Текст книги "Звёздный анклав (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Она достала ониксовую статуэтку, прижала её к себе и немедленно поняла, что Гвенвивар пропала, ушла обратно к себе в астрал. Это был болезненный уход, почувствовала Кэтти-бри, и полный страха.

Кэтти-бри потратила мгновение, оценивая свою магию, сортируя заклинания, затем поднялась на ноги и щёлкнула пряжкой на поясе, призвав в руки Тулмарил, когда бросилась к Джарлаксу.

– Что такое? – прошептала она. – Где Закнафейн?

Он поднял руку, призывая к молчанию, и прошептал:

– Кажется, на подходе.

В глубинах тоннеля раздался какой-то звук. Кэтти-бри скользнула на несколько шагов в сторону, к защитному выступу к стене. Она наложила стрелу на тетиву и опустилась на одно колено, наблюдая.

В поле зрения появился бегущий Зак. Или, скорее, спотыкающийся. Его правая рука, в которой он держал солнечный клинок, была прижата к левому плечу, а каждый шаг заставлял левую руку бессильно болтаться. Он направился к Джарлаксу, но повернул к Кэтти-бри, как только её заметил, и упал на стену рядом с ней.

Она немедленно оказалась рядом, бросила лук на пол, её руки направляли её взгляд в попытке изучить его раны. Глубокий и опасный разрез зиял в его кожаных доспехах и мифриловой рубахе под ними, мерзкая рана, оставленная могучим когтем – Кэтти-бри задумалась, не сражался ли он с Гвенвивар!

Женщина пока что отбросила эту мысль и закрыла глаза, призывая к божественной силе богини, чтобы прочитать заклинание исцеления. Затем она снова осмотрела рану и растерялась, поскольку та, как будто, осталась всё такой же глубокой.

Ей нужно было решить, сколько волшебной энергии потратить, пока приближались потенциальные враги, но было ясно, что если снова поставить Закнафейна на ноги, это будет лучшим преимуществом в бою из возможных. Поэтому она снова прочла заклинание, самое могущественное исцеляющее заклятие, на какое только была способна.

Рана сомкнулась, хотя и не настолько, насколько ей хотелось бы.

Она раздражённо покачала головой. Было ли здесь что-то не так, что-то в отношении магии? Какое-то возвращение Волшебной Чумы? Она взмолилась, чтобы дело было в другом, посмотрела на татуировки у себя на запястьях и покачала головой. Она успокоилась, напомнив себе, что магия казалась немного бессвязной с тех пор, как они прибыли сюда – как и всё остальное. Может быть, волшебство слабело?

Она подхватила Закнафейна, когда тот стал оседать на пол, и мягко усадила его у стены. Затем она бросилась назад к своему спальному мешку и схватила бинты и целебные мази, немедленно вернувшись к оружейнику.

Его дыхание казалось неровным. Весь его бок был пропитан кровью.

– Добро пожаловать! – услышала она и не сразу осознала, что слова были сказаны на языке дроу. Не на всеобщем, не на подземном всеобщем, а определённо на языке дроу. Она резко выпрямилась и снова повернулась к Джарлаксу, увидев ещё одну приближающуюся к нему фигуру: женщину, дроу.

Она посмотрела на Зака и снова потянулась за луком.

Глаз под волшебной повязкой Джарлакса замерцал, и он сразу же узнал правду об этой гостье и тот факт, что она пыталась прочесть его мысли с помощью магии.

– Вот, – сказала ему дроу, протягивая Хазид’хи. – Прошу прощения за недоразумение. Великан не знал, что вы не враги. Надеюсь, ваш друг не слишком пострадал. И большая кошка – я не знаю, куда она убежала.

Джарлаксу потребовалось какое-то время, чтобы разобраться в этих заявлениях, поскольку хотя женщина и говорила на языке дроу, её вряд ли бы поняли в Мензоберранзане. Она использовала старую версию языка, архаичную в формулировках и произношении. И совсем иную по тональности.

– Чед Насад, – Джарлакс заполнил свой разум образами города Мерцающих Паутин и всего лишь на миг отозвал защитную магию своей повязки, позволяя гостье услышать эти мысли. Однако он немедленно поднял мысленный щит обратно, поскольку другая способность повязки, истинное зрение, уже показала ему больше, чем необходимо.

