Текст книги "Хамелеон"

Автор книги: Ричард Хайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Джон с облегчением отметил, что он смог полностью сосредоточиться на насущной проблеме и сократить убытки. Сами они не были настолько большими, чтобы поставить под угрозу безопасность банка. Однако если станет известно о нарушении правил Комиссии по ценным бумагам, то это даст возможность КЦБ приостановить лицензию. Для банка она подобна живительной крови. Без нее он не сможет вести свою деятельность.

Теперь ему предстояло заняться решением внутренних процессуальных проблем. Отправной точкой должен был стать отдел юридических согласований. Роль связующего звена между Джоном и советом директоров банка играл Роберт Болдуин, поэтому Филлипсу необходимо было немедленно связаться с ним.

Уолл-стрит, Манхэттен

Из окон кабинета Джонстона открывался вид на юг, на статую Свободы и дальше, на бескрайние просторы океана. Темная обивка из красного дерева, большой письменный стол с кожаным верхом и диваны, обитые коричневым твидом, напоминали другую, более консервативную эпоху. На передней половине стола, в остальном совершенно свободного, стояла модель двухмачтового парусника, выполненная с невероятной точностью. У любого посетителя этого кабинета возникала вполне понятная мысль о том, что он оказался где-то далеко от бурлящего и нередко хаотичного сердца Уолл-стрит.

Джонстон сидел неподвижно, молча уставившись на экран компьютера. Он нес ответственность за юридическую чистоту сделок, поэтому имел неограниченный доступ к системе учета прибыли и убытков банка, которые сейчас и изучал.

Эрнст закрыл лицо руками. Он следил за падением фьючерсов на государственные облигации и за тем, какое действие это оказывает на баланс прибыли и убытков Джона. Обвал курса облигаций убивал Филлипса, убивал клиента Джонстона, не говоря уж о нем самом. Все пошло совсем не так, как было запланировано.

Внезапно Джонстон схватил хрустальную пепельницу, швырнул ее в стену и послал следом поток ругательств. Как назло, пепельница упала на диван целой и невредимой.

Эрнст пожал плечами, поднес к уху трубку телефона, а другой рукой принялся набирать номер. Он сидел совершенно неподвижно, слушал длинные гудки и в глубине души надеялся на то, что ответа не последует.

Когда в трубке наконец послышался голос, Джонстон не стал себя утруждать даже самыми простыми словами приветствия, которых требовали правила приличия.

– Говорит Джонстон. Мне нужно с вами увидеться, – резко произнес он. – Возможно, у нас будут кое-какие проблемы.

Глава 07

Уолл-стрит, Манхэттен

Болдуин сидел в своем кабинете на восемнадцатом этаже. Он был придавлен грузом последствий, порожденных провальной операцией Джона. В поисках хоть какого-то утешения, если не вдохновения, Роберт взглянул в большое окно на силуэты Нижнего Манхэттена. На месте башен Всемирного торгового центра зияла пустота, но зрелище все равно было впечатляющим. Оно нисколько не надоело ему за годы работы в банке. Каждый день Болдуин посвящал этому занятию несколько минут. Захватывающая панорама являлась для него доказательством успехов, напоминанием о тех достижениях, которых он добился в мире, где все было против него. Однако сейчас Болдуин смотрел на башни из стекла и стали, сверкающие в лучах солнца символами коммерческих устремлений, но его мысли были совершенно в другом месте.

Он только что положил трубку телефона, известив Джона о том, о чем тот и так знал. Понесенные убытки повлекут за собой широкие и, возможно, серьезные последствия. У него не было никакого желания злорадно напоминать Джону: «Говорил я тебе!» Наоборот, он переживал за друга, который в настоящий момент, наверное, полностью не отдавал себе отчета в том, с какими же неприятностями столкнулся.

Дружба дружбой, но первостепенная задача Болдуина заключалась в защите банка от воздействия внешних сил. Роберт понимал, что ему нужно действовать быстро. Было ясно, что в ближайшее время положение дел скорее еще больше ухудшится, чем пойдет на поправку.

