Текст книги "Порезы (ЛП)"
Автор книги: Ричард Карл Лаймон
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Annotation
У многих людей есть хобби, которое со временем перерастает в страсть. Страсть Альберта Принца заключалась в разрезании людей, особенно красивых девочек. Для него нет ничего более восхитительного, чем вломиться в чужой дом и пустить свою фантазию – и свой нож – в дикий танец. Сейчас Альберт в бегах, но не собирается отказываться от своих развлечений.
Молодая беременная женщина, учитель, библиотекарь, престарелая женщина, известный писатель, молодая перспективная актрисса... У них у всех есть проблемы, и все они что-то ищут в своей жизни. К сожалению, то что они находят, не всегда является тем, чего они хотели. То, что найдут большинство из них – так это очень острые ножи Альберта...
Ричард Лаймон
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. Норд Глен, Иллинойс
2. Гранд Бич, Калифорния
3. Супермаркет
4. Гранд Бич
5. Социальный Комитет
6. Тост
7. Ночная вылазка
8. Просьба
9. Большая игра
10. Попутчик
11. Возвращение к Дэйву
12. Счастливый Час
13. Путешественник
14. Следующим утром
15. Проблема подростка
16. Возможности трудоустройства
17. Сладкая Шарлин
18. Ловушка!
19. Лестер пытает удачу
20. Алисия
21. Принц компании
22. Серый призрак
23. Беспорядок
24. Атака исподтишка
25. Чистота
26. Примирение
27. Ночная прогулка Лестера
28. Приключения Чарльза
29. Карен возвращается домой
30. Урегулирование
31. Звонок в дом
32. Одинокий Лестер
33. Предупреждение
34. Гость
35. Визит Хелен
36. Послеполуденная страсть
37. Мосби приходит на ужин
38. Съемка
39. Красный и горячий
40. Послеполуденное наслаждение
41. Друг путешественника
42. Признание
43. Звонок
44. Планы Альберта
45. Домой
46. Приемная
47. Индеец Джанет
48. Ковбой Лестер
49. Мизантроп Ян
50. Вечеринка
51. Новые прибывшие
52. Суматоха
53. Поиски дома
54. Мэри, Мэри
55. Дружелюбный незнакомец
56. Стрелок
57. Драка
58. Решающий момент
59. Вечеринка закончена
60. Ожидание
61. Дома у Эмили Жан
62. Кара
63. Падение
64. Док
65. Порезы
66. Спасение
67. В комнате
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
68. Малибу, Калифорния
Ричард Лаймон
«Порезы»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Октябрь, 1975 год
1. Норд Глен, Иллинойс
– Хочешь, переберемся на заднее сиденье?
– Хмм? – Спросил Альберт, совершенно не слушая ее, полностью поглощенный невероятным ощущением ее грудей на своем лице.
Она оттолкнула его:
– Заднее сиденье. Хочешь перебраться со мной на заднее сиденье?
– Зачем? – Спросил Альберт, желая лишь того, чтобы ее груди поскорее вернулись. В темноте они казались ему бледными холмиками, с практически черными сосками.
Хоть ему и было уже семнадцать и он являлся учеником средней школы, до этого вечера ему никогда еще не доводилось видеть настоящих женских грудей. Он видел их только на картинках и фотографиях (не считая, конечно, грудей своей матери в те времена, когда он был совсем еще малышом). Он еще не касался их, но очень этого хотел. Вопреки крови. Или, может быть именно из-за нее.
Но он был уверен, что прикоснется к ним. Они оказались еще более прекрасными, чем он себе представлял. Такие гладкие, мягкие и пружинистые. Хотя, соски гладкими не были. Они были твердыми и немного скукоженными. И то, как они торчали...
– Здесь мы не сможем сделать этого, дурачок, – сказала Бетти. – Ты ведь хочешь, чтобы мы это сделали, да?
– Конечно. Я имею в виду, да. Конечно же хочу.
– В таком случае уверяю тебя, что на переднем сидении у нас точно ничего не выйдет.
– Ладно.
Она смотрела на него, не двигаясь.
– Я открою тебе дверь. – Альберт перегнулся через нее. Когда он потянулся к дверной ручке, ее грудь уткнулась прямо в его лицо. Уха коснулся сосок. Это оказалось довольно щекотно и он слегка дернулся.
Она схватила его за руку.
