Текст книги "Звёздный анклав (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Верховной матери Квентл, – поправила Даб’ней.

Дзирт рассмеялся в ответ.

– Квентл, – снова повторил он. – Ты не веришь, Киммуриэль, что эти воспоминания могут быть ложными, даже намеренно обманчивыми, или что-то утаивать, или быть лишь частью истории основания Мензоберранзана?

– Даже Джарлакс в это не верит, – ответил Киммуриэль. – Поначалу он опасался, но потом…

– Джарлакс не хочет в это верить, – напомнил ему Дзирт.

Киммуриэль наградил Дзирта совершенно безрадостным взглядом и полностью лишил следопыта дара речи, когда просто ответил:

– А разве есть разница?

– Конечно! – рефлекторно начал Дзирт, но слова застряли у него в горле.

– Дзирт До’Урден, – спокойно сказал Киммуриэль. – Историю рассказывают победители, она передаётся от одного рассказчика к другому, и с каждым пересказом те меняют историю, чтобы преувеличить собственную роль или воплотить собственные эгоистичные мечтания.

– Значит, объективной истины не существует? – с сомнением сказал Дзирт.

– Существует, конечно. Где-то.

– У нас есть записи…

– Нет, у нас есть копии записей на утраченных языках, которые переводились с других, утраченных в ещё большей степени языков. История основания Мензоберранзана, которой нас учили в Академии, уходит в прошлое больше чем на пять тысяч лет. Ты понимаешь, какой это долгий срок?

– Дроу живут долго, – напомнил ему Дзирт.

– Дольше, чем сохраняется их память, – парировал Киммуриэль, вызвав любопытный взгляд Дзирта. – Подумай о себе, – предложил псионик. – Ты уже не молод, но скорее всего не прожил даже половины отведённого срока. Сколько дней своего детства ты помнишь? Сколько ты помнишь про ранние эдикты правящего совета или про свою учёбу в Академии, ели это не связано с боевой подготовкой, которой ты занимался всю жизнь?

– Но ты же полагаешься на воспоминания Ивоннель Вечной?

– Нет, здесь совсем по-другому. С моей помощью ты можешь получить доступ к тем воспоминаниям, которые не можешь вспомнить самостоятельно. Память – вещь ненадёжная, но иллитиды извлекли из мозга Ивоннель Вечной воспоминания о событиях в точности, как они происходили.

– Или они изменили эти события ради собственных замыслов?

– И опять – а есть ли разница?

– Конечно же, есть разница, правда это или нет!

– Мы не можем знать правду, – заявил Киммуриэль. – И неужели это всё, что заботит тебя сейчас, когда наш род может наконец стряхнуть с себя яд, которым является Ллос? Истории, о которых поют барды, не обязательно правдивы – разве ты не слышал песни про твою собственную легенду, в которых часто рассказывается о событиях, никогда не происходивших, или просто приукрашается истина?

Дзирту нечего было возразить.

– Как смерть? – спросил он. – Для живых, то есть. Истина, которую нельзя узнать.

– Или боги, – вмешалась Даб’ней.

– А история, которой учат обладатели власти, чаще всего служит их собственному привилегированному статусу, – объяснил Киммуриэль. – Ты думаешь, что если Ивоннель и верховная мать Квентл узнали настоящую истину о Мензоберранзане из воспоминаний Ивоннель Вечной, то правители города, даже сама Ивоннель Вечная, разрешили бы учить этому в Академии, месте, призванном подавлять собственную волю в пользу воли Ллос, которую выражают верховная мать и правящий совет? Разумеется нет. Они используют историю, как змееголовую плеть, размахивая ею ради собственной выгоды.

– Но тебя они не обманули?

– Не обманули мою семью, – заявил Киммуриэль. – Мы давно общались с разумом улья, а улей не обманешь. Вполне вероятно, что это величайшая библиотека во всей мультивселенной, Дзирт До’Урден.

– Значит, иллитиды хотят, чтобы ты в это верил.

Киммуриэль поднял руки в знак того, что сдаётся.

– Боюсь, у нас всех – собственная истина, – сказал он. – Быть может однажды я отведу тебя туда.

– Я там был, – мрачно напомнил ему Дзирт.

