Текст книги "Книга первая. Сон про не сон (СИ)"

Автор книги: Рина Роззо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Так что надеюсь, что что-то путное у них сейчас получится, потому что Севочка бьёт копытом землю и требует немедленно облагораживать посадочную территорию, а то у него семена простаивают.

Кроме ‘боеприпаса’ девочки нам напекут лепешек и пожарят мяса, а пока они изобретают сухой корм. Причем это все планируется в таком количестве, что мне приходит в голову только подготовка к кругосветному путешествию, но никак не рядовая экспедиция на одну ночь.

На это мне привели убойный аргумент опытных путешественников: ‘Выходишь на день – запас собирай на три дня!’. Ага, кто только это всё тащить будет?..

Идем компактной группой из пяти человек и одного ящера. В коллектив добытчиков удалось пробраться и мне, причем из чистого везения: мои девочки, все разом, пришли в такое же состояние, как и я не так давно, что меня несказанно радует, так как беременностями пока не грозит, но куда-либо идти они не могут.

Поэтому идут Гриша, Сережа, Миша, Севочка, я и Шес. Вопрос с Севочкой решался долго, но Колокольчиков настоял на своем, аргументируя свою настойчивость тем, что без него мы насобираем всякой гадости, а нужное найти не сможем, что в принципе не так уж и далеко от истины. А моё присутствие даже не обсуждалось – я состроила грозное выражение лица и мои дети спорить не стали. Ибо знают, что со мной можно дискутировать только до определенного момента, а потом безопаснее будет соглашаться.

Да, я понимаю, что они моложе и выносливее, но ждать я больше уже просто физически не могу – сойду с ума от тревоги! Так что пусть просчитывают и мое присутствие.

Наконец-то Рябкин объявил о готовности к проведению полевых испытаний, и они, во главе с ящером, сбегали днём на поверхность. Вернулись слегка разочарованными – шум был, а поражающий эффект минимальный.

Червяков наши кустарные заготовки не поразили, но напугали. Просто эту ползучую гадость не берут ни каменная шрапнель, ни состряпанная на коленке химическая дрянь, предназначенная для нанесения противнику ожогов и язв. Но зато от взрыва червяки на несколько минут впадают в ступор и их можно брать голыми руками, образно выражаясь. Так что Шес не растерялся и приволок несколько особо крупных экземпляров для употребления в пищу.

Я, наконец-то, увидела, что мы едим, и даже не слишком расстроилась. В разделанном виде червяки выглядят вполне так ничего. Есть можно только мышечную ткань на их сочленениях, но зато в дальнейшую переработку поступают: шкура, особенно если её снять ‘чулком’, железы внутренней секреции, из которых и получается та тягучая смесь, что использовалась для каменной кладки, а также челюсти, которые ребята собираются приспособить в качестве оружия (как они это будут делать – для меня загадка). Остальные внутренности Шес съел просто так, хорошо ещё не в нашем присутствии.

Мы уже настроилась на поход, девчонки даже затеяли ставить тесто на лепешки, но нас неожиданно затормозил ящер.

‘Идет буря, никуда нельзя выходить, пока не стихнет’, – скупо проинформировал он меня в самый разгар наших споров о том, что брать, а что оставить.

‘Какая ещё буря?’, – я попыталась отмахнуться от нежелательной информации. – ‘Мы по-быстрому смотаемся’.

Шес возмутился:

‘Глупая самка! Ты готова рисковать своими детенышами из-за ерунды?’

‘Кто? Я? Ты с ума сошёл? Никем я рисковать не хочу. А что, эта твоя буря, будет сильной?’

Ящер так покосился на меня, что я прямо кожей почувствовала его пренебрежение. Сволочь домостроевская!

– Ансергевна, вы чего так расстроились? – обратился ко мне Петров. – Ну, возьмем мы эти корзины и переноску, не думайте. Может, и правда они нам пригодятся…

– Конечно, пригодятся! – влез Колокольчиков. – Надо бы эти деревья на предмет плодов потрясти. Веня, ты когда там сидел, ничего полезного не обнаружил? Хоть к какому они виду относятся?

