Текст книги "Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)"

Автор книги: Род Серлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

– Бесполезно, Герцог, – сказал Хэнк, исследуя петли и осветив их. Они стоят крепко.

Затем, обратившись к Джанет, он добавил: – Послушай, как ветер громыхает незакрепленными досками в этом сарае.

– Но это не ветер, Хэнк! – воскликнула Джанет. – Это Герцог!

Она была права. Дог толкал лапой ослабевшую доску возле двери.

Хэнк попытался отодрать ее пальцами, потом взял с верстака старую стамеску. Доска подалась внутрь вместе с еще тремя досками, образовав дверь в стене. Там оказалась пустота.

– Я думала, что ты нашел потайную дверь в стене, ведущую на улицу, сказала Джанет. – Это объяснило бы происходящие здесь события. Но это всего лишь шкаф для инструментов.

Его содержимое состояло из тяжелого молотка, покрытого ржавчиной, садовой лопаты, пары новых рабочих ботинок с засохшей на них грязью и испачканного грязью комбинезона, висевшего на гвозде. Герцог понюхал эти вещи, отрывисто залаял, его лай напоминал тот вой, который он издал возле заколоченной двери.

Хэнк спросил:

– Кому принадлежит все это?

– Наверное, кому-то из рабочих с фермы, – ответила та, – или же Ллойду Проктору. Он командовал во время постройки коттеджа.

Хэнк оставил вещи на месте и плотно закрыл отверстие. Он направился к входной двери сарая, а за ним шла Джанет и вела пса. Они обошли здание, и Хэнк проверил заднюю дверь с улицы. Она была плотно закрыта и заколочена гвоздями. Герцог пытался помочь, царапая дверь.

– Теперь пес хочет войти, – заметил Хэнк. – Он все еще стремится к тем инструментам. Судя по этой высокой траве, заднюю дверь не открывали в течение многих месяцев.

Она завершили обход сарая, и Хэнк осмотрел запор на входной двери. Он обнаружил, что она слегка выступала, находясь на месте, но не настолько, чтобы открыться самой. Хэнк спросил:

– Как это ты оставила сегодня вечером сарай незакрытым?

– Я не оставляла его открытым, – ответила она. – Каждый день, до наступления темноты, я его проверяю. Думаю, кто-то мог пробраться и открыть его, но такого не бывало, кроме как в ветреные ночи.

– Так ты думаешь, дверь открыл ветер?

– Я не знаю. – Снова поднялся ветер, едва Джанет произнесла это, да такой сильный, что их едва не выдуло из-под навеса. – Что ты хочешь делать? – спросила она. – Стоять поблизости и ждать, что будет дальше?

– Нет, – громко ответил шериф. – Пойдем в дом.

Вскоре они снова сидели перед камином, а Герцог устроился, положив морду между лапами, и тихо заснул, пока Джанет разогревала кофе.

– Видишь? – спросила она. – Герцог знает, что сегодня этого больше не будет, даже несмотря на то, что ветер задул сильнее. Он только слышит тот странный звук после наступления темноты, и это всегда манит его к сараю, в ту самую мастерскую.

Хэнк поскреб подбородок:

– Как часто это случалось?

– Думаю, три раза, – подсчитала она. – Точно, сегодня в четвертый раз. В первый раз это как бы испугало меня, поскольку я поклялась бы, что там кто-то крался. Поэтому у меня много времени ушло на то, чтобы выяснить, что там никого нет. Тогда, естественно, я приписала это ветру. Поэтому во второй раз я уже не боялась. Я была осторожна и полагалась на пса главным образом потому, что мне не хотелось, чтобы он взбесился и убежал куда-нибудь. Поэтому я смеялась надо всем этим, считая, что во всем виноват ветер, даже в том, что щеколда открылась, в том, что сквозняк распахнул внутреннюю дверь.

– Но в третий раз, – Джанет вздрогнула, и чашка задрожала, когда она опускала ее, – ну, я просто остолбенела. Это все равно, что енова просматривать какой-нибудь фильм или видеть один и тот же дурной сон. То, каким образом дверь открывалась и закрывалась, чуть не заставило меня побежать. Вот почему я отправила тебе записку, Хэнк. Я просто не смогла бы перенести это в очередную ветреную ночь.

