Текст книги "Белый дирижабль на синем море (СИ)"
Автор книги: Рина Лесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Сначала раздалась ругань, и только потом показались сами бойцы.
– А я исполняю приказ! – раздался уже знакомый голос часового.
– Да видал я этот приказ на…, и того, кто его отдал, там же! – кажется, раненый не хотел лечиться.
– Это кто мои приказы в столь странное место отправляет?! – к ним присоединился доктор Геращенко. – Я ведь и правда могу устроить тебе такой симбиоз!
– Виноват! – увидев «Железного Геру», раненый солдатик вытянулся в струнку. Было заметно, что его левая рука не подчиняется и висит неподвижно. – Случайно вырвалось!
– А, ну если случайно. Быстро проходи в кабинет! Этот наш, – сообщил дядя Петя замершим хирургам, как будто те собирались отобрать пациента, и кивнул Николь на уже знакомую дверь, где она работала до этого.
– Да мы и не возражаем, – успела услышать она растерянный голос.
Солдатику пришлось помочь раздеться, его левая рука совсем не слушалась.
– Тоже мне, герой, – продолжал брюзжать доктор Геращенко. – И не пускай слюни на целительницу! У нее таких героев, как ты, пучками в закромах! А ну, полезай на стол! И помалкивай!
– Да я ж ни слова не сказал, господин подполковник, – солдатик покорно забрался на один из двух стоящих в кабинете рабочих столов.
– Тебя и не беседовать сюда притащили, – не унимался доктор, а потом обратился к осматривающей пациента Николь: – Ну, что там у него? Жить будет?
От последнего вопроса бедняга ощутимо вздрогнул и уставился на целителей, как на Спасителей.
– Повреждение плечевого сигнатического узла, смещение линий второго порядка в красный спектр. Ничего страшного, сейчас исправим.
Пациент облегченно прикрыл глаза и шумно выдохнул.
– Исправляй, девочка, исправляй быстрее. Нечего этому симулянту занимать место и наше время!
Николь ободряюще улыбнулась приоткрывшему один глаз пареньку и принялась за работу. Уже через пятнадцать минут его магическая матрица была восстановлена.
– Дежурный! – крикнул в дверь доктор. – Сто пятьдесят граммов красного и закуску пациенту и может отправляться туда, откуда притащили!
Солдатик соскочил со стола и быстро кинулся к двери.
– Боец! Забери одежду! – остановил его дядя Петя. – А то комары закусают.
– Да, да, конечно! – парнишка сгреб в охапку свою амуницию и крикнул уже из-за двери: – Спасибо!
А в холле нарастал шум. Пошли первые раненые. Нашлось дело и для хирургов, и для целителей. Доктор Геращенко периодически выходил из кабинета и сам осматривал поступивших.
– Этого к нам. Этого – сначала к ним, потом к нам. Этого – срочно к нам! Георгий, – похоже, сам командир заставы получил магический удар, – а тебя-то как угораздило?! Не ожидал, не ожидал. Давай, я тебя по-быстрому, прямо здесь, вот так. И иди, иди отсюда, нечего создавать толчею!
Раненые шли непрерывно. Одна Николь уже не справлялась, за вторым столом работал сам доктор Геращенко. Появились несколько расторопных медсестер и медбратьев, которые подготавливали пациентов: снимали одежду, если нужно, смывали грязь и кровь, устраивали на столах и провожали из кабинета. Кого куда: кого – обратно в бой, кого – в палату.
Думать о том, что же происходит на границе – здесь ли, или там, где сейчас были Саша и Макс, было совершенно некогда. Осмотреть, поправить потоки, подбодрить улыбкой и отправить из кабинета, ожидая следующего. Какое же счастье, что магия льется полной рекой, особенно, после того недостатка, что испытывался ранее. Магия шла и шла, и нужно было ее немедленно отдавать, иначе переизбыток пьянил и кружил голову. Или это так сказывается усталость? Круги перед глазами закручивались в загадочные спирали и приобретали новые цвета. Николь понимала: врачебный кабинет не место для геройства, и, после того, как вышел очередной пациент, она без сил опустилась на стул.