Он услышал стук в дверь и развернулся к посетителю.

Джон поздоровался с ним вежливо, но официально. Он сознательно отдалялся от друга, чтобы тому было легче высказать то, что он хотел сказать. Личные отношения на время требовалось отодвинуть в сторону.

Джон без обиняков перешел прямо к делу.

– Нам предстоит решить кое-какие проблемы. Во-первых, ты к настоящему моменту уже должен знать, что наш отдел зафиксировал убытки на сумму чуть выше ста двадцати одного миллиона долларов, связанные с позицией, приобретенной на аукционе государственных облигаций. Формально Британская торговая компания отвечает примерно за сорок миллионов долларов из данной суммы. Это подводит нас ко второй проблеме. Насколько я понимаю ситуацию, Британская торговая компания предоставила средства с тем условием, что банк покроет все возможные убытки. Первоначально на ее маржинальном счету было около тридцати пяти миллионов долларов. Это так?

Болдуин кивнул.

– Да, так. – Он взял со стола несколько документов и протянул их Джону. – Это строго конфиденциально, но здесь все подробности относительно этих фондов. Все в порядке, однако документация неполная, и в настоящий момент может возникнуть реальная проблема.

– Чего не хватает?

– Кое-какой дополнительной информации о клиенте, необходимой в соответствии с требованиями Закона о патриотизме в части отмывания денег. Я надеюсь в самом ближайшем времени получить ее от Джонстона. Чтобы успеть провернуть сделку, нам пришлось обойти некоторые процедуры юридического согласования. Вот еще одна причина, по которой не стоит подпускать к этому КЦБ.

– Это уж точно.

Джон пролистал документы. Они оказались слишком подробными. Сейчас он был способен только пробежать их взглядом.

– Я могу взять их себе, чтобы ознакомиться получше? Я вижу, это копии.

Болдуин покачал головой.

– Нет, извини. Документы строго конфиденциальны, потому что в них, помимо всего прочего, содержится полная информация о банковских счетах компании.

Джон не подал виду, что удивлен вольным подходом к правилам, совершенно не свойственным Болдуину. Его друг был не из тех, кто согласился бы работать с неполной документацией. Он задержал бумаги в руках, бегло изучая их.

– Роберт, в данных обстоятельствах мне просто необходимо узнать больше о тех, с кем я имею дело. Даю тебе слово, что я отнесусь к документам с должным уважением.

– Послушай, Джон, ты знаешь, что я тебе полностью доверяю, но должен понять, что нельзя бросать где попало такую важную информацию о клиентах, – Болдуин колебался, тщательно обдумывая свое положение. – Ладно, бери, но позаботься о том, чтобы документы хранились в очень надежном месте.

Филлипс аккуратно сложил листы бумаги и убрал их во внутренний карман пиджака.

Болдуин продолжал:

– Есть еще одна проблема. Поскольку убытки БТК составили сорок миллионов долларов, на маржинальный счет компании необходимо внести доплату размером почти в пять миллионов. Вопрос нужно решить немедленно, так как дополнительные расходы значительно превышают первоначальный взнос в тридцать пять миллионов долларов. Их требуется покрыть в течение сорока восьми часов. Это стандартная процедура, она полностью соответствует существующему соглашению о распределении долей.

Джон все понял.

– Да, и если вам с Джонстоном удастся решить вопрос внутри банка, то самая серьезная проблема, связанная с нарушением правил и постановлений КЦБ, может и не возникнуть, – сказал он каким-то монотонным голосом. – Что ж, будем надеяться, что так оно и произойдет. Меньше всего нам нужно, чтобы Комиссия по ценным бумагам отозвала у банка лицензию. Он, возможно, этого не переживет, так что в общих интересах не предавать огласке детали соглашения сторон.

Болдуин кивнул.

– Нам нужно любой ценой не допустить критического развития событий.

Джона тронуло то, что друг, похоже, находился на его стороне.

– Ты имеешь в виду, как нам покрыть убытки наших партнеров, поскольку подобная ситуация никогда прежде не возникала? Как обычно происходят подобного рода дела?

