Текст книги "Звёздный анклав (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Она поклонилась и развернулась, чтобы уйти.

– О чём ещё вы нас попросите? – сказал Джарлакс, заставив её обернуться.

– О, я думаю о многом, – ответила Илина. – В смысле, об историях. Мы хотели бы узнать о ваших краях, особенно от ваших человеческих друзей. Вы понимаете наше любопытство? Если бы я пришла к вам на родину, разве ваш Светский созыв не захотел бы того же от меня?

– О, наверняка захотел бы, – сказал Джарлакс и ощутил, как от простой мысли о правящем совете Мензоберранзана у него задёргался глаз.

Илина улыбнулась и оставила их.

– Под угрозой змеиной плети, – добавил Закнафейн, когда она ушла, говоря на всеобщем языке поверхности, значительно отличавшемся от языка дроу, на котором они говорили здесь до сих пор. – Надеюсь, что здесь змей нету.

– Меня устроит и отсутствие пауков, – сказал Энтрери.

– Нам предложили осмотреть город самостоятельно, так давайте так и поступим, – сказал им Джарлакс, и Кэтти-бри увидела, что под любой претензией на серьёзность он просто бурлит от возбуждения.

– Они говорят, что Доум’вилль погибла и потерялась где-то далеко отсюда, – напомнила ему Кэтти-бри.

– У нас нет Хазид’хи, – ответил Джарлакс. – А у тебя – твоей магии.

– Мы можем ненавязчиво порасспрашивать, – предложил Закнафейн.

Джарлакс кивнул.

– Очень ненавязчиво, но если всё, что мы узнали – правда, то нашу миссию придётся пока что отложить. Если Доум’вилль здесь, зачем им это скрывать?

– Может быть, она в тюрьме, – сказал Энтрери.

Джарлакс пожал плечами, и Кэтти-бри показалось, что он слишком легко отбросил такую возможность.

– И что мы можем с этим сделать? Ни оружия. Ни магии.

– Если нам потребуется оружие, мы сможем его достать, – заверил его Энтрери.

– Не будь глупцом, – сказал Джарлакс. – Они могут звать себя эвендроу, но они – дроу, а значит – грозный противник. Нас четверо, всего лишь четверо, а их – сколько? Пятнадцать тысяч только в этом округе, не говоря уже о тысячах представителей других народов? В Мензоберранзане ты бы тоже такое предложил?

– В Мензоберранзане я уже сражался бы, чтобы вырваться – или погиб, – упрямо ответил Энтрери.

– Но это не Мензоберранзан, – сказал Джарлакс.

– Это ты так считаешь.

– Конечно, – отозвался он.

– Потому что ты хочешь в это верить, – ответил Энтрери, и Кэтти-бри была рада, что он сказал об этом вместо неё.

Потому что когда в ответ на это замечание Джарлакс опять небрежно пожал плечами и кивнул, её подозрения по поводу чрезмерно хитроумного бродяги, по поводу всей этой экспедиции, укрепились ещё сильнее.

– Пойдём, – сказал им Джарлакс. – Лучший способ узнать новое место – просто пройтись по улицам и познакомиться с простым народом. Мы уже видели многое, но я уверен, что это – лишь верхушка поджидающих нас сюрпризов.

Слишком уж ты уверен, подумала Кэтти-бри.

– Ты знаешь, что они за нами следят, – сказал Зак, когда они отправились в путь.

– Иначе я бы утратил к ним всякое уважение – как и ты, – ответил Джарлакс.

Вскоре после того, как они покинули указательный столб, надежды Артемиса Энтрери разбились – поскольку в конце первой же улицы, по которой они прошли, товарищи обнаружили ограждённое поле с брошенными старыми повозками, чахлыми деревьями и кустами, и – пауками. Большими белыми пауками, размером с кулак, прядущими прекрасную паутину, длинные нити которой тянулись от дерева к дереву, а оттуда – к перевёрнутой повозке.

У конца ограды располагался небольшой домишко, а за ним – каменная стена высотой по грудь и водяное колесо, скрипящее и журчащее.

Энтрери хитро покосился на Джарлакса.

– Ну?

– Это ничего не значит, – ответил тот, но не особо убедительно.

– Это значит, что у них есть пауки, – сказал Энтрери.

