Текст книги "Вне времени (ЛП)"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Верховная мать знает об этом? – спросила Жиндия.

– Разумеется, – ответила Йеккардарья. – Знает она и то, что Ллос столкнулась с еретиком Дзиртом на поверхности, и что Ллос его не уничтожила.

– Почему? – в почти исступлённом вопросе Жиндии звучало искреннее удивление.

Обе прислужницы-демонессы хихикнули.

– Ладно. Тогда кто вернул Дзирту его отца?

– За-га-дка, – пропела Йеккардарья.

– Паутина загадок, – добавила Эскавидне.

Кирнилл сделала движение, будто собираясь заговорить, но Жиндия, глубоко задумавшись, махнула рукой, чтобы заставить эту дуру замолчать.

– Да, паутина, – сказала мать дома Меларн. – Блаженны мы, ибо Ллос дала нам эту великую паутину интриг, и мы можем распутывать божественные тайны, доставляя ей великое удовольствие.

Её улыбка стала шире, и женщина кивнула.

– Паутина Дзирта, еретика, приносящего хаос, благословенный хаос, одним фактом своего существования, – продолжала она. – А когда этот хаос утих, верховная мать Квентл взяла нить из этой паутины и сплела её в войну в Серебряных Пустошах, и отправила дом Ксорларрин завоевать древние руины Гонтлгрима.

Жиндия посмотрела на йоклол, но те оставались бесстрастны, позволяя женщине продолжать самой.

– Эти неудачи угрожали порядку в Мензоберранзане, – размышляла она. – Поэтому верховная мать Квентл взяла нить из этой второй паутины и сплела третью.

– Заполнив улицы Мензоберранзана демонами, – добавила Кирнилл, и Жиндия нетерпеливо кивнула. – Больше благословенного хаоса, да, но благодаря хаосу верховная мать укрепила свою власть над городом.

– И привела великого Демогоргона к воротам Мензоберранзана, – напомнила им Йеккардарья.

– И тогда Ивоннель взяла нить из паутины матери Квентл и сплела новую, – сказал Жиндия, глаза которой блестели от возбуждения. – Чтобы воспользоваться еретиком-Дзиртом и иллитидами – иллитидами! – для убийства Демогоргона, что, конечно, очень порадовало его величайшую соперницу Ллос. Ох, как Паучья Королева должна была наслаждаться спектаклем, в котором её народ превратил великого Демогоргона в груду колышущейся грязи!

– Возможно, поэтому она оставила Дзирта в живых, – напомнила Йеккардарья.

– Таковы её слова?

Прислужница слова хихикнула.

– Будь её слова таковы, я бы не стала подтверждать своё заявление.

– Значит, это был намёк? – спросила Кирнилл.

– Нет, – решительно ответила Жиндия. – Чем это могло порадовать Ллос? Еретик не стоит даже дыхания единственного её слова, задувшего бы пламя его жизни. Нет, она дала нам паутину с ниточками, за которые можно потянуть – если мы будем достаточно мудры, чтобы понять, как.

– Пути Ллос всегда таковы, мать Жиндия, – сказала Йеккардарья.

– И в том её красота, – добавила Эскавидне.

– Значит, Паучья Королева не делала заявлений о еретике Дзирте или его воскрешённом отце? – спросила Жиндия. – Она не давала никаких наставлений?

– Какой толк от паутины, в которой так легко сориентироваться? – промурлыкала Йеккардарья.

Грудь Жиндии вздымалась от торжества и предвкушения. Насколько она понимала, две служанки госпожи Ллос, самые близкие и доверенные советницы Паучьей Королевы, посланцы самой Ллос к её преданным последовательницам, только что дали ей разрешение нанести ответный удар тому самому бунтарю-дроу, который так подкосил власть дома Меларн и оставил Жиндию бездетной.

Она найдёт эту новую паутину интриг и отыщет ниточку, за которую нужно потянуть.

И тогда сплетёт свою паутину.

ЧАСТЬ 1

Отзвуки прошлого

В Подземье нельзя увидеть паутину. Ты чувствуешь её, слишком поздно, она щекочет и чешется, и может быть, перед смертью ты закричишь от страха или отвращения.