– Чед Насад, – сказал он вслух. – Твой акцент заставляет меня думать, что ты из этого города – или, по крайней мере, твоя семья была из этого города.

Он вежливо поклонился, сняв шляпу всего на мгновение – больше ему было и не нужно.

– Так и есть – весьма проницательно, – раздался ответ. – А откуда вы?

– Из области неподалёку, – сказал Джарлакс, используя более современный язык, надеясь заставить задуматься одну из тех, кто находился перед ним, а другому – передать сообщение. – Неподалёку и сзади, если смотреть на юг.

Джарлакс смотрел на юг. Он знал, что Артемис Энтрери, скрывшийся в тенях пещеры, поймёт.

Женщина-дроу с любопытством взглянула на него.

– И где же это?

– Ты задаёшь много вопросов, – резко ответил Джарлакс и начал активно захватывать инициативу в диалоге. Он говорил про город Мерцающих Паутин, пересказывал своё путешествие с Закнафейном, или, по крайней мере, использовал это давнее путешествие как основу для своей невероятной и бессмысленной болтовни. Он увидел, как женщина сощурилась, чтобы сосредоточиться.

Да, она действительно пыталась проникнуть в его мысли.

Да, он удерживал её внимание.

Наконец она подняла руки и попросила его прекратить – и он прекратил.

Говорить, по крайней мере.

Ведь он начал сгибать руки, забирая кинжалы из своих наручей, которые с каждым взмахом летели вперёд полосой снарядов, нацеленных на создание, которое было вовсе не дроу.

Чудовище отбросило свою иллюзию, выросло в размерах, нависнув над Джарлаксом, и неожиданно напомнив скорее двуногую жабу, чем дроу, с пятнистой шкурой, когтистыми лапами, большой головой и пастью. Оно отбило в сторону многие кинжалы и приняло в тушу ещё больше. Шар пламени появился у него в руке и швырнул пламя в Джарлакса, заставив дроу встать и закрыться, а затем рухнуть в сторону с криком боли.

Вверх взметнулись эти крупные когтистые лапы, и существо устремилось к дроу, но блестящая от молний стрела ударила его в грудь и заставила отшатнуться на шаг. Ударила ещё одна стрела, и ещё одна, и чудовище выкинуло руку в сторону Кэтти-бри и создало волшебную мерцающую копию этой руки прямо перед ней. Волшебная рука схватила Тулмарил и крепко его стиснула. Почти сразу же последовала вторая атака на женщину – луч страха, окутавший её и приказавший ей спасаться бегством.

Она сопротивлялась ему и боролась с волшебной рукой. Её нежелание подчиняться стало таким сильным, что позволило отбросить двеомер страха и оценить оставшиеся заклинания.

Джарлакс восстановил равновесие и достал ещё два кинжала, несколько раз хлестнув руками, чтобы превратить их в мечи, прежде чем снова повернуться к врагу.

Затем он увидел, как к нему снова устремляется пламя – на этот раз меньше, всего лишь горошина.

В следующий миг, когда огромный огненный шар взорвался, существо забулькало в знак победы, затем зарычало на Кэтти-бри.

– Мы вернёмся за тобой, – пообещало оно на том же самом древнем диалекте, только теперь квакало и булькало, как лягушка.

Затем оно исчезло во вспышке, и Кэтти-бри увидела Артемиса Энтрери, стоящего сразу за тем местом, где находилось чудовище, сжимающего двумя руками свой могучий меч, которым он пронзил то место, где только что была тварь.

Где тварь всё ещё стояла, невидимая, поняла она, когда чудовище снова возникло перед глазами, теперь – с мерцающим красным клинком Когтя Харона, торчащим из груди.

Энтрери мощным рывком, от которого меч вылетел к нему за плечо, вырвал оружие и сразу же ударил снова широким взмахом, который рассёк спину монстра с такой силой, что отбросил того на землю и вбок, где чудовище зашипело и заплевалось – и погибло.

Кэтти-бри упала, когда сопротивляющаяся ей волшебная рука исчезла. Она посмотрела на Джарлакса, опасаясь, что огненный шар убил его, поскольку жар от взрыва обжёг ей лицо, хотя она находилась далеко за пределами радиуса действия.