– Ага, – буркнул Клыков, – мне только ботаникой было интересоваться. Там этих гадов внизу до хрена было, и новые все время перли. Я думал, что мне уже трындец полный пришел, не до плодов было.

Ого, а Веня по-человечески говорить научился! Не полностью, конечно, но успехи радуют. Так, стоп, мне надо о буре думать, а не о Венином словарном запасе.

– Шес говорит, что нам никуда нельзя идти, потому что идет какая-то буря. Подробности он ещё не рассказал, но пугает последствиями. Будем прислушиваться?

Рябкин аж вздрогнул.

– Ансергевна! – Гришкины брови рванули вверх. – Если это песчаная буря, то нам и носа на поверхность высовывать нельзя. Нам, считай, несказанно повело, что мы по пустыне бродили безо всяких катаклизмов. Я уж решил, что на Присоске ничего такого нет, – Гришка покусал губы. – Вы спросите у Шеса подробности, что нам надо сделать и как долго надо пережидать?

Я не успела ‘осмыслить’ Шесу вопросы, как он сам стал отвечать. Интересно, это он уже научился нас понимать? Класс, вот это способности к языкам!

‘Буря приходит несколько раз в году, всегда неожиданно. Длительность разная, но редко бывает дольше десяти суточных циклов. Выходить на поверхность во время бури нельзя – сильный ветер переносит большие массы песка, может унести, засыпать или покалечить. На время бури местная живность впадает в спячку, поэтому сразу после затишья выходить на поверхность лучше всего – меньше риска для вас. Запасти нужно воду во всех емкостях – поток воды резко ослабнет или может сойти на нет. На восстановление понадобится до трех суток. Ещё нужно будет закрыть отверстия в потолке – пещеры может засыпать песком до верха, потом долго откапывать’.

‘А чем закрывать?’

‘Я провожу твоих мужчин, помогут мне наверху, там покажу. Надо торопиться – буря приближается, мало времени’

‘А это не опасно? Может, мы вдвоем пойдем?’

Ящер скривился.

‘Ты слабая, не сможешь’

Это кто слабый? Я аж задохнулась, с возмущением буравя наглого мужлана взглядом, но Шес на моё возмущение просто облокотился и даже отвернулся.

– Ансергевна, – потормошил меня Гришка, – что он сказал?

Я максимально развернуто передала рекомендации Шеса, Рябкин внимательно выслушал и тут же начал отдавать команды.

– Томка, на тебе запас воды. Танюха, Элька, проверьте, что с запасами еды, если закроем кухню от света, то готовить будет не на чем. Амир, возьми Севку и Веню и пробегись по нашим пещерам, проверь на герметичность. Гарик…

– А как? – удивился Амирчик, перебивая начальство.

Гришка скривился:

– Можешь огонь использовать для проверки тяги и визуально проверь на наличие избытков песка. На поверхности наверняка уже ветер поднялся – если есть сквозные отверстия, то песок начал просыпаться внутрь. Пока его мало – ущерб минимальный, но если будет много…

– Понял, – кивнул Амирчик, – Севка, тащи бумагу и спички.

– Так, – кивнул Гриша, – Гарик, Миша, Серега, вы со мной. Ансергевна, пасите малышню и помогите девчонкам. Все всё понятно? – Народ дружно закивал. – Отлично, начинаем работать.

И всё завертелось: Рябкин увел свою команду за Шесом, Томочка организовала Маришку и Иришу на водозаготовки, Танюша и Элька принялись суетиться возле кухонной плиты, что-то быстро жарить и тушить в нашем казанке. Сунувшуюся к ним за свободной тарой Сунько, дружно послали вдаль, потому что нас с близнецами отправили драить ведра для использования их под хранение уже приготовленной еды. Амирчик с ребятами мотался по жилым пещерам и до хрипоты спорил со своей командой, допытываясь у них – не слишком ли тянет сквозняк и не очень ли грязно в спальнях. Они даже туалет тщательно просканировали.