– Пауки есть и в Лускане, – парировал Джарлакс. – Пауки есть в Гонтлгриме. Пауки есть в Глубоководье. Пауки есть в Калимпорте. Пауки есть везде!

– Такие? – возразил Энтрери. – Повстречайся нам такое поле в Лускане, пришлось бы нанимать Главную башню, чтобы они побыстрее стёрли всё это в порошок!

– Не делай поспешных выводов, – сказал ему Джарлакс.

– Я-то не делаю. В отличие от тебя, судя по всему.

Товарищи прошли вдоль ограды, чтобы взглянуть поближе на водяное колесо по другую сторону дома, но замахали перед собой руками, чтобы отогнать запах. Однако они остановились, захваченные до крайности любопытным зрелищем.

Большой двор, пожалуй с четверть акра, был ограждён стенами, одна из которых была даже построена вдоль ледникового льда, в котором была вырезана глубокая и широкая ниша. В нише и здесь, у противоположной стены, виднелись озёрца воды, а вращавшееся колесо, судя по всему, переносило жидкость из ближайшего пруда обратно в ледяную нишу.

Уровень воды рядом с ними опускался с каждым поворотом колеса, и вскоре они увидели, что пруд кишит извивающимися созданиями, похожими на угрей или на змей.

Кэтти-бри наморщила нос и закрыла ладонью лицо.

– Похоже, не всё здесь такое прекрасное, – признал Джарлакс, корча рот, чтобы прогнать привкус вони.

– Что это, Девять Адов, такое? – спросил Зак, когда одно из этих существ подалось вперёд – выскользнуло из воды, скорее как улитка, чем как змея. А может, это был угорь – или длинная, узкая рыбина. Он не знал, но чем бы это ни было, оно поползло по каменному двору, выделяя густую слизь.

Затем пришли остальные, целыми дюжинами, ползая, даже немного плавая в густой жидкости, которая растекалась вокруг них, укрывая землю густым блеском и заполняя воздух омерзительным запахом.

– Миксины! – раздался в дверях дома возглас, и друзья обернулись, увидев стоящего там эвендроу. – А, гости! Ну что ж, не стойте там, когда вокруг ползают миксины. Потом десяток дней вся еда будет вонять у вас во рту!

Они зашагали обратно вдоль стены, и дроу взмахом пригласил их к себе в дом – в лавку модной одежды, как они обнаружили.

– Ты назвал их миксинами, – заметила Кэтти-бри, входя внутрь рядом с дроу.

– Флегмовы рыбы, – объяснил он. – Миксины, да, или миксиновые.

– Почему ты терпишь их в такой близости от дома?

– О, я здесь не живу. Я, мы… – он обвёл рукой других, нескольких дроу и дварфов-курит, орудующих иглами и сидевших за ткацкими станками. Пара дварфов, склонившихся над продолговатым корытом в дальнем конце помещения, помешивая его длинными палками, носила маски, полностью закрывающие лицо. – Мы здесь создаём.

– Ткачи, – понял Энтрери. – Это объясняет пауков.

Выражение на лице дроу помогло понять остальным, что Энтрери говорил на всеобщем языке поверхности вместо языка дроу. Энтрери тоже это заметил и быстро повторил свои слова, чтобы хозяин мог их понять.

– Да, мерзкие восьминогие твари, – сказал эвендроу. – Они едят жуков, а их тут множество, но иногда птенцы топорки подходят слишком близко. Мы постоянно укрепляем ограду, чтобы держать гуляющих цыплят снаружи, а пауков – внутри.

– Они взаперти? – спросил Джарлакс, бросив полный надежды взгляд на товарищей.

– В Мензоберранзане могут убить за заточение паука под замок, – сказал Зак Энтрери и Кэтти-бри на поверхностном всеобщем.

– Они – коренные обитатели этой земли и Кадижа, – ответил эвендроу. – Когда скеллобелец находит одного такого паука, он зовёт нас – если он непроизвольно его не раздавил – и мы забираем зверя. Понимаете, белые пауки прядут самые прочные и гладкие нити.

– Паук может перелезть через ограду, – напомнил ему Энтрери.

– Да, но миксиновую флегму им не пересечь, – ответил ткач.

– Для этого вы и держите миксин? – спросила Кэтти-бри. – Но всё равно, эта вонь!