– Джарлакс! – позвала она, и Энтрери бросился вперёд, остановившись лишь затем, чтобы в одно мгновение вонзить свой кинжал глубоко в жабий глаз чудовища.

Глава 11

Вечный свет

– Всегда смотри на них, Бри, – сказал Дзирт. Его дочь сидела у него на сгибе локтя, прижавшись к груди и плечу, и её глаза, как и его, были устремлены вверх.

– Вёзды, – сказала она, указывая наверх. – Вёзды.

Дзирт улыбнулся от простой радости слышать, как дочка произносит новые для неё слова, часто смазывая первый звук или вовсе о нём забывая.

– Звёзды, моя милая, – сказал он.– Миллионы, миллионы звёзд. Всегда находи время, чтобы полюбоваться на них. Они покажут тебе истину.

Он замолчал и усмехнулся.

– Ты согласен, Киммуриэль?

Из-за крупного куста и пары близ растущих деревьев возник псионик-дроу.

– Я не прятался, – сказал он. – Просто не хотел беспокоить в такой момент тебя и ребёнка.

– Я не возражаю против компании, – заверил его Дзирт.

– Вёзды, – сказала гостю Бри.

Киммуриэль покосился на неё, потом на Дзирта.

– Звёзды, – объяснил тот.

– Ах да, крохотные искры света.

– Не такие уж крохотные, – ответил Дзирт. – Просто очень далёкие.

– Откуда ты знаешь?

– Посмотри наверх. Почему ты этого не знаешь?

Улыбка Киммуриэля его выдала.

– Ты никогда не думал о том, чтобы отправиться туда? – спросил Дзирт. – Я бывал на астральном плане с Гвенвивар. У меня была мысль, что там я пройдусь среди этих огней.

– Но всё было не так, – сказал Киммуриэль, скорее утверждающе, чем вопросительно.

– Нет, всё было очень странно, но совсем не так. И это меня разочаровало. Но всего лишь на миг – пока я не осознал огромные размеры всего этого и голую красоту и силу подобного создания.

Долгое время двое стояли в молчании, прерываемом лишь напоминаниями Бри о «вёздах» и волчим воем, на который девочка ответила: «вочик».

– А ты – находишь ли ты время взглянуть на них, Дзирт, как посоветовал твоему ребёнку?

– Я стараюсь. Я провёл много ночей на вершине Пирамиды Кельвина в Долине Ледяного Ветра, глядя на ночное небо, и даже чувствовал иногда, что парю среди звёзд, и думал – разве это было бы не величественно?

Он заметил, что Киммуриэль почти улыбнулся и едва не кивнул.

– Но да, – продолжил Дзирт. – Мне не нравятся тёмные ночи, когда тучи лишают меня радости звёздного неба.

– Или рассвета и заката, если верить Джарлаксу.

Дзирт кивнул, продолжая смотреть наверх.

– Почему?

– Перспектива, – ответил следопыт. – Напоминание об огромности мультивселенной вокруг, о том, что я всего лишь один маленький дроу. Нет, я не считаю это уничижительным, – ответил он на предсказуемый следующий вопрос Киммуриэля. – Я нахожу это смиряющим, внушающим надежду, ведь я хотел бы увидеть их всех, пройти повсюду между и по всему сущему, и знать, что путешествие будет вечным.

– Но ты же смертный.

– Надеюсь, что нет.

– Но если всё так?

Дзирт пожал плечами.

– Я так не думаю.

– Но в богов ты тоже не веришь.

– Я никогда такого не говорил. Я говорил, что это не имеет значения.

Он опустил взгляд, чтобы посмотреть псионику в глаза.

– Потому что и в самом деле не имеет. Я верю, что существует что-то помимо этого бытия.

– И это?

– Понимание.

– Чего?

– Всего, – ответил Дзирт. Он посмотрел на Бри, которая опустила голову ему на плечо. Её глаза уже закрывались.

– Но нет, – сказал он. – Я не спешу навстречу этому путешествию, потому что здесь осталось ещё много дорог, по которым я хочу пройти.

Когда он повернулся назад к Киммуриэлю, он немного вздрогнул, поскольку дроу опять смотрел вверх. Его застало врасплох не направление взгляда Киммуриэля, а выражение абсолютного спокойствия на лице псионика.

– Оно прекрасно, – тихо сказал Киммуриэль.

