Текст книги "Вне времени (ЛП)"
Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
– Мне пришлось заплатить за совет.
Она пошевелила пальцами, желая вернуть дополнительное золото.
Со смешком и ухмылкой Джарлакс достал небольшой кошель из своей волшебной сумки и протянул его жрице.
– Мать Зирит боится, что мы могли бросить раненого зверя-дисплейсера прямиком в дом матери Мэлис, – призналась Кирия. – Если чемпион Симфрей мучается ненавистными воспоминаниями...
– Не мучается, и ненависть Закнафейна в любом случае не направлена на его новую мать, – заверил её Джарлакс.
Кирия понимающе ухмыльнулась.
– Ты слышал, что дом Тр'Арах пал? Что мать Хаузз убили, причём крайне жестоко?
– Да, ходят такие слухи, – единственное подтверждение, которое сделал Джарлакс, не считая хитрой ухмылки. Наёмник понял, что она знает. Кирия знает, что он позволил Закнафейну отомстить. – Прошу, заверь мать Зирит, что Закнафейн не нуждался в очищении разума и воспоминаний псиоником-Облодрой или пожирателем разума. Он будет хорошо себя вести.
– Кто ты? – спросила Кирия Ксорларрин, не в силах сдержать смешок.
– Бездомный бродяга.
Старшая жрица фыркнула и покачала головой.
– Кажется, мать Зирит была довольна моей работой, – сказал он, кланяясь.
Кирия сохранила похвальное бесстрастие.
– Мы свяжемся с тобой, если ты снова нам понадобишься, – сказала она и приготовилась уходить.
Джарлакс был доволен, что он так легко провёл эту встречу, и что Ксорларрины, похоже, не слишком возражали против его решения не стирать память Закнафейну. Джарлакс не хотел этого исключительно на личном уровне; за короткое время, проведённое вместе, чемпион Симфрей – или, точнее, чемпион До'Урден – его заинтересовал.
Но спустившись в Браэрин, Джарлакс снова задумался над возможностью того, что позволить Закнафейну сохранить его воспоминания было не самым милосердным поступком.
Когда он вошёл в «Сочащийся Миконид», таверну, известную самыми мерзкими напитками во всём городе, и увидел Закнафейна за их обычным столиком – голова опущена, плечи поникли – эти мысли лишь подтвердились.
Наёмник сделал жест в сторону бара – его здесь хорошо знали, как и в любой городской таверне, и знали, что он будет пить – и присоединился к оружейнику дома До'Урден.
– Опять вымотался? – спросил он, без спроса подтягивая к столу дополнительный стул. – Мать Мэлис убивает тебя, дружище.
Закнафейн поднял взгляд на наёмника.
– Я тебе не дружище.
Джарлакс снова сделал жест в сторону бара.
– Почему ты так говоришь? – спросил он. – Это ранит меня в самое сердце.
– Я бы с радостью пронзил тебе сердце, если бы мне сошло это с рук.
Закнафейн поднял стакан к губам и взглянул поверх него на Джарлакса исподлобья. Но наёмник заметил в этой гримасе что-то ещё – нечто менее угрожающее.
– Так это недомогание или усталость? – с хитрой ухмылкой спросил Джарлакс.
– Похоже, тебе очень интересно, – ответил Закнафейн. – Почему бы тебе не отведать прелестей Мэлис самому, если ты ещё не сподобился?
– Тебя это не обеспокоит?
Закнафейн презрительно фыркнул. Наёмник знал, что тот не кривит душой.
– Неужели ты не получаешь никакого удовольствия? – продолжал расспросы Джарлакс.
Закнафейн пожал плечами.
– Её умения неоспоримы, и немногие практикуют их с таким же усердием.
Воин не смог подавить слабую улыбку – трещину в его доспехах уныния, и Джарлакс рассмеялся.
– Тогда в чём дело, дружище? – спросил он. – Ты попал в дом, стоящий выше Симфреев, который пользуется вниманием великих домов и обладает достаточными связями, чтобы его нелегко было уничтожить. Амбиции матери Мэлис обеспечат достаточно битв в ближайшем будущем – она привела тебя в свой дом ради твоего меча и ради твоего... кинжала, – сказал он, пошевелив бровями и вынудив Закнафейна закатить глаза. – Чтобы сражаться и производить потомство. Так чего печалиться? Почему сегодняшней ночью Закнафейн покинул дом До'Урден и бродит по Улицам Вони, пьёт эль и вино, намного уступающее содержимому погребов матери Мэлис?