– И каждый раз это было в точности, как сейчас? – размышлял Хэнк.

– Почти все было так, – ответила женщина, – кроме твоего присутствия и того шкафа для инструментов, который мы обнаружили.

Он допил кофе и проговорил;

– Ну, раз ты так уверена, что ничего не случится, я поеду. Но я зайду завтра и осмотрю сарай при свете дня.

За ночь ветер утих. Около полудня на следующий день Хэнк Доусон подъехал к коттеджу Каменистого Ручья по дороге, огибавшей сарай. Хэнк вел машину, более новую, чем его собственная, а с ним был вежливый седой мужчина, которого он представил Джанет Райэрли, когда она встретила их на крыльце.

– Это Джон Химмар, – сказал Хэнк, – агент по возмещению ущерба Пожарной Страховой Компании США. Он хочет оценить ущерб. Я подумал, что ему потребуется осмотреть мебель в коттедже, чтобы получить представление, какой была остальная.

– Очень хорошо, – согласилась Джанет. Она обратилась к страховому агенту: – Понимаете, мистер Химмар, мы обставили коттедж мебелью с фермы, чтобы освободить место для древностей. Вы можете все осмотреть в коттедже, а также коробки в сарае, но самым ценным был антиквариат.

– Так я и думал, – отозвался тот. – Что вы можете сообщить мне об антиквариате?

– Очень мало. Многие древности были оставлены в том самом виде, как были присланы сюда. Пит не хотел их открывать до тех пор, пока не появится его партнер Ллойд, чтобы они могли просмотреть их вместе. Но они оба были в отъезде, когда случился пожар.

Химмар решил, что ему, во всяком случае, придется осмотреть коттедж. В его машине были еще двое мужчин, оба – оценщики, и он велел им сфотографировать упаковки в сарае, а затем отправиться на Приятную Ферму и сделать абсолютно новую серию снимков, изображающих руины, какими они выглядели сейчас. Тем. временем Химмар и Хэнк пошли в коттедж с Джанет.

Пока Химмар описывал мебель, которую он там увидел, Джанет вспомнила и описала вещи, которые все еще были на ферме, когда она сгорела. Хэнк Тоже оказался полезен, поскольку в прежние времена он бывал на ферме и был способен подтвердить наличие некоторых предметов, которые вспоминала хозяйка. Потом они все вышли к сараю и проверили коробки, содержащие лампы, картины, предметы домашнего обихода, зимнюю одежду, сервизы, которыми Джанет очень дорожила.

– Мы собирались жить в коттедже, – объяснила она, – и постепенно превратить ферму в магазин антиквариата. Но наверху было так много места, что, мне кажется, мы потеряли втрое больше, чем то, что мы спасли, забрав сюда. Ты так не думаешь, Хэнк?

– Нет, – поправил тот. – Я бы сказал, вы потеряли больше в четыре-пять раз.

– Будем считать, что в пять, – удовлетворенно сказал Химмар. – Я почти уверен, миссис Райэрли, что мы смогли бы возместить ущерб вашему мужу в том, что касается фермы и мебели. Но он требует вдвое больше из-за антиквариата.

– И правильно делает! – с жаром подтвердила женщина. – Пит часто говорил мне, что он платил бы намного больше страховки, чем была ему нужна, лишь бы позволить себе улучшения и ценности. Когда начали поступать древности, он радовался, что так хорошо застрахован, но еще был обеспокоен, что не застраховался на большую сумму.

– Я понимаю, – сочувственно сказал Химмар. – Мы выплачивали подобные страховки и раньше. Но, не имея описи, мы нуждаемся по крайней мере в каких-то доказательствах.

– Спросите об этом Ллойда Проктора. Он партнер Пита…

– Я знаю. Все это предусмотрено страховым полисом, допускающим ущерб без индивидуального владения. Но, поскольку полис выписан на имя Пита Райэрли, мы должны собрать доказательства ущерба. Как он ведет дела с Ллойдом Проктором – это его дело, а не наше.

– Так, что я должна сказать Питу, когда он даст о себе знать?

– Попросите его собрать у Проктора все данные, ведь у того наверняка есть перечень купленных вещей и мест, где он их купил. Тогда мы сможем проверить это и честно все уладить, возможно даже, выплатим страховку целиком.

