Текст книги "Месть железного дворфа"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Ты что, думаешь, меня волнует судьба Аурбанграса? – проревел дракон. – Он потерпел поражение, не оправдал моих надежд, и поэтому он умрет. – Белый дракон отвернулся и, несколько раз с силой взмахнув широкими кожистыми крыльями, поравнялся с медным вирмом.

Тиаго быстро глянул на раненого Аурбанграса, который держался в воздухе из последних сил, и усмехнулся. Вот как! Оказывается, белые драконы полностью лишены привязанности к детям; из Араутатора получилась бы отличная Верховная Мать.

– Мы убьем эту драконицу и ее всадника, а другая отведет нас в логово, где спрятаны ее сокровища, – продолжал Араутатор.

Тиаго изо всех сил вцепился в седло, а дракон, бешено хлопая крыльями, начал набирать скорость. Они летели почти вертикально вверх, по направлению к непроницаемой пелене Сумерек, но Тиаго из-за огромной скорости казалось, что они падают в черное облако. Сначала он подумал, что медный вирм пролетит сквозь тучи и поднимется к небу.

Мгновение спустя Тиаго понял, что ошибался. Драконица резко развернулась и полетела обратно, вниз, навстречу Араутатору.

У Тиаго брови поползли вверх от изумления, а потом от страха. Он вытаращил глаза, когда Дзирт, падая на медном драконе из-под облаков, начал прямо на лету стрелять из волшебного лука.

Араутатор не дрогнул, не замедлил движения, не свернул в сторону, да и разворачиваться было уже поздно: вирмы оказались совсем рядом. Тиаго ахнул и стиснул челюсти. Он понял, что сейчас умрет; он был уверен, что не выживет после подобного столкновения. В последний момент он поднял магический щит, и ему удалось заслониться от стрелы, нацеленной в сердце. Вторая стрела стукнулась о щит, за ней третья, но Тиаго не обращал на них внимания. Он знал, что, когда вирмы сшибутся, ему все равно придет конец.

* * *

– Быстрее, – прошептал Афафренфер, обращаясь к своей дракопице, хотя и понимал, что Ильнезара, шумно хлопавшая крыльями, не может его слышать. Кроме того, он знал, что могучее создание не нуждается в его советах.

Монах быстро оглянулся: огромный белый дракон преследовал Тазмикеллу и Дзирта.

Впереди Афафренфер увидел тяжело раненного младшего ледяного дракона. Тот летел неровно, с трудом хлопая продырявленными крыльями, пытаясь хотя бы сохранить равновесие и не рухнуть. Монаху показалось, что белый вирм не может даже развернуться; он летел прямо на высокие заснеженные пики огромной горы, в недрах которой располагался Мифрил Халл. Дроу, сидевший на спине дракона, отчаянно извивался; он тянул то за левый, то за правый ремень, очевидно, стараясь заставить чудовище свернуть в сторону.

С таким же успехом он мог бы попытаться сдвинуть с места гору.

Афафренфер услышал, что его драконица что-то говорит нараспев. Оказалось, она читала заклинание. Пару секунд спустя Ильнезара создала целый дождь светящихся сине-зеленых магических молний. Они летели быстрее любого дракона и обогнули бешено бьющий по воздуху хвост белого. Неужели это простое колдовство может причинить вред могущественному белому вирму, подумалось Афафренферу. Однако в действительности молнии предназначались его наезднику.

Дроу вздрогнул всем телом и скорчился, явно терзаемый мучительной болью. Оглянувшись, он выругался на неизвестном Афафренферу языке. Темный эльф вытянул вперед руку и, в свою очередь, начал колдовать. В воздухе, перед носом Ильнезары, возникла сфера непроницаемой тьмы.

Монах инстинктивно пригнулся, но в этом не было никакой нужды. Драконица за долю секунды миновала темную сферу, а Афафренфер выпрямился и удобнее уселся в седле. Он не мог понять, зачем дроу вообще применил против дракона такое ничтожное, бесполезное колдовство – и вдруг ему все стало ясно.

Врагом руководило отчаяние, смертельное отчаяние. Это была последняя, безнадежная, жалкая попытка спастись.

