Текст книги "Ночь Охотника"

Автор книги: Роберт Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

– Дзирт До’Урден? – спросила она. – Правда?

Дроу поклонился:

– Добрая встреча, госпожа Пенелопа.

– Действительно правда, – произнес какой-то старик, входя в комнату. Он обошел Дзирта, кивнул и улыбнулся Кэтти-бри, затем хлопнул Дзирта по плечу.

– Киппер Гарпелл, – кивнул в ответ Дзирт. На самом деле он плохо помнил этого человека, но имя его было свежо в памяти; Кэтти-бри по дороге рассказала ему о нынешнем положении дел в Дворце Плюща.

– В последний раз, когда ты приходил в Широкую Скамью, я был еще молодым человеком, – сказал Киппер.

– Ага, это полвека назад было, когда мы видели друг друга в последний раз, – вступил в разговор Бренор. Он подошел к Дзирту и протянул руку Кипперу.

Старик с недоумением взглянул на дворфа.

– Полвека? – переспросил он, с сомнением глядя на молодого дворфа, которому на вид не могло быть больше двадцати пяти лет.

– Тогда я был старше, – рассмеялся Бренор.

– А я был еще старше, – вмешался Вульфгар. – Если считать в человеческих годах.

Реджис фыркнул и презрительно махнул в их сторону рукой.

– А я‑то вообще был мертв! – воскликнул он.

Киппер обернулся к Пенелопе, но она была поражена не меньше старого мага.

– Я же говорила тебе, что расскажу занимательную историю, – обратилась к ней Кэтти-бри.

Хозяйка внимательно посмотрела на свою бывшую ученицу, затем на Дзирта и остальных, заинтересовалась Бренором.

– Ты был старше тогда, но тоже носил ту же корону? – спросила она, и когда дворф улыбнулся, она добавила: – Однорогий шлем короля Бренора Боевого Топора из Мифрил Халла?

– Ага, до нее дошло! – сказал дворф.

Пенелопа обернулась к прекрасной молодой женщине с огненно-рыжими волосами, стоявшей рядом, и назвала имя:

– Кэтти-бри.

Кэтти-бри кивнула.

– Значит, она была твоей матерью? – спросил Киппер у Кэтти-бри. – Или, по крайней мере, прапрапрабабкой.

Пенелопа взяла руку Кэтти-бри, подняла ее, отодвинула рукав белого платья, чтобы показать шрам, оставшийся от Магической чумы. Потом взглянула на Киппера и покачала головой.

– Это Кэтти-бри, – повторила она.

– Компаньоны из Халла, – вставил Дзирт. – Все мы. Прежде мы были большими друзьями Гарпеллов из Длинного Седла, которые пришли к нам на помощь в Мифрил Халле в Смутное Время, когда вернулись дроу.

– Я стал слишком стар для того, чтобы разгадывать загадки, – пожаловался Киппер.

– А для увлекательного рассказа ты не слишком стар? – поинтересовалась Кэтти-бри.

В этот момент в комнате появился муж Пенелопы, Доуэл, и широко улыбнулся при виде женщины, которую знал под именем Делли Керти. Он радостно огляделся по сторонам, но улыбка его погасла, когда он увидел старого Киппера: тот стоял, скрестив руки на груди, нахмурившись, и нетерпеливо топал ногой по деревянному полу.

– По-моему, я что-то упустил, – произнес Доуэл.

Дверь закрылась, и все, обернувшись, увидели прислонившегося к ней щегольски одетого хафлинга. Широко ухмыляясь, Реджис кивнул в сторону, где Вульфгар уже расставлял на столе стаканы и исследовал личные запасы выпивки Пенелопы и Доуэла.

Очевидно, почувствовав на себе ошеломленные взгляды, Вульфгар обернулся и одарил всех лучезарной улыбкой.

– Какая же история без соответствующего напитка и тостов? – спросил он, глядя при этом на Реджиса.

– Парни, у меня из-за вас будут неприятности, – прошептал Бренор на ухо хафлингу.

– Можешь в этом не сомневаться, – отозвался тот.

Рассмеявшись, Пенелопа согласилась, быстро убрала вещи со своего письменного стола, чтобы варвар смог принести и расставить бокалы и бутылки для всей компании. Затем снова устроилась в своем кресле, Доуэл и Киппер заняли места по обе стороны от нее, и она попросила Кэтти-бри начать свой рассказ.