Химмар снова ушел в коттедж оформлять свой доклад, и Джанет ушла вместе с ним, в то время как Хэнк осмотрел все в сарае, а также снаружи, надеясь найти объяснение призрачному гостю вчерашнего вечера. Едва Химмар дописал доклад, как звук автомобильного рожка возвестил о том, что его помощники вернулись после осмотра развалин фермы. И, таким образом, все четверо мужчин уселись в машину. Расставаясь, Химмар вежливо сказал:

– Спасибо, что уделили нам так много времени, миссис Райэрли. Я только надеюсь, что это пойдет впрок, как и должно быть. Но помните, – страховой агент добавил это очень ясно: мы все еще нуждаемся в том доказательстве.

Джанет кивнула, стоя рядом с. Герцогом, который вел себя сегодня очень дружелюбно, даже приветствовал незнакомцев, как официальный встречающий. Хэнк взглянул на собаку, хихикнул, дотянулся до бардачка и протянул в окно длинный кожаный ремень.

– Вот подарок для Герцога, – сказал он. – Он поможет тебе лучше контролировать его по ночам. Но, если он услышит шум возле сарая, отпусти его. Пусть доберется туда как можно скорей. Он может даже встретить духа.

Следующие несколько дней держалась мягкая погода, не считая легких заморозков, придавших бледный оттенок северным лесам.

Каждый день Джанет спускалась на почту с Герцогом на новом поводке. От Пита, находившегося во Флориде, не было ни строчки, но однажды Джанет получила конверт с маркой города Андалусии, находившегося в Новой Англии. В нем был чек на 100 долларов, подписанный Ллойдом Проктором, с запиской следующего содержания:

«Это для покрытия расходов на ферме. Надеюсь, этого хватит, пока дела, не пойдут на лад.

Ллойд Проктор».

В еумерки Джанет несла блюда из сарая в коттедж, когда замети ла, что темнеющие ветки деревьев качаются. Высоко над горой собирались грозовые облака, но Джанет решила, что они движутся в другом направлении. После наступления темноты несколько порывов ветра вызвали настороженный вой у Герцога, но ветер ослаб, когда большой пес ощетинился и заворчал…

– Что это? – спросила Джанет. – Снова Хэнк поднимается по тропинке?

Но Хэнк не позвал ее. Не слышала она и отдаленного жуткого крика, встревожившего Герцога в прошлых случаях. Но, раз пес почуял что-то, Джанет смело прицепила новый поводок и вывела Герцога на свежий воздух. Он мгновенно устремился к углу дома, потом – в сторону сарая. Сейчас он не скулил и не выл. Он пришел в неописуемую ярость. Джанет решила, что это шанс объяснить чудеса, происходящие в сарае. Но ей не хотелось попасть в историю, да и Герцогу ве следовало давать много свободы, чтобы слушал ее команды. Новый поводок прекрасно сработал, и каблуки Джанет зарылись в дерн. Герцог встал на задние лапы, точно осаженный жеребец. Он выл от ярости, его клыки блестели в лунном свете, пробивавшемся сквозь облака. Как прежде, дверь сарая качалась; но сегодня она ясно различила съежившуюся перед ней фигуру. Рычанье пса перешло в хриплый лай, фигура устремилась в дверной проем, закрывая дверь за собой. Джанет ослабила повод.

– Вперед! – скомандовала. она. – Вперед, Герцог, вперед!

Когда пес прыгнул, дверь захлопнулась, потом распахнулась, и пес ринулся внутрь, его хозяйка – за ним. Дверь в маленькую мастерскую тоже захлопнулась, но в ту же секунду пес открыл ее лапами и с ворчаньем ворвался туда. Джанет вошла внутрь с фонариком и услышала безумный крик мужчины:

– Убери его от меня – убери его от меня – скорее!

Огромные лапы дoга вдавились в плечи мужчины, прижав его к верстаку, в то время как пес пытался достать его горло.

– Фу, Герцог, фу!.

Каким-то чудом Джанет поймала свободный конец поводка, намотала его на руку с возможной силой и потащила пса за собой.

