Текст книги "Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)"

Автор книги: Род Серлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

ДОМ НА ПЛОЩАДИ

Перевод Г. Барановской

Команда охотников за привидениями Брюса Барлоу и Джеффа Шелби работала по высшему пилотажу. Они забавлялись и получали выгоду от своей второй специальности, которой овладели, будучи студентами колледжа на Восточном побережье. Во время летних каникул они посетили таверну «Черный лебедь», бывшую когда-то ночным пристанищем для почтовых дилижансов между Нью-Йорком и Монреалем.

Новый владелец отреставрировал ее для современных туристов, но никто не желал останавливаться там из-за странных стонов, раздававшихся по ночам. Их связывали с хозяином гостиницы, убитым много лет назад. Но Брюс и Джефф охотно там остановились за вознаграждение с целью расколдовать гостиницу.

В конце концов они выяснили, что звуки идут с чердака, но там они нашли только старые бутылки, запасные оконные рамы и старинную вывеску: «Гостиница «Хиджби», Дж. Л.Хиджби, владелец». Так звали убитого хозяина. И охотники за привидениями разложили свои раскладушки, стараясь не потревожить при этом бутылки и старинную вывеску, прикрепленную к шесту, прислоненному к покатой крыше чердака.

Через несколько часов Брюса и Джеффа разбудили стоны. Оба сразу включили свои фонарики и воскликнули: «Хиджби!» Но они имели в виду не дух убиенного хозяина, они говорили о вывеске, на которой значилось его имя. Шест когда-то висел над входом в таверну, вывеска прикреплялась петлями. С годами они ослабели, и ветер, проникающий через щель, раскачивал вывеску, производя при этом громкие скрипы, которые на чердаке звучали менее странно, чем внизу.

Это решило вопрос о призраке в гостинице, а Брюсу и Джеффу неплохо заплатили за работу. Тем летом они «расчистили» от привидений еще несколько мест, но более трудное дело им досталось на следующий сезон. Это случилось, когда они исследовали дряхлый особняк, в котором в определенные моменты появлялась лужа крови в углу залы, где один человек застрелил другого насмерть во время ссоры из-за карточного долга.

Хранитель ознакомил охотников с комнатой, точно указав место, где появлялось странное пятно. В доказательство того, что это не было выдумкой, он показал фотографии. Лужа имела 18 дюймов в диаметре и всегда находилась по крайней мере на расстоянии фута от угла комнаты.

– Никогда не знаешь, когда она снова появится, – сетовал хранитель. Когда-нибудь ясным утром ты входишь, а оно тут как тут. И всегда в сухую погоду

– Что бывает накануне ночью? – спросил Брюс. – Слышны ли странные звуки?

– Насколько я знаю, нет, – ответил смотритель. – Все, что видели люди, была кровь и больше ничего. Все выбегали страшно испуганными.

– Мы не выбежим, – заверил Брюс. – Никакому духу нас не одурачить.

Они наблюдали за углом комнаты в течение недели. На третью и четвертую ночь лил дождь, затем погода улучшилась. Пятая ночь прошла без происшествий, а на шестой день Брюс сказал Джеффу.

– Посмотри туда!

Из-под плинтуса медленно появилась струйка, постепенно формируя красноватую лужу. Они наблюдали за ней следующие несколько часов, делая снимки в процессе наблюдения. Наконец красноватая жидкость перестала течь, и между стеной и лужей образовалось пространство в фут шириной. Брюс осматривал след, оставшийся на полу от струйки, и обнаружил чешуйки тоньше бумаги.

– Это кусочки засохших листьев, – объявил он. – Должно быть, они влетели в какую-то щель в крыше, а затем свалились внутрь стены.

– Капли дождя, прошедшего несколько дней тому назад, тоже попали между стенами, – добавил Джефф, – но листья впитывали воду, пока не пропитались. Тогда вода начала стекать вниз и просочилась в комнату.

– Давай проверим пол с помощью уровня, – предложил Брюс. – Готов спорить, что вот тут есть углубление, которое настолько незначительно, что невооруженным глазом его не увидеть.