Гора находилась совсем близко. Белый дракон все же ухитрился немного свернуть вправо, на север, и вот-вот должен был врезаться прямо в какую-то скалу. Однако в последний миг ему удалось набрать высоту и избежать столкновения.

Ильнезара совершила резкий поворот, и Афафренферу не сразу удалось оправиться от неожиданности. Однако он не сводил взгляда с той скалы и с белого дракона, спасавшегося бегством. Чудовище все-таки врезалось в склон, покрытый глубоким снегом, и скользило вниз, оставляя за собой широкую борозду. Пытаясь хоть немного замедлить падение, дракон лапами подгребал под себя снег. Дроу, сидевший у него на спине, дергался, словно в безумии, и не переставал кричать от ужаса. Впрочем, у него были для этого все основания. Дракон перекатился через снежный вал, образовавшийся вокруг него, и, когда он снова шлепнулся на брюхо, всадника у него на спине уже не было.

Белый вирм сползал вниз по склону, подобно снежной лавине, вращался, подминая под себя крылья; трещали кости, конечности торчали под неестественным углом. Дракон съехал вниз, к очередному скальному выступу, с силой врезался в него и застыл.

– Я прикончу его! – заорал Афафренфер драконице. – Лети к своей сестре!

Вместо ответа Ильнезара свернула к скале и зависла над телом белого дракона. Монах спрыгнул с ее спины, намереваясь приземлиться на камень. Затем Ильнезара полетела прочь, а брат Афафренфер, руководимый магистром Кейном, одновременно и падал, и бежал к острой скале. Чтобы контролировать свое падение, он бешено работал руками и ногами.

Спустя несколько мгновений он рухнул на заснеженный склон. Оглянулся на черное пятно около того скального выступа, о который ударился дракон при падении: дроу лежал неподвижно, скорчившись на снегу. Но дракон представлял собой более серьезную угрозу, и Афафренфер, забыв о дроу, побежал в другую сторону, к телу белого вирма.

Однако, приблизившись, он понял, что вирм вовсе не был мертв. Дракон внезапно повернул огромную рогатую голову, вытянул шею, и теперь монах показался себе самому бесконечно ничтожным и беспомощным.

* * *

Когда белый дракон врезался в гору высоко над полем боя, орки, их союзники и противники ахнули от ужаса.

– Это конец, ярл, – обратился Феллоки к своему вождю.

Ярл Орельсон покачал головой и огляделся. Восточные ворота Мифрил Халла были распахнуты, по армия упрямых дворфов явно не намеревалась позволить врагу войти в крепость. В тылу великанов союзники ярла, отрезанные от основной армии, тщетно пытались прорваться к мосту. Но мост находился в руках дворфов, которые не собирались сдаваться.

На севере дворфы побеждали.

В небе драконы, союзники дворфов, тоже побеждали.

Ярл Орельсон кивнул ледяному великану по имени Гром.

– Собирай наших, – приказал он.

Феллоки мрачно кивнул и начал отзывать великанов клана Сверкающей Белой Пещеры.

А когда они все собрались вокруг своего ярла, он повел их прочь, на юг. Огромные существа с легкостью обогнали орков и гоблинов, которые тоже решили обратиться в бегство.

Ярл Орельсон решил, что для клана Сверкающей Белой Пещеры участие в этой войне закончено.

Настала пора возвращаться домой.

* * *

Когда белый дракон разбился о гору, на мосту Сарбрин раздались оглушительные радостные крики.

– Держитесь, ребята! – орал Бренор.

Он отбросил прочь какого-то орка, затем врезал щитом прямо в уродливую рожу другому, который попытался отпихнуть его в сторону.

Бренора Боевого Молота нельзя было заставить сдвинуться с места.

Дворфы по-прежнему удерживали мост, а враги на восточном берегу постепенно выдыхались.

Все шло именно так, как планировали защитники крепости, нет – так, как они могли только надеяться.

И все ликовали – все, кроме одной женщины.

