Текст книги "Звёздный анклав (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

Но нет, Миликки отвергала эту теорию. Кэтти-бри, конечно, знала, что дроу не были злыми от природы. В конце концов, она вышла замуж за Дзирта, и он был абсолютно уверен, что она любит его до глубины души. Сохранить при этом подобные предрассудки? Нет, это было невозможно.

Но Кэтти-бри настаивала, что гоблиноиды отличаются, как по её мнению, так и согласно эдиктам её богини. Миликки сказала жрице, поистине избранной жрице, что гоблиноиды – воплощённое зло, рождённое лишь затем, чтобы причинять горе. Ничего более. Да, признавала Кэтти-бри, давным-давно Дзирт встретил исключение в небольшом городке под названием Пенгаллен, но хотя она и не сомневалась в его воспоминаниях или его искренности, она сообщила, что считает его суждения в отношении той конкретной ситуации с гоблином Нойхеймом искажёнными. Он не видел полной картины, осторожно предположила Кэтти-бри.

Дзирт и сам не был уверен в своей точке зрения по этому вопросу, зато был убеждён, что никакая богиня не заставит его поступать вопреки собственной совести. Однажды он тоже следовал за Миликки, но всегда считал её, как и всех богов, воплощением того, что находилось в сердцах их последователей – просто имена, которыми смертные звали свою совесть – а если и чем-то больше, то это было неважно, поскольку поклонение им означало следование тому, что вы считали правдой, а не чьим-то словам. Или, в этом случае, даже не словам, сказанным напрямую.

В последние несколько лет этот спор вспоминался нечасто, но очевидно, оставались какие-то недоговорки, которые вернулись сейчас, когда им необходимо было воспитывать ребёнка и пришла пора отвечать на все связанные с этой непростой задачей вопросы. Им нужно было направлять жизнь другого разумного, независимого, растущего существа. Им предстояло сформировать самое раннее представление Бриенны о мире, и они оба – Дзирт и Кэтти-бри – понимали, что такое влияние может стать как путеводным маяком, так и тяжёлым якорем в путешествии Бриенны.

Дзирт несколько раз пытался что-то ответить, но каждый раз замолкал. Ему нужно было осторожно подбирать слова, поскольку он обращался к самой сути – своей и Кэтти-бри. Конечно, им не требовалось соглашаться по каждому поводу, но это были фундаментальные принципы, которые превосходили вопрос природы гоблиноидов и касались самой концепции божеств, создания и смысла самой жизни.

– Она узнает о богине, – сказала Кэтти-бри.

– Я знаю.

– Можешь сказать с абсолютной искренностью, что ты настолько же нерушимо уверен, что она узнает про магистра Кейна и орден Святых Солларов?

– Я – не из ордена Святых Солларов, – напомнил ей Дзирт.

– Разве? Ты совершил наиболее возвышенное и сложное деяние в их учении, покинув по собственной воле материальный план бытия.

– Философия магистра Кейна заключается в познании себя через медитацию и совершенствовании тела через повторение. Таковы учения человека, которого они зовут святым Солларом, да.

– Святым, – повторила Кэтти-бри с недвусмысленным намёком.

– Воином-философом, – поправился Дзирт. – Его учение показало мне путь, как Мили-Магтир ранее, а до него – наставления моего отца, Закнафейна. Но я не обожествляю его.

– Похоже, ты уже никого и ничего не обожествляешь.

Дзирт несколько долгих мгновений переваривал эту реплику.

– Разве я отличаюсь в этом отношении от того меня, который покинул Мензоберранзан?

– Разве не ты привёл меня к Миликки?

Это заставило Дзирта задуматься.

– Я рассказал тебе, что у меня в сердце, и назвал это именем Миликки.

– Потому что она была воплощением твоих этических воззрений, – ответила Кэтти-бри.

– Да.

– Но она живая богиня, и когда она говорит с тобой, разве не являются её слова заповедями, которым необходимо следовать?

– Нет.

Дзирт удивился, как быстро ответ сорвался с его губ, и удивился своей убеждённости.

– Я не знаю, могу ли называть её богиней – или высших сущностей Торила богами, – сказал он, пытаясь не только объясниться с Кэтти-бри, но и разобраться самому. – Может быть, они всего лишь заботятся о конечных точках пути, который лучше всего подходит их последователям. Может быть, они всего лишь иллюзии или самообман, рождённый, если ничем иным, нашими страхами перед будущим.