– Если бы речь шла о прибыли, то все решалось бы очень просто. Однако покрытие убытков за счет банка – совершенно иная игра. Проблема в том, что если банк осуществит перевод такой крупной суммы непосредственно на счет клиента, то эта необычная операция тотчас же привлечет нежелательное внимание. Аудиторы сразу ухватятся за нее, и нам придется изобретать какое-нибудь правдоподобное доказательство ее необходимости.

Подобное пристальное наблюдение было процедурой относительно новой, и поэтому она строго соблюдалась. В девяностых годах неуклонно росло давление на американские компании. Власти заставляли их докладывать обо всех своих самых успешных сделках. На этом настаивали акционеры. Необычайно сильная экономика принесла с собой значительное увеличение доходов, однако к концу десятилетия она стала слабеть, как следствие, резко возросло давление на доходы. Бухгалтерские отчеты подправлялись, чтобы нарисовать более приятную картину по сравнению с действительностью.

Именно подобная изощренная практика в две тысячи втором году привела к краху корпорации «Энрон», и вся американская экономика услышала звон тревожных колокольчиков. Любые расхождения в балансовых отчетах теперь стали требовать подробного объяснения. Уже нельзя было с помощью дыма и зеркал приглаживать финансовые документы. Именно в таких условиях Болдуину требовалось найти правдоподобное оправдание убытков, связанных с взаимоотношениями Банка Манхэттена и Британской торговой компании.

Джон понимал, что тут он полный профан.

– Что ж, в любом случае ответственность за убытки, понесенные банком, всецело лежит на мне. Я готов принять всю вину на себя. В конце концов, банк найдет силы выдержать удар, если, конечно, ты придумаешь какой-нибудь способ разобраться с БТК и закамуфлировать выплату. Но то, как ты это осуществишь, уже не моя епархия.

Болдуин кивнул.

– Согласен, улаживать придется Джонстону. Это его клиент. Соглашение было заключено под его личную ответственность, с одобрения совета директоров.

– В таком случае мы с тобой согласны в том, что следующий ход должен будет сделать Джонстон. Я знаю, какой будет реакция банка в отношении меня. Совет директоров найдет оправдание тому, чтобы похоронить меня вместе со всем проклятым инцидентом. Но Джонстону и остальным членам правления меньше всего нужен шум, поэтому у тебя все будет в порядке.

Джон собрался уже уходить, но остановился.

– Роберт, я очень сожалею, что все так произошло. Я…

Болдуин мягко остановил его.

– Что сделано, то сделано. Так что давай лучше займемся тем, что еще можно исправить.

Филлипс признательно улыбнулся и молча ушел.

Через несколько минут после его ухода в кабинет Болдуина зашел Джонстон.

– Я как раз собирался вам звонить, сэр, – начал Роберт.

Джонстон быстро пожал ему руку и плюхнулся в кресло напротив письменного стола.

– Вся сделка с аукционом облигаций лопнула, окатив нас грязью с ног до головы?

Болдуин ответил без колебаний:

– Да, сэр.

Джонстон переменил тактику, чтобы изучить скрытые мысли собеседника.

– Коварная это штука – зависеть от прихотей председателя Федерального резервного банка, вы не находите? Интересно, в полной ли мере сознавал это Филлипс?

Однако Болдуин был не из тех, кем можно манипулировать по своей прихоти.

– При всем уважении к вам, сэр, Джон действовал с одобрения совета директоров.

Последовала неловкая пауза, затем Эрнст тихо спросил:

– Вот как? Вы уверены?

Болдуин сразу же насторожился и заговорил, тщательно подбирая слова:

– Да, сэр. Насколько я понимаю, вы лично дали Джону разрешение провести сделку, точно так же как вы разрешили мне ее оформить. Раз уж об этом зашла речь, сэр, то скажу вам, что у меня все подробно документировано.

Джонстон притворно улыбнулся и неуютно заерзал в кресле.

– Совершенно верно. В наше время юридическое согласование играет очень важную роль. За последние несколько лет здесь, конечно же, многое переменилось, не так ли? Все должно быть разложено по полочкам, над каждой «i» должна быть поставлена точка.