Но ты не увидишь паутину.

Как и пауков, или других созданий, устроивших ловушки для заблудших глупцов, которые отправились туда, где им не место.

Но других мало. Немногие чувствуют себя как дома в Подземье, и здешние жители считают мрак союзником в их собственном коварстве.

Здесь дварфы-дергары вгрызаются в камень, с силой ненависти размахивая кирками. Они постоянно рычат и ругаются, и каждая искра от ударившего о камень металла высвечивает серые лица, застывшие в постоянном угрожающем оскале.

Здесь жуткие пещерные удильщики протягивают свои длинные щупальца, готовые схватить неосторожно посетителя и затащить его, беспомощно и жалко трепыхающегося, вверх по утёсу в нетерпеливую пасть.

Здесь великаны-амберхалки роют норы, в камне или в чужой плоти – неважно.

Здесь огромные грибы собираются вместе и лелеют жуткие замыслы.

Здесь трепещут и скользят живые, разумные тени, холодные пальцы которых готовы задушить любого, владеющего теплом жизни.

Здесь ползуны притворяются землёй. Здесь пронзатели висят среди сталактитов. Любой, кого обнаружат эти чудовища, решит, что само Подземье ожило, чтобы поглотить его.

И во многих отношениях – не ошибётся.

А потом он, как и столь многие прежде, погибнет, будет сожран тенью.

Ведь это – Подземье, где тени теснятся слишком близко, чтобы звать их тенями, где свет освещает носителя, а не дорогу перед ним, где с любыми охотничьими угодьями граничат другие охотничьи угодья, где настоящее везение – выбрать собственную смерть, пронзить собственное сердце собственным мечом, прежде чем щупальца зверя-обманщика стянут тебя с края или прежде чем паук прекратит невыносимо медленно высасывать соки из заключённого в плотный кокон тела.

Здесь часто бродят полные неутолимого гнева демоны, мастера убийства.

Здесь вечно спят бесшумные, не обладающие запахом и невидимые газы далёких волнений, готовые превратить высеченную кремнем искру в огненный шар, которому позавидовал бы архимаг Мензоберранзана.

Здесь зловещее биение далёкой капающей воды, единственный плящущий от камня к камню звук, усиляется абсолютной тишиной.

Здесь грохочут кости неупокоенных мертвецов, приведённые в движение тёмной магией тёмного места, готовы рвать и кусать в своём посмертии.

Да, это Подземье, и здесь находится Мензоберранзан, Город Пауков, город тех, кто поклоняется демонической богине, именующей себя Паучьей Королевой.

Только глупец придёт сюда без приглашения.

Только глупец придёт сюда по приглашению.

Ведь здесь живут дроу, тёмные эльфы, властелины божественной и волшебной магии, мастера оружия, наделённого жестокими чарами Фаэрзресс, магической границы, что даёт жизнь Подземью и соединяет его с землями демонов и дьяволов.

Да, здесь живут дроу, и они прекратят убивать друг друга лишь ради того, чтобы убить тебя.

– Что взять мне, отец? – в известной всему Фаэруну басне спрашивает юноша, готовый отправиться на поиск приключений в Подземье.

– Две монеты.

– Золото Глубоководья? Серебро Кормира?

– Неважно, – отвечает отец.

– Сколько еды собрать мне в путь?

– Неважно. Две монеты.

– Но уж вода-то мне понадобится, отец. Сколько воды мне взять с собой?

– Неважно. Две монеты.

– Я куплю необходимое всего за две монеты? Тогда какое оружие мне следует избрать? Меч? А может, лук?

– Две монеты. Лишь две монеты.

– Чтобы купить всё, что мне нужно? – недоумённо спрашивает сын.

– Нет, – отвечает отец. – Чтобы прикрыть монетами глаза, когда погибнешь. Ты можешь взять с собой что угодно, но от смерти нет спасения.

Это Подземье, земля убийц.

Земля дроу.