Однако когда молодая женщина подошла к столу хозяйки и собралась приступить к рассказу, Пенелопа подняла руку и остановила ее. Глава семьи Гарпелл закрыла глаза и произнесла заклинание под названием «магический шепот». Вскоре в дверь постучали. По знаку Пенелопы Реджис отворил ее, и появилась вереница младших членов семьи Гарпелл – все они несли удобные кресла для гостей.

– А теперь начинай, прошу тебя, – обратилась Пенелопа к Кэтти-бри, когда младшие ученики вышли, и дверь закрылась за ними.

Прошло довольно много времени, и вот Пенелопа снова использовала «магический шепот», и люди накрыли на столы и предложили гостям великолепный обед.

За едой Кэтти-бри и остальные продолжали свой рассказ.

Уже давно наступила ночь, когда Дзирт договорил.

– И вот мы здесь, и темная дорога лежит перед нами, и мы снова нуждаемся в дружбе великих Гарпеллов из Широкой Скамьи.

– Ради моего Пуэнта, – добавил Бренор.

Пенелопа бросила взгляд на Доуэла, а затем оба посмотрели на Киппера.

– Я уже работаю над этим, – ответил старый маг, который, казалось, дремал и проснулся только под их пристальными взглядами.

– Его необходимо воскресить, – заявил Киппер Кэтти-бри на следующий день около полудня. – Я не вижу иного выхода.

Женщина нахмурилась и взглянула на Пенелопу Гарпелл; кроме них троих, в комнате никого не было.

– Вампира исцелить невозможно, – пожала плечами Пенелопа. – По крайней мере, насколько мне известно.

– Я не в состоянии воскрешать умерших, это далеко превосходит мои возможности, – призналась Кэтти-бри.

– Мало кому это вообще под силу, а те, кто может, дорого за это берут! – посетовал Киппер. – И я сомневаюсь, что ваш друг перенесет это. Ты же, разумеется, понимаешь?

Кэтти-бри кивнула.

– Когда Тибблдорфа Пуэнта укусил вампир, дворф был стар, и здоровье его ухудшалось, – продолжал Киппер. – Так ты сказала мне. И с тех пор прошло много десятилетий. Если его воскресить, он вскоре снова умрет, естественной смертью.

– Так будет лучше, – промолвила Кэтти-бри, и остальные кивнули.

– Думаю, да, – согласилась Пенелопа и осторожно прикоснулась к плечу Кэтти-бри, чтобы утешить ее.

– Но в чем тогда смысл? – спросила Кэтти-бри. – Если Пуэнт в любом случае обречен, мы можем просто уничтожить его в качестве…

– Ты не желаешь предложить ему покой, освобождение от проклятия, прежде чем он отправится в мир иной? – спросил Киппер.

В этот момент в дверь постучали, и Пенелопа подошла, чтобы открыть.

– Я не вижу иного выхода, – ответила Кэтти-бри. – Где я возьму могущественного жреца, обладающего нужными способностями? И чтобы он еще отважился отправиться в Гаунтлгрим?

– Когда найдешь жреца, приведи к нему вампира, – предложил Киппер, и в это время в комнату вошел Вульфгар. – Ах, отлично, – произнес старик. – Присоединяйся к нам.

Вульфгар сел рядом с Кэтти-бри. Она с любопытством посмотрела на него, но тот лишь пожал плечами в ответ; очевидно, он тоже понятия не имел, с какой целью его пригласили на эту встречу.

– Ты принес? – спросил Киппер.

Вульфгар, казалось, растерялся на мгновение, когда маг протянул руку, но затем быстро достал из-за пазухи свой серебряный рог и протянул его Кипперу.

– Великолепная вещь! – воскликнул Киппер, перекатывая рог в ладонях, затем произнес заклинание, позволявшее исследовать скрытые возможности этого предмета. Он сосредоточенно изучал небольшие, но прекрасные драгоценные камни, которыми был украшен коричневый ободок.

– Ты сказал, это вещь из логова дракона, – заговорила Пенелопа, пока маг рассматривал рог.

– Дракона по имени Ледяная Смерть.

– Которого вы с Дзиртом убили много лет назад.

– В прошлой жизни, – ухмыльнулся Вульфгар.