– В чем дело? – Спросил он. – Там кто-то есть?
Он посмотрел в окно. Их автомобиль был припаркован в конце тупиковой улицы. Спереди располагался небольшой участок леса с уже почти безлиственными деревьями, чьи голые ветви белели в лунном свете октября. Если среди этих деревьев кто-то и скрывался, Альберт не мог его видеть. Не видел он никого и на тротуарах или газонах близлежащих домов. Не считая нескольких домов с горящим на крыльце светом, большинство были темными.
– Я никого не вижу, – сказал Альберт.
– Проблема не в этом, дорогой.
– А в чем же?
– А ты и в самом деле несмышленыш.
– Ты не хочешь, чтобы я открыл тебе дверь?
– Хочу. Но в первую очередь хочу получить свои двадцать долларов.
– Что?
– Двадцать долларов. Я никогда не беру за это ни центом меньше. Со многих парней даже гораздо больше. С тобой я согласилась на такую сумму только потому, что ты мне нравишься. Ты немного странноват, но по мне это ужасно мило. – Она положила руку на его рубашку и погладила грудь.
– Если я так нравлюсь тебе, ты не должна заставлять меня платить.
– Я и не стала бы, но в следующем году мне нужно поступать в колледж.
– И что с того?
– На это потребуется очень много затрат. Общежитие, книги, не говоря уже о плате за обучение.
– Но все-же, двадцать долларов... Это очень большие деньги.
– Поверь, это стоит гораздо дороже, – сказала Бетти. И коснулась рукой передней части штанов Альберта. От прохладного прикосновения ее пальцев он застонал. – Ооо, да на тебе нет нижнего белья. Какой непослушный мальчик.
– Как насчет десятки? – Спросил он.
– Двадцать.
Он почувствовал, как ее рука начала медленно скользить вдоль его члена.
– Но у меня только... Я не знаю, может, пятнадцать.
Она убрала руку.
– Надо посмотреть.
Он вытащил из заднего кармана джинсов свой бумажник, открыл его и достал банкноты. Поднеся те близко к лобовому стеклу, он начал разглядывать их в льющемся снаружи тусклом свете. Одна десятка и четыре купюры по доллару.
– Сколько? – Спросила Бетти.
– Четырнадцать долларов.
– Маловато.
– Ну же.
– Никаких "ну же", Альберт.
– Остальное я могу заплатить тебе завтра.
– Конечно. Сначала собери нужную сумму, и тогда, возможно завтра вечером, мы сделаем это.
– Давай сделаем это сейчас, а? Давай, мне не хватает всего-лишь каких-то шести долларов. Пожалуйста.
– Разве Стен не говорил тебе о расценках на услуги?
Стен вообще ничего не говорил ему об оплате. Он сказал только :
– Она горяча, как рысь, чувак. Я только что разговаривал с ней. Она хочет тебя. Поверь, чувак, это твой реальный шанс.
– И что я должен делать? – Спросил его Альберт.
– Просто пригласи ее на свидание. Своди в пиццерию или кино, а затем, по пути домой притормози в каком-нибудь укромном местечке, и наслаждайся моментом. Она отдастся тебе с потрохами.
Нахмурившись на Бетти, Альберт сказал:
– Он ничего не говорил мне о том, что придется тебе платить.
– А должен был. Придурок. Короче, двадцать баксов и ни центом меньше.
– Да ладно тебе, Бетти.
– Если у тебя их нет, можешь везти меня домой прямо сейчас.
– Везти тебя домой? Почему я должен везти тебя домой? Дерьмо! Ты можешь дойти до туда сама.
– Не будь сволочью.
– Просто выйди из моей машины, – сказал Альберт.
– Ты шутишь? – Она завела руки за спину и застегнула бюстгальтер. – Не прикидывайся дурачком. Просто отвезти меня домой. Раздобудь остальную часть денег и позвони мне завтра. – Она застегнула блузку. – Завтра ночью сможем чудно провести время.
– Дерьмо, – пробормотал он.
– Расслабься. Это не конец света.
А по ощущениям именно конец, подумал он.
Он завел машину и дал резкий задний ход, отчего Бетти откинуло вперед.
– Эй! – Она схватилась рукой за приборную панель. – Черт возьми, успокойся!