Болдуину хотелось уйти от обобщений.

– Совершенно верно, сэр. Проблему нужно будет решать без лишнего шума. Мне потребуются точные указания совета директоров относительно того, как мы спишем компенсацию убытков Британской торговой компании, чтобы это не вызвало вопросов у аудиторов.

Болдуин замолчал, однако Джонстон тоже не говорил ни слова.

– Вам известно, что после краха «Энрона» наши аудиторы стали просто невозможно дотошны. Поэтому нам придется действовать обходными путями, чтобы провести эту… гм, корректирующую выплату.

Ответа снова не последовало, и Болдуин продолжил:

– Мне бы хотелось напомнить вам, сэр, что в вопросе юридического согласования нам еще остается закрыть два-три важных момента, связанных с вашими клиентами. Я был бы очень признателен вам за помощь.

Джонстон задумчиво посмотрел на него.

– Вы хотите сказать, что документация, предоставленная вам, не является полной?

– Да, сэр. У меня есть базовый набор финансовых документов на ваших клиентов. Однако мы ускорили процесс, поэтому мне по-прежнему нужны некоторые стандартные подтверждения относительно их кредитоспособности. Еще остаются вопросы противодействия отмыванию денег.

Болдуин остановился, чтобы перевести дыхание.

– Я посмотрю, что можно будет сделать, – ответил Джонстон. – В данных обстоятельствах дополнительный порядок в собственных стенах не помешает.

Болдуин все больше сожалел о том, что так опрометчиво положился на Джонстона, но теперь уже было слишком поздно. Ему не оставалось ничего иного, кроме как демонстрировать уверенность, которой он больше не чувствовал, и идти вперед.

– Да, сэр. Кроме того, существует и совершенно неотложная проблема дополнительных пяти миллионов долларов, которые необходимо незамедлительно перевести на маржинальный счет, поскольку убытки превысили находившуюся там сумму. Вы, конечно же, понимаете, что деньги должны поступить от Британской торговой компании.

– Нельзя списать эти убытки на банк?

Голос Болдуина оставался твердым:

– Нет, сэр. Мы не можем выходить в своих действиях за рамки. В данном вопросе никакой гибкости быть не может.

Джонстон молчал, пристально глядя на Болдуина. Наступила новая неуютная пауза.

– Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать.

Болдуин набрал полную грудь воздуха.

– Хочу вам напомнить, сэр, что деньги необходимо перевести в течение двух рабочих дней. Позвольте сообщить вам точную сумму.

Он повернулся к компьютеру и довольно долго преодолевал сложную систему безопасности, чтобы получить доступ к подробным счетам клиентов банка.

– Вот, сэр. Она составляет четыре миллиона восемьсот семьдесят тысяч долларов.

Болдуин поднял взгляд и добавил:

– У меня здесь также есть все детали, в том числе ваше разрешение на открытие этого счета.

Джонстон выкрутил шею, чтобы посмотреть на экран.

– Разумеется. У вас, как всегда, все учтено. Отличная работа, Роберт. Я свяжусь с БТК.

Он изобразил на лице еще одну фальшивую улыбку и вышел.

Болдуин стер с верхней губы капельку пота, выключил компьютер и быстро покинул кабинет. Ему было нужно подышать свежим воздухом.

Уолл-стрит, Манхэттен

Когда Джон вернулся на свое место, Эллен дала ему время собраться с мыслями, после чего спросила:

– Как дела?

Сначала он попытался сделать вид, будто ничего серьезного не произошло.

– Пока что говорить слишком рано. Отдел юридических согласований решает первоочередные задачи. Естественно, это мало кому понравится. Сто двадцать миллионов долларов убытков – это…

– Это сто двадцать миллионов долларов убытков, – прервала его Эллен.

– Совершенно справедливо.

Джон бессильно развалился в кресле, и тут к нему подошли Тони и Гэри. Молодые брокеры до сих пор не знали о том, в каком положении оказался их босс, но они видели, что его что-то очень беспокоит.

Тони сунул руку в ящик своего стола.