– Я пять минут отдохну? – устало спросила она.
Доктор Геращенко быстро закончил со своим раненым и повернулся к ней:
– На стол!
– Что? – неужели он настолько заработался, что спутал свою помощницу с бойцом?
– На стол, говорю, что здесь непонятного!
Такому дяде Пете лучше не перечить, и Николь, автоматически сменив простыню на своем рабочем столе, покорно на него забралась. Ой, забыла раздеться. Ну да ладно, ей ли не знать, что магические линии видны и через одежду. Доктор быстро помыл руки, привычно стряхнул остаточные магические потоки в пустой угол и стал осматривать свою помощницу.
– Все нормально, все, как и должно быть. Не переживай, магические нагрузки при беременности даже полезны, дитя получит лишний импульс и обязательно родится магом, вот увидишь. Ну все, все, хватит на меня смотреть так, как будто только что узнала, что от полового контакта со здоровыми мужскими особями могут появляться дети! – дядя Петя пытался быть строгим, но добрая мягкая улыбка выдавала его с головой. – Поздравляю тебя, моя девочка! Видать, не зря мы так с тобой старались над тем майором! А теперь иди перекуси, восстанови силенки и возвращайся, мы еще не закончили!
Дитя. Он сказал – дитя. Ее и Макса. Но как же так? Так быстро. Ведь совсем недавно Николь не хотела детей. Ни за что и никогда. И вот, забыла обо всем. А дядя Петя каков?! Ведь срок всего несколько дней, а он увидел. Сможет ли Николь когда-нибудь так?
В общей комнате отдыха Николь находилась не одна. Еще несколько медиков зашли, чтобы по-быстрому поесть и немного отдохнуть. Они с благоговением смотрели на улыбающуюся своим мыслям Николь и не спешили вырывать ее из мира грез. Кто этих целителей знает, может, они так восстанавливаются.
Как жаль, что Николь еще не умеет рассматривать такие малые изменения. А так хочется. На каком сроке заметила беременность Аниты? Недели три? Теперь стало понятно желание подруги постоянно дотрагиваться до живота. Николь все же положила на живот ладонь и послала тому, кого еще и человечком-то можно было назвать с натяжкой, импульс тепла и любви.
– Я люблю тебя, мой малыш, можешь даже не сомневаться! Очень-очень люблю! И… папа тебя любит, иначе и быть не может.
– Целительница Николаева, с вами все в порядке? – донесся незнакомый голос. – Вы съели что-то не то?
– Что? Нет, то есть, да, со мной все в порядке. Немного задумалась, благодарю вас, – отошла от дум Николь, поднялась и вышла из комнаты отдыха.
В кабинете она застала доктора Геращенко, на чем свет костерящего пациента, лежащего перед ним на столе:
– Да что же это такое! Второй раз за какой-то час! Мы что, по-твоему, железные, постоянно латать твои прорехи?! Не твое это дело – лезть в самое пекло! Вот нашлю на тебя целительницу Николаеву, она живо перережет тебе позвоночный ствол, и будешь лежать тихонько и наблюдать за боем из окошка, как и положено командиру!
– За три часа, – раздался со стола робкий голос майора Гюрзы, – вы латали меня уже три часа назад, подполковник.
– Три часа? – уже спокойнее отозвался дядя Петя. – Надо же, как время летит. А я-то думаю, чего я так устал.
– Я вас заменю! – вступила в разговор Николь, а вы отдохните.
– Да уже все закончилось, – махнул рукой доктор. – Этого героя силой приволокли, он последний из наших клиентов. Экстренных нет, остальные либо дотерпят до утра, либо восстановятся сами. Иди проверь тех, что соседи за стенкой резали, не нужно ли кому чего. А ты чего развалился? – он прикрикнул на майора Гюрзу. – Дел других нет?
Николь вышла из кабинета. Все закончилось? Что значит, все закончилось? За окном занимался новый день. Он все смелее вытеснял ночную тьму и совсем скрыл сияние магического купола. Или… купол исчез? Там, где раньше в обе стороны границы переливалось сплошное магическое сияние, сейчас пробивались лишь редкие судорожные сполохи.