Но Альберт не успокоился. Набрав на узкой дороге скорость, он так резко выехал на поворот, что под автомобилем заскрипели шины. Бетти вжалась в приборную панель.
Как только он выскочил за поворот, свет фар выхватил капот припаркованного Порше.
Он резко вывернул руль.
Но не достаточно быстро.
Скрежеща металлом, автомобиль протаранил Порше.
– Вот, чего ты добился, – сказала Бетти.
– Он не должен был там парковаться, – сказал Альберт, выжимая педаль газа.
– Ты не собираешься останавливаться?
– Зачем мне это?
– Боже, Альберт! Ты должен. Это незаконно.
– К черту законы, – сказал он, и промчался мимо знака остановки.
– Ладно, – отрезала Бетти. – С меня достаточно. Останови и я выйду. Немедленно!
Альберт не остановился.
– Выпусти меня, пожалуйста!
Он посмотрел на нее и скорчил улыбку:
– Нет.
– Альберт!
Он настиг едущий впереди универсал, пересек двойную желтую линию и промчался мимо него.
– Ты убьешь нас так!
– И что с того?
– Черт!
Он свернул за угол, и, визжа шинами, помчался вниз по улице, набирая скорость. По обеим сторонам дороги располагались дома с широкими подъездными путями. Дорогие, двухэтажные дома.
– Какой из них твой? – Спросил он.
– Посередине блока. Белый, справа.
Увидев нужный дом, он ударил по педали тормоза. Он молчал. Просто сидел, глядя вперед, и не двигался, пока не услышал, что дверь захлопнулась.
Тогда он посмотрел, как Бетти идет по подъездной дороге к дому. Ее юбка была очень короткой. Ветер трепетал ее. Ноги выглядели бледными в свете луны.
– Сука, – пробормотал он.
Самая настоящая грязная шлюха. Только грязные шлюхи берут за это деньги. Я мог бы подхватить от нее триппер или что-нибудь подобное. Мне просто повезло, что у меня не оказалось двадцати баксов.
Но если бы они у меня были, то прямо сейчас я трахал бы ее..
Он посмотрел, как она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
– Скатертью дорожка, – пробормотал он.
А затем вцепился обеими руками в руль и резко подался вперед. Лоб ударился о верхнюю часть колеса. Он сделал это снова. И снова.
Долгое время после этого, он сидел, не двигаясь. А затем завел машину и медленно поехал. Достигнув Вашингтон Авеню, он свернул направо и оказался в деловом районе.
Кинотеатр Норд Глена по всей видимости закрывался. Афиши сообщали о том-же двойном показе, на котором Альберт был прошлой ночью: "Техасская Резня Бензопилой" и "Гонки с Дьяволом". Ему показалось, что большинство возвращающихся к своим машинам людей были слегка сконфужены.
А ему понравились эти фильмы. Оба. Но больше, конечно, "Бензопила".
Публика на вчерашнем сеансе визжала, как ошпаренная.
Но не Альберт.
Ему хотелось оказаться в этом фильме и самому погоняться за теми девчонками...
Внезапно Альберт понял, что если бы не пошел прошлой ночью в кино, то сегодня ему хватило бы денег на Бетти. Билет стоил два пятьдесят, и еще, по крайней мере четыре доллара он потратил на всякую ерунду типа попкорна.
Он угрюмо хихикнул.
А затем заметил семенящую вдоль тротуара собаку. Кажется, она была одна.
Он припарковал машину и вышел.
Октябрьский ветер был странно теплым для этого времени года. Он приятно обдувал его, неся в себе слабый но такой явственный аромат жженых листьев.
Он быстро шел вперед, следя за каждой тенью и прислушиваясь.
Он знал, что хотел услышать.
И через несколько минут услышал это.
Тихое позвякивание, как позвякивают ключи на цепочке.
Сначала никаких признаков собаки он не замечал. А затем она вышла из-за дерева, всего в нескольких ярдах от него: короткошерстая, как Долматинец собака, но на не свойственных этой породе коротеньких ногах.
Альберт направился к ней.
Собака не обращала на него никакого внимания. Она продолжала бродить по траве на обочине дороги, что-то громко вынюхивая в той.
Когда Альберт остановился позади нее, собака обернула в его сторону голову.
– Привет, приятель. – Альберт присел на корточки. – Иди-ка сюда.
Собака смотрела на него, но не двигалась.
