Текст книги "Первый горн (ЛП)"

Автор книги: Ричард Швартц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Видимо, ему нет в них никакой пользы, – предположила Лиандра. – Возможно, если он может контролировать саму точку пересечения, они ему не нужны. С её помощью он может путешествовать дальше и не так ограниченно, как это можно сделать с портальными камнями. Портал в Аскир закрылся, когда камни исчезли вместе с сержантом. Легион был отрезан. Камни всё время были здесь, но считалось, что они утеряны…

Каким бы не было объяснение, я вышел через открытую дверь в узкий, ледяной проход; он был знаком мне из сна, там впереди он заканчивается пещерами. Я бросил последний взгляд на сержанта; мне показалось, будто тот кивнул.

38. Ледяные пещеры

– У тебя есть идея, почему эта комната была построена именно так? – спросил я немного позже Лиандру.

След барона или лучше сказать Бальтазара и его людей было легко проследить.

Здесь и там сломанный лёд, и проходящая колея – яркий блеск под инеем.

– Лишь смутное, – ответила она, когда осторожно пересекала замёрзшее водное русло. Во льду, под ногами, я увидел белую, безглазую рыбу, замершую в движении.

– Есть похожая комната в храме королевского замка. В ней тоже шахта, в которой покоится кристалл размером с кулак… фокус, который направляет магические энергии с пункта пересечения по шахте наверх, к святилищу.

– Коллектор для магии? – недоверчиво спросил я.

Она поскользнулась, я поймал её, а в следующий момент она поддержала меня.

– Возможно, что-то в этом роде. Его так и не закончили.

В ледяных пещерах была тропинка, некоторые время мы шли по ней, потом следы Бальтазара сходили с тропинки, а значит и мы тоже. Даже столетия спустя здесь была видна работа гномов-каменотёсов: тут выравненный участок дороги, там удалённый сталактит, а здесь даже построен небольшой мост.

Я посмотрел туда, где тропинка исчезала в темноте.

– Что думаешь? – спросил я.

Она последовала за моим взглядом.

– Должно быть она ведёт к крепости. Весь горный хребет изрезан этими пещерами.

Мы шли медленно, почва здесь, за пределами тропы, была слишком ненадёжной для спешки, но мы непрерывно продвигались вперёд.

Никто почти не разговаривал; казалось, будто каждый знает, что нужно делать. Много времени не понадобилось, и мы добрались до подземного озера. Оно замёрзло. В свете фонарей мы все смотрели на двойную цепь с вёдрами, исчезающую в ледяной воде.

Над нами, на высоте около двадцати длин, равных росту человека, я увидел дыру в потолке, через которую цепь с вёдрами вела наверх.

– Значит вот где Мартин встретил свою смерть, – констатировала Зиглинда. Она увидела мой взгляд. – Отец рассказал мне.

– Да. Барон в то утро сказал, что видел, как Мартин зашёл в кухню и больше не выходил. Просто забыл упомянуть, что сам бросил его в колодец, потому что Мартин, очевидно, поймал его, когда он занимался чем-то на кухне, – я внимательно изучил Зиглинду. – Как ты себя чувствуешь?

Она подняла взгляд.

– Я бы сказала хорошо.

– Я рад, но суть моего вопроса не в этом, ты… ты?

Она положила руку на грудь.

– Я – это я. Но я знаю, что вы имеете ввиду, серж… сэр Хавальд. Оглядываясь назад, я знаю, что была другой. Меня коснулась фея. Но теперь я – это я, я сама, и это правильно, – она серьёзно посмотрела на меня. – Я ощущаю себя так, как должна. Понимаете?

– Да, – сказал я, действительно понимая.

Я обменялся взглядом с Лиандрой.

Варош проверил лёд ногой и обернулся ко мне. Он сделал неопределённый жест рукой в знак того, что не уверен, выдержит ли лёд наш вес.

– Пропустите меня, – резко сказала Зокора.

Она подошла к краю льда и поднялась на несколько дюймов в воздух. Я посмотрел на своих людей – теперь они были моими людьми – некоторые выглядели удивлённо, другие – равнодушно.

Словно тень, Зокора скользила над льдом, и когда я моргнул, она исчезла. Через некоторое время она снова появилась, возникла из тёмной тени прямо перед мной, и Искоренитель душ был уже в моей руке, прежде чем я узнал её глаза.