Кэтти-бри не могла оторвать взгляда от темного неба. Там, высоко-высоко, на огромного белого дракона обрушился дождь серебристых стрел. Даже с такого расстояния Кэтти-бри видела, что драконы сейчас должны были столкнуться – на огромной скорости, на огромной высоте.

– Любовь моя, – горестно прошептала она, прощаясь с Дзиртом.

Глава 20
Битва драконов

Тос’ун почти ослеп от кислотного дыхания медного дракона, а его тело покрывали ожоги и раны, полученные в сражении между чудовищами; но тем не менее он прекрасно понимал, что его вирм летит на огромной скорости прямо в склон горы.

Один из медных драконов преследовал их буквально по пятам – если бы Аурбанграс развернулся, Тос’уна снова обожгло бы облаком кислоты. Но все равно он дергал за ремни, пытаясь заставить дракона избежать столкновения с горой.

– Да поворачивай, ты, глупая тварь! – не переставая, орал он на Аурбанграса.

Наконец дракон действительно умудрился повернуть – прямо в скальную стенку.

Тос’ун вскрикнул и закрыл лицо руками, но вирм пролетел над скалой. Однако в следующий миг Аурбанграс врезался в заснеженный склон и по инерции поехал вниз. Пытаясь замедлить падение, дракон изгибался всем телом, задевал лапами камни и снег, цеплялся за гору когтями.

Всадник-дроу вдруг вспомнил, как однажды в юности он, воин из Дома Баррисон Дел’Армго, ехал на битву с одним из Домов-соперников. Его ящерица, из тех, что водились в Подземье, на полном ходу угодила на участок, который враги при помощи магии сделали скользким. И сейчас ему живо представилось, как ящерица вставала на дыбы, тщетно скребла когтями по полу.

И тогда, точно так же, как и сейчас, ящерица наткнулась на какую-то неровность, перевернулась через голову и поехала по льду вперед. Тогда Тос’ун инстинктивно вцепился в седло, чтобы не свалиться со спины существа. Однако на сей раз это оказалось ошибкой.

Аурбанграс вытянул шею, прижал крылья к бокам и покатился вниз, и Тос’ун с силой ударился о снег. Дракон проехался по его телу, согнув его назад, практически пополам, так что плечи дроу почти прижались к бедрам. Дракон катился дальше, но дроу остался лежать на склоне; несколько секунд он неловко шевелился, словно цветок со сломанным стеблем, который пытается снова распрямиться, затем бессильно рухнул обратно.

Тос’ун сразу же понял, что получил множество переломов, а бедренные кости не просто сломаны – они превратились в кашу.

Тос’ун повалился на бок и неподвижно лежал в сугробе. И вдруг его охватило странное спокойствие; к своему собственному удивлению, он больше не испытывал ни боли, ни холода – не испытывал вообще ничего. В этот момент ему почудилось, что душа его отделилась от тела, взлетела, и он как будто сверху наблюдал за драмой, разворачивавшейся на склоне горы. Он увидел, как медный дракон улетает прочь, увидел человека в монашеской рясе, бежавшего вниз по снегу.

А потом Тос’ун увидел поединок – но нет, этот поединок не мог быть реальным, потому что ни один человек не в состоянии так сражаться, ни один человек не в состоянии одолеть дракона.

Аурбанграс выпустил смертоносное холодное облако в ту сторону, где стоял человек – только что стоял. Человек молниеносно, подобно атакующей змее, отскочил, сгруппировался, откатился по снегу в сторону, и дыхание дракона даже не коснулось его. А потом он прыгнул обратно, на лету вытянул перед собой ноги и пнул дракона в бок, да с такой силой, что вирм содрогнулся всем телом.

Это было невозможно.

Вирм резко опустил голову и щелкнул челюстями. Но человек уже находился под брюхом дракона, бил его кулаками, ногами; не переставая пинать дракона, монах прокатился под ним и возник с другой стороны в тот момент, когда Аурбанграс шлепнулся всем телом на склон, чтобы раздавить врага.

