Текст книги "Невервинтер"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Но убийца продолжал двигаться. Он продолжал работать клинками. Он продолжал убивать.

Баррабус не мог думать, и в этом было удовольствие. Он не думал об Алегни или Империи Незерила, о Дриззте До’Урдене, о том, кем он когда-то был и кем стал сейчас.

Он просто существовал, просто выживал в экстазе битвы, затерянный на краю самой смерти. Его мышцы работали в идеальной гармонии, натренированные вековой практикой. Каждый удар наносился в последний возможный момент, едва поспевая из-за постоянно увеличивающегося количества врагов. В конце концов, даже он не сможет быть достаточно быстр, и враги доберутся до него. Чтобы рвать его. Чтобы кусать его. Чтобы убить его? Смогут ли они?

Баррабус Серый был дважды проклят. Годы были не властны над ним, но он ненавидел своё существование.

Он не мог убить себя из-за этого меча, Клыка, который заполнял его мысли и не позволял этого сделать.

Он пытался – ох, как он пытался! – в первые годы, которые был связан соглашением с нетерезами, находясь на службе у Херцго Алегни, но безрезультатно. Убийца даже придумал хитроумное приспособление, которое бросило бы его на нож, лишив жизни, но затея не удалась, потому что он плохо закрепил оружие, потому что тот клинок, Клык, обманул его.

Также не имело значения и время его смерти. Из-за этого ужасного меча и могущественного нетереза, облегчить свою участь благодаря смерти не представлялось возможным. Даже если он делал последний вздох, его жизнь восстанавливалась, его воскрешал ужасный и безжалостный дьявольский клинок.

Поэтому Баррабус Серый бросился в битву, безумную и жестокую битву, и он верил – это было то, что положит долгожданный конец его существованию. Возможно однажды меч просто устанет от него и позволит уйти.

Был ли сегодня тот день?

Хотел ли он, чтобы это был тот день?

Вопрос казался смешным, когда он осмотрел свою работу: кучка уничтоженных зомби и чуть больше нелепо катавшихся по земле, с конечностями, отрубленными или изувеченными настолько, что они не могли держать тварей и отвечать их безумному зову.

Возможно, проклятие было плодом его трусости, думал Баррабус. Возможно, он не мог убить себя или позволить себе быть убитым, или даже поставить себя в безвыходное положение потому, что где-то в глубине души и сердца его продолжительные заявления о желании умереть были полностью лживыми. А если бы его убивали раз за разом, если бы он показал свою бесполезность в битве, неужели Алегни не дал бы ему уйти?

Ещё один враг приблизился, и в последний момент Баррабус посмотрел в её глаза – живые глаза, не такие как у этих ужасных зомби.

Конечно Баррабус, который сражался с фанатиками-ашмадай долгое время, узнал этот напряжённый взгляд, и знал, что необходимо принимать такого врага всерьёз. Она пошла на него с высоко занесённым для удара оружием, одним из тех пресловутых красных посохов-копий, которыми пользовались практически все ашмадай. Как только Баррабус переместил свой меч вверх горизонтально, чтобы блокировать удар, женщина отклонилась и опустила копьё вниз. Вытягивая руки на всю длину, она сделала круг и ударила его толстым концом скипетра.

Баррабус предвидел это движение. Он видел этот высокий обманный выпад с последующим низким ударом дубинкой у каждого ашмадай, который вступал в поединок с ним, и никому, за исключением первого сделавшего попытку провести эту комбинацию, не удавалось даже приблизиться к тому, чтобы ударить его. Даже когда его клинок пошёл вверх, убийца быстро переставил ногу и, как только женщина начала своё истинное движение, убийца сделал выпад вперёд.

Ей даже не удалось завершить полный оборот вокруг себя, когда он врезался в неё, и в скрученной позиции она не смогла удержать равновесие под его мощным натиском. Женщина упала, и он просто перепрыгнул через неё, игнорируя её попытки ударить его оружием. Он приземлился выше её головы и стал перед ней.

Она осознала опасность и ударила, стараясь повернуться боком к противнику. Но Баррабус легко держал темп, оставаясь выше её головы, где любые выпады и удары производили небольшой эффект.