– Позаботься о том, чтобы не порезаться самому, – сказала она и улыбнулась своей кровавой улыбкой. – Они пересекли озеро на лодке, – продолжила она. – Она лежит вон там, сломанная. Озеро мёрзлое ещё недолго, обычно на нём нет льда. Балльтазар после того, как они пересекли его, поспособствовал этому с помощью магии.

– Ледяное заклинание.

– Там, на другой стороне, в стене есть тяжёлая, каменная дверь. Работа гномов. Очень старая, – она зловеще улыбнулась. – С прямым вызовом моей расе, проваливать в самую глубокую преисподнюю. Без пива. Мы ещё никогда не жаловали друг друга, гномы и тёмные эльфы.

Кто-то тихо рассмеялся, я тоже улыбнулся. Зокора приподняла вверх бровь.

– Итак, что нам делать? Лёд нас выдержит? – спросил я.

– Нет, – ответила Зокора. – Он намеренно сделал его таким тонким, чтобы мы потерпели неудачу.

– Я знаю один метод, – сказал Симон, шахтёр.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Иногда, внутри горы, мы тоже наталкиваемся на такие замёрзшие озёра. Но если не идти по нему, а лечь, то ощущение такое, будто лёд в три раза крепче. Прежде всего, если быстро двигаешься.

– Не думаю, что мы будем двигаться быстро, ползя по льду, – возразил я.

– И это было бы ошибкой. С железными укреплениями на локтях мы поцарапаем лёд, и он под нами сломается. Нет. Мы ляжем на спину, на ниши дублёнки, и кто-нибудь потянет нас как можно быстрее на другую сторону.

– А если лёд сломается, мы утонем, – заметил Янош.

– Да, – серьёзно кивнул Симон. – Тогда мы утонем.

– Как быстро вы сможете нас тянуть, Зокора? – спросил я тёмного эльфа.

– Достаточно быстро. Но сначала только одного. Под каменной дверью есть узкий выступ, там едва хватит места для одного человека. А дверь заперта.

– Тогда пустите меня, – сказал Варош позади. – Двери – это мой конёк.

– С каких пор? – удивился Палус.

Варош улыбнулся.

– Микаиль был в этом сведущ.

– Ты можешь его спросить? – послышался удивлённый голос из рядов других соратников.

– Нет, но… но что-то внутри подсказывает мне.

– Я знаю, что он имеет ввиду, – вмешалась Зиглинда.

– Охотно в это верю, – ответил я. – Хорошо. Варош пойдёт первым, мы последуем за ним, как только он откроет дверь.

Мы наблюдали за тем, как Варош лёг возле берега на землю, тщательно завернувшись в свою дублёнку. Над головой он протянул кусок верёвки, и Зокора схватив её, без дальнейших колебаний помчалась вперёд, даже Варош был настолько удивлён, что чуть не выпустил верёвку из рук. Он резко дёрнулся вперёд и заскользив по льду, с тихим шелестом исчез в темноте.

– Тьфу, – сказал Янош. – Не могу сказать, что мне это по душе. Лежать на спине, словно черепаха и быть таким же беспомощным.

– Если хотите, можете пойти стоя, – парировала Лиандра.

– И стоя утонуть, что вам, наверняка, понравилось бы, я знаю. Что ж, а вот я бы попытался пройти по краю. Может озеро можно обойти.

– Вы и там не добились бы никакого успеха, – произнёс Симон. – Вода в озере где-то втекает и вытекает. Там лёд будет тоньше, и там вы, наверняка, провалились бы.

– И всё же, мне не нравится лежать вот так на спине.

– Я похороню вас, положив лицом вниз, – предложила Лиандра.

– Прошу, только после того, как повесите! – ухмыльнулся Янош. – Что это было?

Мы все вздрогнули, когда с другой стороны льда раздался приглушённый крик. Варош. Потерять человека в самом начале было плохим предзнаменованием. Меня охватил озноб.

– Проклятье! – выругался Янош. – Парень как раз начал мне нравиться, он всегда так сердито на меня смотрел.

Остальные выглядели теперь ужасно обеспокоенными и тихо бормотали себе под нос. Тут и там я услышал молитву. Варош был хорошим человеком, я надеялся, что боги тоже его любили.

Прошла целая вечность, пока снова появилась Зокора.

– Хорошо, следующий, – только и сказала она.

– Это уж слишком! – возмутился Янош. – Могли бы, по крайней мере, сказать, как он умер!

– Как кто умер? – спросила Зокора, в замешательстве разглядывая наши лица.