– Ты им когда-нибудь пользовался? – спросил Киппер.

– Да… почти сразу же после того, как нашел, в логове дракона, на куче сокровищ. Оказалось, что ледяные тролли следили за мной до самой пещеры с сокровищами, и в этот момент они меня окружили. Я уже решил, что моя вторая жизнь подошла к концу, и подул в рог просто из упрямства, чтобы позлить врагов, – ну, хотя была у меня надежда, что от его звука ледяной потолок обрушится, и это даст мне хоть какой-нибудь шанс выбраться оттуда живым.

– А вместо этого ты вызвал себе подмогу, – засмеялся Киппер. – Как это замечательно!

– А после ты пользовался им? – осведомилась Пенелопа.

– Только один раз, чтобы убедиться… – неловко произнес Вульфгар.

– Тебе это не по душе? – спросила Пенелопа.

– Он считает, что нарушает покой мертвых, а в его культуре это считается грехом, – ответил Киппер прежде, чем Вульфгар успел открыть рот. – Верно, сынок?

Вульфгар хотел было что-то сказать, но лишь хмыкнул.

– Когда я умер, я был на несколько десятков лет старше тебя, маг, – произнес он. – Однако это верно – я не имею нрава нарушать покой мертвых.

– Ну что ж, насчет этого не волнуйся, друг мой, потому что ты не сделал ничего подобного, – заверил Киппер и подул в рог; звук был хриплый, неприятный, но этого оказалось достаточно для того, чтобы магия сработала. Спустя несколько секунд драгоценные камни на коричневом ободке, украшавшем рог, заискрились, и появились три воина; каждый был вооружен либо парой ручных топоров, либо топором и мечом. Они некоторое время в угрожающих позах перемещались по комнате, казалось, не понимая, что от них требуется, пока Киппер не произнес очередное заклинание – и они растаяли в воздухе.

– Это магический предмет, инструмент, – объяснил старик-маг и вернул рог Вульфгару.

– Вроде Гвенвивар? – переспросил Вульфгар.

– Нет, пантера – существо намного более сложное, – возразила Пенелопа. – А этот предмет скорее походит на свисток, которым Дзирт вызывает своего единорога.

– Это вовсе не души погибших воинов, – успокоил варвара Киппер. – Это магически воссозданные физические воплощения умерших берсерков, но не волнуйся: души, которые жили в этих телах, давно уже отправились в Приют Воинов. – Он посмотрел на Пенелопу и кивнул: – Как я и ожидал.

– Я что-то не понимаю, – заговорила Кэтти-бри. – Какое отношение этот рог имеет к нашей задаче?

– Магия, заключенная в роге, представляет собой – или представляла собой – заклинание, позволяющее заключать в ловушку души, – принялся объяснять Киппер. – По крайней мере, часть этой магии такова. Здесь есть еще много того, чего я не понимаю, потому что это очень древняя вещь, созданная за много веков до Магической чумы или, скорее даже, до Смутного Времени. Но жертвы этой магии – погибшие воины – были пойманы с помощью именно этого заклинания, и оно с таким же успехом может помочь вам поймать вашего друга-вампира.

– Поймайте его душу, заключите ее в драгоценный камень и принесите камень могущественному жрецу, который завершит эту неприятную задачу, – предложила Пенелопа.

– Мне неизвестно такое заклинание, – возразила Кэтти-бри.

– Конечно, оно очень могущественное, – подтвердил Киппер. – Возможно, оно тебе не по силам, но я так не думаю; по крайней мере, если у тебя будет свиток и драгоценный камень, достойный того, чтобы вместить такое сокровище, как душа.

– И у тебя имеется и то, и другое, – предположил Вульфгар.

– Мы запасли много всяких разных штук для защиты от биддердуу, просто так, на всякий случай, – ответила Пенелопа.

– Это оборотни, – объяснила Кэтти-бри своему другу-великану.

– Я помню Биддердуу, – кивнул Вульфгар.

– Он оставил после себя потомков. В лесу.

Пенелопа Гарпелл поднялась и предложила Вульфгару руку:

– Идем. Оставим Кэтти-бри и Киппера, пусть занимаются своей работой. Ей многому предстоит научиться.

Когда они вышли из комнаты, Кэтти-бри повернулась к старику-магу с улыбкой:

– Я знала, что ты нам поможешь.