Через несколько мгновений Киммуриэль наконец отвёл взгляд от неба.

– Я хотел поговорить с тобой, но это подождёт. Оставлю тебя этой ночи с твоим ребён… с твоей дочерью, – сказал он, поклонился и тихо ушёл.

Дзирт медленно раскачивался, чувствуя, как Бри вжимается в его плечо и глядя, как удивляющий Киммуриэль возвращается туда, откуда пришёл. Он ещё долго смотрел вслед после того, как псионик исчез в ночи.

Для Дзирта было тайной, как небо над головой, как такой простой, но неожиданный разговор может принести ему такое чувство покоя.

Он знал, что надолго запомнит эту ночь.

Знал, что и Киммуриэль тоже.

На месте Джарлакса возникла волшебная дыра.

– Она довольно глубокая, – сказал наёмник. – Мне пригодится чья-то рука, или верёвка, если найдётся. Или лестница… а, подождите.

Кэтти-бри и Энтрери замерли, услышав из дыры какой-то шорох, а затем – ну конечно же – над её краем возникла вершина деревянной лестницы, и Джарлакс легко выбрался наружу, хлопая по рукавам, которые всё ещё дымились.

– Мощный взрыв, – сказал он. – Вы в порядке?

– Все, кроме Закнафейна, – ответила Кэтти-бри. – Моё лечение помогло, но раны у него глубокие и тяжёлые.

– Что это была за тварь? – спросил Энтрери.

– Хороший вопрос. И, боюсь, я знаю ответ.

Джарлакс подошёл к мёртвому жабоподобному гуманоиду и наклонился, рассматривая его.

– Слаад, – сказал он, выпрямившись и повернувшись к остальным. – А конкретнее – зелёный слаад.

Энтрери и Кэтти-бри обменялись растерянными взглядами.

– Думаю, с иного плана бытия – хотя кто может знать наверняка, учитывая, что боги как будто перемешивают мультивселенную просто из прихоти? – сказал Джарлакс. – Но да, тело принадлежит слааду, и они очень умны, очень опасны и редко встречаются поодиночке.

– Тогда нам нужно уходить, – сказал Энтрери.

Джарлакс замолчал и поначалу засомневался, но затем кивнул.

– Где пантера?

Кэтти-бри помрачнела.

– Если всё так, как я думаю, её не будет с нами в течение ближайших нескольких дней.

– Эти слаады путешествуют стаями? Или их целые колонии? – спросил Энтрери.

– Во множественном числе – «слаади», кажется. Я мало про них знаю, – сказал Джарлакс и это необычное признание от опытного наёмника застало Энтрери и Кэтти-бри врасплох. – Только то, что существует несколько разновидностей, все из которых – очень опасны, некоторые обладают очень сильной магией, и все наделены грубой силой.

С этими словами он поглядел на зелёного слаада, они все на него смотрели, и размер его пасти, когтей и мускул лишь подчеркнул слова Джарлакса.

– Давайте собираться и уходить, – предложила Кэтти-бри.

– Судя по всему, он не в силах отправляться в путь, – сказал Джарлакс, глядя на Зака.

– Тогда призови своих адских коней.

– Эта магия ограничена, – ответил Энтрери. – Намного больше, чем единорог Дзирта. Сколько потребуется, чтобы унести отсюда ноги? Ты говоришь – часы.

– Несколько, – подтвердил Джарлакс. – Горный склон неудобен для коней, которые создают лёд с каждым своим огненным шагом. Нам придётся отправлять их в полёт, чтобы убраться с этой горы, а многократное использование их левитационных сил расходует магию ещё быстрее.

– Тогда давайте пока что пойдём пешком, – предложил Энтрери. – Призовём кошмаров, если потребуется спасаться от погони.

– Ты уже готов к путешествию, дружище? Мы решили, что ты мёртв, когда достали тебя из-под снега.

– Она помогла, – он указал подбородком на Кэтти-бри.

– Но я не знаю, насколько смогу помочь в дальнейшем, – призналась Кэтти-бри. – Это место всё ещё остается для меня и моих заклинаний слишком странным. Кажется, что здесь они слабее – или я дальше от своей богини.

Она повернулась к Заку.

– В этой земле есть энергия. А может, нехватка энергии. Здесь она тусклее, как солнечный свет. Но в любом случае нам нужно уходить. Давайте собирать вещи. Не убирай свою лестницу, Джарлакс. Используем её, как носилки.