– Варош! – тихо объяснила Лиандра. – Мы слышали его крик.

– Ах это, – сказала Зокора. – Он просто немного испугался.

Мы все с облегчением выдохнули.

– Что его так напугало? – спросил кто-то, но Зокора не ответила.

– Я пойду следующим, – сказал я, пока не передумал. – Я самый тяжёлый.

– Тогда вы здорово прибавили в весе, – возразил Янош.

– Да, – только сказал я, когда ложился на спину и взяв в руки Искоренителя душ, схватился за верёвку.

Зокора действительно долго не мешкала; не успел я взять верёвку в руку, а она уже помчалась вперёд.

Это было странное чувство. Свет от фонарей на берегу удалялся всё дальше, а я скользил в кажущуюся бесконечной темноту. Лёд шуршал под мехом моей дублёнки, это путешествие было почти беззвучным; если бы не ветер и дёрганье верёвки, я бы даже не замечал, что двигаюсь, таким гладким был лёд. Я испытал облегчение, когда над головой появился жёлтый свет, и я врезался в камень.

– Осторожно, – услышал я голос Вароша. – Вы лежите на выступе, не покидайте его, когда будите вставать.

Дверь отличалась от той, которую я ожидал: большое, в два роста человека, прямоугольное отверстие в скале, с двумя массивными каменными плитами в качестве дверных створок, в толщину почти такие же, как моё бедро. Одна была открыта и свисала прямо надо мной, и я поспешил отползти в сторону, хотя было маловероятно, что она упадёт на меня именно сейчас.

Я прошёл через дверь и неожиданно столкнулся с кровавой гримасой: заржавевший наконечник выступал из глазницы, передо мной с забора из стальных копей вертикально свисало тело.

– О боги! – вырвалось у меня.

– Я тоже ужасно испугался, когда дверь открылась, и я его увидел, – сказал Варош. Вот значит почему он кричал. – Но лучше он, чем мы. Ещё на одного меньше. Хм, где-то здесь должен быть рычаг…, – он возился рукой в отверстии в стене на высоте плеча. – Ах, вот. Что это такое? О…!

Его лицо задумчиво нахмурилось, он со свистом вдохнул, а затем очень медленно вытащил руку из дыры. Несмотря на холод, я внезапно увидел капли пота, образовавшиеся на его лбу.

– Что такое? – спросил я.

– Я почувствовал острую неровность… Думаю, это ловушка в ловушке, – ответил он на мой вопрос. – Не могли бы подать мне кусок верёвки, заканчивающуюся петлёй, сэр?

Я размотал одну длину своей верёвки, сделал петлю и молча протянул ему. Он просунул верёвку через отверстие, снова осторожно вытащил свою руку и потянул за верёвку.

Три вещи случились одновременно. Во-первых, копья вернулись в стену, затем тело упало на пол, а за ним последовала верёвка.

– Хм. Я так и думал, – сказал Варош и посмотрел на конец верёвки. – Начисто обрезана.

Отверстие, в которое он просовывал руку, теперь было закрыто камнем. Мы исследовали отверстие, затем он сделал глубокий вдох.

– Очень подлые, эти гномы, сэр.

– Да, – ответил я. – Очень.

– Что здесь произошло? – это спросил Янош. Зокора тем временем дотащила его до нас. Он с интересом разглядывал своего мёртвого, бывшего дружка. – Что его прибило? Выглядит, как пика, – она огляделся у входа, задумчиво посмотрел на отверстия и нахмурился. – Я думал, что солдаты сержанта в своё время обезвредили все ловушки. Но похоже, что это не так, верно? Но Бальтазар не позволит остановить себя нескольким ловушкам. Сначала он отправит своих людей. А вот этот был не особо внимательным.

Варош кивнул.

– Кажется, так и есть. Мне только интересно, как он заставляет их идти первыми.

– Ты просто его не знаешь, поверь мне, у него есть возможности, – тихо ответил Янош. Потом вопросительно посмотрел на Вароша и меня. – Итак, куда мне не стоит наступать? – спросил он, подозрительно глядя на пол перед собой.

Варош одно мгновение колебался, затем вздохнул.

– Вон та плита – активирует ловушку, – сказал он и указал на область прямо перед ногами Яноша.

Янош кивнул и посмотрел на молодого человека.

– Ты бы охотно послал меня прямо туда, верно?

– Да. Ты мне не нравишься, но теперь всё как-то иначе, теперь ты товарищ, – он выглядел озадаченно. – По крайней мере, именно так я ощущаю.