– Давай предположим, что эти воспоминания настоящие, и Мензоберранзан был основан на идеях общего добра и желания быть свободными от прихотей и войн королей и королев, – предложил Киммуриэль. – Какой тогда будет роль Дзирта До’Урдена?

– Моя роль?

– Ты правда не чувствуешь никакой ответственности? Ты не понимаешь, как твой пример, пример дроу, который сбежал и нашёл лучшую жизнь, многих заставил пересмотреть свои взгляды? Ты думаешь, Джарлакс управлял бы Лусканом без примера Дзирта? Или подумал бы он вообще отправиться на приключения вместе с Артемисом Энтрери по всему Торилу? Думаешь, Громф Бэнр был бы удовлетворён своим положением в Главной башне Волшебства, если бы не узнал, что другой беглец-дроу нашёл на поверхности настоящее принятие?

Дзирт задумался над словами псионика. Он не знал, была ли это его величайшая победа или величайшая катастрофа, учитывая разговоры о гражданской войне в Мензоберранзане, которые в последнее время звучали всё громче и громче.

– Теперь ты заявляешь, что я ускорил отречение дроу от Ллос, – наконец произнёс он. – Разве ты не говорил ранее, что в её глазах я не еретик? Значит, я – её голем, который просто вышел из-под контроля?

– Может быть – а может быть, в отличие от нас её не особенно волнует, кто одержит победу в Мензоберранзане. Подумай – вне зависимости от итога культ Ллос не исчезнет из семей Мензоберранзана. В войне, которая скорее всего продлится десятки лет, воцарится величественный хаос, и даже когда она закончится – не закончится ничего. Она никогда не закончится.

– Тогда зачем вообще в ней сражаться?

– Ты мне скажи, Дзирт. Ты сражался в ней – сражался с Ллос – всю жизнь. Ещё не устал?

– Нет.

Скорость, с которой он ответил, удивила Дзирта, но ответ был для него очевиден. Он ни разу не сожалел о том, что отвернулся от Паучьей Королевы. Ни разу не думал, что она заслуживает его преданности, любви или подчинения.

– И мы тоже никогда об этом не пожалеем, – пообещал Киммуриэль, и Даб’ней с Браэлином согласно кивнули. – Никогда.

– Снег становится плотнее и гуще, – крикнул Зак. – Не нужно было её брать!

Джарлакс и его адский конь добились большего прогресса, чем Зак и его меч, но казалось, что они ещё не скоро смогут добраться до своих заваленных товарищей, которые скорее всего задыхались – если вообще были до сих пор живы. Возразить Заку он не мог, ведь снег под их весом действительно стал плотнее.

Но они должны были попытаться. Джарлакс спрыгнул со своего скакуна и приказал ему продолжать рыть. Он сорвал перо со своей шляпы, призывая большую нелетающую птицу, и приказал ей клевать и рыть когтями насыпь. Он призвал кинжалы из своих волшебных наручей, по одному в каждую руку, и яростно набросился на снег, разбрасывая его в стороны.

Но он знал, что они не справятся – и только утвердился в этом, когда посмотрел на каменный гребень и осознал, что даже не уверен, что они роют в правильном месте.

– Воспользуйся волшебной дырой, – сказал ему Зак.

– Она так не работает. Это надразмерное пространство.

– Я видел, как ты используешь её, чтобы пройти через стену или сквозь камень. Наверняка со снегом тоже получится.

Джарлакс задумался об этом на мгновение. Могло сработать. Если он просто создаст дыру, вроде прорехи в стене, они окажутся намного ближе.

Но в нём всё ещё бурлили сомнения, когда он потянулся к шляпе. Что, если он расположит дыру в неверном месте? Они пророются мимо друзей и никогда об этом не узнают. Что, если он расположит дыру на одном из них? Исчезнет ли под её действием плоть, может быть, вытянутая рука или нога, как исчезает камень? Даже если так, Джарлакс не мог представить себе хороший исход после возвращения на место исчезнувшей конечности, когда дыру уберут!

Но он всё-таки решил попытаться и снял шляпу. Однако окрик Закнафейна заставил его замереть, Джарлакс подпрыгнул и взвизгнул от шока и ужаса.

