Текст книги "Вне времени (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

И ему пришлось остаться на Улицах Вони, где двадцать лет спустя и нашёл его Джарлакс. Нашёл, подружился и принял его с тремя другими членами павшего дома в свой отряд братьев, который создавал каким-то поразительным образом с молчаливого благословения великой верховной матери Бэнр. Их дружба жила десятки лет – что само по себе было необычно для Мензоберранзана, знал Хьюн – и доверие между ними дошло до такой степени, что они стали как братья, причём не в типичном для дроу смысле подобных отношений: с соперничеством, и ревностью, и выгодой на кончике окровавленного кинжала.

Но теперь вездесущая политика Паучьей Королевы вбила между ними клин, и в этом тёмном месте, беспомощному, прикованному к стене Аратису Хьюну пришлось очень постараться, чтобы не потерять надежду, что верности Джарлакса хватит для преодоления нескольких очень больших преград.

Если Джарлакс вообще жив, уже не говоря о каком-то контроле над ситуацией.

Бродяга снова вздохнул, потом акробатически согнулся, вывернув плечи и упёршись ногами в стену. Он выпрямился, насколько позволяли оковы, затем изо всех сил оттолкнулся от стены.

Но без толку. Его запястья болели, подошвы босых ног кровоточили, но волшебные оковы не поддавались.

Он вернулся в прежнее положение и отдохнул, падая духом, пытаясь найти внутри пустоту, где его не смогут поглотить страх и горечь.

Он перестал осознавать окружающее, материальный мир вокруг, и не знал, сколько времени прошло – один день или три? – когда какое-то шевеление во мраке вырвало его из насильственного забытия.

Он напряг глаза, заметив движение, надеясь, что это Джарлакс, затем физически и эмоционально отпрянул, увидев трёх приближающихся дроу – двух стражников-мужчин и жрицу немалого ранга, судя по роскошному воротнику узорчатой мантии, поднимающемуся за её головой.

Она подошла прямо к пленнику и наградила его пристальным взглядом, затем подняла руку и повела пальцами, тихонько напевая. Один из стражников подошёл и опустил на землю какой-то свёрток.

Аратис Хьюн собрался с силами, ожидая чудовищной волшебной боли, но вместо этого его руки неожиданно освободились – магические оковы просто исчезли.

Жрица указала на свёрток на земле.

Аратис Хьюн с подозрением взглянул на неё, перевёл взгляд на свёрток, потом обратно, встретившись взглядом со жрицей.

– Мы уходим, – сурово объявила та, указав подбородком на свёрток и давая понять своим тоном, что под «мы» она имела в том числе и Аратиса Хьюна.

Решив, что терять ему нечего, бродяга наклонился и развернул свёрток, широко распахнув глаза, когда понял, что внутри его снаряжение – всё его снаряжение, включая оружие.

Даже пузырьки с ядом.

– По приказу дома Насадра ты больше не пленник Чед Насада, – объяснила жрица. – Быстро одевайся и следуй за мной.

– Джарлакс, – радостно прошептал Аратис, натягивая одежду.

Вскоре они покинули тоннели, оказавшись на средних ярусах Чед Насада. Однако они не стали подниматься туда, где, как знал Аратис, был расположен дом Насадра, а вместо этого опускались, ярус за ярусом, пока не оказались на дне разлома возле выхода из города.

Неужели его собираются выпустить в открытое Подземье?

Но нет, вместо этого они привели его к стене сразу за клиновидным разломом, где один из стражей открыл потайную дверь, похожую на участок естественного камня. Жрица провела Аратиса Хьюна сквозь узкую дверь и вниз по такому же узкому тоннелю. Двое сопровождающих остались снаружи.

Следуя за мерцающими фиолетовыми шарами, они достигли помещения, комфортабельно обставленного крупными подушками на полу и стойкой со множеством вычурных бутылей над полкой с хрустальными кубками у стены.

Аратис Хьюн осматривал всё это, когда жрица схватила его за запястье и отвела руку далеко в сторону. Он недоверчиво уставился на неё, когда она прочитала исцеляющее заклинание, затопив его теплом и убрав всю боль, оставшуюся после заточения.