Он заглянул в её глаза. Возможно из-за того, что они так отличались от бездушных глаз зомби, но по какой-то причине Баррабус не проскользнул мечом сквозь её жалкую защиту и не лишил её жизни.

Она почти подрезала его голень выпадом скипетра, но он отставил ногу назад как раз в тот момент, чтобы избежать этого, затем ударил ногой прямо, его сапог встретил дубинку противницы в месте, где она её держала рукой. Ашмадай завыла от боли, и копьё-посох отправился в полёт.

– Сдавайся! – Баррабус ткнул концом меча в углубление на шее между ключицами.

убийца не мог поверить, что это слово слетело у него с губ.

– Никогда! – прошипела женщина.

Она схватилась за лезвие его превосходного оружия, и кровь хлынула из её руки.

Баррабус быстро отвернул оружие от неё. Его отвращение к этим фанатикам возросло в этот момент, но, тем не менее, он не нанес последнего удара, чтобы добить её.

Он чувствовал зомби, приближающегося сзади, и взял меч обратным хватом, нанося колющий удар назад, который причинил серьёзный урон внутренностям создания. Он наклонился и крепко взялся за меч, проводя лезвие над собой по дуге. Оно летело над ним, врезаясь в женщину-фанатика, как только она попыталась сбежать.

Ещё одна пара зомби бросилась на Баррабуса. Он устремился вперёд, нанося удары мечом и кинжалом, мелькающими по сторонам, расчищая себе путь таким образом, чтобы пронестись между парой живых мертвецов. Он повернулся влево, сражая наповал одного из противников.

Его рука с кинжалом работала независимо, передвигаясь туда-сюда, чтобы парировать удары зомби. Шаг за шагом, Баррабус отступал, а голодная тварь надвигалась. Внезапно убийца выступил вперёд и вонзил кинжал до рукоятки прямо в глаз зомби.

Как же он заметался! Но Баррабус оставил кинжал на месте и отступил на шаг. Другой упрямый враг встал у него на пути.

Женщина-ашмадай даже не позаботилась о том, чтобы поднять упавший посох-копьё. Она просто пошла на врага с кулаками.

Баррабус подбросил клинок в воздух, и женщина не смогла удержаться от того, чтобы проследить взглядом за ним.

Когда она посмотрела на Баррабуса, то увидела только его стремительно приближающийся кулак. Удар раздробил нос, кровь хлынула из обеих ноздрей. Но она устояла на ногах. Баррабус увернулся от её захвата и сделал кувырок под её рукой. Она споткнулась вперёд и, скользя рядом с ней, Баррабус схватил её за шею. Он знал, как быстро убивать удушением, и знал, как сократить время воздействия, чтобы просто вывести человека из строя.

Женщина боролась всего несколько мгновений, прежде чем обмякла от его хватки. Он хотел дать ей упасть без сознания на землю, но ещё один зомби начал наступать, поэтому он бросил женщину на него. Сам он бросился в другую сторону с кувырком, и достал меч.

Приблизившись, он оттолкнулся, изменил направление на обратное, нанося мощный удар зомби как только тот освободился от ашмадай.

С глубоко всаженным в глаз кинжалом Баррабуса, зомби, ещё не познавший ударов его меча, наступал на него, отчаянно молотя руками.

А потом молотя без кистей.

Потом без руки.

Потом его голова отправилась в свободный полёт, раскручиваясь в воздухе.

Убийца поймал голову, когда она падала, за рукоятку торчащего из глаза кинжала, и движением запястья отправил отвратительную вещь подальше.

Снова у него были оба оружия и ближайшие угрозы были ликвидированы, но Баррабус знал, что он в беде.

Через поле подходили наиболее грозные враги – толпа ашмадай и женщина-лич, которую он видел рядом с самой Силорой Салм, лич, которая, как он знал, была ему не по зубам.

Убийца оглянулся на стену города и далёкие ворота. Изнутри крепости громким эхом отдавались звуки битвы. Защитники города с трудом отбили первое нападение.