В ванной царила очень нервная обстановка: Томочка металась между каменными емкостями, проверяя уровень воды, и вслух переживала за надежность затычек; Маришка наоборот кричала, что прежде чем набирать воду надо было продезинфицировать поверхность бассейнов, потому что употреблять такую грязь без кипячения – чревато кишечными заболеваниями; только Ириша спокойно достирывала замоченное белье и сразу пристроила нас помогать.

В ближайшие несколько часов мы все бегали, как наскипидаренные, но успели всё – и воду набрали, и еду запасли, и герметичность проверили, а ребята сверху закрыли все отверстия тяжелыми камнями. Гарик потом жаловался, что они чуть пупок не надорвали, ворочая эти каменюки. Две железяки, использованные в качестве рычагов, погнули на фиг. В общем, к приходу бури мы были готовы полностью. Это я так по наивности думала…

Когда за стенами нашего каменного убежища раздался первый вой, все вздрогнули и прижались друг к другу теснее. Собрались мы все в наших общих спальнях. Сначала разбрелись по отдельной жилплощади, но по мере нагнетания обстановки и тревожного ожидания – сначала девчонки, а за ними и сильная половина – пришлепали к нам.

За стенами выло, громыхало, колотило и чем-то швыряло, слышались глухие удары и бесконечное завывание голодной стихии. Кошмар! Никогда не думала, что может быть так страшно!

Шес сразу ушел к себе и сказал, чтобы его не беспокоили, потому что он запрется у себя и будет спать, чтобы не расходовать воду и свои силы. Когда буря закончится, он выйдет. Так мы остались одни.

От безделья и страха мне в голову пришла хорошая мысль – учить близнецов. А что такого? Школьный курс им все равно надо будет проходить, так почему бы не начать сейчас?..

От осветительных шаров толку было мало, писать при таком освещении – только глаза портить, поэтому мы начали читать им лекции, перенеся практические занятия на потом. Эти занятия очень оживили обстановку – мои выпускники наперебой делились знаниями с малышней. Правда, Азаровы от такой опеки начали потихоньку подвывать, вторя стихии снаружи, но Гришка им популярно объяснил, что нам без знаний никуда, а где ж их по-другому добыть? Кстати, Веня тоже прислушивался, хоть и старался делать вид, что ему не интересно.

Я лекций не читала, только слушала – утраченная математика ко мне так и не вернулась, а остальные предметы мои дети знали лучше. Это я признаю без ложной скромности. Всё-таки я добилась своего – мои дети лучшие! Вот только кому это на этой вшивой Присоске надо?.. Вот и я не знаю…

Глава 8.

Буря утихла только на двенадцатые сутки. Вода у нас ещё оставалась, а приготовленной еды хватило в самый обрез – мы уже рассматривали вариант с сыроядением. Собственно, само вяленое мясо отторжения не вызывало, но требовалось убедить нашего доморощенного эскулапа в безобидности сего процесса.

Маринка убеждениям поддавалась плохо и трясла перед нашими носами своей скудной фармацевтикой, громко взывая к нашей совести. Совесть реагировала плохо, потому что её заглушал рёв голодного желудка (у меня, по крайней мере). Так что к мясу я не только приглядывалась, но и принюхивалась, морально подготавливая себя к незавидной роли ‘грибного человека’. А что, не всё ж на Петрове и Колокольчикове экспериментировать…

Шес вернулся в наши ряды на десятый день. Кстати, именно поэтому нам еды и не хватило. Этот инопланетный прохвост в любое другое время с удовольствием лопал сырую пищу, а сейчас потребовал вареного или жареного. Это у него с беременностью связано или по жизни он такой замороченный?..

Я внимательно пригляделась к его профилю, вроде, никаких заметных округлений нет, а он утверждал, что будет вынашивать яйцо примерно три-четыре месяца, а уже первый заканчивается. Или яйцо будет таким мелким, что вся беременность пройдет незаметно для окружающих?.. Не знаю, но судя по реакции ребят, Таня и близнецы секретом с остальными не поделились, да и я не распространялась на эту тему. Шес с моими детьми ладит нормально, и они в бутылку не лезут, так что настроение друг другу не портят и вполне нормально контактируют.