– Ты погиб и вернулся к жизни! – напомнила ему Кэтти-бри. – Неужели я обманываюсь в этом?

– Разве? Или я нашёл какую-то магию разума, которая превзошла мою физическую форму и оставила меня во временном состоянии, растворившемся в ничто?

– Или растворившемся во всём?

– Я надеюсь на это, любимая, – с улыбкой признал Дзирт.

– Ты сказал, что испытал радость истинной гармонии. И всё же ты сомневаешься.

– Может быть, это был мой собственный самообман, облегчивший мне переход.

Кэтти-бри хмыкнула – не пытаясь его уязвить, но всё равно уязвила.

– Мой сомневающийся муж. Это реально. Есть больше. Я видела. Я жила в Ируландуне, хотя это было лишь временное место. Но я была там, с Вульфгаром, Бренором и Реджисом, когда мы погибли. И Закнафейн – он был потерян десятки лет, а теперь вернулся.

– Я знаю, – сказал Дзирт. – Столько всего по-прежнему остаётся за границами моего понимания.

– Потому-то это и называется верой.

Пожав плечами, Дзирт признал её аргумент.

– И всё же ты сомневаешься в словах Миликки, – сказала Кэтти-бри. – Она рассказала мне о природе гоблиноидов, и эта природа – зло.

– Я верен тому, что у меня в сердце, – парировал Дзирт. – Я верю в то, что совесть направляет меня…

– Ты ставишь себя выше Миликки, – голос Кэтти-бри стал более резким, но Дзирт заметил, что он тут же смягчился – жена не меньше его устала от этого повторяющегося спора.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я познакомила нашу дочь с Миликки? – наконец спросила она.

– Конечно, хочу. Если этого не сделаешь ты, значит сделаю я. Я позволю ей увидеть и впитать весь мир – чтобы она могла выбрать лакомые кусочки, которые есть у неё в сердце.

– И если она выберет Миликки, решит стать жрицей, вместо того, чтобы обучаться у магистра Кейна?

– Разве одно исключает другое?

После тяжёлого вздоха Кэтти-бри признала:

– Вероятно, нет, хотя последнее заставило тебя уйти от первого.

– Возможно, тебе стоит самой отвести Бриенну в монастырь Жёлтой Розы и послушать уроки магистра Кейна, – с усмешкой предложил Дзирт. – Когда-то ты была грозной воительницей и смертоносной лучницей.

– Теперь я стала ещё более смертоносной, – ответила его жена, сощурив глаза и повернув их в сторону достаточно, чтобы подчеркнуть тихую, легкомысленную угрозу.

Дзирт подскочил к ней и сгрёб в объятия, поцеловав в щёку, а затем прошептав на ухо:

– Я нахожу это весьма привлекательным.

– В конце концов, это же танец, – прошептала в ответ Кэтти-бри, повернувшись в его хватке, чтобы поцеловать его по-настоящему.

– Хочу Генн! – раздался голосок у дверей.

– Может быть, стоит попросить Киммуриэля взять её к иллитидам, – сказал Дзирт, беспомощно улыбаясь. – Этот ребёнок точно умеет читать мысли.

– Не думаю, что твои мысли сейчас так сложно прочитать, – поддразнила его Кэтти-бри, немного покачиваясь в его объятиях. – Вызови пантеру. Пускай немного поиграет со своей Генн.

– Пока мы закончим нашу дискуссию?

Улыбка Кэтти-бри стала ещё шире, она хихикнула, но её выражение неожиданно сменилось притворно-суровым взглядом.

– Не испорти, – предупредила она.

– Сегодня ты кажешься… немного растрёпанной? – ехидно заметил Джарлакс, слишком очевидно пытаясь спрятать ухмылку, отчего Кэтти-бри поняла, что покраснела.

– С малышкой каждый день – испытание, – сказала она.

– Наверное, ты очень занята.

– Да, это постоянная гонка.

– Надеюсь, ты находишь время для себя, – подколол наёмник. – Это всегда важно.