– Принимаю твои извинения, – сухо сказал он.

Жрица фыркнула со смесью неприязни и удивления и отошла, чтобы налить себе выпить.

– Это будет наш с тобой дом? – уколол её Аратис. – Подушки кажутся мягкими.

– Я овладею тобой, если захочу, – ответила жрица. – У тебя нет выбора в этом вопросе, глупый чужак, и нет власти. Не ошибись, решив, будто мои действия продиктованы чем-то кроме преданности верховной матери Насадре.

– И госпоже Ллос, конечно, – с поклоном сказал Аратис Хьюн. Прежде чем выпрямиться, он услышал скрежет камня по камню в задней части помещения и посмотрел туда, увидев, как часть стены скользит в сторону.

Вошла другая жрица в великолепном облачении и с королевской осанкой. Аратис Хьюн взглянул на свою спасительницу, чтобы увидеть, как та склонила голову и покорно опустила глаза, и последовал её примеру.

Из этой склонённой позиции он осмелился украдкой взглянуть на новую жрицу, чтобы заметить, как в комнату входит второй и более знакомый дроу.

Аратис Хьюн выпрямился, чтобы поприветствовать Джарлакса, но был захвачен врасплох видом друга. То малое количество волос, что ещё у него оставались, были смазаны жиром и поставлены прямо тремя небольшими шипами, торчащими из головы. Аратис вспомнил, что видел похожий, только более многочисленный набор шипов на голове Утегенталя Армго, и хотя причёску Джарлакса окружала покрасневшая от ожога кожа, смотрелся наёмник поразительно – и весьма красиво.

Джарлакс всегда выходил из положения с выгодой для себя, даже если дело касалось причёски.

– Представляю тебе первую жрицу Онраэ Насадру, – сказал Джарлакс. – Названную в честь верховной матери. Онраэ Вторая, если не ошибаюсь.

– Третья, – поправила она.

– Впечатляет ещё больше.

– Я знал, что ты придёшь за мной, – заметил Аратис.

– Конечно, я присвоил себе эту заслугу, если бы мог, – ответил Джарлакс. – Но увы. Совсем недавно я был в таком же положении, что и ты.

– Дом Насадра не знал о вашем аресте, – объяснила Онраэ. – Вас и налётчиков из дома Зовирр, которые на вас покушались, арестовала Красная гвардия, которая подчиняется лишь Правящему Совету – и только тогда, когда считает необходимым.

– Мне сказали, что нас должны были казнить, – сообщил Джарлакс. – Прикончить в тёмной яме и оставить крысам.

– В таком случае я рад, что вы нас нашли, – сказал, обращаясь к Онраэ, Аратис.

– Не по случайности, – заметил Джарлакс, вызвав вопросительный взгляд товарища.

– Закнафейн, – пояснил командир наёмников. – Он отправился прямиком в дом Зовирр, чтобы выполнить наше задание. Но не смог, поскольку мать Шива сбежала из дома и из самого города.

– Шива больше не носит титул верховной матери, – поправила его Онраэ. – Она неизлечимо больна.

– Больна? – повторил Аратис Хьюн.

– Payz izi covfefe narz iz cyzt, – сказала жрица, которая привела сюда Аратиса.

– Болезнь зеркал, – кивнув, согласился Джарлакс, но Аратис Хьюн был по-прежнему смущён.

– Она влюбилась в отражение в зеркале, – объяснил Джарлакс. – Она видела весь мир сквозь эту тонкую призму.

– Поэтому она решила, что может бросить вызов Бэнр, – догадался Аратис.

– Верховной матери Бэнр, – поправила стоящая рядом жрица, отвесив ему удар за непочтительность.

Джарлакс просто пожал плечами и кивнул, а потом, как будто только что вспомнив, добавил:

– Болезнь зеркал – ключ к силе верховной матери Бэнр, огромное преимущество.

– Думаешь, она больна? – запинаясь, спросил Аратис Хьюн, и мудро пригнулся, когда понял, что произнёс это вслух.