Баррабусу Серому было некуда бежать.

Полоса бело-голубой молнии вырвалась из скипетра Валиндры и понеслась к Невервинтеру. Её блеск на мгновение отразился на охваченных ужасом лицах пары лучников, прежде чем она разразилась большим взрывом, сбивая людей с городской стены.

Лич хотела подняться в воздух, подняться на стеной, и дождём пролить смерть на находящихся внутри. Интуитивно она ненавидела их. Они были живы, она – нет, и как же она хотела пополнить ими ряды своей армии нежити.

Но потом Валиндра вспомнила слова Аруники, и обещание контроля над эмоциями. Это было одним из испытаний, которые они обсуждали с Аруникой, когда необузданный голод нежити и разумная осторожность схлёстывались в противостоянии.

Тем не менее, она обнаружила себя плывущей к стене.

Лич вспомнила приказы Силоры: использовать армию, чтобы проверить оборону города и сломить сопротивление врага, пока не будут стянуты и не вступят в бой новые союзники Аруники.

И, тем не менее, она не могла остановится.

Но потом она увидела кого-то, сражающегося у основания стены. Зомби стремились к какому-то невидимому врагу. Женщина-ашмадай, которую она послала вперёд на смерть, была жива, и тоже атаковала. Другие ашмадай стали кричать о враге на поле, называя его Нетерезским Чемпионом.

Прежде, чем Валиндра успела приказать им поймать и убить воина, безумные фанатики взяли инициативу на себя. Они выстроились в линию далеко внизу слева от Валиндры и начали приближаться, заворачивая концы линии вперёд, чтобы перекрыть все пути к отступлению ненавистному Баррабусу Серому.

Внимание Валиндры сосредоточилось на чемпионе и его битве. Женщина-ашмадай лежала на земле, тела множества зомби были разбросаны вокруг него, и теперь воин увидел приближающуюся смерть.

Лич знала, он побежит к стене, и возможно кто-либо из стоящих на ней бросит ему верёвку…

Едва соображая, Валиндра протянула скипетр и несколько красных огней понеслись через поле. Выпустив последний магический заряд, лич вызвала грозовое облако и принялась осыпать Баррабуса и землю вокруг него льдом.

С удовлетворённой усмешкой она смотрела, как мужчина туго растянул свой плащ и низко пригнулся, тщетно пытаясь добежать до стены.

Сзади стремительно приближались воины-ашмадай.

И тогда с дальнего конца линии, далеко слева от Валиндры донеслись крики:

– Шадовары! Нетерезы идут!

Для ашмадай не было более воодушевляющего боевого клича. Как один, они забыли своих врагов в Невервинтере и повернулись в противоположную сторону, чтобы встретить на поле вновь прибывшую силу.

Валиндра посмотрела в том направлении, затем на ползущего врага, которому она нанесла ощутимый урон, потом на городские стены и продолжающееся сражение за ними.

– Это он! – прокричал ашмадайский воин-тифлинг.

Он указал на дальний конец линии, где происходила битва с нетерезами.

Крупная фигура возвышалась среди остальных её прислужников, его огромный меч светился красным даже в ночной тьме.

– Повелитель нетерезов, госпожа! – сообщил ближайший ашмадай.

– Лидер наших врагов! Великая победа ждёт нас! – закричал другой и поспешил в атаку.

Лич изучала битву. Ей понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы понять, что они не смогут победить.

Большая часть её зомби была за стенами города, а силы ашмадай и близко не соответствовали силам приближающихся врагов. Что ещё хуже, нетерезский повелитель был здесь во всём своем великолепии, каждый взмах его огромного красного меча резал ближайших фанатиков на части. Сила его ударов преодолевала любую защиту. Отбивая скипетры в стороны, с лёгкостью пронзая кожу и кости, он оставлял за собой кровавый след из разрубленных тел.

Лич зашипела и последний раз обратила взор на врага, приближавшегося к основанию стены, воина, которого её прислужники назвали Нетерезским Чемпионом. По крайней мере в этой схватке она будет претендовать на победу.