Голова дракона оказалась напротив человека, и он получил удар ногой в морду, так что голова его откинулась в сторону, а человек приземлился на обе ноги и бросился в атаку. Тос’ун заметил рану под передней лапой Аурбанграса, алую полосу, резко контрастировавшую с белой чешуей. Человек, очевидно, тоже заметил ее, потому что он растопырил пальцы и нанес удар. Ладонь его исчезла в ране, а затем он рванул руку на себя и вытащил пригоршню сухожилий и мышц.

Аурбанграс взревел. Он пытался укусить противника, оцарапать его когтями, придавить его всем телом, но монах всякий раз опережал его. Чудовище взмахнуло огромным хвостом, но человек подпрыгнул на невероятную высоту, и хвост пронесся под ним, не причинив ему ни малейшего вреда.

А человек опустился на снег, снова подпрыгнул и пробежал по боку и спине дракона. Когда вирм попытался его укусить, он прыгнул ему на голову, ухватился за рог одной рукой, а второй размахнулся, целясь в белую морду.

А затем ударил кулаком прямо в глаз чудовищу. Кулак смял глазное яблоко, войдя в него.

От душераздирающего вопля вирма содрогнулась гора. Дракон конвульсивно дернул шеей, и человек, вращаясь, полетел прочь. Однако каким-то образом ему удалось выровняться и снова приземлиться на снег на обе ноги.

Он очутился прямо перед Тос’уном, и дроу решил, что сейчас умрет.

Но нет. Разъяренный дракон не сдавался, и Тос’ун увидел его разверстую пасть прямо за спиной монаха.

* * *

Драконы на огромной скорости неслись навстречу друг другу, и Дзирт осознал, что сейчас ему придет конец. Ему предстояло погибнуть в неизбежном столкновении, и обоим чудовищам, скорее всего, тоже. Он выстрелил еще раз, прицелившись в голову всадника-дроу, летевшего на белом вирме, но снова щит врага мгновенно развернулся и поймал стрелу. Дзирт был лишен этого удовольствия – прикончить Тиаго прежде, чем погибнет сам. Он подумал, что, возможно, вирмы вовсе не собирались сталкиваться, возможно, каждый из них считал, что противник в последний момент свернет в сторону.

Но теперь было уже слишком поздно. Они внезапно очутились совсем рядом и вот-вот должны были сшибиться…

Дзирт вскрикнул, услышал отчаянный вопль своего противника на белом вирме и, машинально закрыв глаза, приготовился к смерти.

Но ничего не произошло.

Дроу моргнул и в недоумении огляделся. Как такое могло случиться?

За спиной он увидел гигантского белого дракона. Тот ревел от ярости и как раз разворачивался, нацелившись на Тазмикеллу. При этом враг не замечал Ильнезару, а та пронеслась мимо вирма и изрыгнула облако какого-то газа, окутавшего белого и Тиаго. Затем Ильнезара резко взмыла вверх, к черной завесе Сумерек, и Тазмикелла последовала ее примеру.

– Как? – пробормотал Дзирт, качая головой.

Он знал, что драконица его не слышит, да и в любом случае не хотел отвлекать ее. Показался огромный белый вирм – он летел им наперерез. Однако Дзирт заметил, что враг летит немного медленнее, и вспомнил магические свойства дыхания Ильнезары.

Дроу быстро оценил скорость своего дракона и белого, расстояние до черных облаков, и у него перехватило дыхание. Он понял, что Тазмикелла не успеет. Он взглянул на облака, надеясь, что Ильнезара снова покажется оттуда и отвлечет их преследователя.

Но ее нигде не было.

Зазвенела тетива Тулмарила: Дзирт направил лук в сторону приближавшегося белого дракона и прицелился в Тиаго.

Но аристократ Бэнр лишь смеялся над ним, и Дзирт понял, что у него нет никаких шансов задеть врага, владевшего магическим щитом. Тиаго был слишком ловким, слишком быстрым и слишком осторожным. Судя по всему, на него не подействовало магическое дыхание Ильнезары, замедлявшее движения жертвы.

Дзирт решил, что вместо дроу следует сосредоточиться на вирме, но лишь беспомощно покачал головой.