– Как раз напротив, – ответил Джарлакс. – Это безумие никогда не поражало верховную мать, основавшую дом – как, например, Ивоннель Вечную – и редко задевало второе поколение матерей, поскольку, видишь ли, от него редко страдают те, кто заслужил своё положение – только те, кому власть вручили на блюдечке. И даже тогда болезнь встречается редко и легко лечится.

– Лечится?

– Зеркала разбиваются, – сказал Джарлакс. – Гордость возносит больного слишком высоко, и падение оказывается слишком сокрушительным.

– Ты и сам любишь своё отражение.

– Разве можно меня в этом винить?

– Шива забралась слишком высоко, – сказала Онраэ, – к вершинам, откуда могла лишь упасть. Если бы не ваш товарищ, она могла бы прожить дольше, но теперь... теперь её уберут.

– Закнафейн, – сказал Джарлакс.

– Для нового рекрута он производит немалое впечатление, – признал Аратис.

– Как и ожидалось, – с усмешкой отозвался командир наёмников. – Только, прошу, не говори ему об этом. Не хочу, чтобы он зазнался перед предстоящей нам опасной охотой.

– Шива?

– У вас осталось незаконченное дело, – подтвердила Онраэ.

– Но сначала мы заслужили небольшой отдых, – сказал Джарлакс, потирая ладони и указав на бутыли с дорогими напитками.

– По крайней мере, я это заслужила, за спасение ваших жалких шкур, – согласилась Онраэ.

– Тогда мы отпразднуем вместе, и я постараюсь услужить вам, миледи, – пообещал Джарлакс и поклонился.

Несколько часов спустя, когда Джарлакс и Аратис Хьюн прохлаждались в тайных покоях, отворилась ведущая к разлому дверь и вошёл Закнафейн До'Урден, с видом отдохнувшим и расслабленным.

– Долго же ты заставил нас ждать, – саркастично поприветствовал его Джарлакс.

– Я обдумывал переход в дом Зовирр, – ответил оружейник. – Новая верховная мать весьма гостеприимна.

– Она всё равно остаётся жрицей Ллос, – напомнил ему Джарлакс.

– Я не говорил, что не собираюсь рано или поздно её убить.

Джарлакс хотел ответить, но прикусил язык – как ни странно – и просто кивнул.

– Новый имидж? – спросил Закнафейн, глядя на торчащие волосы наёмника.

– Броско, не находишь? Мне пришлось по вкусу.

– Согласно твоим собственным приказам, тайному отряду лучше не выделяться из толпы и не вызывать подозрений, разве нет?

– Действительно, для меня лучше, чтобы солдаты Бреган Д'эрт не привлекали внимания, – ответил Джарлакс. – Но сейчас я узнал, что моя репутация меня опережает – репутация, которая лишь улучшится, когда мы вернёмся с головой верховной матери, простите, бывшей верховной матери Зовирр. Пожалуй, вам же лучше, если меня начнут узнавать – наши цели будут падать духом.

Закнафейн и Аратис Хьюн обменялись скептическими взглядами в ответ на это заявление. Но они просто пожали плечами, понимая, что Джарлакс способен сказать или сделать практически что угодно.

– Мне сказали, что нам следует начать поиски на юго-востоке, за большой грибной рощей, – сообщил Закнафейн.

– Ты сузил область поисков до половины мира, – заметил Аратис Хьюн.

Закнафейн пожал плечами.

– Судя по всему, она покинула город и ушла в открытое Подземье. У тебя есть лучший план?

Джарлакс подошёл к нему и протянул стакан с бренди.

– Вопрос, – сказал он. – Как отыскать дроу?

Приняв стакан и сделав долгий глоток, Закнафейн несколько мгновений обдумывал эту загадку.

– Ответ, – сказал он. – Никак. Нужно заставить дроу саму тебя отыскать.

ГЛАВА 16

Соблазн возвращения

– Кто они? – спросил Закнафейн, поскольку никогда не видел подобных созданий. Они были похожи на человека, но едва достигали половины роста обычного мужчины с поверхности, и казались мягкими и немного округлыми, даже после того, как голодали в плену в городе дроу.

– Полурослики, – объяснил Аратис Хьюн.

– Безбородые дварфы?