– Этот мир – мрачное место. Но когда друзья протягивают руку помощи, в нем становится светлее.

Кэтти-бри кивнула, оценив великодушие мага, и подумала: «Что еще могут предложить нам Гарпеллы после того, как Компаньоны из Халла закончат свое дело в Гаунтлгриме и снова обратятся с оружием в сторону Серебристых Болот?»

– Теперь тебя не беспокоит твоя… игрушка? – спросила Пенелопа, уводя Вульфгара прочь. Они прошли но множеству коридоров, миновали несколько комнат и наконец очутились в прекрасном саду, который был разбит позади Дворца. Плюща.

– Нет, – признался Вульфгар. – Я боялся, что беспокою мертвых. А мне не положено…

– Но ты все же не уничтожил этот рог, – заметила Пенелопа. – И не избавился от него.

Вульфгар улыбнулся, признавая ее правоту:

– Однажды он спас мне жизнь.

– Да, в логове дракона, как уже рассказывали мне ты и твой друг-хафлинг. Я бы с удовольствием послушала подробный рассказ об этом сражении.

Вульфгар остановился и взглянул на нее сверху вниз:

– Ты когда-нибудь была искательницей приключений? Тебе знакомо волнение битвы?

– Или волнение кражи? – добавила Пенелопа и протянула руку к рогу, отделанному алмазами.

– Это было вполне законное мародерство! – со смехом поправил ее Вульфгар.

– Когда я была моложе, я любила приключения, – призналась женщина. – Вообще-то, именно в глуши, на хуторе, полном горных великанов, я и встретила Доуэла и влюбилась в него. В разгар битвы, ни больше ни меньше.

– Значит, он спас тебя? – хитро спросил Вульфгар.

– Все было с точностью до наоборот. – Женщина направилась по садовой дорожке, идущей между рядами цветов с высокими стеблями, и вышла на освещенную солнцем поляну, расположенную в дальнем конце. – Доуэл довольно искусен в своем ремесле, но он никогда особенно не отличался умением колдовать в бою, а великаны – не самые восприимчивые к чарам создания.

– Очевидно, чары Пенелопы оказались более могущественными.

Женщина рассмеялась.

– Мне не понадобились чары, хватило и моего решительного настроя!

– Действительно, его умение убеждать должно быть велико, раз он сумел уговорить тебя вступить в эту семью, – заметил Вульфгар, и Пенелопа посмотрела на него с озадаченным выражением, словно не понимая, о чем он говорит.

– Это я уговорила его, – поправила она, когда сообразила, о чем речь. – Я урожденная Гарпелл, а не он.

Настал черед Вульфгара изумляться.

– Доуэл вступил в мой клан и принял мое имя, – объяснила она. – Это было самое меньшее, что он мог сделать после того, как я вытащила его из лап короля горных великанов – и заметь, очень голодного короля!

Вульфгар рассмеялся.

– Мне кажется, что твое возвращение на Торил – самое странное из всех, – продолжала Пенелопа. – Кэтти-бри вернулась по приказу своей богини, Бренор – по долгу дружбы, хафлинг – потому, что хотел доказать, что он чего-то стоит. Кстати, осторожнее с ним: подозреваю, он, ради того чтобы продемонстрировать собственную смелость, вскоре навлечет на себя крупные неприятности. Но как же насчет Вульфгара? Ты признался, что не сразу выбрал эту трону, и все же ты здесь.

– Я вернулся ради друзей, как и Бренор, и потому, что я в долгу перед Бренором, настолько же, насколько перед Дзиртом.

– Ты никому ничего не был должен, а дружба ваша осталась в далеком прошлом, и ты сам нам об этом рассказывал. – Пенелопа остановилась, пристально посмотрела на Вульфгара, и он вынужден был взглянуть ей прямо в глаза.

– Возможно, я все-таки боюсь смерти, – после долгого молчания заговорил он.

– Странно слышать такое от человека, который провел много лет в мире ином.

– А что я могу найти в Приюте Воинов?

– Семью, друзей, уют? Разве не этого ты ожидал?

– И все это навечно.

Его тон многое объяснил ей.

– Ты имеешь в виду – это вечная скука?