– Вонь пропадает, если обработать и высушить слизь, – сказал ей эвендроу. – Но нет, миксины не только для пауков – мы могли бы удержать их другим способом. Эта слизь помогает нам создавать лучшие доспехи в мире – и сохранять тепло. Надев такую перчатку на руку, вы её даже не почувствуете. Давайте покажу.

– Потрясающе, – сказал Джарлакс, когда они покинули небольшое здание спустя какое-то время. Он размял пальцы на левой руке, расправляя и сгибая их, восхищаясь перчатками из шёлка и слизи, которые подарил ему ткач. Они были по большей части белыми, пронизанными полосами ярко-оранжевого цвета, складывающимися в тонкий узор, похожий на календулу – вышивка столь изящная и затейливая, что перчатка казалась кружевами, а не твёрдым сукном.

– Пожалуйста, – сказал Закнафейн, чья будоражащая история о потере волос Джарлакса стала платой за перчатки.

– Они прекрасны, – признала Кэтти-бри.

– Не просто прекрасны, – объяснил Джарлакс. Он стянул перчатку и протянул ей. – Я совершенно её не чувствую, просто кожа как будто становится глаже и мягче. Но всё равно, в ней есть что-то весомое – немного слизи, я уверен.

Кэтти-бри натянула перчатку, на мгновение прислушалась к своим ощущениям, затем согласно кивнула.

– Доспехи, сказал он, – произнёс Джарлакс. – И, возможно, оружие – вроде тех железных кастетов, которые громилы из Лускана часто надевают на руку перед дракой.

Энтрери фыркнул и потряс головой с преисполненным отвращения видом.

– Что такое? – спросил Джарлакс.

– Ничего.

– Нет никакого «ничего», – упрекнула его Кэтти-бри. – Мы либо гости, либо пленники в этой чужой земле. Не надо утаивать никаких ощущений, страхов или интуитивных чувств.

– Оглядитесь вокруг, – сказал Энтрери и обратил внимание остальных на широкую лестницу, ведущую к большому зданию в одном квартале от них, где несколько эвендроу участвовали, судя по всему, в танцевальном соревновании, пока толпа у подножия лестницы ритмично хлопала в ладоши. – Они демонстрируют праздность, живость, мягкость. Как эта перчатка. Может быть, они тоже внутри покрыты слизью для веса?

– Сейчас – их время празднества, – напомнила Кэтти-бри. – Они живут здесь в самой суровой местности, что мы только знаем. Может быть, в отдельные дни они просто наслаждаются жизнью? Неужели это так плохо? Они, очевидно, ценят красоту, – добавила она, указывая на идущую по дороге группу дроу помоложе, одетых в откровенные и соблазнительные наряды яркой расцветки.

– Ты думаешь, что всё это обман? – спросил Энтрери Джарлакс.

Тот, казалось, задумался, так что Кэтти-бри сказала:

– Даже те, кто боится и презирает дроу Мензоберранзана, не станут отрицать красоту мантии старшей жрицы или, раз уж на то пошло, даже наряда бездомного бродяги. Похоже, мы наткнулись на анклав дроу, массово предпочитающих вычурный стиль Джарлакса.

– Они – лишь бледная тень по сравнению с Джарлаксом, – с усмешкой заверил её сам Джарлакс.

– Может быть, поэтому Артемис Энтрери чувствует себя не в своей тарелке, – заметил Зак.

– Они не пытаются заставить нас потерять бдительность, – сухо констатировала Кэтти-бри. – Это вовсе не устроенное для нас представление. Зачем устраивать настолько сложный обман для четырёх усталых путешественников, лишённых оружия и силы?

– Или всё это иллюзия, – сказал Энтрери. – Подобные случаи известны.

– Магия не работает, – напомнила Кэтти-бри.

– Наша магия не работает, – поправил Энтрери.

Джарлакс посмотрел на Зака.

– А я считал циничным тебя, – сказал он, качая головой.

– Ты забыл историю мучений Вульфгара в Бездне? – спросил Энтрери. – Самой худшей пыткой было показать ему то, чего он больше всего желал, затем вырвать это у него. С моей стороны это не цинизм, просто необходимая осторожность.

– А может быть, мы просто сошли с ума из-за кружащего над головами солнца, – фыркнул Джарлакс. – Мы видим то, что видим. Только наш страх превращает это в нечто большее.

– Ты кажешься слишком в этом уверенным, – обвинила его Кэтти-бри.