– Они мне не нужны, – сказал Зак, удивляя их. Оружейник, кряхтевший и рычавший от каждого движения, рука – по прежнему висит неподвижно, упрямо попытался встать.

– Великан, – сказал он, поднявшись на ноги и тяжело опираясь о стену. – Может быть, инеистый – я не очень хорошо с ними знаком.

– Где? С этой тварью? – спросила Кэтти-бри.

– Я не знаю, что это и откуда оно взялось, – ответил Зак.

– Судя по виду твоих ран, оно тебя знает. Следы когтей хорошо различимы.

– Я сражался с великаном, – сказал Зак. Он замолчал и вспомнил, что отбросило его от стены. – Может быть, – признал он. – Подождите, там был другой. Да, – он кивнул на мёртвого слаада.

– Великан. Зелёный слаад. Хмм, – пробормотал Джарлакс. Он вытащил лестницу из дыры, потом поднял саму дыру за край и превратил её обратно в небольшой круглый клочок ткани, который сунул под ленту на шляпе, приподняв шляпу в сторону Кэтти-бри, которая сейчас стояла у мёртвого слада.

– Как ты это сделал? – спросила его Кэтти-бри. – Как ты достал эту дыру достаточно быстро, чтобы спастись от огненного шара?

– На самом деле я от него не спасся, – сказал Джарлакс, глядя на своё по-прежнему дымящееся плечо.

– Спасся достаточно, – возразила Кэтти-бри. Она опустилась на колени и наклонилась, изучая жуткие когти чудовища и его жабью пасть.

– Ты же не думаешь, что я бы поддался слааду? – ответил Джарлакс.

– Но откуда ты знал, что это был слаад?

– Я знаю всё. Я Джарлакс.

Кэтти-бри фыркнула и тихо прочла заклинание обнаружения, которое должно было показать ей любой яд или заразную болезнь на теле слаада или вокруг него.

– Ты сам сказал, что мало знаешь про слаадов, – вмешался Энтрери, обратив собственные слова Джарлакса против него.

– Яйца, – произнёс Зак, прежде чем Джарлакс смог что-то ответить.

– Яйца? – в один голос спросили Джарлакс и Энтрери.

Кэтти-бри покачала головой, ничего не обнаружив. Она снова посмотрела на когти и решила, что это чудовищное создание в них не нуждается!

– У них есть яйца, – объяснил Зак. – Дюжины яиц. Больших яиц.

– Мило, – заметил Энтрери. – Мы в гнезде.

– Гнезде кого? Слаади? – спросил Энтрери.

– Большие яйца, – ответил Зак. – Как у дракона.

– Нам точно надо уходить, – заявила Кэтти-бри. – Немедленно.

Никто не стал спорить.

Они собрались и покинули пещеру. Зак долгое время шёл пешком, затем согласился устроиться на волшебной лестнице, которую вытащил и разложил из простого на первый взгляд куска дерева, помещающегося в ладонь, Джарлакс – только на сей раз лестница была лишь в половину двенадцатифутовой длины, благодаря которой Джарлакс смог вылезти из своей переносной дыры.

– Сколько у нас времени до заката? – спросил Энтрери, когда взялся за переднюю часть носилок, после чего Джарлакс и Кэтти-бри поделили между собой заднюю. День стал немного темнее – солнце зашло за гору за спиной у товарищей.

Джарлакс посмотрел туда, где по его мнению находился восток, затем повернулся на юг, затем – к Кэтти-бри.

– Будь мы в Лускане, уже давно наступила бы ночь, – ответила она. – Или даже завтрашний день.

– Мне тоже так кажется, – ответил Джарлакс. Он направил взгляд Энтрери на самую яркую точку за горами, которая как будто располагалась на юго-юго-востоке. – Я не уверен, что он наступит, если скоро не начнётся ночь, поскольку думаю, что солнце снова поднимется над горизонтом, когда выступит из-за горного хребта.

– Не будет ночи? – скептически спросил Джарлакс.

– Вечный свет, – задумчиво произнёс Зак. – Анти-Подземье.

– Я просто не знаю, – признался Джарлакс. – Но если всё так и будет, стоит считать это удачей. Вы сами чувствуете, как здесь холодно даже с солнцем над головой. А что принесёт с собой ночь?

