Текст книги "Игры драконов"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 30

В ночное время краски и звуки на Бурбон-стрит менялись с калейдоскопической быстротой. Даже среди тягучей недели улица вихрилась энергией, несравнимо большей, чем в самых привлекательных местах туристических городов по великим праздникам. Отчасти потому, что так много всего уместилось на малом пространстве. К тому же вечером, после семи, улица становилась пешеходной, а обычай «навынос» позволял гулякам бродить по клубам с выпивкой в руке. Однако главным было настроение. Люди приходили на Бурбон развлечься, на других посмотреть и себя показать.

Веселиться так, словно в последний раз. Если всеобщая радость временами была чуть натужной – что ж, они развлекали себя сами и не претендовали на большее.

На сегодняшний вечер у Валери была миссия, и она убедила брата составить ей компанию, чтобы «отвлечься от рутины, в которой тот увяз». Гриффен согласился, что надо бы развеяться. К тому же он любил посещать музыкальные клубы.

В этом-то и состояла миссия. Музыкант, которому Валери помогла затащить диван в новую квартиру, пригласил ее послушать свою группу. Правда, была одна загвоздка. Валери не могла вспомнить, ни в каком клубе он играет, ни названия группы, ни даже как его зовут. При том что клубов с живой музыкой на улице протяженностью в восемь кварталов насчитывалось два-три десятка. Такая вот маленькая подробность.

По расчетам Гриффена, если заглядывать в каждый и выпивать по стаканчику, то либо деньги закончатся, либо ноги отвалятся. Не пить? Исключено. Арендуя, как правило, еще один, верхний этаж, клубы на Бурбоне платили ежемесячно и не могли позволить людям сидеть или стоять на ограниченном пространстве без вклада в казну. Почти везде навязывали один напиток, а даже кока-кола стоила шесть долларов.

Он указал на это Валери, но та отмахнулась. Для начала ей удалось вспомнить, что музыкант играл с кавер-бэндом. Ансамблем, который по большей части играет популярную музыку других известнейших групп в стиле рок или ритм-энд-блюз. Значит, они могли спокойно пройти мимо клубов с музыкой диксиленд, кейджен, чикагским блюзом или фолк. Число клубов значительно уменьшалось, но оставалось еще порядком. Гриффен, однако, давно умел распознавать, когда сестра что-то вбивала себе в голову, и даже не пытался спорить. Просто шел рядом, наслаждался вечером и общением.

Они остановились, пропуская экипажи по улице, пересекающей Бурбон.

– До сих пор не могу поверить, что ввязался в эту авантюру. Даже не помнишь, как его зовут, – посетовал Гриффен.

– Сам ведь знаешь, как это бывает, – пожала плечами Валери. – Имя он упоминал в начале встречи, но как-то в памяти не отложилось. Потом, когда мы провели время вместе, постеснялась переспрашивать. Вот почему я пытаюсь его снова найти. Хочу посмотреть, будет ли впечатление прежним. Если да, то смогу услышать его имя, когда ты себя представишь.

– Так вот для чего ты взяла меня с собой! – рассмеялся Гриффен. – Не то чтобы я возражаю, но…

Мягкий толчок в спину заставил его пошатнуться и сделать шаг вперед. Поймав равновесие, он быстро обернулся, ожидая увидеть неуклюжего пьяницу или вора-карманника.

Вместо этого он встретил добрый взгляд коричневых глаз лошади конного полицейского.

Испугавшись, Гриффен шагнул назад.

Лошадь последовала за ним, невзирая на тщетные попытки наездника ее осадить.

Валери, конечно, истерически хохотала.

Гриффен строго посмотрел на животное.

– Нет! – твердо сказал он. – Держать дома лошадь мне никто не позволит. Даже кота завести не могу.

Уязвленная лошадь помотала головой.

– Кажется, дружище, ты разбил ей сердце. Гриффен обернулся.

Рядом, в двух метрах, стоял уличный артист, высокий и худой, кожа да кости. Судя по виду, мим – в полностью белом одеянии, увенчанный цилиндром с красными, белыми и синими полосками.

– Привет, Слим! – крикнула Валери, выступая вперед. – Как сегодня зрители?

– Так себе, мисс Валери, – ответил Слим. – Их много, но с деньгами не расстаются. Наверное, думают, что «На-чай» – это город в Китае.