– Джонни, я тут чуть было не забыл!.. – Он достал конверт и протянул его боссу. – Пока вы были на обеде, приходил Роберт. Он оставил это для вас.

Филлипс открыл конверт и пробежал взглядом записку, написанную от руки.

Джон!

Я сегодня встретился с Эрнстом Джонстоном. Он заверил меня в том, что лично уладит вопрос с БТК, и сказал, что мы должны обо всем молчать, чтобы дать ему время переговорить с советом директоров и со своим клиентом. Все будет хорошо.

Всего наилучшего,

Роберт

Джон сложил записку, убрал ее в конверт и сунул его во внутренний карман пиджака. Он был тронут тем, что его друг постарался как можно быстрее сообщить ему обнадеживающую информацию. Но тут Филлипс взглянул на экран монитора и сообразил, что в помощи не было особой необходимости. Что бы теперь ни произошло, это никак не повлияет на его будущее в банке. Делец встал и не спеша приблизился к окнам, занимавшим всю стену. После того как рухнули небоскребы Всемирного торгового центра, вид кардинально изменился. Сейчас его взору было открыто все пространство Нижнего Манхэттена до самого Центрального парка.

Как и все жители Нью-Йорка, Джон был вынужден напряженно трудиться в тяжелые дни после одиннадцатого сентября. Оглядываясь назад, он с некоторым смущением вспоминал, как ему удалось обратить кризис на пользу банку и себе лично. Дело было не в том, что трагедия оставила его безучастным. Напротив, у него до сих пор щемило сердце, когда он проходил мимо места, где стояли башни-близнецы, вспоминая о шоке и хаосе первых месяцев после атаки террористов. Однако Джон обитал в конкурентной среде и давно уже привык всесторонне анализировать случившееся. Он рано усвоил одну простую истину. Если ты рассчитываешь подняться на самый верх, то должен уметь видеть дальше газетных заголовков и быть готовым воспользоваться следующей, непредвиденной волной экономического процветания.

Джон не сомневался в том, что американская экономика сможет оправиться от резкого спада, последовавшего за террористическими атаками, и собирался получить максимальную прибыль. Он оценил ситуацию и построил относительно «короткую» позицию тридцатилетних государственных облигаций, продав все те фьючерсы, которые ему не принадлежали. Филлипс рассудил, что они упадут в цене, а когда это произойдет, он скупит их обратно, гораздо дешевле, чем продавал. Через несколько дней облигации действительно начали падать, что позволило Джону получить ожидаемую неплохую прибыль. Он снова максимально эффективно использовал возможность, предоставленную кризисом, однако сейчас это не вызывало у него чувства гордости.

Та же самая уверенность, граничащая с нахальством, которая в прошлом вознесла его к успеху, сейчас оказалась губительной. Общепризнанно, что ничто и никто не может быть больше чем рынок. Джон запоздало осознал, что, завладев аукционом облигаций, он переступил черту, о чем его и предостерегал Болдуин. Он убедил себя в том, что будет диктовать рынку свои условия, в итоге падение было предопределено.

Глава 08

Уэст-Сайд, Манхэттен

Джонстон разыскал Бориса Пожарнова довольно быстро. Он обнаружил его в Нью-Йорке, в частном проекционном зале, расположенном в Уэст-Сайде. Бывший сотрудник КГБ растянулся в мягком плюшевом кресле, из его рта торчала огромная кубинская сигара. Дым серо-голубыми спиралями кружился в одиноком потоке мерцающего света, рассекающем темное помещение. Где-то сзади жужжал кинопроектор, но господствовали здесь томные стоны. Пожарнов отрешенно смотрел на экран, на котором мужчина и женщина, или два мужчины, или две женщины, определить точно было трудно, совокуплялись в самых различных позах.

Пожарнов даже не пытался скрыть свое безразличие, выпустил струйку дыма, увеличивая и без того большое облако над головой, обернулся и спросил в темноту:

– Что скажете?

Джонстон подался вперед.

– Очень… возбуждает.