– Да, Джарлакс, я обследовала твой огненный кнут, – наконец раздражённо воскликнула Кэтти-бри, пытаясь закончить бесконечную игру загадочных ремарок и подспудного смысла. Да, она знала, как заметно, что только что она покинула постель Дзирта, и не ожидала ничего другого от этого кавалера-дроу, так преданного удовольствиям жизни.

Она пересекла возвышение в небольшой часовне, которую устроила неподалёку от покоев, что делили они с Дзиртом и Бриенной в Гонтлгриме, и достала из-за скамьи чудесный хлыст, который дал ей Джарлакс.

– Узнала что-нибудь интересное? – спросил наёмник.

– Вряд ли. Он действительно делает разрез, ведущий на план огня. Магия настоящая, но это мы уже знали.

– Ты поняла двеомер? Может ли он быть формой заклинания экстрапланарных врат?

Кэтти-бри пожала плечами.

– Думаю, что-то в таком духе. Но здесь нет ничего, что я могла бы найти или понять. Это старое оружие, здесь никаких сомнений. В чём я сомневаюсь – в том, что оно было создано человеческими, эльфийскими или дварфийскими ремесленниками.

– Или даже на этом плане бытия?

– Вероятно. Скорее, его изготовили в Бездне или в Девяти Адах – причём изготовило существо, магические познания которого превосходят мои.

– Ты говоришь о нижних планах. Почувствовала в кнуте какую-то злую волю?

– Нет. Это просто кнут с чудесной магической кромкой, которая прорезает полосы на план огня.

Джарлакс испустил долгий вздох.

– Что?

– Сработает ли это? Или я просто уничтожу волшебное орудие?

– Я не знаю.

– Но ты уже использовала великую кузню таким образом, – сказал наёмник. – Со сломанной саблей Дзирта и Видринат. Ты объединила силы обеих. А потом повторила это со щитом Бренора и волшебным паутинным щитом Орбкресс.

– Объединила, может быть – но не сложила одно с другим. Некоторые силы остались в произведении волшебных предметов; некоторые пропали.

– Однако в обоих случаях конечный предмет был сильнее, чем любой из двух, помещенных тобой в огни великой кузни.

Кэтти-бри кивнула.

– Комбинация Видринат и Мерцающего – грозное оружие, а единственный недостаток щита Бренора заключается в том, что он больше времени тратит, производя кружки эля, лагера и медовухи для своих войск, чем планируя следующую битву.

Это вызвало у Джарлакса улыбку.

– Тогда почему ты колеблешься сейчас, получив моё предложение? – спросил он. – Это мои игрушки, и весь риск – на мне. Разве ты мне не доверяешь?

– Доверяю, конечно, – ответила женщина. – Просто… когда я создавала саблю Дзирта и щит короля Бренора, казалось, что это делает кто-то другой. Я была словно проводником для сил, которых не понимала.

– Для твоей богини?

– Может быть, хотя более вероятно, что здесь замешан Мегера – предтеча, который питает все кузни в Гонтлгриме. Это существо плана огня, практически бог этого плана, заточённый здесь. И ты просишь меня отдать его пламени…

– А, кнут! – сказал Джарлакс, разобравшись, в чём дело. – Ты боишься, что каким-то образом…

– Ты бы бросил бездонную сумку в твою переносную дыру? – оборвала его Кэтти-бри.

– Конечно нет. По крайней мере, сначала…

– Что?

– Неважно, – ответил Джарлакс. Он заплатил Громфу Бэнру небольшое состояние за то, что тот настроил магию переносной дыры, позволив ей принимать другие надразмерные карманы без чудовищных побочных эффектов, но Кэтти-бри незачем было об этом знать.

– А почему ты не стал бы? – надавила Кэтти-бри.

– Потому что это проделает дыру на астральный план, которая засосёт меня и выплюнет наружу. Но здесь всё иначе, – настаивал Джарлакс. – Ни предтеча, ни кнут не создают надразмерный карман.

– Но возможность какой-то непредвиденной катастрофы остаётся, – ответила Кэтти-бри. – И не только для меня и окружающих. Если я позволю предтече покинуть это место, он заберёт с собой магию Гонтлгрима.

Джарлакс замолчал и потёр подбородок, осторожно глядя на девушку. Он серьёзно относился к её предостережениям.