– Купол, он исчез? – спросила она у медбрата, совсем недавно помогающего им работать с ранеными.
– Да, – широкая и немного безумная улыбка озаряла его лицо.
– Но как это удалось?
– Пробрались на их сторону и отключили генератор, – парнишка был так горд, как будто именно ему удалось это сделать.
Вдалеке раздался грохот.
– И взорвали его. Наверное, – самодовольно добавил он.
Захотелось вместе со всеми выбежать на улицу и посмотреть, как там, без Стены. Без незыблемой и вечной Стены, которая, казалось, может простоять вечность. Но вспомнилось, что доктор Геращенко отправил ее к хирургам, и Николь пошла в операционное отделение.
В приемной оперблока прибирались две уставших медсестрички. Одна из них строго, как это умеют только медработники при исполнении, глянула на Николь.
– Подполковник Геращенко приказал осмотреть ваших пациентов.
– Целительница Николаева? – строгость моментально сменилась на желание быть полезной. – Пойдемте, я вас провожу! Вот, трое лежачих пациентов, еще шести обработали раны и отправили отдыхать.
Николь машинально поправила небольшие повреждения матриц у раненых и вышла наружу. Задерживать никто не стал, значит, уже можно выходить. Свежий осенний воздух приятно охладил лицо. Пусть ночь и прошла совсем без сна и на ногах, но усталости совсем не чувствовалось, беспокойное возбуждение еще не отпустило. Неподалеку курили несколько мужчин и тихо переговаривались. Среди них были и те два хирурга, с которыми девушка познакомилась незадолго до начала операции.
– Ну и как чувствовать себя всемогущей? – подмигнул один из них.
Всемогущей? А ведь и правда, магия пошла плотным потоком, и теперь маги за пределами купола могут гораздо больше, чем раньше. И магия их не будет угасать, и дети будут рождаться одаренными. Николь вдохнула полной грудью.
– Эт-то что за порча здоровья?! – за спиной раздался строгий голос доктора Геращенко. – Еще и девчонку мою обкуривают! А ну, десять шагов назад! – курящие покорно отступили. – И дайте уж кто-нибудь и мне сигаретку! – он спустился к примолкнувшим мужчинам, выбрал сигарету из протянутой пачки и задумчиво затянулся. – Четверть века, как бросил, а вы меня соблазнили, охламоны. Не куришь? – строго глянул на Николь и, получив отрицательный ответ, заключил: – И не начинай, гадость еще та! Ну что, пойдем стребуем мои боевые и отдыхать? О-хо-хо, стар я уже для таких ночных бдений.
Николь глянула на горящую как никогда ярко матрицу сурового подполковника и улыбнулась.
Для них уже был организован ранний завтрак в специально выделенной комнатке.
– Приступим? – дядя Петя радостно потер руки.
Николь вяло оглядела накрытый стол. Она понимала, что нужно поесть, но есть не хотелось совершенно. Здесь все уже хорошо, но как же обстоят дела у Саши и Макса? Тревога за них накатила с новой силой. Почему не звонят? Ох, как же она сама не догадалась! Лилианна и Ани. Они же переживают и за нее. И, может быть, уже знают что-нибудь?
– Алло, Лилианна? Как вы, известно что-нибудь? Да, со мной все в порядке. Как мальчики, не звонили? Да, правда, все в полном порядке. Когда вернусь? Пока не знаю.
Нужно поесть. Взять себя в руки и съесть хотя бы что-нибудь. Рука с зажатым в ней телефоном бессильно упала на колени. Дядя Петя, разливший «боевые» – коньячок для себя и сок для Николь, обреченно вздохнул и вышел из комнаты. Вернулся он примерно через четверть часа.
– Майор Гюрза сейчас занят и не может составить нам компанию, – сообщил он. – Но по моей просьбе ребята связались со всеми заставами и выяснили, что там все прошло по плану: смертельных случаев и тяжелых ранений нет. Пошумели, как и планировалось, только у нас. У остальных групп прошло все тихо-мирно.
– Планировалось пошуметь? – не поняла Николь.