– Кроме роста, с дварфами ничего общего, – ответил лейтенант Джарлакса. – Эти коротышки предпочитают солнечный свет и мягкие удобства поверхности, а не пещеры верхнего Подземья или тоннели нижнего.

– Тогда как они оказались здесь?

– Мы сказали Онраэ Насадре, что нам нужна наживка. Она дала нам наживку.

Закнафейн уставился на живую приманку, пятерых жалких созданий, скованных вместе и нервно расхаживающих из стороны в сторону. Ему они казались детьми, не считая того, что у двух на лице росли волосы, а пятая обладала фигурой взрослой женщины – только малого роста.

Оружейник поморщился, не слишком довольный подобным развитием событий. Конечно, он не питал тёплых чувств к полуросликам, учитывая что узнал об их существовании минуту назад, но было ясно, что это не отряд бродяг или воинов, пойманных за какой-то проступок. Просто случайные жертвы. Эту группу бедняг выведут на открытое пространство и оставят как жертву для Шивы и её свиты. Он посмотрел в их лица, в их глаза, увидел страх и беспомощность, и на мгновение разделил с ними эти чувства.

Он хотел что-то сказать, но тут подошёл Джарлакс, за которым плыл магический диск, скрывающий что-то под простым белым полотном.

– Шива по-прежнему желает управлять своим домом, – объяснил наёмник. – Она ищет способ вернуть себе благосклонность Чед Насада, чтобы её защитили от Бэнров и от жителей Города Мерцающей Паутины, которые считают её угрозой их порядкам.

Он потянулся и снял простыню, открывая величественную, инкрустированную драгоценными камнями статую паука.

– Это копия статуй, украшающих зал Правящего Совета Чед Насада, – объяснил он. – Из города разошлись слухи, что отряд низкорослых воров с поверхности похитил одну их таких.

– Думаешь, это приманит Шиву? – спросил Закнафейн выдающим его скептицизм тоном.

– Соблазн возвращения, – объяснил Джарлакс. – После того, как её низвергли, бывшая верховная мать больше всего желает вернуться на свой трон. Спасение статуи из лап этих свирепых разбойников-полуросликов станет для Шивы приглашением вернуться в Правящий Совет. Не считая того, что на самом деле не станет.

– Похоже, предстоит много возни. Разве мы не можем просто выследить её и покончить с этим?

– Как отыскать дроу? – напомнил ему Джарлакс.

Ответа у Закнафейна не было. Он посмотрел на пленников и тяжело вздохнул, уже пытаясь сообразить, как он может защитить их, если Шива выйдет на охоту.

– Полурослики с большой дороги, – пробормотал он с беспомощным смешком.

В задней части огромной грибной рощи, в небольшой нише, укрытой от света сияющих червей на потолке основной пещеры, вокруг маленького костерка в яме сидели пять полуросликов, поедая пищу, предоставленную им Джарлаксом – довольно неплохая трапеза, на самом деле, от которой оголодавшие пленники даже не подумали отказаться. В углублении позади полуросликов на естественном возвышении стояла паучья статуя, ясно видимая каждому, кто набрёл бы на их отряд.

Тёмная трещина в стене сбоку от этой ниши выдавала почти сомкнутое устье надпространственной комнаты, которую создал своей переносной дырой Джарлакс. Оттуда трое дроу поочерёдно следили за наживкой – Аратис Хьюн, который когда-то рыбачил в водах озера Донигартен в Мензоберранзане, прозвал предводителя полуросликов Поплавком и дразнил всех пленников разговорами о том, как скоро их заглотят.

Закнафейн не считал подобную стратегию эффективной, даже если не считать жестокости насмешек убийцы, которые немало раздражали оружейника,.

– Ты дразнишь их неизбежной смертью, но тогда что им остаётся терять? – спросил он, когда они вошли в надпространственную комнату сегодня днём, десятым днём, проведённым за пределами Чед Насада.

– Про их потери я особо не думал. Это просто способ провести время, – ответил Аратис.

– Они куда вероятнее попытаются сбежать или сражаться, если ты продолжишь их провоцировать, – заметил Закнафейн, решив, что практический подход подействует лучше призывов к порядочности.