– Ты действительно считаешь, что кнут в великой кузне может привести к катастрофе? – спросил он с заметным разочарованием в голосе.

Кэтти-бри узнала тон и выражение на его лице. Джарлакс планировал это уже долгое время – и не ради своей выгоды. По крайней мере, не только ради своей выгоды – в конце концов, это был Джарлакс.

– Я не ожидаю катастрофы, но всё равно не знаю, что сделает пламя предтечи. Я знаю, чего хотела, когда соединяла Видринат и Мерцающий, но полученное оружие отличалось от моих желаний. Так же было и со щитом Бренора. Я могу узнать различные двеомеры на предмете, но как они сочетаются – выше моего понимания.

– Но ты имеешь определённое представление.

– Имею.

– Попробуешь?

– У тебя есть второй предмет?

– Пока нет. Получить его будет сложно и недёшево. Но я добуду его, и когда это случится – если ты мне поможешь, если объединишь их с кнутом при помощи великой кузни, я обещаю тебе, что сокровище будет того стоить.

– Ты так говоришь. Но я дочь короля Бренора, жена Дзирта До’Урдена, друг Особняка Плюща, избранная Миликки. Разве Джарлакс может предложить мне что-то, чего у меня нет?

– Приключения, – прошептал он, и Кэтти-бри была уверена, что её голубые глаза сверкнули, несмотря на желание оставаться сдержанной.

– Завершение которого ты наверняка найдёшь достойной тратой своего времени, – добавил Джарлакс. – Я хорошо тебя знаю, добрая госпожа. Я знаю, что у тебя в сердце. Награда тебе понравится.

– Если это такое достойное приключение, зачем мне оказывать тебе услугу, чтобы заняться им?

Джарлакс громко рассмеялся.

– Потому-то ты мне и нравишься так сильно, – сказал он, снял свою широкополую шляпу с лысой головы и низко поклонился.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Потому что здесь всё взаимосвязано, – ответил Джарлакс. – Ковка, приключение, дары участникам. Мне потребуется этот кнут, или результат твоих стараний, для успеха предстоящего путешествия – предстоящего нам.

Кэтти-бри на мгновение задумалась над этим, а также над тем, почему и для кого Джарлакс попросил её использовать великую кузню Гонтлгрима.

– Значит, кнут и этот другой предмет соединяются для Закнафейна, а приключение предназначено для меня. А что получит Джарлакс? – спросила она.

– Передышку от скуки правления и пересчитывания золотых монет, и укрепление связей с дорогими мне друзьями.

– И?

– И больше ничего, – сказал он, но Кэтти-бри ему не поверила, что ясно отразилось на её лице.

– То, что я, что мы ищем, может совершить переворот в бурлящих водах Мензоберранзана, – объяснил наёмник. – И даже если нет – это приключение, миссия, достойные выполнения. Я более чем уверен, что ты со мной согласишься, когда наступит время начинать.

– После ковки, – повторила она. – Как скоро?

– Здесь задействованы другие аспекты, – ответил Джарлакс.

– Как всегда. Если в дело замешан ты.

– Конечно, госпожа; потому-то я и побеждаю.

– Но на сей раз из-за этого одержим победу все мы?

– Надеюсь, – ответил Джарлакс неожиданно серьёзным и даже мрачным голосом. – Я заставил Громфа с головой погрузиться в исследования, чтобы найти подходящую точку для начала. Думаю, он закончит к тому времени, как я смогу вернуться с другим предметом для кузни, а ты завершишь работу здесь. Тогда мы сможем начать по-настоящему.

– Твои слова, как всегда, вместо ответов приводят к новым вопросам.

– Потому что, дорогая моя Кэтти-бри, мир полон чудесных загадок.

– Посмотрю, что смогу ещё узнать, – сказала она, со вздохом соглашаясь. – Если я решу, что риск невелик, я сделаю для тебя эту перековку. Но я не несу ответственности, если результат тебе не понравится.

– Я живу ради подобного азарта, – сказал он. – А ещё – делаю всё, что в моих силах, чтобы убедиться, что правильно сделал ставки.

В этом Кэтти-бри тоже ни капли не сомневалась.

