Текст книги "Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Филип Киндред Дик,Гордон Руперт Диксон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Ты арестован! – рявкнул Бейнс. – Брось оружие и подними руки. И зови свое семейство.

Рука Джонсона задрожала, одеревеневшие пальцы выпустили трубку.

– Так ты жив! – запинаясь, выдавил он. – Значит, ты…

Появились Дейв и Джин.

– Отец!

– Подойдите сюда! – приказал Бейнс. – Где мать?

Ошеломленный Дейв кивнул в сторону дома.

– Приведите ее!

– Так ты из ЦУБ! – прошептал Нат Джонсон.

Бейнс не ответил. Он ковырял пальцем в складке между подбородками. Наконец выковырял микрофон и сунул его в карман. Со стороны дороги послышался быстро нарастающий рокот моторов, и вскоре возле дома замерли две черные слезинки. Из них выскочили люди, облаченные в серо-зеленую форму войск Государственной Гражданской Полиции. Небо заполнили рои черных точек, похожих на безобразных мух. Мухи исторгли из себя тучи людей и тюков со снаряжением, которые, затмив солнце, медленно поплыли к земле.

– Его здесь нет, – сообщил Бейнс подбежавшему человеку. – Улизнул. Радируй в центр Уиздому.

– Мы блокировали весь этот сектор.

Бейнс повернулся к Нату Джонсону, замершему в оцепенении рядом с детьми.

– Как он узнал о нашем появлении?

– Почем мне знать? – невнятно пробормотал Джонсон. – Он., знал, и все тут.

– Телепатия?

– Понятия не имею.

Бейнс пожал плечами.

– Мы это скоро выясним. Район оцеплен. Ему не проскочить, что бы он там ни умел.

– Что вы с ним сделаете, когда… если схватите? – с трудом проговорила Джин.

– Изучим его.

– А затем убьете?

– Это зависит от результатов лабораторных исследований. Если бы вы предоставили мне больше информации, я бы смог дать более точный прогноз.

– Нам нечего тебе сказать. Мы и сами ничего о нем не знаем. – От отчаяния голос девушки поднялся до визга. – Он не разговаривает!

Бейнс вздрогнул.

– Что?

– Он не разговаривает. Он никогда не говорил с нами. Никогда.

– Сколько ему лет?

– Восемнадцать.

– И все восемнадцать лет он не общается с вами? – Бейнс в очередной раз вспотел. – И даже не пытался вступить с вами в контакт? Скажем, с помощью жестов? Или мимики?

– Он… не от мира сего. Он ест с нами. Иногда играет или сидит вместе с нами. Временами уходит на несколько дней, и мы не знаем куда и зачем. Спит в сарае, один.

– Скажи, а твой брат действительно золотого цвета?

– Да. И кожа, и глаза, и волосы. Весь с головы до пят.

– А он крупный? Хорошо сложен?

Девушка ответила не сразу. Скрываемые годами чувства вдруг отразились на ее лице, щеки залил румянец.

– Он неправдоподобно прекрасен. Бог, сошедший на землю. – Ее губы дрогнули. – Вам его не найти. Он умеет такое, что вам и не снилось.

– Полагаешь, мы его не возьмем? – Бейнс нахмурился. – Оглянись. Войска все прибывают, скоро ты убедишься, что от Управления не скроешься. У нас было достаточно времени, чтобы отработать все тонкости. Если он ускользнет, это будет первый случай за…

Бейнс не договорил. К ним быстро приближались три человека. Двое были одеты в грязно-зеленую форму войск Гражданской Полиции. Между ними возвышалась гибкая, слегка светящаяся фигура третьего.

– Крис! – вырвалось у Джин.

– Мы взяли его, – отрапортовал старший по званию полицейский. Пальцы Бейнса машинально поглаживали трубку энергетического хлыста.

– Где? Как?

– Он сам сдался. – В голосе полицейского слышался благоговейный страх. – Вышел к нам добровольно. Вы только полюбуйтесь на него! Толком и не разберешь, человек перед тобой или металлическая статуя. Или какой-нибудь… древний бог!

Золотой человек остановился рядом с Джин, затем неторопливо повернулся и поглядел Бейнсу в глаза.