Она вывела его в сарай, привязала поводок к крючку на стене и вернулась в мастерскую. Там, тяжело опустившись на скамью, с накинутым на плечи пальто, сидел Пит Райэрли, ее муж. Обычно красивое, его лицо осунулось за недели, которые прошли с тех пор, как она его видела. Оно было скорее желтым, нежели загорелым на флоридском солнце. Его вынужденная улыбка стала нервной гримасой,

– Боже мой, Пит! – воскликнула Джанет. – Ты же знаешь, что Герцог никогда не причинит тебе зла…

Нетерпеливое рычанье показало, что Герцог не согласен. Джанет приказала: «Тихо!» – и, когда пес выразил свой последний протест, Пит встал на ноги.

– В коттедже есть еще кто-нибудь, Джанет?

– Нет. Может зайти Хэнк Доусон. – Она отметила, что поднимавшийся ветер уже утих. – Но для него уже слишком поздно.

– Тогда пошли в коттедж. Но держи эту скотину подальше от меня. Он стал таким злобным, что только Ллойд Проктор мог справиться с ним. Вот почему Ллойду пришлось отправить его в питомник перед отъездом.

В коттедже Джанет закрыла дота в спальне и принесла Питу другой костюм, чтобы тот сменил изорванный псом.

– Если бы ты пришел обычным путем, – сказала она мужу, – все было бы в порядке. Когда Герцог почуял тебя, видимо, он принял тебя за вора.

– Ты хочешь сказать, что тут были воры?

– Не совсем, – ответила жена, заметив волнение в его голосе.

Потом, подумав, что упоминание о привидениях действительно может потрясти его, она добавила:

– Хэнк считает, что дверь сарая хлопала на ветру. Во всяком случае, это испугало собаку.

– Напугать эту бестию чего-нибудь да стоит, – фыркнул Пит.

Затем обеспокоенно спросил: – Так ты пускала кого-то в сарай?

– Только страховых агентов. Они были весьма деликатны. Обещали выплатить страховку целиком, если ты предоставишь доказательства ущерба.

– Если бы только Ллойд прислал список древностей! – воскликнул Пит. Когда он в последний раз дал о себе знать?

– Да прямо сегодня! Он прислал чек и милую записку. Вот, прочти.

Пит прочитал записку, потом ознакомился со штампом.

– Он у меня в кармане, Джанет! – воскликнул он. – Завтра отправь Ллойду заказное письмо в Андалусию, на Главный почтамт, до востребования. Попроси его выслать этот список и объясни, зачем он нужен. Я не могу написать ему сам, ведь все думают, что я во Флориде, кроме того, если я упомяну о страховке, он решит, что у меня проблемы с ее получением. Если же это будет исходить от тебя, он решит, что это просто формальность.

Пит переоделся в другой костюм, потом обратился к жене:

– Я бы хотел остаться на ночь, но я не могу никому дать о себе знать. Страховым агентам захочется поговорить со мной, а у меня в городе несколько долгов. Если ты сумеешь получить эту страховку, все будет как по маслу. Моя машина за коттеджем, поэтому держи пса внутри, пока я не посигналю, что уехал.

Прошло целых десять минут, прежде чем прозвучал сигнал, и Джанет гадала, почему он так долго Дoбирался до машины. Но Герцог вел себя спокойно, когда Джэнет освободила его, поэтому на сегодня волнения закончились.

Назавтра Джанет пошла в Хиллдейл и отправила заказное лисьмо в Андалусию на имя Ллойда Проктора. Когда она вышла с почты, ей попался Хэнк Доусон и его старшая дочь Кинтия. Полушутя Хэнк спцосил:

– Хоть один призрак посетил сегодня гору?

– Нет, только ветер, – ответила она, – и он не был настолько сильным, чтобы обращать на него внимание. Кстати, я написала Ллойду Проктору, чтобы он прислал тот список.

– Очень хорошо! – ответил Хэнк. – Будем надеяться, ты его получишь.

Джанет действительно его получила. Пять дней спустя пришел плотный конверт, в котором были отпечатанные на машинке листы со сделанными от руки замечаниями и подписью Ллойда Проктора. В нем было двенадцать наименований с датами, указанием места покупки, наряду с ее стоимостью.