Глава 3

Столкновение интересов

– Они уже ушли? – спросил изумлённый Джарлакс, когда вышел из телепорта в небольшое помещение в недрах Главной башни Колдовства в Лускане и обнаружил ожидающего Беньяго, нетерпеливо расхаживающего с небольшим предметом в руках, который потребуется Джарлаксу, чтобы догнать их, если его подозрения оправдаются.

Беньяго кивком подтвердил их отбытие.

– «Пеликана» видели плывущим на юг мимо Окни вчера на рассвете, – объяснил он.

– Значит, он будет здесь.

Беньяго покачал головой.

– Капитан Арронго знает, что его последние акты пиратства нарушили эдикты Пяти Капитанов, и что здесь назначена цена за его косматую голову. Он проплывёт мимо, пока не стихнет шум.

Джарлакс вздохнул.

– Не думал, что усмирить этих людей будет так сложно. Они обладают удивительной способностью игнорировать собственное отражение. Нас окружают капитаны Арронго, но большинство этих людей убеждены, что это мы, дроу, здесь злодеи.

– Конечно, но капитан Арронго – не чистокровный человек, – напомнил ему Беньяго. – «Пеликан» далеко и идёт под полными парусами. Он пройдёт мимо Лускана, скроется за горизонтом и, скорее всего, будет держаться подальше от берега на всём пути до Врат Балдура.

– Может быть, Арронго так и собирается поступить, но думаю, что ему это не удастся, – сказал Джарлакс, проходя мимо и взяв из рук Беньяго волшебную статуэтку.

– Море сегодня бурное, – предупредил Беньяго. – Ты промокнешь.

– Мог бы и не улыбаться при этих словах, – буркнул Джарлакс.

– Мог бы, но не стал, – со смехом отозвался главный капитан.

Джарлакс это уважал.

Вскоре они покинули Главную башню и направились к северо-западному побережью острова, оставив позади огни знаменитого Города Парусов. Здесь прибой был сильнее всего, а значит – эта часть острова была самой отдалённой, и, как напомнил ему Беньяго, здесь проще всего было встретить крупную акулу.

– Знаю, знаю, – сказал Беньяго, вскидывая руки в ответ на гримасу Джарлакса. – Мог бы и не улыбаться при этих словах.

Джарлакс мог лишь рассмеяться и напомнить себе, что хорошее настроение Беньяго было вполне объяснимо. За те два года, что почти прошли после поражения демонических орд, северное побережье Меча снова стало мирным и приятным местом. Бреган Д’эрт полностью вернул себе власть над Лусканом, и хотя народ города теперь знал, что сила, стоящая за главным капитаном – на самом деле отряд дроу (хотя Беньяго продолжал носить свою человеческую личину), недовольных было мало. Беньяго играл роль щедрого предводителя, а с новыми отношениями с домом Маргастер из Глубоководья благодаря связям последнего товары текли рекой, и Лускан снова начал процветать.

Помогло и то, что Бреган Д’эрт изгнал из города гноллов и демонов. Что Бреган Д’эрт спас столько жизней лусканцев – людей, дварфов, полуросликов, эльфов и всех остальных.

Народ Лускана жил хорошо, окружённый союзниками и обладающий флотом, не уступающим флоту любого города на побережье Меча, пускай и не особенно организованным.

Жизнь стала проще.

Может быть, даже слишком, подумал Джарлакс, опуская в воду статуэтку – небольшое парусное судно – и прошептав командное слово: «Безделушка». Судно немедленно засияло и увеличилось в размерах, превратившись в небольшой баркас с квадратным парусом, способный вместить нескольких пассажиров. На борту сверкало имя, данное ему Джарлаксом, то самое командное слово, которое вызывало волшебный корабль.

Джарлакс шагнул на «Безделушку» и уселся, указав на скамью рядом.

Беньяго мгновение помедлил, но покачал головой.

– Ты уже давно не обнажал клинок, – сказал Джарлакс.

– И не менее давно мне этого не хочется.

Джарлакс коснулся полей шляпы в ответ и обратил своё внимание на море. Он прошептал «Маяк», и стекло, установленное на носу, засияло, медленно поворачиваясь слева направо, потом в другую сторону. Повороты становились всё короче, справа от центра, потом стали совсем узкими.

Нашли свою цель.