– Крис! – воскликнула Джин. – Зачем ты возвратился?

Та же мысль не давала покоя и Бейнсу. Он отогнал ее прочь – не время.

– Самолет готов?

– Можем взлетать в любую минуту.

– Замечательно, – бросил на ходу Бейнс. – Поторапливайтесь. Я хочу как можно быстрее доставить нашего клиента в Центр. – Приостановившись, он еще раз пристально оглядел юношу, невозмутимо стоящего между полицейскими. Казалось, рядом с ним они сморщились, стали неуклюжими и уродливыми. Превратились в карликов… Что там говорила девчонка? «Сошедший на землю бог». Бейнс сплюнул.

– Не спускайте с него глаз. Возможно, он опасен. Мы впервые сталкиваемся с подобным видом. Неизвестно, что он выкинет.

Не считая неподвижной человеческой фигуры, камера была совершенно пуста. Четыре голые стены, пол, потолок. В одной из стен под потолком узкая щель, служившая смотровым окном. Сквозь нее просматривался каждый утолок залитой ярким белым светом камеры.

Человек сидел на полу, слегка наклонившись вперед и переплетя руки. Лицо бесстрастно, взгляд прикован к полу. Он сидел так уже четыре часа, с тех пор, как захлопнулась массивная дверь камеры, щелкнули замки и расторопные техники заняли свои места перед смотровым окном.

– Итак, что вы успели выяснить? – спросил Бейнс.

Уиздом кисло хмыкнул.

– Немногое. Если не раскусим этого красавца в ближайшие сорок восемь часов, придется ликвидировать. Излишний риск неоправдан.

– Никак не придешь в себя после операции в Тунисе? – скривил губы Бейнс.

Да, тот случай забудется нескоро. В руинах заброшенного города на севере Африки обнаружили десять особей. Их метод выживания был чрезвычайно прост: они убивали и пожирали другие жизненные формы, затем имитировали их и занимали их жизненное пространство. Называли они себя хамелеонами. Их ликвидация обошлась недешево – только Управление потеряло шестьдесят экспертов высшей квалификации.

– Каковы предварительные заключения?

– Наш подопечный – крепкий орешек. Единственный в своем роде. – Уиздом кивнул на груду магнитофонных кассет. – Вот полный отчет, все, что нам удалось выжать из семейства Джонсонов. В психологическом отделе им промыли мозги, и мы отправили их домой. В голове не укладывается – восемнадцать лет, и ни единой попытки вступить в контакт с ближайшими родственниками. Ну что еще? Физически он полностью сформировался. Зрелость наступила приблизительно к тринадцати годам, жизненный цикл явно короче нашего. Но зачем ему такая роскошная шевелюра? А этот дурацкий золотистый пушок, покрывающий все тело?

– Что у него с ритмами мозга?

– Мы, разумеется, просканировали его мозг, но результаты анализа еще не обработаны. Крутимся тут, понимаешь ли, как заведенные, а он сидит себе и в ус не дует! – Уиздом ткнул пальцем в сторону окна. – Если судить по той легкости, с какой удалось его взять, он вряд ли блистает особыми талантами. Но хотелось бы узнать о нем побольше, прежде чем мы его устраним.

– А может, все же сохраним ему жизнь до выяснения всех его дарований?

– Уложимся мы или нет, он будет ликвидирован через сорок восемь часов, – угрюмо проговорил Уиздом. – Лично мне он действует на нервы. От одного его вида меня бросает в дрожь.

Уиздом – рыжеволосый, широкий в кости, с крупными чертами лица, массивной грудной клеткой и холодным проницательным взглядом – нервно жевал кончик сигары. Последние семь лет Эд Уиздом исполнял обязанности директора североамериканского отделения ЦУБ. Сейчас ему было явно не по себе. Крошечные глазки беспокойно бегали, обычно бесстрастное лицо слегка подергивалось.

– Ты думаешь – это оно? – медленно произнес Бейнс.

– Я всегда так думаю, – отрезал Уиздом. – Всякий раз я обязан предполагать самое худшее.