Прежде чем Джарлакс мог ответить, Энтрери напомнил:

– У них есть пауки.

– И способ, которым они их держат, совершенно незаконен в Мензоберранзане, – сказал Зак.

– Мы выживем, если подготовимся, – продолжал Энтрери. – Я знаю, как освободить стражника от меча или копья – и вы тоже.

Он с настойчивостью всмотрелся в каждого из трёх его товарищей и повторил:

– У них есть пауки.

Джарлакс, потом и Кэтти-бри, прекратили спорить – поскольку оба не могли отказать замечанию Энтрери в благоразумности. По правде говоря, они оказались заперты в очень необычном месте. Четыре товарища, так далеко от своего дома, должны были помнить об этом, несмотря на красивую обёртку и всю видимую радость жизни в этих народах вокруг.

Однако это оказалось непростой задачей, когда они стали гулять по улицам и площадям Скеллобеля, поскольку звуком, чаще всего доносящимся до них, оказался смех. Не издевательский, жестокий смех, но чувство чистой радости. Конечно, каждый встреченный эвендроу, курит или орок провожал их удивлённым взглядом, в особенности Кэтти-бри и Энтрери, которые, как им сказали, были совсем не похожи на каллидских людей-улутиунов, но каждый прохожий кивал им, а многие добавляли мимолётное приветствие, чаще всего – «Прекрасный день для танцев».

– Вы заметили мелкие детали на их зданиях? – спросил в какой-то момент Закнафейн, когда они подошли к площади, где собралась большая группа дроу. – На каждой поверхности?

– Да, – ответил Джарлакс. Он бросил взгляд на Кэтти-бри и Энтрери, затем провёл их к ближайшей арке, ведущей к дому с небольшим садом.

Кэтти-бри отчётливо поняла наблюдение Зака, когда подошла к основанию к этой изгибающейся шпалеры, которая, как и большинство сооружений вокруг, была вырезана из спрессованного льда, в данном случае – бело-синего, и покрыта тонкой резьбой. Поначалу эти узоры казались просто переплетением линий, но присмотревшись повнимательнее, она различила фигуры: битву на одной панели, эвендроу против великана; танец курит на другой; эвендроу верхом на большом, похожем на медведя создании – на третьей.

– Это обнадёживает, – сказала она, указывая на сражение с великаном.

– Никто не рассказывал инквизиторам? – спросил Джарлакс.

– Может быть, и стоило, – заметил Зак. – Это может быть важным.

– Мы доверимся им, когда они доверятся нам, – сказал Энтрери, снова послужив голосом бдительности и осторожности.

– Они позволили нам свободно расхаживать по городу, – возразила Кэтти-бри.

– Тебе стоит быть повнимательнее, если думаешь, что за нами не следят, – парировал Энтрери.

– Опять же – этого следовало ожидать, – сказал Джарлакс, прекращая спор.

Они двинулись к площади, вежливо обогнув это место по краю, когда поняли, что собравшаяся группа – все стояли, одетые в одинаковые бело-синие робы с тёмно-синей каймой – позируют для художника, яростно орудующего кистью за большим мольбертом.

– Подождите! Подождите! – окликнул их один эвендроу, когда их четвёрка прошла за спиной у художника (который рисовал необычайно быстрый и красивый портрет, и, казалось, почти закончил).

– Кто вы? – спросила другая, высокая женщина с фиолетово-белыми волосами и общим мягко-фиолетовым оттенком кожи, особенно ярким на щеках.

– Гости в Скеллобеле? – спросил третий, высокий, худой, мускулистый орк.

– Наверняка шпионы из Ардина! – сказал другой к общему громкому смеху.

– Нет, мы никогда не были в Ардине или в другом округе, – ответил Джарлакс. – Мы впервые в Каллиде и только что покинули инквизицию.

Это вызвало множество оживлённых дискуссий среди собравшихся здесь двух дюжин или около того.

– Пускай идут сюда! – воскликнул тот, который назвал их шпионами Ардина. – Это навечно отметит триумф Бьянкорсо в этом году!

– Особенно она, – сказал первый, который окликнул товарищей. Он был невысоким и гибким, более стройным, чем большинство виденных здесь Кэтти-бри дроу, с очень острыми чертами лица. Его ярко-белые волосы были коротко обрезаны по бокам и сзади, но спереди были длинными, с одной стороны закрывая правый глаз. – Которая покрасивее!