Брюс был прав. Уровень показал, что пол был чуть-чуть неровным, этого было достаточно, чтобы лужа появлялась довольно далеко от стены, не оставляя никакого намека на источник ее появления.

Кроме того, охотники за привидениями взяли пробы предполагаемой крови, прежде чем лужа высохла, чего до них никто не делал. Химический анализ показал, что красный оттенок вода приобретала из-за разложения сухих листьев.

Год за годом охотники за привидениями занимались этой увлекательной работой, одерживая все большие и большие победы, пополняя свой послужной список. Некоторые из дел были простыми на удивление, почти смехотворно простыми. Таким был случай со старцм домом в Нью-Йорке, в Гринвич Виллидж, где подвал и первый этаж были переоборудованы в двухэтажную квартиру с внутренней лестницей и огромной гостиной. По вечерам, во время ужина, канделябр начинал колыхаться, а зажженные свечи гасли.

Один местный историк связал колеблющиеся огни со старой датской легендой, насчитывающей пару сотен лет и включающей черную магию, но Брюс и Джефф нашли более современное решение.

Они поняли, что дрожание канделябра вызывала вибрация дома, расположенного в одном квартале от линии метро. Когда северная электричка набирала определенную скорость, ее вибрация совпадала с частотой колебания дома, а результатом явилось появление «духов».

Такими же интригующими были и странные огоньки, что плясали в окнах заброшенного здания деревенской школы в Вермонте. Объяснялось это тем, что там обитает дух человека, совершившего самоубийство после попытки поджечь здание. Дух появлялся время от времени, но к тому моменту, когда за дело взялись Джефф и Брюс, это стало повторяться каждую ночь.

Охотники обнаружили, что колдовские огоньки были отраженным светом фар машин, сворачивавших на редко используемую дорогу с новой автострады. Только машины с включенным дальним светом могли их вызывать. Остальные автомобили проезжали незамеченными благодаря высокому бордюру.

Иногда в этой работе появлялся элемент опасности, например, когда друзья обследовали старые карьеры или бродили по лесам и болотам, где встречались змеи и дикие животные. Кроме того, Брюс и Джефф допускали возможность встретить опасность в лице человека, браконьера, самогонщика или беглого заключенного. Помимо камер, фонариков, компаса и другого оборудования Брюс всегда носил длинную дубину с рукояткой в виде лампочки. Палка, которую его дядя привез с востока, носила прозвище «адвокат из Пенанга», поскольку в этом селении в споре побеждал тот, кто ловко орудовал подобной дубинкой. Джефф, бывший хорошим стрелком, на всякий случай не расставался с автоматическим пистолетом 32 калибра.

Дубинка Брюса здорово пригодилась во время обследования летнего коттеджа, который оставили разборчивые жильцы из-за страшных звуков, раздававшихся в закрытой кладовой. Открыв дверь, приятели были сметены черной тучей, вырвавшейся наружу со всей силой и яростью торнадо. Но Брюс, готовый ко всему, ударил дубинкой в самый центр ее, и она рассыпалась на куски.

Ужасная туча оказалась стаей летучих мышей, что перезимбвали в кладовке и несли всю ответственность за странные звуки. Если бы Брюс промедлил хоть на секунду, они могли быть сильно поцарапанными и искусанными крылатой ордой, которую выпустили на свет.

Вместо этого они очистили коттедж от незваных гостей, а заодно и от сплетен о призраках.

Очередь Джеффа настала в следующем сезоне, когда они охотились на привидений в старой мельнице, которую предполагаемый покупатель хотел превратить в сельское кафе-кондитерскую. Вместе со стонами и вздохами привидений иногда слышались медленные шаги вниз по старой лестнице, находившейся в углу здания. К тому же, никто не видел фигуру призрака, которому они принадлежали, и сама его невидимость делала этот случай еще более сверхъестественным.

Это отняло не больше времени, чем объяснение более привычных звуков. Стоны объяснялись ветхим состоянием бревен и балок, вздохи были эхом напора воды на мельничный лоток. Но Брюс и Джефф наблюдали за ступеньками, чьи очертания были видны в тусклом свете, когда на лестнице послышались шаги вниз, медленные и равномерные.