Альберт осмотрелся вокруг. По улице мимо промчался автомобиль. Еще один оторвался от тротуара и поехал вперед. Ближайшие пешеходы находились лишь в нескольких кварталах, и, казалось, шли в противоположном направлении.
Он улыбнулся собаке:
– Давай, приятель, – тихо позвал он. – Иди сюда. – Он похлопал себя по колену. – Иди сюда, малыш.
Собака сделала было шаг в его сторону, но заколебалась.
– Все в порядке, приятель. Ну же. Иди сюда. У меня для тебя кое-что есть.
Он протянул к ней сжатую в кулак руку.
Рука была пустой, но собака-то об этом не знала.
Она подошла ближе.
– Да, малыш. Хороший малыш.
Когда собака подошла к Альберту и принялась нюхать его левую руку, он вытянул вперед правую и почесал шерсть под ее подбородком.
– Ну как, приятель? Нравится?
Потом он разжал левый кулак. Уткнувшись своей мокрой мордой в ладонь, собака засопела, пытаясь отыскать на ней какое-то припрятанное сокровище. Альберт почесал ее свободной рукой за ухом. От удовольствия пес низко опустил голову и полузакрыл глаза. Хвост начал медленно вилять из стороны в сторону.
– Да, я вижу, тебе это нравится.
Продолжая гладить собаку левой рукой, он опустился коленями на мокрую траву и сунул правую в боковой карман джинсов.
Виляя хвостом, собака плюхнулась на спину и поджала лапы.
Альберт почесал шерстку на ее груди. Когда он начал чесать брюхо, левая задняя нога пса стала подергиваться, описывая небольшие круги.
– Да, тебе нравится.
Он вытащил из кармана нож с выкидным лезвием. Он купил его в метро в Чикаго у какого-то мексиканского мальчугана всего за двенадцать долларов. Он нажал на кнопку. С тихим клацаньем из рукоятки выскочило шести-дюймовое лезвие.
Внезапно собака насторожилась и попыталась перевернуться.
– О, нет, ничего не выйдет.
Левой рукой Альберт прижал ее к земле.
А правой вогнал нож в мягкую плоть, чуть ниже ребер.
Собачий визг заполнил собой тишину.
Альберт вытащил нож.
Он был взволнован и напряжен. Член сдавливала боль.
Он ударил ножом еще раз.
Визг собаки прекратился.
Он снова вытащил нож и снова вонзил его в живот животного. И после этого сдавливающая боль прошла, выплеснувшись из него теплой, пульсирующей струей.
2. Гранд Бич, Калифорния
Джанет Артур проснулась в субботу утром с ладонью, зажатой между бедер. Она сладко зевнула и закопалась лицом поглубже в подушку.
Через некоторое время она вытащила руку.
Отбросив одеяло, она почувствовала на спине приятный холодок утреннего бриза. Она глубоко вздохнула. В воздухе витал освежающий, бодрящий запах находящегося в нескольких кварталах океана.
Она перевернулась и увидела стоящего рядом с ней на коленях Дэйва. Его черные, густые волосы спутались во время сна. Гладкое, стройное тело еще сохранило летний загар, который он получил, проводя множество дней на площадке бассейна.
– Доброе утро, – сказала она, и, улыбнувшись, протянула к нему руку.
Он выпрямился.
– Почему ты все время просыпаешься в такой позе?
– Ты мне снилась.
– Да, и что же я делала в твоем сне?
– Вот что. – Он пробрался между ее колен и улегся там.
– Давай только не... – Джанет перевернулась и Дэйв соскользнул с нее, оказавшись на спине.
Джанет забралась на него сверху. Улыбаясь, она наклонилась над ним, позволяя соскам слегка коснуться груди и поцеловала в губы.
– Сначала нам нужно поговорить, – сказала она.
– Сейчас не очень подходящее время для разговоров.
– Сейчас просто прекрасное время.
– Для того, чтобы потрахаться.
Она почувствовала, как его руки начали ласкать ее ягодицы.
– Это серьезно.
Он нежно сжал их.
– Ладно.
– Как ты относишься к тому, чтобы завести малыша?
– Я никак к этому не отношусь. Я парень. Биологически это маловероятно, если вообще не невозможно.
– Ладно, позволь мне перефразировать свой вопрос, – сказала Джанет. – Как ты относишься к тому, чтобы стать папой?
