Текст книги "Странствия Шута (ЛП)"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Я взял у него корону и поднес ее к свету. Что-то было выгравировано на гладком ободе.

– Голова оленя.

– Он дал тебе этот герб.

– Да, – сказал я тихо. Напряженным голосом я заметил: – Это просто оленья голова.  Тут  нет пересекающей черты, которая означает, что я бастард.

Последовало долгое молчание. Свечи горели, а на другом конце комнаты в камине догорали дрова.

– Ты бы хотел, чтобы это случилось? – спросил меня Шут.

– Нет! Конечно же, нет! – Это выглядело бы так, словно я желал смерти Шрюду, Кетриккен и ее нерожденному ребенку. – Но...  я бы хотел знать об этом. Были времена, когда для меня это имело огромное значение. – Слеза скатилась по моей щеке. Я позволил ей упасть.

– И даже теперь?

– Ох, и теперь. Знать, что он считал меня достойным охранять его королеву и его ребенка. Быть с ними и унаследовать его трон в случае проблем.

– То есть ты никогда не хотел быть королем?

– Нет. – Лжец. Но эта ложь была настолько стара и так часто повторялась, что большую часть времени я сам в нее верил.

Он слегка вздохнул. Когда я понял, что это вздох облегчения, а не разочарования в незначительности моих амбиций, я удивился. Он ответил прежде, чем я спросил.

– Когда Чейд сказал мне, что ты был официально признан, и что большинство людей, которые находились там, начали восхвалять тебя и поздравлять с возвращением домой, я забеспокоился. А когда мои пальцы коснулись короны, я  испугался.

– Испугался чего?

– Того, что ты захочешь остаться в Баккипе. Того, что тебе понравится быть тем, кем ты всегда был, не Будущим Королем, а Королем-В-Тени.

Какой своеобразный титул для меня.

– И это заставило тебя бояться... почему?

– Потому что тогда ты откажешься оставить признание, которое наконец-то получил. Что ты не захочешь выполнить мою просьбу.

Чтобы отвлечь его от мыслей об убийствах, я поспешно напомнил ему о другой задаче.

– Шут, я сделаю все, чтобы найти сына, которого ты где-то оставил. Без сомнений, моя задача стала бы проще, если бы ты сказал, с какими женщинами ты был, чтобы понять, кто мог родить такого ребенка, и когда это могло произойти.

Он раздраженно фыркнул.

– Фитц! Ты вообще слушал, что я тебе говорил? Не существует ни такой женщины, ни ребенка, появившегося на свет таким путем. Я говорил тебе об этом.

Моя голова закружилась.

– Нет. Ты не говорил. Я уверен, что если бы ты мне такое сказал, я бы запомнил. Так что мне придется немедленно спросить, что я, собственно говоря, и делаю, откуда у тебя этот сын?

– Ты не слушаешь, – сказал он грустно. – Я объясняю вещи достаточно ясно, но если это не совпадает с тем, что ты рассчитываешь услышать, то ты попросту отбрасываешь это в сторону. Фитц. Эта корона. Она подходит тебе по размеру?

– Это не совсем корона, – он снова сменил тему. Я знал, что он не станет объяснять, пока не захочет, и попытался скрыть облегчение от этого. Я покрутил в руках холодную сталь. В последний раз, когда я надевал корону, она была деревянной и украшенной петухами. Нет. Не стоило сейчас вызывать это воспоминание. Я поднял корону и надел ее на голову.

– Полагаю, она мне как раз. Не знаю, как она должна сидеть на самом деле.

– Можно я потрогаю? – он поднялся и на ощупь подошел ко мне. Он нашел мое плечо, лицо, а потом пробежал пальцами по голове и короне. Слегка приподнял ее, а затем, без тени смущения, измерил длину моих волос. Он скользил пальцами вниз по моему лицу, коснулся кончика носа, старого шрама, щетины на моем подбородке. Если бы это сделал кто-то другой, это было бы унизительно. Оскорбительно. Но я знал, что он сравнивал мой нынешний облик с тем, который он помнил.