Этого неспешного, невидимого приближения было бы достаточно, чтобы спугнуть любого, но Брюс слепо включился в борьбу, начав хлестать дубинкой воображаемого противника, однако Джефф неожиданно приказал:

– Прекращай! Этим займусь я!

Потом, нажав кнопку своего фонарика, Джефф высветил лестницу 4-мя ступеньками ниже и вслепую выстрелил туда, где должна была находиться невидимая фигура. Раздался еще один шаг, что-то упало; и фонарик Джеффа высветил вполне мертвого призрака в виде огромной крысы.

Именно она издавала эти необычные звуки. Каждую ночь крыса нагло спускалась по лестнице, всем своим весом бухаясь на каждую ступеньку. Угол служил репродуктором, который усиливал выразительные шлепки, пока они не достигали пропорций осторожных шагов человека, которые принимали за что-то сверхъестественное.

Наметанный взгляд Джеффа и его еще более развитая проницательность позволили ему догадаться об истине.

Охотники за привидениями посоветовали, чтобы днем бригада рабочих укрепила здание, чтобы избавиться от скрипов, и чтобы сильные кошки сторожили помещения по ночам на тот случай, если там поселится другая крыса, завладевшая жилищем убитого грызуна, столько лет притворявшегося призраком. Результат не замедлил сказаться, а команда Брюса Барлоу и Джеффа Шелби неплохо заработала за избавление от кошмара.

Разница между Брюсом и Джеффом в течение тех лет, что они проработали вместе, заметно возросла. В значительной степени это было благодаря росту их успеха. Брюс становился все смелее и всё более презирал «духов», в то время как Джефф избрал научный и аналитический подход. В результате они угождали обоим типам клиентов – и верящим в привидения, и скептикам. Как это ни странно, профессии, которые они избрали после окончания колледжа, имели явное отношение к их увлечению. Брюс стал учителем физкультуры и тренером по атлетике в школе для мальчиков, в то время как Джефф продолжил научное образование и защитил докторскую степень по философии.

Каждое лето они встречались и с удовольствием «очищали» от привидений определенное количество домов, хотя их подходы к решению проблем отличались между собой. Брюс больше, чем когдалибо, желал сразу же взяться за дело на основе метода проб и ошибок, а Джефф, наоборот, настаивал на предварительном обзоре научного типа. Брюс усердно возражал.

– Если бы я дожидался, пока ты проанализируешь все эти случаи, говорил он приятелю, – мы бы никогда не доискались до правильных объяснений так называемых призраков. Это относится к тем нескольким случаям, когда мы не нашли ответ.

– Возможно, – задумчиво отвечал его товарищ, – некоторые из этих случаев были не так просты, как тебе кажется.

– Ты хочешь сказать, что начинаешь ВЕРИТЬ в привидения? – спросил Брюс. – Ты свихнулся! Во всяком случае, давай не будем вспоминать о наших промахах. Чего нам хочется, так это такой же работенки, какую мы только что закончили.

Брюс имел ввиду «заколдованное» горное ущелье неподалеку от Нью-Йорка рядом со знаменитой Сонной Лощиной, где появился Всадник без Головы. Светящаяся, манящая фигура виднелась под ржавым мостом, и владелец ущелья установил большие автоматические прожекторы, чтобы поймать привидение. Но призрак всегда ускользал при первом луче света, каждый раз одерживая новую победу предрассудков над наукой.

Когда Брюс и Джефф взялись за это дело, они сразу разобрали прожекторы. Вместо них они заняли наблюдательные посты на том месте, где обычно появлялся дух, и при первом появлении голубого мерцания сфотографировали это явление с близкого расстояния в инфракрасном излучении. Проявленные снимки показали, что это болотный газ, придававший жизнеподобное мерцание фосфоресцирующему пеньку. Прожекторы сами портили свою работу, заливая слабое мерцание ярким светом.