– Вы друг друга знаете? – удивился Гриффен, по-прежнему следя за лошадью, которую полицейскому удалось-таки развернуть.

– Встречались, – сказала Валери с улыбкой. Гриффена улыбка смутила, но он решил не уточнять, чем она вызвана.

– Вы, должно быть, Гриффен Маккэндлс, – догадался Слим. – Наслышан о вас.

Гриффен пожал протянутую руку.

– Надеюсь, никто не подумал, что я конокрад?

– О, животное почувствовало к вам симпатию, только и всего, – засмеялся Слим. – Иногда бывает.

– Мы тут, Слим, надумали прогуляться по клубам, – поделилась Валери. – Хочешь, присоединяйся.

– Заманчиво, – сказал Слим, – но мне скоро платить за квартиру. Лучше я останусь развлекать толпу.

Он махнул на прощание рукой и побрел по улице. Гриффен почти не заметил его ухода. Он размышлял о лошади.

Что-то сильно ударило ему в спину между лопатками. Гриффен потерял равновесие и сделал несколько шагов, чтобы не упасть. Затем быстро обернулся. Никого. Ни за спиной, ни рядом. Оглядывая толпу, он вдруг почувствовал, что рубашка мокрая.

– Гляди-ка, Старший Брат, – сказала Валери, держа в руке большой пластиковый стакан. – Наверное, кто-то бросил в тебя с балкона.

Гриффен перевел взгляд на ряды балконов, нависавших над улицей. Люди там были похожи на обычных туристов, и знакомые лица не попадались.

От рубашки несло пивом. Интересно. В стакане явно был другой напиток.

– Даже если подчас город сходит с ума, все равно его любишь, – заметила Валери, махая рукой толпе.

Уж не Джордж ли нанес ему удар «ку», подумалось Гриффену. Или вправду, всего лишь пьяный турист дал волю чувствам?

Вот что, оказывается, имел в виду Мойс, когда говорил, что манера Джорджа может заставить жертву вздрагивать от собственной тени.

Они так и не нашли музыканта Валери.

ГЛАВА 31

Гриффен сидел на Мунвок, пешеходной набережной длиной полмили, петлявшей вдоль Миссисипи от собора святого Людовика до Аквариума, и любовался восходом над рекой. В Квартале, благодаря излучине, давшей городу прозвище Полумесяц, можно было наблюдать уникальное явление, когда солнце вставало над западным берегом. Хотя местные давно с этим свыклись, Гриффен, как новичок, находил парадокс занятным и всегда на час, на два продлевал ночные похождения, лишь бы застать природный феномен.

Гриффен лениво взирал на суету причальных крыс вдоль пирса. Может, ему начинало мерещиться, но он не смог припомнить, чтобы они были так активны на восходе солнца.

– Смотрю, когда бы тебя ни встретил, все возбуждаешь животных.

Гриффен поднял голову и осмотрелся. За ним в полном костюме уличного артиста стоял долговязый негр.

– Эй, Слим, – бросил он. – Ты рано встал или поздно закончил работу?

– Рано встал, – ответил тот. – С тех пор как власти решили нам указывать, где можно развлекать, борьба за место на улице разгорается не на шутку.

Схватка между художниками и уличными артистами, особенно гадалками на картах Таро, за право торговать на Джексон-сквер не прекращалась ни на минуту.

– Мне только кажется, – спросил Гриффен, – или крысы на причале активнее, чем обычно?

Слим театрально вгляделся в рыскающих грызунов.

– Не-а, – твердо сказал он. – Просто пытаются урвать немного пищи, пока прохладно. Не принимай это на свой счет. Видно, я слегка нарушил твой покой. Расслабься, Шулер. Ухожу работать.

– Береги себя, Слим. – Гриффен на прощание махнул рукой.

Снова посмотрев на крыс, он заметил, что нахмурился. Если бы не комментарий уличного артиста, ему бы и в голову не пришло, что его присутствие влияет на окружающую фауну.

Не сводя строгого взгляда со зверьков, Гриффен попытался их прогнать. Те категорично отказались. Осмотревшись по сторонам, он повторил попытку.

Зазвонил мобильный телефон. Гриффен оторвался от тренировки, взглянул на номер абонента и отщелкнул крышку.