– Ты попросил меня встретиться с тобой здесь, – сухо напомнил Закнафейн. – Как всегда.
– Правда, правда. Но почему ты пришёл? Ты ничего мне не должен и постоянно отрицаешь, что мы друзья.
– Ты платишь за выпивку.
– Но, как я уже заметил, в доме До'Урден напитки получше, и я уверен, что мать Мэлис даёт тебе всё, чего пожелаешь, до тех пор, пока ты остаёшься в сознании и можешь её удовлетворять.
– И Мэлис превратила меня в знамя дома До'Урден, – буркнул Закнафейн, и Джарлакс получил свои ответ.
Он заметил, что Закнафейн уже второй раз говорит о Мэлис, не используя её титул – за такое оскорбление в Мензоберранзане, где верховные матери считались высшими и даже священными существами, могли казнить.
Закнафейн скучал, несмотря на развлечения, которые ему предлагала постель матери Мэлис. Он действительно стал «знаменем», выходя на внешние балконы дома До'Урден, чтобы продемонстрировать новое могущественное приобретение матери Мэлис и напомнить другим домам – амбициозным низшим семьям, устрашающим равным семьям, и эффективно-беспощадным высшим семьям – что цена за нападение на дом До'Урден окажется слишком велика.
Но Джарлакс понимал, что самосохранение – единственная причина, по которой Закнафейн заинтересован в защите дома До'Урден. И понимал, что с домом Симфрей было точно так же. Закнафейн не испытывал преданности по отношению к матери Мэлис или к кому-то ещё, и нехватка цели и развлечений портили ему настроение. С точки зрения Закнафейна был плохо, что его принял более устойчивый дом, для которого битвы с другими домами не были в порядке вещей, как среди более слабых семей вроде Симфреев.
Джарлакс улыбнулся, изучая воина и вспоминая выражение на лице оружейника во время битвы за дом Симфрей. Тот Закнафейн никогда не стал бы хмуриться и корчить кислые гримасы так, как сегодня ночью.
Бармен принёс заказанную Джарлаксом выпивку, Закнафейн потянулся к своему стакану, но Джарлакс схватил его за запястье и отвёл руку.
– С тебя пока хватит.
Закнафейн с интересом посмотрел на него.
Как только бармен отошёл, Джарлакс объяснил:
– Я обнаружил лазейку в обороне влиятельного дома, Баррисон Дель'Армго. Если схитрим, мы можем пробраться внутрь – а там наверняка полно сокровищ, которые жаждет заполучить воин вроде тебя.
– Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой грабежом? – недоверчиво спросил Закнафейн.
– Есть потенциальная выгода.
– И потенциальная цена.
– Не вижу, чтобы ты дрожал от страха.
Это заставило Закнафейна задуматься.
– Но почему? – спросил он.
– По той же причине, по которой ты пришёл сюда, – ответил Джарлакс. – Чтобы существовать на краю катастрофы. Чтобы быть живым.
– Баррисон Дель'Армго? – после короткой паузы спросил Закнафейн. – Я слышал про этот дом.
– Если нам повезёт, мы можем повстречать внутри оружейника Утегенталя, – с улыбкой ответил Джарлакс. – Тогда-то я и узнаю, действительно ли Закнафейн настолько хорош, как утверждают слухи.
Джарлакс знал, что делает, и благодаря его словам скоро они бок о бок покинули «Сочащийся Миконид». Закнафейн, похоже, значительно приободрился. Он шагал целеустремлённо и нетерпеливо, а руки оружейника то и дело опускались на рукояти мечей, висевших на поясе в ножнах.
Но Джарлакс знал, что клинки воину не понадобятся. Не сегодня. Ведь наёмник заплатил немалую сумму за эту экскурсию.
Тем не менее, Закнафейн не разочаровался, когда расчёт Джарлакса оказался идеальным, возможно даже слишком, и они легко проскользнули во дворец Баррисон Дель'Армго и пересекли двор, оказавшись у небольшого сталагмита, где располагалась запасная оружейная.