Резким движением Валиндра выставила скипетр вперёд и высвободила ещё одну змею молнии. А затем лич, совсем как живая, умная Валиндра Теневая Мантия, архимаг Главной Башни Волшебства, развернулась и покинула поле боя.

Энергия магических зарядов едва не сбила Баррабуса, когда он пробирался к стене. У него перехватило дыхание. Ашмадай окружали его, убийца понимал, что необходимо либо найти лёгкий способ подняться на стену, как бы маловероятно это ни было, либо получить помощь от кого-то, находящегося наверху. Судя по звукам битвы за стеной, это казалось ещё более маловероятным. Затем началась буря, ледяные шары задробили по нему, земля под ногами стала скользкой. Он держался на ногах, но едва мог идти.

Убийца повернулся, чтобы оценить свою дилемму, а, возможно, встать и сражаться.

Звуки боя справа от него принесли надежду на то, что Херцго Алегни наконец-то вступил на поле, но прежде, чем он смог насладиться этой надеждой, Барррабус увидел змею молнии, летящую через поле. Он сделал колесо вбок и приземлился прямо на ноги, его волосы исполняли дикий танец, но только что он уклонился от жалящего магического удара.

И тогда первые из его преследователей напали на него. Один оказался за спиной, даже не успев приблизиться. Другая удерживалась на ногах и скользила к нему по траве. Она выставила свой скипетр, чтобы парировать меч Баррабуса.

Убийца аккуратно отступил в сторону, и меч прошёл выше неё. В тот же момент он кинжалом проник через открытое место на сгибе локтя женщины. Она пыталась перевести скипетр в положение, пригодное для атаки. Но как только её рука пошла назад, он резко остановил её, и поднял вверх. Он повернулся к женщине боком, и она полетела вперёд, не в силах противостоять броску.

Она приземлилась на ноги, и ей удалось даже достаточно развернуться в воздухе, так что она практически стала с ним лицом к лицу. Но это мало улучшило её положение. Рука Баррабуса с кинжалом ударила вперёд, вонзая лезвие глубоко в грудь.

В то же время убийца направил меч вниз на второго атакующего. Клинок достал внутренности ашмадай и под углом вверх прошёл сквозь диафрагму к лёгким.

Баррабус не останавливался, чтобы проверить, покончил ли он с каждым из врагов. Он отпрыгнул в сторону, сделав колесо. Его плащ широко развевался, скрывая фигуру. Приземлившись на скользкую траву, он прыгнул ещё раз в том же направлении, и в третий раз, всё более ускоряясь, пока, наконец, не обнаружил надёжную опору для ног.

Ещё одна пара ашмадай бросилась на него, тыча оружием, а женщина, которой он нанёс удар, поднялась на ноги и пошла на него. С полным отвращения взглядом Баррабус направил клинок вниз перед собой, и, взмахивая им вверх, подбросил его в воздух, так что его рука смогла ухватиться за пряжку ремня и активировать кинжал в ней.

Он дёрнул запястьем, выпуская нож, и поймал меч так плавно, что ни один из сражающихся с ним даже не понял, что он подбросил его без руки, не говоря уже о брошенном ноже. Пока клинок не застрял глубоко в горле женщины. Она рухнула на колени, но продолжала ползти, молясь своему возлюбленному архидьяволу с каждым движением.

Баррабус, занятый трудным боем с другой парой фанатиков, не нашёл её фанатизм достойным восхищения или забавным. Просто глупым.

Он работал со своими новыми противниками, стоявшими под прямым углом к нему. Когда ползущая женщина-фанатик добралась до него, он просто сдвинул ноги и вполоборота нанёс ей сильный удар мечом по затылку.

Она упала на землю так, будто огромный камень рухнул на неё с высоты, и Баррабус вернулся к колющим, рубящим ударам и блокам с двумя другими.

Женщина застонала, стала на четвереньки и снова стала ползти.

Один из фанатиков, сражавшихся с Баррабусом, выкрикнул в экстазе:

– Асмодей!