Друзья приехали в Нью-Йорк и сполна получили плату и премию от владельца расколдованного ущелья. Было начало сентября, у Брюса оставалась последняя неделя до завершения отпуска, – поэтому он предложил потратить время с выгодой.

– Одна женщина из Сонной Лощины сказала мне, что, если мы хотим встретить дом, по-настоящему-заколдованный, нам следует поискать его на площади Редгейт, прямо здесь, в Манхэттене. Она жила по соседству и знает точно.

– Хорошо, – согласился Джефф. – Давай поедем и посмотрим.

В конце концов, они отыскали Редгейт-Сквер, расположенную в глухом конце безлюдной улочки, идущей от Ист-Ривер. Четвертый дом справа под номером резко выделялся на общем фоне. Весь его фасад выглядел запущенным, кирпичная кладка – бесцветной, оконные накаты – угрюмыми и тусклыми. Егр центральные ворота были расположены под углом к шаткому железному забору, сильно заржавевшему. Низкий балкон, выступающий со второго этажа, придавал ему странный вид.

На воротах была табличка:

ДЛЯ ПРОДАЖИ ИЛИ СДАЧИ ВНАЕМ

ДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО

А. ДЖ. ВИТТАКЕРА

Они сверили адрес, и Брюс остановил такси взмахом дубинки.

Десять минут спустя они говорили с мистером Виттакером в конторе, являвшейся настоящей движимостью… Это был тихий, пожилой человек, на сухом лице которого появилась улыбка при вопросе о доме 306 на Редгейт-Сквер.

– Охотники за привидениями? – спросил Виттакер. – Ну что ж, я согласен на ваши обычные условия, если вы неделю проживете в том доме.

Виттакер откопал большой пакет из нижнего ящика, выбил из него пыль и начал:

– Секретная документация по № 306. Частенько я хотел избавиться от нее, но всегда знал, что все эти сведения когда-нибудь мне пригодятся.

Из пакета владелец извлек документы, дающие право собственности, о сдаче внаем, планы этажей, фотографии, письма, другие бумаги. Затем он продолжил:

– Одним из прежних владельцев был Говард Глендон, он жил там со своим дядей и очень сильным слугой по имени Крэндслл. Временами дядя впадал в безумие, вернее, становился буйным, и его приходилось держать в задней комнате четвертого этажа. Иногда его видели в окнах или слышали, как он слоняется по дому. Только Крэндоллу было по силам с ним справиться. Позже Глендон продал дом, и, по его словам, увез дядю за границу. Но, в действительности, никто не видел, как дядя покидал дом.

Виттакер выбрал старую фотографию, на которой был изображен балкон второго этажа дома № 306. На ней из окна смотрел человек, выглядывая из-за железной перекладины, явно разозленный на фотографа, который щелкнул его, пользуясь случаем. Взгляд его был одержим яростью, а губы исказились от бешеного рычания. Пока Брюс рассматривал эти безумные черты лица, пытаясь их запомнить, Виттакер сказал:

– Это дядя Глендона в хорошем расположении духа, иначе они спрятали бы его в спальне на четвертом этаже.

Джефф забеспокоился, но Брюс был очень заинтересован. Он резко спросил:

– Вы считаете, что дядя там умер?

– Возможно, – ответил владелец, – поскольку все безобразия начали твориться именно в той спальне на последнем этаже. После отъезда Глендона в доме поселилась семья Роуланд, но они с радостью покинули дом. У них были проблемы с прислугой, а в то время без нее нельзя было обойтись.

– Ктo поселился после них? – поинтересовался Брюс.

– Несколько семей. – Владелец показал несколько договоров о сдаче внаем. – Они все тут записаны, но у них у всех были проблемы со слугами. Некоторые из них запирали четвертый этаж и позволяли слугам жить на третьем, но те слышали, как над ними что-то движется, что было ничуть не лучше, чем жить там.