Он откашлялся, затем поднял корону. И таким серьезным тоном, которого я раньше никогда не слышал, произнес:

– Фитц Чивэл Видящий. Я короную вас Королем-В-Тени Шести Герцогств, – он водрузил корону мне на голову, осторожно поправив. Сталь была холодной и тяжелой. Казалось, что корону больше не сдвинуть. Он снова откашлялся и после паузы добавил: – Ты все еще красивый мужчина, Фитц. Не такой красивый, как раньше, до того как Регал испортил твое лицо. Но, судя по всему, ты совсем не стареешь.

– Из-за давнего исцеления Скиллом, – я пожал плечами. – Мое тело просто продолжает восстанавливаться, хочу я этого или нет.

Я снял стальную корону и положил ее на промасленную ткань, в которую она была завернута. Свет мелькнул на ободе, будто кровь на лезвии меча.

– И я бы хотел так, – ответил Шут, вернувшись на свое место. Его взгляд вновь устремился к свечам. Мы оба долго молчали. Потом он тихо сказал: – Фитц. Мои глаза. Эта слепота...  они использовали это. Чтобы заставить меня бояться. Мне нужно видеть. Мне страшно от одной мысли, что мне придется отправиться в наше путешествие слепым. Если придется, то я сделаю это. Но... Ты мог бы...

Слишком много для меня. Я сказал ему, что не смогу отправиться выполнять его задание, но он упорно игнорировал мои слова. Что ж, пусть будет так.

– Расскажи мне, что они сделали с твоими глазами, – тихо сказал я. Он поднял беспомощную руку.

– Я не знаю. Возможно, они даже не собирались этого делать, но когда это произошло, они тут же этим воспользовались. Они... ох, Фитц. Меня избили. Затем еще раз. Мои глаза опухли и закрылись. И еще раз. И...

Я остановил его.

– А когда опухоль прошла, ты больше не мог видеть.

Он глубоко вздохнул. Я видел, как он боролся с собой, чтобы рассказать мне о вещах, которые хотел навсегда забыть.

– Сначала я думал, что наступила ночь. Или что я нахожусь в темной камере. Они иногда так делали. Если ты все время находишься в темноте, ты не можешь сказать, сколько времени прошло. Я думаю, иногда они приносили мне воду и еду спустя долгие перерывы, а иногда наоборот часто, чтобы сбить мое представление о времени. Прошло много времени, прежде чем я понял, что не могу видеть. И еще больше времени, прежде чем до меня дошло, что это не пройдет.

– Этого достаточно. Мне просто необходимо немного узнать, чтобы я смог помочь.

Снова тишина. Потом он прошептал:

– Ты попытаешься сейчас?

Я молчал. Сделав это, я рискну своим собственным зрением. Мог ли я ему это сказать, когда его лицо сияло такой надеждой? Сейчас он был больше похож на моего старого Шута. Зрение очень важно для него. Его восстановление было ключом к его миссии, а эта нелепая миссия убить всех Служителей была его единственной оставшейся целью. Прошлой ночью я испытал триумф, о котором не мог даже мечтать. Мог ли я сегодня уничтожить его надежды?

Я буду осторожным. Очень осторожным. Я, конечно же, смогу понять, если подвергну себя опасности?

Был ли я похож на Чейда больше, чем мне хотелось? Неужели я всегда хотел выяснить, как далеко могу зайти в магии и что смогу сделать, если меня никто не остановит? Я отбросил этот зудящий вопрос.

– Сейчас? Почему бы и нет? – я отодвинул стул и, обойдя стол, подошел к Шуту. – Посмотри на меня, – тихо сказал я ему. Он покорно отвернулся от свечей. Я поставил одну из них ближе и в ее мерцающем свете рассмотрел его лицо. У него были рубцы на щеках, прямо под глубокими впадинами под глазами. Такое бывает у людей, побывавших во многих кулачных боях. Кожа чаще слезает там, где слой плоти над костью совсем тонкий. Я принес свой стул и поставил его так, чтобы смотреть Шуту в лицо. – Я собираюсь коснуться тебя, – предупредил я, усаживаясь, и взял его подбородок рукой. Медленно поворачивая его лицо, я рассматривал шрамы, оставшиеся от жестоких пыток и грубых избиений. Мне вдруг вспомнилось, как Баррич изучал мое лицо после того, как меня избил Гален. Я прижал к его лицу два пальца и мягко надавливал, пока обводил ими левый глаз. Несколько раз он вздрагивал. Затем правый. С ним все было также. Я нашел кость, которая была сломана и неровно восстановилась. В одном месте обнаружилась глубокая вмятина в лицевой кости возле виска. Прикоснувшись к ней, я почувствовал тошноту. Но в этом ли причина слепоты? Неизвестно... Я глубоко вздохнул, обещая себе, что буду осторожен и не стану рисковать ни одним из нас. Я положил руки по обе стороны его лица. Затем закрыл глаза.  – Шут, – тихо сказал я. И нашел его также легко, как и в прошлый раз.