Нет, но всё-таки интересно: как сносят яйцо ящеры с планеты Шшсуасас? И как быстро вылупится детеныш? Шес как-то на эти темы распространяться не хочет, но придётся – нам же за ним ухаживать и яйцо караулить, а без специфических знаний никуда. Надо будет Светлякову на него напустить, заодно и от нас отстанет.

Так вот, возвращаясь к погоде, буря утихла сразу, как отрезало. Утром ещё завывало и гремело, а в обед – тишь и покой. Гришка сразу кинулся организовывать выход наружу. Правильно, Шес же упоминал, что червяки сейчас ещё будут вялыми и не опасными, надо воспользоваться ситуацией.

Девчонки заметушились с припасами, а Шес повел ребят убирать заслонки с отверстий. Провозились они дольше, чем до бури, и когда на кухне освободилось отверстие, то в него тут же просыпалась приличная куча песка. Девчонки завопили, как резаные, у них, видите ли, чуть не случился срыв пищевого процесса. Пришлось мне с малышней и Севочкой быстренько этот песок с кухонной плиты убирать. Заглянувшее в освобожденное отверстие солнце накалило эту плиту буквально за полчаса до необходимой температуры, и на все пещеры вскоре разнесся чарующий запах вареного мяса.

Воду ещё приходилось экономить, потому что процесс её воспроизводства восстановится не сразу, а через сутки-двое. Кстати, за это время вода не протухла и не застоялась, чего я очень сильно опасалась – прокипятить-то её было негде. Видимо в состав камней, их которых выложены бассейны, входят какие-то дезинфицирующие добавки.

Только бы не фекалии местных обитателей…

Да, пока мы бездельничали, а Шес бодрствовал, я замучила его вопросами. Он после такого долгого сна был какой-то расслабленный, что ли. В другое время от него ответов добиться практически невозможно – делает вид, что не слышит, а тут как-то сразу контакт удалось установить. И я не стала терять время и пристала к нему с наболевшим…

Основными были два вопроса: ‘Кто построил эти катакомбы и откуда здесь вода?’. До этого мы себе голову сломали над этими загадками.

Петров вспомнил, что ещё весной читал про изобретение израильскими учеными прибора, который воду делает просто из воздуха. Этот прибор сделали для военных, потому что в Израиле вода – большая ценность. Тем более что и нести её с собой не надо – компактное устройство синтезирует за сутки до полутора литров воды. Надо только регулярно вставлять картриджи с солями и минералами, потому что изначально вода получается дистиллированной, а для организма это не полезно. Заподозрить в такой гениальности местных аборигенов мы не смогли, как ни старались, поэтому терялись в догадках.

Шес на наши вопросы дал развернутые ответы, получилась мини-конференция на пару часов.

Пещеры – это последнее прибежище разумных на Присоске. Когда клан Первых её покинул, то самые истовые поклонники и местные фанатики поселились в непосредственной близости от ‘священных врат’, ожидая возращения ушедших богов.

Сначала они приспособили для жизни верхние уровни, а с каждым прошедшим столетием спускались всё ниже и ниже, пока окончательно не переселились на нижние, подземные, уровни, где окончательно и деградировали.

Когда Шес появился на планете, то быстро нашел этот комплекс пещер и приспособил его для своих нужд, отрезав переходы на нижние уровни, чтобы червяки не прорвались, и расширив проходы под свои габариты.

Здесь с водой намудрили ещё древние обитатели Присоски. Оказалось, что умными могут быть не только земные евреи, но и сверх далекие от них инопланетяне. Используя значительный перепад температур на планете, они построили в скальных массивах сложную систему каналов и перемычек, в которых за сутки концентрируется до ста литров воды с десяти-пятнадцати квадратных метров условно ровной поверхности, а тут таких квадратов просто не меряно. И вода, по дороге обогащаясь минералами и солями, уверенными ручейками сбегает не только на нашем участке, но и, практически, по всему этому горному массиву.

На нижних уровнях пещер, под нами, были выстроены такие же водосборники, как и на нашем этаже. Только вода там уже была, так сказать, вторичной переработки. Надо ли упоминать что на верхних уровнях проживала местная элита?..