– Нам всё равно придётся отдыхать, – напомнил ему Энтрери. – И нужно найти убежище.

И снова никто не стал возражать, и отряд двинулся дальше, все трое – пешком, по очереди сменяясь у носилок. Каждый раз, когда они сменялись, Зак обещал, что скоро пойдёт рядом, но каждый раз голос оружейника становился не крепче, а слабее.

На третий раз, когда Энтрери снова взялся за носилки, Джарлакс отвёл Кэтти-бри в сторону.

– Я знаю, – сказала она, прежде чем он успел объяснить причину своего беспокойства. – Сегодня я истратила на него большую часть своих исцеляющих заклинаний, но судя по всему они подействовали минимально.

– Может быть, рана заражена, или на когтях был яд или зараза.

Кэтти-бри покачала головой.

– Я проверяла. У слаада не было ничего подобного. И если дело в этом, значит я никогда не видела и не слышала ни о чём подобном, – объяснила жрица Миликки. – Скорее всего, эти когти вошли слишком глубоко, и рана была – или была бы, не используй я магию – смертельной. Думаю, наш друг едва избежал смерти, Джарлакс.

– Ты видела слаада, – сказал Джарлакс, согнув руки, как будто подражая его огромным когтям.

Кэтти-бри кивнула. Единственный ответ, который она могла дать – это заверить друга:

– Завтра я приготовлю могущественные заклинания исцеления.

– Если мы не сможем полностью его вылечить, может быть, стоит воспользоваться твоей магией возвращения и вернуть его в Лускан.

– Длинное Седло, – поправила она, поскольку её заклинание было нацелено туда. – Я связана с ним. Там мой дом, а ещё дом Дзирта и Бри… и Гвен. Якорь моего заклинания расположен в Особняке Плюща. И если я вернусь, я заберу всех нас.

– У меня есть причина находиться здесь.

– И тебе нужна я, чтобы заставить меч указать тебе путь к этой причине; ты так сказал, когда попросил меня отправиться с тобой.

Выражение Джарлакса показалось ей немного странным, но лишь на мгновение. Она подумала об этом мимолётном откровении и решила, что это просто проявление беспокойства Джарлакса о Закнафейне. По крайней мере, она попыталась себя в этом убедить.

– Когда ты хочешь, чтобы я взяла Хазид’хи? – спросила она. – И вообще, в ту ли сторону мы направляемся?

– Прямо сейчас мы просто пытаемся найти убежище. И мы следуем единственным курсом, который могла избрать Доум’вилль после того, как приземлилась, пролетев через портал.

Поначалу, подумала Кэтти-бри, но ничего не сказала.

– Доум’вилль прошла через эти врата четыре года тому назад, – напомнила она.

– И я уверен, что она выжила – а значит, пошла в верную сторону.

Кэтти-бри не видела в этом особого смысла, но промолчала.

Вскоре они нашли ещё одну пещеру, на сей раз – неглубокую и без другого выхода. Они это тщательно проверили: один раз, второй – а потом и третий.

Они развели большой костёр и съели сытную трапезу – дрова и провизию достал Джарлакс из своего бездонного волшебного кошеля, который, в отличие от всего остального, к счастью работал. Утолив голод, Кэтти-бри в последний раз проверила Закнафейна, которому как будто стало получше, и истратила на него остатки своей целебной магии. Затем она подошла к спальному мешку и залезла туда для столь необходимого ей отдыха. Однако она долго не могла заснуть – разговор с Джарлаксом про Доум’вилль никак не шёл из головы, вызывая упрямое подозрение, что Джарлакс явился сюда не только ради блудной полуэльфийки-полудроу и того, что могло предложить ему её возвращение по поводу надвигающейся войны в Мензоберранзане, и уж точно не ради каких-то смехотворных планов по очищению Хазид’хи, чтобы меч стал более подходящим оружием для Закнафейна – который всё равно никогда бы не подчинился мечу.

Нет, она думала, что должно быть что-то ещё – хотя в случае Джарлакса дело могло заключаться в простой жажде приключений. В конце концов, он взял Артемиса Энтрери через пол-Фаэруна просто ради развлечения. Так что, может быть, это и была его настоящая цель, истинная причина, по которой Джарлакс решил привести их на вершину мира.