Пока не узнал стоящее перед ним чудовище – огромную чёрную пантеру, яростно зарывшуюся в снег.

– Найди её, Гвенвивар, – прошептал он. – Ради всего добра в мире, найди их обоих.

Утром дроу ушли, но Дзирт не остался наедине с Бри, когда ехал верхом на Андахаре по открытой дороге. Вопросы преследовали его и говорили с ним, беспокоя его, как девочка в седле перед ним, спорили по поводу срочности их путешествия. Дзирт не знал, что ему делать. Возможность присоединиться к войне в Мензоберранзане не вызывала энтузиазма, но сможет ли он потом жить со своим выбором, если решит не обращать внимания на призыв своего народа в этом великом столкновении, которое, казалось, достигло пика и может определить безопасность не только Мензоберранзана, но и Гонтлгрима, и всех северных земель?

Он не раз пытался напомнить себе, что это решение не нужно принимать прямо сейчас, что он едет по дороге в диком регионе опасной и свирепой земли, и что цель этого путешествия – будущее его дочери. Но то же самое будущее казалось главным предметом его мыслей…

Леса сменились широкими полями и рощицами, или одинокими деревьями у дороги, служившими вехами для путешественников. Иногда вдалеке Дзирт замечал тонкие струйки дыма. Скорее всего, костры для приготовления пищи. Периодически он видел небольшие скопления домов вдалеке. Они пересекали Нетерил, край великих империй и великого краха. Сейчас это место было совсем не тем, которое знал Дзирт всего несколько лет назад, поскольку великая Нетерезская империя с её огромными летучими городами снова пала – фигурально и буквально.

Дзирт знал местность вполне неплохо, поскольку уже пересекал её раньше и много разговаривал с нетерезским лордом Пэрайсом Ульфбиндером и чародейкой леди Авельер. Он запомнил их карты, и знал горы и другие черты ландшафта, способные указать ему путь.

Он замедлил Андахара, когда поднялся на холм, чтобы осмотреть расстилающуюся перед ним землю, изгибающуюся и расходящуюся вокруг большого древнего дуба дорогу. Он прикрыл глаза, изучая это дерево. Что-то казалось не так.

Он медленно спустился, пустив единорога шагом, и крепко привязал Бри перед собой. Он наложил стрелу, поднял и нацелил её, когда заметил крупный гуманоидный силуэт, свисающий вверх тормашками с низкой ветки.

Его растерянность длилась всего несколько мгновений – он заметил опалённые участки травы, следы копыт адских коней. Он прижал Бри лицом к своей груди и накрыл её плащом, закрывая от того, что, он опасался, будет жутким зрелищем.

Действительно, там была кровь и полоса горелой травы, ведущая на юг – он знал, что дроу оправились в погоню.

Гнались за лихими людьми, понял он, когда приблизился к дереву – или за лихими багбирами, решил Дзирт, поскольку висячая фигура, совершенно мёртвая, носила ожерелье из воткнутых арбалетных болтов. Скорее всего, он заснул и упал с дерева, повис на ветке, и здесь один из грозных воинов Бреган Д’эрт нанёс быстрый и кровавый удар, разрезав неудачливого вора от пояса до плеча.

Все вопросы исчезли, и Дзирт ускорил шаг, сосредоточившись на дороге впереди. Ему вдруг захотелось как можно быстрее отвезти свою любимую девочку в убежище монастыря Жёлтой Розы.

Скорее всего, им не грозила никакая опасность с этим отрядом дроу, но некоторые шрамы остаются не на теле. Бри в них не нуждалась. Не сейчас, пока нет.

И если всё будет так, как хотелось бы Дзирту – то никогда.

Гвенвивар зарылась в снежный холм, исчезла из виду, только летел наружу снег. Джарлакс попытался помочь, нырнув глубоко в туннель пантеры, вытаскивая снег наружу, пытаясь оценить прогресс кошки.

Гвен углубилась на несколько ярдов, затем выровнялась и стала рыть прямо, практически скрывшись из глаз, и только её извивающийся хвост мелькал в первом тоннеле. Дроу услышал стон Кэтти-бри – она была жива! – а затем увидел, как Гвен извивается, вылезая из тоннеля задом наперёд, затем поднимаясь наверх.