– Я имею в виду, что…

– Ты имеешь в виду!.. – Уиздом непрерывно вышагивал среди заваленных оборудованием лабораторных столов, мечущихся техников и стрекочущих компьютеров. – Это существо умудрилось прожить в своей семье восемнадцать лет, а они его так и не поняли. Они знают, что он может делать, но даже не представляют – как.

– Так что, в конце концов, он может?

– Он заранее предугадывает события.

– Как это?

Уиздом выхватил из-за пояса и швырнул на стол энергетический хлыст.

– Сейчас увидишь. – Уиздом подал знак одному из техников, и закрывающий смотровое окно прозрачный щит скользнул на несколько дюймов в сторону. – Застрели его!

Бейнс недоумевающе мигнул.

– Но ты же сам сказал – через сорок восемь часов?

Выругавшись, Уиздом схватил трубку, прицелился в спину неподвижно сидящему человеку и нажал на спуск.

В центре камеры вспыхнул и разлетелся облаком серого пепла розовый шар.

– О, Господи! – выдохнул Бейнс. – Ты…

Он не договорил. Золотой фигуры не было на прежнем месте. В тот момент, когда Уиздом выстрелил, человек с невероятным проворством отпрыгнул в угол камеры. Сейчас он возвращался, сохраняя на лице обычное равнодушное выражение.

– Это уже пятая попытка, – признался Уиздом. – В последний раз я и Джимисон выстрелили одновременно. Оба промазали. Похоже, он точно знал, когда будет сделан выстрел. И куда он придется.

Бейнс и Уиздом переглянулись. У обоих возникла одна и та же мысль.

– Но даже чтение мыслей не могло ему подсказать, куда ты выстрелишь, – размышлял Бейнс. – Когда – возможно. Но не куда. Сам-то ты мог бы заранее определить, куда попадешь?

– Разумеется, нет. Стрелял я навскидку, почти наугад. Надо провести такой эксперимент. – Он поманил ближайшего техника. – Срочно пригласите сюда команду конструкторов. – Он схватил карандаш и принялся что-то набрасывать на листе бумаги.

Пока изготавливали стенд для предстоящего эксперимента, Бейнс встретился с невестой в главном вестибюле здания североамериканского отделения ЦУБ.

– Как продвигается работа? – поинтересовалась Анита Феррисон, высокая голубоглазая блондинка. В свои неполные тридцать она выглядела весьма привлекательной; чувствовалось, что внешности она уделяет немало времени. На ней было строгое платье и накидка из отливающей металлом ткани с черными и красными полосами на плече – эмблемой сотрудника класса «А». Анита возглавляла отдел семантики.

– Надеюсь, на этот раз что-нибудь интересное?

– Весьма. – Бейнс взял ее под руку и провел через вестибюль в глубину слабо освещенного бара. Мягко звучала одобренная цензором-компьютером мелодия. В полумраке от стола к столу скользили безмолвные роботы-официанты.

Пока Анита потягивала заказанный ею «Том Коллинз», Бейнс вкратце поведал о последней операции.

– А может, он создает вокруг себя поле, отклоняющее энергетические лучи? – медленно спросила Анита. – Ведь был же такой вид, способный изгибать пространство усилием мысли.

– Психокинез? – Бейнс беспокойно забарабанил костяшками пальцев по столу. – Сомнительно. Этот может предугадывать, но не контролировать. Он не в состоянии остановить или искривить луч, но может заранее отойти в сторону.

– Так он что – скачет между молекулами? Бейнс сейчас был не расположен к шуткам.

– Случай серьезный. Вот уже полвека, как мы успешно справляемся с этими тварями. Срок немалый. За это время, помимо бессчетного количества всевозможных «пустышек», обнаружено восемьдесят семь видов дивов – настоящих мутантов, способных размножаться. И вот теперь восемьдесят восьмой. Пока все шло благополучно, но этот…

– Что в нем такого особенного?

– Во-первых, он восемнадцати лет от роду. Само по себе неслыханно, чтобы родственникам удавалось прятать дива так долго.