Было уже слишком поздно. Белый вирм настиг их. Но нет…

Его не было, как будто он внезапно растаял в воздухе. Нет, не растаял, сообразил Дзирт и тут понял, почему драконы не столкнулись несколько минут назад: Тазмикелла при помощи нехитрого колдовства создала коридор, лежавший вне трех измерений, и ушла прямо из-под носа у белого дракона. Тазмикелла и Дзирт очутились совсем рядом с Сумерками и скрылись за облачной завесой в тот миг, когда белый, находившийся далеко внизу, начал очередной маневр.

Тазмикелла издала несколько душераздирающих, пронзительных воплей, различных по высоте и длительности, и Дзирт не сразу понял, что она общается со своей сестрой при помощи специальных сигналов. Скорее всего, это нужно было им для того, чтобы не врезаться друг в друга в непроницаемой тьме.

И действительно, Тазмикелла летела почти вслепую, потому что магические облака мешали видеть даже вирмам. Лишь ответные крики Ильнезары предупредили Дзирта о приближении второго медного дракона; Ильнезара пролетела мимо, совсем рядом, оставив за собой бурлящий черный вихрь.

Но Дзирт заметил, что всадника у нее на спине не было, и у него сжалось сердце от страха за Афафренфера.

Однако у него не было времени размышлять над этим, потому что с противоположной стороны черный туман заклубился вокруг другой зловещей фигуры намного более крупной.

Тазмикелла накренилась, резко свернула влево и изогнулась всем телом, затем устремилась отвесно вниз. Они внезапно вырвались из Сумерек, и под ними раскинулся широкий мир. Но прямо в тот миг, когда белый возник из клубившихся туч, драконица изогнулась всем телом и рванулась вверх.

Дзирту происходящее казалось полным кошмаром. Он не осмеливался стрелять из лука, опасаясь задеть Ильнезару, – кто мог знать, где она сейчас находится? И кто знал, где сейчас белый вирм? Так продолжалось довольно долгое время – они то ныряли во тьму, то вылетали из нее, то снижались, то устремлялись к небу, иногда вылетали из облаков наверх, на солнечный свет, иногда вниз, в полумрак.

Какая-то огромная тень промелькнула слева, вторая – справа, потом две тени пронеслись над Дзиртом и под ним, но дроу не мог бы сказать, где Ильнезара, а где ее белый противник.

Так продолжалось снова и снова, и Дзирт уже решил, что этой игре в прятки не будет конца.

Они взмыли к небу, пронзили облака, и оказалось, что там, наверху, их поджидает белый вирм. Он взревел, рванулся к жертве, но Тазмикелла стремительно отпрянула в сторону, и ледяные зубы щелкнули на волосок от ее шеи. Драконы задели друг друга на лету, и Дзирт едва избежал удара крылом, который наверняка вышиб бы его из седла, – а потом ухитрился вовремя пригнуться, чтобы уклониться от взмаха меча Тиаго. Молодой дроу, искусный воин, сумел атаковать противника на лету.

Дзирту удалось прицелиться как раз перед тем, как Тазмикелла ринулась вертикально вниз, в темноту. Опытный следопыт выпустил одну за другой три стрелы.

Но Тиаго уже приготовил магический щит. Несмотря на то что Дзирт прицелился как всегда точно, ему все равно не удалось даже задеть молодого воина.

И кошмар начался вновь. Крик боли, раздавшийся слева, подсказал Дзирту, что вирм встретился с Ильнезарой. И, судя по высоте крика, Ильнезаре пришлось нелегко.

А может быть, Ильнезара просто сообщила что-то своей сестре, сообразил он, когда Тазмикелла вполне спокойно отклонилась немного в сторону и вошла в облака.

Тазмикелла и Дзирт, вынырнув с другой стороны Сумерек, на сей раз опустились гораздо ниже. Наверху среди облаков возникла какая-то тень – вирм был там, у самого края облаков, и, когда Тазмикелла описала круг, Дзирт поднял оружие.

Дроу увидел белую чешую, загудела тетива Тулмарила, и ледяного вирма осыпал поток серебряных стрел. Они не причинили врагу никакого вреда – Дзирт лишь выплеснул таким образом свое раздражение от невозможности попасть в Тиаго.