Волшебный ветер подул с кормы, наполнил парус, и лодка скользнула прочь от берега. Джарлакс поначалу отключил направляющую магию маяка, чтобы провести её прямо через буруны. Раскидывая брызги и подскакивая на волнах, не раз набирая воздух, «Безделушка» справилась с задачей, хотя управляющий ею наёмник промок до нитки к тому времени, как маленькое судёнышко наконец преодолело лусканский прибой. Здесь, в спокойных водах, Джарлакс отдал управление магии и вместо этого взялся за единственный шест, поднимающийся из центра скамьи. Медленно он наклонил его вперёд, и с каждым дюймом наклона ветер за спиной усиливался.

Вскоре нос судна высоко разбрасывал пену.

– Следуя ветру и быстрым морям, – сказал Джарлакс, поменяв местами прилагательное в обычной поговорке моряков.

Что за чудесный предмет! Прекрасный подарок от лорда Глубоководья в честь подписания торгового соглашения между его домом и королём Бренором из Гонтлгрима.

Огни Лускана удалялись за кормой быстро скользящей лодки, а чистое небо впереди являло Джарлаксу карту абсолютного мира и спокойствия. Долгое время он просто наслаждался этим ощущением, запахом океана и ритмом волн, брызгами с носа, которые стали почти что речитативом, медитативной мантрой.

Только огни корабля впереди нарушили этот приятный транс, напомнив бродяге, что мир долго не продлится.

Скорее всего, «Месть Дюдермонта» была самой быстрой шхуной на побережье Меча и шла сейчас полным ходом. От носа до кормы её паруса были наполнены сильным юго-западным ветром. Однако волшебная лодка Джарлакса, приводимая в движение магическим ветром, без проблем догнала её. Маяк на носу заставлял лодку плыть прямо к точке на левом борту «Мести», и приблизившись к судну, Джарлакс поднял свисток и подул.

Он почти сразу же увидел, как засуетились матросы – они заметили его приближение даже с единственным огнём – и несколько появились у перил на юте, указывая вниз и махая. Другие показались у борта, часть принялась крутить лебёдку, чтобы опустить доску, плотно прикрепленную к борту, диагональный трап, тянущийся от палубы к воде. Когда планка была перпендикулярна борту, освободилась выступающая платформа, перевернулась и со всплеском упала на воду.

Маяк Джарлакса направил его прямиком к платформе, где он грациозно вышел из лодки, взявшись за её высокий нос. Он произнёс тихий приказ, и лодка неожиданно уменьшилась, снова превратившись в миниатюрную реплику, и он сунул её себе в кошель, поднимаясь на палубу. Не успел он достигнуть уровня борта, как услышал звуки рвоты и широко ухмыльнулся, угадав их источник.

– Мы думали, ты всё веселье пропустишь, – сказала Милашка Чарли, капитан «Мести Дюдермонта», стоявшая у перил, чтобы поприветствовать его.

– Ни за что, – заверил её Джарлакс. Он шагнул мимо, направляясь дальше на корму, к звукам морской болезни, но Милашка Чарли схватила его за руку, разворачивая обратно. Сначала она ничего не сказала, но выражение лица говорило всё за неё.

– Ты по-прежнему боишься этого поручения, – заметил Джарлакс.

– Капитан Арронго умён, – ответила Милашка. – Он собрал лучшую команду из сорвавшихся с цепи после вторжения Маргастера головорезов.

– Из самых жестоких, ты хочешь сказать.

– Пираты, – ответила Милашка. – В Лускане их было – и по-прежнему остаётся – полно. А Арронго набрал самых худших. «Пеликан» плавал до самого моря Движущегося Льда. Команда Арронго ходит в Десять городов в Долине Ледяного Ветра за толстолобиком, и забирают больше, чем платят. В долине тысячи жителей – крепкий народ, каждый день живущий на краю катастрофы – но они преклоняют колено и отдают деньги Арронго.

– Легенды преувеличивают правду, – сказал ей Джарлакс. – С влиятельными людьми почти всегда так. Когда снимаешь с них доспехи, под ними оказывается больше жира, чем мышц.

После мгновенных раздумий Милашка Чарли ответила:

– И с Бреган Д’эрт тоже?

– Почти всегда, – парировал Джарлакс.