Но Аратис Хьюн просто пожал плечами, как будто эти мысли его не беспокоили, и вполз в дыру.

Закнафейн посмотрел на Джарлакса в поисках поддержки, но командир наёмников не принимал участия в их постоянных спорах. Перед ними стоит единственная задача, и будет разумно эту задачу выполнить, напоминал товарищам Джарлакс.

Как и Аратиса Хьюна, его как будто ничего больше не волновало.

Зато волновало Закнафейна.

Оружейник размышлял об этом, когда наступила его смена у выхода, глядя сквозь щель на собравшихся в импровизированном лагере полуросликов. Дом Симфрей был всего лишь младшим домом, в рабстве у которого была только горсточка гоблинов, так что Закнафейн редко встречался с рабами и уж точно никогда не видел похожих. Гоблины были мерзкими существами и не обладали никакими качествами, способными оправдать их в глазах оружейника. Всё их существование казалось предназначенным для бед и разрушений, даже если целью были другие гоблины.

И несмотря на это Закнафейну всегда неуютно было видеть их в рабстве. А сейчас... Наблюдая за полуросликами, с их испуганными взглядами – но также и со случайным смехом и многочисленными попытками утешить друг друга – Закнафейн понял, что эти существа ни капли не похожи на гоблинов.

Но всё-таки они были здесь – наживка, выставленная перед ужасным врагом с ужасными намерениями, который почти наверняка прикончит несчастных жертв до того, как наблюдатели сумеют его остановить.

И двум его спутникам было плевать.

Один из полуросликов поднялся и немного прошёлся, разминая руки. Он зевнул и снова сел, но на этот раз в стороне, прислонившись к стене пещеры.

Закнафейн посмотрел в другую сторону, увидев женщину-полурослика, тоже вытянувшуюся на земле, похоже спящую, а когда вернулся взглядом к первому, тот уже свернулся тихонько клубочком.

Джарлакс сказал ему, что эта раса очень хорошо умеет делать две вещи: есть и спать, и в этот момент с подобным наблюдением трудно было спорить. Всего за несколько мгновений они глубоко погрузились в сон, а другие трое просто сидели на месте, полностью поглощённые своей трапезой.

Сидели они слишком неподвижно, но Закнафейн не сразу это разглядел – лишь тогда, когда ему показалось, что он больше не слышит треск небольшого костерка. Костёр был на месте, оружейник просто его не слышал.

Закнафейн втянул воздух и повернулся, чтобы махнуть своим спутникам. Его пальцы просигналили: «Они пришли!»

Он хрустнул пальцами, ему не терпелось выскочить наружу, но Джарлакс схватил его за плечо и просигналил: «Терпение!»

– Терпение? – ответил Закнафейн, чуть ли не в полную громкость из-за своего отвращения. Их терпение скорее всего приведёт к пяти перерезанным глоткам.

– Семеро, – напомнили ему пальцы Джарлакса, поскольку по показаниям свидетелей в доме Зовирр Шива покинула город с полудюжиной верных последователей.

На сцене перед ними появилась пара воинов-дроу, двух мужчин с мечами наголо, осторожно крадущимися в свете костра.

Сидевшие полурослики не шевельнулись. Спавшие полурослики не проснулись.

Первый дроу ударил полурослика кулаком по голове. Его товарищ зашёл дальше, уколов сидящего полурослика в плечо – не глубоко, но достаточно, чтобы тот не смог дальше притворяться неподвижным.

Закнафейн знал это подлое жреческое заклинание. Полурослики прекрасно осознавали происходящее и чувствовали боль, но не могли даже закричать от боли или в знак протеста.

Всё, что он мог – не бросаться туда сломя голову, рискуя всем.

В поле зрения возникла ещё пара дроу, мужчина и женщина в изящных одеждах. Им сообщили, что Шива Зовирр сбежала с дочерью и сыном, и Закнафейн решил, что эти двое – благородного происхождения. Женщина говорила на беззвучном языке жестов, но с такого расстояния Закнафейн не мог различить её сигналов.