Шес ещё много чего рассказал, но эти истории меня впечатлили гораздо меньше. Жалко только, что раса червяков так и не стала самостоятельной. Контакт с Первыми напрочь убил в них инициативу и дух самосовершенствования. Интересно, а на других планетах они так же порезвились? Если ‘да’, то на Землю их пускать ни в коем случае нельзя. Хотя…

О чём это я? Нас самих обратно никто возвращать не торопится. Правда, Шес обмолвился, что полная зарядка накопителей портала произойдет примерно через сто суток. Как раз вскоре после его ‘родов’, кстати. Он ничего не обещал, но у ребят, почему-то, зародилась надежда, что он попытается вернуть нас назад. Наивные, зачем ему это надо? Но спорить с ними не буду, нельзя убивать надежду, даже если она и такая призрачная…

Подготовка к выходу на поверхность завершилась как раз к ночи. Девчонки было заикнулись о своем участии, но Рябкин рыкнул и быстро навел порядок в нашей коллективе. Правда, женская часть надулась, но мужчины сурово сдвинули брови и женщины покорились. Мечта домостроя!

На этой волне успеха Григорий и меня попытался притормозить, но тут уже сдвинула брови я, и Гриша тут же отступил, сделав вид, что так и было задумано.

Когда наша группка, нагрузившись припасами – мы с Севочкой несли продукты, а ребята – боеприпас и воду, – бодро шагала за ящером в таинственные дали, я только сейчас поняла, что так и не была на поверхности с того самого момента, когда свалилась в обморок на скальной площадке.

Мои ребята шлялись и на охоту с Шесом, и за оставленным барахлом, и так, время от времени, прогуливались парочками полюбоваться на закат или восход. Только я, как пещерныё крот, упрямо торчала под прикрытием каменных стен и даже немало не страдала от этого. Да, вид красных песков и оранжевого неба надоел мне до чертиков за все время нашего перехода по пустыне, а так создавалась иллюзия, что я на Земле и скоро вернусь к цивилизации.

Что-то меня пугают такие мои выверты подсознания. Вернемся обратно и буду себя насильно выволакивать на поверхность, чтобы избавиться от дурацких мыслей.

Шли мы не так, чтобы долго, но как-то очень запутанно. В трех местах даже пришлось разбирать завалы камней, тщательно восстанавливая их за собой. Я очень быстро потерялась в ощущении направления и если бы пришлось возвращаться самой, то уверена на сто процентов, что никогда бы не нашла путь обратно. Ага, блуждала бы тут привидением до скончания веков…

Но меня никто бросать не собирается, потому и завывания земного духа местным обитателям не грозят.

Вышли мы на противоположном от нас берегу речки, так что даже массовое пробуждение всех местных тварей в неурочное время нам не грозит. Точно помню, что на этом берегу их не было…

Вот только радовалась я рано – реки не было вообще. Прошедшая недавно буря нанесла столько песка, что он полностью засыпал неширокое русло. Из него сиротливо торчали стенки канала, а воды не было даже и намека. И теперь, если появится хоть один шустрый и ранний червяк, ему ничего не стоит доползти до нас прямо по поверхности. Но не это самое печальное – то, за чем мы вышли, тоже оказалось погребено под толщей песка.

Первым прореагировал самый заинтересованный член экспедиционной группы:

– А как же теперь быть? – потрясенно пробормотал Колокольчиков, ковыряя ногой песчаные холмы. – Как же мы до ила доберемся?

– А никто и не обещал легкой прогулки, – вздохнул Гриша, сбрасывая с плеч тяжелый рюкзак. – Будем копать. Даже если и занесло твой ил, то под низом он должен остаться, не сдуло же его ветром?..

Мама дорогая, это ж сколько нам песчано-земляных работ предстоит?! А чем копать? Лопат-то у нас нет, и ночь не бесконечная, а на рассвете надо уходить под защиту каменных стен, потому что если не червяки достанут, то светило доконает.