Пока Джанет изучала список, Герцог начал лаять. Минуту спустя она узнала грохот старой машины Хэнка, подъезжающей к задней стене коттеджа. Она поспешила ему навстречу, размахивая списком икрича:

– Вот он, Хэнк! Как раз такой, о каком просила страховая компания.

Длинное лицо Хэнка имело мрачное выражение, которое уменьшило радость Джанет.

– У меня сообщение от Химмара, – начал он. – Они пытались отыскать Ллойда с помощью страховых компаний по всей стране, теперь у них есть о нем сообщение. Он дурачил агентов по продаже недвижимого имущества дутыми земельными участками. Проктор заставляет их поднять цену за право торговать землей во Флориде с пяти сотен до тысячи; потом он обещает список предполагаемых клиентов Но он едет своей дорогой и никогда ничего не присылает.

– Ты хочешь сказать, что Ллойд поступал так с землей, которую должен был купить ему Пит?

– Это правильно, но Проктор не покупал никакой земли. Однако не беспокойся о Пите. Он чист. Я думаю, неплохо съездить в Бостон и поговорить об этом с Химмаром, особенно теперь, когда у тебя есть этот список. Кинтия повезет меня на своей новой машине, поэтому ты можешь поехать вместе с нами и остаться с ней.

– Неплохая идея, – сказала Джанет, – но как быть с Герцогом?

– Мы будем проезжать Новый Виндзор, поэтому можем оставить его в питомнике и забрать на обратном пути. Есть еще кое-что, о чем ты должна знать. Это касается общения на расстоянии,

– Ты говоришь о телепатии?

– Вот именно: Кажется, мистер Химмар познакомился с родителями Ллойда в Бостоне. Миссис Проктор, это мать Ллойда, видит сны о своем сыне. Он снится ей и говорит, что тонет или что-то такое. Ей придется сказать правду, что ее сын Ллойд все еще жив. Поэтому ты должна поговорить с ней.

Они добрались до Бостона на следующий день, и Джанет представила список мистеру Химмару в страховую компанию. Страховой агент похвалил Джанет за то, что она достала список так быстро, он обнаружил, что подпись Ллойда совпадала с теми образцами, которые фигурировали в деле. Но он ясно дал понять, что придется сделать полную проверку у всех торговцев антиквариатом, упомянутых в списке. Те махинации с недвижимостью, в которых был замешан Ллойд Проктор, определенно внесли его имя в черный список.

В тот вечер они посетили дом Проктора под Бостоном и познакомились с Губертом Проктором, отцом Ллойда, добрым седым джентльменом, который внимательно выслушал все, что Джанет пришлось сообщить о его сыне. Джанет была по-настоящему рада, что могла рассказать о том, как Ллойд выполнял свои деловые обязательства, быстро и целиком. Она подчеркнула, что Ллойд продолжал присылать чеки даже после того, как его партнерство с Питом потерпело крах. Все это обрадовало Губерта Проктора, но ненадолго, поскольку, когда Джанет закончила, он обеспокоенно заметил: – Факт остается фактом: вы не видели моего сына последние четыре месяца. В действительности никто, на самом деле знавший Ллойда, не видел его все это время. Именно тогда его мать начала видеть эти повторяющиеся сны, в которых он тонет и зовет на помощь. Сегодня моя жена весь день отдыхала, поэтому, мне кажется, есть смысл встретиться с ней и послушать то, что она может рассказать.

Миссис Проктор оказалась тихой женщиной с печальным лицом, которая слабо улыбалась, когда муж повторял об ее сыне хорошие вещи, сказанные Джанет. Хэнк Доусон и его дочь Кинтия тоже проявили к ней настоящую симпатию, поэтому миссис Проктор недолго позволила упрашивать себя поведать о своих снах. Рассказывая, она смотрела вдаль.

– Ночь за ночью я видела своего сына и слышала его голос.

Сон всегда начинается с зова из темноты. Слова «мама, мама» вонзаются мне вот сюда. – Она прижала руки к сердцу, но глаза ее по-прежнему смотрели вдаль. – Потом я вижу его лицо, лицо Ллойда, плывущее в темноте, он смотрит на меня с поднятыми руками, ожидая помощи.