И Шут был там. В прошлый раз он потерял сознание и не подозревал, как я перемещался по нему вместе с его кровью. Сейчас же я почувствовал, как его руки легли на мои. Это должно помочь. Я знал, как выглядело его лицо, но он мог вспоминать его только по тому, как он его чувствовал. Я приложил кончики пальцев ниже глаз, вспоминая рисунки в старых свитках Чейда и человеческий череп, который, возможно, до сих пор лежал в углу кабинета. Перемещая руки по его лицу, я заговорил.

– Когда ломаются смежные кости, они иногда срастаются неправильно. Здесь. Чувствуешь? Нам нужно это исправить.

И так мы начали медленно действовать. Понемногу мы выправляли кость. Там, где его лицо было сломано, остались рубцы и шрамы. Некоторые напоминали мне трещины, которые появляются на яйце, когда очищаешь его от скорлупы. Нам не следовало торопиться с изучением костей. Мы продвигались, комбинируя Скилл и прикосновения, следуя по одной тонкой царапине от его левого глаза до верхней челюсти. На его скулах было множество маленьких трещин. У внешнего уголка глаза была сломана кость от тяжелого удара, оставив внизу вмятину. Некоторое время мы двигали маленькие кусочки кости, чтобы ослабить давление и заполнить ее.

Судя по описанию, это было довольно легко сделать. Но это не так. Небольшими движениями крошечные кости ломались и преобразовывались. Я сжимал челюсть, ощущая боль Шута, пока моя голова не начала раскалываться. Мы не продвинулись дальше областей под его глазами. Мои силы покидали меня, и решимость слабела, когда Шут убрал свои руки с моих.

– Остановись. Остановись, Фитц. Я так устал. Мне больно. А боль пробуждает все воспоминания.

– Ладно, – хрипло согласился я, но мне потребовалось время, чтобы отделить свое сознание от его тела. Я чувствовал себя так, будто очнулся от долгого пронзительного кошмара. Потом я убрал руки с его лица, а когда открыл глаза, чтобы посмотреть на него, комната поплыла передо мной. Меня охватил ужас. Я зашел слишком далеко и повредил себе зрение! Нет, это была просто усталость. Я пригляделся, и тусклая комната проступила перед глазами. Я вздрогнул от облегчения. Свечи наполовину сгорели. Я не знал, сколько прошло времени, рубашка прилипла к спине от пота, а во рту пересохло, как будто я пробежался до Баккип и обратно. Как только я отпустил Шута, он поставил локти на стол и опустил лицо на руки, качая головой.

– Шут. Выпрямись. Открой глаза. Скажи мне, у нас получилось хоть что-нибудь?

Он меня послушался, но покачал головой.

–  Я не закрывал глаза. Я держал их открытыми. Надеясь. Но ничего не изменилось.

– Я сожалею, – мне и вправду было жаль. Жаль, что он оставался слепым, но в то же время радостно, что я не потерял собственное зрение, пытаясь восстановить его. Я спросил себя, насколько я действительно устал. Сдерживал ли я себя? Мне не хотелось думать, что так оно и было, но я не мог найти честного ответа. Я подумал было, не рассказать ли  Шуту о моем опасении. О чем бы он тогда меня попросил? Чтобы я помог ему вернуть зрение в одном глазу, отдав зрение в своем? Потребует ли он от меня такого? Соглашусь ли я или откажу ему? Я оценил себя, и понял, что был вовсе не таким уж отважным, как мне казалось. И более эгоистичным. Я откинулся в своем кресле и закрыл глаза.

И подскочил, когда Шут коснулся моей руки.