Он выскочил из группы, двигаясь к четвёрке.

– Что ж, спасибо, – сказал Джарлакс с небольшим поклоном.

– Они сказали «она», – заметил Энтрери.

– Кэтти-бри, – согласился Зак.

– Пойдёмте к нам, это ненадолго, – сказал эвендроу, очень оживлённо махая им, пока приближался. – Все, но в особенности вы, прекрасная госпожа.

Он подскочил и смахнул волосы с лица, затем взял руку Кэтти-бри и прижал к губам.

– Великолепны! Что вы?

– Что? – повторил Зак.

– Она женщина, – сказал Энтрери.

– Замужняя женщина, – сказал Зак.

– Ну разумеется она женщина, – сказал эвендроу.

– Человек, с юга, – объяснила Кэтти-бри.

– Замужняя женщина, – напомнил Энтрери.

– Ваша жена?

– Не моя.

– Но разве вы не считаете её прекрасной?

Растерянный Энтрери ничего не ответил.

– Ну разумеется, считаете! – сказал эвендроу. Он присмотрелся к Кэтти-бри. – Цвет ваших глаз! Никогда не видел такой синевы. В вас течёт кровь курит?

Кэтти-бри начала отвечать, но подумала о Бреноре и обнаружила, что просто хихикает от неожиданной сложности вопроса.

Эвендроу повернулся к художнику.

– Живилль, убедись, что передашь её глаза.

Художник подошёл, оглядел Кэтти-бри, потом кивнул.

– Люди с юга? – сказал он, переводя взгляд с Кэтти-бри на Энтрери и обратно. – Добро пожаловать.

– Пойдёмте, – сказала женщина-эвендроу из группы. – Прошу, присоединяйтесь. Это не займёт много времени.

– Мы не хотим вторгаться, – сказал Джарлакс.

Мужчина с ними поднял руки, улыбнулся и фыркнул в ответ на это предположение.

– Мы делаем это каждой Сумеречной Осенью накануне нашей войны, чтобы картину можно было выставить рядом с победным кубком.

– Победа! – крикнул орк из группы, и остальные к нему присоединились.

– Мы – Бьянкорсо, Белые медведи Скеллобеля, – объяснил дроу. – Я – Весси, или Альвинесси, но они зовут меня Весси. Вы можете звать меня Весси. Мы будем очень рады, если вы присоединитесь. У нас в Каллиде редко бывают гости, и ваше присутствие на портрете придаст особую значимость нашей сокрушительной победе в каззкальци.

Четыре товарища с любопытством переглянулись.

– Пойдёмте, пойдёмте, – настаивал Весси и потащил Кэтти-бри вперёд за руку под одобрительные возгласы своих друзей.

Художник Живилль подошёл и расставил их, спереди и по центру, затем бросился обратно к своей работе. Как и обещали, это заняло совсем мало времени, но Кэтти-бри всё равно пришлось напоминать смотреть перед собой, поскольку она не могла сдержаться и разглядывала окружающих.

Особенно высокую женщину с фиолетово-белыми волосами, очень впечатляющую, с чертами, которые казались одновременно острыми и мягкими. Эвендроу улыбалась широкой, радостной улыбкой, и у неё сверкали глаза, похожие на глаза мужчины-дроу, которого Кэтти-бри так хорошо знала – фиолетовые глаза в тон прядям её волос! Женщина подмигнула и послала Кэтти-бри воздушный поцелуй, захватив её врасплох, пока та не поняла, что эвендроу всё это время обменивалась взглядами с Закнафейном.

– Значит, вы только прибыли? – спросил Весси, когда картина была закончена, и группа стала расходиться. Однако все остальные постарались подойти к четырём товарищам и похлопать их по плечам или по спине перед уходом, и пообещать победу Бьянкорсо в честь прекрасных гостей.

Женщина с фиолетовыми глазами подошла к ним вместе с Весси, фамильярным жестом опустив руку ему на плечо.

– Да, мы только прибыли, – ответил Весси Джарлакс, хотя его взгляд не отрывался от женщины.

– Все? – удивлённо спросила женщина. – Даже вы двое? – добавила она, указывая на Джарлакса и Зака. – Вы не из Каллиды?

– Нет, – вместе ответили Зак и Джарлакс, и это, похоже, глубоко потрясло двух эвендроу.