Никто не поднял тревогу, на них не набросилась стража. Вскоре они уже покинули дворец, так и оставшись незамеченными, насколько мог судить Закнафейн. Добыча их не слишком отяготила. На самом деле они забрали всего два предмета – два меча, и два других оставили там.
Даже если Закнафейн испытывал какое-то разочарование от того, что ему не пришлось сражаться, оно смягчалось тем фактом, что теперь у него на поясе висели клинки получше оставленных.
– Они даже не узнают, – заверил напарника Джарлакс, когда они пересекли город, направляясь к Западной Стене. Прошлые клинки Закнафейна не слишком отличались от новых, и только жрица или волшебник, попытавшийся определить чары на оружии – и лишь крайне умелый в прорицании – узнал бы, что заклинания на этой паре были намного сильнее, чем на мечах, оставленных Закнафейном в оружейной Дель'Армго.
– Знаешь, это ведь лучшая разновидность кражи, – заметил Джарлакс. – Когда жертва о ней даже не подозревает.
Закнафейн пожал плечами.
– Пожалуй, для такой небольшой награды риск слишком велик.
Джарлакс согласно кивнул, но про себя не согласился с этим заявлением. Наградой ему служили не клинки, полученные Закнафейном, а укрепление связи между ним и этим загадочным и невероятно умелым воином.
Хотя мечи по-своему тоже были замечательными.
Он оставил Закнафейна у стены под балконом дома До'Урден.
– Пять дней? – спросил Джарлакс, договариваясь о следующей встрече, и воин кивнул – с нетерпением, как показалось наёмнику.
В следующем месяце они встречались ещё несколько раз, в основном выпивая, играя в игры и приятно проводя время с милыми компаньонками в многочисленных спаленках «Сочащегося Миконида». Один раз Закнафейн сумел встрять в драку, и в одну из ночей Джарлакс взял его в разведывательную экспедицию, где жрица правящего дома едва не поймала их в чужом здании.
Для Закнафейна, как и для Джарлакса, жизнь превратилась в игру, и наёмник был счастлив. Бродяга с нетерпением ожидал каждой новой встречи с оружейником.
До следующего раза, когда самоуверенный наёмник вошёл в «Сочащийся Миконид» и обнаружил место Закнафейна пустым. Той ночью таверна казалась притихшей, и когда Джарлакс устроился у барной стойки, бармен незаметно передал ему свёрнутый пергамент.
– Я не хочу подобного внимания, мастер Джарлакс, – сказал владелец «Сочащегося Миконида». – Никто из нас не хочет.
Джарлакс сломал печать – с эмблемой дома До'Урден, заметил он – и начал разворачивать пергамент, но быстро остановился, достал жезл и развеял чары на свитке, потом задумался и на всякий случай снова использовал силу жезла.
Бросив искоса взгляд на своего товарища-бармена, Джарлакс отошёл в дальний угол комнаты, подальше от всех, и очень медленно развернул пергамент.
Тот действительно представлял собой крайне опасную ловушку – письмена на пергаменте были написаны коварными волшебными чернилами, которые взрывались, когда их читали. Подозрительность Джарлакса – и невероятно дорогостоящий жезл – развеяла заклинание.
Большую его часть.
В наёмника выстрелила огненная вспышка, и он попытался увернуться. Он почти успел нырнуть под язык пламени, но его лоб и волосы немного задело. Волосы все ещё горели, когда Джарлакс снова выпрямился, и загорелись ещё ярче, когда ближайший посетитель – наверняка из лучших побуждений – выплеснул на них свой напиток, пожалуй, чересчур крепкой для столь героического поступка, и тот просто взорвался небольшим огненным шаром на голове Джарлакса.
Но потом рядом оказался бармен с графином воды, и кризис был предотвращён – не считая сгоревших волос.
Смех и веселые вопли поднялись в «Сочащемся Микониде», Джарлакс поклонился, притворяясь, будто весь этот случай был разыгран ради их удовольствия, пытаясь не морщиться от пронзающей голову боли.
Ему пришлось крепко и быстро моргать, чтобы взгляд сфокусировался, и он смог прочесть пергамент. И вопреки всей этой драме и огню, там просто значилось:
Немедленно явись ко двору верховной матери Мэлис!
