Текст книги "Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)"

Автор книги: Род Серлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Посмотрите – там эта дурацкая автострада, – сказал он дрожащим голосом. – Она не изменилась. Она ни черта не изменилась.

Он повернулся на каблуках и схватил Фэрвэлла за ворот рубахи.

– Мистер Умник! Большие Мгоги! Значит, вместо ста лет прошел какой-то час, и нас все еще ищут. И все это золото в пещере является мертвым грузом, поскольку все, кому не лень, будут его искать.

Фэрвэлл вырвался из его рук и повернулся лицом к пещере.

– Ирб, – сказал он. – Мы забыли Ирба.

Они побежали к четвертому саркофагу. Фэрвэлл первым увидел, что произошло. Он поднял большой кусок скалы и осмотрел его. Затем поднял голову и посмотрел на потолок, потом – на трещину в стеклянной крышке саркофага.

– Вот в чем причина, – мягко сказал он. – Камень разбил стекло, и газ улетучился.

Он посмотрел на скелет, лежавший в стеклянном гробу.

– Господин Ирб доказал мою правоту, джентльмены. Он определенно доказал мою правоту… дорогой ценой.

Брукс и Де Круз смотрели на останки Ирба. Ни один из них не проронил ни слова. Потом последний спросил:

– Сколько времени… сколько нужно, – он показал в сторону скелета, сколько нужно времени, чтобы труп разложился?

«Фэрвэлл взмахнул рукой…

– Год или сто лет.

Он посмотрел на вход в-пещеру.

– По моим предположениям сейчас 2061 год.

Трое вышли да солнечный свет. – Теперь следующий пункт, – быстро сказал Де Круз. – Мы перенесем золото в машину и отвезем я первый попавшийся город. Либо мы найдем скупщика, либо-мы переплавим его. – Он взглянул на ученого. – Мы планировали это, не так ди?

Фэрвэлл смотрел на него, на его руки. В этом взгляде было что-то такое, что заставило того опустить руки по швам. – Мистер Де Круз, почему бывает так, – спросил первый, – что жадные люди не умеют мечтать и они начисто лишены воображения, они самые глупые?

Де Круз закусил губу.

– Послушайте, Фэрвэлл…

Тот кивнул головой в сторону горизонта и перебил его: – Впервые, впервые, Де Круз, за всю историю человечества мы взяли сто лет и положили в карман пиджака. Мы взяли лицензию на жизнь и пережили ее. Мы уже получили свой кусок пирога, но нам досталось еще по куску.

Он говорил тихо и задумчиво. – Это настоящее приключение! Несмотря на то, что ты слегка к нему равнодушен, это действительно приключение. Это мир, которого мы раньше не видели. Новый, волнующий, только что с иголочки, и мы войдем в него.

Лицо слушавшего исказилось.

– Но с золотом, Фэрвэлл, – сказал он, – с золотом стоимостью в два миллиона. Вот как мы вступим в этот мир.

– Конечно, – тихо согласился ученый. – Конечно.

Он продолжал смотреть через пустыню.

– Хотелось бы знать, что это за мир.

Он повернулся и медленно пошел через уступ, сознавая важность момента, чувствуя переизбыток от сознания, шептавшего ему, что из всех живущих только они смогли победить время.

Де Круз пошел за ним и начал откапывать золото. Всякий раз, как ему попадался слиток, он вскрикивал от радости и возбуждения.

Брукс помогал ему, и оба они разделяли энтузиазм, продолжая копать.

Но для Фэрвэлла золото потеряло значимость. Он смотрел, как они откапывают его и вытирают масло с машины. Все напряглись, когда Де Круз сел на водительское место и повернул ключ зажигания. Двигатель взревел. Он работал так, точно машина была припаркована час назад, это было запоздалой оценкой умения Ирба. Но Фэрвэлл лишь отдаленно слышал работу двигателя и почти не осознавал, что в машину грузится золото. Его занимало то, что лежало за пустыней – спрятанный новый мир, ждущий первооткрывателей.