– Дзирт До'Урден

ГЛАВА 1

Паутина верховной матери 

Год Дракоярости

1018 по Летосчислению Долин

– Сто лет, – сказал Риззен верховной матери Мэлис До'Урден. Они находились в небольшом помещении, служившем тронной залой младшему дому Даэрмон Н'а'шезбернон, более известному, как дом До'Урден. Несмотря на размеры комнаты – соответствующие помещения в большинстве домов Мензоберранзана были намного просторнее – Мэлис, как обычно, проделала изумительную работу, обставляя это место, и превратила его в настоящую оду Паучьей Королеве Ллос. Стоящий на возвышении трон верховной матери был обит чёрным шёлком, расшитым красными пауками. Позади висели большие гобелены из тяжёлого чёрного полотна, которые постоянно трепетали на волшебном ветру, от которого они переливались и казались живыми.

Гобелены, конечно же, были опутаны паутиной, настоящей паутиной с настоящими пауками, намного крупнее сжатого кулака дроу, ядовитыми и с помощью различных заклинаний обученными не трогать мать Мэлис.

По бокам трона стояли две нефритовые статуэтки – гордость дома До'Урден. Многие дома дроу держали оживлённых магией нефритовых пауков, но Мэлис зашла дальше, рискуя разгневать Паучью Королеву. Нефритовые статуи младшего дома Мензоберранзана, приводимые в движение магией, изображали драуков – наполовину пауков, наполовину дроу. Различия с обычными големами Мензоберранзана были всего лишь косметическими, но готовность матери Мэлис совершить подобное говорила о большой отваге – и благосклонности, которую по-прежнему оказывала ей Ллос.

Небольшое личико Мэлис напряглось, когда она взглянула на своего консорта Риззена, хотя было неясно, стало ли причиной её неприязни сделанное мужчиной очевидное заявление или он сам.

– Немногие матери прослужили целый век, – добавил не отличавшийся проницательностью Риззен. – Это великий день. Великий день для тебя и великий день для дома До'Урден.

– Дома До'Урден, – насмешливо фыркнув, повторила Мэлис. Ровно сто лет назад она приняла власть, в день, когда родилось её первое дитя – Бриза, в день, когда погибла её мать и верховная мать дома, Варта До'Урден. В тот далёкий день Мэлис До'Урден воображала себе великие деяния. Она знала, что пользуется милостью Ллос, ведь родила девочку, и отравляющее заклинание, прочитанное ею во время родов, сработало превосходно. Она так и не услышала ни единого подозрительного шепотка по поводу смерти верховной матери Варты До'Урден.

Именно так она заполучила полную власть над домом, и хотя это был младший дом, он обладал большим потенциалом, и – особенно важно – прочным, пригодным к обороне дворцом в районе Западной Стены. По сути, дом До'Урден был сооружён прямо внутри неприступной западной стены огромной пещеры, что существенно уменьшило число ключевых оборонительных позиций. И у Мэлис была дочь, ставшая теперь главной жрицей и отличавшаяся выдающимися размерами и силой.

Но в Мензоберранзане было не так-то просто возвыситься из забвения, а верховная мать Мэлис никогда не отличалась особенным терпением. Да, дом До'Урден поднялся на множество ступеней в иерархии города, но причиной тому были в основном войны между вышестоящими домами, опустошавшие их ряды, или другие дома, распущенные по причине нехватки знатных членов или поглощённые более влиятельными семьями. На самом деле Мэлис понимала, что лучшим оружием дома До'Урден во время восхождения было ни что иное, как его неприметность.

Они были недостаточно влиятельны, чтобы привлечь внимание любых вышестоящих домов.

Но теперь, когда До'Урден приблизился к первой дюжине, всё наверняка изменится. Незаметность не могла служить им вечно. У них осталось опасно мало знатных членов, поскольку за последние тридцать лет Мэлис потеряла двух сестёр и брата. Они не могли похвастаться выдающимся придворным магом, а их оружейник, старший брат Мэлис по имени Древесир, за последние полвека не провёл ни единого достойного боя.

Ряды знатных До'Урденов не пополнялись, и теперь их семья поднялась достаточно высоко, чтобы другие дома начали её замечать – как тогда, когда Мэлис была наименее готова к их вниманию.