– Не лучший для тебя день, – заметил бармен, читая через плечо. – Может быть, некоторые вещи не стоят таких неприятностей.
Джарлакс подумал о Закнафейне и покачал головой.
– А некоторые – стоят, – ответил он. Он покинул таверну и направился к дому До'Урден, но потом свернул к Клорифте. Ему нужно было время. Обдумывая следующий ход, Джарлакс был уверен лишь в одном: мать Мэлис недовольна.
Но сначала – главное: наёмник нуждался в целебной мази и хорошем зеркале – нужно было как можно скорее сделать что-нибудь с наполовину сгоревшими волосами! Он направился прямиком в свои личные покои в лабиринте под Клорифтой. Он провёл рукой по остаткам своих превосходных белых зарослей и тяжело вздохнул, осознав, что потребуется очень много времени, чтобы исправить урон – и скорее всего, немало монет, поскольку шрам будет огромным, а заклинатели такой силы берут недёшево.
Но потом он по наитию решил выбрать другой путь. Много лет Джарлакс выбривал всё, кроме верхней части головы – чтобы подчеркнуть свой гребень и просто потому, что ему нравилась форма своего черепа.
Пусть будет так – он может полюбить свой череп ещё больше.
Движением запястья он достал нож из тайника за поясом и стал пытаться придать новую форму уцелевшим белым зарослям, оставляя себе роскошную линию волос посередине головы, от лба до основания черепа. Немного теней из набора с гримом, чтобы прикрыть ожоги, и наёмник не только снова смог смотреть на себя в зеркало, не морщась, но даже решил, что выглядит экзотично и привлекательно.
– Значит, сойдёт, – поздравил он себя, потом на краткий миг задумался над своими вариантами, прежде чем убедить себя в том, что должен сделать.
Он смело отправится в дом До'Урден.
– Значит ты из дома Симфрей – или был из дома Симфрей? – спросила мать Мэлис До'Урден, когда к ней привели Джарлакса.
– Нет, милостивая госпожа, – ответил он, отвесив низкий и грациозный поклон.
– Тогда откуда ты знаешь моего оружейника? – спросила она, и несколько дроу вокруг неё приняли угрожающие позы, включая крупную жрицу Бризу, вблизи ещё более грозную, которая выглядела так, будто способна голыми руками переломить Джарлакса надвое.
Джаралксл ухмыльнулся ей, кивнул понимающе и дразняще, прежде чем заговорить.
– Это я забрал его с поля битвы и привёл к вам. По поручению матери Зирит из дома Ксорларрин, следует заметить.
Его позабавило, как быстро сникли собравшиеся До'Урдены, и все присутствующие принялись обмениваться нервными взглядами, наверняка задумавшись, не угодила ли на этот раз их неосторожная мать Мэлис в слишком глубокую яму, из которой уже не сможет выбраться. Но только не сама Мэлис, отметил Джарлакс. Она оставалась непоколебимой, удобно откинувшись на спинку трона и глядя на наёмника сверху вниз.
– Ладно – ты привёл его ко мне. Но я не платила за половину Закнафейна, – сказала она. – И тем не менее, ты как будто считаешь, что нам следует его разделить.
Она соединила кончики пальцев перед своим тонким и очень красивым лицом.
– Миледи... – начал Джарлакс.
– Я не давала тебе разрешения говорить, – сказала она.
– Я просто отвечал на вопрос.
– Я не задавала тебе вопроса.
Джарлакс поднял руки и на этот раз промолчал.
– Кто ты? – спросила она.
Он не ответил.
– Это был вопрос, – уточнила она.
– Я раздумываю, как лучше всего ответить, поскольку правдивый ответ сложнее, чем вы считаете.
– Ты Ксорларрин?
Джарлакс рассмеялся и покачал головой.
– Я не принадлежу ни одному дому – и в то же время принадлежу всем домам, которые хотят заручиться моими услугами. Я Джарл...
– Бездомный наёмник, пытающийся играть с верховными матерями Мензоберранзана. Отвратительно, – сказала Бриза.
– Бреган Д'эрт – мой дом, – прояснил Джарлакс. – И дому До'Урден стоит...