Де Круз отключил зажигание и спросил:

– Все готово?

Фэрвэлл ответил вопросом на вопрос:

– Все загружено?

Де Круз кивнул.

– Машина готова. – Он отвернулся, в его глазах таилась какаято хитрость.

– Может быть, – сказал он, не глядя на остальных, – мне стоит поездить на ней туда-сюда? Проверить, все ли в порядке?

Брукс, голый по пояс, по нему струился пот, шагнул к машине.

– Да ты самый хитрый парнишка, который когда-либо спускался с гор! Ты хочешь совершить небольшую прогулку, а? – передразнил он.

– И проверить, в порядке ли машина. Только ты и золото. Да я тебе не доверил бы золото, даже если оно было бы зубом во рту твоей матери. Нет, дружище, когда мы двинемся отсюда, мы двинемся вместе.

Сказав это, он обратился к ученому:

– Где фляга? Мы должны ее наполнить.

Фэрвэлл показал на флягу, находившуюся в ста метрах в стороне.

– Вон там, где мы похоронили Ирба, – сказал он.

Брукс кивнул и пошел через песок туда, где рядом со свежевырытой могилой стояла фляга.

Де Круз наблюдал за ним, сузив глаза. Он очень осторожно и незаметно повернул ключ зажигания и завел двигатель.

Фэрвэлл закрывал вход в пещеру, когда он заметил машину, несущуюся через уступ. Брукс увидел ее в ту же секунду, и его первоначальное удивление сменилось диким страхом, когда он увидел возле себя машину, несущуюся на него, как бешеный зверь.

– Де Круз! – взвизгнул он. – Де Круз! Ты, проклятый ублюдок!

Тот продолжал смотреть перед собой через лобовое стекло. Он видел панический прыжок в сторону, который совершил Брукс, но слишком поздно. Он услышал удар по металлу, ощутил толчок, треск костей. Одновременно с этим до него донесся крик покалеченного человека. Он пустил машину вперед, держа ногу на акселераторе.

Потом он оглянулся через плечо и увидел тело Брукса, лежащего лицом вниз в ста футах позади него. Он убрал ногу с акселератора и нажал на тормоза.

Ничего не случилось. У Де Круза сжалось горло, когда он понял, что край уступа был в нескольких ярдах от него. Он снова затормозил и в отчаянии прибег к крайней мере. Слишком поздно. Машина была обречена, до того как она должна была перевалить через край уступа, оставалось несколько секунд.

Де Крузу удалось открыть дверь и выпрыгнуть из машины. Удар сбил его дыхание, и он почувствовал песок во рту. Одновременно с этим он услышал звук разбившейся о скалы машины в сотне футов внизу.

Де Круз поднялся и подошел к краю уступа. Он смотрел на машину, которая теперь походила на игрушку, сломанную ребенком в приступе гнева. Он оглянулся на Фэрвэлла, стоявшего над искалеченным телом Брукса. Их глаза встретились, и ученый подошел к нему.

– Де Круз… Де Круз, зачем ты это сделал? – Он посмотрел на машину, лежавшую на боку, и снова оглянулся на мертвеца.

– Почему? – прошептал он. – Скажи, почему?

– Брукс погиб случайно… разве ты не видел?

– Почему произошло несчастье? Зачем ты сделал это?

Де Круз небрежно кивнул на машину.

– Это в мои планы не входило. Я хотел гибели Брукса, а не автомобиля.

Потом с вызовом в голосе произнес: – Мертвый груз, Фэрйэлл, слишком много мертвого груза.

Он улыбнулся, и уголки его рта поползли наверх, Фэрвэлл увидел злость в его глазах. Он вспомнил, когда тот к ним присоединился. Это был единственный человек, умеющий выжидать, подумал он.

Но он вспомнил слишком поздно. Он снова посмотрел на тело Брукса, наполовину засыпанное песком, его ноги торчали оттуда под невообразимым углом.