– Значит, из Чульта? – спросил Весси.

Зак пожал плечами и с очевидным недоумением пожал плечами, но Кэтти-бри заметила искру в глазах Джарлакса. Он знал о южных лесах Чульта, как и она. Значит, этот эвендроу только что сообщил им, что есть ещё один город дроу на поверхности в этой южной земле джунглей?

– Это долгая история, – ответил Джарлакс. – Но мы до сих пор не представились. Я Джарлакс, а мои друзья – Кэтти-бри, Артемис Энтрери и Закнафейн До’Урден, величайший оружейник.

– Воитель? – спросил Весси, просияв, когда посмотрел на Зака. – Это мой друг Аззудонна, и она тоже великая воительница, как вы увидите в каззкальци.

– Вы уже дважды его упоминали, – сказала Кэтти-бри. – Каззкальци.

– Битва Квисты Канзей, – ответил Весси. – Мы сражаемся в ней каждый год, округ против округа.

– Представители округа, – прояснила Аззудонна, и Кэтти-бри стало понятнее волнительное выражение на лице у неё – и скорее всего, её друзей. – Бьянкорсо, Белые медведи, чемпионы Скеллобеля.

– Ристалище, – предположил Зак.

– Мы не знаем этого слова, – заметила Аззудонна.

– Это… игра, турнир, – попытался объяснить Зак.

– Да, да, турнир, – сказала Аззудонна.

– Стоит его ждать?

– Как только увидишь каззкальци, твоя жизнь покажется пустой, если не сможешь увидеть его снова, – пообещала женщина.

Кэтти-бри заметила, что тон между ними двумя изменился, и посмотрев на двух других друзей, на понимающую усмешку Джарлакса и покорного Энтрери, поняла, что этот флирт не укрылся и от них.

– Куда вы собираетесь? – живо поинтересовалась у них Аззудонна, нарушив молчание.

– Мы просто осматриваемся, пытаемся лучше узнать обычаи Скеллобеля, – ответил Джарлакс. – Жрица Илина посоветовала нам посмотреть всё, что мы можем посмотреть.

Женщина усмехнулась – с хитрецой, как показалось Кэтти-бри – и что-то прошептала на ухо Весси. Тот тоже просиял.

– Любите вино?

– А как же! – ответил Джарлакс.

– Делать вино куда интереснее, чем его пить, – сказала Аззудонна.

– Да, но самое интересное – делать его, хорошенько напившись, – сказал Весси, и они вдвоём рассмеялись.

– Пойдём, – поманила их Аззудонна. – Они наполнили бочку. Может быть, ваш воитель получит шанс показать себя.

– Наполнили бочку? – тихо спросил Джарлакс, когда они двинулись в путь, четверо друзей следом за двумя сопровождающими-дроу.

– Старая пиратская шутка, – сказала Кэтти-бри.

 Энтрери прыснул.

– Надеюсь, они имели в виду что-то другое.

– Если нет, то уж лучше Закнафейн, чем я, – согласился Энтрери.

– О чём вы? – требовательно спросил Закнафейн.

– Ты не хочешь знать, – заверила его Кэтти-бри, и Энтрери снова рассмеялся.

Кэтти-бри тоже хмыкнула, и эта реакция заставила её задуматься. Ей было легко. Здесь, совершенно беззащитной в городе, который она не понимала, Кэтти-бри обнаружила, что под маской вынужденной осторожности ей было легко, – как и её друзьям, и казалось, что даже Энтрери поддаётся атмосфере праздника, так ощутимо царившей вокруг.

Каким бы это место, Каллида, показалась Дзирту и Бри? Эта мысль заинтриговала её, но также напомнила, что двух самых дорогих ей существ нет рядом.

Весси и Аззудонна провели их в виноградник. Воздух был пропитан густым запахом ягод, красных и белых. Толпа народа, в основном – дроу, но и все остальные тоже, собралась возле двух зданий у стены ледника. Одним зданием был дом, похожий на другие разбросанные по Скеллобелю дома, но другое, намного крупнее, напоминало скорее амбар. Рядом с этим амбаром на приподнятой платформе стояло нечто, походившее на нижнюю четверть огромной бочки, занимая пространство размером с небольшую комнату.

Когда они приблизились, Кэтти-бри заметила, что большие вёдра передаются из рук в руки от амбара до платформы, где их опустошают в бочку.