Словно в трансе, женщина посмотрела вверх и подняла свои руки в призыве, который только что описала. В маленькой гостиной установилась полнейшая и напряженная тишина, мистер Проктор и его посетители сидели и слушали. Потом миссис Проктор опустила руки и голову, но глаза ее были по-прежнему расширены, когда она продолжала: – Затем постепенно чернота переходит в рябь на пруду. Я вижу Ллойда, глядящего из воды вверх из глубины этих мутных вод. Я слышу, как он говорит: «Мама, мама, вокруг меня одна вода», – и я вижу его дорогое лицо, уходящее в черноту. Всегда на какое-то мгновение остаются руки, но затем и они скрываются под водой, оставляя только белую рябь, которая стихает, стихает, стихает, и опять видна только чернота.

Голос миссис Проктор потонул в хрипе. Вдруг она села прямо на своем стуле с мучительным воплем: «Ллойд, Ллойд!» Губерт Проктор в одно мгновение оказался рядом с женой, успокаивая ее словами: «Проснись, проснись, моя дорогая, это все сон», – и минуту спустя миссис Проктор, моргая, смотрела на людей, с которыми только что познакомилась, гадая, не только кто они такие, но и настоящие ли они.

– Вот так это всегда происходит, – серьезно объявил мистер Проктор. Все эти месяцы моя жена снова и снова переживала это ощущение, слышала, как наш сын взывает не только о помощи, но и об отмщении. Поэтому я искренне верю, что эти сны отражают страдания Ллойда, когда он встретил мучительную смерть.

В последующей тишине Джанет расслышала свой вопрос:

– Видела ли миссис Проктор подобные сны раньше?

– Много лет назад я начала видеть другие сны, – миссис Проктор отвечала сама, и ее глаза были полны слез. – Мне всегда снился Ллойд, когда его не было дома. Иногда ему было больно, и я слышала, как он кричит от боли. А иногда он был счастлив и кричал от безумной радости. И всегда (ее голос дрогнул)… И всегда…

– Мы вскоре получали весточку от сына, – договорил мистер Проктор. Однажды он написал, что получил рану; потом выиграл премию в колледже. Неизменно сны его матери находились в соответствии с тем, что в действительности переживал Ллойд. Это случалось в течение многих лет, поэтому, когда моя жена увидела этот сон, мы знали, что он вещий. Его повторение подтверждает это. Теперь вы понимаете, почему я знаю, что наш сын мертв. Вы сказали, что получали от него известия, молодая леди, Губерт Проктор обратился к Джанет, – но, тем не мeнее, вы его не видели. Я гадал, почему он кричал о мести, ведь он не мстительный по натуре. Но раз мы услышали о том, что его совесть чиста, я полагаю, умирая, он попытался оградить свое доброе имя, как сделал бы и при жизни.

На следующий день по дороге на север Хэнк Доусон остановился в Новом Виндзоре и забрал Герцога. Когда они проезжали Ущелье – Подкову, Хэнк бросил опытный взгляд на облако над горой Лысого Орла.

– Я отвезу Кинтию домой, – сказал Хэнк, – и мы поедем наверх, в коттедж. Если разразится буря, я останусь с тобой до тех пор, пока она не окончится.

Джанет была рада человеческой компании. Неосвещенный коттедж съежился, как затаившийся зверь, в то время как сарай был светлым и походил на призрак под качающимися деревьями, которые нависали над ним, как чудовища. Хэнк убедился, что дверь сарая была закрыта на щеколду, потом прошел до коттеджа. Они включили огни, зажгли камин и сварили кофе. Потом Хэнк серьезно сказал:

– Теперь нам ничего не остается, кроме как дожидаться призрака.

– Ты думаешь, это действительно призрак? – изумленно спросила Джанет. – Мстящий дух, возможно, дух Ллойда Проктора?

– Ты слышала о свершенных преступлениях, – ответил шериф. – Ты видела это прошлой ночью, когда сон воплотился.

– Но, если Ллойд; был убит четыре месяца назад, как он мог посылать чеки, письма и список древностей? А как насчет сообщений тех агентов, которые утверждают, что совсем недавно Ллойд их надул?

– Подписи и почерк можно подделать. Можно легко прикинуться кем-то, если ты не пытаешься надуть людей, которые этого человека знают. Хороший парень не станет ни с того ни с сего обманщиком. Но кто-то мог сделать вид, будто он им стал. Послушай, Джанет, ты выходила к сараю три раза до меня. Каждый раз ты что-то видела, но никого не находила. И мы вдвоем тоже никого не нашли. Но, если бы кто-нибудь прятался в этом сарае, не смог ли бы Герцог поймать его?