– Привет, Мойс, – сказал он. – Что случилось?

– Не думал, Шулер, что ты бодрствуешь, – послышался голос старика. – Хотел бросить сообщение на голосовую почту, но так даже лучше. Недавно вы все дружно ходили за покупками. Случаем, не покупал себе костюм?

– Нет. Приобрел клубный пиджак и слаксы, для выходов на интервью и в театр, но никогда не думал, что нужен полный костюм, – ответил Гриффен. – А зачем? Что случилось?

– Ну, тогда постарайся купить. Сегодня или завтра.

Гриффен слегка нахмурился.

– Ладно. Какая-то особая причина?

– У нас похороны, надо будет присутствовать, – пояснил Мойс – Костюм не обязателен, но это считается благородным жестом.

– Стоп, Мойс. Одну минуту, – прервал Гриффен. – Извини, но на похороны я не хожу. Если уж на то пошло, то и на свадьбы.

На мгновение трубка умолкла.

– Вполне тебя понимаю, Гриффен. Никому не нравится ходить на похороны. Однако я по-прежнему считаю, что ты должен. Речь о нашем человеке.

Гриффен сразу подобрался.

– Кто? В смысле, что произошло?

– Помнишь Регги? Работал наводчиком в одном из отелей «центрального делового» района города.

– Такой староватый? Седые волосы и бакенбарды? – сказал Гриффен. – Да, помню. Не знал, что он был болен.

В трубке фыркнули от смеха.

– Да нет, не болел. Отравился. Свинцом.

– В смысле?

– Новоорлеанский бич, – поведал Мойс – Застрелили прошедшей ночью.

Гриффен остолбенел. Он снова взглянул на реку; зрелище теперь приобретало сюрреалистический оттенок. Потом вдруг вспомнил, что разговор не окончен.

– Извини, Мойс, – выдавил он. – На секунду впал в прострацию. Не забывай, что я мальчишка Среднего Запада, жил без тревог и забот. Первый раз в жизни убивают знакомого мне человека.

Гриффен отвернулся от реки и пошел прочь, в сторону площади и кафе «Дю монд», прижимая к уху телефон.

– Не люблю об этом говорить, но потихоньку начинаю привыкать, – продолжил Мойс – Сегодня в Новом Орлеане это не такая уж и редкость. Будь счастлив, что живешь в Квартале.

– Что случилось?

– В подробности тебя посвятит Джером, – сказал Мойс. – Побеседуешь с ним, когда будете выбирать костюм. Нравится или нет, но на похоронах ты должен присутствовать. Раз он наш, люди будут ждать, что ты почтишь его память. Такова здесь оборотная сторона руководства командой.

– Конечно, я поговорю с Джеромом, но не мог бы ты мне рассказать немного боль…

Гриффен почувствовал легкое, как пушинка, прикосновение к карману. Инстинктивно он сунул туда руку и обернулся. В Новом Орлеане его карманы еще никто не обшаривал, но в голове уже мелькнула мысль: вот он, новый жизненный опыт.

Если бы его не отвлекал телефон, он бы внимательней отнесся к ступенькам под ногами.

Обидчика Гриффен не увидел даже краем глаза. Последовал сильный толчок в спину, он выгнулся и потерял равновесие, едва отметив, что толкнули двумя руками: в поясницу и между лопатками. Надежно. Дальше он летел по воздуху.

Ступеньки лестницы от набережной к Декатур-стрит располагались полукругом, как в амфитеатре. Бетонные.

Сначала Гриффен упал боком, но от удара ребрами о ступеньки тело чуть подбросило, и через мгновение он стукнулся головой. Выронив мобильник, Гриффен рукой попытался остановить падение, но было уже поздно. Он кувыркался вниз по ступенькам, обдирая ногти о бетон. Еще три ступеньки; каждая отдавалась резкой болью в ребрах.

Гриффен лежал, оглушенный; в ушах стучала кровь. Как в тумане, он увидел руку, цеплявшую ступеньку выше. Ногти были длинными, похожими на когти, и медленно обретали прежний вид. По бетону тянулись едва заметные бороздки.

– Гриффен! Гриффен, что происходит?! Доносившийся из мобильника голос Мойса привлек его внимание. Он начал приходить в себя, попытался встать, но застонал от боли и остался сидеть. Еле дотянувшись до телефона, приложил его к уху.