– Грязь, – проворчал Пожарнов, и где-то сзади тихо рассмеялся невидимый мужчина. – Но грязь хорошо продается, так? По крайней мере, на Украине.

Он повернулся к Джонстону и сосредоточил на нем взгляд, говоривший совсем о другом.

– Банк выступает гарантом всех ваших убытков.

Пожарнов снова перевел взгляд на экран.

– Надеюсь. Мы вложили тридцать пять миллионов долларов, и я хочу получить их назад немедленно.

– Возникла одна проблема. Не хотелось бы заострять на ней ваше внимание, но это грязные деньги. – Джонстон запнулся. – Конечно, наш банк их взял, но вот если вернуть их обратно, то кое-кто обратит на это внимание и сложности возникнут на разных уровнях. Однако…

– Вы хотите сказать, что расследование поставит наши деньги под угрозу? – прервал его Пожарнов.

– Возможно, поставит, – запинаясь, пробормотал Джонстон. – Боюсь, что если дело получит огласку, то опасность будет исходить как от Комиссии по ценным бумагам, так и со стороны банка. Банк пока не знает о переводе этой суммы, поэтому убытки по сделке создают серьезные осложнения. Британская торговая компания будет подвергнута самому пристальному изучению со стороны совета директоров. К несчастью, она не выдержит подобного внимания, и тогда мы можем оказаться в очень затруднительном положении.

Пожарнов откликнулся незамедлительно, даже не пытаясь скрыть свою ярость.

– Как вы посмели так поступить с моими деньгами? – заорал он, хватая Джонстона за грудки.

Тот в ужасе отпрянул назад. Пожарнов его отпустил, но чья-то рука скользнула по плечу Эрнста, и он подпрыгнул от неожиданности. Какой-то совершенно невидимый человек скрывался в темноте.

– В таком случае все нужно остановить, – ледяным тоном продолжал Пожарнов. – Мы не можем допустить подобного пристального расследования. Необходимо убрать все препятствия, которые могут помешать нам получить свои деньги. Это ваша обязанность.

Его решительность не вызывала сомнений.

Джонстону пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем он смог ответить.

Наконец Эрнст пересилил себя и осмелился заговорить:

– Есть еще одна сторона дела. Наши убытки превысили те тридцать пять миллионов долларов, которые мы положили на маржинальный счет в банк. От нас хотят получить дополнительно еще четыре миллиона девятьсот тысяч долларов в течение ближайших двадцати четырех часов.

Пожарнов уставился на него, не в силах поверить своим ушам. Его гнев был буквально осязаемым.

– Об этом не может быть и речи! – воскликнул он.

Его глаза, выпученные от ярости, казалось, были готовы вот-вот лопнуть.

– Это просто недопустимо!

Невидимый мужчина подался вперед и спросил негромко, но отчетливо, с протяжным американским акцентом:

– Может, нам удастся представить перевод как что-то другое?

Джонстон помолчал, а потом пробормотал как-то бессильно:

– Я тут ничем не могу помочь.

Его слова повисли в темноте.

Невидимый человек спокойно продолжал:

– Нам нужен отвлекающий ход. Козел отпущения, на которого можно будет все свалить.

Джонстон трусливо съежился.

– Я сделаю все, что в моих силах, но это же должно было быть рутинное отмывание.

Пожарнов откликнулся без промедления.

– В нашем деле, мистер Джонстон, не бывает ничего рутинного, – бросил он. – Вы должны были знать об этом.

Когда Эрнст наконец заговорил, его слова посыпались слишком быстро, натыкаясь друг на друга:

– Да, я как раз хочу вам помочь, но вы должны понять, каково мое положение в банке. Если хотя бы повеет скандалом, то со мной все будет кончено. Тогда я уже ничем не смогу вам помочь. Вызволить ваши деньги станет еще труднее.

Его растерянность привела Пожарнова в бешенство.

Джонстон чувствовал совсем рядом теплое дыхание невидимого человека. У него на затылке волосы встали дыбом.

– Что ж, будем надеяться на то, что никаким скандалом не повеет. Как я уже говорил, нам нужен козел отпущения.