– Даже не думай, что «Пеликан» – лёгкая добыча, – предупредила Милашка. – Там дюжина жрецов и волшебников, привыкших к битвам на море. Там полная команда бойцов, убийц, гноллов, полуогров и любых других опасностей, которые только можно себе представить.

– Да, сильнейшее пиратское судно под началом самого знаменитого и устрашающего пирата на севере, – согласился наёмник. – Именно поэтому «Пеликан» необходимо остановить и отправить на дно. Прямо сейчас.

Серьёзный тон Джарлакса застал женщину врасплох. Её реакция сказала Джарлаксу, как важен для него и его надежд на Лускан этот предстоящий бой – и дело не только в личной выгоде и поисках оружия для его друга-воителя.

– Лускан по-прежнему истекает кровью, – продолжал он. – Лускан десятки лет истекал кровью.

– Но ты правишь там годами, – сказала Милашка Чарли.

Джарлакс покачал головой.

– Не совсем. Мы дёргали за ниточки из тени, да, но этого недостаточно. Уже недостаточно.

– Король Джарлакс? – ехидно сказала Милашка, задирая голову, чтобы подозрительно взглянуть на дроу.

Тот нахмурился.

– Я не хочу быть королём.

– Что тогда? Почему тебя заботит «Пеликан» и капитан Арронго?

– Потому что я хочу, чтобы жители Лускана желали видеть меня своим королём.

– Ты только что сказал, что не хочешь им быть.

– Не хочу. Но я подозреваю, что когда они поймут, сколько Бреган Д’эрт может им предложить на самом деле, то не согласятся на меньшее от любого, кто станет ними править.

Женщина сделала ещё одну долгую паузу.

– Ты странный парень, Джарлакс. Что, по-твоему, ты им предлагаешь?

– Свободу от типов вроде капитана Арронго.

Джарлакс заметил, что если ткнёт Милашку Чарли в лоб, она скорее всего завалится на спину.

– Да, я не стану спорить, что Арронго опасен, – сказал он. – Слишком опасен.

– Достаточно опасен, чтобы забрать Лускан у Джарлакса, – ответила женщина.

– И кого из нас по-твоему предпочтёт народ Лускана?

– Ты дроу, – сказала она, как будто этого ответа было достаточно.

– Да, они это знают, и знают, что старшего капитана Курта поддерживают дроу. Но они знали о нашей власти годами, даже если не знали, кто за ней скрывается. Так что спрашиваю опять – кого из нас, Джарлакса или Арронго, должен предпочесть народ Лускана – по твоему мнению?

– От старого взгляда на мир не так-то просто отказаться.

– Давай спрошу иначе, – сказал Джарлакс. – Кто из нас – Джарлакс или Арронго – будет лучше для Города Парусов по мнению Милашки Чарли?

Единственным ответом женщины стал кивок. Джарлакс видел, что она знает. Она уже несколько месяцев находилась за занавесом и хорошо понимала замыслы Бреган Д’эрт, и эти замыслы в первую очередь служили выгоде народа Лускана.

В следующий миг Милашка кивнула снова – уже более уверенно.

– Это твой корабль, капитан Чарли, – снова сказал Джарлакс. – Ты знаешь, с чем нам предстоит встретиться на этих тёмных волнах, и знаешь, каковы ставки. Если хочешь вернуться в Лускан, отдавай приказ. «Местью Дюдермонта» командуешь ты. Милашка Чарли сама прокладывает курс.

– Ты говоришь со мной или говоришь с Лусканом?

– Да.

– Тогда скажу, что для Лускана будет лучше, если мы вернёмся к его причалу с «Пеликаном» на буксире и головой капитана Арронго.

Джарлакс коснулся полей шляпы и поклонился капитану. Он одобрительно подмигнул ей, выпрямился и снова направился к корме.

– Значит, ты закончил свои дела? – спросила она, остановив его ещё до первого шага.

Джарлакс кивнул, растерявшись лишь на мгновение, прежде чем угадал её следующий вопрос ещё до того, как он был задан.

– Вульфгар был там? В Гонтлгриме?

– Я его не видел, – признал наёмник. – Слышал, что он был снаружи, в тоннелях и в Кровоточащих Лозах.

– Ну ладно, – отозвалась она с заметным разочарованием в голосе и на лице.