– Слушаю, – выдохнул он в трубку.

– Боже, мальчик, ты куда пропал?

Кто-то из прохожих бежал к нему. Так, единицы. Остальные шли мимо, не обращая внимания. Нервый, что ли, пьяный? Днем и то падают. От помощи он отмахнулся.

– Я упал. С лестницы.

– Гриффен, сломаешь шею, никакая шкура не спасет, даже самая толстая в мире.

– Нашел когда сказать. Мойс, меня толкнули.

– Но кто?

– Я не… подожди.

Гриффен потянулся в карман и вдруг осознал, что к нему прикоснулись не там, где лежал бумажник. Дрожащей рукой он вытащил длинную карту. «Рыцарь Мечей».

– Кажется, – сказал он, цепенея от страха и забыв о боли, – Джордж сделал еще один подход.

ГЛАВА 32

– Говорю тебе, Джером. Теперь мне даже не так страшно идти на похороны.

– Да ладно. Не твои же, в конце концов.

– Все равно, – сказал Гриффен, и в голосе обоих юмора было маловато.

Они, как и договаривались, встретились, чтобы купить костюм для Гриффена. Безрадостная поденная работа, и близко не напоминавшая последнюю увлекательную прогулку по торговым центрам. У него никак не выходило из головы падение с лестницы. Все легко могло окончиться гораздо, гораздо плачевнее.

Конечно, настроения не добавляла и боль в ребрах. Ощупав ему бок, Мойс заявил, что ничего не сломано. Тем не менее боль справа давала знать о себе всякий раз, когда руку надо было поднимать повыше. Гриффен морщился, примеряя темный пиджак.

– Уверен, что справишься без меня? – спросил Джером.

– Да.

Гриффен упрямо отмахнулся и с горем пополам напялил пиджак. Друзья, убедив продавца, что в его советах не нуждаются, остались наедине. Хотелось говорить без оглядки.

– Помоги лучше разобраться с Регги. За что его убили? Почему вы с Мойсом считаете, дело, мол, житейское?

– А как иначе расценивать этот случай? Банды наркоторговцев, знаешь ли, – сказал Джером. – Почти все убийства происходят в семье или среди друзей, когда кто-то напивается или приходит в ярость, затем хватается за пистолет или нож. Так называемый киллер преспокойно сидит дома, пока не заявится полиция. В этом городе планку убийств задирают наркоторговцы.

– Подожди, – озадачился Гриффен. – Хочешь сказать, Регги был участником такой банды?

– Нет. Ничего подобного, – хохотнул Джером. – Всего-навсего продавал на сторону немного травы да кокаина, иногда пополнял запасы. При встрече с поставщиком попал под перекрестный огонь.

– Всего-навсего?! – В голосе Гриффена промелькнула истерическая нотка. – Ты так говоришь, будто это обыденное явление.

– Ну да, – пожал плечами Джером. – Фактически в городе несколько зон боевых действий. Там и происходит большинство убийств не на бытовой почве – в постоянных разборках, кто какой район снабжает. Если начинается пальба, то уже никто не церемонится.

– Неужели ничего нельзя поделать?

– Например? – спросил Джером. – Коль скоро есть люди, принимающие наркотики из баловства, или те, кто считает, что с ними жизнь веселее, значит, есть и те, кто, продавая это дерьмо, делает деньги. Там, где крутятся огромные бабки, начинается война за передел. Убивают, арестовывают одних – на их место приходят другие.

– Неправильно все это, – пробормотал Гриффен, скорее, себе под нос.

– Правильно, неправильно… Таков расклад, – твердо сказал Джером. – Добро пожаловать в реальный мир, Юный Дракон. Всех не спасешь, особенно от самих себя. В наших руках только забота о собственной душе… а это значит, надо показаться на похоронах, засвидетельствовать свое почтение.

– Ну, здесь хоть, насколько я слышал, похороны веселее, чем в других городах, – вздохнул Гриффен.

– Не верь, дружище, этой рекламной шумихе, – ответил Джером. – Не всякие похороны здесь «джазовые», с танцами и духовым оркестром. В основном они печальны, как и повсюду, и оставляют гнетущее впечатление.