– Ну, думаю, что вполне положительно.
– Я имею в виду, что лучше узнать об этом раньше, чем позже.
Его руки, мягко массирующие ее ягодицы, внезапно остановились.
– Неужели ты беременна?
– Да.
– Скажи, что это шутка.
– Это будет ложью, – сказала Джанет, чувствуя, как что-то внутри нее начало сжиматься.
– Как ты можешь быть беременна?
– Если ты не в курсе...
– Но ты говорила, что у тебя все под контролем.
– Ничто не может дать стопроцентной гарантии. Возможно, я просчиталась в днях, или...
– Как это просчиталась?
– Это же не точная наука, Дэйв. А презервативами ты пренебрегаешь.
– С этими презервативами одна только морока.
– Ну вот и...
– Если бы ты продолжала пить таблетки...
– Они опасны. Или я должна заболеть раком только из-за того, что ты не желаешь натягивать на свой член презерватив? Просто чудесно!
– Дерьмо!
– Ты знал, что это рискованно.
Качая из стороны в сторону головой, он испустил долгий, тихий стон.
– Ты была у врача? У тебя просто не начинается цикл, или что-то еще?
– Я беременна, Дэйв. Беременна, на сто процентов. Я узнала об этом вчера.
– Великолепно, – сказал он. – Просто великолепно. Просто, блять, потрясающе.
Джанет оперлась о его плечи и выпрямилась.
– Я думала, что такая новость тебя осчастливит, – сказала она.
– Конечно. Я счастлив. Все в порядке. – Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. А затем сказал: – Никаких проблем. И как ты планируешь оплачивать расходы?
– Ну, это должно произойти примерно через семь месяцев, так что у нас еще достаточно времени, чтобы подкопить денег.
– Я не имею ввиду расходы на роды.
Ее горло сжалось. Чувствуя как кожа на лице наполнилась жаром, она спросила:
– А что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Ты хочешь убить его?
– О, ради всего Святого...
Джанет издала тихий, скулящий звук и и ударила его в щеку кулаком. Другой кулак врезался в его нос. Из ноздрей хлынула кровь.
Он резко извернулся под ней, и, схватив за руку, сбросил с кровати. Плечами вниз, она рухнула на пол.
Дэйв посмотрел на нее:
– Ты чуть не сломала мне нос!
Она перевернулась и встала.
– Какого черта ты меня ударила? Проклятье! Я только сказал...
– Я слышала, что ты сказал. – Она натянула на себя пару коричневых, вельветовых брюк.
– Так в чем тогда проблема? Это же совершенно законно.
– Конечно. Законно. – Она надела большой, свободный свитер.
– Да что с тобой, черт возьми, такое? – Выпалил Дэйв.
– Я ухожу, – сказала Джанет. Она сунула руки в передние карманы брюк и прислонилась к стене.
– Ты не можешь уйти!
– Поверь, еще как могу. В понедельник вернусь за своими вещами. Пока ты будешь на работе. Не волнуйся, ничего, что не принадлежит мне, я не возьму.
– Пожалуйста, будь рациональной.
– Трахала я твою рациональность. Я беременна. А ты хочешь убить моего ребенка.
– Это не убийство. Убийство это то, что Иди Амин[1] делал со своими политическими противниками. Убийство это то, что делал Мэнсон. Убийство это то, что Никсон делал во Вьетнаме. Абортирование проклятого плода – никакое не убийство.
– Когда это мой плод, это так.
– Ты сошла с ума.
– Иди к черту.
– Где ты возьмешь деньги?
– Как нибудь разберусь.
– Легче сказать, чем сделать.
– Я учитель.
– Конечно, ты учитель. На всякий случай, напомню тебе, что на дворе октябрь. Боже, неужели ты не в курсе, что учителей нанимают весной, а не в октябре. Уже через пару недель все будут отмечать Хэллоуин. Ты не сможешь устроиться работать учителем. Скажи, что ты просто пошутила.
– Счастливо оставаться. – Она подняла свою сумочку. Идя к двери, она услышала приглушенный стук – Дэйв что-то пнул. Скорее всего стену.
– Ты вернешься! – Крикнул он.
Джанет не ответила.
– Ты вернешься и будешь умолять впустить тебя.
Ковер в коридоре казался под ее босыми ногами шершавым и прохладным. С каждым шагом ей все больше мерещилось, будто она идет по кромке льда на замерзшем пруду.