– Но в денверской колонии встречались женщины и постарше. Ну помнишь, те, с…

– Они содержались в правительственном лагере. Кому-то из высших чинов, видишь ли, взбрела в голову идея разводить их для дальнейшего использования в промышленности. В течение ряда лет мы вынуждены были воздерживаться от их уничтожения. Но Крис Джонсон – совсем другое дело. Те твари в Денвере находились под постоянным надзором, тогда как он жил и развивался совершенно самостоятельно.

– Мне кажется, не стоит рассматривать каждый новый вид дивов как скрытую угрозу для человечества. Возможно, он безвреден или даже полезен. Полагал же кто-то, что можно использовать тех женщин в общественно полезном труде. Может быть, и у него есть что-то, что будет способствовать развитию нашей расы.

– О чем ты говоришь? Чьей расы? Он же не человек. Помнишь старый анекдот: операция прошла успешно, но пациент, к сожалению, скончался? Если мы попытаемся использовать мутантов себе во благо, то им, а не нам будет принадлежать Земля. И не обольщайся, мы не сможем посадить их на цепь и заставить служить себе. Если они действительно превосходят хомо сапиенс, то в скором времени вытеснят нас.

– Иными словами, мы легко распознаем хомо супериор.[5]5
  Человек высший. (Прим. переводчика)


[Закрыть] Это будет вид, который мы окажемся не в состоянии устранить.

– Вот именно.

– И, столкнувшись с очередным мутантом, ты всякий раз опасаешься, что перед тобой хомо супериор. Но это глупо. Откуда тебе знать, что он не хомо спецификус? Всего лишь хомо с некоторыми отклонениями, полезными для нас. Чтобы выяснить это, приходится истреблять новый вид. А вдруг он окажется для человечества невосполнимой потерей?

– Неандертальцы наверняка так же думали о кроманьонцах. Подумаешь, умеют мыслить символами и придавать более законченную форму кускам кремня. – Разговор явно задел Бейнса за живое. – Эта тварь отличается от нас гораздо значительнее, чем неандерталец от кроманьонца. Он может предугадывать будущее. Надо полагать, это и помогло ему так долго скрываться. Он управляется с любой ситуацией гораздо лучше, чем любой из нас. Поставь себя на его место: ты в совершенно пустой камере, и по тебе ведется прицельная стрельба. Смогла бы ты остаться в живых? В определенном смысле, он достиг максимальной приспособляемости к окружающей среде. Если он и впредь не ошибется, то…

Его перебил укрепленный на стене громкоговоритель: «Мистер Бейнс, немедленно пройдите в лабораторию номер „три“».

Бейнс резко отодвинул стул и вскочил на ноги.

– Если хочешь, пойдем со мной. Полюбуешься нашим новым приобретением.

Посмотреть на необычный эксперимент собралось более десятка служащих ДУБ высшего ранга. Солидные седовласые мужи окружили и внимательно слушали тощего юношу в белой сорочке с закатанными рукавами. Юноша объяснял принцип действия сложного сооружения из металла и пластика, установленного в центре обзорной платформы. Устройство представляло собой опутанный разноцветными проводами куб с многочисленными прорезями и выступами.

– Для него это будет первым настоящим испытанием, – отрывисто вещал юноша – Стенд позволяет вести стрельбу совершенно случайным образом. По крайней мере настолько случайным, насколько это возможно при современном уровне развития науки и техники. Использование новейших технологий позволило…

– Так как же все-таки действует эта штука? – перебил оратора Бейнс.

– Как видите, наша установка снабжена десятью стволами. – Юноша достал из нагрудного кармана карандаш и указал им на торчащие из куба металлические трубки. – Каждый ствол может перемещаться в двух перпендикулярных плоскостях и приводиться в движение автономной гидросистемой. Помимо гидронасосов и гидромоторов, в корпусе установки находится генератор случайных чисел. Он выполнен на отдельной печатной плате и соединен с устройством ввода компьютера. – Не переставая тараторить, молодой человек тыкал заменившим ему указку карандашом в различные части конструкции. Его физиономия прямо-таки сияла от гордости за свое детище. – Руководствуясь только случайными величинами, компьютер управляет наведением стволов и отдает команды на открытие и прекращение стрельбы, опять же, отдельно для каждого ствола.

– И никому не известно, когда и в каком направлении будут палить ваши пушки?

– Абсолютно никому. – Юноша расплылся в самодовольной улыбке.