Слишком поздно для Брукса. И снова он взглянул в темные глаза, которые продолжали с вызовом смотреть на него. Может быть, слишком поздно и для самого себя. Он намеренно повернулся и пошел обратно к пещере.

– Я продолжаю вас недооценивать, Де Круз, – сказал он на ходу.

– Фэрвэлл! – крикнул ему Де Круз.

Тот остановился, не оборачиваясь.

– Теперь сделаем по-моему, а? Возьмем все, что сможем, и сложим в два рюкзака, потом доберемся до дороги.

Первый молчал с минуту и взвешивал. Затем пожал плечами.

– В данный момент у нас нет другого выбора.

Он подумал о машине далеко внизу в ущелье, потом засмеялся.

– Это очевидно, – хихикнул он. – Обычная, идиотская, до смешного ясная вещь.

Он снова засмеялся и продолжал трясти головой, и Де Круз озабоченно смотрел на него.

– Даже если бы она была на ходу, – объяснил он, – даже если бы ты не разбил ее, – он махнул в сторону ущелья. – Номерным знакам – сто лет. Нас сцапали бы в тот же момент, как мы выехали бы на шоссе.

Он снова хихикнул, на этот раз мягче, и посмотрел на раскаленное солнце.

– Возьмем, что сможем, но пешком идти будет очень жарко. Очень жарко.

Он улыбнулся Де Крузу.

– Вы совершенно правы, мистер Де Круз. А сейчас лучше добраться до шоссе.

Четыре часа они спускались вниз по песчаным склонам холма, к шоссе. Они шли молча, каждый-нес рюкзак, полный золотых слитков, каждый чувствовал палящее солнце. Только к обеду они добрались до автострады № 91. Она пересекала равнины Озера Иванпа к западу и к востоку. Путники помедлили на одной из ее обочин, потом Фэрвэлл показал на восток. Они выше подняли рюкзаки и пошли по обочине.

Часом позже Фэрвэлл поднял руку и, сутулясь, остановился. На его лице была маска боли и смертельной одышки.

– Подождите, Де Круз, – сказал он, тяжело дыша. – Я должен отдохнуть.

Его спутник взглянул на него и улыбнулся. Все, что требовало силы, воли, решительности и жизнерадостности – вот что он понимал и мог побороть. Это был молодой зверь без единого уязвимого места.

– Как дела, Фэрвэлл? – спросил он с загадочной улыбкой. Тот кивнул, не желая говорить, его глаза блестели от перенапряжения.

– Судя по карте, до следующего города двадцать восемь миль. С такой скоростью мы не доберемся туда и завтра к полудню.

Де Круз продолжал улыбаться.

– При такой скорости вы никогда не дойдете туда. Я говорил, что тебе лучше остаться и стеречь золото. Я говорил тебе, Фэрвэлл.

На этот раз улыбнулся ученый.

– О да, вы говорили, мистер Де Круз. – Его улыбка теперь была кривой. – Но я не думаю, что я снова увидел бы тебя. Думаю, я бы там умер.

Он посмотрел на бесконечное полотно дороги и сузил глаза.

– До сих пор нам не попалась ни одна машина, – задумчиво сказал он. Не было ни одной машины.

Он пробежал глазами по дальним горам, и в его лицо закрался страх.

– Я не подумал об этом. Я даже не подумал об этом. Так же, как с номерными знаками. Что, если…

– Что, если что? – Де Круз говорил тише.

Ученый смотрел на него.

– Что случилось за эти последние сто лет, Де Круз? А что, если была война? Что, если русские сбросили бомбу? Вдруг это шоссе ведет…

Он не договорил.

Он просто сел на песчаную обочину дороги, снял рюкзак, посмотрел в одну сторону, потом в другую, словно пытаясь стряхнуть тяжесть жары и отчаянной усталости.

Де Круз подошел к нему поближе.

– Ведет к чему? – сказал он, в его голосе был страх.

Ученый прикрыл глаза.