Она сбежала вниз по ведущей из блока квартир лестнице и пересекла фойе.
Лучики утреннего солнца на улице приятно ласкали ее лицо. Она забралась в свой Форд, резко развернулась и направилась к Бульвару Гранд Бич. Мэг будет рада ее увидеть. А еще больше она будет рада тому, что она рассталась с Дэйвом.
– Этот тип отвратителен, – сказала ей как-то Мэг после того, как познакомилась с ним. – Красив, но отвратителен.
– Ты просто совсем его не знаешь.
– О, я его знаю. Я знаю множество парней, подобных Дэйву. Эдакие красавчики. Мнят себя Божьими подарками. А на самом деле все они настоящие придурки, замаскированные под людей.
Мэг не оказалось дома.
Джанет присела на крыльце. Находящиеся в тени бетонные ступеньки, даже сквозь ткань вельветовых брюк казались прохладными. А в свитере было слишком жарко. Но снять тот она не могла, поскольку под ним ничего больше не было. Оставалось лишь сидеть и ждать.
Долгое время она молча смотрела на свое обручальное кольцо. А затем сняла его. Вокруг пальца под ним белела узкая полоска.
Она положила кольцо в сумочку и посмотрела в свой бумажник.
Одна двадцатка и шесть купюр по доллару.
Она открыла чековую книжку. Банковский счет в общей сложности составлял сто тридцать долларов и двенадцать центов.
– Настоящее богатство, – пробормотала она.
Это было все, что осталось от ее стипендии, полученной за работу ассистентом преподавателя в университете весной прошлого года.
В нижней части сумочки она отыскала шариковую ручку. Не найдя нигде бумаги, она вырвала листок из чековой книжки. На нем, она писала: "Мэг, я вернусь во второй половине дня. Нам нужно увидеться. Джанет ".
Оставив записку под тяжелым латунным молотком на двери, она вернулась к своей машине.
3. Супермаркет
Тем утром Альберт посмотрел на себя в отражении витрины Супермаркета Норд Глена.
Смазливый как девчонка.
Аж блевать охота.
Возможно, усы смогут исправить ситуацию.
Что-ж, удачи, подумал он.
Он и брился то не чаще, чем пару раз в неделю. Для того, чтобы отрастить более-менее приличные усы может потребоваться не один месяц. А то и не один год.
Придется просто смириться с этим, подумал он.
"Ты ужасно милый," сказала ему Бетти. Тупая сука.
Двадцать баксов!
Автоматическая дверь распахнулась, и Альберт вошел в супермаркет. Сразу же подойдя к полке с печеньем, он взял с той упаковку "Ореос" и направился к очереди.
Где мне взять двадцать баксов? – Думал он.
Шесть, поправил он сам себя. Четырнадцать у меня уже есть, так что...
После того, как я куплю эти "Ореос", их станет еще меньше.
К черту все.
Его скряга папаша раскошеливается всего на два бакса в неделю. Выходит, для того, чтобы скопить шестерку, потребуется целых три гребаных недели.
И это только в том случае, если я не буду их тратить.
Он разорвал упаковку и съел одно печенье. Урчание в желудке поутихло.
Может мне стоит найти какую-нибудь работу.
Да, и чем я буду заниматься? Развозить продукты после школы?
Сидеть с детьми?
Хотя, эта идея показалась ему не такой уж и плохой. Может кто-то наймет его заботиться о милой маленькой девочке, и он будет оставаться с ней наедине... Возможно, будет купать ее в ванне...
Он почувствовал, как член в джинсах начал набухать.
Да, но только кто наймет меня для того, чтобы сидеть с ребенком? Никто, вот кто.
Альберт встал в очередь за женщиной с корзиной.
– Не хотите пройти вперед меня? – Спросила она. У нее был нежный голос и открытая, доброжелательная улыбка.
Альберт посмотрел в ее корзину. Продуктов в ней было не так уж и много. По крайней мере, не более десятка наименований.
– Да нет, – сказал он. – Но все равно спасибо. Я постою.
– Уверены? Я не против, чтобы вы прошли первым.
– Да. Я никуда не тороплюсь. Но все равно, еще раз, большое вам спасибо. – Он закинул в рот еще одно печенье и принялся смотреть, как женщина выкладывает на конвейер продукты.