Джарлакс выбрался наружу и стал ждать, позвав Зака к другой стороне тоннеля.

Появился задний конец пантеры, потом остальное тело, и Джарлакс с Заком опустились и схватили Кэтти-бри, помогая вытянуть её наружу.

– Найди Энтрери, Гвенвивар, – взмолился Джарлакс, и пантера исчезла в дыре.

Скорченная, побитая, конечности скованы льдом, Кэтти-бри была в скверном состоянии.

– Нам нужно отыскать какое-то укрытие, – сказал Зак.

– Устрой её на кошмара, – приказал Джарлакс.

Они почти успели её закрепить на плечах адского коня, когда снова появилась Гвен, тащившая Артемиса Энтрери.

Джарлакс осторожно подошёл к мужчине, опасаясь, что тот мёртв. Тот выглядел мёртвым – был неподвижен, лицо синее. Но приблизившись, Джарлакс заметил дрожание губ. Джарлакс порылся в кошеле Энтрери, достал второго адского коня и бросил его Заку, который быстро призвал скакуна.

– Найди нам убежище, чудесная Гвенвивар, – приказал Джарлакс. С тихим рычанием пантера развернулась и осмотрела местность под ними.

– Пещеру, – пояснил Зак.

– Хотя бы каменный навес, – сказал Джарлакс. – Что угодно, лишь бы можно было развести костёр.

– Из чего? – спросил Зак, но ответный взгляд Джарлакса напомнил оружейнику не задавать глупых вопросов. Конечно же, Джарлакс позаботился о том, чтобы взять с собой запас топлива.

К тому времени, как они устроили на коне Энтрери, Гвен уже давно не было видно. Зак уселся на коня позади Энтрери, но к его удивлению, вместо этого Джарлакс снова нырнул в вырытую пантерой дыру.

– Что теперь? – спросил Зак, но прежде чем он получил ответ, Джарлакс выбрался наружу. Он распрямился и стряхнул с одежды снег, сунув что-то в сумку на поясе. Он забрался на коня позади Кэтти-бри и возглавил путь, направив кошмара вниз по склону в ту сторону, где пропала кошка.

– Учитывая, сколько времени мы здесь провели, дневной свет должен угасать, – сказал Джарлакс, взглянув на север, потом на восток. Но как ни странно, солнце поднялось немного повыше, подумал он, и вышло над белой равниной на севере. Он не знал, что это значит, и подумал, что мог воспользоваться сферой неправильно и сейчас на самом деле глядит на юг.

Но всё равно – почему солнце поднялось, вместо того, чтобы опуститься?

Они сдержали порыв двинуться по склону, предпочитая маршрут, на котором верхний слой снега уже сошёл. Они по-прежнему находились в горах, но намного ниже, когда услышали рёв Гвенвивар далеко слева. Зак заметил её на высоком каменном утёсе. Солнце, казалось, так и не опустилось, но опасаясь темноты и сильного холода, который наверняка будет её сопровождать, Джарлакс ускорил шаг, следуя за Гвен, которая продолжала подниматься на высокие утёсы, чтобы они её видели. Оставив позади несколько миль, они наконец догнали кошку, стоящую на высокой скале, а под ней зияло тёмное отверстие, похожее на глубокую пещеру.

Теперь солнце стояло куда ниже, почти касаясь горизонта, и дальше справа. Два дроу вошли в пещеру и опустили Кэтти-бри на пол, затем сняли Энтрери, который был жив, но по-прежнему оставался без сознания, с коня, которого затем отпустили.

Джарлакс вернулся ко входу в пещеру, Зак пошёл за ним, и снова посмотрел на солнце. Зак последовал его примеру, и когда этот огненный шар продолжил движение – не садясь, а как будто покатившись вдоль горизонта – они обменялись пустыми взглядами. Где в мультивселенной они всё-таки оказались?

Глава 10

Из последних сил

Кэтти-бри попыталась встать, упершись рукой в раненое бедро. Движение заставило её мысленно вернуться назад на несколько веков, когда её серьёзно ранили в ту же ногу. Нынешняя рана была совсем не такой серьёзной, как та, но её целебное заклинание не принесло ожидаемой силы и облегчения.