– Ну да. Пока наши штурмовые группы имитировали здесь яростный прорыв, на других участках границы ребята по-тихому перебирались через купол и выводили из строя генераторы силовых полей.
– Но ведь их много. Очень много! Вывести из строя все просто невозможно!
– А все и не нужно. Те, что остались, скоро сами отключатся от перенапряжения, – подполковник кивнул на окно. – Ты же видишь, остатки купола еще держатся, но магия к нам уже пошла. Поддержание такого дырявого решета не имеет смысла.
В этот момент ожил в руках Николь телефон.
– Да! – закричала в трубку она. – Да, да! Как вы? А Саша? А Джеймс? Точно-точно все в порядке? И я тебя люблю. Очень. Не успеваешь на свадьбу? Ой, а я и забыла. Что же делать? Я тебе верю. И я люблю. Целую. Да ну тебя! – Николь покраснела, услышав последнее откровенное признание жениха и отключившись, растерянно глянула на собеседника: – Я совсем забыла про свадьбу. Она должна состояться через… пять часов.
– Про свадьбу? Э, сколько их еще будет! – философски заметил дядя Петя, протягивая ей стакан с соком.
– Надеюсь, что одна. Ведь это моя свадьба!
– Твоя-аа?! М-да, как-то нехорошо получилось. Но если жених не поймет, то он и не достоин тебя, вот что я тебе скажу! А младенчик. Да, если хочешь знать, мы столько ему отцов найдем! Да не был бы я женат и так стар…
– Ну что вы такое говорите, дядя Петя! Макс тоже занят. Вот такая у нас получилась свадьба: ни жениха, ни невесты нет на месте.
– Ну ничего, ничего. Невеста есть, жених есть, а значит, и свадьба будет! – доктор по-отечески похлопал ее по коленке.
***
Покинуть заставу удалось только на следующее утро. Николь несколько раз разговаривала по телефону с Максом, с улыбкой выслушивала все приятные глупости и скабрезности, что он ей нашептывал, много раз уверяла, что у нее все замечательно, но самую главную новость решила приберечь на потом. Когда они останутся вдвоем. Или о таком нужно говорить при всех? Или о беременности, как в Либерстэне, отцу должен сообщить доктор? Спросить у Аниты? Но Макс имеет право узнать первым.
– Девочка, ну что ты себя так изводишь? – не выдержал дядя Петя уже по дороге домой. – Уж не переживаешь ли ты, что сын генерала Герена откажется от мальца?
– Какого генерала? – не поняла Николь.
– Ну как же? Ведь отец ребенка тот самый майор Максимилиан Герен?
– Ну да, – она осторожно кивнула.
– Ну вот, все верно, а его отец – генерал Джеймс Герен. Я стар, но память меня еще не подводит.
– Джеймс – генерал?!
– Да, добряк Джеймс Герен – генерал имперской Службы Безопасности. Скрытничает, как я погляжу, – доктор снисходительно улыбнулся, – а я выдал его тайну. Ну да ладно, нечего скрывать такие вещи от моей девочки. Это ты им честь оказываешь, входя в семью, вот что я скажу!
– Да ладно вам, дядя Петя!
– Ну вот, уже и улыбнулась, для этого не жаль выдать парочку секретов сурового Герена.
– Ну что вы! Джеймс вовсе не суровый, он такой же, как вы – добрый и отзывчивый.
– Хе-хе, – покряхтел собеседник, – добрый и отзывчивый. Скажешь тоже, – а потом нахмурил брови и прикрикнул: – Даже если это и так, это только наш с тобой секрет! Никому ни словечка!
– Ну что вы, дядя Петя, – елейно улыбнулась Николь, – разве можно выдавать страшные тайны самого Железного Геры?
– То-то же!
ГЛАВА 13
Еще целую неделю Лилианна, Николь и Анита провели в ожидании, пока вернутся их мужчины. Правда, Джеймс появлялся пару раз – заметно уставший и даже похудевший. Он устало прикладывался губами к губам жены, покорно поглощал предложенный ужин и шел отдыхать.
– Николь, я помню про твоих родных, – заверил он девушку в первое же свое возвращение. – Наши дипломаты работают в этом направлении.