– Уверена, что смог бы, и теперь я могу сказать почему.

Джанет вспомнила ту самую ночь, когда Герцог действительно кое-кого поймал – ее собственного мужа, Пита. Одно это, казалось, доказывало, что нечто невидимое и неуловимое, по крайней мере, дух, фигурировало в других случаях. До сих пор она не говорила о визите Пита, поскольку знала, что он не хотел огласки. Теперь, в свете того, что она знала, она собралась выпалить правду. Но Хэнк не дал ей на это времени.

– Ты можешь не рассказывать мне, почему ты так уверена, – сказал Хэнк. – Я знаю. После того, что мы услышали прошлым вечером, я гадаю, куда приведет этот след. Но я знаю, где он начнется – в сарае – сегодня ночью!

Ответом ему были стон ветра и вой Герцога. Пес ощетинился, как и раньше; его уши уловили ультразвук, недоступный ни одному человеку. Огромный пес поднялся и медленно двинулся в сторону двери, воем показав, что узнает этот плачущий призыв.

Хэнк поднялся:

– Пойдем.

Они вышли. Сегодня их приближение к сарак было уверенней, быстрей, чем раньше, когда они увидели, что закрытая на, щеколду дверь раскрылась сама по себе. Они были ближе, когда она распахнулась в первый раз, словно передавая приглашение от невидимого обитателя. Герцог издал смешанный вой и лай и бросился вперед. На этот раз Хэнк– не колебался. Перекрывая ужасный ветер, он прокричал:

– Пусти его! – И когда Джанет сделала это, он добавил: – А теперь пойдем!

Едва они двинулись, дверь распахнулась. Там, в затемненном проеме виднелась белая фигура, была видна ее человеческая форма, но через миг ее не стала За ней бросился спущенный с поводка Герцог. Хэнк и Джанет не отставали от него и успели увидеть, как широко распахнулась дверь в мастерскую и снова показался тот призрак. Затем Герцог проследовал в дальний угол мастерской, где поднял свои большие лапы на высоту плеч и оперся ими о заколоченную дверь. Там, в свете фонарика Хэнка, Джанет увидела, как огромный пес прижал в углу свою добычу, как уже делал однажды ночью.

Но в собачьем лае не было ярости, он выл от радости. Человек, которого он поймал, похлопывал его, гладил его голову и передние лапы. Герцог же лизал лицо, которое Джанет видела так отчетливо, что помимо воли вскрикнула: – Ллойд Проктор!

Затем, к удивлению Джанет, она увидела голову дога сквозь руку, которая его гладила! Мгновение спустя рука исчезла, а фигура Ллойда, еще смутно различимая, начала распадаться. Последним исчезло его лицо, доброе, красивое лицо, которое Джанет узнала, несмотря на его мертвенную бледность. Потом это видение тоже растворилось, и пес остался один, царапая заколоченную дверь и горестно завывая, словно тоскуя по прикосновению исчезнувшей руки.

Хэнк увидел достаточно, чтобы поверить. Он стоял рядом с Джанет, ласкавшей пса, который устроил свою голову в ее руках, словно потерял одного друга и нашел другого. Затем Хэнк проверил дверь, она по-прежнему была заколочена. Джанет тихо сказала: – Я видела его, Хэнк. Так же ясно, как и тебя. Это был Ллойд Проктор или его дух.

– Я тоже его видел, Джанет, – проговорил Хэнк. – И я слышал, как ты назвала его имя. Но я в любом случае узнал бы его, после того как увидел его отца. Ллойд был для него вестником смерти. – Хэнк помолчал, затем мрачно повторил: – Вестником смерти.

Они помолчали. Ветер стихал, словно выполнил свою миссию.

Хэнк сказал с чувством: – Ллойд Проктор был убит прямо здесь, на этом самом месте. Знаешь, откуда мне известно? Я покажу тебе.

Он взял стамеску и открыл шкаф для инструментов: – Посмотри!

Секунду спустя он обозревал пустоту и был так озадачен, словно вновь увидел призрак.