Кассовый аппарат, после сканирования каждого из них, издавал писк. Вскоре все продукты были пробиты.
Жуя печенье, Альберт смотрел, как она открывает чековую книжку и кладет ее на конвейер, рядом с ним.
На обложке книжки красовался пейзаж с заснеженными горами.
Слева от вершины горы, на фоне голубого неба, Альберт прочел надписи:
Арнольд Брокстон
Рита М. Брокстон
3214 Джефферс Лейн
Норд Глен, Иллинойс
Интересно, эта женщина мать Хэнка Брокстона?
Нет, для того, чтобы иметь учащегося в средней школе ребенка, она выглядит слишком молодо.
Альберт отделил одну половинку печенья от ванильной прослойки и бросил взгляд на Риту, подписывающую чек на тридцать два доллара.
Печенье сошло с начинки легко, оставив прослойку идеально гладкой. Верхними зубами Альберт процарапал на ее поверхности неровную борозду.
А затем попытался разглядеть чековую книжку повнимательнее, но в тот же момент Рита закрыла ее.
Как там ее фамилия? Джефферс? Нет, это было название улицы.
Брокстон! Точно! Такая же, как и у Хэнка.
Альберт расплатился за свое печенье, и посмотрел на направляющуюся к выходу Риту.
В этих узких брюках она выглядела весьма неплохо. Гладкие и обтягивающие, без каких-либо швов, они демонстрировали всю прелесть ее ног.
Может быть, под ними на ней ничего нет!
Когда она покинула супермаркет, Альберт подумал, что ему стоит попробовать предложить ей помочь донести до машины корзину.
Нет, не стоит.
Не нужно, чтобы кто-нибудь видел меня с ней.
4. Гранд Бич
Джанет положила сумочку на переднее сиденье автомобиля, заперла дверь, убрала ключи в передний карман вельветовых брюк, и, налегке, направилась к пляжу.
Там бриз был сильнее и прохладнее. Он нес в себе более отчетливый привкус моря, позволяя дышать глубже и улучшая самочувствие. Она наклонилась, чтобы подвернуть штанины и освежающий ветерок проник под воротник ее свободного свитера.
Она посмотрела вперед. Казалось, там не было никого, кто мог бы заглянуть под открывшуюся горловину, поэтому она на какое-то время осталась в этой позе, позволяя бризу охладить ее разгоряченную кожу груди и живота, и подвернула обе штанины своих вельветовых брюк.
Затем она выпрямилась и направилась вниз к берегу. Небольшие, переливающиеся на солнце зеленоватыми бликами волны, накатывались друг на друга, и, вспениваясь, уходили обратно.
Джанет вошла в воду и вздрогнула от первого ощущения объявшего ноги холода. Она шагнула дальше, пока вода не скрыла ее лодыжки.
Взяв спасательную вышку за ориентир, она не спеша направилась на юг.
Отступающие волны всякий раз словно пытались вымыть песок из-под ее ног.
Вода уходила обратно в океан, на несколько секунд оставляя под ее ногами лишь мокрый песок, прежде чем вернуться назад, слегка намочить ее подвернутые брюки и уйти снова.
Иногда она наблюдала, как волны играют с ее ступнями, иногда переводила взгляд на серфингистов, дрейфующие вдалеке парусники и визжащих чаек. Но большую часть времени она смотрела влево, туда, где располагался пляж.
Множество людей, как мужчин, так и женщин, совершали утренние пробежки. Детишки рылись в песке. Собаки гонялись друг за другом или за всякими палочками и корягами. На расстеленных полотенцах загорали люди, как в одиночку, так и парами.
Вообще парочек на пляже было много: кто-то бродил по песку, кто-то сидел или лежал, тесно прижавшись друг к другу. Многие держались за руки. Некоторые вели себя так, словно были здесь одни.
Она была рада тому, что она никогда не выбиралась на пляж с Дэйвом. Как-то раз она предложила ему это, но он сказал: "Пляж? Боже мой, ты должно быть, шутишь."
Если бы тогда они пришли с ним на пляж, сейчас все было бы не так. Она не смогла бы чувствовать себя так-же свободно. Она предавалась бы воспоминаниям и это могло бы все испортить.
Это все мое, подумала она. Полностью мое.
Идти по воде было так приятно.
Ей хотелось, чтобы под свитером и брюками у нее оказался купальник.