Вот так обтекаемо: работают. Из новостей по телевизору и то можно было узнать больше. После успешного проведения акции почти по всей границе Либерстэна прекратила свою работу большая часть генераторов магического поля. Диверсионным отрядам и помощникам со стороны Республики удалось уничтожить самые важные узловые точки, и магия хлынула через когда-то непроницаемый барьер неудержимым потоком. Оставшиеся станции не справлялись с увеличившейся нагрузкой, да и надобность в них отпала: сдержать магические потоки было невозможно. Десятки тысяч магов, отдававших свои силы Стене, оказались не у дел. В Либерстэне нарастал хаос. Политические обозреватели и околонаучные вещатели предсказывали Республике мрачные времена безвластия. Дескать, те, кто стоял у руля власти до известных событий, по некоторым объективным причинам удержать эту самую власть не смогут. Нужен кто-то новый. Кто? Новый Магический Совет? И как его выбирать? Так же по магической силе? Но с магией такое сейчас творится… Уходит из Республики магия. То, что раньше концентрировалось на сравнительно небольшой площади одного государства, свободно течет по всему миру. И сила, приобретенная высшими магами Либерстэна возле Источника, постепенно от них уходит.
В общем, обозревателей и пророков, с умным видом вещающих по всем каналам, можно было слушать сутками. Лилианна, видя с какой тревогой следит за освещением событий Николь, посоветовала ей меньше верить тому, что говорят, а дождаться «мальчиков» и узнать все из первых уст.
А мужчины звонили утром и вечером, сообщали, что у них все нормально, заверяли, что любят, просили прощения, за то, что не могут вернуться прямо сегодня, и продолжали заниматься своими мужским делами.
– Николь, не изводись ты так, – попыталась успокоить девушку Лилианна, заметив утром ее опухшие глаза. – Уж я-то знаю своего сына, он теперь тебя ни за что не отпустит, даже если будешь пытаться сбежать.
После таких слов хотелось глупо улыбаться и почему-то опять плакать.
Вернулись Александр и Макс только через неделю.
– Помыться, жениться и опять на службу! – заявил Макс, крепко прижимая к себе обвившую его руками и ногами Николь. – Ну что ты, девочка моя? Вот он я, весь твой, как и обещал. Ну, что ты так? Я грязный и вонючий. Отпустишь помыться? Нет? Ну тогда пойдем вместе!
Так они и поднялись по лестнице, забрались в душ, судорожно сдирая друг с друга одежду.
– Это была самая длинная вечность в моей жизни! Как же я тосковал, как будто оставил с тобой часть себя, – признался он, когда смог ясно говорить.
– Это так и есть, часть тебя теперь во мне.
– Моя душа, я даже знаю, где она поселилась, вот здесь, – и Макс осыпал поцелуями обнаженную грудь, по которой стекали капли воды.
– Ну, по-научному это называется несколько по-другому, – смутившись, шепнула Николь. – И поселилась эта часть здесь, – и она приложила мужскую ладонь к своему животу.
– Что? Ты хочешь сказать?..
– Мне это сказал дядя Петя, – хотелось одновременно и спрятать лицо на груди любимого от смущения, и смотреть ему в глаза: как он воспримет эту новость?
Макс медленно опустился на колени и прижался колючей щекой к обнаженному животу.
– Ники, любимая, знаешь, оказывается, человек может сойти с ума не только от горя, но и от счастья.
– Ну уж нет! Если ты сойдешь с ума, я… я тебя брошу, вот!
– Хорошо, не буду, – покладисто согласился Макс.
За обедом, как ни странно, братья не занимались обычными пикировками, а уделяли внимание своим женщинам, изредка бросая немного виноватые взгляды на Лилианну, а она отвечала понимающими улыбками. Много ли нужно матери для счастья.
– Ну что? Свадьбы и продолжите отдых? – она первая начала разговор.
– Не получится, – с сожалением признался старший из братьев. – С установками на границе покончено, но это самая легкая часть нашей работы. Начинаются переговоры. Да и другой работы у Службы полно. Отпуск откладывается. Ты не обижаешься, мое солнышко? – он чмокнул в висок напрягшуюся Николь.