– Я не могу сказать, но это не важно. Если это все будет длиться вечно, оно может и подождать, верно? А сейчас мне подарили захватывающее приключение, новую жизнь, после которой останутся прекрасные воспоминания, подарили возможность вновь встретить достойных друзей, с которыми можно пуститься в путь. Почему бы мне и не вернуться на Торил?

– Вижу, ты полная противоположность Дзирту. Он не смог заставить себя забыть Кэтти-бри и свою прежнюю жизнь, а ты, кажется, уже и не вспоминаешь о прошлом.

Вульфгар несколько мгновений поразмыслил над ее словами, затем медленно покачал головой:

– Нет, не так; я просто хотел набраться новых впечатлений. Я снова хочу сражаться, любить женщин, есть вкусную еду, пить хмельные напитки.

– Значит, это для тебя просто большое развлечение? И больше ничего?

– Не знаю, – признался Вульфгар.

– Значит, для тебя сейчас цель жизни – получать удовольствие?

– И это неплохая цель! – легкомысленно заметил Вульфгар, но Пенелопа не желала так просто оставить этот разговор.

– Существует религия, последователи которой считают так же, – сказала она, и на лице Вульфгара появилось кислое выражение. – Нет, это, скорее, философия, – быстро поправилась она. – Но в ней предполагается отсутствие справедливого вознаграждения. Эта философия называет богов фальшивкой, считает, что боги – всего лишь могущественные смертные, которые изображают божества ради собственного развлечения, за счет низших разумных существ, населяющих этот мир; и вот эти смертные могут якобы контролировать нас.

– Кажется, тебе многое об этом известно.

Настала очередь Пенелопы рассмеяться.

– Меня часто называли чуждой условностям и традициям. Я считаю, что это почетное звание.

Вульфгар внимательно посмотрел на собеседницу.

– Ты скучаешь по дорогам и треволнениям, которые приносят приключения, – заявил он.

– Я слишком стара… – начала она, но Вульфгар рассмеялся, и она смолкла.

– Я прожил на свете сто двадцать пять лет!

– Но у тебя тело молодого человека.

– Я подвержен страстям молодого человека, но лишь потому, что я испытал скуку старости, – поправил ее Вульфгар. – Я пережил и боль, и горе…

– А любовь?

Он не стал этого отрицать. Он снял с плеча Клык Защитника и легко взмахнул огромным боевым молотом, держа его в одной мускулистой руке.

– Я наслаждаюсь каждым днем, каждым событием, – кивнул он. – И каждым волнением жизни.

– Например, беседой со старой женщиной в саду, залитом: солнцем?

Вульфгар широко, искренне улыбнулся, и его ясные голубые глаза сверкнули.

– Не такая уж ты и старая, – лукаво произнес он. – Возможно, придет день, и мы с тобой отправимся на охоту за великанами.

Теперь Пенелопа тоже улыбалась, и это был ее безмолвный ответ. Она искренне надеялась, что такой день когда-нибудь настанет.

– Если честно, ты напоминаешь мне зверя, загнанного в клетку, – с такими словами Реджис обратился к Бренору ясным, солнечным утром несколько дней спустя. Они стояли на парадном крыльце Дворца Плюща. Весна была в разгаре, дул свежий теплый ветерок, и дорога манила их за собой – но еще более упорно звал их в путь мрачно настроенный дворф.

Он без конца расхаживал взад и вперед, топая тяжелыми сапогами по дощатому полу. Остановился на мгновение, чтобы презрительно фыркнуть в ответ на замечание хафлинга, затем снова принялся мерить крыльцо шагами.

На тропинке неподалеку от дома методично тренировались Дзирт и Вульфгар, и каждые несколько минут Вульфгар о чем-то спрашивал своего бывшего наставника. Реджис подумал, что ему следует пойти туда и тоже потренироваться с Дзиртом – в конце концов, кто из них лучше всего владеет мечом?

– У нас впереди долгий путь, – заметил Бренор, в очередной раз проходя мимо хафлинга.

Реджис кивнул.

– Гаунтлгрим… Ага, погоди, когда ты его увидишь, все поймешь, – ворчал Бренор. – Поймаем мы, значит, Пуэнта, и уберемся оттуда. В Серебристую Луну, вот что я тебе скажу! Так, а там найдем жреца, который сделает все, что нужно, а потом отправимся охотиться на Обальда и его псов и загоним этих тварей обратно в их норы!