– Добудь мне «Пеликан», и когда мы вернёмся в Лускан, я устрою тебе путешествие через портал, чтобы ты сама могла навестить Вульфгара, – пообещал Джарлакс.

Женщину выдала улыбка, но она быстро покачала головой, заметно нервничая.

– Почему ты его недооцениваешь? – спросил Джарлакс. – Или ты считаешь не соответствующей себя?

– Я не хочу вмешиваться. У него есть своя жизнь, у меня своя.

– Благодаря ему, – напомнил ей Джарлакс.

– Благодаря тебе.

– Нет, благодаря Вульфгару. Я доверяю ему – наверняка больше, чем он доверяет мне – и Вульфгар нравится мне больше, чем я ему. Он стал доверять Милашке Чарли, а значит, ей доверяю и я. Ты произвела на него немалое впечатление, и он будет рад тебя видеть.

Женщина пожала плечами, и даже в лунном свете Джарлакс заметил, как она краснеет.

Он вырвал её из этого мгновения рассчитанным вздохом.

– Хотелось бы мне отправиться назад во времени и найти в твоём сердце то, что привело тебя сюда, – сказал он. – Неужели ты действительно так мало себя ценишь, что боишься отправиться на встречу с ним?

– У него своя жизнь, а у меня своя, – повторила она.

– Ты боишься, что он тебя отвергнет.

– У него своя жизнь, а у меня своя.

Джарлакс рассмеялся.

– Значит, ты отвергаешь возможность быть отвергнутой, прежде чем таковая представится. Что очень странно – и я говорю это со всем уважением, капитан. Я вижу это во многих вокруг, эльфах, дроу, дварфах, в любых народах, в мужчинах и женщинах. И наиболее странным мне представляется это в людях, жизнь которых так коротка. Зачем тратить то, что может быть счастливым временем, и вместо этого сидеть печальным, жуя губы от страха, что это счастливое время не будет счастливым?

– Ты говоришь чепуху.

– Вовсе нет! Отправишься на встречу с ним – и обретёшь прекрасные воспоминания в своей слишком короткой жизни, вместо того, чтобы сидеть здесь и отказываться от этой возможности.

– У него есть Пенелопа Гарпелл, – напомнила она.

– Пенелопа? – сказал Джарлакс и хмыкнул. – Скорее всего, она сейчас в Особняке Плюща, и в любом случае не станет особо ревновать, уверяю тебя.

– А если нет, и она в Гонтлгриме?

– Тогда, скорее всего, она присоединится, если ты не будешь возражать, – с громким смехом сказал Джарлакс. – И нам всем стоило бы проводить больше времени с Пенелопой Гарпелл, пускай и не таким образом. Да, мы могли бы многому у неё научиться, в особенности тому, как больше радоваться жизни.

Он замолчал, заметив её выражение, и добавил:

– Да, даже Джарлакс!

Это заставило Милашку широко усмехнуться и кивнуть, и Джарлакс надеялся, что она примет его совет.

– А теперь мне нужно отправляться к другу, – сказал он, когда раздались звуки нового приступа рвоты. – Сколько его уже тошнит?

– С тех пор, как мы прошли вторую волну из Лускана, – сказала Милашка Чарли с искренней благодарной усмешкой и кивком.

– Сколько до «Пеликана»?

– Нагоним к рассвету, если найдём его паруса. Так что да, иди к мастеру Закнафейну. Если хочешь, чтобы он был готов к бою, стоит привести его в чувство.

Джарлакс снова коснулся полей шляпы в знак уважения к капитану и снова порадовался тому, что Вульфгар заступился за неё, когда флот гноллов и демонов с Бревиндоном Маргастером во главе оккупировал Лускан. Теперь она стала ценным членом команды Джарлакса, способным капитаном, свирепым бойцом, обладающим важными познаниями и пониманием региона и самого города. Джарлакс ей не врал. Больше всего он хотел, чтобы народ Лускана желал лидерства Бреган Д’эрт, и Милашка Чарли была одной из тех людей, которые могли помочь ему добиться этой цели.

Он пересёк палубу, обогнул какие-то мешки и бочки, и заметил фигуру, застывшую у низких перил, закинув на них руку; казалось, она вот-вот готова соскользнуть на палубу и растянуться там.