– Так ты спал. Тебя не было слышно. Фитц. С тобой все в порядке? – в его голосе слышалось извинение.

– Да. Просто сильно устал. Прошлой ночью... разоблачение истощило меня. И я плохо спал, – я потянулся протереть глаза и вздрогнул от собственного прикосновения. Мое лицо было теплым и опухшим на ощупь, словно после драки.

Ох.

Я осторожно потрогал скулы и внешние углы глаз. Несмотря на то, что я не вернул ему зрение, мне пришлось заплатить за это. Почему?

Ни  в одном из исцелений Скиллом, в которых я участвовал, такого не было. Олух удивительно много сделал для исцеления на острове Аслевджал и не проявлял никаких признаков болезни. Единственным отличием, которое пришло мне в голову, была моя связь с Шутом. Это было нечто большее, чем просто связь Скиллом: когда я возвращал его к жизни, на миг мы ощутили полное единство. Возможно, на самом деле, мы никогда с тех пор не разделялись.

Я моргнул и снова проверил свое зрение. Глаза не затуманились, ухудшений вроде бы не заметно. Я был почти полностью уверен, что пока мы восстанавливали кость, мы ничем не помогли его зрению. А что было бы, если бы мне хватило смелости для дальнейшего исцеления? Я подумал о том – что у него было поломано, о затяжных инфекциях и плохо излеченных травмах. Сколько из них мне бы пришлось принять на себя, если бы я продолжил свои попытки вылечить его? Можно ли меня винить за отказ принести такую жертву? Я прокашлялся.

– Ты уверен, что твое зрение никак не изменилось?

– Не могу сказать. Возможно, я воспринимаю больше света. Мое лицо болит, но по-другому. Боль от исцеления, по всей видимости.  Ты нашел что-нибудь, пока был... в моем теле? Ты можешь сказать, что лишило меня зрения?

– Не совсем, Шут. Я могу лишь сказать, что твои лицевые кости были сломаны и неправильно срослись. Я помог им начать исцеление и попытался исправить некоторые участки, где кости срастались не так, как должны.

Он вопросительно поднял руки к лицу.

– Кости? Я думал, что череп, главным образом, состоит из одной кости.

– Это не так. Если хочешь,  позже я покажу тебе человеческий череп.

– Нет. Спасибо тебе. Я верю твоему слову. Фитц, судя по твоему голосу, мне кажется, ты нашел что-то еще. Что-то настолько не в порядке, что ты не хочешь мне говорить?

Я осторожно подбирал слова. В этот раз я не хотел лгать.

– Шут, нам придется замедлиться в твоем лечении. Этот процесс сказывается и на мне. Мы должны обеспечить себя хорошей едой и, по возможности, больше отдыхать, и приберечь использование магии для более тяжелых травм. – Я знал, что это была правда, и пытался не думать о логическом завершении этой мысли.

– Но, – начал он и вдруг остановился, и я увидел краткий миг борьбы на его лице. Он так отчаянно нуждался в восстановлении, чтобы выполнить свою задачу, и все же, как настоящий друг, он не стал просить меня о том, что было выше моих сил. Он и раньше видел меня истощенным от использования Скилла и знал, какими могли быть физические последствия. Нет, нельзя говорить ему, что лечение может вызвать у меня настоящие травмы. Он не должен нести вину за то, что я уже себе причинил. Это было только мое дело.

Он обратил свой затуманенный взгляд к свечам.

– Куда делась Мотли?

– Мотли?

– Ворона, – смущенно ответил он. – Прежде, чем она отправилась к тебе, мы разговаривали, впрочем, не совсем разговаривали, хотя она знает несколько слов и иногда, похоже, даже вкладывает в них смысл. Я спросил у нее: «Как твое имя?». Потому что, хм, потому что тут слишком тихо. Сначала она говорила в ответ случайные фразы: «Прекрати это!», и «Здесь темно»,  и «Где моя еда?». И, наконец, она  сказала мне: «Как твое имя?». Это меня на миг озадачило, а потом я понял, что она просто подражает мне. – На его лице появилась неуверенная улыбка.

– Так ты назвал ее Мотли?