Джонстон обернулся на голос, но так и не смог разглядеть в темноте черты этого человека.

– Может быть, мы сможем представить все как еще один скандал с зарвавшимся маклером, – запинаясь, выдавил он. – Может быть, нам удастся сделать упор на несогласованные убытки. Если банк выяснит, что мы действовали в нарушение постановлений КЦБ, то никто не захочет привлекать внимание к случившемуся. Нарушение сыграет нам на руку, поскольку огласка будет стоить банку лицензии. – Он помолчал, сосредоточенно размышляя. – Если мы переведем весь огонь на кого-то другого, тогда вряд ли кому-нибудь захочется копаться в этом дальше и вы получите свои деньги. Это наш единственный выход.

Мужчины внимательно слушали его.

Наконец Пожарнов кивнул.

– Пожалуй, это то, что нам нужно. У вас есть кто-нибудь на примете?

Джонстон не колебался ни мгновения.

– Есть.

Пожарнов выпустил в него струю ядовитого дыма.

– Ну и как же нам завалить этого козла отпущения?

Невидимый человек рассмеялся.

– Мы же в Америке. Достаточно будет просто показать его по телевизору.

Пожарнов уставился на него сквозь темноту.

– Надо сделать все как можно быстрее, чтобы он рухнул и больше не смог подняться.

Последовала небольшая пауза, после чего он резко добавил:

– Есть еще кто-нибудь, кто может вывести следствие на нас?

Джонстон замялся.

– Есть еще один человек. Только один.

Уолл-стрит, Манхэттен

Джон становился все более рассеянным, и окружающие начали замечать, что он никак не может сосредоточиться. Среди маклеров трудно было сохранить что-либо в секрете. Люди, присутствующие в операционном зале, заподозрили, что происходят какие-то серьезные неприятности.

Поэтому Джон нисколько не удивился, когда к нему подошел Том Эдвардс, тридцатидвухлетний выпускник Гарвардского университета, его соперник. Совсем недавно Эдвардс получил повышение, был назначен главой отдела производных ценных бумаг. [21]21
  Производные ценные бумаги – производные финансовые инструменты (например, опционы или фьючерсы, цены на которые зависят от цен базовых активов на наличных рынках).


[Закрыть]В своих отделах оба достигли потолка, возможности дальнейшего роста для них сильно ограничились. Тот и другой считались потенциальными кандидатами в директора. Если бы открылась вакансия, то Джон и Том вступили бы в борьбу за нее. Каждый из них при этом давил бы на свои рычаги. В подобных ситуациях проигравший нередко упускает не только желанную должность, но и свою репутацию.

– Привет, Том! В чем дело? – без воодушевления спросил Джон.

– Я просто хотел узнать, коснулась ли тебя та безумная сенсация, которая взбудоражила казначейство после вчерашнего аукциона? – спросил Том и самодовольно усмехнулся.

Как всегда, он был одет очень простенько, рубашка от Армани, брюки и туфли от Гуччи.

– С чего ты так решил?

– Я понимаю, что твои операции – это твое дело, но все же от меня не укрылся размер пакета, который ты продавал себе в убыток. В воздухе запахло неприятностями? – Том даже не пытался скрыть свое злорадство по поводу подобной перспективы.

– Учитывая характер производных ценных бумаг и баланс твоего отдела, я понимаю, что в воздухе витает много неприятных запахов. Даже самый дорогой лосьон после бритья не в силах их скрыть, Томми, мальчик мой. Но спасибо за участие. Я тронут.

Однако отделаться от Тома было не так-то легко.

– К концу дня, приятель, наши результаты, как правило, переплетаются, так что я, естественно, слежу за твоими итогами, как и ты, вне всякого сомнения, следишь за моими.

– Не обольщайся. Я и не подозревал, что твой отдел заработал столько, что имело бы смысл обращать на это внимание.

Тут уже Том не смог скрыть свое раздражение.

– За рынком производных ценных бумаг будущее, хотя они и не сразу начинают приносить доход. Но ты, по-моему, способен разбираться только в самых примитивных экономических вопросах. Все хоть сколько-нибудь сложное выходит за рамки твоего понимания. В конце концов, что можно ожидать от человека, приехавшего с колониальной окраины?