– Я не собираюсь бить тебя в спину, товарищ, – тихо сказал Янош, и Варош с благодарностью кивнул.

– Хорошо, – сказал я. – Другого выхода всё равно нет. Что будем делать теперь? – мы все трое посмотрели вперёд, в темноту.

Перед нами тянулся коридор, в ширину, возможно, в два роста человека, а в высоту чуть выше одного. Стены, полы и потолок были обшиты прямоугольными, каменными плитами, сродни тем, что так обширно использовались на постоялом дворе. Там, где доставал свет от фонаря Вароша, коридор выглядел прямым.

– Полагаю, мы пойдём вперёд, – сказал Янош, слегка мне поклонившись. – После вас, сэр.

Варош тихо рассмеялся.

– Я пойду первым, но осторожно! – сказал он и переместил свой фонарь, чтобы изучить тени на камне. – Для этого требуется время.

Пока он тщательно обыскивал коридор, прибыли и другие. Ни один не провалился под лёд.

Я подошёл к Симону.

– Это была хорошая идея, Симон, – сказал я, но его внимание было направлено на мёртвого.

– Хм, – задумчиво промычала Лиандра, тоже глядя на бандита. – Если так пойдёт дальше…

– Сколько людей у него ещё осталось? – спросила Зиглинда.

– Дай подумать, – Лиандра нахмурилась. – Он сам, две женщины, три охранника, три других бандита и три человека Яноша. Двенадцать.

– Достаточно для пары ловушек, – сухо отметила Зокора.

– Теперь я знаю, для чего мы были ему нужны, – сказал Янош. – Могу поспорить, он знал, что ловушки ещё или снова активны, – он вытер лоб и с удивлением посмотрел на пот на ладони. – Я ошибаюсь, или действительно стало не так холодно?

Возможно. Но на мой вкус, было всё ещё слишком холодно.

– Вот дерьмо, – выкрикнул Варош впереди.

Издалека послышался глухой гул.

– Ловушка! – услышал я его крик и тут же увидел, как он бежит к нам.

Мы все стояли в конце коридора. В одном шаге позади нас находилась дверь, а затем глубокие воды замороженного озера.

– Что это? – выкрикнул я.

– Я не знаю, – в отчаяние ответил Варош.

– Но оно приближается!

То, что медленно, но неудержимо приближалось, оказалось каменными вальцами, которые почти полностью заполняли проход, только в высоту оставалось расстояние примерно шириной в три ладони.

– Ах ты святое дерьмо! – вырвалось у Лиандры.

Зокора сделала шаг назад и повисла надо льдом.

– Не бойтесь, ваши дела не будут забыты, – сообщила она. – Я буду о них воспевать.

– Не надо воспевать! – выкрикнул Симон. – Лучше помогите нам выбраться!

Зокора была в недоумении.

– Скажите мне, как?

Хороший вопрос, подумал я, но тоже ничего не мог придумать, а только стоял там и завороженно смотрел на валец.

Грохот стал таким сильным, что пол под ногами вибрировал, а с потолка отламывался лёд. Валец двигался медленно, но я не видел способа остановить его. Я посмотрел на Лиандру.

– Я люблю тебя, – тихо сказала она, взяла меня за руку и мужественно улыбнулась.

На одно мгновение, показавшееся бесконечным, меня охватила паника, потом я понял, что нужно делать. Я схватил её, наполовину толкая, наполовину неся к ступеньке под дверью.

– Ляг сюда, – приказал я. – Валец перепрыгнет через ступеньку, не задев тебя! – я набрал в лёгкие воздуха. – Я люблю тебя.

– Но я…, – хотела сказать Лиандра, я поцеловал её и нанёс удар.

– Какое милое прощание, – прокомментировал Янош, когда я уложил её бессознательное тело на ступеньку.

Валец неудержимо приближался.

– Проклятье, это ужасно огорчит сержанта, – сказал кто-то.

– А меня тем более, – произнёс Янош.

Валец был теперь близко, всего в десяти шагах…

– Он убьют не всех, – сказал Варош. Его глаза лихорадочно блестели. – Когда под валец попадёт достаточно человек…

– Рад слышать, – вставил Янош. – Это прямо-таки облегчает решение стать первым.

Все отступали, некоторые даже вытащили мечи, как будто могли таким образом как-то остановить валец. Камни у моих ног дрожали под его весом всё сильнее.