– Что это? – спросила мать Мэлис, с виду не особенно впечатлившись. – И кто ты такой?
– Я тот, кто доставил вам Закнафейна в ответ на просьбу матери Зирит Ксорларрин и за её плату, – повторил Джарлакс, и быстро, чтобы его не успели снова прервать.
– И ты простой мужчина, – предупредила Мэлис. – Никогда не забывай это, Джарл..?
– Джарлакс, – повторил он с очередным низким поклоном. – Скромный слуга хаоса, который делает всё, что в его силах, чтобы превратить мир в более интересное место.
– Тебе не слишком понравится интерес, который я создам вокруг тебя, – пообещала опасная мать Мэлис. Она кивнула в сторону, где поднялся занавес, открывая очень несчастного Закнафейна. – Как хорошо, по-твоему, ты справишься с этим прекрасным воином, которого я сделала своим консортом? Он убьёт тебя, если я прикажу.
Джарлакс пожал плечами.
– Такой уверенный, – задумчиво произнесла мать Мэлис. – А как ты справишься с ним, если он будет огромен и получит восемь суставчатых ног?
– С этим? – спросил Джарлакс, указывая на Закнафейна. – Нет, вы этого не сделаете, и Ллос этого не разрешит.
– Берегись своих слов, – прорычала крупная жрица рядом с троном, а Мэлис широко раскрыла глаза.
– Я не боюсь своих слов, – беспечно сказал Джарлакс. Он указал на друга. – Он великий воин, и значит, его благословила Ллос, я уверен.
Джарлакс заметил неудачные попытки Закнафейна скрыть своё неудовольствие этим замечанием, но всё равно продолжил.
– Вы не станете вот так от него избавляться.
– Заруби себе на носу, что ты ничего не знаешь о том, что я стану или не стану делать, – предупредила Мэлис. – И ты с твоим отрядом безродных ничтожеств должен запомнить, что теперь я буду за тобой следить. Ты больше никогда не увидишь Закнафейна До'Урдена снова, бродяга – только если это будут последние мгновения твоей жизни.
– Да, мать Мэлис, – с очередным уважительным поклоном сказал Джарлакс. Он решил, что ему пора уходить, и так и поступил.
– Почему? – спросила хрупкая мать самого странного дома в Мензоберранзане, могущественного именно потому, что для других он был загадкой. К'йорл Одран правила домом Облодра, сила которого заключалась в малоизвестной магии разума, такой же, какую практиковали иллитиды. Если в Мензоберранзане и был хоть один тёмный эльф, который мог использовать эту псионическую магию и не принадлежал к дому Облодра, Джарлакс таких не знал. Именно поэтому он предстал сегодня передом матерью К'йорл.
Он пожал плечами, притворяясь, будто не понимает вопрос.
– Ты не стал бы тратить услуги на подобные тривиальные вещи, – прояснила верховная мать. – И что случилось с твоей причёской?
Джарлакс рефлекторно провёл рукой по практически лысому черепу, но легонько, не желая размазать грим, скрывающий его недавние шрамы.
– Вам не нравится?
– Ещё как нравится, – ответила К'йорл. – Странный стиль подходит странному Джарлаксу.
– Многие считают дом Облодра самым странным из всех.
–И мы на это рассчитываем, чтобы держать их в страхе! – со смехом отозвалась К'йорл.
Джарлакс засмеялся с ней, но слишком нервничал, чтобы позволить себе отвлечься.
– Вы добились каких-нибудь успехов?
– Видишь ли, я должна быть осторожна, – ответила она. – Вторжение в дом чужой семьи равнозначно объявлению войны.
– Поэтому я и попросил вас. Потому что ваше вторжение нельзя обнаружить.
– Обнаружить можно всё, Джарлакс, и тебе стоит об этом помнить. Но да, я видела происходящее в доме До'Урден глазами Закнафейна. И твои подозрения о его меланхолии оказались небезосновательными.
Джарлакс тяжко вздохнул.
– Он думает об убийстве, даже когда она спит с ним, – объяснила мать К'йорл. – Воображает, что каждый толчок – это кинжал, втыкающийся в ведьму.
Наёмник вспомнил комментарий, который сделал в беседе с Закнафейном, используя такую же аналогию, и внутренне вздрогнул.