Оказалось, что паниковала я напрасно. Мои умные детишки заранее обо всем позаботились. Сам процесс копания оказался не таким сложным, как представлялся поначалу: всем роздали импровизированные ‘саперные’ лопаты из склеенных попарно обложек экзотерических книг, найденных в кожаном портфеле нашего погибшего попутчика, и велели отбрасывать песок в сторону.

Основным копателем назначили ящера – у него лапы здоровые, сильные и песок загребают только так. Сказывается наследие его предков, выгребающих пропитание в буквальном смысле из почвы. Главное, не оказаться на пути летящего песка, а то завалит в миг.

Пока Шес выгребал траншею вдоль русла реки, мы с Гришей и Сережей отгребали песок в стороны, а Петрова и Колокольчикова отправили к деревьям, чтобы разведать, чем там можно поживиться.

Вскоре довольно припрыгивающий Севочка и возмущенно сопящий Мишка приволокли здоровенные охапки сухих листьев и несколько отломанных веток с молодой порослью.

– И зачем вы природу губите, мать нашу? – недовольно пропыхтел Рябкин, маясь со слишком большим объемом песка, опрометчиво захапанным сгоряча.

– Вот! – торжественно объявил Петров, облегченно избавляясь от своей части гербария. – Я тебе, Севка, говорил, что наш вождь не одобрит твой порыв. Мало тебе было сухостоя? А ещё, Гриша, – тут же пожаловался он, – наш Мичурин меня подстрекал на местного гиганта влезть и плоды поискать. И на ночь ему плевать, и на мои возможные ранения тоже. Фанатик, одним словом!

– Какие ранения? – возопил возмущенный Севочка, бережно пристраивая добытые ‘сокровища’. – Это совершенно безопасно. Вениамин и наверх, и вниз влез без проблем и травм, а чем ты хуже? Я бы сам полез, если бы ты не начал угрожать мне немедленной расправой, – не удержался от ябедничанья и Колокольчиков.

– Я, чтоб ты знал, – вскинул вверх указательный палец Мишка, – не просто ‘не хуже’ Зубика, но ты даже сравнивать не моги. А расправу я тебе в любое время организую, если не угомонишься. Правда, Ансергевна? – вспомнил о моем присутствии Петров.

Я промолчала. Терпеть не могу вопросы, не подразумевающие ответа. И Петров об этом в курсе. Чёрт, как же трудно этот песок ворочать! А тут ещё пристают со всякими глупостями!

Собственно раздражение у меня вызывала не работа, а тот факт, что я не смогла вспомнить имени-отчества владельца портфеля. Это плохо, надо бы записать всех, кто остался в том злополучном вагоне. Когда вернемся назад, обязательно найдем возможность сообщить их родным, конечно, если сможем разыскать.

С компанией Клыкова проще – Веня наверняка знал всех своих приятелей не только по кличкам, но и по реальным фамилиям. Я, по крайней мере, на это надеюсь… И родственников Лафи мы найдем, а вот как быть с остальными? Это две оставшиеся для меня безымянными перекупщицы с рынка, Снежана с кошачьей переноской, владелец портфеля… а там ещё и бомж был.

Да, в милицию с этим не сунешься. Как там объяснить всё, что с нами тут произошло? Или в дурку определят, или на опыты сдадут. И ещё родителям моих архаровцев надо что-то говорить. Мрак!

Боже мой, о чем я думаю! Мы копаем песок, чтобы добраться до дна речки и засадить огород семенами, а я планирую разговоры с мифическими родственниками и российскими властями. Совсем с ума сошла!

– А нам долго копать? – решила поинтересоваться у ребят перспективами.

– Не, – пропыхтел Лавочкин, – Шес уже до мокрого слоя докопался. Сейчас ещё немного снимем, и пусть Севка оценит пригодность.

Колокольчиков оценил – плевался, вопил, что с таким материалом он результат не гарантирует, но на резонное замечание Рябкина о сворачивании работ и возвращении, отреагировал стандартно – посмотрел на Гришку, как на врага народа, и недовольно заявил, что будем брать то, что есть. Но надо бы ещё на другом участке покопать. Мы дружно вздохнули и пошли на другой участок.