Похороны прошли сдержанно и совсем не весело, как и предсказывал Джером. Никаких расцвеченных оркестров и чернокожих, танцующих с яркими платочками и зонтами по дороге с кладбища. Люди с унылыми и скорбными лицами что-то тихо говорили и время от времени плакали.

Процессия в основном состояла из черных, но толпа пестрела и белыми, и латиноамериканцами. Гриффен предположил, что это были сотрудники отеля, где работал Регги, но ему так и не удалось ни с кем перемолвиться, чтобы подтвердить или опровергнуть догадку.

Он пытался пристроиться в хвост процессии, но Мойс взял его под руку и отвел вперед, чтобы встретить семью Регги. Те, похоже, знали, кто такой Гриффен, и были искренне рады познакомиться с ним лично и рассыпались в благодарностях за участие.

После похорон Гриффен и Джером составили компанию Мойсу и отправились к нему домой – выпить и поговорить.

– Может, и не время поднимать вопрос, – начал Гриффен, разглядывая стакан, – но хотелось бы обсудить совместно.

– И что за вопрос, Юный Дракон? – поинтересовался Мойс, откинувшись в кресле.

– Хочу в нашей организации внедрить новую политику, – сказал Гриффен. – Взять за правило; либо люди работают на нас, либо занимаются наркотиками. Только не вместе.

Мойс и Джером переглянулись.

– Не знаю, Шулер, – осторожно высказался Джером. – Мы платим наводчикам столько, что на жизнь им не хватает. Не уверен, что будет честно лишать их источника дохода.

– Мне безразлично, – твердо ответил Гриффен. – Им и так платят клубы и отели, на которые они работают. Если этого, вместе с нашей зарплатой, мало, в городе есть и другие способы делать деньги, не перепродавая наркотики.

– Ты как сюда приехал, так и был настроен против наркотиков, – заметил Мойс – Тех, кто подсел, бросить не заставишь.

– Я знаю, – сказал Гриффен, – и не пытаюсь переделать мир или хотя бы этот город. – Он умолк, собираясь с мыслями. – Вообще все эти наркотики – уму непостижимо, – признался он. – Никогда сам не пробовал и не понимаю, чем они так притягательны. Хорошо. Люди много чего делают такого, в чем я не разбираюсь или не участвую. Все друг от друга отличаемся, поэтому мир и движется вперед. Но наркотики… – Он снова замялся, покачал головой. – Мало того, что наркотики нелегальны и опасны, так еще и, по словам Джерома, людей из-за них убивают. Прекратить это я не могу, но и содействовать не желаю. Ничего не имею против азартных игр, но группу наркодилеров возглавлять не намерен, даже если это и считается побочной работой. В частности, больше не хочу ходить на похороны своих людей, встречаться с их семьями и смотреть, как они рыдают. Может, выглядит несколько эгоистично, но таково мое мнение.

Джером взглянул на старика, который, почесав затылок, провел ладонью по лицу.

– Хорошо, Юный Дракон, – наконец изрек Мойс. – Если так настаиваешь, мы попробуем. Ознакомим людей и дадим на размышление неделю. Однако ты должен помнить – за тобой, теперь уж несомненно, охотится Джордж. Не представляю, какой еще дракон мог так же незаметно столкнуть тебя с лестницы. Не хватало только, помимо одной большой беды, найти себе новых приключений, будоража местный люд призывом «Нет – наркотикам!».

ГЛАВА 33

Гриффену не спалось. Он попробовал лечь спать еще вечером – вообще-то для него слишком рано – и промаялся до полтретьего ночи. Наконец-то удалось заснуть.

Сейчас было без четверти четыре, и сон сняло как рукой. Отчего – Гриффен так и не понял. В доме и на улице явно никто не шумел, тем не менее он бодрствовал и о сне даже не помышлял.

Раздумывая, не почитать ли книжку, он вдруг ощутил, что на душе неспокойно. Уступая безотчетному порыву, напялил брюки, сунул ноги в туфли и вышел из дома.

Во дворе было тихо, в окнах Валери – темно. То ли она тоже легла спать пораньше, то ли еще не вернулась домой.

Праздно оглядываясь по сторонам, он заметил, что куда-то подевались все бездомные коты. Ночь сегодня явно не задалась.

Где-то скрипуче зашуршало, и Гриффен насторожился. Прямо к нему, по каменным плитам полз огромный, в полкулака таракан.