– Где те вещи, которые здесь были? – спросил он. – Кто их взял?

– Я не знаю наверняка, – глухо ответила Джанет, – но я могу высказать предположение?

– Да, это очень важно.

– Здесь был Пит, – она говорила холодным безразличным тоном. – Пит Райэрли, мой муж. Герцог поймал его здесь, в сарае. Вот откуда я знаю, что здесь можно поймать живых людей, но не духов. Он за чем-то приезжал, поскольку, когда он вышел из коттеджа, прошло по крайней мере десять минут, прежде чем я услышала, как отъехала его машина. Тогда я гадала, что ему было нужно, теперь же я уверена, что он приезжал за теми инструментами и вещами, которые мы здесь нашли. Мне следовало рассказать об этом раньше, Хэнк.

– И я должен что-то тебе сообщить, Джанет. Помнишь тот день, когда я привез сюда Химмара и он отправил тех двоих на ферму сделать фотографии? Это были не страховые агенты, Джанет, это были полицейские детективы, Пока мы были в коттедже, они забрали все эти вещи из шкафа для инструментов и вместо того, чтобы ехать на ферму, они вернулись в Хиллдейл. Там они купили дубликаты этих вещей и одежды и позаботились о том, чтобы они походили на настоящие. Вернувшись сюда, они поместили их в шкаф.

– А куда делись настоящие вещи?

– Их отправили на экспертизу. Я считал, что они могут дать какую-то информацию, но относительно пожара. Я подозревал поджог, но не убийство. Но анализ показал, что ржавчина на молотке на самом деле оказалась кровью, кровь была и на комбинезоне. На лопате и ботинках был особый сорт глины, стало ясно, что кто-точто-то копал.

– Поэтому, кто бы ни взял это подложные инструменты, ясно, что он хочет их скрыть, – сказала Джанет. – В ее голосе была горечь. – Должно быть, это Пит, ведь он сказал мне, куда написать Ллойду, и он был уверен что тот ответит. Видимо, он сам получил это письмо под именем Ллойда, затем ответил на него и прислал список.

– Давай закроем коттедж, – предложил Хэнк, – возьмем с собой Герцога ко мне в Хиллдейл, и ты поживешь там с Кинтиен и со мной, пока мы не закончим это дело.

Пока они добирались до Хиллдейла, выяснилось еще несколько фактов.

– Либо Ллойд был здесь в коттедже, либо Пит заманил его, – сказал Хэнк. – В любом случае Пит нашел Ллойда в мастерской. Он ударил его тем молотком, потом отнес Куда-то тело и зарыл его.

– Там, где есть глубокая черная вода, – прошептала Джанет.

– Когда Ллойд был убит, – продолжал Хэнк, – он, видимо, позвал Герцога. Может быть, это Пит Послал Герцога в питомник, поэтому Ллойд решил, что он где-то рядом. В любом случае, с той поры Герцог слышал этот смертный призыв.

– И всегда в ветреную ночь.

– Подобную той, когда свершилось убийство. Прошлая весна была ветреной, особенно в ту ночь, когда сгорела ферма. Пит представил дело так, будто огонь добрался до амбара, чтобы получить страховку и за него.

– Хэнк молча размышлял, пока они не добрались до его дома в Хиллдейле. Затем он кратко суммировал:

– В своей работе я проверяю подозрения и нахожу доказательства. В этом случае мы можем найти их двумя способами. Первый, это попросить страховых агентов проверить прошлое Пита, а не Ллойда. Другой – хорошо поискать источник воды, поскольку Пит не мог далеко оттащить тело. Ллойд тогда еще мог быть жив. Это совпало бы со сном матери о том, что Ллойд утонул.

В ту же ночь Хэнк позвонил по межгороду Химмару и сообщил ему все новости. В течение следующей недели Химмар собрал нужные сведения. Телефонные разговоры с продавцами древностей показали, что в указанные в списке дни они продавали что-нибудь человеку, который назывался Ллойдом Проктором, но подробное описание его относилось к Питу Райэрли. То же самое касалось и надувательств с земельными участками. Одураченные люди называли преступником Ллойда Проктора, но, когда им предъявляли фотографии Проктора и Райэрли, они немедленно указывали на последнего.