Ему нужно было сконцентрироваться на Баррабусе, его отвлечение же открыло проворному убийце все пути. Он метнулся между парой, развернулся и вытолкнул одного из врагов, направляя глупца в сторону, чтобы он споткнулся о спину ползущей женщины.

Сведя руки перед собой, он направил один локоть назад, чтобы ударить противника под рёбра, поднимая его на цыпочки. Баррабус присел на одно колено, как только мужчина начал падать вперёд. Он выставил руку с кинжалом у головы мужчины, направляя его вниз. Затем убийца вскочил на ноги и ударил его мечом в углубление на горле. За ползущей женщиной другой ашмадай пытался подняться, но кинжал Баррабуса метнулся к нему и вонзился в грудь, отправляя его, задыхающегося, обратно на землю.

Женщина снова упрямо двигалась к нему. На коленях, с поднятой головой, обращённой к убийце, она прокричала:

– Асмоде..!

Прежде, чем она закончила слово, Баррабус обезглавил её. Голова долго крутилась в воздухе. Она упала, обращённая к Баррабусу, ни намёка на ужас не было в её взгляде, лишь пренебрежение.

Он пробежал мимо, сталкивая коленопреклонённый обезглавленный труп на землю, и добил остальных врагов.

Нагибаясь, чтобы достать кинжал из груди ашмадай, он плюнул на тело человека. Чувствуя других радом с собой, он вскочил в полной готовности к бою.

Это была не группа ашмадай – трое шадоваров стояли напротив него.

– Отличная работа, Баррабус Серый, – заметил один из них. – Мастер Алегни требует, чтобы ты сразу возвращался в город, как только мы одержим победу.

Баррабус бросил взгляд на предводителя нетерезов.

Он побежал к стене, задержавшись, чтобы подобрать кинжал-пряжку с трупа обезглавленной женщины, затем поменял направление, чтобы откопать первую ашмадай, которую он победил в эту ночь, женщина всё ещё была жива.

Перебросив её через плечо, он побежал к основанию стены, прося сбросить верёвку.

Несколько мгновений спустя он взбирался по стене с плененной женщиной-ашмадай. Он не был точно уверен – зачем, но точно знал, что не хотел оставлять Херцго Алегни такой трофей.

Глава 6
Игры Лускана

Из всех лидеров Лускана верховный капитан Курт считался наиболее внушительной фигурой. Представшим перед ним Дриззту и Далии не трудно было понять причину. В отличие от остальных четырех лидеров Города Парусов Курт приобрел свое положение не по наследству. Он сражался и завоевал его как в состязании по рукопашному бою и мореходству, так и по результатам последующего голосования всего экипажа Корабля Курта. После победы он, подобно его предшественникам со времен падения Дюдермонта, оставил свое родное имя и взял титул гордого Корабля.

– Интересную дилемму обрисовал мне мой друг Бениаго, не находите? – спросил Курт Советника Клутарха, человека, которого он победил в борьбе за пост верховного капитана.

Старик усмехнулся щербатой улыбкой и погладил колючую серую щетину на щеках и подбородке, покачивая все это время головой.

– Бениаго набивается на пост верховного капитана, – ответил Клутарх. Он повернулся лицом к рыжеволосому Бениаго, стоящему напротив Дриззта и Далии. – Не так ли, морской пес? Возможно, следовало убить темнокожего, ведь тебя посылали найти только светлокожую леди?

Дриззт и Далия смущенно переглянулись, поскольку пираты так бесцеремонно говорили о них, словно их тут не было вовсе или словно они были вооружены.

– Леди Далия путешествует с дроу, – ответил Бениаго. – Верховный капитан Курт чётко дал понять, что хочет нанять леди Далию на добровольных условиях, а я не думаю, что это получилось бы, убей я ее товарища.

– Не убил бы даже вместе со всей стражей Лускана на твоей стороне, идиот, – прошептала себе под нос Далия, и Дриззт ухмыльнулся.

Бениаго тоже услышал ее. Он обернулся и одарил женщину ледяным взглядом.

– Лучше не злить Бреган Д’эрт, – заметил верховный капитан Курт. – Ты из этой банды, не так ли? – поинтересовался он у Дриззта.