Криво усмехнувшись, Гриффен вновь решил попробовать так называемый контроль. Сдвинув брови, он сосредоточился. «Прочь с дороги!» – последовал мысленный приказ.

Таракан помедлил, затем снова двинулся вперед.

Ну, все. С меня хватит, подумал Гриффен и повернулся к насекомому спиной. Он пересек двор и вышел на улицу. Задержавшись у ворот, поразмыслил над выбором. «Уголок Гарри» находился близко и работал круглосуточно, но к приему напитков не тянуло. Вместо этого он решил пройтись по Мунвок – иногда прогулки вдоль реки помогали развеяться. Или хотя бы подустанет настолько, что сумеет уснуть.

Повернув на юг, он неторопливо побрел по улице, наслаждаясь тихим ранним утром.

Джексон-сквер была пустынна. Разошлись даже работавшие допоздна уличные артисты, хотя на площади, благодаря прожекторам, нацеленным на собор, было светло почти как днем. Гриффен не возражал. Иногда вид знакомых улиц приятно удивлял.

– Думаю, нам надо поговорить.

Голос прозвучал слабо, но отчетливо.

Оглядевшись, Гриффен на одной из скамеек вокруг площади увидел женщину. Он не заметил ее сразу, но это было вполне объяснимо – она отчасти сидела в полумраке.

Первое, что пришло на ум, – нищенка. Вот сейчас подойдет, уронит слезу и на пару долларов облегчит кошелек. Однако, подумав, он отбросил эту мысль. Женщина не выглядела попрошайкой. Негритянка, лет тридцати. Белая шелковая блузка из тонкой ткани и широкая цветастая юбка. На голове повязана темная косынка, но волосы Гриффен видел. Длинные, пониже лопаток.

– Прошу прощения, я вас знаю? – спросил он, выигрывая время.

– Мы раньше не встречались, – сказала женщина, – но я наслышана о вас, Гриффен Маккэндлс. Многие обеспокоены вашим присутствием в городе, не повлияет ли это на их судьбу. Мне показалось, самое время познакомиться с вами лично и сделать выводы.

Вопреки обычной осторожности, Гриффен был заинтригован. Если речь о милостыне, то такой подход ему в диковинку.

– Мы в неравном положении, – ответил он, приближаясь. – Вы знаете мое имя, я же о вас – ничего.

– Меня зовут Роза, – сказала женщина, жестом приглашая его на скамейку, – я практикую Сантерию… по-вашему, королева вуду.

Месяца полтора назад Гриффен нашел бы подобное утверждение сущей нелепицей. Сейчас его разбирало любопытство, но осторожность не будет лишней. Женщина, похоже, ничем ему не угрожала, однако кто знает? Удивительно, как меняет взгляды даже столь недолгая жизнь в Квартале.

– Не понимаю, – сказал он, присаживаясь рядом. – Я не верующий, не практикую и тем не менее дружу с такими людьми. Насколько знаю, не выступал против вашей религии, даже ни разу не был непочтителен. Почему мое присутствие кто-то должен замечать, да еще беспокоиться?

– Потому что ты – сила, – ответила Роза, – новая в городе. О драконах мы знаем и не вмешиваемся в их интриги. Однако прошел слух, будто ты намерен повлиять на всех нас, попытаться объединить под своим началом разные группы со сверхъестественными способностями. Видишь теперь, почему мы встревожены?

– Но это же смешно, – возразил Гриффен.

Надо было очень постараться, чтобы челюсть не отвисла. Ему пришлось несладко, когда он вплотную столкнулся с окружающим его здешним миром, но идея тотального контроля над людьми, особенно над теми, кого он и в глаза еще не видел? Что-то новенькое.

– Я пытаюсь вникнуть в игорный бизнес Мойса и только. Приехал в город, чтобы скрыться от драконов, которые хотят заполучить меня в союзники или убить.

– Вижу, – сказала женщина. – В твоем сердце нет ни жадности, ни амбиций… пока что. Я постараюсь переубедить тех, кто внемлет голосу разума, но ты должен понять, что есть и те, кто боится… что там такое?

Гриффен заставил себя вернуться в разговор.

– Ничего, – уверил он. – Пожалуйста, продолжайте.

– Нет, Скажи, – настойчиво повторила Роза. – Что тебя волнует?