– Что нам, собственно, и требовалось, – удовлетворенно потер руки Уиздом. – Чтение мыслей ему не поможет, во всяком случае, на этот раз.

Пока техники монтировали установку, Анита прильнула к смотровому окну.

– Это он?

– Что-то не так? – в притворном удивлении поднял брови Бейнс.

У Аниты пылали щеки.

– Я полагала, что он… так же безобразен, как и все остальные. О, Господи, да он прекрасен! Будто золотая статуя! Будто божество.

Бейнс рассмеялся.

– Опомнись, Анита, ему только восемнадцать. Он слишком молод для тебя.

Женщина у окна пропустила насмешку мимо ушей.

– Ты только взгляни на него. Восемнадцать? Ни за что бы не поверила.

На полу, в центре камеры, в позе созерцания сидел Крис Джонсон: голова слегка наклонена, руки сложены на груди, ноги поджаты. В мертвенном искусственном свете его мощное тело переливалось всеми оттенками золота.

– Разве не занятный экземплярчик? – пробормотал Уиздом. – Ну да ладно, пора начинать.

– Вы собираетесь убить его?

– Во всяком случае – попытаемся.

– Но он же… – Закончить фразу она осмелилась не сразу. – Он же не монстр. Он не похож на прочих безобразных тварей с двумя головами или с глазами насекомых. Или на тех мерзких созданий из Туниса.

– Ну и что с того? Что прикажешь с ним делать?

– Не знаю. Но нельзя же так запросто его убить. Это бесчеловечно.

Механизмы куба ожили. Стволы дернулись и беззвучно заняли исходные позиции. Три ствола втянулись в корпус установки, остальные полностью выдвинулись. Без всякого предупреждения был открыт огонь.

Веером разлетелись энергетические лучи, превратив камеру в огненный ад. И в этом аду, среди яростных вихрей, заметался золотой человек. Он легко, словно виртуозный танцор, двигался между кинжалами розового огня. Вскоре клубящиеся облака пепла скрыли его от глаз наблюдателей.

– Прекратите! – взмолилась Анита. – Ради Бога, остановитесь! Вы убьете его!

Немного помедлив, Уиздом кивнул операторам. Их ловкие пальцы забегали по клавишам пульта управления, движение стволов замедлилось и прекратилось. Наступила тишина, затем раздался громкий щелчок – заработало вытяжное устройство.

В центре камеры стоял покрытый сажей, опаленный, но живой и невредимый Крис Джонсон.

– Нет, заключил Уиздом, – телепатия здесь ни при чем.

Собравшиеся переглянулись.

– Что же тогда? – прошептала Анита. Ее била дрожь, лицо побледнело, голубые глаза округлились.

– Он может предугадывать, – предположил Уиздом.

– Не обманывай себя, – пробормотал Бейнс. – Он не предугадывает.

– Конечно, не предугадывает, а все знает наперед, – неохотно кивнул Уиздом. – Он предвидел каждый выстрел. Интересно, способен ли он вообще ошибаться?

– Но мы же схватили его, – напомнил Бейнс.

– Ты говорил, он сдался добровольно. Вышел после того, как район был полностью оцеплен.

Бейнс вздрогнул.

– Да, после.

– Вот ты и ответил. Он не мог вырваться, потому и вернулся. – Уиздом криво усмехнулся – должно быть, оцепление в самом деле было безупречным. И он, конечно, знал об этом.

– Если бы имелась хоть малейшая брешь, – буркнул Бейнс, – он бы знал… и проскочил.

Уиздом отдал приказ группе вооруженных охранников:

– Отправьте его в камеру быстрой смерти!

– Вы не посмеете!.. – воскликнула Анита.

– Он слишком опередил нас в развитии. Нам за ним не угнаться. – Глаза Уиздома горели. – Мы можем лишь предполагать, что нас ждет в будущем. Он знает. Не сомневаюсь, что это знание принесет ему ощутимую пользу в газовой камере. – Он нетерпеливо махнул охранникам. – Разложите его на составные части. Да пошевеливайтесь!

– Вопрос лишь в том, сумеем ли мы разделаться с ним, – задумчиво произнес Бейнс.