Так он продолжал бормотать довольно долго, обращаясь скорее к себе самому, потому что замечание о «долгом пути», который ждал их, заставило Реджиса задуматься о собственном будущем. Да, он пойдет в Гаунтлгрим, но, может быть, для него это будет последней целью их совместного путешествия? Может, ему следует оттуда пойти не на восток, к Серебристым Болотам, а на юг? Он ничуть не сомневался, что в начале лета сумеет найти Дорегардо и «Ухмыляющихся пони», и у него еще останется время на то, чтобы вернуться в Дельфантл, в любящие объятия прекрасной Доннолы.

В этот момент дверь особняка отворилась, и появилась Кэтти-бри в сопровождении Пенелопы и Киппера.

– Если ему удастся отбиться во время первой попытки, возможно, действительно стоит убить его на месте, – говорил Киппер.

Дзирт и Вульфгар прекратили поединок и присоединились к остальным.

– Эй, о чем это вы?! – воскликнул Бренор.

Кэтти-бри показала ему золотое кольцо, поблескивавшее у нее на руке; в кольцо был вправлен черный драгоценный камень.

– В этом кольце содержится заклинание, необходимое для того, чтобы поймать душу Пуэнта. – Она перевернула руку ладонью вверх: на ладони лежал огромный камень, красный как кровь.

– Рубин? – спросил Дзирт.

– Сапфир, – поправил его Реджис, глядя на драгоценность и облизываясь.

– Это филактерия, – объяснила Кэтти-бри, затем спрятала камень.

– Ты сказал, что у нас может и не получиться, – обратился Бренор к Кипперу. – Значит, считаешь, что это не сработает?

Старик втянул воздух сквозь зубы.

– Это очень сложное колдовство…

– Моя дочь с ним справится!

– О, успокойся, – сказала Пенелопа. – Кольцо, которое Киппер ей одолжил, сохраняет магию в неприкосновенности. И все же чары эти непростые, а ваш друг вряд ли захочет поддаться им; он будет сопротивляться, и иногда сопротивление бывает успешным.

– Упрямый дворф, – добавил Киппер, – никогда не бывает легкой целью для мага!

– И дружба не поможет, – резко произнес Реджис, и Бренор в ярости уставился на него.

– Киппер показал мне, как это делается, и я практиковалась несколько раз, – сказала Кэтти-бри. – Если не получится с кольцом, у меня есть вот это. – Она сунула руку в карман белого платья и вытащила серебряный футляр для свитков.

Но Киппер все равно качал головой.

– Лучше будет просто уничтожить вампира, если он воспротивится магии, – возразил он. – Заклинание «Ловушка душ» трудно активировать. Только маг с большим опытом может сделать это без свитка, и даже со свитком… боюсь, ты не готова.

– Не стоит недооценивать ее, – вмешалась Пенелопа и положила руку на плечо Кэтти-бри. – Ей покровительствует сама богиня, и она мудрее и обладает большим опытом, чем можно предположить по ее внешности.

– Да-да, я знаю, я знаю, – сказал Киппер. – Ну что ж, в таком случае, удачи вам всем, прощайте – и доброго пути. Надеюсь, вы найдете своего пропавшего друга.

Он поклонился и ушел в дом, а друзья по очереди распрощались с Пенелопой и направились вниз с холма, к воротам Дворца Плюща, к дороге, которая лежала за воротами, и навстречу тропам, ожидавшим их.

– Поговаривают, будто в предгорьях Хребта Мира безобразничают великаны! – крикнула им вслед Пенелопа.

Вульфгар ухмыльнулся.

– Ага, – ответил он. – Когда-нибудь мы с ними разберемся!

– О чем это она? – спросила Кэтти-бри, когда они вышли на дорогу.

– О приключениях, – пробормотал Вульфгар. – Как всегда, о приключениях.

Глава 11

Пешка в руках Королевы

– Не говори ни слова, пока тебе не прикажут! – прожестикулировал Тос’ун Армго своей дочери Дум’вилль, когда оба стояли рядом, как им было велено, на местах, отмеченных Береллин Ксорларрин.

– Не шевелиться, – предупредила их жрица, и голос у нее при этом был такой злобный, что это невозможно было не заметить. Здесь творится что-то неладное, догадался Тос’ун, и его охватил страх. Разумеется, Ксорларрины никогда не относились дружелюбно к Дому Армго, но подобное обращение выходило за рамки обычной вражды между кланами.