Дзирт заметил еще кое-что и, обдумывая следующий выстрел, кивнул своим мыслям. Однако с этим пришлось подождать, потому что Тазмикелла в очередной раз скрылась в Сумерках.

Сестры несколько минут переговаривались, потом начали атаковать белого дракона. Однако они как будто не желали причинять Араутатору серьезного вреда: быстро укусив его или хлестнув хвостом, обе ускользали.

– Словно воробьи, клюющие ястреба, – прошептал Дзирт, вспомнив знакомую сцену.

Когда-то ему пришлось наблюдать за тем, как ловкие маленькие птички сражались в небе с ястребом и в конце концов отогнали от своего гнезда крупного, сильного хищника.

Разумеется, Дзирт тоже играл отведенную ему роль: он держал наготове лук и одну за другой выпускал стрелы, едва только замечал во тьме белую чешую. Однако он старался попасть не в Тиаго, а в дракона, – он знал, что все равно не ранит дроу с магическим щитом.

«Терпение», – убеждал себя Дзирт. Он знал, что рано или поздно получит свой шанс.

Потом они летели беззвучно, окруженные черными тучами, и у дроу буквально волосы на затылке зашевелились. Внезапно наступила полная тишина, и Дзирт испугался, что белый вирм понял тактику противника.

Но Тазмикелла не разделяла его опасений. Драконица неожиданно рванулась вертикально вверх, и Дзирта снова швырнуло вперед, так что он врезался носом в холку Тазмикеллы. Они вылетели из туч, совершили резкий вираж, и Дзирт развернул Тулмарил, думая, что белый дракон сейчас покажется у него за спиной.

В темной пелене образовалась воронка, и оттуда вылетел вирм – однако это был не белый дракон, а Ильнезара, и Дзирт едва успел удержать тетиву.

Ильнезара летела вниз, и теперь Дзирт действительно увидел белого дракона у самой поверхности облачной завесы. Тот повторял маневр Ильнезары, намереваясь преследовать ее.

Перед Дзиртом промелькнуло брюхо белого дракона, он выстрелил один раз, потом второй. Вторая стрела отскочила от непроницаемой чешуи и угодила в кожаный ремень – подпругу седла Тиаго.

– Вот тебе и щит не помог, – с мрачным удовлетворением прошептал Дзирт.

* * *

Несмотря на мучительную боль, несмотря на то что бедра его были раздроблены и он ежеминутно ожидал смерти, Тос’ун испытал некоторое удовлетворение при виде разгневанного раненого дракона, нависшего над обреченным человеком.

Дракон разинул пасть, обнажил зубы длиной с ногу крупного мужчины и попытался сцапать человека, но тому удалось в последний момент отпрыгнуть прочь, иначе его раскусили бы пополам.

Теперь монах был совсем рядом с Тос’уном, настолько близко, что дроу мог бы, протянув руку, схватить его за щиколотку. Он сделал движение, собираясь вцепиться во врага, но в этот момент вирм атаковал. Однако на этот раз, раскрыв свою зубастую пасть, он не стал кусаться.

Он дохнул.

За мгновение до того, как смертельно холодное облако опустилось на Тос’уна и прекратило его страдания, дроу обнаружил, что лишен даже возможности видеть гибель своего врага. Человек, стоявший перед ним, человек, которого он едва не схватил, который, как он думал, тоже сейчас погибнет в ледяном облаке, просто рассыпался, превратился в облако паривших в воздухе сияющих осколков, затем в тысячу крошечных лепестков, и легкий ветерок унес их прочь.

А спустя долю секунды дроу замерз насмерть, по на лице его навеки застыло выражение ужаса и неверия.

* * *

Огненные шары взрывались один за другим, половина – во тьме Сумерек, половина – под черной нелепой.

Из туч с яростным ревом вынырнул белый дракон, уже без всадника. Но движения его по-прежнему были замедленными из-за дыхания Ильнезары, а сестры-драконицы прекрасно видели друг друга, и поэтому сейчас ситуация была у них полностью под контролем.