– Он в ловушке, – прошептал Джарлакс, разговаривая скорее с собой, чем с К'йорл. – Он считает свою жизнь скучной и бессмысленной.
Он вышел из задумчивости, чтобы посмотреть на верховную мать, которая разглядывала его с любопытным и понимающим выражением.
– И ты собираешься что-то с этим сделать, – заметила К'йорл. – Берегись, ведь мать Мэлис полна огня и часто действует до того, как осознает все последствия.
Она замолчала и хитро взглянула на него.
– Но ведь ты не собираешься спорить с матерью Мэлис?
– Я знаю того, кто подойдёт для этого лучше, – признался Джарлакс.
– Передай верховной матери Бэнр мои наилучшие пожелания, – неискренне сказала мать дома Облодра.
Джарлакс кивнул и ответил на усмешку К'йорл широкой ухмылкой. Он знал, что эта женщина глубоко ненавидит верховную мать Бэнр, но знал и то, что она будет рада, если Джарлакс скажет пару добрых слов о ней опасным Бэнрам.
Таковы были сети Мензоберранзана – непостоянные, сверкающие, готовые поймать всякого, кто ступает неосторожно.
– Передам, – сказал он, и К'йорл кивнула и рассмеялась.
Прошло два месяца. Джарлакс не забыл, но и действовать поспешно не собирался. Он не хотел являться непрошеным к своей благодетельнице, поскольку здесь на кону стояло слишком многое, и он не знал, как измерить опасность матери Мэлис До'Урден. В конце концов, Джарлакс не мог просто попросить верховную мать Бэнр об услуге. Мензоберранзан так не работал. Ему нужна была причина, чтобы сделать своё желание частью её желаний. Наконец, ему представилась такая возможность, когда Джарлакса вызвал представитель дома Бэнр и приказал ему оказать услугу верховной матери. Задача выглядела простой и безыскусной. Джарлаксу и его наёмникам уже приходилось заниматься подобным: нужно было отправиться в город дроу Чед Насад и убить жрицу, нашептывающую злые слухи о доме Бэнр в слизистые уши прислужниц Ллос.
Первым его побуждением было вызвать Аратиса Хьюна и некоторых других наёмников, специализировавшихся на подобных жестоких делах. В конце концов, мать Бэнр давно не обращалась к Джарлаксу, и не стоило заставлять её ждать. Само будущее Бреган Д'эрт покоилось на крепких плечах верховной матери Ивоннель, а она не была известна своим милосердием.
Но Джарлакс сказал себе, что это его шанс исполнить своё истинное желание, и вместо этого наёмник отправился в дом Бэнр. Его там знали, и поэтому предоставили аудиенцию... хотя и окружили могучими охранниками, превосходно вооружёнными и оснащёнными.
– Я получил ваши инструкции и готов к путешествию, – объяснил он, оказавшись перед троном великой верховной матери Мензоберранзана.
– Тогда почему ты здесь? – холодно спросила она.
– Умолять вас об услуге.
– Стоит ли напоминать, что услуга, которую я тебе оказываю – позволяю остаться в живых?
Джарлакс с трудом сглотнул и поклонился как можно более уважительно. Каким бы бахвалом он ни был, здесь, перед Ивоннель Вечной, он не мог найти свою обычную уверенность.
– Я ж-живу, чтобы служить вам, – заикаясь, произнёс он.
– Ты служишь лишь Джарлаксу и никому другому, – ответила она, но со смехом, подарив наёмнику небольшую надежду. – Но иногда ты бываешь полезен, поэтому я и позволяю тебе играться с твоей мелкой бандой преступников.
Джарлакс переступил с ноги на ногу.
– Я прошу о разговоре наедине, – сказал он, даже не надеясь, что просьбу удовлетворят.
Но верховная мать Бэнр удивила его – и всех остальных, по-видимому – когда громко хлопнула в ладоши, отпуская стражников и присутствующих знатных членов дома Бэнр, покинувших комнату без вопросов и промедления.
Джарлакс стоял перед самой могущественной дроу в мире и чувствовал себя значительно более неуютно, чем в окружении целого войска самых сильных Бэнров – жриц, волшебников, даже великого оружейника Дантрага – и стражников со смертоносным оружием.