– Я просто начал называть ее Мотли. И поделился с ней своей едой. Ты сказал, что она спустилась к тебе, и что ты ее покрасил. Где она теперь?

Мне не хотелось говорить ему.

– Она спустилась по лестнице и постучала в тайную дверь. Я впустил ее в комнату, и она съела половину моего завтрака. Я оставил окно открытым для нее; подозреваю, она уже улетела.

– Ох, – я удивился глубине разочарования в его голосе.

– Мне жаль, – он ничего не ответил. – Она дикое создание, Шут. Это к лучшему.

Он вздохнул.

– Я не уверен, что ты в этом прав. В конце концов, чернила потускнеют, и что тогда? Ее собственные сородичи нападают на нее, Фитц. А вороны живут в стаях, они не созданы для одиночества. Что с ней тогда станет?

Я понимал, что он был прав.

– Не знаю, – тихо ответил я. – Но я так же не знаю, что еще я могу для нее сделать.

– Защищай ее, – посоветовал он. – Найди ей место и еду. Спрячь ее от бурь и врагов. – Он откашлялся. – То же самое король Шрюд предложил когда-то одному странному созданию.

– Шут, едва ли это сравнение допустимо. Она ворона, а не одинокий мальчик.

– Мальчик. По внешнему виду. Да, по меркам моего народа я был молод. Наивный и неопытный в огромном мире, в котором очутился. И почти настолько же отличающийся от короля Шрюда, насколько ворона отличается от человека. Фитц, ты знаешь меня. Ты был мной. Ты знаешь, что ты и я непохожи настолько же, насколько и схожи. Как похожи и в то же время непохожи были вы с Ночным Волком. Мотли, я думаю, похожа на меня, как Ночной волк был похож на тебя.

Я на мгновение сжал губы, а затем смягчился.

– Я пойду и постараюсь найти ее для тебя. И если она вернется, я принесу ее тебе. И принесу для нее воду и еду.

– Ты сделаешь это? – его улыбка сияла блаженством.

– Да, – я поднялся и пошел вниз по ступенькам, затем открыл дверь в свою комнату. Где обнаружил ожидающую Мотли.

– Темно, – серьезно сообщила она мне. Она запрыгнула на ступеньку, затем на следующую, а на третей она повернулась и посмотрела на меня. – Как твое имя? – спросила она.

– Том, – ответил я рефлекторно.

– Фитц Чивэл! – пронзительно крикнула она и попрыгала дальше.

– Фитц Чивэл, – согласился я и обнаружил, что улыбаюсь. Я последовал за ней, чтобы помочь ей устроиться.

  Глава десятая. Известия

Отчет наставнику.

Подружиться с человеком со шрамами оказалось не так сложно, как мы думали. Я понял, что не хотел браться за это задание, потому что боялся его внешности. Чтобы рассеять его сомнения на мой счет, я должен был сначала преодолеть свой страх перед ним – это и было самым сложным, как я теперь осознал.

Наблюдать за ним, оставаясь незамеченным, как вы просили, оказалось непросто. Если я прихожу до того, как он проснулся, то иногда он некоторое время не замечает моего присутствия, но вот уже трижды он безошибочно поворачивался в мою сторону и спрашивал: «Кто тут?». У меня не хватает духа притворяться, что меня нет, когда я вижу, насколько он испуган.

Однажды, прокравшись в покои, я обнаружил, что он упал рядом с кроватью и не может подняться. От боли и слабости он не замечал меня, и продолжал пытаться встать. Полагаю, что хоть у него и осталось немного сил, он испытывал такую боль, что был не в состоянии управлять своим телом. Я старался наблюдать со стороны, но когда это стало невыносимо, то пошаркал по полу ногами, как будто только что вошел, и тут же обратился к нему и предложил свою помощь. Мне было сложно дотронуться до него, и еще сложнее выдержать его прикосновение, когда он ухватился за меня, чтобы подняться. Но я пересилил свое отвращение, и, думаю, этим заслужил его расположение и доверие.