Охранники заняли исходную позицию перед дверью камеры. Двигались они четко и слаженно, как единый, хорошо отрегулированный механизм. У каждого за плечами были годы интенсивных тренировок и работы в ЦУБ. С контрольного поста поступила команда отпереть замки. Дверь распахнулась. Держа наготове энергетические хлысты, два охранника осторожно вошли внутрь…

Крис неподвижно стоял спиной к открывшемуся проходу. Передние охранники разошлись в стороны, пропуская остальных. Затем…

Анита вскрикнула. Уиздом выругался. Золотой человек стремительно развернулся, пронесся сквозь тройной ряд солдат и выскочил в коридор.

– Пристрелите его! – закричал Бейнс.

Оторопевшие охранники пришли в себя. Коридор озарили вспышки, но человек бежал, искусно лавируя среди них.

– Бесполезно, – спокойно сказал Уиздом. – В него невозможно попасть. – Он принялся вводить какие-то команды в главный компьютер Управления. – Будем надеяться, это поможет.

– Что… – начал Бейнс, но тут беглец ринулся прямо на него. Бейнс отпрянул в сторону. На мгновение прекрасное золотое лицо оказалось прямо перед ним, затем человек пронесся мимо и скрылся за поворотом коридора. Беспорядочно стреляя, за ним устремились охранники. В недрах здания загрохотали крупнокалиберные винтовки, защелкали дверные замки.

– О, Господи! – выдохнул Бейнс. – А кроме как бегать, он еще что-нибудь может?

– Я распорядился перекрыть все выходы, – сообщил Уиздом. – Он где-то в здании, но наружу ему не выбраться.

– Если осталась хоть одна лазейка, он уже знает о ней, – предупредила Анита.

– Все учтено. Один раз мы его взяли, возьмем и сейчас.

Появился робот-посыльный и, учтиво поклонившись, вручил Уиздому пакет.

– Заключение аналитического отдела, сэр.

Уиздом торопливо вскрыл пакет.

– Сейчас мы узнаем, как он мыслит. – Продолжая говорить, он развернул ленту и пробежал текст глазами. – Не исключено, что у него есть своя ахиллесова пята. Он всего лишь предвидит будущее, но не способен его менять. Если впереди только смерть, ему не спа…

Уиздом умолк на полуслове. Немного поколебавшись, протянул ленту Бейнсу.

– Спущусь в бар, мне необходимо слегка взбодриться. – Губы Уиздома дрожали. – Остается лишь надеяться, что не эта чертова раса придет нам на смену.

– Ну, что там? – Анита нетерпеливо заглянула Бейнсу через плечо. – Как он мыслит?

– Никак, – ответил Бейнс, возвращая ленту шефу. – У него полностью отсутствуют лобовые доли мозга. Он не человек и не мыслит символами. Он животное.

– Да, подтвердил Уиздом. – Всего Лишь животное с единственной хорошо развитой способностью. Не сверхчеловек, да и не человек вовсе.

По многочисленным коридорам и комнатам здания Центрального Управления Безопасности сновали охранники, звякало оружие, хлопали двери. Прибыло подкрепление из состава сил Гражданской Полиции. Одно за другим помещения Управления осматривались и опечатывались. Рано или поздно Крис Джонсон будет обнаружен и загнан в угол.

– Мы всегда боялись появления мутанта, превосходящего нас в интеллектуальном развитии, – задумчиво проговорил Бейнс. – Дива, который будет настолько умнее нас, насколько мы умнее орангутангов. Какого-нибудь телепата с большим выпуклым черепом и более совершенной семантической системой. Урода, с нашей точки зрения, но все же человеческого существа.

– Он действует, руководствуясь лишь рефлексами, – поразилась Анита. Она, наконец, завладела отчетом и, присев за ближайший стол, внимательно изучала его. – Только рефлексы… как у льва. Золотого льва. – Она отодвинула ленту. Сравнение явно пришлось ей по душе. – Львиный бог, – нараспев произнесла она.

– Зверь, – резко поправил Уиздом. – Светловолосый зверь.