Она обнаружила, что надеется на это.

Она обнаружила, что сомневается в своей надежде.

Простая тщетность попыток распутать загадку Джарлакса позволила ей забыть о своём беспокойстве в достаточной степени, чтобы наконец задремать, ведь разве мог кто-нибудь надеяться раскрыть замыслы таинственного бродяги?

Когда она проснулась – зная, что проспала достаточно долго – сначала она заметила Закнафейна, сидящего у костерка и медленно едящего из котелка с кашей. Она выбралась из спального мешка, чтобы усесться рядом, пытаясь оценить его состояние. Он улыбнулся, но с усилием, и Кэтти-бри поняла, что ему не стало лучше.

– Ты храпишь, как дварф, – заметил сбоку Энтрери. – Бренор бы гордился.

– Как долго я спала?

– Долго. Я заснул после тебя, а когда проснулся, ты всё ещё храпела.

Она посмотрела в сторону выхода.

– Джарлакс вышел, чтобы разведать местность, – ответил на невысказанный вопрос Энтрери, затем перешёл ко второму. – И нет, снаружи так и не стемнело, и становится как будто даже светлее. Мы оказались в земле, где нет ночи. Солнце ходить вокруг нас по кругу, как бдительное око какого-то огромного пылающего бога.

Кэтти-бри не была в этом так уверена – особенно по поводу отсутствия ночи – но ответов у неё не было, так что возражать она не стала.

– Вероятно, поэтому Джарлакс и догадался, что наша гостья – не настоящий дроу. Какой настоящий дроу станет жить в месте, где нет ночи?

В ответ Энтрери похлопал по лицу прямо под глазом, намекая на повязку.

– Его не обманешь полиморфами или иллюзией.

Она повернулась обратно к Заку.

– Дай мне приготовить заклинания и посмотрим, сумею ли я сегодня справиться лучше.

– Сначала тебе нужно поесть, – слабым голосом ответил Зак. Он посмотрел на свой котелок и протянул его ей. – Вот, если хочешь. Вкус мне кажется мерзким.

Кэтти-бри была не особенно голодна, но ей стало любопытно. Она взяла котелок и съела ложку каши. Та была вовсе не мерзкой – наоборот, довольно вкусной.

Она кивнула Заку и поднялась, затем вернулась к своему спальнику и небольшому реликварию, который носила в ранце и в котором хранилась часть единорожьего рога. Она убедилась, что внутренние повреждения были намного серьёзнее тех, на которые указывали внешние раны, и собиралась подготовить свои самые сильные лечащие заклятия.

Вскоре вернулся Джарлакс, объявив, что нашёл проход, который доставит их дальше к северу, достаточно укрытый, чтобы снег в нём был не слишком глубок.

– Мы должны быстро его пересечь, – пообещал он, затем подошёл к Заку и начал личный разговор. Вскоре он посмотрел на Кэтти-бри, и женщина кивнула. Она поднялась на ноги и подошла к ним с небольшим кошелём в руке.

Она опустилась на колени рядом с Заком.

– Это поможет тебе почувствовать себя лучше, – сказала она. – А если нет, то у меня есть и посильнее, хотя если я им воспользуюсь, у меня уже не хватит сил, чтобы вернуть нас домой в случае необходимости.

Она закрыла глаза и начала напев, взывая к Миликки, ощущая растущую внутри силу. Руки теплели, становились горячими.

Однако не настолько, насколько она ожидала. Она чувствовала зуд, чувствовала силу, чувствовала тепло, но они были как полярное солнце; намного бледнее.

Всё-таки она прикоснулась к разорванному плечу Зака, затем выбросила из себя энергию, направляя её глубоко внутрь мужчины.

Закнафейн шумно выдохнул и обмяк.

Кэтти-бри закончила заклинание с закрытыми глазами, нос к носу с Заком, который тоже погрузился в себя. Они открыли глаза вместе, и оружейник почти незаметным кивком поблагодарил жрицу. Кэтти-бри поднялась, протянув ему руку, чтобы помочь встать. К тому времени, как он оказался на ногах, было очевидно, что он принял эту помощь только из вежливости, поскольку в ней не нуждался.

– Наконец-то, – сказал он Джарлаксу и Энтрери. Он поднял руку над головой и помахал ей на пробу, кивая. – Теперь боль – всего лишь мелкое неудобство.