Наконец пришел черед семьи Эмурстс. У них было пять дочерей и три служанки, которые работали у них в течение многих лет и согласились принять эту странную ситуацию. Одна горничная, Дэлла, поселилась в спальне на четвертом этаже. Она жаловалась на плохое самочувствие, но решила пересилить себя, – поскольку одна из дочерей выходила замуж. Вечером того дня, когда состоялся свадебный обед, Дэлла с криком сбежала по ступенькам, абсолютно невменяемая. Ее немедленно поместили в больницу, где любое упоминание о ее комнате вызывало у нее истерику. Два дня спустя она умерла. С тех пор никто не осмеливался спать там.

– Джефф и я не возражаем, – безразлично сказал Брюс. – Давайте отправимся туда прямо сейчас. Чем скорее мы приступим к делу, тем лучше.

Вскоре они с багажом прибыли в нужный им дом, готовые захватить его. На сей раз Джефф Шелби чувствовал себя молчаливым и нежеланным партнером в предстоящей охоте, полностью руководимой Брюсом Барлоу.

С той минуты, когда ржавые ворота застонали на петлях и шаги гулким эхом отдались по каменным плитам, Джефф почувствовал, что их присутствие нежелательно в этом особенно мрачном заповеднике. Балкон походил на вздернутый подбородок какого-то ужасного создания, готового жадно поглотить беспомощную молитву, поскольку его навес скрывал из виду остальные балконы. Когда ржавый замок тяжелой входной двери отказался подчиниться ключу Виттакера, Джефф с трудом поборол желание повернуться и убежать. Только мысль о Брюcе удержала его от этого трусливого поступка.

Наконец дверь открылась, и они вошли в длинный низкий холл с мрачной заставленной комнатой для приема гостей. Коридор вел в столовую, обшитую дубом. Джефф отметил преобладающий затхлый запах, добавляющийся к общему нездоровому впечатлению, и прокомментировал:

– Сыровато здесь, не правда ли?

– Сыро? – переспросил хозяин. – О, да это самый сухой дом в квартале. На стенах нет ни следа плесени. А эти полы? Здесь нет ни одной кривой доски.

В доказательство он громко потопал вдоль коридора.

– Посмотрите на мебель, она в отличном состоянии.

– И все же здесь, кажется, есть плесень.

– Но почему, Джефф? – спросил Брюс. – Опять твое воображение?

Это успокоило Шелби, но, когда они дошли до кухни, он подозрительно покосился на старинный подъемный механизм в углу, служивший кухонным лифтом для подачи еды и питья наверх. Брюс заметил взгляд Джеффа.

– Скелетов тут нет, – со смехом сказал он, – но мы можем проверить по пути все шкафы.

Они поднялись на второй этаж в главную гостиную, которая действительно была странной, поскольку многочисленные стулья и кушетки были покрыты белыми простынями. Это придавало им вид привидений, несмотря на сильное полуденное солнце. Джефф остановился у того самого окна, которое было на фотографии, и выглянул из него в точности, как дядя Глендона. В ту же минуту он подумал, не могло ли– что-нибудь в доме придать ему дикий вид, поскольку Джефф вдруг проникся недоверием ко всему, что находилось за его спиной, включая его давнего друга Брюса Барлоу и вежливого, любезного мистера Виттакера. Джефф вздрогнул и, повернувшись назад, отметил, что его компаньоны даже не смотрят в его сторону.

Брюс раскрыл чемодан и начал выкладывать оборудование на стол, который он освободил специально для этой цели. Там были кинокамеры, другое оптическое оборудование, железные измерительные ленты, клубок веревок, а также несколько свинцовых грузил.

– Мы проверяем толщину стен, – пояснил Брюс мистеру Виттакеру, – и пользуемся веревкой с грузилом как отвесом, чтобы проверять, действительно ли печные трубы вертикальны. А вот наш давний друг, который дает возможность выявить дефекты пола.

Брюс искоса взглянул на товарища:

– Помнишь старый дом с лужей крови, Джефф?

Тот кивнул. Брюс достал комплект маленьких пустых шариков и баночку с ртутью, а также две пары ботинок с мягкой подошвой.

– Мы наполняем шарики ртутью, – объяснил Брюс Виттакеру, – и устанавливаем их в разных углах. Если движется нечто более солидное, чем привидение, дрожание ртути укажет на это. Тогда Джефф и я надеваем эти ботинки и незаметно подходим туда. Ртуть к тому же хорошо улавливает колебания. Именно таким образом мы выследили духа подземки в Гринвич Виллидж. Помнишь тот случай, Джефф?