– Когда я думаю о том, чего мы добились... – тяжело вздохнув, патетически заявил Риззен. – И всё это благодаря паутине верховной матери Мэлис. Твой тайный союз с двумя старшими домами, связь, созданная исключительно благодаря твоей харизматичной...

– Заткнись, – приказала ему Мэлис – и не только потому, что устала от его мерзкого голоса. Всё, что говорил Риззен, было правдой. Мэлис действительно поддерживала отношения с двумя самыми влиятельными матерями во всём Мензоберранзане. Но эти две матери ненавидели друг друга, так что подобные сети лучше было держать во мраке.

Дверь в зал открылась и вошёл другой ребёнок Мэлис, Нальфейн. Он был красивым дроу, небольшим, подобно самой Мэлис, и всего на несколько лет младше Бризы. Но в отличие от сестры, Нальфейн во всех отношениях был настоящей посредственностью. Нальфейн должен был потребовать публичного поединка, чтобы занять место оружейника дома До'Урден, пускай даже не сумел отличиться в Мили-Магтир, академии дроу для воинов. Но он не смог заставить себя сделать это, скорее всего, испугавшись, что не сможет победить, а Мэлис не хотела просто так вручать ему важную должность, опасаясь, что любая известность заставит сына защищаться от дюжин соперников, желающих бросить ему вызов.

Нальфейн сумел бы одолеть немногих.

Едва сдержав недовольную гримасу, она снова вернулась взглядом к Риззену. Нальфейн был его ребёнком – Риззен заявлял, что Бриза тоже его дочь, но лишь потому, что ему так приказали. Он знал правду о её зачатии, в котором не принимал участия. Он действительно дал Мэлис её посредственного сына, но и только. Ещё одна в и без того длинном списке его разочаровывающих черт. Глядя на Риззена сейчас, она не впервые задумалась, что его давно следует принести в жертву Паучьей Королеве.

Но Мэлис лишь вздохнула, повернувшись назад к Нальфейну. Риззен был достаточно преданным, никогда не сомневался в ней и всегда восхвалял любое её решение. Он был, пожалуй, удовлетворительным любовником, да она и не ограничивала свои любовные забавы единственным мужчиной. И хотя верховная мать Мэлис не желала этого признавать – пользуясь любыми оправданиями и пытаясь возложить всю вину на Риззена – учитывая число её любовников, причиной отсутствия других детей за последние девяносто пять лет была скорее сама Мэлис, чем её консорт.

– Она покинула здание, – сообщил своей верховной матери Нальфейн.

– Она одна?

– На диске Ксорларринов. Ей не станут мешать.

– Ты передал ей ответ?

Нальфейн кивнул.

– Она интересовалась вопросом.

– Вопрос её не касается, – ответила Мэлис. – Ответ – всё, что ей нужно знать.

Мэлис почувствовала на себе любопытные взгляды двух мужчин, но они её не заботили. Дом До'Урден бездействовал слишком долго. Пока дома повыше уничтожали друг друга, семья До'Урден играла в прятки, но эти дни подошли к концу. Верховной матери Мэлис пора было сделать заявление и укрепить свой дом, чтобы сделать его достойным текущего положения. Чтобы заставить амбициозные дома, идущие за До'Урденами, понять, что они не могут сражаться с Мэлис, а вышестоящие дома – что нападение на До'Урденов будет стоить им слишком дорого и не окупит подобных затрат.

Ллос дала ей шанс. Мэлис не упустит такую возможность.

Старшая жрица Бриза До'Урден беспокойно ёрзала на парящем диске, пока тот скользил по запутанным улочками Мензоберранзана. Каждый сталагмитовый вырост в огромной пещере был обтёсан и выдолблен, чтобы служить жилой башней дому дроу. Естественные образования были усеяны вьющимися лестницами и балконами, подсвеченными мерцающими, безвредными волшебными огнями различных оттенков в промежутке от фиолетового до красного.

Бриза нервничала не из-за близости могущественных домов – она находилась на волшебном диске, отмеченным знаком дома Ксорларрин, а значит – и одобрением матери Зирит, возглавлявшей Ксорларрин, четвёртый дом в городе, состоящий в тесном союзе с домом Бэнр, неоспоримыми правителями Мензоберранзана. Другие дома Мензоберранзана наверняка не станут беспокоить Бризу, пока та находится на таком диске, но в городе полно было непредсказуемых изгоев, а её путь к высокому участку пещеры, где располагались великие дома, пролегал рядом с Браэрином – Улицами Вони – где собирались в банды отчаявшиеся ловцы случая, которым уже нечего было терять.

