Текст книги "Восхождение самозваного принца"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

ЭПИЛОГ

– Герцог Калас оказал нам самую действенную помощь. Если бы не он, управиться с толпой было бы куда сложнее, – заметил Де'Уннеро Эйдриану спустя несколько часов, когда в Урсале наконец удалось навести относительный порядок.

Бывший монах не пошел с Эйдрианом в замок, а отправился вместе с аббатом Олином и его свитой в Сент-Хонс, дабы восстановить в законных правах настоятеля Огвэна.

Оказалось, что многим в монастыре возвращение Огвэна пришлось по душе. Это облегчило Олину и Де'Уннеро задачу по выявлению недовольных и сомневающихся братьев. Они оба не делали секрета из своих намерений восстановить прежние порядки в абеликанском ордене и провозгласить Олина отцом-настоятелем, даже если это и грозило расколом церкви. Поскольку Де'Уннеро и Олин говорили откровенно, они не собирались преуменьшать последствия для несогласных. В результате к вечеру более десятка братьев было убито и столько же брошено в подземелье громадного монастыря.

Однако внешне аббатство, как и замок, выглядело оплотом спокойствия и уверенности.

– Кал ас меня ненавидит, – рассеянно бросил Эйдриан в ответ на слова Де'Уннеро.

Юный король закинул ногу, на подлокотник трона.

– Он надеялся, что Мервик меня победит; только по этой причине он не остановил поединок.

– Мне не показалось, что он так уж сильно тебя ненавидит, – заметила Садья.

– Это потому, что он боится меня еще сильнее, чем ненавидит.

– Вот это-то я и нахожу забавнее всего, – признался Де'Уннеро. – Герцог Калас далеко не робкого десятка. Ему не привыкать глядеть смерти в глаза. Почему же вдруг теперь он воздержался от решительных действий?

– Потому что я пообещал ему, что не просто убью его, – без промедления ответил Эйдриан. – Когда я оживил его после турнира, я показал герцогу, что могу уничтожить его душу или воспользоваться ею так, как сочту нужным. Да, наш любезный герцог понял истинную суть утреннего балагана. Он догадался, что это я вытащил Констанцию из могилы. Вероятно, он даже подозревает, что короля Дануба убил тоже я либо это сделала Констанция по моему указанию.

Но Калас знает также, что я для него – возможность уцелеть и сохранить свое положение, – продолжал новоявленный король. – И что еще важнее – он знает: другой возможности для него не существует.

Де'Уннеро покачал головой.

– А как насчет Торренса? – вдруг спросил певица. – Ты правильно сделал, на глазах у всех проявив к нему милосердие. Но испуганный мальчик может очухаться и оказаться весьма опасным. Он явно попытается найти поддержку у принца Мидалиса.

– Так он отправился на север? – спросил Эйдриан.

– Судя по донесениям, да, – сказала Садья.

– Пошлите людей, пусть отыщут его и схватят, – велел он.

Де'Уннеро усмехнулся и с полным одобрением посмотрел на юного короля.

– А когда его схватят? – не унималась певица.

– Убейте его, – ответил король. – Тихо и без свидетелей. Убейте и закопайте под лестницей, что ведет на самый нижний ярус подземелья.

Слова эти потрясли Садью, но лишь ненадолго. Потом она встала и направилась к выходу из тронного зала. Де'Уннеро последовал за нею.

– Он безжалостен, – сказала женщина. – Готов уничтожить всякого, кто выступит против него.

Де'Уннеро оглянулся на Эйдриана, привольно развалившегося на троне.

– Я понял это с нашей первой встречи с ним, с того, первого сражения, – ответил бывший монах.

– Что понял?

– То, какая прелесть этот наш Эйдриан, – ответил Де'Уннеро. – Он просто великолепен.

– Но не забывай, что он – сын самых заклятых твоих врагов, – напомнила ему Садья.

– Это делает его еще более великолепным, – быстро ответил бывший монах.

Певица направилась передать по назначению последние приказания Эйдриана, а Де'Уннеро предстояло решить еще одно неотложное дело. Вскоре он вернулся в тронный зал вместе с Джилсепони.

Чудовищные события утра не раздавили женщину, и она в достаточной мере сумела восстановить самообладание. Вырвавшись из рук Де'Уннеро, Джилсепони твердым шагом подошла к трону, отстранив слугу, бросившегося доложить о ее появлении.

– Неужели ты настолько глуп, что попался в сети этого человека? – спросила она, осуждающе махнув рукой в сторону Де'Уннеро. – Разве ты не знаешь историю многочисленных трагедий, в которых он повинен? Не понимаешь бед, обрушившихся на всех нас сегодня из-за тебя?

– И ты еще смеешь так со мной разговаривать? – захохотал в ответ ее сын. – Едва успев произвести на свет, ты отказалась от меня, допустив, чтобы я попал в руки эльфов. Настанет время, и я сполна отплачу госпоже Дасслеронд за годы, проведенные в ее жуткой долине! И теперь, после всего, что ты натворила, ты смеешь обвинять меня и осуждать Де'Уннеро?