Нога по-прежнему болела и едва выдерживала её вес.

– Что такое? – спросил Зак, показав, что её затруднения очевидны.

Кэтти-бри покачала головой.

– Может быть, холод. Я не знаю. Я использовала могучее заклинание, но исцеление подействовало не полностью.

– Рана хуже, чем ты ожидала? – спросил Джарлакс в глубине пещеры, где сидел возле так и не пришедшего в сознание Артемиса Энтрери. Когда она повернулась к наёмнику, тот вытащил руку из своего волшебного поясного кошеля, посмотрел на кусок льда в ней и со вздохом его отшвырнул.

– Кажется, он открылся, когда я зарылся в снег, – объяснил он и сунул руку обратно, на этот раз достав засыпанное снегом полено. – Я практически уверен, что у меня в сумке осталось достаточно снега, чтобы сделать из него горного великана, – пожаловался он.

Он стряхнул с бревна снег и бросил его на пол перед собой.

– Может быть, это здешние места, – сказал ей Джарлакс, продолжая доставать топливо из кошеля. – Я слышал, что так далеко на севере магия может работать иначе – точно так же, как она иначе работает в Подземье. Может быть, есть какие-то границы.

– Я не знаю, – повторила Кэтти-бри. – Есть что-то…

Она покачала головой и выглянула из пещеры на широкую белую равнину ниже по каменистому склону.

– Странное? – спросил Джарлакс.

– Иное, – поправила Кэтти-бри, и продолжала качать головой, как будто не могла ухватить до конца мысль. – Как здешний путь солнца по небосводу.

– Я тоже это почувствовал, – признался Зак.

На этом тему оставили, поскольку никто, казалось, не мог выразить своё ощущение более ясно. Кэтти-бри последовала за Заком к груде древесины – прекрасно отмеренным и расколотым дровам.

По пути Зак достал и воспламенил свой меч света, но когда подошёл, не стал сразу же погружать его в поленья. Поскольку Кэтти-бри положила руку ему на плечо и отодвинула в сторону, затем немного неуверенно опустилась на колени перед топливом и стала укладывать его так, чтобы огонь лучше занялся и горел. С огромным усилием и помощью Зака она снова встала на ноги и отошла в сторону.

Зак ткнул огненным клинком. Поленья, сырые от снега и льда, затрещали и захлопали, и пламя едва занялось.

– Отойди, – сказал оружейник Кэтти-бри и отступил вместе с ней, превратив свой яркий клинок в кнут.

Замахнувшись кнутом, Зак со щелчком обрушил его вниз на топливо, прочертив с края груды полосу огня.

Кэтти-бри немедленно потянулась кольцом через планарный разрыв, ощутив жар и силу огненного плана, ощутив сверхъестественное создание за разрывом.

Она вытянула частицу этого сознания, крохотные шарики пламени посыпались из разлома на поленья, и она усмехнулась, подчинив себе этот живой огонь, приказав ему атаковать сырое топливо.

Когда огонь занялся посильнее, Кэтти-бри отозвала один из живых шаров пламени из костра и послала его свет глубже в пещеру, оставляя лужи, которые быстро твердели на полу из камня и льда. Она немного похромала следом, направляя его ещё глубже – пещера казалась бесконечной, петляющим, немного опускающимся тоннелем, идущим глубже в недра гор – пока крошечный элементаль не угас.

– Лёд повсюду, даже здесь. Как может быть так холодно? – спросил Зак. – Сейчас же лето.

– В Долине Ледяного Ветра бывает очень холодно и летом, – сказала Кэтти-бри. – Но не настолько.

– Но море Движущегося Льда всегда преимущественно застывшее, причём тем больше, чем дальше к северу, – добавил Джарлакс. – Я думаю, что мы находимся даже севернее.

– И снаружи до сих пор светло, – заметил Зак, указав на выход из пещеры. – Мы здесь много часов, и нет даже сумерек.

Неожиданная мысль заставила Кэтти-бри шагнуть к дневному свету. Она остановилась и прочитала ещё одно целебное заклинание на свою повреждённую ногу, вздохнув от облегчения, когда по телу разлилось тепло. Джарлакс кивнул, и она тоже ответила ему кивком, затем снова двинулась дальше, два дроу – за ней.