Но Бриза напомнила себе, что она – старшая жрица Ллос, немалое звание и достижение, и вместо напрасного беспокойства призвала к силам богини, воздвигнув вокруг себя магическую защиту.

Защита не понадобилась. Скользнув вверх по склону Ку'элларз'орла, высокого участка пещеры, Бриза перестала опасаться нападения, но напряглась, зная, что её будут оценивать чужие взгляды. Перед ней простирались главные дома города, включая большую часть восьмерых, верховные матери которых заседали в Правящем Совете. Не было никаких сомнений, что они заметят её появление, и свидание между представителями дома До'Урден и дома Ксорларрин не останется тайной – если вообще когда-либо было таковой.

Поэтому Бриза удивилась, узнав, что мать Зирит Ксорларрин вообще отправила свой диск, чтобы доставить жрицу на место встречи. Мать Зирит выставляла напоказ их связь, не потому что дом До'Урден обладал хоть каким-то значением для правящих домов, но из-за снова начавших циркулировать слухов, что дом До'Урден ведёт какие-то очень тёмные дела с заклятым врагом дома Ксорларрин, нижестоящим, но обладающим заметной репутацией домом Баррисон Дель'Армго. Мать Зирит наверняка желала, чтобы мать Соулез Армго увидела, как Бриза поднимается на Ку'элларз'орл.

А значит, Бриза была пешкой в великой игре домов.

Эта мысль тяжёлым грузом легла на плечи жрице, когда она миновала внушительный дворец Баррисон Дель'Армго – слишком большой и укреплённый для дома их ранга. Семья Дель'Армго стояла на иерархической лестнице слишком низко, даже ниже дома До'Урден, но Бриза прекрасно понимала, что если До'Урден начнёт войну с Дель'Армго, для её семьи она закончится быстрым и катастрофическим поражением.

За кружевом ограды Дель'Армго, выполненной в виде запутанных паучьих сетей, в безупречном порядке и тесном построении маршировали солдаты дома. Они всегда маршировали, всегда тренировались, всегда готовились, и ни один дом – даже любые два дома вместе – не смогли бы выставить превосходящие войска из мужчин-дроу. Как будто этого было мало, солдат Баррисон Дель'Армго возглавлял молодой оружейник по имени Утегенталь, быстро ставший легендой в городе тёмных эльфов.

Вслед за скользящей мимо Бризой повернулось множество взглядов.

Она смотрела прямо перед собой, притворяясь, что не замечает или не придаёт им значения, и очень скоро действительно перестала беспокоиться, поскольку диск поднялся по ведущему в благородный район склону, и свернув за угол, открыл ей вид на четвёртый дом города.

Из всех семей дроу ни одна не могла превзойти Ксорларрин во владении волшебством. Верховная мать Зирит позволяла мужчинам своего дома сохранять значительную свободу и занимать высокое положение, что было необычно для народа дроу, и почти все из них, даже те, чьи претензии на благородное происхождение были в лучшем случае сомнительными, посещали Сорцере, академию волшебных искусств. И мать Зирит заставляла этих волшебников заниматься украшением изгибающихся стен своих владений, раскрашенных постоянно пульсирующей в гипнотическом танце сквозь спектр нормального видимого света волной ярко-огненных цветов.

На вершинах стен торчали крепостные зубцы, грациозно вьющиеся лестницы змеились вокруг сталагмитов и сталактитов, зачастую преодолевая большие участки пустоты, чтобы связать многочисленные сооружения.

В самом центре возвышалась единственная огромная башня, каким-то образом казавшаяся выше свода исполинской пещеры. Похожий волшебный трюк преувеличивал длину стен – казалось, что те тянутся на сотни и сотни ярдов. Весь этот масштаб как будто не соответствовал положению дома... и в этом заключался весь замысел.