– Я довольно известный компаньон Джарлаксла из Бреган Д’эрт, – солгал Дриззт, хотя в буквальном смысле его слова были правдивы

– Ну, где же он и Бреган Д’эрт были? – спросил Курт с плохо скрываемым нетерпением. – С каждым месяцем их видно все реже и реже, и я боюсь, что скоро присутствие дроу станет не больше, чем мифом. – Курт подвинулся вперед в своем кресле, его лицо приняло серьезный вид. – Ходят слухи, что они строят заговор с одним из пяти капитанов, чтобы сделать его марионеточным правителем всего Лускана.

Дриззт не ответил, поскольку понятия не имел о подобных слухах. Но он не мог отрицать, что банду наемников дроу могло интересовать подобное развитие событий, с Джарлакслом во главе или без него.

– В таком случае вы, возможно, окажетесь ценным пленником, – продолжил Курт. – Или, что лучше для вас, хорошим шпионом.

– Зачем Бреган Д’эрт желать подобного исхода? – спросил Дриззт невинно.

– Это ты мне скажи.

– Разумеется, пять слабых верховных капитанов более уступчивы, нежели один сильный лидер, – объяснил Дриззт. – Слишком увлечены делами своих собственных кораблей, чтобы объединиться ради общего дела… Мы видели это даже во время давней войны против капитана Дюдермонта, не так ли?

Курт и Клутарх переглянулись и улыбнулись.

– Один сильный правитель или пятеро, мыслящие в одном направлении, были бы более расположены к сделкам на благо Лускана, так? – продолжал Дриззт. – Но к счастью нам, чужакам, редко приходится опасаться согласия в мыслях или намерениях пяти верховных капитанов. И всегда можно рассчитывать, что каждого из них можно купить. Не считая войны против капитана Дюдермонта, я не могу вспомнить время, когда бы все они собирались вместе для чего-то большего, чем совместный ужин.

– Ах да, игры Лускана.

– И вы сейчас играете в опасную игру, – продолжил Дриззт, – удерживая лейтенанта Бреган Д’эрт в качестве заложника.

– Заложника? – Курт притворился глубоко обиженным, даже поднес свою руку к сердцу, словно эти слова причиняли ему острую боль. – Мой человек, Бениаго, спас вас от злодеев с Корабля Ретнора, разве нет?

Дриззт собрался было возразить Курту, что они с Далией в любом случае – и без вмешательства Бениаго – победили бы в схватке, даже если бы у Ретнора были еще союзники в засаде, но остановился, увидев, что Курт и Клутарх снова улыбаются друг другу.

– Хорошо сыграно, Дриззт До’Урден, – поздравил его верховный капитан Курт, и впервые с момента их знакомства Дриззт почувствовал себя беззащитным.

– Неужели вы думаете, что вас никто не знает по эту сторону стен Лускана? – спросил Клутарх. – Того, кто сражался на стороне этого пса, Дюдермонта, и бывавшего с тех пор много раз в городе?

– Хватит этих глупостей, – потребовала Далия. – Что до вас, выражаю вам свою благодарность, – сказала она, указывая на Бениаго. – Мы бы победили на площади, можете не сомневаться, но ваше появление было весьма кстати, и мы это оценили.

– Мы не могли допустить, чтобы высокочтимая Далия и ее ценный спутник были убиты или попали в руки Ретнора, – объяснил Курт. Он подошел поближе и, к удивлению Дриззта и Далии, низко поклонился. – Достопочтенная госпожа, от лица трех верховных капитанов хочу поблагодарить вас за то, что избавили нас от импульсивного Борланна.

Такое прямое признание заставило Дриззта и Далию округлить глаза от удивления.

– Если бы я сделал то же самое с предком Борланна, Кенсиданом, – сказал Дриззт, – капитан Дюдермонт одержал бы победу.

Далия посмотрела на него ошеломлённым взглядом, граничащим с паникой, а Бениаго и Курт неловко смешались, как и все остальные стражники в зале.