– Я не знала, – запинаясь ответила Джилсепони, и глубокое чувство вины пригасило ее негодование. – Я даже не подозревала, что ты мог выжить…

– Поскольку даже не пыталась меня искать, как надлежало бы любой матери, – с простой и несокрушимой логикой возразил ей Эйдриан.

– Человек, которого ты называешь своим советником, служил Маркворту, – не сдавалась Джилсепони.

Ей было не побороть вспыхнувшую ярость к Де'Уннеро, и даже рука, указывавшая в его сторону, дрожала от гнева.

– Он носил звание Карающего Брата. Так в церкви называли выпестованных ею безжалостных убийц. Он был в числе тех, кто убил твоего отца!

Ухмылка на лице юного короля, передразнивавшего ее гневные жесты, заставили Джилсепони умолкнуть. Она поняла, что ее слова падают на неблагодатную почву.

– Трон принадлежит мне, – бросил ей сын. – Либо ты признаешь это, либо окажешься занозой, которую мне придется вырвать.

– Трон принадлежал Данубу, – тихо и спокойно возразила женщина. – Теперь он переходит к Мидалису. Мой муж никогда не имел намерений…

Эйдриан вдруг бросил ей в руку магнетит. Юный король откинулся на спинку трона и расстегнул рубашку. На его груди блеснул медальон.

– Ты утверждаешь, что я разрушил королевство. Так восстанови его, мама. Один выброс магической энергии – и я перестану существовать. Путь для принца Мидалиса окажется свободным, и даже герцог Калас не будет возражать против его восхождения на престол.

Джилсепони глядела на сына, и ее глаза суживались все сильнее. Она подняла руку. Улыбка на лице Эйдриана стала еще шире и самоувереннее.

– Всего один удар, и со мной будет покончено. Магнетит пробьет мне сердце, – подзадоривал ее юный король.

Джилсепони подняла руку с камнем. Стоявшие поодаль Де'Уннеро и Садья насторожились, но сочли за лучшее не вмешиваться. Это подсказывало Эйдриану, что они научились ему доверять.

Джилсепони продолжала стоять в прежней позе. Дважды она сжимала пальцы; казалось, она действительно намерена пробудить смертоносную силу магнетита.

– Тебе ведь хочется меня уничтожить, – издевался над ней сын.

Рука Джилсепони бессильно упала вниз. Эйдриан выхватил у нее камень.

– Хочешь меня уничтожить, но не можешь, – сказал он. – Ты не можешь уничтожить то, что сама породила.

Он подбрасывал камень в воздух и ловил его на лету.

– Убирайся из Урсала, мамуля. Ты здесь чужая. Со своим глупым состраданием ты всегда была здесь чужой.

Эйдриан махнул стражникам. Они окружили Джилсепони и оттащили ее от трона.

В дверях Джилсепони столкнулась с герцогом Каласом. Взглянув на нее, он отвесил небрежный насмешливый поклон и направился к трону.

– Что ее ждет? Подземелье до скончания дней? – спросил герцог.

– Нет. Карета, которая навсегда увезет ее из Урсала, – ответил Эйдриан.

Когда Калас недовольно заворчал, юный король бросил на него взгляд, пресекший дальнейшие пререкания.

– Она не представляет для нас угрозы.

– Не надо ее недооценивать, – произнес Калас, оглядываясь на Де'Уннеро и ища поддержки у этого коварного монаха, который ненавидел Джилсепони не меньше, чем он сам.

Эйдриан засмеялся, спрыгнул с трона, быстро выбежал в коридор и вскоре очутился во внутреннем дворе замка, где Джилсепони садилась в карету. Возница и слуги заняли свои места, готовые тронуться в путь.

– Прощай, мама, – сказал Эйдриан, просунув голову в окошко кареты.

Джилсепони с горечью посмотрела на сына, и он понял, что женщина хочет продолжить разговор, начатый в тронном зале, и попытаться воззвать к его разуму. Однако она ничего не сказала. Зачем снова бросать слова в пустоту?

– Не вздумай возвращаться в Урсал и пытаться помешать мне, – предупредил ее Эйдриан.

– Довольно скоро ты услышишь о принце Мидалисе, – ответила Джилсепони. – Если ты хочешь избежать…

– Не хочу! Я буду только рад, если начнется война! – перебил ее юный король, и глаза его вспыхнули яростным пламенем. – Но предупреждаю: не смей ввязываться в эту заваруху. Я могу возобновить судебное разбирательство, которое столь удачно для тебя прекратил король Дануб.

– Ради чего? – с сарказмом осведомилась она.

– Запомни, дорогая мамуля: я могу в любое время снова извлечь из небытия дух Констанции, – заверил ее Эйдриан. – Я смогу заставить ее сказать все, что мне понадобится. Жаль, что ты не воспользовалась шансом и не убила меня. Думаю, ты еще не раз горько пожалеешь о том, что я жив. Но другого шанса тебе никогда не представится.

– Да здравствует король, – язвительно воскликнула Джилсепони.

– Король Эйдриан Будабрас, – ответил ее сын, добавив в качестве своей фамилии эльфийское слово.

Джилсепони наверняка поняла это слово. Будабрас. Вихрь.

Вихрь безумия.