– Он быстро бегает, и только, – сказал Бейнс. – Не пользуется орудиями или инструментами и не способен ничего создать. Ждет благоприятного стечения обстоятельств, а затем несется как угорелый.

– Такое разве что в кошмарном сне привидится. – Мясистое лицо Уиздома посерело, руки тряслись; он выглядел сильно постаревшим. – Быть вытесненными животными! Бессловесными тварями, способными лишь бегать и прятаться. – Он презрительно плюнул. – А мы-то гадали, почему Джонсоны не могли с ним общаться. Да просто он разговаривает и мыслит не лучше собаки.

– Получается, что он неразумное существо, – сухо заключил Бейнс. – В таком случае, мы последние представители своего вида… вроде динозавров. Мы далеко зашли в развитии, может быть, слишком далеко. Теперь мы слишком много знаем… слишком много думаем… но уже не способны действовать.

– Обилие знаний парализует. – Анита вздохнула. – Но…

– Единственная способность этой твари оказалась куда эффективнее всех наших знаний. Мы помним прошедшие события, опираемся на них в каждодневной жизни. Используя многовековой опыт человечества, мы можем лишь предполагать события ближайшего будущего.

– Да, Крис Джонсон не предполагает, – подхватила мысль Бейнса Анита.

– Он заглядывает вперед. Видит, что произойдет в будущем, не исключено, что он вовсе не воспринимает свои видения как будущее.

– Конечно, – задумчиво проговорила Анита. – Для него существует только настоящее. Расширенный вариант настоящего, простирающегося во времени вперед, а не назад. Для нас определено только прошлое. Для него – будущее. Он, скорее всего, не помнит прошлого.

– Можно предположить, что в процессе эволюции у его расы расширится способность к предвидению, – размышлял Бейнс. – Вместо ближайших десяти минут – тридцать. Потом – час. День. Год. Постепенно они смогут воспринимать разом всю свою жизнь. Мир застынет для них. В нем не будет места ни изменениям, ни неопределенностям! Им нечего будет бояться. Все заранее предопределено.

– И когда придет смерть, они спокойно примут ее, – добавила Анита. – К чему бороться, если все уже произошло?

– Уже произошло, – эхом отозвался Бейнс. – О, Господи! Это же просто, как колумбово яйцо. Чтобы выжить в неблагоприятной обстановке, вовсе не обязательно быть сверхчеловеком, достаточно оказаться лучше других приспособленным к окружающей среде. Если бы, допустим, произошел всемирный потоп, выжили бы только рыбы. Если наступит ледниковый период, – возможно, останутся одни полярные медведи. Теперь все встало на свои места. Когда открыли дверь, он уже точно знал, где стоит каждый охранник. Что и говорить, великолепная способность, но разум тут ни при чем. Просто-напросто он обладает дополнительным чувством восприятия окружающего мира.

– Но если все выходы перекрыты, он поймет, что ему не проскочить, – повторил Уиздом. – Сдался же он однажды – сдастся вновь. – Он тряхнул головой. – Кто бы мог представить, что нас вытеснят животные! Без речи. Без орудий труда.

– Обладателю этого нового чувства все остальное ни к чему, – Бейнс взглянул на часы. – Уже за полночь. Здание полностью блокировано?

– Ему не уйти, – заверил Уиздом. – Правда, и нам придется торчать здесь всю ночь, или, по крайней мере, пока не изловят этого ублюдка.

– Я беспокоюсь за невесту. – Бейнс кивнул на Аниту. – Я ее сюда заманил, а ей к семи утра надо быть в отделе семантики.

Уиздом пожал плечами.

– Я ей не указ. Она вольна уйти в любую минуту.

– Я остаюсь, – решила Анита. – Хочу присутствовать при… при том, как его обезвредят. Посплю где-нибудь здесь. – Поколебавшись, она все же спросила: – Уиздом, а может, все-таки не стоит его убивать? Если он – всего лишь животное, не могли бы мы содержать его…

– Что? Посадить в клетку? – возмутился Уиздом. – Выставить в зоосаде? Не мели чепухи. Он будет уничтожен.

В темноте складского помещения, скорчившись, сидел золотой человек. Со всех сторон его окружали уложенные аккуратными рядами ящики и коробки. Тишина и безлюдье.