– Глупо, конечно… вон тот таракан, – смущенно сказал Гриффен, указывая на здоровенное насекомое, явно ползущее к ним. – Я видел точно такого же, когда выходил из дома и… звучит дико, но… могу поклясться, это тот самый. Боюсь, он меня преследует.

– Понятно, – сказала Роза, наклоняясь вперед, чтобы получше рассмотреть таракана. – Ну, если хочешь, помогу.

– В самом деле? – обрадовался Гриффен. – Буду весьма признателен.

Не очень-то он верил, что Роза что-то сделает, как и не особо верил, что таракан его преследует. Однако было бы любопытно посмотреть, каким наговором или ритуалом возьмет это насекомое королева иуду. Ждать пришлось недолго.

Роза встала со скамейки и призадумалась. Затем широко шагнула вперед и с силой топнула ножкой по таракану.

– Ну вот, – сказала она, занимая прежнее место. – Нам должно помочь, а кому-то головная боль.

– Даже больше, – вставил Гриффен, подавив усмешку. – Сомневаюсь, что вообще мозги на месте.

– Речь не о таракане, мистер Гриффен, – Роза покачала головой, – а о том, кто им управляет.

– Управляет, – эхом повторил Гриффен, вглядываясь в останки насекомого.

– Помнишь, я говорила, что кое-кто тебя боится? – сказала женщина. – Так вот, есть группа, поддерживающая связь с животными. Даже более тесную, чем ведьмы – со своими помощниками. [19]19
  Пауки, жабы, вороны и т. д.


[Закрыть]Им не привыкать использовать разную живность, чтобы следить за тобой… даже нападать, если что-то сильно испугает.

– Ну, вы же им расскажете, что я безобиден. Так ведь? – с надеждой в голосе произнес Гриффен. – И тогда все будет хорошо.

– Я сказала, что попробую, – уточнила королева вуду. – Не всякий будет слушать Розу. Есть у меня с собой одна вещица. Она тебе поможет с ними справиться.

Роза полезла в сумочку, что-то вытащила и вручила Гриффену. Тот пристально изучил подарок. Это была двойная нитка мелких бусин, красных и черных.

– Надевай прямо сейчас и носи не снимая, – сказала она. – Бусы тебя немного защитят и станут символом дружбы.

Гриффен последовал совету, затем помялся, чувствуя себя неловко.

– Гм… послушайте. Не хотелось бы обидеть или показаться неучтивым. Могу я чем-то помочь вашему храму, как-то отблагодарить за совет и поддержку?

– Не стоит, – рассмеялась Роза. – Помни только, утрясая свои проблемы, кто твои друзья. Может, тебе еще пригодятся союзники, а может, и нам понадобится твоя помощь.

– Понятно. Что-то вроде услуга за услугу. Верно? – заметил Гриффен.

– Да, примерно так, но без всякой фальши, – улыбнулась женщина. – А теперь отправляйся домой. Раз уж мы поговорили, будешь спать как младенец.

Гриффен уже покинул площадь, когда до него дошло: ведь ни словом не обмолвился, что его мучает бессонница. Он оглянулся, но Розы нигде не было.

– Эй, Шулер!

Гриффен резко развернулся: к нему приближался Джером.

– Черт тебя дери, Джером! Ну и напугал же ты меня, – выдохнул он. – Больше так не подкрадывайся.

– С каких это пор прогулка по улице означает «подкрадываться»? – полюбопытствовал друг. – Заскочил к тебе домой, проверить, может, еще на ногах. Когда не ответил, решил, что уже дрыхнешь. Собирался дойти до площади и закруглиться.

– Прости, – сказал Гриффен. – Видно, нервишки. Только что разговаривал с одним из твоих приверженцев вуду, и, должен признать, она меня слегка напугала.

– Да ну? А кто?

– Уверяла, что королева вуду, зовут Розой. Дала мне вот эти бусы, чтобы… в чем дело?

Джером не сводил с него глаз.

– Извини. Ты сказал «Роза»? – тихо произнес он.

– Так она себя представила, – ответил Гриффен. – А что? Важная птица?

– Шулер, – тщательно подбирая слова, сказал Джером, – Роза давно уже мертва, больше восьми лет прошло.

От бус на шее внезапно повеяло могильным холодом.

– Не нравится мне все это. Ох, не нравится.