Кэтти-бри приняла его объятия и ответила на них, и облегчённо вздохнула двум другим друзьям, которые одобрительно кивнули. Она не сказала им, насколько глубоким было её облегчение на самом деле, и попыталась отбросить чувство, что её заклинание оказалось не таким сильным, как прежде.

– Хорошо, что ты решил взять её в путешествие, – тихо сказал Артемис Энтрери Джарлаксу.

– Её магия – настоящее чудо, – согласился Джарлакс.

– Её компания – ещё лучше, – сказал Энтрери.

Кэтти-бри всё это слышала. Она закрыла глаза и прижалась головой к плечу Зака, и несмотря на дурное предчувствие, сказала себе, что это будет прекрасное приключение, и что она правильно сделала, когда согласилась.

– Пойдём, не будем задерживаться, – сказал Джарлакс. – Я нашёл тропу, которая, как я считаю, приведёт нас ближе к цели.

– Откуда тебе знать, где эта цель находится? – спросила Кэтти-бри. Потому что Джарлакс не давал ей Хазид’хи, чтобы проверить, сможет ли она почувствовать, в какой стороне находится Доум’вилль, хотя по его словам именно ради этого он пригласил женщину принять участие в их экспедиции. Сначала она решила, что он просто забыл об этом, будучи захвачен делами поважнее – сначала покидая горный склон, а затем уходя от их незваного гостя и его возможных союзников. Однако они удалились почти на двадцать миль от того места, где оказались, на север – северо-запад, как они считали, и Джарлакса как будто совсем не волновало, что они могут двигаться в неверном направлении.

– Пойдём, – просто ответил Джарлакс и покинул пещеру.

Спустя какое-то время они подошли к тропе, о которой говорил Джарлакс, каменистому пути, петляющему обратно в горы. Кэтти-бри огляделась кругом, пытаясь определить место, где они появились на этой стылой земле, но это было невозможно. Движение солнца никак не помогало, а высокие горы почти не давали ей перспективы. Продуваемая ветром огромная белая равнина по-прежнему находилась в поле видимости, но была справа и в другой стороне. Если это был север, то тропа тянулась скорее на юго-запад.

Однако она не стала спорить. В конце концов, это была экспедиция Джарлакса. Однако эта перемена совсем не облегчила её подозрений, что это путешествие – нечто большее, чем просто охота на Доум’вилль. С тех пор, как они двинулись в путь, женщина не раз косилась на пояс Закнафейна и рукоять Резчика в форме кошки, на меч, который должен был их направлять, направлять Кэтти-бри.

Меч, которого она ни разу не коснулась с момента прибытия.

Когда они уставали, они останавливались на привал, день за днём – или, как будто, один долгий день. От солнца было ещё меньше толку в попытках определить направление, когда их единственный ориентир, белая равнина, осталась позади. Среди горных троп их путь продолжал изгибаться в разных направлениях. Не раз Кэтти-бри видела, как Джарлакс возится с этим мутным белым шаром, но как только он замечал её взгляд, он просто качал головой и пожимал плечами.

Они отдыхали в пещерах или под каменными козырьками. Они ели провизию из запасов Джарлакса, а иногда – пресные хлебцы и воду, созданные заклинаниями Кэтти-бри. Она продолжала лечить Зака своими заклинаниями, просто чтобы убедиться, что он полностью выздоровел.

Путешествие оказалось скучным. Единственными звуками вокруг был ветер и переодический рокот чего-то далёкого – скорее всего, другой лавины. Странно, но они не видели никаких признаков жизни. Ни животных, ни даже птиц в небе. Здесь было немного теплее, чем рядом с торосами льда и этим постоянным ледяным ветром, и под своей волшебной защитой они больше не чувствовали укусов холода. Но облегчения, которое приносило ночное небо, им тоже не доставалось – сводящее с ума солнце кружило вокруг них на протяжении всего путешествия, как стервятник, выжидающий, пока они лягут и умрут. Они не знали, сколько дней прошло, но примерно двадцать привалов спустя, так незаметно, что они не сразу это заметили, они вышли на участок на высоком хребте, двигаясь вокруг склона горы, где земля внизу не была покрыта снегом и на склоне даже росло несколько растений, мелких и чахлых.