– С окраины, значит! – Джон проглотил наживку. – Да что ты знаешь об Австралии? Я ведь тоже не покривлю душой, если скажу, что самые глупые и бестолковые из всех тех, с кем мне довелось работать, – это выпускники экономического факультета Гарварда. В наши дни эти так называемые специалисты идут по десять центов за дюжину. Чтобы добиться успеха, нужно нечто большее, а у тебя, насколько я вижу, подобного нет и в помине.

Том шумно выдохнул.

– Да, я чуть было не забыл, какой ты у нас умный. Наверное, ты превзошел самого Гарри Гудини, [22]22
  Гудини Гарри – знаменитый американский иллюзионист, поражал современников, за считаные секунды освобождаясь от веревок и цепей, выбираясь из запертых сундуков и комнат.


[Закрыть]если можешь зарабатывать деньги, продавая облигации на слабом рынке. Для меня это слишком умно. Мы, выпускники Гарварда, так зарабатывать деньги не умеем, в отличие от какого-то проклятого иностранца, которому посчастливилось получить «зеленую карту». [23]23
  «Зеленая карта» – вид на жительство с правом приема на работу, выдаваемый иностранцу при выполнении им определенных требований законов США.


[Закрыть]

– Я с радостью верну ее назад, – огрызнулся Джон.

– Возможно, тебе придется сделать это гораздо раньше, чем ты думаешь. Я уверен в том, что ты без труда найдешь себе место среди ваших дикарей. Я заглянул сюда лишь потому, что хотел увидеть, как ты прячешься за скалой, наломав столько дров. Ходят слухи о том, что у тебя серьезные проблемы. Теперь, после твоей выходки, я в этом убежден.

Эдвардс развернулся, собираясь уходить, но не смог удержаться от того, чтобы напоследок не бросить еще одну издевку:

– Береги себя, Джонни. Молва гласит, что правление избавится от тебя в считаные мгновения. Разумеется, для меня подобный сценарий идеален. По сути дела, моя карьера будет предопределена. Будем надеяться, что падение облигаций не прекратится.

– Том, не хочу показаться грубым, но не пора ли тебе возвращаться к себе в отдел? Если ты бы проводил со своей командой чуть больше времени, то, может быть, в конце концов понял бы, как работает рынок, – неуклюже ответил Джон.

Эдвардс пожал плечами.

– Помнишь, что говорили про «Титаник»?

С Джона было уже достаточно. Он промолчал, и Том ушел.

Пока они препирались, в отделе зазвонил общий телефон. Трубку снял Тони. Джон все еще кипел после язвительных намеков Эдвардса и сначала почти не слушал этот разговор.

– Кого? – спросил Тони, а потом последовала пауза. – Эй, дружище, здесь не ночной клуб. Это банк. Все телефонные переговоры записываются, так что подобная наглость вас ни к чему не приведет.

Тони закрыл трубку ладонью и развернулся к Джону.

– Какой-то тип спрашивает вас и несет всякую чушь. Он хочет узнать, расплатились ли вы с неким Джорджем Макуильямсом. Он якобы поставляет вам наркотики.

С лица Джона схлынула краска.

– Это какая-то ошибка. Избавься от него.

Тони снова поднес трубку к уху.

– Мистера Филлипса здесь нет, – твердо произнес он. – Я не знаю, когда он вернется. Извините, я занят.

Он положил трубку и тряхнул головой.

Джон оглянулся вокруг и заметил, что все поспешно отводили взгляды.

– Что вы уставились на меня? – рявкнул он, а затем обратил свой гнев на Тони: – А ты какого черта обсуждаешь меня с каким-то незнакомцем?

Филлипс осознал, что так он только еще больше привлекает к себе внимание, встал и медленно поднял руки, прося извинения. Он пробормотал что-то про сэндвич, который якобы хочет купить, и поспешил к выходу. Гэри и Эллен постарались сделать вид, будто ничего не произошло, однако поведение босса выбило их из колеи.