Глядя на мерцающую белизну снаружи, ошеломлённая женщина попыталась сориентироваться. Земля перед ней опускалась, устремляясь к той же белой равнине, которую она помнила с горы, но солнце, кажется, двигалось с запада на восток, как будто она действительно смотрела на север. Как такое могло быть?

– Я уверен, что это север, но это невозможно, – сказал Джарлакс, очевидно, разделяя её растерянность.

– Нет, возможно, – сказала ему Кэтти-бри.

– Но солнце…

– Я думаю, мы смотрим с самой вершины мира, – пояснила Кэтти-бри.

– Но…

Кашель Артемиса Энтрери заставил Джарлакса замолчать, и все трое бросились к мужчине. Энтрери потёр лицо и с огромным усилием приподнялся на локте.

– Не стоило мне прыгать, – слабым голосом сказал он.

– Падение спасло тебе жизнь, – ответил Джарлакс. – Весь склон посыпался вниз и похоронил бы тебя, протащив весь путь до самого низа, где мы не смогли бы тебя отыскать.

Он посмотрел на Кэтти-бри.

– Я боялся, что мы не найдём вас даже под гребнем. Призвать на помощь Гвенвивар было прекрасным решением, добрая госпожа.

– Но где был ты? – спросила Кэтти-бри. – Почему тебя не засыпало вместе с нами?

– Потому что он Джарлакс, – сказал Энтрери.

– Потому что мы дроу, – поправил Закнафейн.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кэтти-бри, осторожно опустившись на колени, когда Энтрери сумел сесть.

– Как будто лошадь лягнула меня в голову, а на спину упала Главная башня.

Он резко замолчал и огляделся.

– Где моя шляпа?

– Наверное, под снегом, – сказал Зак.

– Мы должны её отыскать.

Зак фыркнул.

– Та гора в нескольких милях отсюда. Выше по склону.

Прежде чем Энтрери сумел что-то возразить, Джарлакс достал шляпу и протянул ему.

– Я догадывался, что ты захочешь её вернуть.

Он посмотрел на Кэтти-бри, улыбнулся и достал её один предмет, который был оставлен в снегу: фигурку Гвенвивар.

– Потрать сегодняшние целебные силы, – сказал он ей. – На себя и Артемиса. Отдохнём, пока горит огонь.

– Здесь? – спросила она. – Пещера уходит очень глубоко. Сомневаюсь, что в этих краях есть много необитаемых пещер.

– Боюсь, ни ты, ни Артемис не в силах путешествовать. Не волнуйся, мы с Закнафейном будем дежурить по очереди, – сказал Джарлакс. – Вам нужен отдых больше, чем нам. И я приготовлю хорошую трапезу, когда вы проснётесь. Закнафейн – настоящий маэстро в обращении с мечом, но со скалкой он всего лишь новичок.

– Я видел, как он сражается, – сказал Энтрери. – Он мог бы победить тебя и скалкой.

Он втянул в себя воздух и облегчённо выдохнул, когда Кэтти-бри послала через него волну исцеляющей энергии.

Она использовала большую часть своих заклинаний, и это усилие истощило её больше, чем следовало, напомнив, что она тоже получила серьёзные раны. Так что она достала свой спальный мешок, уложила его рядом с пылающим костром и залезла внутрь.

Вскоре она уже спала.

Закнафейн крался по петляющему, сейчас – опускающемуся тоннелю. Когда он оставил товарищей – Кэтти-бри и Энтрери спали – он пообещал Джарлаксу, что не уйдёт далеко, но оружейник не мог считать их пещерный лагерь безопасным, не зная наверняка, есть ли здесь ещё что-нибудь – или кто-нибудь, что важнее.

Он оглянулся туда, откуда пришёл. Он зашёл намного дальше, чем собирался. Однако он не мог проигнорировать запах. Здесь было что-то кроме камня и льда на полу и стенах. Он огляделся, жалея, что мерцающих червей здесь так мало. Прямо напротив он заметил зелёные глаза своего товарища по разведке, Гвенвивар. Несмотря на слабый свет, он видел путь своим зрением дроу, но небольшое освещение могло бы серьёзно помочь.