– Не надо провоцировать нас без нужды, дроу, – предупредил Клутарх. – Прошлому лучше остаться в прошлом. Если бы мы думали иначе, тебя убили бы на улице, а Далию доставили бы сюда в цепях – прекрасный козырь в нашей затянувшейся дипломатии с Кораблем Ретнора.

Дриззт усмехнулся им, вполне довольный собой, но не сказал больше ни слова.

– Вы хотели меня видеть, и я здесь, – прервала их Далия, – с благодарностью за помощь в нашей схватке. У нас есть одно важное дело, поэтому если вам есть что предложить, пожалуйста, сделайте это сейчас.

– Есть многое, что я могу вам предложить, дорогая Далия, – ответил Курт, – иначе я не пошел бы на такие жертвы, обеспечивая вашу сохранность. Мои действия на улице с Бениаго, напрямую противостоящим второму человеку Корабля Ретнора, без сомнений вызовут предупреждения в мою сторону на следующем собрании пяти капитанов, и возможно даже требования компенсации за тех членов Корабля Ретнора, которые были убиты или ранены из-за нашего вмешательства. Я не сомневаюсь, что корыстный Хартучен Ретнор припишет мне и тех солдат, которых уложили вы двое в этом бою. Но это не важно, поскольку я полагаю, что цель оправдывает средства – для всех нас.

– Даже не смотря на то, что я не являюсь представителем Бреган Д’эрт? – заметил Дриззт, заставив Курта взглянуть на него и покачать головой.

– Быть может, мне следует использовать тебя как козырь в своих делах с остальными четырьмя капитанами, а? – ответил Курт, и Далия напряглась.

Но Дриззт продолжал вести себя непринужденно, поскольку знал, что Курт едва ли говорит всерьез.

– Тогда зачем вы вмешались? – спросила Далия, когда Курт на мгновение уставился на Дриззта, а затем рассмеялась, прогнав все сомнения. – Что вам нужно?

– Союзники, – ответил Дриззт, опередив Курта.

Верховный капитан снова взглянул на дроу.

– Говори.

– Судя по моим наблюдениям, Бреган Д’эрт заметно отстранились от ежедневных дел в Лускане, – ответил Дриззт. – Если это правда…

– Это правда, – признал Курт, – Джарлаксла уже дней десять как не видно.

Дриззт постарался и глазом не моргнуть, получив подтверждение гибели наёмника, и продолжил:

– Без Бреган Д’эрт открываются возможности в торговле и властных структурах города, и вне всякого сомнения все пять верховных капитанов будут стараться использовать эти возможности себе на пользу. Вы говорите, я хорошо известен в Лускане. Если это правда, тогда вам также известна моя репутация воина, мои знакомства и связи в близлежащих городах и селах.

– Твое высокомерие заставляет тебя думать, будто я вмешался из-за тебя, – сказал Курт.

– Недавние события, связывающие Далию с Кораблем Ретнора – вот причина вашего вмешательства, – поправил Дриззт. – Вы расцениваете ее положение здесь как неопределенное и поэтому полагаете, что можете воспользоваться этим и завербовать Далию к себе на службу.

Когда он договорил, в воздухе на мгновение повисло неловкое молчание, и даже Дриззт положил руки на рукояти своих сабель, гадая, не зашел ли он слишком далеко.

– Твой спутник довольно мудр в житейских делах, – Курт улыбнулся Далии, ослабляя напряженность.

– В некоторых – возможно, – ответила она. – Но в других – не особо.

– Уверен, кое-чему ты его еще научишь, – отметил Курт, и от этого непристойного намека то тут, то там послышались смешки по комнате.

– Закончим с шутками, – произнес Курт, вставая со своего кресла. – Я не заинтересован во враждебных отношениях между вами и Кораблем Курта. Даже наоборот – как вы знаете, я надеюсь получить кое-что взамен своей помощи в вашей схватке с Ретнором, нечто большее, чем удовлетворение от вмешательства в планы Хартучена, хотя это уже само по себе не маленькое дело.

И снова смех, уже более громкий, раздался по комнате вместе с проклятиями в адрес Корабля Ретнора и песней, сочинённой членами экипажа Корабля Курта, чтобы высмеивать их соперников.