Наёмник посмотрел на неё, разглядывая самоуверенное лицо верховной матери, и мгновенно понял, что она прекрасно понимает, какой эффект произвела на него, когда распустила всех своих союзников. Она напоминала Джарлаксу, что не нуждается в них, и недвусмысленно давала понять, что совсем его не опасается.
Наёмник опустил взгляд и тихонько хмыкнул, и действительно нашёл силу в уверенности женщины. Если мать Ивоннель его не боится – а ей и не следует, поскольку он действительно собирается ей служить – возможно, она всё-таки его выслушает.
– Расскажи мне об этой небольшой услуге, которая тебе нужна... только не надоедай мне, – сказала она.
– Мне нужна ваша помощь, чтобы раздобыть помощника для задачи, которую вы передо мной поставили, – сказал он.
Верховная мать Бэнр довольно громко фыркнула. Громкость и тон этого звука создали у Джарлакса впечатление, будто она неожиданно решила, что наёмника будет приятно запытать до смерти.
Он подозревал, что подобные мрачные мысли внушили ему с помощью магии. Конечно, его глазная повязка должна была этому помешать, но речь шла о верховной матери всего Мензоберранзана.
Он не мог не чувствовать себя обнажённым и беззащитным под её уничижающим взглядом.
Но Джарлаксу нужно было поддерживать свою репутацию наглеца, и он попытался взять себя в руки, сказав:
– Я прошу лишь потому, что это позволит мне лучше послужить вам.
– Здесь только двое, – ответила великая мать Бэнр. – И ни один из них не верит в то, что ты только что сказал.
– Хорошо подмечено, верховная мать.
– Ты очень близок к тому, чтобы напрасно потратить моё время, Джарлакс.
Он сглотнул.
– Есть воин, чемпион, которого я хочу обучить, – сказал Джарлакс. – Я хочу, чтобы он сопровождал меня в Чед Насад и помогал мне, когда сможет. Он великолепный боец – настолько, что оружейник Дантраг знает о нём, я уверен.
– Возьми волшебника.
– Я предпочитаю мастера меча.
Мать Бэнр нахмурилась.
– Есть причина, по которой Дантраг не обладает особенной властью в этом доме, пускай даже он лучший оружейник во всём Мензоберранзане.
Джарлакс подумал, что некий массивный воин из дома Баррисон Дель'Армго может кое-что сказать по поводу подобной иерархии, но мудро оставил это замечание при себе.
– Закнафейн, новая игрушка Мэлис До'Урден, – рассержено произнесла верховная мать Бэнр. – Ты говоришь о бывшем чемпионе Симфреев, Закнафейне. Ты настолько же прозрачен, как защита этой смешной штуки, закрывающей твой глаз.
Джарлакс с трудом сглотнул.
– Чем он тебя так заинтересовал, Джарлакс? – спросила мать Бэнр, с крайне любопытным видом подавшись вперёд на своём троне, уперев локоть в колено и положив подбородок на эту руку.
Растерянный Джарлакс обнаружил, что ему нечего сказать, так что просто пожал плечами.
Со вздохом мать Бэнр взмахнула рукой, отпуская его, и по какому-то волшебному сигналу помещение снова стало наполняться солдатами и знатными членами дома Бэнр.
Джарлакс кланялся на каждом шагу, пока не покинул зал, и не стал задерживаться во дворце первого дома ни на секунду. Он отправился готовить свой охотничий отряд, неожиданно с особой отчётливостью осознав, что ему нельзя потерпеть неудачу, выполняя поручение верховной матери.
– Что тебя беспокоит? – вскоре после отбытия Джарлакса спросила мать Бэнр у своего второго сына, оружейника Дантрага.
– Конечно же, ничего, верховная мать, – покорно ответил Дантраг, постоянно кланяясь в очевидной попытке исключить любой намёк на своё недовольство.
– Тебе не слишком нравится Джарлакс, – заметила она. Она оглянулась на других детей и поняла, что с этим замечанием могла обратиться к любому из них. С другой стороны, почему им должен нравиться безродный бродяга? Они по праву считали дом Бэнр непревзойдённым, а мысль поручать подобные задачи банде наёмников была и так достаточно плоха – разве не они должны были отправиться в Чед Насад, чтобы убить жрицу, которая дурно отзывалась об Ивоннель Вечной? – но отряд, состоящий почти целиком из мужчин и возглавляемый мужчинами?