Но для того, чтобы заполучить его, ей придется возвращаться в квартиру Дэйва.
А что меня останавливает?
Тихонько хихикнув, Джанет продолжала идти дальше. Вода уже полностью намочила нижнюю часть ее брюк, и теперь касалась паха и ягодиц. Когда она достигла талии, Джанет нырнула навстречу приходящей волне. Свитер тут-же намок и стал тяжелым. Волна откинула ее вперед, а затем плавно вытянула назад.
Снова и снова, она вставала, чтобы поймать очередную волну.
Она ныряла в них, проплывала под ними, расслабившись, катилась на них в сторону берега, а затем снова вставала на ноги, чтобы броситься навстречу новым.
Наконец, изрядно выдохшись, она направилась к берегу.
Свитер, потяжелевший от воды, неумолимо тянул вниз, обнажая плечи. Мокрые вельветовые брюки тоже казались невероятно тяжелыми, и она даже боялась, что те в неожиданный момент соскользнут с нее и спустятся до самых лодыжек. Чтобы такого не произошло, идя, она придерживала их за пояс.
Выбравшись на сухой песок, она, тяжело дыша, легла на спину. Вскоре дыхание начало восстанавливаться.
Это было здорово, подумала она. Очень здорово.
Ну а что мне делать дальше?
Просто продолжать жить. Все будет хорошо. И у меня и у ребенка.
Без Дэйва нам обоим будет лучше.
Да кому он вообще нужен?
Мир полон парней, сказала она себе. Они постоянно ходят за мной по пятам. Наверняка, среди них попадется хотя-бы один нормальный.
Эх, как же я ошиблась в Дэйве...
В следующий раз нужно будет быть осторожнее.
Возможно, этот «правильный» парень встретится мне даже этим утром. Он увидит меня, присядет на песок рядышком и влюбится с первого взгляда. А то, что на мне эта одежда... Ну и пускай. Возможно, он подумает, что я выплыла на берег после кораблекрушения.
Я проснусь и увижу его, стоящего надо мной и улыбающегося.
Размышляя о таком ходе событий, она постепенно погрузилась в сон.
Проснулась она спустя некоторое время. Никто не стоял над ней, но верхняя часть свитера и вельветовых брюк были практически сухими. Она перевернулась на живот и закрыла глаза.
Проснувшись во второй раз, она с трудом осознала, что все еще находится на пляже. Ощущения были такими, словно ее заживо запекли прямо во всей этой тяжелой одежде. Во рту пересохло.
Она встала, стряхнула с себя песок и снова побрела в сторону спасательной вышки, которую не так давно использовала в качестве ориентира.
Идти пришлось довольно долго.
Добравшись, наконец, до вышки, она присела на песок, чтобы немного отдохнуть. Она чувствовала себя усталой, разгоряченной и вспотевшей. Не стоило находиться под солнцем так долго. Наверняка организм уже практически обезвожен.
Ничего, подумала она, напьюсь вдоволь, когда доберусь до Мэг.
Она поднялась на ноги и поплелась к ее дому.
Входная дверь была открыта.
Джанет пошла к ней и уже подняла было руку, чтобы постучаться, как вдруг услышала грубый, отдающий хрипотцой голос:
– Заходи, дорогая, – сказала Мэг.
– Окей. Секундочку. – Оперевшись о дверной косяк, она смахнула песок с ног и лодыжек.
– Не переживай на этот счет, – сказала Мэг. – Немного песка еще никогда и никому не вредило.
Джанет вошла внутрь и увидела Мэг, сидящую на диване, с раскрытой программой телепередач на коленях и водрузившую босые ноги на журнальный столик.
– Долго ждала? – Спросила Мэг.
– Примерно с одиннадцати утра.
– Жаль, что я не знала. Я была в церкви, играла там в волейбол.
– Никого симпатичного не повстречала?
– Если бы повстречала, сейчас бы меня здесь не было. Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?
– Я ушла от Дэйва.
Мэг покачала головой:
– Как жаль это слышать.
– Но ведь не очень?
– Жаль тебя. Уж я-то знаю, как это тяжело.
– Ну... У тебя есть что-нибудь выпить?
– Конечно. Чего-нибудь крепкого?
– Не слишком.
– Как насчет пива?
– Да, это было бы здорово. В холодильнике?