Виноград, догадалась она. Они заполняют бочку ягодами.

– Значит, это танец, – вслух сказала она.

– Ах, – вздохнул Весси. – Белый. Не так весело и сложнее судить.

– Красный будет попозже, – ответил ближайший дроу, и Весси улыбнулся этой новости.

Джарлакс, Зак и Энтрери разом посмотрели на Кэтти-бри в поисках ответа.

– Полурослики из Кровоточащих Лоз танцуют на ягодах в бочке вроде этой, чтобы делать вино, – пояснила она.

– И как здесь должен проявить себя воин? – спросил Джарлакс.

– Это не танец, – сказал им Весси. Он указал на группу эвендроу, около дюжины, которые стояли в сторонке и о чём-то разговаривали. – Это разведчики Бьянкорсо и Б’шеттских Боскайлле, Ардинских Тиватрис и моначесских Гардреаль.

Кэтти-бри потребовалось какое-то время для перевода, но ей показалось, что Весси называет команды каззкальци: Белых медведей, Дровосеков, Фермеров и Королевскую гвардию.

– Мы из Бьянкорсо нашли Аззудонну в бочке, – со смехом добавил Весси.

– Но ты со мной не сражался, – добавила усмехающаяся женщина. – И тогда, и сейчас.

– Может быть, я не хотел лишать тебя шанса вступить в Бьянкорсо, – парировал он, подмигивая, – потому что хотел, чтобы такая красавица была рядом.

Она замахнулась, но он отскочил в сторонку.

– Они, конечно, скоро уйдут; им можно смотреть только те бои, где участвуют воины из их собственных округов, – объяснила Аззудонна. – В каззкальци каждый должен сражаться за родной округ, с гордостью и мужеством. Ты живёшь ради каззкальци. Ты носишь шрамы от каззкальци. Некоторые погибли ради каззкальци, и мы все готовы к такой судьбе.

Бригада с вёдрами завершила свою работу, курит залез на платформу позади бочки и дал знак, что винограда уже достаточно. Под громкие одобрительные крики на платформу поднялись две женщины-дроу, встав по обе стороны большой бочки. Клочки одежды на них почти не оставляли места воображению – это были простые белые повязки лёгкого полотна, а бёдра и руки оплетали белые ленты. Их восхищённые поклонники громко ревели их имена и клички, и женщины подняли руки, принимая одобрение толпы.

Дварф на платформе поднял небольшой гонг и постучал в него. Одна из бойцов-эвендроу положила руки на край бочки и оттолкнулась ногами, открывая немало тела, прежде чем приземлиться прямиком на виноград.

Другая вскочила на край в сидячей позиции, села лицом к толпе на одно мгновение, затем выпрямила руки и чуть-чуть поднялась, затем согнула ноги, чтобы зацепиться ступнями за край. Она отпустила руки и подняла их к голове.

Толпа замолкла в предвкушении.

– Вряд ли это приятно, – прошептал Энтрери, поскольку она балансировала на узкой кромке на одних лишь лодыжках.

Руки женщины опустились, затем снова поднялись, когда она раскинула их и оттолкнулась лодыжками, взмыв в воздух обратным сальто и приземлившись на ноги в бочке.

Толпа одобрительно заревела, и многие скандировали «Бьянкорсо!», как будто ожидали, что команда наймёт женщину ещё до начала поединка.

– Просто акробатический фокус, – негромко заметила Аззудонна.

– Ты её знаешь? – спросил Джарлакс.

– Я знаю её противницу, – ответила Аззудонна. – Квиси. Чтобы победить Квиси, одной гимнастики ей будет мало.

– Кусаться нельзя, – сказал соперницам курит. – Царапаться нельзя. Нельзя бить ногами по голове, если противник упал.

Он посмотрел на толпу и поднял руки.

– Скажите мне!

– Зио! – раздался оглушительный ответ, и бой начался.

Бойцы бросились в оглушительный клинч, словно столкнулись два лося в период гона, и отчаянно, изо всех сил налегли друг на друга. Они рычали и толкались, каждая давила вперёд изо всех сил, пока дварф считал. Он воздел кулаки, и когда каждая из соперниц выигрывала шаг, разгибал по пальцу.

– Арктос орокс всегда побеждают в этой части поединка, когда входят в бочку, – сказал друзьям Весси.