Перед ними простирались ведущие вниз ступени, грубые, но наверняка искусственного происхождения, хотя, судя по виду, им могло быть несколько веков. Каждая ступенька была почти в половину роста Зака, так что он надеялся, что всё так и есть.

После долгого спуска широкий проход выравнивался, затем раздваивался, хотя казалось, что вскоре оба коридора выходили в одно и то же помещение, освещённое красным мерцанием.

Зак дал Гвенвивар знак идти налево, а сам двинулся направо.

Низко пригнувшись, он проскользнул в помещение вдоль левой стены, догадавшись, что зал шире слева, чем справа. Он всмотрелся и застыл, пытаясь охватить любопытное зрелище перед собой.

В комнате было заметно теплее, и Зак решил, что тепло исходит от большого шара, висящего под потолком, тоже издающим красное мерцание. Он наградил его лишь мимолётным взглядом, зачарованный остальным помещением. Стены были естественными и неровными, но в них были вырезаны большие ниши на разной высоте, и в каждой нише виднелись свёртки, похожие на спальные мешки или большие груды одежды.

Прямо напротив Зака стояла одинокая фигура, человекоподобная, но поистине огромная и массивная, по прикидке оружейника – в четыре раза выше него. Обнажённый по пояс, исполин казался нагромождением мускулов – как будто король Бренор или один из его могучих щитовых дварфов выросли в несколько раз.

Рядом с великаном у стены стояла гигантская обоюдоострая секира, заострённый кончик которой покоился на тяжёлом жилете исполина, рядом со шлемом, украшенным лосиными рогами, и огромными наплечниками, изготовленными из медвежьих черепов.

Зак сделал ещё шаг, чтобы осмотреть остальную комнату и проверить, вышла ли Гвенвивар из тоннеля. Он заметил её в проёме, терпеливо припавшую к земле, и дал ей знак ждать.

Великан, казалось, с чем-то играется. Наконец он развернулся достаточно, чтобы Зак различил в чём дело.

Сначала он принял это за большой шар снега или льда, но когда увидел, с какой заботой грубый гигант держит его, Зак понял, что это яйцо.

Яйцо было величиной с шар пламени, который Кэтти-бри создала на горном склоне. И здесь было больше, намного больше, на других полках в помещении.

Великан покатал яйцо в руках, потом поднял его к мерцающему шару и пристально вгляделся в него.

Тогда-то Зак и заметил лицо великана: косматое, с бородой почти по грудь. Он не мог различить цвет кожи исполина, ведь та была окутана красным сиянием, но из глубин памяти, с самих времён учёбы в академии дроу, в мыслях всплыли слова «инеистый великан».

Он обдумывал это, когда великан воскликнул «Эй!», поставил яйцо обратно на полку и поднял массивный топор.

Зак хотел броситься бежать, даже развернулся, но передумал и вошёл в помещение, расслабленно выпрямился, подняв открытую левую ладонь.

– Брор, – сказал он, слово, которое вроде бы значило «друг» на древнем языке великанов.

Не сработало.

Великан взвыл и бросился на него. Правая рука Зака тут же поднялась, сжимая ручной арбалет. Он сделал выстрел и перекатился налево, умело вскочив на ноги с Хазид’хи в одной руке и волшебной рукоятью – в другой. Несмотря на своё хитрое уклонение, он невольно поморщился от оглушительного грохота, когда огромный топор ударил в угол, где он стоял, отбив от стены камень.

Он заметил торчащий из груди великана небольшой болт, когда тот повернулся лицом к нему – исполин даже не охнул от попадания – и стал сомневаться, проник ли яд через эту толстую шкуру.

Однако второй снаряд, угодивший в великана, оказался более эффективным; большая чёрная фигура перелетела через плечо Закнафейна, высоко поднявшись в воздух, яростно размахивая когтями. Грудь великана пошла кровавыми полосами, а кроме того когти Гвен вырвали клочки волос из внушительный бороды.

Зак призвал кнут из своей волшебной рукояти и бросился в атаку.

Его противник взревел от гнева и боли и обрушил правую руку на спину пантеры, затем оторвал от себя Гвенвивар – вместе с немалым количеством собственной кожи – и швырнул её через всю комнату с пугающей лёгкостью.