Береллип, дочь главы семьи, верховная жрица, была напугана, когда велела им стоять на своих местах.

– Как ты думаешь, что?.. – шепотом начала Дум’вилль, но не договорила и пронзительно вскрикнула, когда в спину ей одна за другой впились четыре ядовитые змеи. Девушка на миг потеряла сознание от яда, и к тому же она была потрясена тем, что Береллип оказалась так близко. Ноги ее подкосились, и она одним коленом опустилась на камень. Она упала бы, если бы сильная рука не схватила ее за плечо и рывком не поставила обратно на ноги.

– Жалкое существо, – прошипела ей на ухо Береллип. – Иблит! Мне следовало бы уволочь вас прочь и скормить моим драукам, чтобы Матери не пришлось испытывать отвращение, глядя на такую мерзкую тварь, как ты!

– Это аристократка и благородная дочь Дома Баррисон Дел’Армго, – возразил Тос’ун.

Береллип расхохоталась и грубо оттолкнула Дум’вилль, затем обошла пленников и снова остановилась перед ними.

– Это многое говорит о жуликах, называющих себя Вторым Домом Мензоберранзана, ты не находишь? До чего вы докатились: ложитесь с иблитами, чтобы увеличить численность своего подлого семейства!

Глаза Тос’уна сверкнули, и Дум’вилль решила, что отец ответит на этот выпад оскорблением, но, к ее удивлению, он стоял молча, совершенно неподвижно, лишь челюсть его слегка дрожала. Дум’вилль подумала, что это странно и совершенно несвойственно отцу, но затем поняла, что отец ее пристально смотрел не на Береллип, а мимо нее. Девушка беззвучно ахнула, и, преодолевая терзающую все тело боль от змеиного яда, заставила себя выпрямиться и расправить плечи.

За спиной верховной жрицы Береллип Ксорларрин показалась процессия дроу, какой девушке еще не приходилось видеть, она даже представить себе не могла подобного. Мужчины-воины шествовали справа и слева от высокопоставленных аристократов; они шагали с безукоризненной четкостью, ступая одновременно, и их доспехи и оружие сверкали – они явно были магическими.

На парящем между двумя рядами воинов полупрозрачном диске, который светился изнутри пурпурным и голубым цветами, восседала женщина, облаченная в великолепные одежды, украшенные узорами из драгоценных камней, кружевом и сложными вышивками, изображавшими пауков и паутину. На коленях у женщины покоилась плеть с пятью извивающимися змеями, и головы змей смотрели на пленников – очевидно, рептилии прекрасно понимали, что здесь происходит.

Береллип резко развернулась и, потупившись, рухнула на колени.

«Может, мне следует сделать то же самое», – подумала Дум’вилль. Она быстро глянула на отца, который стоял совершенно неподвижно, опустив взгляд. Она тоже уставилась себе под ноги и сглотнула ком в горле. Вид отца, напуганного до такой степени, что на лбу у него выступили капельки нота, еще сильнее взволновал ее.

– Мать Квентл, – приветствовала женщину Береллип, не поднимая головы.

– Это тот самый сын Дома Баррисон Дел’Армго? – спросила Мать Квентл Бэнр, спустилась со своего диска и подошла к Береллип; при этом она жестом велела верховной жрице подняться на ноги.

– Да, Тсабрак схватил его в туннелях к востоку отсюда.

Мать с интересом посмотрела на Дум’вилль, но любопытство тут же сменилось явным отвращением.

– А это что такое?

– Моя дочь, Мать, – осмелился вмешаться Тос’ун, и Береллип ударила его по лицу.

Однако Квентл оттолкнула Береллип прочь и велела Тос’уну посмотреть ей в лицо.

– Твоя дочь? – переспросила она на языке жителей поверхности.

– Да.

– Аристократка из Дома Баррисон Дел’Армго?

Тос’ун сглотнул ком в горле, и Дум’вилль заметила это.

– Как это замечательно, – произнесла Мать Квентл. – Ты доставил мне такой интересный подарок, заставляющий меня задуматься.

Все трое – Дум’вилль, Тос’ун и Береллип – озадаченно взглянули на Верховную Мать.