Он оглянулся на Джарлакса и увидел, что наёмник достал интересный предмет – глазную повязку. Джарлакс взглянул сквозь неё на происходящее впереди и начал фактически повторять жесты жрицы.

– Как они могли сбежать с этой статуей? – говорила дочь дома Зовирр, добавив, что её солдатам следует быть осторожными.

– Все их предосторожности не учитывают возможность нашего присутствия, – быстро просигналил спутникам Закнафейн, которому хотелось поскорее начать бой.

– Тебе, конечно, не терпится, – просигналил Джарлакс.

Закнафейн мог только ухмыльнутся в ответ на сарказм друга. Там была жрица Ллос, и Джарлакс прекрасно знал, что показать её Закнафейну – всё равно, что положить раненного рофа перед зверем-обманщиком.

Джарлакс отодвинулся от щели, убрал свою глазную повязку и просигналил своей команде одно-единственное слово:

– Яростно!

Закнафейн вырвался из надпространственного кармана, предсказуемо бросившись прямиком к жрице. Воин, которого они считали благородным сыном Шивы, попытался его перехватить, ударив мечом несущегося оружейника, но Закнафейн уклонился от удара, правым клинком смахнув вражеское оружие в сторону.

Благородный дроу попытался контратаковать, опустив свой левый клинок и проведя укол снизу, но Закнафейн видел этот довольно рутинный приём множество раз и был к нему готов, проведя парирование снизу вверх собственным оружием в левой руке, подняв меч противника ещё прежде, чем тот успел полностью вытянуть руку.

Взвизгнув от пореза собственным мечом, воин Зовирр попытался сместиться вбок, но Закнафейн шагнул следом, дважды уколов противника в бедро.

Сын Шивы рухнул на землю, призывая шар мрака в отчаянной попытке предотвратить свою смерть.

Но Закнафейн уже закончил с ним и направлялся к Дочери Шивы, жрице злобной Паучьей Королевы.

К своей желанной жертве.

Аратис Хьюн, выскочивший сразу за Закнафейном, повернул к полуросликам и паре дроу, расхаживающих среди застывших созданий. Убийца бросился в бой, вращая двумя мечами, и ему на встречу поднялось три клинка и ручной арбалет.

Он подбросил один меч вертикально вверх, принял укол арбалетного болта (он давно тренировал своё тело для противостояния сонному зелью дроу) и выхватил собственный арбалет, значительно больший, чем то жалкое оружие, из которого в него выстрелили.

На болте Аратиса Хьюна на этот раз не было яда.

Он был не нужен.

Теперь против Аратиса Хьюна остался один клинок и один пустой ручный арбалет. Он поймал свой падающий меч и яростно бросился вперёд, как и приказал Джарлакс, его мечи резали воина повсюду, ошеломляя его, заставляя обороняться. Дроу Зовирр двигался и поворачивался так бешено, пытаясь избежать верной смерти, что у него не было времени даже подумать о том, чтобы достать свой второй меч.

Как ни иронично, но этот воин споткнулся о лежащего полурослика и упал. Он перекатился назад и даже сумел выхватить второй клинок, но Аратис Хьюн был быстрее, выбрав момент, когда встающий противник не сможет защищаться.

Так что Зовирру пришлось снова перекатиться, и снова, и снова и снова. Аратис Хьюн решил измотать его без единого удара.

Несмотря на приказ своим товарищам, сам Джарлакс не стал покидать надпространственный карман быстро и энергично. Вместо этого он незаметно выскользнул наружу, молча сняв за собой дыру, и в тенях скользнул за более важной и опасной добычей, которая должна была находиться поблизости.

Он воззвал к своим волшебным сапогам, пожелав, чтобы те окутали его абсолютной тишиной, и призвал из них эссенцию паука, наделявшую его способностью ходить по стенам так же легко, как и арахниды.

На стенах тени лучше, решил он.

Он увидел, как в бой бросилась ещё одна троица воинов-дроу, устремившихся прямо к Закнафейну, который был занят с дочерью матери Шивы.

– Больше семерых, – беззвучно прошептал Джарлакс, опасаясь, что орда дроу может вскоре задавить его товарищей числом.