– Давай попробуем, – крикнул Янош и взял мертвого, чтобы бросить его под валец. Раздался ужасный хруст и треск, брызнула кровь, но валец продолжал катится дальше.

– Проклятье! Куда там, – состроив гримасу, сказал Янош, но затем остановился и громко рассмеялся.

– Какие же мы глупые! Назад, встаньте позади меня, быстро!

Никто не колебался. Что бы там Янош не задумал, позади него они были дальше от вальцов.

Янош топнул по полу и бросился назад, когда из пола, потолка и стен выскочило по двенадцать стальных копей. Сталь заскрипела и изогнулась, когда валец подкатив, налетел на сплетение из пик, всё больше их сгибая, сгибая и сгибая, а затем остановился.

Выдавленная, словно соковыжималкой кровь мёртвого, потекла между моих ног и замёрзла ещё прежде, чем достигла ступени, на которой лежала Лиандра. Я поднял её и положил в проходе, чтобы она не упала в озеро, как только придёт в себя.

Теперь нам остался всего отрезок коридора, от края двери до вальцов и изогнутых копий было только примерно десять шагов.

– Боги! – благоговейно прошептал Варош. – Хорошая идея, Янош!

Главарь бандитов лишь кивнул, ощупывая пальцами место на своём плаще, где копьё прорвало дыру. Затем молча оглядел валь.

– Астарта, Борон, Сольтар, ах ты святое дерьмо! – прошептал кто-то рядом со мной.

– Если это была благодарственная молитва, – услышал я тихий голос Зиглинды, – то ей не хватает благочестия. Но, проклятье, я согласна: это дерьмо так дерьмо!

Симон подошёл к вальцам, разглядывая изогнутые копья. Затем поднял вверх свою кирку, внимательно её изучил, а потом вновь посмотрел на каменного чудовище.

– Это займёт некоторое время, сэр Хавальд.

– Вы имеете в виду…? – недоверчиво спросил я.

– Мы прокладывали путь уже и через другие камни, – сказал Симон. – Правда, парни? – другие шахтёры кивнули.

– Проблемой будут копья, – выразил тревогу Палус. – Это по-настоящему крепкая сталь. Благодарение богам, – с пылом добавил он.

– Не совсем так, – сказала Зиглинда.

Она вытащила Ледяного защитника и приставила остриё клинка к среднему, верхнему копью.

Внезапно копье покрыл слой льда, она легонько постучала по нему остриём, и оно со звонким, поющим тоном разлетелось на мелкие осколки, которые посыпались на нас.

– Впечатляет, – тихо сказал Янош.

Зиглянда, всё ещё с клинком в руке, медленно повернулась к нему, в то время как большинство из нас всё ещё удивлённо смотрели на остатки копья.

– Я больше не беспомощна, Янош. Приблизишься и я…, – она махнула лезвием.

Янош посмотрел на неё и кивнул.

– Всё нормально, – он повернулся ко мне. – Думаю, здесь мы устроим привал.

– Видимо придётся, – согласился я.

Я выбрал место возле стены, сел и погладил Лиандру по волосам. Она открыла глаза.

– Если сделаешь подобное ещё раз, я тебя убью, – сердито прошипела она. – Я, Безымянный тебя побери, не маленькая девочка!

– Да, – смиренно ответил я. – Я поработаю над своим характером. Но здесь нужно было действовать быстро, я не хотел спорить, а только защитить тебя.

– Это уже во второй раз. Если так пойдёт и дальше, тогда… Ты просто…, – она замолчала, всё ещё сердясь.

– Жаль, – прервала нас Зокора. Теперь она снова стояла в дверях. – Я уже придумала первую строчку для вашей песни. Что-то очень героическое.

Несколько человек посмотрели на неё нахмурившись.

– Что? – воинственно спросила она, когда прочитала упрёк в их глазах. – На моём месте вы бы позволили себя раздавить? Нет? Поэтому не смотрите на меня так.

– Она права. Если бы мы могли левитировать, то поступили бы также. Поэтому просто забудьте.

Я пошевелил руками, несмотря на перчатки, они закоченели.

– Костёр не помешал бы, – сказал кто-то.

– Поставьте все фонари посередине и увеличьте пламя. Это немного, но лучше, чем ничего, – предложила Лиандра.

Как она уже и сказала, это было лучше, чем ничего, но не так много.