– Интересно, что почувствует глава твоей семьи, когда узнает, что кровь ее отпрысков смешалась с кровью низших существ, – заметила Квентл голосом, напоминавшим мурлыканье довольной кошки. – Или она захочет оставить сей факт втайне, как ты считаешь?

У Тос’уна, видимо, снова пересохло в горле, и он бросил униженный взгляд на Дум’вилль. Молодая полукровка внезапно увидела в его глазах сожаление. Он совершил ошибку, приведя ее сюда. Им не следовало покидать Серебристые Болота.

– Андзрел! – повысила голос Мать Квентл, оглянувшись на свою свиту. Высокий воин поспешно вышел вперед. – Забери ее себе и покажи ей, что значит быть иблитом в Мензоберраизане.

– Я могу делать с ней все, что мне вздумается? – уточнил он.

– Только чтобы она осталась жива, – приказала Квентл. – А ее здоровье, умственное и физическое, меня мало волнует.

– Нет! – воскликнула Дум’вилль, хватаясь за меч, но Квентл подняла руку, произнесла лишь одно слово, и несчастную девушку швырнуло назад.

Голос Хазид-Хи, разумного меча, вопил в ее мозгу, приказывал ей не двигаться, но упрямая девушка поднялась с земли и, преодолевая сопротивление, вытащила из ножен клинок.

– Маленькая Доу, стой! – воскликнул Тос’ун.

Мать Квентл злобно рассмеялась. Андзрел, стоявший рядом с ней, вытащил свои мечи и спокойно подошел к несчастной пленнице.

– Предупреждаю, отойди от меня! – выпалила Дум’вилль.

И тогда мастер оружия Дома Бэнр напал на нее. Движения его были неуловимы, он вращался, уклонялся от ее выпадов, мечи его сверкали, описывали круги в воздухе и, казалось, атаковали ее со всех сторон. Дум’вилль считала себя искусной в обращении с мечом, но никогда ей не доводилось видеть воина, который сражался бы так умело и стремительно. И, что было хуже всего, Хазид-Хи отказывался помогать ей, он нашептывал ей слова сомнения, призывал ее сдаться.

Клинок Андзрела скрестился с ее мечом, и Хазид-Хи помешал ей сосредоточиться, словно ослепил ее.

Дум’вилль не знала, что думать. Она увидела, как ее драгоценное оружие отлетело в сторону, зазвенело о каменный пол пещеры. Она увидела совсем рядом Андзрела, увидела, как он замахивается рукоятью меча, намереваясь ударить ее в лицо.

Затем перед глазами возникло туманное пятно, окруженное мелькающими черными точками. Она почувствовала, как сильные руки дроу схватили ее, потащили назад. Он уже стоял у нее за спиной, держа ее, чтобы она не упала…

Пять змей танцевали свой зловещий танец у нее перед глазами.

Плеть Береллип причинила ей боль – так ей казалось до этого момента, но по сравнению с плетью Матери Квентл те укусы были совершенно безболезненными.

Спустя несколько секунд Дум’вилль уже лежала на полу, пронзительно вопила и извивалась в агонии. Плеть наносила удар за ударом, клыки гадюк впивались в ее плоть, жгучий яд струился по ее жилам.

– Мать, я умоляю тебя! – вскрикнул Тос’ун.

Мать обратила на него гневный взгляд:

– Ты жил на поверхности. Сколько лет?

Тос’ун ответил не сразу, и Дум’вилль пришлось вынести еще один удар плетью в наказание за его нерешительность.

– С того года, когда атаковали Мифрил Халл! – поспешно выкрикнул сын Дома Баррисон Дел’Армго.

Квентл недоверчиво взглянула на него.

– Я не вернулся тогда в Мензоберранзан, – объяснил он. – Я заблудился, мне пришлось остаться на поверхности…

– И ты решил жить с эльфами?

– Да… Нет! Я нашел других, дроу из Чед Насада, из Домов Суун Ветт и Кхареезе…

– Где они сейчас?

– Мертвы. Давно мертвы.

– И ты остался?

– Мне некуда было идти, я остался совсем один и не знал обратной дороги.

– До сегодняшнего дня.

– Настало время найти путь домой, вместе с Дум’вилль, моей дочерью, она дроу душой и сердцем. Она убила своего брата, который отличался от нас, который не мог следовать религии Паучьей Королевы, а я, в свою очередь, ранил ее мать.