Он вспомнил и вздрогнул, но не от воспоминаний. Это было вызвано атмосферой в гостиной этого дома.

– Здесь холодно, – пожаловался он. – Ужасно холодно. Нельзя ли развести огонь в камине?

– Конечно, – отозвался хозяин, – однако я не ощущаю холода.

– Я тоже, – вставил Брюс, доставая термометр из сумки, – более того, температура не уменьшилась ни на градус с тех пор, как мы вошли сюда. Я проверил ее в холле, и она осталась прежней.

Джефф решил отказаться от огня, и они продолжили путешествие по дому. Третий этаж в основном состоял из спален, то же относилось и к четвертому. Брюсу показалось, что на третьем этаже не так холодно, как на втором, но последний этаж был действительно зловещим. Туда вела лестница, расположенная в заднем углу дома на третьем этаже, потом сворачивала и вела в самый центр четвертого этажа. Впереди были две спальни с разделявшей их продольной стеной, так что каждая спальня имела по одному большому окну на фасаде. Но сзади все было устроено по-другому. Из-за черной лестницы пространство для спален было ограниченным, поэтому они располагались анфиладой. Первая комната была квадратной формы, в ней не было окон, только фрамуга над дверью пропускала свет и воздух из коридора. В дальнем углу этой внешней спальни была дверь, ведущая во внутреннюю спальню, тоже квадратной формы, с небольшим окном, выходящим во внутренний дворик.

В каждой комнате стояли койка, стол и стул. Но самой зловещей, несмотря на окно, была внутренняя комната, поскольку именно там появления привидений доводили людей до сумасшествия и смерти.

Брюс осмотрел окно, обратив внимание на тяжелые рамы и глубокие дыры в дереве под металлической арматурой.

– Была ли когда-то на этом окне решетка? – спросил он владельца.

– Верно, – ответил тот. – Решетку сняли после того, как Глендон продал дом и уехал.

Брюс просунул в окно голову и плечи, окно было достаточно широким. Он вернулся в комнату и велел Джеффу проделать то же самое. Тот подчинился и отметил про себя, что стена очень ровная и нет никаких шансов залезть в окно со двора, причем окна разных этажей находились не на одной прямой и были расположены достаточно далеко друг от друга. И снова у Джеффа возникло ощущение близкой опасности за спиной, но теперь оно было сильнее, чем в гостиной двумя этажами ниже, поскольку угроза упасть вниз была настоящей. Джефф резко откинул голову и плечи обратно в комнату.

И снова остальные не заметили его реакции. Брюс планировал операцию, которая предстояла ему с Джеффом, в то время как Виттакер слушал, одобрительно кивая.

– Мы начнем прямо здесь, в этой комнате, в полночь, – начал Брюс, так как это начало отсчета. Я буду спать здесь, а Джефф поселится во внешней спальне. Я получу факты из собственного опыта, и Джефф может подтвердить их.

Тот подумал, как он сможет быть свидетелем, если его нервное состояние не изменится. Однако продолжал хранить сдержанное молчание.

– А как насчет остальной части дома? – спросил Виттакер.

– Мы будем следить за домом до 12 часов, – ответил Брюс. – Сделаем то, что Джефф называет предварительным осмотром. Не думаю, что нам придется продолжать эти поиски, если мы покончим с духом здесь, наверху.

– В доме нет электричества, – вспомнил Виттакер, – и потребуется несколько дней, чтобы включить…

– К тому времени оно нам уже не понадобится, – перебил Брюс с самоуверенной улыбкой. – В любом случае, привиденческий бум начался в эпоху газовых рожков, когда люди обходились без электричества.

Владелец ушел, пообещав прислать охотникам за привидениями ужин из ближайшего ресторана. Брюс и Джефф тут же провели заседание штаба на втором этаже в гостиной, где оставили свое оборудование, и первым делом разожгли огонь в камине, как хотел этого Джефф. Но даже это ободряющее пламя не уменьшило его озноба Джефф обрадовался, когда Брюс предложил осмотреть дом сначала при утихающем свете дня, потом при помощи мощных фонариков.