Бриза изо всех сил пыталась взять себя в руки. Диск подлетел прямо к большим главным воротам дома Ксорларрин, широко распахнувшимся, чтобы впустить её. Она вздрогнула от удивления, проплывая сквозь них, когда заметила, что каждая створка крепится не к кованному металлическому столбу, а к небольшому железному голему.

Здесь Бриза остановилась, разглядывая открывающийся вид и смакуя иронию жестокого соперничества между матерью Зирит и матерью Соулез, поскольку среди всех домов Мензоберранзана именно эти двое больше всего полагались на мужчин – Зирит на волшебников, Соулез на воинов.

Испустив раздражённый вздох, Бриза приказала диску подняться по просторной лестнице, ведущей к узорным парадным дверям главной башни. На вершине лестницы задний конец диска задрался, бесцеремонно сбросив свою пассажирку у входа. Бриза совершила серьёзную ошибку, ухватившись за диск, чтобы выпрямиться поскольку диск моментально исчез, и несчастная жрица едва не упала.

Она собралась с духом и силами, зная, что на неё смотрит множество взглядов – и что в этом конкретном доме многими из тех, кто посмеют над нею смеяться, скорее всего будут мужчины.

Разгневанная этой мыслью, Бриза быстро вернула себе самообладание и прежнее выражение лица. Она направилась к дверям, открывшимся до того, как она успела подойти. Там стоял мужчина в пышной фиолетовой мантии, усеянной орнаментом из пауков и звёзд. Необычные волосы, длинные, опускавшиеся ниже плеч спереди, но подстриженные до основания черепа сзади, выдавали в нём Хоррудиссомота, придворного мага Ксорларринов и магистра Сорцере, который почти превзошёл самого Громфа Бэнра в состязании за титул городского архимага.

– Добро пожаловать, жрица До'Урден, – поприветствовал он, низко поклонившись. – Проходите. Вас, разумеется, ожидают.

– Разумеется, – отозвалась она тоном, который должен был напомнить волшебнику, что несмотря на все свои достижения, он оставался всего лишь мужчиной, а она была старшей жрицей Ллос. Хоррудиссомот был по крайней мере на двести лет её старше, но в Мензоберранзане ему действительно следовало кланяться Бризе.

Крупная жрица До'Урден расправила свои широкие плечи и выпятила подбородок, шагая рядом с Хоррудиссомотом в пышный тронный зал дома Ксорларрин.

– Моя великая мать, – сказал он, когда они наконец подошли к трону, представляющему собой ещё один парящий диск, только с украшенными резьбой подлокотниками и высокой спинкой, покрытой магическими рунами, которые сами собой прокручивались, складываясь в молитвы госпоже Ллос. Когда Бриза сосредоточилась на рунах, ей показалось, что она слышит читающий молитвы вслух шёпот.

– Великая мать Ксорларрин, – сказала Бриза и неглубоко поклонилась.

– Мне напомнили, что сегодня твой день рождения, жрица Бриза, – ответила мать Зирит. – И действительно, я помню тот день сто лет назад, когда твоя бабушка заболела и умерла столь внезапно.

В словах верховной матери скрывается нечто большее, чем просто зловещее подозрение, поняла Бриза, и это застало её врасплох – какое отношение события столетней давности могли иметь к делу, которое они должны были скрепить сегодня?

Без дальнейших объяснений Зирит продолжила:

– Ты принесла поправки к двеомеру нефритового паука? Я ожидала, что твоя мать сама доставит их, – кисло добавила Зирит.

– Я... принесла, – выпалила Бриза, пропустив пренебрежение в голосе Зирит мимо ушей. – И мазь, которую вы просили. Нет лучшего алхимика, чем...

– Не говори об умениях твоей матери в этом месте, – перебила её Зирит. – У дома Ксорларрин тоже хватает самых лучших инструментов и алхимиков во всём городе. Просто большинство мазей и снадобий для нас чересчур просты. Лучше их выменивать, особенно когда торговля такая односторонняя, что другой дом остаётся у нас в долгу.

Гордая и злая Бриза изо всех сил постаралась сдержать резкую отповедь.