Однако, когда мы завесили выход к озеру несколькими дублёнками, стало лучше. Кто-то, думаю Янош, даже предложил закрыть большие каменные створки, но большинство было против. Тогда было бы такое ощущение, словно мы оказались в склепе.

39. Истории

– Изюм. Значит вот какой он на вкус, – сказал жуя Ян. – Я мог бы к нему привыкнуть, – он пережёвывал его с очевидным удовольствием. – Странный вкус вместе с орехами, но хороший!

– Посмотрите, что у меня здесь, – выкрикнул Симон и поднял вверх небольшой бочонок. – Я видел, что сержанту, я имею ввиду Хавальду, нравится пить это вино, поэтому спросил хозяина постоялого двора, нет ли у него бочонка для нас. Как видите, хозяин был великодушен. Оставьте немного и мне, – сказав это, он снова повернулся к вальцам и продолжил стучать. – Если вам станет холодно, то можете помочь, – крикнул он.

Он выглядел почти весёлым.

– Ну раз так, – я выбил затычку, наполнил свой кубок, а затем передал бочонок дальше.

– Интересно, что сейчас делает Бальтазар, – поинтересовался Янош и потянулся.

Он сидел так, чтобы можно было наблюдать за Зиглиндой. Она его игнорировала. По большей части.

– Надеюсь, Сова отморозила себе зад, – Йоаким откинулся назад и с явным удовольствием сделал глоток вина.

Я удивлённо повернулся к нему:

– Как ты только что его назвал, Йоаким?

– Что вы имеете ввиду, сэр Хавальд?

– Ты назвал Бальтазара Совой.

Йокаим пожал плечами.

– Когда-то он ей был.

– Мы одержимы? – спроси кто-то другой.

– Если и одержимы, то не злыми духами, – громко и отчётливо ответила Зиглинда. – Во всяком случае, я нет, просто знаю больше, чем раньше. И за это я благодарна ей, – она увидела мой взгляд. – Серафине.

На одно мгновение мне показалось, будто я узнал в лице Зиглинды Серфину, но это была лишь иллюзия. И всё же: то, как она теперь подняла подбородок, её пристальный взгляд… Я улыбнулся.

– Она также рассказала, что нужно делать с клинком? – спросил Янош.

– Нет, – ответила Зиглинда. – Это был сам клинок.

Некоторое время мы смотрели в танцующее пламя четырёх масляных ламп. Позади нас раздавался стук кирок и вниз постоянно сыпались куски камня.

– Три изгоняющих меча в одном месте, – прервал Ян наши мысли. – Интересно, такое уже случалось раньше.

– Ну, думаю, когда их передавали первым владельцам, – ответил другой.

Ян потянулся.

– Кто-нибудь знает истории изгоняющих мечей? Мне знакомы лишь легенды. Даже если я видел сегодня магию меча, однако не могут поверить в то, что все легенды – это правда. А о Ледяном защитнике я вообще никогда не слышал.

– Да, ей же пришлось ждать меня на протяжении столетий, – вставила Зиглинда.

– Ей?

– Да… у меня такое чувство, будто она личность.

– Сэр Хавальд, – обратился ко мне Янош. – А вам знакомы истории изгоняющих мечей?

Я покачал головой.

– Только моего собственного клинка.

– Лиандра?

– Да, некоторые из них записаны в храмовых книгах. А чего не было там, я знаю теперь.

– Расскажите нам эту историю, сэра, – попросил кто-то, а другие закивали.

Позади нас стук прекратился.

– Нам бы тоже не помешало сделать перерыв, – крикнул Симон.

– Расскажите, что представляют собой эти клинки.

Лиандра прислонилась спиной ко мне, я обнял её, а она положила голову мне на плечо.

– Давным-давно, – начала она, – когда ещё не существовало империи, Асканнон правил только одним королевством. Но уже тогда он сформировал кланы, их было тринадцать.

Как вы знаете, это число имеет магическое значение. Свет Астарты поднимается над плоской землёй тринадцать раз в году, молот Борона двадцать шесть. Это два раза по тринадцать, для тех из нас, кто не знает.

Я увидел улыбающиеся лица, даже услышал смех.

– Корона Аскира насчитывает тринадцать зубцов и говорят, что в драконьей кладке всегда тринадцать яиц.

– Блин, нам, с нашими двумя, лучше, – выкрикнул кто-то.

– В кладке, а не то, что подвешено, – рассмеялась Зиглинда.

– Я знаю одну шлюху, она всегда хочет тринадцать медных монет, – ухмыльнулся Ян.