Вы полагали, что он может быть сдержан в моей компании, однако напротив он поделился со мной воспоминаниями о своем юношестве, когда он был шутом короля Шрюда, и историями о них с принцем Фитцем Чивэлом, когда они были мальчишками. Он рассказал мне о путешествии в Горное Королевство вместе с королевой Кетриккен, когда все считали, что король Верити мертв, и род Видящих прервался. Я узнал, как в горах вместе с Фитцем Чивэлом он помогал в поисках короля. Несомненно, это пример доблести и мужества, каких я и представить себе не мог. Я взял на себя труд посвятить его рассказу отдельный документ, потому что, думаю, в нем могут найтись события, о которых даже вы раньше могли не знать.

На сегодня считаю, что мое задание выполнено: я завоевал его доверие. И хотя я понимаю, что это и было единственной целью упражнения, но хочу сказать, что попутно я обрел друга. И за это, мой мудрый наставник, я благодарен вам не меньше, чем за остальные уроки.

Я сохранил свой секрет, как вы просили, и, кажется, никто его не раскрыл. Настоящей проверкой будет наша встреча, когда я предстану перед ними в своем истинном облике. Узнают ли они меня? Ставлю на то, что слепой поймет больше, чем зрячий.

– Ученик

Я оставил Шута с Мотли и вернулся в свою комнату, намереваясь обдумать последние события. Но вместо этого уснул, потому что обессилел после лечения Скиллом, а когда проснулся, то понятия не имел, который час.

Я потер лицо, чтобы стряхнуть остатки сна, поморщился от того, что кожа вокруг глаз была болезненной, подошел к зеркалу и обнаружил, что выгляжу не лучше, чем чувствую себя. Несмотря на мои опасения, синяков не было, напротив, лицо опухло и отекло, и на нем все еще красовались брызги краски. Лучше так, чем выглядеть, будто мне подбили оба глаза в кабацкой потасовке. Я подошел к окну, открыл ставни и выглянул навстречу заходящему солнцу. Я отдохнул, проголодался и чувствовал себя одиноким. Мысль о том, чтобы покинуть комнату и отправиться по замку на поиски еды, приводила меня в уныние.

Какова моя роль теперь, когда я снова стал Фитцем Чивэлом? Даже отдохнув, я не мог охватить полностью, что произошло в политической, социальной и семейной сфере с моим появлением. На самом деле, я ожидал, что меня вызовут. Я ожидал, что или Кетриккен пришлет мне официальное послание или Чейд, Неттл и Дьютифул свяжутся со мной Скиллом, но – нет. Медленно до меня начало доходить, что, возможно, мои родные ждали весточки от меня.

Я смочил полотенце в кувшине и накрыл прохладным компрессом лицо. Потом уселся на краю кровати, успокоился, собрал волю в кулак и мысленно потянулся к Неттл.

Как у тебя дела? Вопрос, показавшийся бы заурядным в любое другое время, сейчас обрел особый смысл.

Как у тебя дела? Ответила она, словно эхо. Тебя было не слышно.

Я все еще потрясен.

Ты рад тому, что случилось?

Мне понадобилось время, чтобы обдумать ее вопрос.

Думаю, да. Хотя я напуган не меньше, чем рад. А ты?

Многое изменилось коренным образом.

Мы помолчали, просто ощущая присутствие друг друга. Она нерешительно коснулась меня мыслью.

Насчет вчерашнего. Прости за то, что я наговорила. Сегодня мне страшно даже вспомнить, как я набросилась на тебя. Мама также взрывалась, когда была беременна. Метала гром и молнии. В таких случаях Баррич отсылал нас с братьями, оставался с ней и пережидал бурю. Обычно заканчивалось тем, что она рыдала у него на руках. Мне было досадно видеть ее такой неуравновешенной и слабой. Она насмешливо добавила: И почему мы понимаем некоторые вещи слишком поздно?

Бедный Баррич.

И бедный Риддл, да?

Я почувствовал, что позабавил ее.

Он выдержит. Как и Баррич. И я, Неттл. У нас с твоей мамой тоже была пара подобных моментов, когда она ждала Пчелку. Мне немного легче думать, что они случались не только по моей вине.

А я думаю, что именно по твоей.

Я с удивлением понял, что она мягко подтрунивает надо мной. Это было приятно.