Но вдруг сюда врываются солдаты, заглядывают в каждый уголок. Он ясно и отчетливо видит подкрадывающихся к нему людей в грязно-зеленой форме, остекленевшие от жажды убийства глаза, направленные на него винтовки…

Видение было одним из многих, но находилось к нему ближе остальных. Он мог легко избежать встречи с вооруженными людьми. Достаточно выскользнуть из кладовой до их появления.

Золотой человек неторопливо поднялся на ноги, прошел вдоль ряда ящиков и уверенно распахнул дверь. Коридор был пуст. Он покинул свое убежище, пересек тускло освещенный холл, вошел в лифт. Через пять минут один из пробегающих мимо охранников заглянет сюда. К этому моменту его здесь не будет. Человек нажал кнопку и поднялся на следующий этаж.

Он вышел в коридор, отправив пустую кабину на прежнее место. Никого. Это его не удивило. Ничто не могло его удивить. Для него не существовало случайностей. Пространственное расположение людей и предметов в ближайшем будущем было четко определено, точно так же, как и положение его собственного тела Неизвестным оставалось лишь то, что уже произошло.

Он подошел к небольшому продовольственному складу. Склад только что осмотрели, и прежде чем здесь вновь появятся техники, пройдет не менее получаса. Он в этом не сомневался, он видел, что находится впереди. В его распоряжении было достаточно времени, чтобы познакомиться с бесчисленными вариантами будущего.

Он уселся на пол тесной комнаты. Перед ним длинной шеренгой развернулись сотни событий, которые могут произойти в ближайшие полчаса Все объекты – люди, роботы, предметы обстановки – были жестко зафиксированы. Пешки на огромной шахматной доске, по которой двигался только он – сторонний наблюдатель, видевший грядущее так же ясно, как пол у себя под ногами.

Он сосредоточился на одной из сцен. Перед ним был выход из здания, загороженный сплошным рядом охранников. Пути наружу нет. Из ниши рядом с дверью он видел звезды, ночные огни, проносящиеся по улице автомобили, случайных прохожих…

Затем он увидел себя у другого выхода Не прорваться. Следующая сцена – прохода нет. Еще одна Еще. Все тот же результат. Количество золотых фигур, появляющихся перед его мысленным взором, непрерывно увеличивалось по мере того как он, один за другим, рассматривал новые участки пространства Но в каждом выход был перекрыт.

В одной из сцен он увидел себя лежащим на полу, обгоревшим и мертвым. Так закончилась попытка проскочить через заслон на улицу.

Но видение было расплывчатым, наполненным колышущимся туманом. Мертвая золотая фигура у выхода имела к нему весьма отдаленное отношение. Конечно, это был он, но он, далеко ушедший в сторону. Он сам, с которым он никогда не встретится. Золотой человек тут же позабыл об увиденном и продолжил просмотр.

Окружающие его миллиарды вариантов будущего казались замысловатым лабиринтом, паутиной, которую он распутывал кусок за куском. Он словно заглядывал через приподнятую крышу кукольного домика, состоящего из бесчисленного множества комнат. В каждой комнате – своя мебель, свои куклы. Его внимание привлекло одно из ответвлений грядущего. В комнате у платформы – двое мужчин и женщина. Новая комната – те же мужчины и женщина, но расположенные иным образом. И снова они. И снова. Довольно часто рядом с ними появлялся он сам. Пьеса постоянно переигрывалась, актеры и декорации переставлялись с места на место.

Напоследок Крис пробежал мысленным взором примыкающие к складу помещения, затем распахнул дверь и спокойно вышел. Пройдет еще минут десять, прежде чем на этом этаже появятся солдаты, установят тяжелое орудие, держащее под прицелом весь коридор, и осторожно двинутся от двери к двери, тщательно осматривая каждую комнату.

Он точно знал, куда направляется и что будет делать.

Анита сбросила отливающую металлом накидку, аккуратно расправила ее на вешалке, расстегнула и скинула платье. Она уже начала стягивать туфли, когда отворилась дверь.

У нее вырвался сдавленный крик: в комнату бесшумно проскользнул золотой человек, осторожно затворил за собой дверь и задвинул засов.