– Нет, я понимаю, – горло сжал судорожный ком. Ну и чего расстраиваться. Подумаешь, отпуск откладывается. Ведь еще совсем недавно она считала нормальным родить ребенка вне брака. Макс ведь не отказывается от них. И уж точно никто не заставит сдать малыша в государственный детский дом.
А Макс меж тем продолжил:
– Мы самым беспардонным образом использовали служебные связи, чтобы устроить личную жизнь. Так что свадьбы уже завтра!
– Как завтра? – одновременно воскликнули Анита и Николь.
– Только не говорите, что вы передумали! – Саша сделал испуганные глаза. – У нас всего два дня. Один – на свадьбу и один – на медовый месяц.
– Но один день на медовый месяц мало! – резонно заметила Анита.
– Я буду стараться так, чтобы уложиться, – громким шепотом сообщил ей счастливый жених, совсем не заботясь, что его все слышат.
Николь же поняла совершенно другое: Саша и Макс уезжают в Либерстэн. А она остается. Да, конечно, у нее здесь важная работа. Но и там, на родине, остался должок. Нужно найти маму, забрать детей из интерната и отомстить.
– Я с вами! – решительно заявила она.
– А как иначе, какая свадьба без невесты! – Макс попытался сделать вид, что не понял, о чем идет речь.
– Макс, позволь мне поехать с вами! Ну пожалуйста! Я должна быть там! Понимаешь, должна! Иначе мне не будет покоя.
– Любимая, ты пытаешься вить из меня веревки. Знаешь же, что не могу отказать. Лекс, ну скажи хотя бы ты!
Некоторое время Николь и Александр буравили друг друга напряженными взглядами.
– Нет, Макс, я сдаюсь, – первым не выдержал брат.
– Вот увидите, я не буду мешать! Но… я должна оставить прошлое в прошлом!
***
А поздно вечером позвонил Джеймс. Он сообщил, что Аделаида Николаева нашлась. Саша и Николь переглянулись и молча разошлись по своим комнатам – собирать вещи. Она торопливо собрала свой «тревожный чемоданчик» и встала около входной двери, с вызовом ожидая, кто же первый начнет разговор о том, что ей нужно остаться. Но Саша задерживался в комнате, видимо прощался с Анитой, а Макс, видя ее настрой, даже не пытался возражать.
– Вы уж берегите там ее, – напоследок напутствовала Лилианна, поочередно целуя всех и вручая объемистую сумку с наскоро собранной снедью. О проблемах с продовольствием в Либерстэне Саша и Макс успели убедиться лично.
– Да, мама, понимаем.
Они втроем сели в автомобиль Макса и направились в Либерстэн. Рассвет встретили уже на границе, где пересели в поджидающий их большой бронированный армейский джип с парою молчаливых военных и продолжили путь на север.
В Республике уже вовсю хозяйничала безрадостная осень. Деревья растеряли свой яркий наряд и печально встречали их голыми серыми ветками. Словно насмешка: серые деревья, серая дорога, серое низкое небо, обреченно-уныло осыпающее серых испуганных людей мелким холодным дождем.
Макс покрутил настройки радио, из динамиков полилась красивая классическая музыка.
– Зато композиторы в Либерстэне непревзойденные! – сделал внезапный вывод он.
Что правда, то правда: музыкальные классики родной страны создавали шедевры, заслуженно покорившие весь мир.
– Это точно, здесь ты привычной мумбы-юмбы не услышишь, – подтвердил Александр.
Достаточно было зайти в одну из общественных столовых, осмотреть имеющийся выбор блюд, тоскливо сохнущих на стойке раздачи под хмурым взглядом поварихи, подпоясанной сероватым застиранным фартуком, чтобы понять, что сухой паек, вытащенный ехавшими с ними офицерами, и мамина домашняя стряпня – верх кулинарного блаженства.