Ему пришлось довериться своему другу-оружейнику, и Джарлакс направился туда, откуда явились эти солдаты, бесшумно преодолев у потолка поворот в высоком коридоре.

Она оказалась там. Шива Зовирр сжимала змееголовый кнут и похлопывала жезлом по ноге, вне всяких сомнений готовая обрушить катастрофу.

Удивлённый тем, что обнаружил её здесь одну, Джарлакс стал ещё более осторожным. Он снова воспользовался своим моноклем, повернув его внешнюю оболочку, чтобы видеть в ином спектре, спектре магии. И действительно, пол и стены вокруг Шивы сверкали рунами и глифами. Как и сама женщина.

То, что она лишилась благосклонности других верховных матерей в городах, совсем не означало, что она лишилась благосклонности Паучьей Королевы – на самом деле, учитывая страсть Ллос к хаосу, всё могло быть наоборот. Шива по-прежнему оставалась старшей жрицей, напомнил себе Джарлакс, а ему уже приходилось иметь дело с печатями и защитами могущественных верховных матерей.

Но заниматься этим снова наёмнику совсем не хотелось.

Он поднялся ещё выше по стене, обнаружив там неглубокую нишу, позволяя Шиве самой прийти к нему.

В конце концов она пошла, останавливаясь после каждого шага, чтобы прислушаться, улыбнувшись, когда одна группа её слуг – последняя вступившая в бой троица, предположил Джарлакс – начала кричать, что противник окружён и должен сдаться.

– Поверь в него, – беззвучно сказал себе Джарлакс ещё раз, напоминая о мастерстве Закнафейна и пытаясь не терять сосредоточенности здесь. Шива была бывшей верховной матерью, но разница оставалась чисто политической и не имела никакого отношения к силам, которыми она владела. Его план мог разбиться вдребезги о единственное заклинание.

Шива продолжала осторожно шагать, достигнув поворота и выглянув из-за угла.

Джарлакс испытал определённое удовольствие, услышав её гневное шипение.

Она немедленно завела речитатив тихим и мрачным голосом, полным нарастающей ярости.

Джарлакс должен был действовать быстро, но по-прежнему не знал, как именно ему стоит вмешаться. Жрица была полностью защищена, и ни одно оружие или заклинание в его арсенале не могло достаточно быстро преодолеть все её волшебные преграды.

Наёмник пожал плечами и подумал, что, может быть, это ему следует двигаться быстро... и как можно дальше.

У неё был кнут. Не змееголовая плётка, как те, что носили большинство жриц, а настоящий кожаный кнут, плетёный и чёрный, раскачивающийся, вьющийся и пляшущий, в умелых руках жрицы всё равно похожий на змею. Закнафейна восхищало её явное умение в обращении с оружием, и он хотел бы ответить тем же, но увы, его собственный кнут остался на постоялом дворе. И всё-таки он был рад своему знакомству с этим необычным оружием, поскольку знал углы и тактику, к которой может прибегнуть противница.

Он прикинул наклон её руки, когда она сделала движение, чтобы нанести удар, и мгновенно оценил расстояние. Поэтому он резко остановился и опрокинулся назад, сгибаясь в коленях, позволяя кнуту щёлкнуть над собой, пока лежал лицом вверх. Он собирался легко коснуться пола лопатками, потом сразу подняться и сократить расстояние, прежде чем жрица снова сможет нанести удар, но кнут оказался не простым. Как и ожидалось, он щёлкнул в воздухе, прочертив резкую и острую линию прямо над Закнафейном, когда оружейник опустился. Но щелчок сделал больше этого, он прорезал черту в самом воздухе, как будто разрывая полотно первичного материального плана. Закнафейну казалось, что оружие нанесло удар не по пространству-времени вокруг, а по картине с изображением этой области, с самим оружейником на картине, и разорвало холст, обнажая бушующее за ним инферно.

Потому что теперь прямо над ним бушевала полоса пламени, такого горячего, что опаляло глаза и даже брови. Жидкий огонь тёк прямо на него, как будто сочащаяся лава.