В таких трудах и прошла большая часть ночи. Мы копали, Севочка придирчиво рассматривал результат, брал несколько килограммов грунта и гнал нас дальше. К концу выдохся даже неутомимый ящер. После очередного Севочкиного: ‘А вдруг там плодороднее?’, Шес гневно засопел и демонстративно отполз в сторону. Он, вообще, предпочитает передвигаться на четырех конечностях. У него так быстрее получается.

Мы дружно повторили маневр ящера, Колокольчиков вздохнул и угомонился. Наша тара и так оказалась перегруженной всякими ‘полезными’ вещами: грязной землей, сухими листьями, увязанными в большие кипы, ветками, некоторым количеством волокон, ободранных со стволов, и десятком коричневых плодов с местных деревьев. Севочка всё-таки добился своего, и Рябкин с Петровым добыли ему вожделенные экземпляры местной флоры. Только бы фауну не потребовал…

Ой, накаркала! В желтых предрассветных сумерках шевеление песка выглядело, как рябь на воде: сначала просто легкие волны, а потом небольшие воронки сразу в нескольких местах. Я даже сразу и не поняла в чем дело, если бы не реакция Шеса. Он замер, потянул ноздрями воздух и резко отпрянул в сторону:

‘Поднимай детей! Надо уходить. Можем не успеть’

– Ребята! – продублировала я нервно. – Шес требует срочно уходить. Быстро берем, что заготовили и смываемся. Если будет тяжело – бросайте всё лишнее.

Севочка попытался возразить, но меня поддержал Рябкин:

– Севка, не спорь! Потом за твоим барахлом вернемся.

Мы почти успели добраться до надежных скал, когда воронки стали возникать прямо у нас на пути, и, что самое противное, на ранее безопасном берегу. Наверное, из-за заносов песка червяки пробрались и сюда.

Шес рывком остановился, опять принюхался и скомандовал:

‘Отравляй детей направо, в обход. Там скальный выход сразу под песком, твари не пройдут – слишком тонкий слой. Только по верху. Скажи детенышам – пусть прощупывают песок под ногами. Идти можно только там, где твердо. До самого входа в пещеры будет безопасно, а мы с тобой будем уходить прямо’

‘Как прямо?’, – опешила я. – ‘Там же воронки’

Ящер повернул ко мне голову и спокойно так спросил:

‘Ты готова рискнуть детенышами? Если мы не отвлечем тварей – они пойдут по поверхности, хотя им ещё холодно, но они голодны, а вы пахнете добычей. Погнавшись за нами, они потеряют их’

Я только зубами заскрипела.

– Гриша! Вы – направо, в обход. Там червяки не пролезут, твердо им. Путь, как в кромлехе, проверяйте. Идти только по твердому. До пещер уже близко, поторопитесь. Всё, пошли!

– Как пошли?! – возмутился Рябкин. – А вы?

– Мы с Шесом уходим другим путем.

– Нет, – упрямо мотнул головой Гришка, – вы пойдете с ребятами, а я с Шесом.

– Угу, и говорить ты с ним будешь жестами. Не спорь, на тебе ребята, а мне с ящером ничего не грозит, Шес меня вытащит.

– Вы уверены?

Ага, аж два раза!

– Конечно, уверена. Не тормозите.

Дождавшись, пока ребята доберутся до указанного места – Сережа и Севочка копьями проверяли твердость породы под ногами, Гриша и Миша их прикрывали – мы с ящером тоже стартовали. Все наше барахло забрали ребята, и пока они упорно тащили все набранное. Хомяки!

Так что бежали мы налегке и прямо в пасть к чудовищам. Страшно мне было? До чертиков, но ещё страшнее представить, что могут пострадать дети.

Буквально перед самой границей с шевелящимся песком Шес затормозил и скомандовал:

‘Лезь мне на спину и попытайся не свалиться, когда я прыгну’

Мама дорогая! Он ещё и прыгать собирается?!

Вслух паниковать не стала, а молча забралась на шершавую спину ящера и попыталась покрепче ухватиться за выступающие гребни. Хорошо ещё, что расстояние между ними позволяет не насадиться на выступ, а сесть между. Черт, твердо и неприятно, надо было тряпок набрать для подкладывания. Ага, кто ж знал, что Шес будет верховым скакуном подрабатывать?..