Наверно, ты права, признал я. Я отвлекся от мыслей о Молли, пока тоска не захлестнула меня с головой. И снова подумал о Пчелке. Сейчас было не лучшее время доказывать Неттл, что я могу быть хорошим отцом, и что я был твердо намерен воспитывать Пчелку, ведь теперь многое зависело от того, что станет дальше с воскресшим Фитцем Чивэлом Видящим. Что возвращало нас к насущному вопросу.

Рано или поздно нам придется собраться и обсудить то, что произошло.             Повисшая тишина показалась мне зловещей.

Мы уже собирались. Сначала мы не поняли, почему ты не пришел, но Чейд сказал, что ты, наверняка, совершенно выбит из колеи. Он убедил нас дать тебя время все осмыслить.

Никто не вызывал меня.

Она на мгновение растерялась.

Меня тоже никто не вызывал. Как и Чейда, и Дьютифула. Мы просто собрались в башне Верити сегодня рано утром и попытались разобраться, что делать дальше.

Ммм. Я взвесил ее слова. Не прийти самому и не быть приглашенным – это разные вещи. Конечно же, они должны были собраться в башне утром. Я вернул мысли в прежнее русло. Кто присутствовал?

Те, кого следовало ожидать: король и королева, Чейд, Кетриккен, я. Розмари. И Риддл, конечно.

Конечно? Последнее имя не казалось мне столько очевидным.

И что решили?

О тебе? Ничего. Нам надо было обсудить много других вопросов. Твоя ситуация достойна отдельной встречи.

Тогда что уже обсудили?

Жаль, что тебя не было. Простое подытоживание не в состоянии передать все нюансы. Чейд считал, что может упрекнуть королеву за ее опрометчивый поступок и думал, что это я на нее повлияла. Эллиана быстро выбила эту мысль из его головы, с удовольствием замечу, что в этом вопросе и ее супруг, и Кетриккен были с ней заодно. Потом леди Кетриккен напомнила о верной службе Риддла не только тебе и Чейду, но и короне в целом, и поскольку это полностью в ее власти, то он теперь Лорд Риддл из Елового замка.

Никогда не слышал о Еловом замке.

Очевидно, его можно отыскать на старых картах Горного Королевства, но на их языке он называется по-другому. Сейчас он заброшен, и, наверно, пустует на протяжении нескольких поколений. Замковых укреплений могло и не сохраниться. Однако, как заметила горная королева, не слишком важно, что там осталось. Теперь эти владения принадлежат ему. Видимо, это одно из имений ее брата, которое опустело еще до его смерти. Она говорит, что слово «лорд» не подходящий перевод того, что означает данный титул в Горном Королевстве. Но и это не слишком важно, ведь Риддлу итак присуще стремление пожертвовать собой ради других.

Я сидел и молча обдумывал ее слова. В них смешались горечь и сладость. В горах правителей называли не королями и королевами, а Жертвенными. От них ждали готовности пойти на все, даже на смерть, ради блага своих подданных. Разве Риддл не поступал так, причем не единожды? И, тем не менее, его происхождение считалось слишком низким, чтобы он женился на дочери Видящего, пускай и незаконнорожденной. Многие годы она была не признана, и вот все решилось в одну ночь. Зачем потрачено столько лет? Я почувствовал, отголоски поднимающегося во мне гнева, словно вдали прогремели раскаты грома. Бессмысленно. Нужно успокоиться.

Теперь вы поженитесь открыто?

Будет объявлено, что мы уже женаты.

Она в безопасности. Моя дочь и ее не рожденный ребенок в безопасности. Я испытал такое сильное облегчение, что оно, должно быть, передалось и Неттл.

Неужели ты так сильно волновался обо мне?

Меня давно тревожило то, что тебе не позволяют выйти замуж по твоему выбору. А потом Риддл сказал мне, что вы ждете ребенка. Я на себе испытал, что такое быть бастардом Видящих в Оленьем замке, Неттл. Никому такого не пожелаю.

Ты что-нибудь ел сегодня?

Завтрак, большую часть которого склевала ворона.

Что?

Длинная история. Не обошлось без Уэба.

Ты голоден? Присоединяйся к нам за обедом.

Где?

За королевским столом. В Большом Зале. Она попыталась скрыть удовольствие.

Может быть.