Закнафейн закрыл руками лицо и откатился с пути этого низвергающегося ада. Пытаясь прийти в себя после потрясения, пытаясь убедиться, что он не горит, он быстро вскочил на ноги – и задвигался ещё быстрее, когда услышал, как жрица приказывает новоприбывшим прикончить его.

Оружейник прыгнул вверх, спиной к жрице и новоприбывшим, и повинуясь инстинкту, поставил свои мечи вверх и за спину, один клинком вниз, другой – лезвием в сторону потолка.

Он развернулся направо вокруг своей оси, оставляя меч в правой руке за спиной, чтобы тот принял очередной удар клинка дроу.

Он увидел трёх врагов, двух по бокам и одного спереди, свирепо преследующего его. Закнафейн не мешкал – даже не моргнул в поисках выхода из окружения.

Оружейник знал, что другого выхода, кроме как перехватить и удержать инициативу, у него нет.

Именно так он и сделал. Вместо того, чтобы отступать, пытаясь предотвратить полное окружение, он принял его и двинулся в другую сторону, прямиком на дроу впереди. Его клинки сверкали влево и вправо, крутились вниз и метались вверх, и сама внезапность дюжины атак заставила его противника попятиться.

Он ещё сильнее вывел того из равновесия очередным сюрпризом, сделав прямой выпад правой рукой, затем быстро её убрав, затем метнув меч, подобно копью.

Дроу легко уклонился, на его лице отразилась возвратившаяся уверенность, когда он посчитал себя целью броска и решил, что избежал смертельного удара.

Его ухмылка пропала, когда он услышал, как за спиной изумлённо взвизгнула жрица, и в этот миг Закнафейн прыгнул вперёд – опережая мечи, устремившиеся к нему сзади.

Левый меч Закнафейна прочертил широкую, горизонтальную дугу, парируя оба клинка оппонента. Он быстро оборвал это движение и направил меч вниз и вправо, под левый клинок противника, немедленно поднимая его и шагая под поднятую руку.

Тем же самым движением, под действием невероятного вдохновения, свободная правая рука Закнафейна схватила пальцы левой руки его противника и резко вывернула запястье, вырывая меч – который Закнафейн поймал, пройдя рядом с плечом этого бедолаги. Но обе его руки не остались вытянутыми. Закнафейн отдёрнул правую руку, вбил рукоять собственного меча противника в лицо дроу, одновременно с этим развернувшись и взмахнув левым мечом, чтобы отразить слабый контрудар уже падающего дроу.

Закнафейн отступил от падающего воина, его клинки немедленно закружились в воздухе перед ним, всегда в равновесии, всегда в действии, но в любой миг готовые нанести удар. Заскрежетал металл, когда два меча принялись парировать четыре, снова и снова. Как будто с минимальными усилиями Закнафейн сдерживал натиск и искал способ получить преимущество.

Мысль о преимуществе быстро угасла, когда он услышал за спиной зловещий звук.

Судя по всему, он не сумел добить жрицу броском меча.

Джарлакс не понимал, почему он бездействует. Старшая жрица, бывшая верховная мать дома дроу, готова была призвать какие-то жуткие разрушения, однако же он оставался неподвижным.

Наёмника захлестнуло странное чувство, с которым он почти не был знаком.

Он не стал убегать, чтобы спасти свою шкуру.

– Если не можешь поразить свою цель, нанеси удар по её помощникам, – беззвучно произнёс Джарлакс, вспоминая первое правило засады. Однако проблема с этим правилом заключалась в том, что он не видел других помощников дома Зовирр.

Так что это не сработает.

– Если не можешь поразить помощников, нанеси удар по полю битвы, – тихо сказал он. Это правило наёмник мог применить. Он создал шар темноты вокруг Шивы – не полностью окутав жрицу, а отрезав ей зрение сзади, достаточно, чтобы вынудить её двигаться вперёд.

В то же самое время Джарлакс бросил на пол перед жрицей свою переносную дыру, закрутив её так, чтобы дыра с каждым вращением вырастала, надеясь, что Шива не заметит ловушку, пока не будет слишком поздно.

Тьма окутала бывшую верховную мать, и бросив раздражённый взгляд назад, она не посмотрела себе под ноги, непроизвольно шагая вперёд... в дыру!