– Ведет в никуда. Вообще никуда не ведет. Возможно, впереди нет никакого города. И людей там наверняка тоже нет.

Он начал смеяться, бесконтрольно качаясь, потом он упал на бок и лежал, продолжая смеяться.

Де Круз схватил его и тряхнул.

– Хватит, Фэрвэлл! – напряженно сказал он. – Говорю тебе, хватит!

Фэрвэлл взглянул в темное, потное лицо, близкое к истерике, и покачал головой.

– Ты – испуганный маленький человечек, правда, Де Круз? Ты всегда был трусливым маленьким человечком. Но не твой страх беспокоит меня. Из-за своей жадности ты не ценишь иронии. Совсем не ценишь. И не будет ли это высшей иронией – идти до тех пор, пока наши сердца не закипят, таща на себе все это золото?

Он резко замолчал, поскольку тишину пустыни разорвал отдаленный гул. Он был таким слабым, что ученый сначала подумал, что звук возник в его воображении. Но гул нарастал и зазвучал в полную силу. Де Круз тоже услышал его, и оба путника посмотрели на небо.

Сначала они увидели пятнышко, которое постепенно обрело форму – через ясное небо пустыни летел реактивный самолет, оставляя длинный белый хвост. Затем он исчез в. дали.

На этот раз смеялся Де Круз.

– Мир существует, Фэрвэлл, – победоносно сказал он. – Вот доказательство. И это значит, что впереди есть город. И мы попадем туда, дружище. Мы вступим в него. Идем, Фэрвэлл, пошевеливайся.

Он вернулся за своим рюкзаком, поднял его на плечо, достал фляжку, отвинтил крышку и долго пил, вода стекала по его подбородку, а он продолжал жадно поглощать воду. На самом пике своего удовольствия он взглянул на Фэрвэлла и улыбнулся.

Рука Фэрвэлла покоилась на поясе, но теперь он смотрел вниз на маленькую цепь, на которой ничего не было.

Он взглянул на Де Круза. Его голос дрогнул.

– Я потерял флягу, – сообщил он. – Должно быть, я оставил ее на том месте, где мы в последний раз делали привал. У меня нет воды.

Он пытался говорить ровным голосом, на его лице ничего не было, но никакое притворство, хотя и скрытое, не могло обмануть реальность.

Он знал это, и слабая улыбка, появившаяся на лице Де Круза, показала ему, что тот прекрасно это сознавал.

Де Круз поднял рюкзак повыше.

– Какая трагедия, мистер Фэрвэлл, – сказал он с усмешкой. – Это самая печальная история, которую я услышал за сегодняшний день.

Ученый облизал губы.

– Мне нужна вода, Де Круз. Я очень хочу пить.

Преувеличенная заинтересованность появилась на лице последнего.

– Вода, мистер Фэрвэлл? – Он оглянулся, как это делают плохие актеры. – Ну, мне кажется, что где-то поблизости должна быть вода, которую вы можете использовать.

Он посмотрел на свою флягу, словно играя какой-то фарс.

– О, да вот же она, вода, мистер Фэрвэлл.

Сквозь пылающий воздух он смотрел на опаленное лицо старого человека.

– Один глоток – один слиток. Вот цена.

– Вы сошли с ума, – ответил тот. – Вы выжили из своего проклятого ума.

– Один глоток – один слиток. – Де Круз больше не улыбался.

Это были условия, которые он диктовал.

Фэрвэлл посмотрел на него, затем медленно достал из рюкзака один слиток и бросил его на дорогу.

– Я продолжаю недооценивать вас, Де Круз. Да вы – предприниматель, сказал он.

Тот пожал плечами, отвинтил крышку и подал ему флягу.

– Разве это не так? – спросил он.

Фэрвэлл начал пить, но через пару глотков Де Круз отодвинул от него флягу.