Когда принесли ужин, они поели в мрачной, обшитой дубовыми панелями столовой. Снова поднялись в гостиную, где при свете факелов зафиксировали при окончательном анализе свои достижения, оказавшиеся весьма незначительными. Когда они прислушивались к подозрительным звукам, все, что доносилось до них, это резкие звуки такси на площади. Затем, когда приблизилась полночь, Брюс поднял свою дубинку с каминной решетки и сказал:

– Приближается час атаки, Джефф. Пойдем.

– Да, пошли, – выпалил Джефф, – но не наверх. Пошли вниз и на улицу. Назад за своими вещами мы можем прийти и завтра.

На лице Брюса при свете факела набежала тень злости.

– Ты хочешь сказать, что действительно решил отказаться, Джефф?

– Да. Это место достало меня, Брюс. Тут все неправильно. Ни скрипов, ни звуков, ничего из обычного набора, вместо этого дом наполнен какой-то околдовывающей силой.

– Мне приходилось слышать от тебя подобное и раньше, но ты всегда менял свою точку зрения, прежде чем мы завершали работу.

– Да, я чувствовал это везде, – признал Джефф, – но сила, или что это было, казалось, рассеивалась. Здесь она собирается и становится сильнее. Послушай, Брюс, некоторые из тех мест были в какой-то степени заколдованными. Иными словами, каждый дом, каждое болото, любое место могут быть заколдованы. Но ты знаешь, и я знаю, что это относится к определенным моментам. Влияние, или что это такое, не настолько сильно, чтобы причинить тебе вред, если ты видишь его насквозь, как прежде было с нами. Но этот дом насыщен этим, нагружен, как платформа мыслительной взрывчатки. В физических лабораториях делали тесты, доказывающие, что мысли могут накапливаться, как тучи, и поражать физическим ударом.

– А ты знаешь, что я думаю об этих тестах? – спросил Брюс со странной улыбкой на лице. – Все они – чушь, и чушь собачья. Кстати, о чуши, нас ждут наверху. Так что пошли.

Они поднялись на четвертый этаж, обходя шарики со ртутью и автоматическую камеру, которую установили на последнем пролете, просто на случай, если кто-то захочет пробраться в спальни. Они вошли в спальню и зажгли фонарики. Брюс закрыл дверь коридора, запер ее, но фрамугу оставил открытой.

– Если что-то сюда проберется, ты первым услышишь это, – сказал Брюс. – Тогда дай мне об этом знать.

– Здесь ничего не будет пробираться, – возразил Джефф. – Опасность там внутри, Брюс. Давай сдвинем наши кровати вместе, чтобы встретить ее вдвоем.

– Нет, это невозможно, Джефф. Я сплю здесь один, и дверь между нами будет закрытой.

Брюс посветил фонариком во внутреннюю спальню и повернулся, чтобы закрыть дверь, когда увидел, что друг следует за ним.

– А вдруг что-то произойдет здесь? – спросил он. – Что тогда?

– Ничего не случится, – отрезал Брюс. – Поскольку это невозможно.

– Не говори так, Брюс. Где есть привидения, там всегда что-нибудь происходит. Представь, ты что-то услышишь. Как это уже было в других местах.

– Если я что-то услышу, – вставил Брюс, усаживаясь на кровать, – то дам тебе знать. Я ударю вот так по стене.

Брюс ударил по стене тяжелым набалдашником как раз там, где находилась, кровать Джеффа.

– А если ты что-то увидишь? – настаивал Джефф, стоя на пороге. – Как ты дашь об этом знать?

– Двумя ударами, вот так. – Брюс дважды стукнул дубинкой. – Если вообще я что-то увижу. Давай укладываться и спать.

– Вдруг еще что-то случится? – не унимался Джефф. – Вдруг это влияние настоящее?