И снова Дзирту вспомнилось сражение воробьев с ястребом. Тазмикелла и Ильнезара начали вращаться на лету и сновали вокруг огромного белого вирма, под ним, над ним, кусая его, обдавая колдовским дыханием, швыряя в него магические огненные шары, молнии и «дротики» черной энергии. И все это время Дзирт не переставал осыпать врага своими жгучими стрелами.

Один раз Дзирт даже услышал, как Тазмикелла засмеялась, довольная собственной изобретательностью. И это был очень странный смех! Она создала прямо на пути летевшего с огромной скоростью белого дракона каменную степу. Ледяное чудовище с легкостью пробило стену, обломки разлетелись во все стороны и упали на землю с высоты нескольких миль. Естественно, это препятствие лишь разозлило вирма и не причинило ему никакого вреда.

Тем не менее трюк медной драконицы подлил масла в огонь: белый вирм окончательно рассвирепел и не переставая клацал челюстями, пытаясь укусить какую-нибудь из сестер, – по всякий раз промахивался.

Теперь драконицы постоянно изрыгали газ, замедлявший движения, чтобы чары, сковывавшие белого противника, не рассеивались, чтобы вирм, намного превосходивший их по размерам и силе, не смог их поймать. Возможно, их укусы и причиняли боль, но один укус его гигантских челюстей был смертельным.

Они в очередной раз вынырнули из темного облака, полетели на север, и внизу открылось зрелище страшной битвы, кипевшей у подножия Ледяных холмов. Внезапно белый дракон просто сложил крылья и предоставил силе тяжести сделать за него то, чего он сам сделать не мог: он начал падать, и скорость падения была настолько высокой, что вирму наконец удалось спастись от преследования назойливых медных драконов.

Ильнезара собралась было в погоню, но Тазмикелла криком отозвала ее.

Магическое дыхание скоро утратит силу, – предупредила Тазмикелла сестру, когда они полетели бок о бок.

– Ладно, тогда давай поднимемся и останемся под облаками, – предложила Ильнезара.

Все трое, сестры и Дзирт, наблюдали за гигантским вирмом, который превратился в сверкающую белую точку далеко внизу. Падение прекратилось, и, действительно, казалось, будто он снова движется с обычной скоростью.

Но теперь Древняя Белая Смерть спешил на север, к Хребту Мира, где, как знали сестры, располагалось его логово.

– Итак, все кончено, – заметила Тазмикелла.

– Но вы же убили его сына! – удивился Дзирт, который ожидал, что белый дракон вернется, чтобы выместить на них гнев.

– Пока еще не убили, – поправила сто Тазмикелла.

– Араутатор – цветной дракон. Ему нет никакого дела до собственного сына, – презрительно бросила Ильнезара Дзирту, повернув огромную голову так, что морда ее оказалась совсем рядом с дроу.

Такое соседство заставило его немного понервничать.

– Наоборот, он должен быть доволен – теперь ему достанется больше сокровищ, – согласилась Тазмикелла. – Не волнуйся, Дзирт. Вирм нам больше не страшен.

– А теперь давайте покончим с младшим, – предложила Ильнезара и, совершив резкий разворот, направилась к Четвертому Пику, где лежал израненный Аурбанграс.

* * *

Он знал, что в воздухе вокруг него распространяется смертоносный холод, но это ощущение было как будто далеким и не причиняло ему боли. И тогда он понял истинную природу взаимоотношений между своей душой и смертным телом. Ему удалось бросить мимолетный взгляд на границу, разделяющую мысль и реальность, физический и духовный миры, Фаэрун и высшие уровни существования.

Брат Афафренфер не по своей воле, так сказать, воспарил над смертным телом. Разумеется, это произошло благодаря помощи магистра Кейна; не мог он до конца понять и осмыслить то, что с ним произошло, и то, что он ощущал. Каким-то образом он покинул свой уровень существования, просто исчез с поля боя и избежал верной смерти от дыхания ледяного дракона.

Он почувствовал, что раненый дроу умер, – почувствовал, но не увидел этого. Он в этот момент вообще ничего не видел в том смысле, в каком видят окружающий мир смертные существа из плоти и крови. Но все же реальность ясно представлялась ему, и он наблюдал за тем, как дух дроу покидает тело.