– Один глоток – один слиток, – повторил он. – Это будет сегодняшней ценой. Завтра цена может подскочить. Я еще не справлялся на рынке. Но сегодня вода и золото пойдут один к одному. Пошли, Фэрвэлл! – Последйие слова он сказал другим тоном, как человек, взявший, власть в свои руки.

Он сунул слиток в свой рюкзак, резко повернулся и пошел по шоссе. Он мог видеть через плечо, как ученый с трудом встал на ноги и потащил рюкзак по дороге, точно непокорный избалованный ребенок, вынужденный идти за старшим.

В четыре часа дня старик почувствовал, что не может дышать.

Его сердце, точно кусок свинцаг билось о ребра спереди и сзади. Полуденное. солнце было жарким и настойчивым, медленно снижаясь к дальней цепи гор.

Де Круз, на несколько ярдов опережавший его, повернулся к нему с улыбкой. Его голос был невыносим для ученого. В нем было разъедающее презрение, невыносимое превосходство сильного, подавлявшего слабого.

– В чем дело, Фэрвэлл? – спросил сильнейший. – Уже выдохся? Черт, нам идти еще четыре-пять часов.

Слабый остановился и покачал головой. Его губы потрескались, и для него было пыткой прикоснуться к ним даже кончиком языка.

– Стой, – невнятно проговорил он. – Я должен отдохнуть. Я хочу пить, Де Круз… Не могу без воды.

Он качался на ногах, его глаза ввалились.

Де Круз улыбнулся ему. Настал такой момент, когда и для него золото действительно перестало что-то значить. Противопоставление лидера и ведомого теперь диктовали не мозги, а элементарные частицы. Он стоял возле старика, наслаждаясь его агонией.

– У меня осталась четверть фляжки. – После этих слов он поднял ее и отпил. – Это хорошо. Очень хорошо.

Вода стекала с уголков его рта.

Фэрвэлл протянул дрожащую руку.

.. – Пожалуйста, Де Круз, – говорил он потрескавшимися губами, слова искажались от боли, которую они ему причиняли. – Пожалуйста, помоги мне.

Тот намеренно поднял флягу.

– Цена сегодня несколько изменилась. За один глоток – два слитка.

Ноги подвели Фэрвэлла, и тот встал на колени.

Медленно, болезненно он снял рюкзак и большим усилием воли высыпал золотые слитки. Их оставалось четыре. Он был не в состоянии поднять сразу два слитка, поэтому он пополз, толкая их к другому человеку. Де Круз легко их поднял и положил в свой рюкзак.

Их вес порвал рюкзак сбоку, но Де Круз этого не видел. Он осмотрел разбухший рюкзак, потом взглянул на Фэрвэлла. В усталых глазах он увидел ненависть, и это доставило ему извращенное удовольствие.

– Ты злишься, Фэрвэлл? – спросил он. – Уж не злитесь ли вы?

Тот молчал. Очень медленно он свернул свой рюкзак толстыми, потными пальцами и сел на него, тяжело дыша, вдохи и выдохи были импульсами перетрудившихся легких, сдавленных до невероятной боли.

Они проспали ночь и в семь утра снова пустились в путь. Выносливость Де Круза не убывала, и он намеренно шел слишком быстро для своего спутника, шатавшегося и спотыкавшегося на каждом шагу.

Де Круз несколько раз останавливался и с улыбкой смотрел через плечо. Дважды он пил, делая это напоказ, и когда второй догонял его, он закрывал крышку и прибавлял шаг.

Его спутник походил на привидение, мертвые, тусклые глаза на грязном, покрытом песком лице, губы и кожа потрескались, как старые заплаты.

В полдень солнце превратилось в палящую массу, и старик вдруг побелел и упал на колени. Де Круз подождал его, но понял, что на этот раз старик не поднимется. Он приблизился к нему и толкнул его ногой.

– Фэрвэлл, – позвал он.

Последовало молчание. Старик походил на мертвеца.

– Пошли, Фэрвэлл. Нам осталось несколько миль.

Человек на земле застонал. Он поднял голову, не открывая глаз, его рот был раскрыт, и язык болтался.