Друзья наблюдали, как Мойс расхаживает взад-вперед по гостиной. Гриффен заметил: чем больше старик волновался, тем сильнее в его речи проскальзывал акцент негров Юга.

– Не знаю, – сказал он. – Мне она показалась довольно любезной.

– Я говорю не о Розе, – резко ответил Мойс, – она всегда была истинной леди. Речь о людях, властных над животными – тех, кто настроен против тебя.

Гриффен нахмурился.

– Но ведь она же сказала, что потолкует с ними, постарается успокоить. Разве этого недостаточно?

– Она сказала, что постарается их успокоить, – подчеркнул старик. – Понимаешь разницу? Важнее знать, кто вообще их настроил против. Сдается мне, драконья работа.

– Думаешь, Стонер? – откликнулся Джером с места, где стоял, подпирая степу.

Мойс призадумался, затем покачал головой.

– Нет. Не в его стиле, – сказал он. – Стонер предпочитает использовать своих людей. Нет терпения работать с местными.

– Тогда кто же? – не отступал Джером.

– Сперва я подумал, что это Малинда, – сказал Мойс, – но обычно она придерживается северо-востока.

– Кто такая Малинда? – быстро спросил Гриффен.

– Дракон старой закалки, – пояснил Мойс. – Ведет семейный бизнес. Все равно что у людей Ма Баркер. [20]20
  Кейт «Ма» Баркер (1873–1935), гангстерша, «мать криминала».


[Закрыть]Жадная донельзя. Главная задача – сколотить состояние… только не с помощью инвестиций. Добывает деньги старомодным способом. Крадет их.

– Она воровка? – спросил Гриффен.

– Скорее пират, – вставил Джером. – Рейдер, захватывает корпорации. Покупает слабые компании, дробит их и продает по частям. Все равно что разборка ворованных авто, только речь о «белых воротничках».

– Дело в том, что я не вижу, в чем ее выгода преследовать Гриффена, – сказал Мойс. – Для нее он угрозы не представляет. И потом, в нашем бизнесе слишком мало денег, чтобы заинтересовать такого отчаянного игрока. Не те ставки.

– Не забывай, у нее подрастают дети, – возразил Джером. – Может, ищет, чем бы поточить им коготки. Если она считает наш бизнес слабым и созревшим для захвата, то, получается, убивает одним выстрелом двух зайцев.

– Возможно, – протянул Мойс. – Такой двойной удар с обходным маневром, чтобы ты ничего не заподозрил, как раз в ее духе.

– И что же нам пока делать? – спросил Гриффен.

– Зашлю по-тихому разведчиков – прощупать обстановку, – ответил Мойс – Нам с Малиндой связываться не с руки. Что, если не она тебя преследует? Хотелось бы удостовериться. Иначе будем иметь дело и с ней, и с тем, кому мы действительно поперек дороги.

– Я вообще-то о себе, – сказал Гриффен. – Мне просто сидеть, играя роль наживки? Или попытаться самому поговорить с любителями животных?

– Оставь это Розе, – посоветовал Мойс. – Видно, пришло время и тебе повысить мастерство контроля. Вдруг ее не станут слушать.

– Не знаю, – усомнился Гриффен. – Конечно, хотелось бы. Но, приехав сюда, уже немного подурачился с этим контролем – из любопытства. Да и звучало заманчиво. Признаться, толку было мало.

– Этот контроль – как мышцы или другой навык, – сказал Мойс. – Работаешь над ним, тренируешь и развиваешь, прежде чем сможешь на него рассчитывать. Кроме того, ты мог играть крапленой колодой. Если ты пробовал влиять на животных, которые всегда рядом, то, вероятно, они следили за тобой под чьим-то чутким руководством.

– Что это за животные, Шулер, которыми ты пытался управлять? – поинтересовался Джером.

– О, у нас во дворе живут бродячие коты, – сказал Гриффен. – Пытался подозвать их… в таком духе. Обычно либо только смотрят на меня, либо вообще ноль внимания.

Джером запрокинул голову и расхохотался.

– Кошки?! Шулер, дружище. Так ведь можно и состариться, пытаясь заставить кошку подчиниться. Даже драконьей жизни, и то не хватит. Из всех зверей, которых Бог настряпал для земли-матушки, эти – самые независимые.