Подспудно Николь ждала, когда же попутчики начнут ругать ее родину: и холодно-то здесь, и голодно, и дороги разбиты, и люди не улыбаются. Но парни, словно сговорившись, ни слова не сказали по этому поводу. Обсуждали общего знакомого капитана Керада, выигравшего в национальную лотерею джек-пот и пожелавшего, как ни в чем не бывало, служить дальше на прежней должности, горячо спорили, какая же из футбольных команд достойна в этом году звания лучшей, и правда ли, что знаменитая поп-дива опять выходит замуж за еще более молодого ухажера.
Машина остановилась. КПП. Точно, как же быстро Николь успела от них отвыкнуть! Странно, едут по Либерстэну уже полдня, и только первая остановка для проверки документов. По спине пробежал неприятный холодок воспоминаний. Постовые могли без объяснения причин выгнать всех пассажиров из машины и на долгое время оставить мерзнуть под проливным дождем. Но нет, поговорили с водителем, вежливо козырнули и предупредили, что впереди очень плохой участок дороги. Точно, как же она не сообразила сразу! Остановили их парни в имперской форме.
– Макс, – сдавленно произнесла Николь после того, как машина тронулась, – что это значит?
– Мы въехали на территорию режимного объекта, – тотчас пояснил он.
– Я про другое. Солдаты. Они же в имперской форме. Это оккупация?
– Эм, нет, то есть, не совсем.
– Я не понимаю, как может быть не совсем оккупация? И, вообще, как может наша машина так долго беспрепятственно продвигаться по территории государства, долгое время считающего всех за его пределами неискоренимыми врагами.
– Видишь ли, Николь, как получилось, – осторожно начал Макс. – Когда ты попала на территорию Империи, ты была ранена, обескровлена и без сознания. Еще и уровень магии у тебя совсем невысок, вот и прошел для тебя незамеченным упадок магических сил. Тем же, кого коснулось снижение магии после падения купола, сейчас приходится тяжело. Представь, что магия – это воздух, которым человек дышит. И вдруг его становится меньше. А человек, маг привык к тому, что этого самого воздуха много, очень много, намного больше того, чем нужно для нормального функционирования. Маги в Республике подсели на магию, как на наркотик, многие нагнали свой уровень до нереально больших высот! Ведь ты уже знаешь, что уровень выше восьмого неестественен. И вот купол разрушен. И те, кто привык купаться в магии, остались без привычной концентрированной подпитки. Тебе ли, как целительнице, не знать, что случается с наркоманами, если они не получают свою дозу?
– В Либерстэне нет наркоманов, – машинально отметила Николь.
– Тех, кто пользуется обычными наркотиками, может быть, и нет. Зато есть множество тех, кто пользовался перенасыщенными магическими потоками, буквально купался в них.
– И что с ними теперь?
– То же самое, что и с обычными наркоманами – ломка и, как следствие, резкое снижение магического уровня тех, у кого он набран искусственно. Сама понимаешь – под это попала вся либерстэнская верхушка. Некому стало управлять страной.
– Валя, Рэис! Зонгер возил маму к Источнику, когда она… была беременна!
– Да, ты поняла правильно. Им тоже должно быть тяжело. С такими детьми сейчас работают, – Саша положил ладонь на руку Николь.
– Что же мы наделали! – Николь прикрыла лицо руками.
– Ники, тебе ли не знать, лечение редко бывает приятным. Этот гнойник на теле планеты давно пора было вскрыть.
– Мы заберем и маму, и ребятишек?
–Постараемся, – обтекаемо ответил Александр.
***
Макс поблагодарил армейцев, подбросивших их до места, договорился, что завтра утром машина заберет их обратно, и молодые люди поспешили к серым, полу утопленным в мерзлую землю корпусам, маячившим вдали. Здесь было намного холоднее, чем на границе, благодаря этому ноги не разъезжались на подмерзшей грязи дороги.
– Что это?
– Один из северных рубежей Либерстэна. Здесь тоже работали генераторы, поддерживающие магическое поле купола.
– И мама… здесь? Но она давно вышла из того возраста, когда отправляют служить к Стене! Хотя, что я вам-то предъявляю претензии.
Молодые люди прошли через несколько бронированных ворот, окружающих северный форпост Республики и проникли вовнутрь. Никто их не задерживал. Откуда-то издалека доносился запах подгорелой каши.