– Нет. – Его голос походил на стон животного. – Нет, – снова сказал он. – Я больше не могу идти. Мне нужна вода.

Де Круз хихикнул и вручил ему флягу.

– Один глоток, мистер Фэрвэлл, один глоток.

Руки старика дрожали, когда он схватил ее и поднес ко рту. Он слышал плеск воды, и все его инстинкты, все его стремления – единственный ключ к выживанию – были вложены в это движение, когда он поднес флягу ко рту. Де Круз быстро и тяжело опустил руку и отнял у него фляжку. Ее верхушка ударила по нижней губе, полилась кровь, и он удивленно взглянул наверх.

– Мы не обговорили условия, – проговорил Де Круз, буравя его глазами. – Сегодня цены снова поднялись.

Глаза Фэрвэлла почти закрылись, когда он болезненно снял с шеи рюкзак и уронил его на землю. Он пнул его.

Де Круз хохотнул и сел на колени, чтобы взять его. Делая это, он поставил свой рюкзак на шоссе, и один из слитков выпал, когда тот перевернулся. Он сидел спиной к Фэрвэллу, собирая золото.

Старик наблюдал за ним, удивляясь, что может чувствовать ненависть в такую минуту, что он вообще может что-то чувствовать кроме страданий. Однако ненависть помогла ему осознать, что это его последняя минута, последняя возможность.

Он видел широкую спину Де Круза, ненавидя его молодость, его мышцы, игравшие под рубашкой, ненавидя его за то, что тот победит, а он, Фэрвэлл, умрет. Он чувствовал, как в нем просыпается злость, и на одно мгновение почувствовал силу и решимость. Его пальцы сжали золотой слиток, и он медленно поднял его. Потом, встав на ноги, каким-то чудом ухитрился поднять его еще выше. И в тот момент, когда Де Круз взглянул вверх, он шагнул к нему. Фэрвэлл отпустил слиток и ударил Де Круза по виску.

Де Круз коротко выдохнул и упал навзничь. Снова старик поднял слиток и уронил его на обращенное к нему лицо противника. На этот раз череп убитого с треском вдавился внутрь. И через, заливавшую лицо кровь глаза покoйника смотрели в небо. В них застыло последнее чувство, которое пережил этот человек. Удивление. Крайнее удивление.

К убийце вернулась слабость. Он стоял там, шатаясь, ноги его напоминали два резиновых шланга, а тело – сплошной синяк. Он повернулся и пошел к фляжке, лежащей на боку. Вода вылилась в песок. Фляга была пуста.

Старик заплакал, слезы текли по его грязному обросшему лицу.

Он упал на колени, его плечи вздрагивали, а пальцы ласкали пустую фляжку, словно он мог что-то из нее выжать.

Через какое-то время он поднялся на ноги, посмотрел на золотые слитки, разбросанные вокруг, и покачал, головой. Это были бессмысленные груды мертвого груза. Но он знал, что это – все, что у него осталось.

Он сел и попытался бороться с ними, пытаясь собрать, потом начал толкать их к рюкзакам. Но сил в нем больше не было, и ему стоило нечеловеческих усилий поднять один слиток, который он при жал к телу обеими руками. Его он и понес по шоссе, – шатающаяся фигура человека, который движется благодаря рефлексу и больше ничему. В горле и во рту у него не осталось больше жидкости, и каждый вдох причинял ему боль, пронзавшую все тело. Но он шел и продолжал идти до вечера.

Он потерял сознание и не знал, нто при падении ударился щекой о скалу. Он лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как на него нахлынуло сонное удовлетворение. Затем с силой открыл глаза, услышав звук. Сначала это был неясный дальний звук, потом он начал походить на шум мотора.

Он попытался пошевелить руками и ногами, но они его не слушались. Он хотел повернуть голову, но сумел только скосить глаза. Боковым зрением он видел приближение какого-то механизма – низко посаженный металлический предмет, летевший к нему и снизившийся. Шум двигателя сразу смолк.