– Благополучие этого отряда, Бреган Д'эрт, позволит нам сосредоточить усилия на самом важном, – сказала она Дантрагу. Всем им.
– Если он когда-нибудь разочарует тебя, я с радостью его прикончу, – ответил с новым поклоном Дантраг.
Это вызвало улыбку на старом лице Ивоннель, и Дантраг очевидно воспринял её как комплимент, тем более когда она добавила:
– Я даже не сомневалась.
Но улыбалась Ивоннель не поэтому. Никто из её детей – ни Дантраг, ни великий Громф, не старшая жрица Триль, ни Квентл, ни Сос'Ампту... никто из них не знал. Джарлакс не знал.
Кроме самой Ивоннель, во всём городе дроу об этом знали, пожалуй, только двое, и если они проговорятся, то навлекут на себя гнев самой госпожи Ллос.
Джарлакс был сыном Ивоннель, её третьим сыном, который, как требовал обычай, был принесён в жертву в миг своего рождения.
На следующую же ночь, прямо перед тем, как закончить приготовления к путешествию, Джарлакса вызвали в дом До'Урден. Он не знал, чего ожидать, и испытал немалое облегчение, обнаружив, что ему не позволят войти в дом, да и предстать перед ужасной матерью Мэлис сегодня тоже не придётся.
Вместо этого на переднем балконе его встретил Закнафейн, слетевший с него на улицу, чтобы встретить приближающегося наёмника.
– Похоже, моя мать Мэлис открыла в себе неожиданное уважение к Бреган Д'эрт, – сказал оружейник с одобрительной улыбкой. – После того, как её дочь-великанша вернулась из Арах-Тинилит после дискуссии с матерью-хозяйкой Иварн Бэнр.
– Я пытался ей объяснить, – с невинным видом сказал Джарлакс и зашагал дальше. Закнафейн последовал за ним
– И с кем я должен сразиться сегодня ночью в обмен на своё освобождение? – спросил Закнафейн.
– Похоже, что с любым, кого я назову, – фыркнув, ответил Джарлакс. – Но сам я отправляюсь на Улицы Вони, чтобы пить ужасное вино и ещё худший эль, и переспать с самой страшной женщиной, которую сумею найти.
– Почему?
– Пойло называют ужасным лишь потому, что оно не редкое и не предназначено для надменных глупцов, – объяснил Джарлакс. – А женщин называют страшными лишь потому, что они простушки. И именно в этом и состоит их очарование, потому что их страсть искренняя и честно заслуженная, и это страсть исключительно ради страсти.
Закнафейн покачал головой и заявил, что тоже хочет – не просто хочет, нуждается – в такой выпивке.
ЧАСТЬ 2
За нас!
Мне интересно перечитывать свои записи многолетней давности. Я часто морщусь при взгляде на свои старые умозаключения, считая, будто теперь я умнее и обладаю более ясным взглядом на любую ситуацию, с которой сталкиваюсь, более чётким пониманием лучшего итога. О, в этих записках я вижу такие же намерения, такой же счастливый итог, но тут и там по ним разбросаны мелкие ошибки, которые теперь стали для меня очевидными.
«Мудрость» – слово, которое часто ассоциируют с опытом, но возможно, его также следует употреблять вместе со словом «смирение», поскольку сейчас я понимаю, что оглядываясь на эти заметки через десять или через сто лет, скорее всего обнаружу необходимость в многочисленных исправлениях.
Другое, что изумляет меня в этих проблесках прошлого – циклическая природа жизни. Речь не только о рождении и смерти, но и о многочисленных радостях и бедах, что находят нас год за годом. У дроу есть старая пословица:
Ава'тил ната пасайсон жах куэс по финнуд эбриес херм.
«История – это стихотворение, где все строчки рифмуются».
Как точно! Простой взгляд на конфликты, с которыми встречались мы с моими друзьями, позволяет заметить новые угрозы, очень похожие на старые. Даже великие печали и радости нашей дружбы для того, кто проживал их снова и снова, следуют предсказуемой последовательности. Воззрения часто кажутся разбитыми, но сама природа разумных существ однажды восстановит их.