– Корабль Курта – самый влиятельный, – заверил Курт своих гостей. – Позвольте мне продемонстрировать вам свои возможности, и возможно, мы сможем заключить сделку касательно ваших услуг.

Дриззт подождал, пока Далия взглянет на него. Когда она кивнула в знак согласия с Куртом, дроу не стал возражать против того, чтобы пройти дальше.

Курт провел их в заднюю комнату, откинул в сторону занавес и распахнул двойные двери, ведущие на балкон. С него открывался вид на восток – туда, где как раз поднималось утреннее солнце, и с этого места на Подстражном Острове они имели возможность любоваться чудесным видом Лускана.

– Доки, – объяснил Курт, указывая на пристани и склады. – Ни у одного верховного капитана нет больше людей на пристанях, чем у меня. И хотя Лускан ищет выгодную торговлю на сухопутных путях, это место остается сердцем нашей торговли, именно здесь заключаются самые выгодные сделки. Пираты, стремящиеся сгрузить награбленное добро, в конечном счёте не рассчитывают получить рыночную цену. Вот почему пока Ретнор и другие капитаны сосредоточили свои усилия на городских стенах и коммерческом секторе, я нацелился на доки. – Он посмотрел прямо на Дриззта. – И на дроу, – добавил он, – когда бы они ни соизволили предоставить нам свои товары. И может быть, ты в силах помочь мне в этой сфере.

– Мне ничего не известно о передвижениях или намерениях Бреган Д’эрт, – ответил Дриззт.

– А про Джарлаксла?

Дриззт покачал головой.

– На данный момент достаточно, – сказал Курт. – Они вернутся. Они всегда возвращаются. И когда это случится, я буду рад считать Дриззта До’Урдена своим… союзником.

– А моя роль? – спросила Далия. – Я не дружу ни с пиратами, ни с дроу.

– Доки в центре моего внимания, но не единственный предмет моих посягательств. Мой круг интересов намного шире этих стен и расширится ещё больше. Если вы полагаете, что я так рисковал лишь для того, чтобы ужалить своего соперника, Хартучена Ретнора, вы недооцениваете меня, дорогая госпожа. Я хочу значительно расширить сферу своей деятельности, и здесь мне понадобятся разведчики и воины, способствующие осуществлению моих планов. Не могу представить никого лучше Далии и Дриззта в этой роли.

Парочка посмотрела друг на друга, с трудом сохраняя неопределенное выражение своих лиц.

– Пойдем, – позвал Курт, возвращаясь обратно в комнату. – Позвольте показать вам все стороны Корабля Курта, которые вы можете найти поучительными, возможно даже приятными.

Спустившись с маленькой башни Курта, они вышли через переднюю дверь. Отряд солдат выбежал перед ними, направляясь через мост на материк, и растянулся направо и налево. Бениаго и пара волшебников оставались позади, в то время как несколько легко вооруженных воинов выстроились в ряд прямо перед ними.

Они вошли в город и двигались по улицам Лускана, направляясь прямо в торговый сектор.

– Вы считаете, это мудро – идти с нами в открытую, спустя так мало времени после схватки? – отметил Дриззт.

– Лучше сейчас, чем позже, когда слух об этом достигнет остальных трех верховных капитанов, и этот идиот, Ретнор, должным образом перегруппируется, – ответил Курт со смехом. – Вы находитесь под моей защитой, а кто открыто выступит против верховного капитана, особенно если это верховный капитан Корабля Курта?

Они прошли на торговую площадь, где многие торговцы устанавливали свои палатки. Запах трав и фруктов, преобладавший в воздухе, смешался с другими, более экзотическими ароматами.

– Что это такое? – спросила Далия. – Духи?

– Конечно, моя госпожа. Это последний писк моды в Лускане, – сказал Курт.

Далия изобразила скептическое выражение лица.

– В Тэе еще можно ожидать, но здесь?

Ее выражение сменилось на отвращение, когда она посмотрела на грязь и отбросы вокруг, такие обычные для Города Парусов, а также на чумазых простолюдинов и их рваную одежду.