Он услышал шаги на шоссе и взглянул вверх. Над ним стоял мужчина в одежде свободного покроя, но он был виден нечетко, как бы в тумане; и Фэрвэлл не мог справиться с распухшим языком и потрескавшимися губами. Он ужаснулся, когда понял, что молчит. Но потом раздался голос. Он напоминал по звучанию медленно останавливающуюся пластинку. Слова были гротескными и почти бесформенными, но он говорил.

– Мистер… мистер… здесь золото. Это настоящее золото. Я отдам его вам, если вы довезете меня до города. Если вы дадите мне воды. Я должен попить.

Он рывком руки указал туда, где в футе от него лежал последний золотой слиток.

– Золото, – снова говорил голос. – Это настоящее золото. И вы можете получить его. Я отдам его вам. Я отдам его вам.

Пальцы конвульсивно сжались и неожиданно разжались. Человек на земле вздрогнул и затих.

Мужчина опустился на колени и прислушался к ударам сердца.

Когда он поднялся, то покачал головой.

– Бедный старик, – сказал он. – Интересно, как он сюда попал? Откуда он взялся?

Женщина в машине привстала и посмотрела на мертвеца.

– Кто это, Джо? – спросила она. – Что с ним случилось?

Мужчина вернулся в аппарат и занял водительское место.

– Какой-то бродяга – вот кто. Теперь он мертв.

Женщина взглянула на слиток в руке мужа.

– Что это?

– Золото. Он так сказал. Хотел дать его мне, если я отвезу его в город.

– Золото? – Женщина сморщила нос. – Что же он мог делать с этим золотом?

Мужчина пожал плечами.

– Не знаю. Спятил, я думаю. Каждый, кто прогуливается по пустыне в это время суток, должен сойти с ума.

Он покачал головой и поднял слиток.

– Можешь себе представить? Предлагал его так, точно оно имеет какую-то ценность.

– Но когда-то оно было в цене, правда? Разве люди не использовали его вместо денег?

Мужчина открыл дверь.

– Конечно, приблизительно сто лет тому назад или вроде того, до того, как был найден способ его производства.

Он взглянул на тусклый тяжелый металл и бросил его на обочину.

Дверь закрылась.

– Когда мы доберемся до города, мы направим сюда полицию, и они заберут его.

Он нажал кнопку на пульте, поставив автоматический контроль за дорогой, потом, через плечо взглянул на тело Фэрвэлла, напоминавшее пугало, упавшее от ветра.

– Бедный старик, – сказал он задумчиво, когда механизм медленно поехал вперед. – Интересно, откуда он тут взялся?

Мужчина сложил руки за голову и закрыл глаза.

Женщина нажала другую кнопку, и верх закрыло стеклянной крышкой, преграждавшей доступ жаре. Машина поехала по шоссе и через минуту исчезла.

Полицейский геликоптер прибыл через пятнадцать минут, покружился над телом и сел. Двое полицейских подошли к телу Фэрвэлла, мягко положили его на носилки и отнесли в геликоптер.

Старший офицер записал подробности в маленьком блокноте.

– Неопознанный мужской труп. По возрасту примерно шестидесяти лет. Умер от перегрева и истощения.

Три неровные линии в полицейском блокноте – и мистер Фэрвэлл, доктор физических и химических наук, был занесен в список мертвых.

Неделю спустя был найден труп Де Круза, почти разложившийся, а вскоре – тело Брукса и скелет Ирба.

Все четверо мужчин были загадкой, и их тела были преданы земле неопознанными и неоплаканными. Золото осталось лежать там, где оно было, разбросанное по пустыне и сложенное на заднем сиденье развалившегося древнего «седана». Вскоре его поглотила растительность, оно заросло шалфеем, полынью, другими сорняками и вечными кактусами.

Как и господа Фэрвэлл, Ирб, Брукс и Де Круз, оно не имело никакой цены. Совсем никакой.