– Николаева, – обратилась Николь к пробегающему мимо немолодому мужчине, – скажите, где мы можем найти Аделаиду Николаеву?
– Ужин. Разве не видите, время ужина! – мужчина ловко обогнул их небольшую компанию и устремился в ту сторону, откуда распространялся запах.
Ничего не оставалось, как следовать за ним. В узком коридоре, давным-давно покрашенном практичной темно-зеленой краской, висели выцветшие плакаты с настойчивыми призывами отдавать все свои силы на благо родной Республики. Тихо ругался себе под нос Макс, сдерживал почти бегущую вперед Николь Алекс, а впереди все усиливался веселый звон ложек, который не могла заглушить даже бодрая песня про дорогу в светлое будущее, с хрипом вырывающаяся их старенького динамика.
В столовой находились примерно два десятка мужчин и женщин в одинаковых темно-серых одеждах и с завидным аппетитом поглощали скудный ужин.
– Мама.
Пусть та женщина, что жалобно переводила взгляд от почти пустой тарелки на вошедших и обратно, была мало похожа на прежнюю Аделаиду Николаеву, но Николь узнала бы ее любой. Мама быстро доела кашу, сделала несколько судорожных глотков из стакана с полупрозрачной бурой жидкостью и кинулась к ним.
– Ника, Ника. Ника!
Мама судорожно обнимала Николь и повторяла только одно слово.
– Да, мама, это я. Со мной все в порядке. Мы приехали за тобой.
Кто-то из маминых сослуживцев, в основном женщины, пускал слезу, а кто-то смотрел на незваных гостей с неприязнью и враждебностью. Еще бы, в них сразу можно было узнать тех, кто прибыл из-за Стены.
– Это наша мама, – пояснил Саша для всех, – и мы ее забираем с собой. Как вы уже поняли, поддерживать Стену больше нет смысла, и вы все можете быть свободны! Это вот вам, – он снял с плеча рюкзак, вытащил из него все съестное, что там находилось, и отдал в жадно протянутые руки.
Макс словно случайно встал так, чтобы находящиеся в столовой люди не заметили тоскливого взгляда Аделаиды, с сожалением провожающего диковинные продукты.
Время до приезда машины они провели в «красном уголке». Мама скромно попробовала угощение, вытащенное из рюкзака Макса, и сообщила, что больше не хочет, а то, что осталось, можно отложить «на потом». Все ясно, хочет побаловать Валю и Рэис.
– Мама, это не последняя еда, – попытался уговорить Саша, – уже через сутки малышня получат всего этого с избытком!
– Вот и хорошо, – не стала спорить мать, – детям нужно хорошо питаться.
В неуютных каменных казармах было промозгло и холодно. Если раньше помещения отапливались от общего генератора, то сейчас жильцы этой небольшой заставы, большей частью ссыльные, не желали тратить силы на поддержание даже собственных нужд. Вот так. Если уж свобода, то свобода во всем, даже в нежелании обслуживать самих себя.
Машина, приехавшая утром за нашей компанией, привезла с собой агитатора – молодого мужчину с совсем низким магическим уровнем. Он окинул взглядом заставу, украдкой вздохнул и прошел внутрь комплекса зданий. В его задачу входило рассказать присутствующим о сложившемся положении вещей и помочь устроиться в новой жизни людям, многие из которых потеряли все, и их никто не ждал.
Николь и Саша сели по обе стороны от матери. Надо же, как сложно. Вот она рядом, мама, которая любит их, и которую любят они. Куда же ушло то безграничное доверие, что было между ними много лет назад? Дети выросли и перестали нуждаться в матери? Или трещина возникла еще тогда, когда Николь первый раз отвезли к Зонгеру. Но мама не виновата. Что она могла? Чтобы изменилось, если бы она предупредила о его истинных намерениях? Раньше отправилась бы на эту жуткую заставу? Или исчезла бы бесследно, как папа?
– Мама, – Николь обняла грустную мать, – я так тебя люблю!
– Я тоже, доченька, я тоже.
Теперь уже Александр обнимал двух плачущих женщин. Вмести со слезами уходил и лед пробежавшего отчуждения.