‘Готова?’

‘Да’

Ни черта я не готова! Но не признаюсь никогда.

Ящер прыгнул вперед практически без разбега. Я-то надеялась морально подготовиться и в самый ответственный момент зажмуриться, но не пришлось. Весь полет над шевелящимся ужасом я провела с широко раскрытыми глазами. Даже крик в горле застрял, хотя волосы, по ощущениям, стали дыбом, и не только на голове. Шес грузно приземлился за воронками, чуть-чуть не попав задними лапами в крайнюю из них, хвостом он над всем этим знатно прометелил. Ему пришлось даже ускориться, отбежав метра на три дальше.

‘И что теперь?’

Я слезла, повинуясь кивку Шесовой башки. Ужас! Червяки так близко, что колени от страха реально слабеют.

‘А теперь мы немножко пошумим’

‘Как?’

‘А вот так’

И Шес подпрыгнул на месте. Причем мне показалось, что до этого он даже приземлялся тише и мягче, а сейчас такое впечатление, что песок под ногами дрогнул и даже местами провалился.

‘А мне что делать?’

Шес нервно дернул головой, прищурился, принюхался и вдруг заорал:

‘БЕГИ!’

И я рванула за ним, с ужасом понимая, что не догоню, потому что скорость ящер развил прямо спринтерскую, а у меня таких данных сроду не было. Я оглянулась – воронки устремились за нами. Причём все. Это радует, но только это. С ужасом понимаю, что катастрофически не успеваю смыться от опасности. Так, похоже, именно сейчас мне каюк!

‘Как же ты слаба’

Меня забросили на спину, прямо поперек этих жутких выступов, и ящер опять ускорился. А мне на ходу даже повернуться не удалось, так и болталась поперек спины, намертво ухватившись руками за что придется, но я не возмущалась – червяки отставали. И тут…

Когда прогремел первый взрыв, я решила, что на Присоске начинается первая в этом мире гроза, и даже посмотрела на небо, но там всё было чисто, ясно и безоблачно. Тогда я посмотрела в сторону оставленных ребят.

Вместо того, чтобы бежать к горам, они решили помочь. И сейчас Рябкин и Петров швыряли в червяков какие-то дымящиеся штуки, которые при соприкосновении с поверхностью взрывались, через раз, и осыпали песок чем-то мелким и твердым. Севочка, в отдалении, азартно подпрыгивал и размахивал руками, а Сережа что-то быстро доставал из рюкзака и судорожно пихал ‘метателям’ в руки. Боеприпас в действии!..

Шес от неожиданности споткнулся и затормозил, сбрасывая меня на песок, а я даже возражать не стала на такую бесцеремонность, потому что всё мое тело представлялось мне одной большой отбивной. Одно радует – от погони мы оторвались и сейчас ей точно не до нас будет. Ребята же говорили, что от взрывов червяки впадают в ступор. Сейчас мы этим гадам покажем!

Рядом обреченно взвыл ящер.

‘Ты чего? Эти гады сейчас застынут, и мы все сбежим’

‘Кто застынет? Грифы? Да они наоборот сейчас впадают в боевой транс и за четверть оборота сотрут твоих детенышей в прах! О, боги! Все усилия напрасны!’

Грифы? Это те самые, что плюются ядом, и в прошлый раз достали самого Шеса. Черт! Я с ужасом посмотрела на ребят, но те и сами сообразили, что что-то не так, потому что все воронки на бешеной скорости понеслись в их сторону.

Гришка швырнул последнюю ‘гранату’, дернул за руку Петрова и бросился в сторону скал, что-то громко вопя Севочке и Сереже. Те тоже кинулись бежать, но воронки их явно настигали.

‘Нужна твоя кровь’, – мрачно выдал Шес.

Я с готовностью резанула левую ладонь перочинным ножом, заботливо врученным мне перед походом Рябкиным. От резкой боли задохнулась, но упрямо сжала руку в кулак. На песок щедро брызнуло кровью.