Афафренфер чувствовал легкость. Он чувствовал… связь. Связь со всем вокруг. Ни один предмет не казался ему непроницаемым; как будто он сам превратился в луч света, проникающий сквозь толщу воды, а окружающее, все одушевленные и неодушевленные предметы, стали полупрозрачными, бесплотными.

Он понял, что перешел на иной уровень восприятия, но не осмеливался размышлять об этом. Монах прекрасно сознавал – возможно, это была мысленная подсказка Кейна, – что все происходящее лежит далеко за пределами его понимания и что попытка разобраться действительно может привести к тому, что он лишится рассудка. Даже красота этого состояния – а для Афафренфера в нем была красота – ошеломила его настолько, что разум его почти отказывался воспринимать происходящее.

По магистр Кейн помог ему вернуться к реальности. Монах почувствовал мощную жизненную энергию раненого белого дракона и еще более сильное излучение, исходившее от возвращавшихся медных вирмов.

Афафренфер ощутил их ярость, их злобу, словно само время и пространство содрогались от могучих пинков и взмахов крыльев и хвостов драконов, сцепившихся в драке на склоне горы. Он не мог слышать шума битвы, но отзвуки ее порождали вибрацию в нем и в пространстве вокруг него.

Постепенно слух начал восстанавливаться. Сначала звуки были приглушенными, потом они стали громче. Брат Афафренфер услышал пронзительные крики боли и ярости и сообразил, что возвращается в свое смертное тело.

Монах открыл глаза, поморгал; свет на мгновение привел его в замешательство, но затем он все понял.

Прямо перед ним лежал умирающий белый дракон; Ильнезара, усевшись на его вытянутую шею, пригвоздила его к земле. Тазмикелла рвала зубами брюхо поверженного врага и выдергивала гигантские кишки. У нее на спине сидел Дзирт – он вцепился в седло и старался не смотреть на это кошмарное зрелище.

Прошло немало времени прежде, чем все было кончено. Белый дракон испустил дух, и Афафренфер, оглянувшись, увидел тело дроу, который на нем летел: оно было изогнуто, изломано и застыло под коркой льда, образованного дыханием его же собственного «союзника».

– Ну а теперь покончим с этим, – объявила Тазмикелла.

Пасть и морда ее были заляпаны кровью, отвратительная длинная кровавая кишка белого дракона свисала, зацепившись за зуб.

Афафренфер внутренне содрогнулся, вспомнив ее в виде эльфийки, такой красивой, изящной, привлекательной. Эта вторая сторона Тазмикеллы, эта жестокость, недоступная пониманию смертных, потрясла его до глубины души.

Однако он не мог игнорировать ее призыв, поэтому отправился к Ильнезаре и уселся в седло. Затем они спрыгнули со скалы и полетели прочь. Победные крики драконов донеслись до воинов короля Коннерада, сражавшихся в долине, до Бренора и «потрошителей», защищавших мост через Сарбрин, до короля Эмеруса и его армии, которая теснила орочье войско на поле к северу от ворот Мифрил Халла.

* * *

Ильнезара и Афафренфер взмыли в небо и устремились на север, чтобы присоединиться к битве за Ледяными холмами, но Тазмикелла и Дзирт направились прямо к реке. Они пролетели низко над полем и над дворфами, удерживающими мост.

Когда они приблизились к восточному концу моста, Дзирт начал стрелять. Тазмикелла едва не задела шлем Бренора, но дворф лишь расхохотался и радостно приветствовал ее. Ее огромные когти сомкнулись вокруг головы и плеч ледяного великана, пытающегося оттеснить упрямого дворфа назад.

В следующий миг ледяной великан очутился высоко в воздухе и превратился в смертоносную бомбу: Тазмикелла швырнула его в группу орков, пытавшихся прорваться на мост.

Твари из Королевства Многих Стрел начали расступаться, бежали с поля боя; некоторые отступали на восток, некоторые – на север, под прикрытие Мерцающего Леса.

Тазмикелла вернулась и подстегнула убегавших орков облаком кислоты. Стрелы Дзирта ранили их, пронзали насквозь.