Кнут хлестнул его по голеням, прочертив полосы огня и полосы крови, и здоровяк завыл ещё громче, теперь очевидно от боли. Огонь ему явно не понравился. Он захромал к Заку, но тот перекатился у него под ногами, рубанув следом тонким лезвием Резчика по ноге размером с дерево.

Он увидел Гвенвивар, которая шаталась в тенях, но упрямо оторвалась от стены.

Но самое главное – он увидел, как великан разворачивается, ревёт, приближается отмеренными, решительными шагами, сокращая расстояние между ними и загоняя его в угол.

Зак медленно попятился, пытаясь оценить комнату и понять, какой маршрут будет лучшим для бегства.

Неожиданно великан бросился вперёд, его большой топор описывал широкие круги, шаги были широкими и ровными, готовыми свернуть налево или направо, в зависимости от действий крохотного противника.

Зак понял всё это моментально и усомнился, что успеет отскочить достаточно далеко в сторону, чтобы избежать удара.

Поэтому он повернулся и побежал – но не в сторону, а прямо на стену, пол трясся под ним от тяжести преследователя.

Приблизившись к стене, он перехватил Резчик, затем прыгнул и ударил мечом со всех своих сил и инерции прямо в камень. Великолепный Хазид’хи вошёл глубоко – достаточно глубоко, чтобы обеспечить надёжную опору, когда Зак подтянулся, поставил ногу на качающуюся рукоять, и прыгнул оттуда вверх, разворачиваясь в воздухе. Вместе с ним разворачивался и его кнут.

Хотя он был высоко над землёй, великан всё равно возвышался над ним. Но Зак верно рассчитал угол, и кнут хлестнул его противника точно по глазам.

Зак упал, рассчитывая приземлиться и откатиться в сторону, но великан просто врезался в стену, его нога вбила Зака в камень, вышибив дух и, он был уверен, сломав несколько рёбер.

Его кнут стал клинком света, и он отчаянно ударил, достаточно, чтобы ослабить нажим оглушённого и ослепшего великана и позволить себе наполовину убежать, наполовину упасть вбок.

– Ох, спасайся, милая Гвенвивар, – сказал он, когда увидел, как раненая пантера снова подбирается к великану. Он споткнулся, опёрся о стену, пытаясь перевести дух, и подскользнулся, рухнув в небольшую нишу – или начал падать, пока большая когтистая лапа не ударила его в плечо, отбросив его от стены. Полетев в сторону, он отчаянно хлестнул мечом наискосок, и во вспышке света заметил нового врага.

Он был велик, но совсем не так велик, как инеистый великан, и определённо не принадлежал к великанам или любому другому виду гуманоидов, которых знал Зак. Подавшись на всех четырёх вперёд и вверх, лишённый шеи, он обладал массивной широкой головой, состоящей целиком из пасти, рыла вместо носа, и крохотных, широко посаженых глаз. Зак едва мог понять, что это.

Он смотрел на существо из кошмарных снов.

И хотел, чтобы это действительно был просто кошмар.

Над ним пролетела Гвенвивар, которую снова отшвырнул раненый великан, ударилась в стену и рухнула на пол бесформенной грудой с последним визгом боли. Зак сделал к ней только один шаг, прежде чем понял, что это тщетно.

Он повернулся к коридору и бросился бежать, спасая свою жизнь.

Он слышал, как бьётся и вопит ослепший великан, потом услышал второй голос, который сказал здоровяку успокоиться на знакомом Заку наречии.

Дроу.

Кэтти-бри резко села и выпрямилась, выдохнув:

– Гвенвивар.

Она позволила глазам приспособиться к тусклому освещению потрескивающего рядом костра. Она заметила Джарлакса чуть дальше в пещере, припавшего к земле и вглядывающегося во мрак. Она посмотрела на спальный мешок Энтрери, но его там не было, и она осмотрелась вокруг, высматривая его и Зака. Она увидела Энтрери, движущегося к Джарлаксу, но затем, по сигналу командира наёмников, пересёкшего пещеру и исчезнувшего в тенях, как будто он стал невидимым.