Верховная мать Зирит махнула одной из стоящих рядом с ней жриц – её дочери, старшей жрице Кирии, насколько помнила Бриза – и женщина поспешила выйти вперёд, чтобы взять футляр со свитком и горшок с мазью.

– Скоро ли выступит дом Тр'Арах? – спросила Бриза.

– Не знаю, о чём ты.

Бриза устремила пристальный взгляд на верховную мать, ответившую ей таким же взглядом. Дома дроу иногда воевали друг с другом, и другие дома иногда знали о грядущей битве. Но никогда не говорили о таком, напомнил ей холодный взгляд Зирит.

– Когда дому До'Урден возместят наши затраты? – спросила вместо этого Бриза.

– Когда мы добудем плату, – ответила Зирит. – Тебе не следует сомневаться в доме Ксорларрин.

– Я не сомневаюсь.

– Хорошо, тогда заверши оплату.

Бриза недоумённо посмотрела на неё, поскольку Кирия взяла два предмета.

– Каков мой ответ? – пояснила мать Зирит.

Бриза вспомнила странный разговор с братом, произошедший сразу перед тем, как она забралась на диск Ксорларринов. Он передал ей слово, единственное слово, для матери Зирит, хотя Бриза понятия не имела, что всё это означает.

– Дитя? – поторопила Зирит, когда Бриза задержалась с ответом.

– Да, – сказала Бриза. – Ответ – да.

Зирит Ксорларрин захохотала и зафыркала.

– Это было так очевидно! – воскликнула она. – Твоя мать, дорогое дитя, такая искусительница.

Искусительница.

Этот ярлык поразил Бризу – преимущественно потому, что жрица понимала его правдивость. Мать Мэлис была искусительницей для любого, кого можно было искусить. Её сексуальные аппетиты и похождения стали одной из постоянных тем для разговоров по всему Мензоберранзану. Бриза до сих пор так и не смогла понять, использует ли Мэлис секс, чтобы заручиться связями и преимуществами, или она просто ненасытна. Знать, простолюдины, мужчины, женщины, многие другие – даже драуки, как утверждала одна из сплетен – ей было неважно. Многие из разговоров сопровождались смешками, а нередко – презрением и мнением, что Мэлис ведёт себя недостойно своего высокого положения.

Бриза часто думала, что это справедливо, но ещё более справедливым казалось ей то, что мать постоянно добивается возвышения дома До'Урден. В Городе Пауков, в религии Ллос, остальное не имело особого значения – тем более такая мелочь, как плотские утехи.

– Да, – сказала мать Зирит, обдумав это и снова посмеявшись, прежде чем вернуться к Бризе. – Ты даже не знаешь, что значит твой ответ, не так ли?

Бриза долгое время просто смотрела обратно на неё, прежде чем покачать головой.

– Что он значит для тебя, я хочу сказать? – пояснила Зирит.

– Если вы скажете мне вопрос, – отозвалась Бриза, но даже не успела договорить, как Зирит снова безумно захохотала.

– Иди, дитя, иди, – сказала Зирит, взмахом отсылая Бризу. – Скажи матери Мэлис, что дом Ксорларрин доставит награду, когда получит её.

Бриза не отрывала глаз от правительницы Ксорларрин, пятясь прочь от трона. У выхода из комнаты к ней подошли двое молодых волшебников и проводили наружу, сообщив по пути, что возвращаться домой ей придётся без диска.

Когда ворота дома Ксорларрин закрылись за ней, Бриза подумала, что возможно ей всё-таки не стоило приходить сюда в одиночку.

– Конечно, ответ был «Да», – оставшись в тронном зале, сказала Кирии и Хоррудиссомоту мать Зирит. – Сходство неоспоримо, как и размеры! Я удивлена, что это огромное создание не разорвало крохотную Мэлис при родах!

Хоррудиссомот, который был также отцом Кирии, от всей души рассмеялся.

– Ты когда-нибудь спал с ней? – спросила мать Зирит, заставив его резко замолчать. Волшебник несколько раз прочистил горло, прежде чем пробормотать «Н-нет, конечно нет».

– А мне казалось, тебе должно быть любопытно, – произнесла с разочарованным видом Зирит. – Мне-то уж точно. Эта Мэлис заслужила себе определённую известность.