Лиандра приподняла вверх брови.

– Хотите продолжить рассказ сами?

Янош сидя поклонился.

– Продолжайте, сэра, мы все завороженно ловим каждое ваше слово.

– Кланы делились на Медведей, Морских Змей, Грифонов, Арлов, Перья, Быков, Сов, Ночных Ястребов, Единорогов, Бобров, Снежных Кошек и, наконец, Драконов.

– С каких пор ты знаешь кланы, Лиандра? Вчера ты их ещё не знала, – спросил я.

– Что ж, Хавальд, а что насчёт тебя? Теперь ты тоже их знаешь? – спросила она.

Я кивнул. Когда я закрывал глаза, то видел перед собой гербы.

– Какое значение имели эти кланы?

К моему удивлению вопрос задала Зокора.

– Медведи были тяжёлой кавалерией, – сказала Зиглинда.

– Да, – продолжил Ян. – Морские Змеи – морскими пехотинцами, а Грифоны – эльфами, которые присоединились к Асканнону.

– Этому правителю служили эльфы? – тихо спросила Зокора.

Она обхватила свой амулет обоими руками, амулет снежной кошки.

– Может ещё и служат, – улыбнулась Лиандра. – Я знаю, почему вы спрашиваете. Нет, тёмные эльфы ему не служили, насколько я знаю, – она ещё сильнее прижалась ко мне. – Орлы были лёгкими разведчиками, – продолжила она. – Перья – писарями и курьерами. Быки…, – она улыбнулась.

– Тяжёлой пехотой. Там, где стоим, никогда не отступаем! – выкрикнули они хором.

У меня по спине пробежала холодная дрожь, но каким-то образом я почувствовал, что сержант успокаивающе мне улыбнулся и сказал, что они уйдут, как только всё закончится. Я поверил этому голосу.

– Совы были Маэстро, особенно хорошо обучены для магического сражения. Они знали намного больше, чем обучают сегодня нас в храмах. Магия, в качестве боевого искусства… для этого у нас не хватает Маэстро.

– То, что ты сделала с дверью на постоялом дворе, и так было достаточно впечатляюще, – ответил я, и Лиандра улыбнулась, подняв на меня взгляд.

– Я же тебе объяснила, что разозлилась.

– Я тоже подумал об одном клане. Ночные Ястребы были шпионами. Их было не так много, верно?

– Правильно, Янош. Это потому, что их никогда не видели. Так же, как Зокору, – ответил Ян.

Зокора усмехнулась, показав свои окровавленные зубы. Просто удивительно, к чему можно привыкнуть, потому что я улыбнулся в ответ.

– Единороги составляли лёгкую кавалерию, это было очень необычное подразделение, – Лиандра рассмеялась. – В него принимали только женщин! Говорят, они обладали особенными способностями.

– Могу себе представить, – смеясь, выкрикнул один из мужчин.

– Бобры были пионерами. Они строили катапульты и крепостные сооружения, – объяснил Торим.

– Или же прокапывали тоннели под стенами, – выкрикнул Симон сзади. – Я знаю, кем бы я стал.

– Снежные Кошки были горными охотниками. Тоже небольшое подразделение, но хорошо подготовленное для зимних сражений. Драконы были личной охраной Асканнона, – добавила Лиандра. – Думаю, с ними мы перечислили все тринадцать.

Я прислонил голову к голове Лиандры, закрыл глаза, вдыхая запах её волос. Тринадцать кланов. Специалисты для любых боевых операций. У Талака они тоже есть? Я в это не верил. Тёмная империя покорила множество королевств. Она насчитывала тысячи, нет, десятки тысяч воинов. Для чего ей тогда всякие ухищрения?

– Продолжайте, сэра, – попросил Симон со своего места возле вальцов.

– Уже рассказываю, – крикнула она в ответ. – Что ж, когда Асканнон основал тринадцать кланов, он для каждой группы выковал оружие. Изгоняющие мечи. Каждый меч был магическим образом связан со своим владельцем, наделяя его чем-то особенным. Если тот умирал, следующий, кто получал клинок, имел частичный доступ к опыту предшественника. Но это не правда, что владельцы таких клинков находят в стали свой вечный покой.

– Почему их называют Изгоняющими мечами? – с любопытством спросил Палус.

– Этого я не знаю, – пожала плечами Лианрда.

Варош посмотрел на неё.

– А что может Каменное сердце?