Я вернулся мыслями в собственный разум и уперся отсутствующим взглядом в стену. Как же решиться? Просто покинуть свою комнату, спуститься по лестнице, войти в Большой зал и сесть за королевский стол. Интересно, мне отвели там место? Станут ли люди глазеть на меня и незаметно шептаться?

Поддавшись внезапному порыву, я коснулся Скиллом Чейда:

Тебе было тяжело явиться свету?

О чем ты говоришь? Фитц, ты хорошо себя чувствуешь?

Неттл пригласила меня присоединиться к вам за обедом. За королевским столом.

Мое сердце успело сделать дюжину ударов, прежде чем он ответил.

Да, все ожидают, что ты появишься. Твое отсутствие утром кое-кто воспринял с волнением и тревогой. Несколько дворян, которые планировали отбыть сегодня в связи с окончанием Зимнего праздника, отложили отъезд. Думаю, они надеются еще раз взглянуть на Фитца Чивэла Видящего, который непостижимым образом оказался жив и молод. Учитывая то, что случилось вчера, тебе лучше появишься за обедом, иначе разговоров пойдет еще больше. Кажется, теперь я понял смысл твоего вопроса. Для меня единственной трудностью было медленно влиться в общество, а не взорвать его своим появлением. Я, словно крыса, годами скрывался среди тайных коридоров, при этом мечтая об обществе, дневном свете и свежем воздухе. Для меня переход был менее резким и необычным, чем для тебя. Но я сказал тебе вчера: время пришло и уже давно. Так что ожидаю увидеть тебя за обедом.

Я скрыл от него свои мысли. У меня внутри все сжалось от волнения.

Оденься подобающе, – напомнил он.

Что? Я ощутил приступ тревоги.

Я почти расслышал его вздох.

Фитц. Приведи мысли в порядок. Сегодня ты будешь Фитцем Чивэлом Видящим, бастардом, наделенным Уитом, которого нежданно воспели как неведомого героя войны красных кораблей. Такова твоя новая роль в стенах Оленьего замка, как лорд Чейд – моя, а король – Дьютифула. Все мы играем свои роли, Фитц. Иногда в уединении наших покоев в компании старых друзей мы становимся сами собой. Или теми, кем наши друзья нас считают. Обдумай мои слова, ты должен оправдать ожидания народа Шести Герцогств, надежды знатных и простых людей. Сейчас не время быть незаметным. Соберись.

Я нашел твою записку. И корону.

Не надевай ее!

Я рассмеялся в голос.

Мне и в голову не приходило надеть ее! Я просто хотел тебя поблагодарить. И сказать, что все понимаю.

Он не ответил словами, однако разделил со мной чувство, которому я не мог дать определение. Ночной Волк мог бы сказать: словно щелкаешь зубами вслед добыче, которую не смог поймать. А может, это томительное сожаление о том, что уплыло прямо из рук. Я задумался, о чем тосковал Чейд. О троне? Или о женщине по имени Лорел?

Он удалился из моего разума. Я сидел, хлопая глазами: до меня медленно дошло, что Чейд был полностью прав. Итак, мне предстояло играть роль таинственным образом вернувшегося бастарда, наделенного Уитом, чье имя несправедливо опорочили многие годы назад. Разве это неправда? Тогда почему же мне было так неуютно в этом образе? Я уперся локтями в колени и опустил лицо в ладони, но, коснувшись отекших глаз, резко выпрямился. Я поднялся, достал зеркало и снова изучил свое отражение. Худшего времени, чтобы выглядеть странно, не придумаешь.

Перевод осуществлен командой https://vk.com/robin_hobb

(целиком и полностью на на бескорыстной основе)

Я осмотрел одежду, которую Эш приготовил мне утром, сгреб в охапку еще  вещей из дорожного сундука, открыл потайную дверь и направился в логово Чейда. Времени было немного. Я поднялся, перепрыгивая через две ступеньки, и заговорил еще до того, как вошел в комнату.

– Шут, мне нужна твоя помощь!

Я почувствовал себя по-дурацки, обнаружив, что и Эш, и Шут повернулись в мою сторону. Они сидели за столом и угощали ворону всякой всячиной. Она уже успела устроить беспорядок, разбросав хлебные крошки и зерно, а теперь клевала мясо с куриной ножки, которую прижимала к столу.