– Ну... – осмелился произнести Хоррудиссомот.

– Ты всё-таки с ней спал! – обвинила его мать Зирит, но засмеялась, не показывая признаков гнева или ревности.

– Да о чём речь? – раздражённо вмешалась старшая жрица Кирия. Когда оба изумлённо повернулись к ней, она смущённо поинтересовалась: – О чём вы говорите?

– Ответ был «да», – объяснила Зирит.

– Ответ на что?

– Консорт Риззен До'Урден называет себя отцом жрицы Бризы, но любой знакомый с этими двумя, а также с крохотной Мэлис, усомнится в подобных заявлениях.

– И что должен означать ответ?

– Что отец Бризы – свирепый воин Утегенталь из дома Баррисон Дель'Армго, – ответил Хоррудиссомот, когда мать Зирит кивком позволила ему продолжить.

У Кирии отвисла челюсть. Пускай из младшего дома, Утегенталь Армго считался многими самым грозным оружейником всего города. Настоящий гигант по меркам дроу, он сражался ужасным трезубцем, и десятки жертв повисли на его смертоносных зубцах, как трофей, демонстрируемые Утегенталем.

– И это была не случайность, – сказала мать Зирит неожиданно серьёзным голосом. – Это было частью сделки.

– Обмена тёмной магией, – сказал волшебник. – Магии родов, которой не должно существовать.

Кирия тупо уставилась на него.

– Использование силы создания, акта рождения, как средства для разрушения, – объяснил Хоррудиссомот. – Это старая техника, обладающая огромным потенциалом, но её избегают, и Верховный Совет не одобряет подобную магию.

– Но будет ли такая сила происходить от Ллос? – продолжала расспрашивать сбитая с толку женщина.

– Не должна, – вот и всё, что ответил Хоррудиссомот, и голос его был холодным.

– Верховная мать Варта До'Урден с тобой бы согласилась, – сказала мать Зирит. – Но если наши подозрения справедливы, следует соблюдать особенную бдительность всякий раз, когда мать Соулез Армго или любая из её проклятых дочерей отрастят себе пузо. В особенности это мерзкое создание Мез'Баррис.

– Думаешь, они владеют секретом родильной магии? – спросил Хоррудиссомот.

– Они дали Мэлис что-то в обмен на позволение Утегенталю внедриться в дом До'Урден в качестве отца. Смерть матери Варты была слишком своевременной для простого совпадения.

– Слишком своевременной? – повторила Кирия, пытаясь проследить за ходом мыслей матери. – Вы хотите сказать, что Мэлис позволила Утегенталю оплодотворить себя в обмен на некую тёмную магию, которая позволила ей избавиться от матери?

– Похоже на то.

– Никогда не слышала про родильную магию, – сказала Кирия.

– Взять силу создания и изменить её на разрушение, – объяснил Хоррудиссомот. – Злой и демонический поступок.

– Как и сама Ллос, – напомнила им Кирия, и маг лишь пожал плечами.

– Возможно, родильная магия происходит от Ллос, возможно, что нет, – сказала мать Зирит. – Но это секрет, известный лишь немногим, и судя по всему, он обладает большой силой. Мать Варта До'Урден была сильной жрицей. Она захирела и скончалась всего за несколько часов. И дом Баррисон Дель'Армго наверняка боится восхождения дома До'Урден. Теперь они могут давить на мать Мэлис и скорее всего поглотят её дом, если это будет выгодно.

– Поглотят? – скептически поинтересовалась Кирия. – Дом До'Урден стоит выше! Зачем мы вообще обсуждаем эту семью Баррисон Дель'Армго? Больше половины домов Мензоберранзана занимают позицию выше них!

И Хоррудиссомот, и мать Зирит засмеялись в ответ на это замечание.

– Со временем ты поймёшь, дитя, если не найдёшь безвременную кончину, – пообещала мать Зирит. – Верховная мать Соулез или её дочь в ближайшее время займут место в Правящем Совете. Ах, если бы верховная мать Бэнр поняла это и избавилась от назойливых Армго сейчас, прежде чем они станут слишком сильны для искоренения!