– Если не сражаются с хитрым курит, – добавила Аззудонна. – Тогда это бывает крайне забавно.

Кэтти-бри почти не слушала, зачарованно глядя на голую силу бойцов. Они упирались подбородками в ключицы друг друга, иногда дёргая головами, чтобы ударить соперницу. С каждой стороны работали руки, пытаясь перехватить врага. И всё это время, они бодались и брыкались, что угодно, лишь бы отбросить соперницу назад.

Она посмотрела на дварфа. Четыре к двум, и та, которую Аззудонна назвала Квиси, побеждает.

Акробатка отпрыгнула назад, как только дварф поднял пятый палец за подругу Аззудонны, и Квиси подалась вперёд, едва не упала, и акробатка ударила её свирепым правым хуком в лицо. Она повернула в сторону, упала по меньшей мере на одно колено – под таким углом Кэтти-бри не видела ног – и немедленно поднялась, развернувшись, когда акробатка прыгнула ей на спину, пытаясь повалить.

Но Квиси, такая сильная, вместо этого выпрямилась и даже ударила головой назад, в лицо акробатки.

– Ей стоит отпустить, – заметила Аззудонна.

Квиси начала кружиться вокруг своей оси, и толпа начала хлопать, задавая ей такт. Она несколько раз едва не подскользнулась, но каким-то образом удержала равновесие, наконец повернувшись к центру бочки, опустила голову и бросилась вперёд. Она потянулась вверх и хлопнула руками по голове акробатки, но гибкая женщина сумела отразить по меньшей мере одну.

Квиси бросилась вперёд, сделав сальто, так резко, что её противница не успела соскочить с неё достаточно быстро и послужила подушкой для приземления.

– Прекрасно, – прошептал Весси, но его замечание заглушил рёв зрителей.

Две соперницы почти сразу же вскочили на ноги – рядом, лицом друг к другу, и полетели их кулаки, их лёгкая одежда, намокнув, прижалась к телу – а у акробатки из носа закапала кровь.

– Красно-белое, – сказал Весси. – Хорошая будет партия.

– Вы что, хотите, чтобы их кровь попала в вино? – спросил его Энтрери.

– Конечно, – ответил тот. – Придаёт крепости.

Кэтти-бри поняла, что у неё отвисла челюсть. Она хотела отвести взгляд от голой свирепости продолжающегося в бочке поединка, но не могла это сделать. Они сражались кулаками так, как Дзирт и Энтрери сражались мечами; быстрые удары, шлепки и блоки, но точности было куда меньше, поскольку они скользили на лопающихся ягодах. Хотя многие удары совершенно не попадали в цель, но попытки блокирования тоже были менее эффективными.

– Откуда им знать, кто побеждает? – спросил Джарлакс.

– Увидишь, – пообещала Аззудонна. – О, Квиси! – добавила она, когда акробатка пошатнулась, и у её подруги, похоже, появился шанс, но Квиси тоже подскользнулась, и её удар справа, который мог закончить бой, просто скользнул по щеке и уху соперницы.

Квиси быстро выпрямилась, заскользив назад с разворотом, прежде чем броситься вперёд с размашистым хуком слева, который выглядел так, словно способен сорвать акробатке голову с плеч.

Но та пригнулась, пропав из виду, нырнула под удар, словно ждала его.

К её чести, Квиси удержала размах и не позволила себе потерять равновесие.

Но акробатка взметнулась вверх, как выпрыгнувшая из пруда рыба, опустив руки по бокам, поджав подбородок к груди, головой вперёд.

Она ударила Квиси под подбородок, запрокидывая голову воительницы и отбрасывая её назад. Полетела кровь и, может быть, кусочек языка или зуба. Акробатка упала на противницу сверху.

С той же скоростью, с какой провела эту атаку, она вскочила, подняв руки, прыгая и танцуя вокруг.

– А какое на вкус вино с зубами? – спросил хозяев Энтрери.

– Ха, это мы отфильтруем, – ответил Весси.

Четыре товарища стояли и потрясённо смотрели, но толпа ревела от удовольствия.

Аззудонна тяжело вздохнула.

– Так Квиси не пригласят в качестве следующей замены в Бьянкорсо, – упрекнул Весси свою фиолетовоглазую подругу. – Она быстрая и сильная, с прекрасным чувством равновесия, но боюсь, не особенно умная.