– Ладно, ладно, – снисходительно перебил Брюс. – В этом случае я стукну три раза, – он соответственно постучал по стене, – ну, закрывай дверь, и будем считать, что сейчас ночь. Утром мы посмеемся над этой ерундой. Самой большой трудностью будет получить плату с хозяина.

Странно, но Джеффу стало легче, когда он закрыл связывающую их дверь и лег на кровать во внешней комнате. Он чувствовал себя так, словно с него сняли огромную тяжесть. Зато он стал больше беспокоиться о товарище, который был равнодушен к психическим впечатлениям. Даже эта внешняя. спальня подавляюще действовала на Джеффа, однако он чувствовал, что может справиться с этим.

Джефф положил свой фонарик и пистолет на стул подле кровати, решив, что лучше иметь их под рукой, поскольку ему хотелось допустить, что все страхи были психические, а не умственные. Он напряженно прислушивался к звукам во внутренней комнате; дотом ему пришло на ум, что стена слишком толстая, чтобы он мог услышать что-либо, кроме дубинки Брюса. Наконец в полной тишине и абсолютной темноте спальни Джеффу удалось заснуть.

Джефф не мог сказать, сколько времени прошло, но он проснулся совершенно неожиданно, гадая, где находится и как сюда попал. Теперь его действительно бил озноб, поскольку, несмотря на тепло в комнате, он был в ледяном поту. Постепенно вспоминая события предыдущего дня и узнав мрачное окружение, он понял, что ждал, ждал и ждал чего-то, ибо в этой тишине что-то обязано было произойти.

Это случилось, и резкий звук окончательно вернул его к реальности.

Бух!

Звук был резким, из-за стены над головой Джеффа, сигнал, который обещал дать Брюс. Теперь Джефф прислушивался к этому сам, не в состоянии двигаться. Что-то еще должно было случиться, в этом он не сомневался. И это пришло.

Бух! Бух!

Двойной удар заставил Джеффа вскочить в кровати. Значит, Брюс что-то увидел там в спальне! А здесь по-прежнему темно. Он вскочил с кровати и остановился, зная, что это еще не все.

Бух! Бух! Бух!

Одновременно с ударами тяжелой трости Джефф схватил свой фонарик и пистолет и направился к двери. Он нашел ручку, открыл дверь и ворвался в другую комнату, где остановился. Включив фонарик, он осветил комнату и ногтем большого пальца снял предохранитель пистолета.

Потом коротко и нервно хохотнул над своей глупостью.

Там был Брюс, удобно расположившийся в кровати, трость стояла у стены там, где он ее оставил. Сквозь маленькое окошко пробивался слабый дневной свет. Возможно, Брюс заметил это и постучал, чтобы разбудить друга и дать ему знать, что ночное дежурство уже кончилось. И все же не походило, что он мог поставить трость так далеко.

Двух ударов было бы достаточно, чтобы дать понять, что он видит что-то, а именно рассвет. Может быть, Брюс проснулся только наполовину, постучал и снова погрузился в сон, во всяком случае, бояться было нечего. Джефф подошел к кровати и сказал:

– Сдается мне, ты был прав, Брюс. Не о чем беспокоиться.

Он замолчал, осознав, что Брюс смотрит вверх. Но, невзирая на открытые глаза, он не бодрствовал. В свете раннего дня Джефф был поражен ужасом, взглянув в эти широкие застывшие зрачки и окружавшие их белки. Он прижал руку ко лбу Брюса, наклонился, чтобы послушать сердце. Лоб был холодным, сердце не билось. Брюс Барлоу был мертв.

Вне себя Джефф выбежал из внутренней комнаты, нашел ключ в двери и повернул его. Он бросился вниз, давя шарики с ртутью, и, пробегая, уронил автоматическую камеру. Он достиг входной двери, открыл ее. Пробежав через весь сквер, он попал в круглосуточную закусочную, откуда начал как безумный названивать в ближайшую больницу. Прибыла машина скорой помощи, но бесполезно. Брюс Барлоу умер из-за сердечной недостаточности. А за все те годы, что Джефф знал его, тот ни разу не пожаловался на сердце. У Джеффа было только одно объяснение этой смерти.