– Каменное сердце принадлежало Перьям. Это жестокий меч. Он может отличить истину от лжи; если владелец должен вынести приговор, он неумолимо приводит его в исполнение. Поэтому у него такое имя, Каменное сердце. Потому что судье нужно иметь сердце из камня, пока не свершится суд. Кто бы не носил это оружие, в такой момент не почувствует ни ненависти, ни сострадания.

– Вот почему его ещё называют королевским клинком, верно? – тихо спросил Янош.

– Да. Он долгое время принадлежал королям Иллиана. Пока его не отдали мне, чтобы я могла выполнить свою миссию.

– Что это за миссия, сэра? – спросил один из мужчин.

– Я поеду в Аскир и буду просить вечного правителя о помощи в борьбе с Талаком.

– Если он ещё вечен, – предостерёг Янош.

– Почему-то я думаю, что он ещё среди живых, – убеждённо сказала Зиглинда, бросив на него вызывающий косой взгляд.

– Ледяной защитник была предназначена для Морских Змей, – продолжила Зиглинда. – Но её поменяли, и по ошибке она попала к Быкам. Когда-то у неё были другие силы, но она приспособилась. Она провела так много времени во льду, что снова изменилась. Однако имя имеет другое значение. Быки часто первые прибывают на поле брани. Так же, как Каменное сердце превращает сердце судьи в камень, чтобы вынести приговор, Ледяной защитник защищает от того, чтобы жестокости войны, не поселились, словно лёд, в сердце владельца. Ледяной защитник защищает и приносит милость тем противникам, которые верно сражаются за своего правителя.

Она увидела взгляды других и улыбнулась.

– Нет, Ледяной защитник не подтолкнёт меня к тому, чтобы помиловать Бальтазара. На предателей она смотрит совсем иначе. Для них она сберегает лёд, потому что самый глубокий ад Сольтара состоит изо льда, и как всем известно, предназначен для предателей.

– А почему тогда мы мёрзнем? – выкрикнул кто-то.

– Мы не мёрзнем, – прокомментировал Янош.

Я с удивлением посмотрел на него, потому что он оказался прав. Было уже не так холодно.

– Надеюсь, это не означает, что Бальтазар преуспел в своих начинаниях, – сказала Зиглинда.

– Вряд ли, – вставил Янош. – Ему нужно найти дорогу, уже только эти ловушки будут стоить ему времени.

– Не столько много, как нам, – произнёс Симон. – Здесь нам потребуется ещё несколько часов.

– А что насчёт вашего клинка, сэр Хавальд? – спросил Йоаким.

Я открыл глаза и замешкался. Я ещё никогда не говорил с другими о моём клинке, о бремени, которое он взвалил на мои плечи.

– Он самый ужасный из всех, – тихо ответил я. – Это клинок смерти. Первоначально он принадлежал Ночным Ястребам, шпионам империи. Часто так случается, что вражеский шпион умирает и забирает свои знания с собой в могилу. Имя клинка Искоренитель душ. Он вырывает из тела душу, как некромант.

Все посмотрели на меня.

– Нет, я не некромант. Но когда убиваю этим клинком, кое-что получаю от каждого противника. Однако с его помощью я ещё никогда не приобретал никаких знаний. Если он когда-то и передавал знания убитого своему хозяину, то больше этого не делает. То, что он свершает, намного страшнее.

Любопытство читалось во взглядах, взирающих на меня.

– Симон, – тихо позвал я.

– Да?

– Идите сюда и сядьте к нам.

Симон появился в свете пяти масляных фонарей.

– Послушайте. Теперь мы знаем, что Бальтазар превратил вашего брата в оборотня, чтобы подсунуть нам, тем кто искал такового, фальшивую жертву. Много лет назад Бальтазар украл магические цепочки шаманов. Собственно, они должны были быть бесполезными, магия давно исчезнуть, но что бы он там не сделал в эту первую ночь, это вернуло талисманам их магическую силу. И кто-то, возможно он сам или Штернхайм, превратился в волка и набросился на Теобальда. Это также объясняет то, почему всё общество барона, ночующее в конюшне, якобы ничего не слышало, когда Теобальд и его собака схватились с оборотнем. Один из них был он сам, а остальные, могу поспорить, с интересом наблюдали. Это не твой брат убил конюха. Бальтазар лишь позднее одел на него цепь, таким образом превратив в волка, чтобы обмануть нас. Он использовал Мактора в своих целях, но это мой клинок убил его.