японец по имени Кимо Окубара, в прошлом явно борец, осмотрел Чьеня со скрытой враждебностью, хотя тот предъявил тисненную карточку – приглашение и удостоверение личности.

– И стоило вам сюда тащиться, – проворчал японец. – Смотрели бы лучше телевизор дома. Мы тут и без вас прекрасно обходились.

– Телевизор я уже смотрел, – сухо ответил Чьень. «К тому же обеды на вилле не транслируются, – добавил он про себя, – по соображением пристойности».

Ребята Окубары обыскали Чьеня с ног до головы – включая анальное отверстие – на предмет оружия. Потом ему вернули одежду. Фенотиазин они не нашли, потому что он его уже принял. Подобные препараты действуют часа четыре. Этого вполне хватит. Таня сказала, что доза была сверхбольшой. Он испытывал слабость, головокружение, спазмы, симптомы псевдопаркинсоновой болезни – все это были побочные эффекты.

Мимо прошла девушка, до пояса обнаженная, с длинными медно-рыжими, как хвост кометы, волосами. Интересно.

С другой стороны показалась еще одна девушка. Эта тоже была обнажена до пояса, но в нижней части. Еще интересней. Обе девицы имели вид отсутствующий и скучающий.

– Вы тоже будете в таком виде, – сообщил ему Окубара.

Чьень изумился:

– Как я понял, фрак и галстук…

– Я пошутил, – объяснил японец. – А вы и поверили. Только девушки ходят раздетыми. Можете даже ими наслаждаться, если вы не гомосексуалист.

«Что ж, – подумал Чьень, – будем наслаждаться». Вместе с другими приглашенными – мужчины были во фраках, женщины в вечерних платьях – он принялся прохаживаться туда – сюда Он чувствовал себя не в своей тарелке, несмотря на успокаивающее действие стелазина. Зачем он здесь? Неопределенность ситуации вызывала тревогу. Ради продвижения по партийной лестнице, чтобы получить одобрительный кивок Вождя… и в добавок, он здесь, чтобы уличить Вождя в обмане. Каком обмане – Чьень не знал, но обмане. Обмане Партии, обмане всех миролюбивых демократических сил планеты. И он начал новый круг по залу.

К нему подошла девушка с маленькими ярко светящимися грудями и попросила прикурить. Чьень машинально достал зажигалку.

– А почему у вас груди светятся? – спросил он. – Радиоактивные инъекции?

Ничего не ответив, девушка пожала плечами и отошла. Очевидно, он сморозил какую-то бестактность.

«Наверное, послевоенная мутация», – решил Чьень.

– Прошу вас, товарищ. – Лакей изящным жестом протянул поднос. Чьень выбрал мартини – в данный момент это был самый модный напиток среди высшего партийного класса Народного Китая – и отпил глоточек ледяной смеси. «Отличный английский джин, – отметил он про себя. – Может, даже с добавлением настоящего голландского можжевельника, или что они там добавляют». Он почувствовал себя лучше. «В принципе, здесь совсем неплохо, – решил он. – Даже весьма приятная обстановка. Все такие респектабельные, уверенные в себе. Они хорошо потрудились, теперь можно немного отдохнуть. Очевидно, это миф, будто рядом с Вождем люди испытывают тревогу и нервное возбуждение». Ничего подобного он пока не замечал – ни в себе, ни в других.

Какой-то широкоплечий пожилой человек остановил Чьеня очень простым способом: уперев ему в грудь свой бокал.

– Тот лилипут, – сказал он, ухмыльнувшись, – который просил у вас прикурить, ну, с грудями, как огни рождественской елки, на самом деле мальчик. – Он захихикал. – Здесь нужно держать ухо востро.

– А где можно найти нормальных женщин? Во фраках и с галстуками? – попытался сострить Чьень.

– Очень даже рядом. – Человек удалился, оставив Чьеня наедине с мартини.

Высокая красивая женщина в роскошном платье, стоявшая рядом с Чьенем, вдруг схватила его за руку. Он почувствовал, как напряглись ее пальцы. Она сказала:

– Вот он. Великий Вождь. Я вижу его в первый раз и так волнуюсь. У меня прическа в порядке?

– В полном, – пробормотал Чьень и посмотрел в ту же сторону, что и женщина. Первый взгляд на Абсолютного Благодетеля.